Сказать, что Костик охренел от услышанного было бы большим преуменьшением. Ну не въезжает в голову такое. Впрочем, Лен почти сразу нашел способ несколько успокоить парня. Для начала он применил почти универсальный антистрессовый реагент, сунув в руку полную семидесятиграммовую стопку с холодной водкой и вытащив откуда-то тарелку с маринованными огурчиками. Пошло зае... в общем, хорошо пошло. Потом медтехник применил не менее универсальный метод под названием "шок шоком вышибают".

— Что самое интересное, по моим исследованиям получается, что почти треть всех жителей Земли имеют этот генотип. Кстати в моей генной карте он также присутствует. Мы с тобой оба настоящие джоре. Да и в самом Содружестве, среди потомков вывезенных с Земли рабов, иногда попадаются люди с таким генотипом. Но вот с базовым ИП выше двухсот я никого ранее не встречал.

— Насколько я понимаю, ты предлагаешь мне вместо крутой аграфской установку нейросети джоре? — пришел наконец-то в себя Костик.

— Именно, — согласно кивнул Лен.

— Но при этом последствия для меня, если нейросеть не отторгнется, не прогнозируемы?

— Не совсем так. Есть ведь элементарная логика. Раз джоре многократно превосходили нынешний научно-технологический уровень Содружества, значит и их нейросети на порядки превосходят аграфские. Заметь — при тех же самых протоколах обмена информацией между отдельными блоками как самой нейросети, так и по внешним каналам связи. Ведь все эти протоколы цельнотянутые из нейросетей джоре. Но вернемся к сравнению нейросетей от аграфов и джоре. Можно сопоставить их хотя бы по информационно-адресной шине. На поколениях с первого по восьмое у аграфов она восьми битная. Это тот минимум, на который корректно реагирует ядро при получении команды. На девятом уже шестнадцати битная. На десятое они планировали поставить тридцати двух битную, но пока не получается. Я слышал, что они решили отложить внедрение такой шины и заняться усовершенствованием других блоков и программного кода. А вот на сети джоре шина тысяча двадцати четырех битная. Чувствуешь разницу? Что интересно, при исследовании нейросетей джоре выяснилось, что скорость прохождения сигнала по их шине на порядки превосходит этот параметр у аграфов.

Все услышанное заставило Костика задуматься. С одной стороны — явная авантюра. С другой — гипотетическая возможность получить определенные преимущества в своих еще даже не формализованных — Что? Где? Когда? — планах побега с последующим возвращением домой. Не к месту вспомнился древний анекдот "Чего тут думать? Трясти надо!" Ладно, потрясем.

— Я, может быть, и соглашусь на твое предложение, но только если ты мне объяснишь свою такую огромную заинтересованность в этом эксперименте. Понимаешь, иногда я чувствую ложь. Поэтому отвечай честно.

"Блеф? Несомненно. Но если я настоящий джоре, то почему бы не по бля... Тьфу, не по блефовать?"

Медтехник смутился. Ага, значит, удалось прихватить за живое.

— Ну-у...

"Во блеет-то, — подумал парень. — Давай колись. Часики-то тикают".

— В общем, если нейросеть джоре нормально инсталлируется и в срок распакуется, то я планировал загнать аграфскую. Есть у меня один надежный канал через контрабандистов. Конечно не за полную стоимость, но минимум пять миллионов получить удастся.

— Двадцать пять процентов мои! — мгновенно отреагировал Костик. Можно было бы, конечно, потребовать больше, но не стоит зарываться. Рыбка, бывает, с крючка срывается даже при своевременной точной подсечке.

— Согласен, — после недолгого обдумывания протянул не очень-то огорченный медтехник.

— И последний вопрос. Может ли обнаружиться подмена сети?

— Не в этом конкретном случае, — облегченно выдохнул Лен. — У джоре, судя по структуре нейросети, идентификация осуществлялась исключительно по ментоканалу...

— Это еще что такое? — перебил медтехника Костик.

— Долго объяснять, — поморщился Лен Ках, — потом по базам сам разберешься. Кстати, в нейросети джоре есть несколько блоков памяти с учебными базами. Что там конкретно, не удалось выяснить ни мне, ни аграфам. Практически не взламываемый сегодня в Содружестве код. А к некоторым базам доступ только для пользователя при полностью развернувшейся сети. Сейчас для нас главное то, что в ней присутствует точно такой же блок идентификации, как и в аграфских. Точнее — инженеры аграфов просто передрали его с оригинала. Но есть отличия. Если в аграфский информация заносится однократно при инсталляции и в последующем изменить ее невозможно, то у джоре именно в этом блоке идентификации, никак не в том, что работает через ментоканал, ее можно менять, как хочется, но только изнутри сети. То есть, в данном случае, как пожелаешь. Вот тут без твоей помощи мне не обойтись. Это не очень просто, я тебе потом скину базу по нейросети джоре. В ней все, что удалось выяснить у аграфов, но в основном результаты моих исследований. Там все это есть. Но сначала, не выходя отсюда, ты должен будешь записать всю необходимую информацию в блок идентификации шаг за шагом под мою диктовку.

