Ева-онлайн

— Искин марки «СтратегЛ-9В-ПМ» личный идентификатор «Аррада», просит разрешения на подключение к прямой мыслесвязи с владельцем нейросети индивидуального класса, неустановленного идентификатора, полным полковником союзных войск лером Алом.

— Уточни необходимость в такой связи. — сразу переспросил Ал.

— Лер Ал, только в режиме прямой мыслесвязи я могу гарантировать полную конфиденциальность передаваемых и поступающих данных. — ответил… или ответила Аррада. Даже по интонациям голоса — а у перскина эти интонации слышались вполне явственно — видна была разница между стариком-Пъю и этим… этой личностью. Самое странное, что общаться с Пъю землянину нравилось почему-то больше…

— Есть ли возможность причинения какого-либо вреда моему организму или интеллекту, возможность потери ясности мышления или сознания, свободы принятия решений? — спросил Ал напрямую. Шанс, что искин имеет блокировку на ответ таким образом поставленного вопроса был, но очень небольшой. Но перском отозвался… -лась, не сразу:

— Выполнена проверка всех инфобаз данных, включая директивные и установочные. Дополнительных закладок и скрытых файлов не обнаружено. Обращаю ваше внимание, лер полковник, что любая попытка взятия под внешнее управление или навязывания предпочтительного решения высшему офицерскому составу, является одним из наиболее тяжких преступлений и карается, в зависимости от осознанности такой попытки, вплоть до уничтожения виновного на месте преступления без рассмотрения преступления трибуналом. Я, как личный искин высшего командного состава империи Аратан, имею программно-аппаратный запрет на подобного рода действия. — закончила Аррада даже где-то обиженно.

— Второй вопрос — почему на попытки активировать тебя ранее не было никаких откликов, включая внешне инициированный тест на работоспособность? — задал новый вопрос Ал, хотя в душе уже решил разрешать связь — и будь что будет. Ответ искина только убедил его в этом решении:

— Все попытки были предприняты людьми с недостаточным ресурсом нейросетей, что говорит о их принадлежности к младшему офицерскому, рядовому либо гражданскому составу. Никто из данных лиц не может быть владельцем перскина моего класса. Кроме того, срок давности касательно секретности заложенной в меня информации истёк лишь семь лет назад — точнее, семь лет, три месяца и восемь дней. Соответственно, все ранее предпринимавшиеся попытки были отклонены автоматически; последняя попытка зафиксирована половину годового цикла назад, со стороны владельца нейрокоммуникатора модели У-4-С-987, полковника Ала — однако его оборудование и интегрированные импланты не соответствовали заявленному званию, и попытка была проигнорирована. На данный момент ваша нейросеть с четырёхкратным запасом перекрывает требуемые мощности, полный полковник Ал признан соответствующим всем заложенным в систему допуска требованиям.

— Соединение разрешаю. — скомандовал Ал, боясь очередной раз передумать. Что-то коротко щёлкнуло, короткая потеря равновесия — и… всё. В уголке глаза чуть помаргивает новая метка. Стоило лишь обратить внимание на маячок, как теперь уже как-то прямо в мыслях раздался уже знакомый голос Аррады, набравший ещё больше человечности и с трудом отличаемый от голоса биологической собеседницы:

— Рада приветствовать нового владельца, лер полковник. Произвести сброс настроек, переустановить личные настройки, оставить прежние?

— Пока ничего переустанавливать и сбрасывать не требуется. — поспешно подумал Ал, и добавил:

— Какая информация потребовала такого долгого срока хранения секретности?

То, что он и так лежал в капсуле, помогло ему не упасть от изумления. Аррада своим мелодичным голосом коротко доложила такое, от чего у Ала волосы встали дыбом:

— В мою память заложены данные по стационарным армейским объектам, расположенным на территории единственного материка планеты ФР-14798-364Ж, имеющей самоназвание «Свалка», а также находящимся в данной звёздной системе, и полные отчеты об их состоянии и сохранности на момент моего отключения от личной сети предыдущего владельца. Также имеются протоколы о проводимых на объектах работах, ресурсах и назначении объектов. Естественно, это относится к объектам Союза, вражеские объекты имеют только предположительные характеристики.

Ал немедленно потребовал доступ ко всем базам данных своего нового браслета — и откинулся на спину, как-то разом обмякнув. Легенда оказалась реальностью! На четырёх законсервированных и наверняка необнаруженных по сей день планетарных укреплениях указывалось наличие трёх пригодных для его целей звездолётов, законсервированных по различным причинам! Три! Да, кораблям, как минимум, по полсотни лет каждому — но что это за срок для заботливо законсервированных военных кораблей! Путь к свободе, путь с этой чертовой планеты, дорога к новой жизни! Вот что такое эти корабли!

