Лоскутки-16

Эля освобождение руки почувствовала так, словно мощная рука оборотня отлепилась от её запястья — так вмялись его пальцы в её кожу, о которой она до сих пор как о настолько нежной не думала.

Мужчина торопливо побежал от них к своим, которые, ещё не понимая, в чём дело, заторопились всё-таки сесть в машину. Кажется, для них стала сигналом именно поспешность бегущего оборотня.

А Эля попыталась сделать ещё шаг к Гарму, и он успел поймать её, когда ноги всё же начали подламываться, и она снова заплакала.

Машина на бешеной скорости пронеслась мимо них.

Гарм не стал ждать, пока Эля проревётся. Взял её на руки и пошёл от дороги к недалёким развалинам. Усаживать Элю на кромку руин не стал. Сел сам, оставив её сидеть на своих коленях, чтобы она держалась, обнимая его за плечо.

— Ты шла ко мне, — радостно сказал он, вглядываясь в её глаза, и слёзы Эльки сразу высохли. — Я как-то... вот даже сказать трудно... Я никогда не думал, что однажды по такой дороге кто-то пойдёт ко мне.

— А ты? — заикаясь, спросила она. — Ты как... Ты шёл ко мне?

— К тебе, — подтвердил он, улыбаясь.

— Но ведь охрана!..

— Никто не знает, — спокойно ответил Гарм и огляделся. — Посидим немного, а потом я провожу тебя домой.

— Но ведь тебя уже наказали из-за меня!

— Эля, а как лорд Дэланей узнал про нас?

Мягкое тепло, возникшее после этих слов, будто закутало её плечи в большую пушистую шаль. "Нас".

— Гарм, ты оставил своё имя в структуре портала.

— А я думал — я умный! — засмеялся Гарм, и она погладила изогнувшиеся линии татушки вокруг его рта. — Не догадался о такой малости! Эля, тебя ругали?

Она вздохнула. Грустно хмыкнула.

— Переживу. Вот тебя заперли — это плохо.

— Не очень плохо, — сказал Гарм. — Я прогулял академию, зато понял, что академическое время могу посвятить тебе. Правда, я думал, что больше времени заберёт дорога. Но встретил тебя меньше, чем на середине пути. Так что не печалься, Эля. Мы посидим здесь и поговорим, а можем и побродить по здешнему парку.

— Но всё же, Гарм, — настаивала встревоженная Эля. — Может, тебе вернуться? Вдруг кто-то поднимет тревогу? Тем более ты сам сказал, что до поместья недалеко. Давай доберёмся до него, ты покажешься на глаза своим, а потом...

Гарм поднялся и пожал плечами, не переставая улыбаться.

— Ты так беспокоишься обо мне, — вздохнул он. — Так печётся обо мне только дед. И ты знаешь... Я тоже хочу, чтобы ты пошла со мной в поместье. Я покажу тебе мои рисунки, мы побродим по парку...

— А если меня заметят? — замирая, спросила девушка.

— Нет. Я сделаю тебя невидимой для всех. Кроме меня. И тогда смогу показать мои любимые парковые уголки. Ты успокоилась? Не замёрзла? На тебе странное пальто.

— Не замёрзла. Мне тепло. Это Наиды, — призналась Эля. — Я думала, что в нём буду походить на оборотня, и тогда ко мне никто не пристанет.

— Ты? На оборотня? — Гарм засмеялся, но не грубо и не обидно. — Идём. Мне кажется, ты всё-таки немного замёрзла. Сунь руку в карман моего плаща... Дорога нас разогреет. А как ты не побоялась уйти из своего поместья?

Она начала рассказывать, как бегала, надоедая всем, работающим в поместье и в квартире. Потом показала артефакт-компас. Гарм осторожно принял вещицу, и они шли по дороге, и "лохматик" объяснял, как лучше сделать такой артефакт, чтобы меньше использовать ингредиентов, а Эля внимательно слушала и задавала вопросы.

Внезапно Гарм остановился, посмотрел на неё и улыбнулся.

— Однажды я войду в учебный кабинет академии, ведя тебя за руку к своему столу.

Пришедшая в себя девушка только фыркнула, но тоже мечтательно улыбнулась.

Так, болтая, они добрались до парка.

— И что теперь? — прошептала Эля, глядя сквозь металлические брусья на чистые, несмотря на листопад, лужайки. — Твои охранники — они все здесь. Почему они не встревожены, что тебя нет?

— Для них я сижу на своей любимой скамейке.

— А если они нас сейчас увидят?

— Ни за что...

— Почему?

— Они должны следить не за тем, что происходит на улице, а за мной. И они думают, что следят за мной. А там иллюзия. Очень хорошая.

— Это как — хорошая?

— Иллюзорный Гарм то встаёт, то снова садится. Пару раз он должен был пройтись по парку — по тем местам, по которым обычно люблю гулять я. Идём.

— А мы куда?

— Пока мои охранники охраняют меня, мы дойдём до конца этой ограды. Она упирается в старый дом. Там, внизу, есть удобный лаз. Я проведу тебя этим лазом в дом. Дед обычно не выходит в это время. Я покажу тебе его дом. Он очень красив, а потом покажу мои рисунки. Ты любишь рисовать?

