Лоскутки-16

Глава шестнадцатая

Чтобы примелькаться на глазах Наидиных детей и наёмных рабочих лорда Дэланея, Эля таскала полные яблок корзины из сада в дом и улыбалась тем, кто возмущался, что хочет, но не успевает помочь барышне в её тяжкой работе. Пару раз она уединялась в своей комнате. Сидя за столом, прислушивалась, как оборотни, проходящие порталом, набирают воду из крана в ванной. В том же доме пока водопровода нет. А здесь брать её — одно удовольствие: и близко, и быстро, и чистая. Пару раз Эля выскакивала из комнаты в кухню — это если слышался голос Наиды, вернувшейся из академии. Выскакивала девушка не просто так, а с книгой, меж страницами которой держала палец. Получался такой легкомысленный знак для внимательных глаз: "Я занимаюсь!" Она брала чашку с чаем и снова удалялась под приговаривание Наиды: "Вот! Правильно! Яблоки — это хорошо, но и отдых нужен!"

Таким образом, за час Эля приучила всех, что она где-то, да болтается: либо в саду, либо в квартире.

А сама заканчивала создавать дорожно-транспортный артефакт.

Сначала идея соорудить что-то подобное возникла ещё тогда, когда она попрощалась с Гармом. Затем идея окрепла — это когда Миркин дядя отчитал её, как маленькую, за встречу с "лохматиком".

Затем Эля с восторгом восприняла слова Миры, что прикосновение Гарма увеличивает магические силы...

Привезённая сестрой вечером весточка, что "лохматик" заперт дома из-за наябедничавшего лорда Дэланея, не только обозлила Эльку, но будто отпустила все её сомнения в том, что она просто должна повидать его, чтобы он успокоился в своём несправедливом изгнании. И, возможно, повидать не один раз, если ему нельзя выходить к людям. Он же пришёл к ней. Почему бы и ей не посетить его?

Один артефакт она уже сделала — тот, защитный. Правда, сделала его под руководством и наблюдением Миры. А ещё перед отъездом сестра напомнила, что надо бы сестрёнке сесть за учебники по магии. Что значит — ругаться не будет, если сестрёнка залезет в её книги.

Надев клипсы-переводчики, Эля занялась изучением начальных страниц Мириных учебников, где шло перечисление и название учебных параграфов. Один раздел посвящался транспортных артефактам. Ничего себе — шесть параграфов... Читала вслух, чтобы выловить самое необходимое — буквы здешнего языка уже знала, а если какие не помнила — листок с их начертаниями и Мириными пояснениями лежал под рукой.

Соединив чисто практический урок, данный ей сестрой, и с трудом, но разобравшись в нужных параграфах, Эля получила странную штуковину, которая состояла из множества самых неожиданных ингредиентов. В эту штуковину входили в основном предметы, связанные с дорогой: тот же строительный камень, например, или (Эля даже фыркнула) мокрый листок неизвестного ей дерева, прилепившийся на уличную обувь. А потом даже посмеялась: пригодился даже старенький троллейбусный билет, мятый-перемятый, найденный в кармане плаща!.. Самым сложным оказалось наложить на готовый вехи нужного пути — его главные приметы. Эля только начала вспоминать дорогу от поместья Гарма к Мириному, как ахнула: ей нужна дорога от поместья Гарма, а она вспоминает к поместью от академии!

Пришлось немедленно очистить артефакт от навешенного на него воспоминания.

В общем, она примитивно написала в тетради все запомнившиеся места в чужом городе — от академии от поместья Гарма, и наложила их на артефакт в обратном порядке. С сомнением разглядывая его, Эля пожала плечами: получился магический компас!

Затем Эля ещё немного побегала по квартире и по поместью, чтобы народ запомнил её деловитое мельтешение. Потом, стащив тонкое пальто, которое волчица надевала в их городе, рванула к маме — и обрадовалась, что та говорит с Наидой.

— Мама, обедать не буду. Только чай попью с бутербродом, — предупредила Эля и, похлопав себя по животу, торопливо объяснила: — Яблок наелась.

Выслушав укоризны, что от яблок по-настоящему не наешься, да ещё живот может заболеть, Эля согласилась со всем и сказала, что будет опять гулять по саду или сидеть в квартире. И спросила, во сколько приедет Демира, чтобы встретить её... Кажется, этот вопрос мама и Наида поняли правильно: "Меня для всех нет до приезда Миры!"