Костик вновь закурил, отрицательно покачал головой на показанную початую бутылку, еще поразмышлял, в несколько затяжек выкурил сигарету почти до фильтра и решительно скомандовал:

— Начинаем.

— Не так быстро, — ответил медтехник, старательно скрывая ликование. — Сначала я тщательно вычищу твой организм от шлаков и некрозных тканей, они всегда присутствуют пусть и в следовых количествах в теле разумного, — подразумеваются, вероятно, аграфы и минматарцы? — Потом выполню свое вчерашнее обещание — поправлю тебе внешний вид. Но вот стабилизировать закладками результат теперь уже точно не смогу — в нейросеть джоре они не ставятся. Точнее не так — ставятся и даже при опросе сети по специальной команде будет выдан ответ о их наличии и якобы правильной реакции на закладки. Только вот тот блок к исполнительной части нейросети вообще не подключен. То есть стабилизировать как внешний вид, так и само заметно улучшенное тело тебе придется самому. Но не беспокойся, скину тебе свою базу, как и обещал. Там есть все необходимое по этому вопросу. После правки внешнего вида заново проведу диагностику. И только после всего этого можно будет начать инсталляцию нейросети.

— Ну, для меня-то особой разницы нет, — хмыкнул парень, — засну в капсуле и тут же проснусь уже с нейросетью, — у него почему-то была уверенность, что все получится. А нейросеть джоре — это весьма высокое повышение шансов выполнения поставленной им перед собой задачи.

— Тогда разоблачайся и в медкапсулу.

* * *

В этот раз пробуждение вновь было с великолепным самочувствием, вот только... было как-то тревожно. Он не знал, но чувствовал, что самое плохое уже позади. Открыл глаза. Крышка медкапсулы была поднята, а на него пялился чем-то недовольный медтехник.

— Вылезай, надо поговорить.

— Нейросеть джоре отторгнута?

— Нет, с этой стороны проблем нет. Распаковка началась, но идет почему-то чуть медленней, чем я ожидал.

— А импланты? — спросил Константин, выбираясь из капсулы.

— Я решил отложить их инсталляцию до распаковки нейросети.

— С чего вдруг?

— Диагностика выявила заметные отличия от тех данных, что были на твоей карте. Совершенно не понимаю, как такое может быть. Медкапсула МР-519, чей оттиск был на карте, на сегодня хоть и прилично устаревшая, все равно настолько ошибаться не может.

— Конкретнее, — потребовал парень, вольготно устраиваясь в кресле. Облачаться в противно-оранжевый рабский комбинезон он не пожелал. Натянул только трусы, попутно убедившись, что размер члена вновь нормальный. Подсознательно Костика не устраивал гротескно гипертрофированный орган, как возжелал гребаный Загл Шунди. Похоже, с этими черными рабовладельцами становлюсь расистом.

— Базовый ИП на три единицы выше — двести двадцать семь, нейроактивность тоже оказалась несколько больше — двести четырнадцать единиц. Ментопластичность вообще скаканула до девяноста девяти и шести десятых процента.

— Стоп! — прервал Константин медтехника, подняв в запрещающем жесте руку. — Это еще что за параметр?

Лен Ках внутренне передернулся — таким тоном с ним говорили хозяева в те не такие уж давние времена, когда он еще был рабом. Похоже, мальчишка, временно отделавшись от ошейника, вообразил себя свободным. Горько обломается в скорое время.

— Основное, чем тебя заставят здесь заниматься, это изучение высокоранговых учебных баз, уворованных тем или иным способом в других государствах. Иногда, даже просто купленных в корпорации "Нейросеть" за огромные бабки. Дело в том, что в Содружестве уже давно решен вопрос с защитой интеллектуальной собственности. Базы распространяются исключительно на вот таких носителях, — медтехник высыпал на стол перед парнем с десяток маленьких разноцветных пластинок. Костик с интересом взял парочку, покрутил в пальцах, разглядывая. Примерно четыре на семь миллиметров при толщине около полутора. Похоже, что этот тот минимум по габаритам, при котором еще можно уверенно пользоваться носителями с помощью человеческих рук. Сделай меньше, и без пинцета уже не обойтись.

— Эти пока чистые, — проинформировал Лен. — А вот так выглядят записанные, — аккуратно положил парочку точно таких же, но с приклеенной длинной полоской тонкого пластика с четко видимым цифро-буквенным обозначением. — Базы, кроме заголовка, зашифрованы. Декодировать может только нейросеть. При любой попытке считывания без получения ответного сигнала от нейросети, начинается разрушение внутренней структуры носителя. То же самое происходит при завершении штатного считывании на нейросеть. Скопировать для последующего тиражирования в Содружестве еще пока никто не сумел. Единственно возможный вариант — изучить базу конкретному разумному и ментоскопировать его для получения слепка памяти. А уже из этого слепка с помощью ИИ отшелушив лишнее, можно получить выученную базу. С искина, как понимаешь, тиражировать можно без ограничений. Кстати, вся эта методика разработана опять-таки при исследовании нейросетей джоре. Так вот, ментопластичность — это показатель чистоты полученного слепка памяти. Обычно он колеблется от нуля до, в лучшем случае, девяноста пяти, девяноста семи процентов. То есть минимум три-пять процентов ошибок. Которые затем приходится выискивать и исправлять до тиражирования.