— Немного — так, покарябать. Я всё хочу научиться лепить фигурки, как Демира. Потом я тоже тебе покажу.

Они, взявшись за руки, как напроказившие дети, добежали до конца забора. Гарм влез в небольшое окошко, скрытое от посторонних глаз густым кустом, и протянул руки:

— Садись и съезжай!

Она уселась на край окна и въехала к нему. Поймав её за подмышки, Гарм поставил её на каменный пол. Перешёптываясь и едва слышно смеясь своему детскому приключению, они поднялись по полуразрушенной лестнице наверх, на первый этаж старого дома. Гарм объяснил, что именно с этого дома началось поместье Олсандейров...

— Сначала пройдём по галерее, — сказал Гарм. — Я люблю это место и могу показать один портрет и познакомить тебя с моей мамой. Там же есть портрет моего деда. У него благородные черты лица. Я всё мечтаю написать его портрет. Но пока у меня плохо получается писать маслом. Акварель — вот ещё неплохо.

Они шли по громадной галерее, и Гарм с самого начала объяснял Эле, заворожённой картинами и скульптурами, кто есть кто на портретах.

Её так поразило, что он знает своих родственников с таких далёких предков, что она не удержалась и принялась расспрашивать обо всём подряд, начиная с особенностей одежды и заканчивая фоном в портретах, очень необычным для неё: чаще всего художники писали представителей рода Олсандэйров на фоне именно дома, который постепенно изменялся, добавляя в свои очертания башенки и пристрои...

Увлечённый её интересом, Гарм временами влезал в такие дебри своей родословной, что сам порой осекался и, смеясь, просил девушку останавливать его, если он начнёт слишком подробно говорить о том, что ей может быть не очень интересно.

А потом опомнился.

— Мы здесь уже целый час... — охнул он, глядя на напольные часы. — Ты, наверное, голодна, Эля. Идём в мои комнаты. У меня всегда там есть что-нибудь для перекуса между обедами с дедом.

— А иллюзия? — встревоженно напомнила Эля, хотя его предложение ей очень даже понравилось: всё-таки почти час на дороге и такое потрясение от встречи с оборотнями на машине. Как только он упомянул о перекусе, она сразу почувствовала, как голодна.

— Она пропадёт через полчаса. Охранники поймут, что я снова их надул, и тогда я выгляну из окна. Они смотрят в окно моих комнат в первую очередь, когда понимают, что я... поиграл с ними. Идём. Сначала поедим, а потом посмотрим мои альбомы.

Снова взявшись за руки, они покинули галерею.

Когда высокие и тяжёлые двери закрылись за ними. Открылась одна из незаметных дверей в стене дома. Седовласый старик выступил вперёд и надолго застыл, глядя на входную дверь и не замечая, как плачет. То, что он наблюдал в небольшую горизонтальную щель, болью и счастьем пронзило его сердце: внук держал за руку светловолосую девочку, и неведомая прозрачная сила, перетекающая от ладошки этой девочки, вливалась в магическое пространство Гарма, медленно, но верно уничтожая чёрные линии, указывающие на полукровку...

... Кристофер повернулся к Демире и сообщил:

— Мы проехали всю дорогу от вашего поместья до поместья Олсандэйров. Дорога пуста. Что дальше? — Поскольку она была растерянна, он договорил: — Может, ты ещё раз посмотришь, где сейчас твоя младшая сестра?

— Что? — в первый момент не поняла Демира — и спустя секунды насупилась. — Как я должна посмотреть, где она?

— Не знаю, — ответил Кристофер. — Но ведь ты как-то узнала, что она сбежала из поместья. Почему бы тебе не узнать то же самое и сейчас?

Демира сердито отвернулась от него. Переполошила всех и ничего не добилась. Ну, Элька, попадись только под горячую руку!

— Демира... — необычно мягко сказал Кристофер. — Считывать с магического пространства меня учили с малых лет. Это специализация нас — Бринэйннов. Едва только ты появилась в нашей группе, я сразу обратил внимание на твои линии. Я знаю, что у тебя есть пока хаотическое, не совсем упорядоченное свойство прорицать.

— А ещё что есть? — мрачно спросила Демира. — По-моему, ты сейчас мне мозги пудришь.

— Я не знаю этого выражения, — улыбнулся Кристофер. — Но да, есть среди твоих линий ещё парочка, которая очень меня интересует. Но сейчас мне больше интересно именно свойство прорицания, поскольку мы напрасно ездим по этой дороге. Итак, не хочешь ли ты посмотреть, где твоя сестра?

Прикинув, что Элька, устав, может сейчас сидеть где-нибудь, Демира представила её фигурку отдыхающей, добавила впечатление прикосновения к пальцам Гарма... И словно кто-то подправил её воображение: Эля склонилась над какой-то огромной книгой, а рядом... Демира беспомощно взглянула на Кристофера:

— Она дошла до поместья Гарма и сейчас сидит рядом с ним, рассматривает книгу.

— А... что делает Гарм? — ошарашенно спросил Кристофер.

— Он сидит рядом, за столиком. И у него на коленях тоже большая такая книга, как будто он собирается показать Эле и её. Я не понимаю... Он... Как будто принимает её, как... гостью!

Следующая глава в четверг.

Выкладка ближе к девяти вечера.

Если проды не будет, в комментариях будет предупреждение.