Спустя десять минут она покинула поместье, оделась в Наидино пальто, осторожно прошла дорогой, по которой могли ездить рабочие Мириного дяди, а потом уже выбежала на дорогу, которая огибала микрорайон с поместьем и вела напрямую к Гарму.

Впрочем, дороги к цели оказались не вполне прямыми. Правда, не их прямизна или кривизна стали проблемой...

Эля пробежала пару перекрёстков, прежде чем додумалась до мысли, которая её страшно испугала.

Она шагает не оживлённой улицей своего города. Она идёт пустынной дорогой, по которой редко-редко ездят плохонькие машины (одна проехала). В них перевозят рабочих, заново отстраивающих местные, порушенные в войну дома. Так что идёт она настолько опасной дорогой, что... Эля нерешительно остановилась. Оглянулась. Может... может, вернуться? Мира же обещала свозить её в поместье Гарма, чтобы узнать, как он там...

Проехала ещё одна машина из тех, которые Эле здесь, в этом мире, всегда хотелось обозвать рыдваном. Такие неуклюжие машины она видела в старых фильмах, а ещё раньше так назывались кареты... Так что делать-то?

Эля посмотрела на артефакт, который сжимала, держа перед собой. Стрелка, прилепленная сверху, всё ещё неукоснительно тыкалась в заданную сторону.

И Эля метнулась вперёд, уговариваясь с собой: она бежит, пока нет машин. Как только они появляются, надо идти спокойно.

К человеку, который шагает деловито, прикапываться не должны!

Вспомнив, как долго они ехали от Гарма домой, Эля только стиснула зубы: "Ну и что?! Если уж взялась — добеги!"

Но перед глазами стояла всё та же картинка — собственный вид со стороны: одинокая фигурка на обочине дороги. Мало того — одинокая... Беззащитная.

Через несколько минут, когда, по её прикидкам, до поместья Гарма осталось совсем немного, чёрный рыдван обогнал её и встал, съехав на обочину. Из него вышли три человека. Или не человека?..

Эля чуть не споткнулась, но только замедлила шаг. Ноги отяжелели так, что поднимать тяжело — железобетонными, что ли, стали?.. Растерялась ужасающе: "И что мне им ответить, если они спросят, куда я иду?!"

В большую, десятиминутную перемену между парами, благо лекция продолжалась у мастера Мелхора же, Демира пристально всматривалась в записи, пытаясь заучить их прямо сейчас. Кристофер сидел рядом, не собираясь вставать и уходить. А девушка, чувствуя его едва слышное дыхание, размышляла: "То, что он мне пытался вчера вечером объяснить, это не признание ли было, что он влюблён в меня? Ну привет... Теперь-то я точно знаю, что ощущаю к нему, но... Вот, блин, фиг вам какой! Мы оба вроде как влюблены, но вроде как только... первоначально, что ли? Ррр... Придумал он тоже — испортить нормальные студенческие отношения! Не мог дождаться, пока хотя бы пара лет пройдёт?!"

— А у меня вот что! — раздался впереди звонкий голосок Инессы. — Извини, если не вовремя. Просто Терренс показал твою игрушку, а я решила похвастать своей!

И положила нечто на стол перед Демирой.

Сначала Демира решила, что перед ней живописная миниатюра: на фоне голубого плюшевого покрывала валялся котёнок серовато-мраморной расцветки и озорными голубыми же глазами смотрел на зрителя. Девушка от неожиданности улыбнулась ему.

А потом кое-что заметила, несмотря на резную деревянную рамку, и ахнула.

— Инесса, это вышивка?

Демира, затаив дыхание, осторожно провела пальцами по лбу глазастого котика и покачала головой. Невероятно! Если не присматриваться — полное впечатление слегка размытой акварели! Машинально повернула деревянную рамку — на задней стороне аккуратно натянута ещё ткань, погрубей, но вместе всё выглядит... Демира замерла: вот она — альтернатива золотым украшениям, с которыми так не хочется связываться! Есть ведь "Лавка художника"! И там тоже продают вышивальные картины!

Она решительно встала и, подхватив удивлённую Инессу под руку, выбежала с ней в коридор, дотащила до окна и выложила свою идею.

— Я только учусь вышивать, — задумчиво сказала Инесса. — Но мама легко успевает создать одну вышивальную картинку за три дня. Так что, если надо, то мы... Уже сейчас можно будет привезти шесть-семь картинок.

Они, словно заговорщицы, обговорили проклюнувшуюся идею и пришли к выводу, что вышивка — это лучше и спокойней золота. И Инесса пообещал привезти готовые картинки назавтра.

