Дружба - это сложно...

Тимка вдруг понял, что день, к сожалению, закончен. Точнее, кончается — солнце висело уже низко над горизонтом, расплываясь в багровой дымной мгле, ветер как-то вдруг стих и делать здесь, в парке, больше нечего. Антон всё равно занят до ночи...

Вздохнув, мальчишка зашагал домой. Правду говоря, ему не слишком-то хотелось, но и выбора особо не было. Не бродить же по аллеям в темноте, невесть зачем и невесть для чего, да ещё и с авоськой...

Тимка совсем уже настроился на ужин и уютную постель... и вдруг заметил справа, посреди кустов, блеск чьих-то глаз. Инстинктивно повернувшись, он увидел за ветками бесформенную синюю массу. Сердце сразу же ёкнуло, подступая прямо к горлу. Лишь через секунду он понял, что это тоже мальчишка, как и он, всего лет двенадцати, сидящий почему-то на попе прямо посреди кустов. Это смотрелось тревожно и Тимка быстро подошел к нему.

— Что ты здесь делаешь?

Мальчишка поднял глаза и хмуро взглянул на него.

— Сижу, — буркнул он.

Тимка невольно (и довольно невежливо!) уставился на него. Мальчишка был смутно знакомый. В просторной синей рубахе навыпуск и неубиваемых коричневых шортах с заклепками. В сандалиях на босу ногу, как и сам Тимка. Очень загорелый, с длинными темно-русыми волосами. Тимка вдруг понял, что знает его — Валерка из пятого б. Он много раз видел его в школе, но знакомы они не были...

— Уже поздно сидеть. Иди домой, — тем не менее сказал он.

— Не хочу, — вновь буркнул Валерка.

Тимка невольно хмыкнул. Случись что в самом деле страшное — Валерка точно не поперся бы сюда, на окраину города, чтобы гордо восседать в кустах среди старых тополей и кленов. Обиделся на кого-то, конечно...

Сердце у Тимки вновь ёкнуло. Он давно уже хотел познакомиться с Валеркой, не первый год даже — а случай теперь был самый что ни на есть подходящий. Шанс наткнуться на него тут один из миллиона — и его надо было хватать. Осторожно, но крепко. Чем бы его... ну, конечно же!..

Тимка тоже сел на корточки, чтобы их глаза оказались на одном уровне.

— Жрать хочешь?..

Валерка вновь зыркнул глазищами — но в животе у него сразу же громко заурчало. Похоже, он не ел весь день с утра — и с утра же слонялся по городу, пока, потратив все силы, не забился в кусты, чтобы гордо помереть тут, назло всем...

— Пошли тогда, — он призывно помахал авоськой. — У меня тут булочки и молоко.

В животе у Валерки заурчало ещё громче. Какой-то миг он колебался... но потом его, похоже, скрутило всерьёз. Тимка с замирающим сердцем поднялся... и Валерка тоже вскочил, нетерпеливо глядя на него. Сердце Тимки вновь ёкнуло. Он не мог поверить, что всё вышло так вот легко...

............................................................................................

Они дошагали до ближайшей скамейки и плюхнулись на неё. Тимка развернул пакет, протянул Валерке одну из булочек — и тот натурально впился в неё...

Какое-то время был слышен лишь шорох бумаги и бульканье молока. Наконец Тимка понял, что пакет опустел — да и бутылка с молоком тоже. Мама уши надерет, — подумал он... но как-то отстранено. Не мог же он обречь Валерку мучительной голодной смерти?..

— Я Валерка, — между тем представился спасенный.

— Тимофей. Тимка то есть.

— А, я про тебя уже слышал. Это ты с Тошкой электрический катер делаешь?

— Ну, я, — буркнул Тимка, польщенный и смущенный одновременно. Его правда покоробило, что Валерка назвал Антона так вот запросто — но что делать? Не ссориться же, только что познакомившись?.. — А ты д`Артаньяна в школьном театре играл, я видел. Здорово получалось.