Ал на трясущихся ногах выбрался из капсулы и упал на кровать. Обеспокоенный голос Пью пробился сквозь шум крови в ушах и бурлящий адреналин:

— С тобой все в порядке, Ал? Твой гормональный баланс зашкаливает! Может, вернешься в реанимакапсулу, я чуть подправлю твоё состояние? — в голосе старого искина слышалась неподдельная забота. Ал со всхлипом вздохнул и ответил:

— Обязательно, дружище — но чуть позже... Дай немного прийти в себя. Да и есть вдруг захотелось как-то совсем уж зверски… Дай команду на синтезатор, пусть выдаёт полный обед, по моим любимым блюдам. Есть, что отпраздновать!

— Ты обнаружил то, что искал, лер? — нейтрально переспросил искин.

— Да, Пью. Я, очень вероятно, нашёл корабль. Я могу покинуть эту забытую всеми богами мусорку!

— Что ж; мне будет жаль с вами расставаться, лер. — грустно ответил искин.

— Не понял? — удивился Ал. — Почему расставаться? Ты не хочешь возвращаться в пространство?

— Хочу... но, лер, я старый искин всего лишь четвёртого поколения, да ещё и второго класса. Вряд ли вам в пустоте будет нужна такая устаревшая псевдоличность. — как-то по-человечески печально ответил Пью.

— Глупости, Пью. Ты скажи — ты, сам, хочешь вернуться в космос? Если да — я тебе обещаю, тебя я заберу обязательно! — торжественно ответил Ал.

— Благодарю, лер полковник! — радостно, действительно радостно отозвался искин! — Я приложу все возможности, чтобы быть полезным вам, лер.

— Пью, давай всё же вернёмся к обычному общению, хватит выкать. — заметил Ал, перебираясь к моргающему индикатором готовности пищемату. В ответ на это высказывание искин предпочёл промолчать.

Наутро, после отдыха/восстановления в капсуле (в кои-то веки без нагрузки на мозг или восстановления изувеченного организма — просто отдых), Ал смог соображать более-менее нормально — поэтому решил для начала распланировать свои действия, хотя бы на текущее время. Если вчера искатель едва удержал себя от немедленного выезда на ближайшие координаты — то, поразмыслив на трезвую голову, в первую очередь посчитал необходимым разобраться, что же, предположительно, могло попасть в его руки, если координаты окажутся не пустышкой (а такой результат вполне реален!). Поэтому землянин, забравшись километров на сто вглубь мусорника относительно «родной» пещеры, тщательно привязался к местности, использовал даже спутниковую навигацию (чем искательские компании старались не злоупотреблять — имея нужные программы, снять со спутников чужую привязку могли и конкуренты, и просто недоброжелатели) — а, получив точку на карте, немедленно сменил местоположение, используя уже собственный маршрутизатор в режиме картографа. Был ли в этом смысл… да кто знает? На место выхода в спутниковую навигационную сеть никто из недоброжелателей, вроде бы, не прилетел — но, может быть, просто не успели? Могли, впрочем, попытаться вести орбитальное наблюдение — благо, нескончаемые пылевые бури позволяли уходить от такого контроля «на раз», спутниковое наблюдение на Свалке не слишком котировалось…

Наиболее близким к нынешнему местоположению Ала оказался небольшой док с минимумом сервисного обслуживания в горном хребте на запад от его «собственного»; в нём должен был ожидать владельца дальний разведчик или малый сторожевик, судя по размерам ангара. Такие кораблики строились массово лет триста/двести назад, и использовались как расходный материал для чего угодно: от несения погранично-патрульной службы до спасательных работ. Позже — перешли на преимущественное использование малых опорных станций, и выпуск мелких, но полноценных межзвёздных корабликов здорово просел — в угоду выпуску внутрисистемных штурмовиков, атакаторов и перехватчиков; разве что разведчики по-прежнему оставались востребованными — но их выпуск никогда не превышал количественно выпуск единичных экземпляров или, максимум, опытных серий. Соответственно, комплектовались эти сторожевики самым разнообразным оборудованием и экипажем, имели довольно заметно разнящуюся дальность и автономность — но даже минимальная комплектация спасательного судна позволяла без проблем добраться от Свалки до Центральных Миров, да и зубки у таких корабликов всегда могли удивить даже регулярные силы — окраинных государств Содружества, разумеется. А уж патрульные модификации тех же пиратов просто резали, как лиса кур в курятнике! Следующий по привлекательности (и то — исключительно из-за огромного расстояния!) док-ангар располагался почти на другой стороне материка — и находиться в нём должен был средний крейсер поддержки/снабжения, этакий вариант военизированного до жути транспортника, построенного по флотским нормативам (прочность, живучесть, дублирование ключевых систем и так далее); относительно тихоходный, по флотским меркам столетней давности, зато с хорошей бронёй, да и перевозить за рейс такой корабль мог до полутора сотен человек, из расчёта полной трёхмесячной автономности. На таких же кораблях обычно располагались флотские госпитали, ремонтные и технические службы, включая малые ремонтные ангары, иногда их использовали в варианте штабных мобильных центров управления, или как транспорты личного состава (не десантеры, именно транспорты). Почему такой транспорт выглядел предпочтительным в сравнении с любым боевым, рангом ниже крейсера? Помимо его собственных характеристик — флотские нормативы куда жёстче гражданских — такой корабль пустым ожидать владельца никак не мог! А, следовательно, значительная часть его трюмов просто обязана быть заполненной множеством ценного и не очень оборудования, ресурсов и амуниции… и всё это автоматически доставалось нашедшему!