Девушка убежала к Терренсу, а Демира осталась у окна, обдумывая, как отнести в "Лавку художника" вышивку, если там ждут лепную пластику. "Подождут!" — решила она и вспомнила об Эльке, которую оставила дома понурой и надолго расстроенной. Уже привычно прочувствовала горячие пальцы Гарма в своей ладони — пока есть свободные минутки, надо тренироваться... С минуту присматривалась к тому, что увидела, не веря глазам и то ли предвидению, то ли настоящему, представшему внутреннему зрению...

Не заметила, как дыхание зачастило.

— Не может быть... — шевельнулись губы. — Не может...

Забыв обо всём, кроме пути к вестибюлю, она кинулась бежать со второго этажа. Потом вспомнила, что куртка осталась в кабинете, дёрнулась вернуться, потом плюнула на всё и чуть не разрыдалась от отчаяния: Наида приедет не скоро!

От рывка за руку чуть не упала.

— Что случилось?!

— Элька бежит к Гарму! Кристофер, мне нужна машина!!

— Откуда ты знаешь?!

— Не хочешь помочь — не надо! — мгновенно и нелогично разъярилась она, выдирая ладонь из его руки и продолжая свой бег по коридорам академии.

Раз только повернулась, расслышав топот рядом. Кристофер сопровождал её, отстав на два шага. Серьёзный и сосредоточенный.

При виде этих двоих, вылетевших на академическое крыльцо, один из болтавшихся на улице телохранителей, немедленно подскочил к Кристоферу и только вопросительно взглянул на него.

— Машину! — рявкнул тот.

Заозиравшаяся в дурацкой и напрасной надежде, что она всё-таки увидит Наиду, на всякий случай приехавшую ну очень рано, Демира чуть не заплакала, услышав Кристофера. А он снова, уже уверенно, взял её за руку и повёл с крыльца, кажется, будучи рациональным и стремясь быстрей сесть в машину.

— Наши вещи! — вспомнила она уже в машине.

— Мастер Мелхор оставит их в своей лаборантской, — отрезал Кристофер. — Что происходит, Дэланей? Откуда ты всё-таки знаешь, где сейчас твоя сестра?

— Она пошла от нашего поместья по дороге, которой мы ехали от Гарма! — упрямо ответила она. "Хоть пытай меня, ничего не скажу про предвидение!" И угрюмо добавила только что придуманное: — Я стояла у окна и вспомнила, как перед отъездом в академию мы разговаривали с ней, и она сказала одну фразу. Тогда я не обратила на неё, на ту фразу, внимания, а пока у окна стояла, резко вспомнила. И поняла, что она собирается бежать...

— Я понимаю, что ты не доверяешь мне, Дэланей, — хмуро сказал Кристофер.

— С чего ты взял, что не доверяю?! — огрызнулась она, а потом без паузы согласилась: — Да, не доверяю. И дело не в том, что были цветы...

— А в чём?

— Началась вторая неделя, как я обучаюсь в академии. Много ли я тебя знаю, чтобы тебе доверять? Нет, но главное ты успел мне преподнести.

— Ты теперь всю жизнь мне будешь об этом напоминать? — буркнул тот.

"Всю жизнь?! — ужаснулась она. — Да не дай Боже — с тобой всю жизнь!" Но сказала иное, перевернув ситуацию.

— А если бы я сделала то же самое? — уже спокойней спросила она. — Сунула бы тебе под нос "огненный зов" и велела бы сделать то, что тебе, потом свободному от его аромата, не понравилось бы?

— А тебе не понравилось? Тебе не хотелось поцеловать меня? — мгновенно отреагировал он. — Судя по тому, как ты ко мне потянулась...

— А если я тянусь к любому, кого знаю, как хорошего человека?! — не выдержала Демира. — Если в нашем мире это нормально — когда приходит человек, с которым ты дружишь или которому ты просто симпатизируешь, и при встрече или прощании ты его целуешь безо всяких задних мыслей? У поцелуя в нашем мире много значений! И необязательно он свидетельствует о любви!

Вот теперь Кристофер растерялся.

Машина мчалась по пустынной дороге...

Трое ждали, когда девушка подойдёт к ним. Все трое широкоплечие, высокие... Судя по всему — поняла Эля — оборотни. Неужели они посмеют сделать ей что-то плохое?.. Зачем? Зачем она решилась пойти к Гарму?!