— Ну... — Валерка смутился и отчетливо покраснел. — Я старался.

— А что ты в кустах-то делал? — не откладывая дело в долгий ящик спросил Тимка.

Валерка вздохнул и вновь нахмурился.

— Я Юльку в кино пригласил, утром ещё. А она... а она... она меня клоуном назвала! И сказала, что мне в цирк надо, а не в кино.

— Почему?! — Тимка был и в самом деле удивлен.

— Ну... я на руках перед ней решил пройти — и не рассчитал малость. Плюхнулся. Задом в лужу. Ну вот она и...

— Девчонки все дуры, — с мрачной уверенностью испытавшего всё ветерана сообщил Тимка. — Я вот Верку тоже в кино пригласил — а она сказала, что у меня уши оттопыренные и её там с таким уродом засмеют... — он невольно пригладил данные выросты своего молодого организма, которые и в самом деле торчали как-то вызывающе...

— Это она завидует, — тоже со знанием дела сообщил Валерка. — С такими ушами слух в сто раз лучше.

— Правда? — Тимка вновь пригладил уши, чувствуя невероятное, прямо-таки неземное облегчение. — Вот здорово! Ты меня спас прямо.

— Слушай, а давай дружить? — Валерка даже привстал и протянул Тимке руку... но она повисла в воздухе. Тимка тоже смутился и даже отвернулся от него. — Что это с тобой?

— Я хочу с тобой дружить. Но... — мальчишка вдруг вздохнул. — Я же уже с То... с Антоном дружу, и это будет... ну, что-то типа предательства.

— Почему? — Валерка удивленно взглянул на него.

— Ну... — Тимка смутился, сам не зная, как поймать в сети слов бьющуюся в голове птицу мысли и всё больше злясь на себя на это. — Дружба — это очень сложно, — наконец нашелся он.

Мальчишки помолчали. Как-то вдруг стемнело, мир вокруг сразу стал таинственным и странным. Лишь в окнах далеких многоэтажек за озером на фоне сизо-фиолетовой мглы пылало мрачное багровое пламя — отражение зависшего на горизонте, уже не светящего солнца. Жаркий, дымный воздух был совершенно неподвижен и Тимка поразился, какая вокруг царит тишина — ни шелеста листвы, ни звука. Фонари не горели, вокруг никого видно не было — и мальчишка невольно поёжился. Словно они двое остались вдруг единственными людьми в мире...

— Да, дружба — это очень сложно, — Валерка вдруг вздохнул. — Я вот с Юркой дружу, да? Помогаю ему, защищаю, если надо. Он ко мне вообще со всей душой. И я всё время о нем думаю — как он, где он... только в душе струйка такая сочится... чего-то нехорошего. Юрка очень робкий, знаешь, — а мне о нем... ну, просто нравится о нем заботиться и я даже рад, что он такой вот... А он же всё же не собака, он же человек...

— А у меня — наоборот, — Тимка смущенно засмеялся. — Мне То... Антон — вроде старшего брата. И поможет, и подскажет, и по шее кому надо даст. Только... ну, идем вот мы с ним, а Славик, гад, скажет: Опять Тошка свою сявку выгуливает! — и словно ведро навоза в душу...

— Да плюнь, — Валерка махнул рукой. — Завидует он, вот и всё.

— Ну, завидует, конечно, — Тимка вздохнул. — Антон — классный друг, я за ним — как за каменной стеной просто... Только вот другие ребята меня... ну, сторонятся. Вроде, и не говорят ничего, но так смотрят, что думаешь — лучше бы били... Мне иногда, знаешь, уже хочется, чтобы мне кто-то по шее дал бы и ему ничего за это не было бы, — Тимка вдруг смущенно засмеялся. — Я псих уже, да?

— Почему? — Валерка удивленно взглянул на него и задумался. — Вот ведь какая штука получается, — наконец сказал он. — У вас с Тошкой конечно дружба — только не одна дружба, а что-то вроде... ну, опекунства, что ли. У меня с Юркой, получается, тоже, — он вздохнул. — Только наоборот, я его опекаю... А настоящая дружба может быть только между равными. Совсем равными. Когда нет вот всех этих паскудных мыслишек — кто выше, кто ниже... а есть просто дружба, и всё.