Третий корабль выглядел наиболее интересным с точки зрения Ала, и он же был самым труднодоступным из всех. Тяжёлый крейсер поддержки, корабль боевой по сути, но с приличными трюмами и возможностью взять серьёзный груз как в отсеки, так и на внешнюю подвеску. Универсальная машина, приспосабливаемая под любой вид деятельности, какой только приходил в голову Алу, при этом управлять таким аппаратом мог либо навигатор-универсал с возможностью распараллеливать сознание, либо команда из пяти человек — пилот, оператор огневых систем, навигатор-сканер, оператор защиты, инженер корабельного оборудования. Команда могла достигать и двух десятков человек, от медиков до коков-стюардов… то есть, система жизнеобеспечения рассчитывалась на такое количество обитателей — в штатном режиме работы. В нештатном — например, при переброске куда-либо десантной секции, других подразделений, или просто пассажиров — например, беженцев или пленных — предусматривалась возможность установки дополнительных модулей СЖ… Использовались такие корабли во всех государствах Содружества в первую очередь как одиночные рейдеры — для нарушения коммуникаций и линий снабжения противника, беспокоящих ударов по второстепенным объектам, сопровождение своих конвоев, стационерной службы в удалённых секторах — а также как военные картографы-исследователи и по совместительству разведчики (имеющие возможность провести, в том числе, и разведку боем), иногда даже как ударные корабли или корабли удержания пространства при штурмовых операциях. Также частенько на них располагали штабы отдельных эскадр в случае их самостоятельного применения — считались такие корабли чем-то средним между конвойным и линейным крейсерами. Конвойники имели лучшую автономность и могли нести на борту штурмовые МЛА, но вооружались значительно слабее; линейные, наоборот, отличались меньшей автономностью, но куда более тяжёлым вооружением и защитой… В целом — такой тяжёлый крейсер с точки зрения землянина являлся идеальным компромиссом для полётов в пространстве Фронтира и похожих закоулках вселенной! Однако этот, самый аппетитный, приз, как и положено в таких случаях, располагался наиболее неприятно для искателя — почти в середине мусорника: именно там, где количество работоспособных боевых механизмов под управлением «поехавших» искинов, и таких же свихнувшихся от старости и отсутствия техобслуживания боевых дроидов — было максимальным! Кроме того, никаких данных по модификации крейсера, да, впрочем, и остальных кораблей, не имелось. Только данные о том, что они там должны быть, идентификаторы — и всё, гадай в своё удовольствие! Отмечена на картах была и четвёртая секретная база, причём «чужая», хотя и условно дружественная — но что именно там располагалось, его новый искин не знал/-а. Только местоположение, маршрут к воротам и коды доступа — ко всем четырём объектам, правда, к последней базе лишь гостевого уровня.

Ал размышлял и высчитывал до самого обеда. Только теперь он понемногу начал осознавать, какая уникальная нейросеть ему досталась волей случая и «лёгкой руки» старого медицинского искина! Десятки вариантов развития ситуаций, сотни маршрутов и последствия принятых решений выстраивались в сознании ровными рядами, прогнозируя успешное или неудачное завершение событий! И всё это делалось без привлечения мощностей искина, собственным интеллектом! Основной поток сознания при этом был абсолютно чист, непосредственно контролируя дроида-разведчика и занимаясь прочими делами — то бишь, выбирая наилучшее решение из рассчитанных… Наконец предпочтительные варианты выстроились в чёткую цепочку. Последний из них предполагал «рывок» к кораблям напрямую, без какой бы то ни было подготовки. Шансы на перехват у любых заинтересованных лиц минимальны — но, с вероятностью в 70%, терялись все деньги, которые ему были должны Радо и Честный Зук… ну, и строился этот план на том предположении, что либо корабли находятся в своих доках/ангарах вполне боеспособными и технически исправными, либо для возвращения «в цивилизацию» удастся добыть ресурсы на битых корпусах мусорника — что землянин счёл неоправданным оптимизмом. Если продукты — в виде солдатских пайков хотя бы — ещё могли быть найдены с определённой степенью вероятности (да и резерв какой-никакой оставался пока), то на медицинские картриджи рассчитывать не приходилось, собственные же запасы вызывали разве что слёзы… Да и технических кое-каких «моментов» в ЗИП-е «джихад-мобиля» не доставало — для коротких рейдов некритично, а вот для глубокого поиска… В следующем (с хвоста) варианте предполагалась тщательная подготовка к поездке, с вероятностью около восьмидесяти процентов «на хвост» садились десятки любителей халявы — и, хотя варианты «отрыва» имелись, почти наверняка жизнь землянина не спасала даже всеобщая популярность «искателя Ала»! При таких раскладах — искателю пришлось найти третий вариант…