За несколько шагов от них она остановилась, умирая в душе...

Они ухмылялись, откровенно разглядывая её с ног до головы...

И она тряслась так, что понимала: они видят её дрожь. Робкая мысль мелькала порой: может, они просто выглядят так? А на деле помогут ей быстрей дойти до места? И тут же эта глупая, детская мысль подыхала под напором реальности.

Так и стояли. Они — группой напротив одинокой девушки. Она — чувствуя, как от страха подламываются ноги.

Один шагнул вперёд, ухмыляясь всё откровенней.

"Я даже тот артефакт дома оставила... — мысленно плачуще вспомнила Эля. И попробовала набраться смелости. — Если подойдут слишком близко, я стукну одного из них артефактом-компасом и побегу!"

Она отступила на шаг от медленно идущего к ней, приглядываясь, оборотня.

Но он шёл крупными шагами и быстро оказался в паре шагов от неё.

— Пойдём к нам в машину, — грубовато сказал он.

Вот так просто?!

— Нет.

Хотела сказать твёрдо, а получился шелестящий шёпот. Помотала головой, чтобы подтвердить свой шёпот, но оборотень уже схватил её за руку.

— Больно! Отпусти! — ахнула Эля, чуть не плача от силищи, которая одними только пальцами впилась в её запястье.

Не обращая внимания на слабое сопротивление, оборотень потащил её, плачущую, к машине.

— Я всё расскажу Наиде! — сквозь слёзы закричала она. — Она найдёт вас! Не смей трогать меня! Не смей!

Двое, всё ещё стоявших у машины, весело хохотали, глядя, как третий ведёт лёгкую добычу к ним.

И не заметили сразу, как мимо них по обочине спокойно прошла мужская фигура в коротком чёрном плаще, не уступающая им ни ростом, ни широкоплечестью.

Увидели — когда он вышел вперёд и остановился перед третьим, не давая ему идти дальше.

Оборотень встал на месте, с любопытством разглядывая довольно молодого парня с лохматыми тёмными волосами. Оскалившись, оборотень напомнил:

— Нас трое, если что...

Эля, заикающаяся от плача, испуганно уставилась на Гарма. Ещё и его из-за неё изобьют! И как он вообще здесь оказался?!

Но Гарм мягко покачал головой.

— Оставь девушку, оборотень.

— А то что? — нагло спросил тот. — Себе девки найти не можешь — хочешь эту? Уйди с моей дороги, мелочь. Нас — напомню — трое. Ты — один.

Гарм, бесстрастно глядя на него, пропуская сквозь пальцы, убрал со лба волосы.

Глаза оборотня остекленели на серебряном обруче и на татуированных линиях по всему лицу парня, которых он сначала не заметил, стоя против солнца.

— Отпусти девушку, оборотень, — монотонно сказал Гарм. — Или я за себя не ручаюсь. Иди, пока я держусь.

Эля освобождение руки почувствовала так, словно мощная рука оборотня отлепилась от её запястья — так вмялись его пальцы в её кожу, о которой она до сих пор как о настолько нежной не думала.

Мужчина торопливо побежал от них к своим, которые, ещё не понимая, в чём дело, заторопились всё-таки сесть в машину. Кажется, для них стала сигналом именно поспешность бегущего оборотня.

А Эля попыталась сделать ещё шаг к Гарму, и он успел поймать её, когда ноги всё же начали подламываться, и она снова заплакала.

Машина на бешеной скорости пронеслась мимо них.

Гарм не стал ждать, пока Эля проревётся. Взял её на руки и пошёл от дороги к недалёким развалинам. Усаживать Элю на кромку руин не стал. Сел сам, оставив её сидеть на своих коленях, чтобы она держалась, обнимая его за плечо.

— Ты шла ко мне, — радостно сказал он, вглядываясь в её глаза, и слёзы Эльки сразу высохли. — Я как-то... вот даже сказать трудно... Я никогда не думал, что однажды по такой дороге кто-то пойдёт ко мне.

— А ты? — заикаясь, спросила она. — Ты как... Ты шёл ко мне?

— К тебе, — подтвердил он, улыбаясь.

— Но ведь охрана!..

— Никто не знает, — спокойно ответил Гарм и огляделся. — Посидим немного, а потом я провожу тебя домой.

— Но ведь тебя уже наказали из-за меня!

— Эля, а как лорд Дэланей узнал про нас?

Мягкое тепло, возникшее после этих слов, будто закутало её плечи в большую пушистую шаль. "Нас".