— Ну и что мне теперь делать? — кисло спросил Тимка. — С То... с Тошкой поссориться? Вот просто так? Так я не смогу. Да и противно это...

— А за спиной Тошки прятаться не противно? — хмуро уже спросил Валерка. — Ведь за это тебя и не любят, трусом считают. Мол, сам боишься за себя постоять, вот и прилепился к парню на два года старше...

— Да не лепился я к нему, он сам!.. — возмутился Тимка. — Он сам со мной дружить захотел. Что мне делать-то было? Гордо его послать, чтобы Вовка мне и дальше в морду совал, просто развлечения ради?

— А ты бы ему сам в морду дал, вот и весь сказ.

— Ему дашь, он меня в два раза здоровее, — Тимка невольно поёжился и даже передернул плечами.

— В секцию боксерскую записался бы.

— Ага, и у меня сразу плечи шире станут, — съязвил Тимка. — Тебе-то хорошо говорить, ты здоровый. А я... — он вновь поёжился, стесняясь своей щуплой фигуры.

— А я тоже вроде тебя был. Только не ныл, а спортом пошел заниматься.

— Ага, и сам за Юрку по шее даешь, — не удержался Тимка. — А мог бы в секцию боксерскую послать.

— Ну... — Валерка смутился. — У него и так, знаешь, жизнь невеселая. А тут ещё я его начну трепать — стань, мол, героем, а не то...

— А что ты от меня тогда хочешь? — удивился Тимка. — На Антона насесть, чтобы он меня трепал? Так он и так меня то в лес тащит, то на мопеде кататься, и даже драться показывает как. Только у меня плохо получается, я же несильный, — он вновь вздохнул.

— К ребятам пойди. Один, без Тошки. Пусть даже по шее надают — но хоть презирать не будут.

— Ага, а их Антон потом башкой об стенку, — Тимка вспомнил короткую, но суровую расправу Антона с грозой их класса Вовкой, и вновь невольно передернул плечами. Антон даже не стал его бить. Просто натурально взял за глотку — как говориться, аккуратно, но сильно, во избежание, — и, слегка постукивая его затылком об стену, незлым тихим голосом попросил не трогать больше его, Тимку... — Это вообще конец всему будет...

— А сказать ему, что ты не просил его бить морды за тебя? — спросил Лерка.

— Слушай, ну зачем тебе всё это? — Тимка начал злиться. — Вся эта философия? Почему нельзя просто дружить? — он вдруг вскочил и потянул Валерку за руку. — Пошли, я тебя с Тошкой познакомлю. Он тут, рядом, в сарае наш Дредноут до ума доводит.

— Что? — лицо Валерки стало на миг удивленным.

— Лодка это. Та самая, которая с мотором. Электрическим, — снисходительно даже пояснил Тимка. — Её Тошка со старшим братом делает.

— Ага, а электричество откуда?

— А от аккумуляторов. Да пошли, я тебе покажу...

...........................................................................................

Идти было и впрямь недалеко — минут пять, никак не больше. Тимка правда опасался, что Антон уже закончил и ушел домой — но дверь лодочного сарая оказалась приоткрыта, а внутри горел свет. Странный, зеленовато-белый. Тимка даже замер на секунду, потом понял, что это всего лишь новая люминесцентная лампа. Он уже видел такие в магазинах, но никак не ожидал увидеть здесь...

Бывать здесь вечером ему ещё не доводилось и в нескольких шагах от двери он даже замер на миг — мало ли что сейчас творится там, внутри? Вдруг Тошка целуется с девчонкой, например, и будет вовсе не рад их визиту...

Внутри, однако, царила тишина, лишь за спиной нетерпеливо сопел Валерка — и Тимка решился. Глубоко вздохнув, он толкнул дверь и вошел.