— У меня, значит, девяносто девять и шесть, — огорченно протянул Константин. Хочешь, не хочешь, а придется качественно работать на рабовладельцев.

— Можешь в блок идентификации записать данные из карты первой диагностики или даже сбросить пару процентов, но не более. После установки нейросети ментопластичность частенько плавает в небольших пределах, — хмыкнул медтехник. — Ладно, давай к нашим баранам.

Этот пиндос прилично набрался в России знаний, включая пословицы и поговорки, — сделал вывод парень и изобразил внимание.

— Больше всего меня удивило отличие параметра псиактивности. Не Е-7 а Ц-9. То есть ты можешь быть, хотя и очень слабым, ментооператором.

— Подробнее, — потребовал Костик. Он понял, что шкала этой самой псиактивности проградуирована почему-то в латинице. То есть произнося русское "Ц" медтехник имел в виду англицкую "С". Откуда в Содружестве латиница?! Или наоборот — гребаные инопланетяне учили землян письменности? Тогда почему на родной планете такое разнообразие языков?

— Псионика, как принято называть эту науку, это в первую очередь экстрасенсорика, включая ту же эмпатию. Есть заметная корреляция между уровнем псиактивности и количеством в мозге разумного так называемых зеркальных нейронов.

— А во вторую? — поторопил Лена парень, уже сделавший однозначный вывод, откуда взялась его чуйка.

— Во вторую очередь, — хмыкнул медтехник, — это наука о воздействии разума на материю. Причем как на мертвую, так и на различные биологические объекты, включая человека и его мозг. То есть ты слабенький псион с возможностью инициации функций ментооператора, но опять-таки очень слабого.

То есть псион может получать информацию способом, недоступным обычным людям, а инициированный еще и воздействовать как на мертвую материю, так и на живую, — разобрался Костик. Впрочем, сейчас не до теорий.

— Так чем все эти отличия моей диагностики помешали инсталляции имплантов?

— Как я уже говорил, при установке нейросети в мозге создаются новые нейронные цепочки, заметно повышая интеллектуальный показатель. Та же "Персонал-универсо-9УМ+" дает прирост в двадцать два процента сразу после распаковки и еще семь-восемь в течение примерно года после установки. Сколько может дать нейросеть джоре, просто не представляю. А у нас запланирована имплантация двух "Умник-120+". Это еще двести сорок единиц. Заметное превышение текущего ИП величины в пятьсот пятьдесят единиц при больших нагрузках может привести к необратимым поражениям мозга.

— И сколько ждать распаковки нейросети?

— От пары часов до суток.

— Тогда организуй пожрать чего-нибудь, — потребовал Константин.

— Выходить из лаборатории пока не стоит. Я думаю, вполне обойдемся офицерскими пайками.

* * *

Оказалось просто, быстро и, как это ни странно, довольно-таки вкусно. Офицерский паек оказался относительно тонкой — порядка трех миллиметров — пластинкой размером с обычную игральную карту. На одной стороне была крупная надпись "Верх" на интере с относительно подробным описанием содержимого и инструкцией по применению мелким шрифтом — для дураков, сделал вывод Костик. Нужно было, дернув за выступающий сбоку язычок, сорвать защитную пленку. После чего залить в поднявшуюся над пластинкой воронку около литра воды. Что парень и сделал из поставленного медтехником кувшина. Ну а потом, удивлено распахнув зенки, наблюдал, как пластинка растет в стороны и в высоту. Через минуту перед Костиком стоял большой поднос с высокими бортиками, разделенный на несколько отсеков. Справа в самом узком были две ложки разного размера и нож с вилкой на сложенной в несколько раз салфетке. В наличии был суп, большущая куриная котлета с рисовым гарниром под каким-то желто-коричневым соусом. Оба блюда исходили паром и почти божественным для голодного парня ароматом. В левом дальнем углу стоял большой, граммов этак на триста, высокий на глазах запотевающий стакан с чуть коричневатой пузырящейся жидкостью. Рядом было отделение, набитое зелеными шариками, и еще одно с двумя кусками хлеба. Снизу белый, на нем черный.

Наваристый, может быть на вкус Костика несколько жирноватый, но во всем остальном великолепный, суп с большими кусками мяса, больше всего похожего на телятину, исчез вместе черным хлебом всего за несколько минут. Со вторым блюдом парень разбирался уже не особо торопясь, но и оно продержалось недолго. В стакане оказался довольно-таки приятный с кислинкой газированный тоник, как нельзя более лучше подходящий для запивания хрустящих на зубах шариков. Это оказались орешки так называемого Карамельного кустарника.

— Кофе? — глядя на довольного промокающего губы салфеткой парня, поинтересовался Лен, добивающий свой паек.