— Гарм, ты оставил своё имя в структуре портала.

— А я думал — я умный! — засмеялся Гарм, и она погладила изогнувшиеся линии татушки вокруг его рта. — Не догадался о такой малости! Эля, тебя ругали?

Она вздохнула. Грустно хмыкнула.

— Переживу. Вот тебя заперли — это плохо.

— Не очень плохо, — сказал Гарм. — Я прогулял академию, зато понял, что академическое время могу посвятить тебе. Правда, я думал, что больше времени заберёт дорога. Но встретил тебя меньше, чем на середине пути. Так что не печалься, Эля. Мы посидим здесь и поговорим, а можем и побродить по здешнему парку.

— Но всё же, Гарм, — настаивала встревоженная Эля. — Может, тебе вернуться? Вдруг кто-то поднимет тревогу? Тем более ты сам сказал, что до поместья недалеко. Давай доберёмся до него, ты покажешься на глаза своим, а потом...

Гарм поднялся и пожал плечами, не переставая улыбаться.

— Ты так беспокоишься обо мне, — вздохнул он. — Так печётся обо мне только дед. И ты знаешь... Я тоже хочу, чтобы ты пошла со мной в поместье. Я покажу тебе мои рисунки, мы побродим по парку...

— А если меня заметят? — замирая, спросила девушка.

— Нет. Я сделаю тебя невидимой для всех. Кроме меня. И тогда смогу показать мои любимые парковые уголки. Ты успокоилась? Не замёрзла? На тебе странное пальто.

— Не замёрзла. Мне тепло. Это Наиды, — призналась Эля. — Я думала, что в нём буду походить на оборотня, и тогда ко мне никто не пристанет.

— Ты? На оборотня? — Гарм засмеялся, но не грубо и не обидно. — Идём. Мне кажется, ты всё-таки немного замёрзла. Сунь руку в карман моего плаща... Дорога нас разогреет. А как ты не побоялась уйти из своего поместья?

Она начала рассказывать, как бегала, надоедая всем, работающим в поместье и в квартире. Потом показала артефакт-компас. Гарм осторожно принял вещицу, и они шли по дороге, и "лохматик" объяснял, как лучше сделать такой артефакт, чтобы меньше использовать ингредиентов, а Эля внимательно слушала и задавала вопросы.

Внезапно Гарм остановился, посмотрел на неё и улыбнулся.

— Однажды я войду в учебный кабинет академии, ведя тебя за руку к своему столу.

Пришедшая в себя девушка только фыркнула, но тоже мечтательно улыбнулась.

Так, болтая, они добрались до парка.

— И что теперь? — прошептала Эля, глядя сквозь металлические брусья на чистые, несмотря на листопад, лужайки. — Твои охранники — они все здесь. Почему они не встревожены, что тебя нет?

— Для них я сижу на своей любимой скамейке.

— А если они нас сейчас увидят?

— Ни за что...

— Почему?

— Они должны следить не за тем, что происходит на улице, а за мной. И они думают, что следят за мной. А там иллюзия. Очень хорошая.

— Это как — хорошая?

— Иллюзорный Гарм то встаёт, то снова садится. Пару раз он должен был пройтись по парку — по тем местам, по которым обычно люблю гулять я. Идём.

— А мы куда?

— Пока мои охранники охраняют меня, мы дойдём до конца этой ограды. Она упирается в старый дом. Там, внизу, есть удобный лаз. Я проведу тебя этим лазом в дом. Дед обычно не выходит в это время. Я покажу тебе его дом. Он очень красив, а потом покажу мои рисунки. Ты любишь рисовать?

— Немного — так, покарябать. Я всё хочу научиться лепить фигурки, как Демира. Потом я тоже тебе покажу.

Они, взявшись за руки, как напроказившие дети, добежали до конца забора. Гарм влез в небольшое окошко, скрытое от посторонних глаз густым кустом, и протянул руки:

— Садись и съезжай!

Она уселась на край окна и въехала к нему. Поймав её за подмышки, Гарм поставил её на каменный пол. Перешёптываясь и едва слышно смеясь своему детскому приключению, они поднялись по полуразрушенной лестнице наверх, на первый этаж старого дома. Гарм объяснил, что именно с этого дома началось поместье Олсандейров...

— Сначала пройдём по галерее, — сказал Гарм. — Я люблю это место и могу показать один портрет и познакомить тебя с моей мамой. Там же есть портрет моего деда. У него благородные черты лица. Я всё мечтаю написать его портрет. Но пока у меня плохо получается писать маслом. Акварель — вот ещё неплохо.

Они шли по громадной галерее, и Гарм с самого начала объяснял Эле, заворожённой картинами и скульптурами, кто есть кто на портретах.

Её так поразило, что он знает своих родственников с таких далёких предков, что она не удержалась и принялась расспрашивать обо всём подряд, начиная с особенностей одежды и заканчивая фоном в портретах, очень необычным для неё: чаще всего художники писали представителей рода Олсандэйров на фоне именно дома, который постепенно изменялся, добавляя в свои очертания башенки и пристрои...

Увлечённый её интересом, Гарм временами влезал в такие дебри своей родословной, что сам порой осекался и, смеясь, просил девушку останавливать его, если он начнёт слишком подробно говорить о том, что ей может быть не очень интересно.

А потом опомнился.

— Мы здесь уже целый час... — охнул он, глядя на напольные часы. — Ты, наверное, голодна, Эля. Идём в мои комнаты. У меня всегда там есть что-нибудь для перекуса между обедами с дедом.

— А иллюзия? — встревоженно напомнила Эля, хотя его предложение ей очень даже понравилось: всё-таки почти час на дороге и такое потрясение от встречи с оборотнями на машине. Как только он упомянул о перекусе, она сразу почувствовала, как голодна.

— Она пропадёт через полчаса. Охранники поймут, что я снова их надул, и тогда я выгляну из окна. Они смотрят в окно моих комнат в первую очередь, когда понимают, что я... поиграл с ними. Идём. Сначала поедим, а потом посмотрим мои альбомы.

Снова взявшись за руки, они покинули галерею.

Когда высокие и тяжёлые двери закрылись за ними. Открылась одна из незаметных дверей в стене дома. Седовласый старик выступил вперёд и надолго застыл, глядя на входную дверь и не замечая, как плачет. То, что он наблюдал в небольшую горизонтальную щель, болью и счастьем пронзило его сердце: внук держал за руку светловолосую девочку, и неведомая прозрачная сила, перетекающая от ладошки этой девочки, вливалась в магическое пространство Гарма, медленно, но верно уничтожая чёрные линии, указывающие на полукровку...

... Кристофер повернулся к Демире и сообщил:

— Мы проехали всю дорогу от вашего поместья до поместья Олсандэйров. Дорога пуста. Что дальше? — Поскольку она была растерянна, он договорил: — Может, ты ещё раз посмотришь, где сейчас твоя младшая сестра?

— Что? — в первый момент не поняла Демира — и спустя секунды насупилась. — Как я должна посмотреть, где она?

— Не знаю, — ответил Кристофер. — Но ведь ты как-то узнала, что она сбежала из поместья. Почему бы тебе не узнать то же самое и сейчас?

Демира сердито отвернулась от него. Переполошила всех и ничего не добилась. Ну, Элька, попадись только под горячую руку!

— Демира... — необычно мягко сказал Кристофер. — Считывать с магического пространства меня учили с малых лет. Это специализация нас — Бринэйннов. Едва только ты появилась в нашей группе, я сразу обратил внимание на твои линии. Я знаю, что у тебя есть пока хаотическое, не совсем упорядоченное свойство прорицать.

— А ещё что есть? — мрачно спросила Демира. — По-моему, ты сейчас мне мозги пудришь.

— Я не знаю этого выражения, — улыбнулся Кристофер. — Но да, есть среди твоих линий ещё парочка, которая очень меня интересует. Но сейчас мне больше интересно именно свойство прорицания, поскольку мы напрасно ездим по этой дороге. Итак, не хочешь ли ты посмотреть, где твоя сестра?

Прикинув, что Элька, устав, может сейчас сидеть где-нибудь, Демира представила её фигурку отдыхающей, добавила впечатление прикосновения к пальцам Гарма... И словно кто-то подправил её воображение: Эля склонилась над какой-то огромной книгой, а рядом... Демира беспомощно взглянула на Кристофера:

— Она дошла до поместья Гарма и сейчас сидит рядом с ним, рассматривает книгу.

— А... что делает Гарм? — ошарашенно спросил Кристофер.

— Он сидит рядом, за столиком. И у него на коленях тоже большая такая книга, как будто он собирается показать Эле и её. Я не понимаю... Он... Как будто принимает её, как... гостью!

Следующая глава в четверг.

Выкладка ближе к девяти вечера.

Если проды не будет, в комментариях будет предупреждение.