...........................................................................................

Он немного опасался наткнуться здесь на старшего брата Тошки, а то и на его отца — хмурого, неразговорчивого мужика. Не прогонит, конечно, но начнет смотреть неодобрительно, как всегда смотрят взрослые, когда их отвлекают от их Очень Важных Дел...

Внутри, однако, никого не оказалось — кроме самого Тошки. Он деловито вытирал руки тряпкой, явно собираясь уже уходить — и удивленно уставился на Тимку.

— Тим? И?..

— Валерка, — представился Валерка. Он вдруг смутился и уставился на свои сандалии. Да уж, насмешливо подумал вдруг Тимка. За глаза других обсуждать каждый может — а вот в глаза им потом смотреть...

— А, а я Антон. Будем знакомы?

— Будем, — Валерка взглянул наконец ему в глаза и несмело улыбнулся.

— Ну и хорошо, — Антон взглянул на Тимку. — А я как раз регулятор доделал. Работает отлично, — в доказательство он забрался в Дредноут и чем-то там щелкнул. Басовито загудел двигатель и латунные лопасти винта быстро завертелись в воздухе. Антон подвигал рычажок — винт завертелся быстрее, потом медленнее и замер. Антон легко спрыгнул на пол. Глаза его блестели.

Валерка между тем замер, удивленно разглядывая Дредноут. Был он обычным весельным вельботом, — пока на отца Тошки чуть ли не в буквальном смысле свалилась откуда-то куча старых, но вполне пригодных ещё аккумуляторов, а Тошке и его брату не стукнуло в голову соорудить электроход. Дело оказалось не таким уж и простым — из бедного вельбота пришлось выкинуть банки, а поверх аккумуляторов настелить настоящую палубу. Да ещё и нарастить борта, потому что весили они добрых полтонны. Поверх палубы Тошка с братом соорудили настоящую каюту — больше похожую, правда, на собачью конуру, даже невысокий Тимка мог стоять в ней только сильно согнувшись. Потом правда пришлось доставать мотор, а к мотору редуктор, а к редуктору вал, а к валу винт... Больше всего они намучились с дейдвудной трубой, через которую этот самый вал выходил наружу — она всё время пропускала воду. Потом Дмитрию, старшему брату Тошки, стукнуло в голову сделать плавный регулятор хода — и как раз эта самая штуковина упорно отказывалась работать...

Вся эта эпопея тянулась ещё с мая и Тимка, честно говоря, и не надеялся на её окончание. Видно было, что Тошку с братом увлекал сам процесс — и вот теперь...

— А плавать на нем теперь можно? — задал он совершенно неизбежный вопрос.

Тошка почесал в затылке.

— А почему нет? Я правда завтра собирался, с братом, — но, раз уж вы здесь...

Он распахнул ворота сарая, потом вернулся к лебедке. Негромко загудел мотор — и Дредноут плавно сполз по слипу в воду. Тимка немедленно сбросил сандалии и прошлепав босиком по воде забрался на нос. Валерка, хмыкнув, последовал его примеру. Тошка запер дверь и ворота сарая, потом забрался на корму, к румпелю.

— И куда поплывем? — спросил Тимка. Его охватило какое-то странное, щекотное чувство — на лодке он, конечно, плавал уже много раз, но ещё никогда — вот так, едва ли не колдовской летней ночью...

Антон снова почесал в затылке.

— А давайте сразу на Змеиный остров рванем, а? — явно шалея от собственной смелости предложил он. — Там развалины бункера остались, ещё с войны. Посмотрим...

— А тебя дома не сожрут? — скептически спросил Валерка. — Это до утра же.

— А, плевать. Скажу, что тут, в сарае ночевал — никто и не почешется. А тебя?

Валерка вздохнул. Видно было, что у него дела обстоят далеко не так радужно — но и отказаться от такого неожиданного приключения было, конечно, немыслимо...

— Я скажу, что у друга ночевал, — он ещё раз вздохнул. — А ты? — он с тревогой повернулся к Тимке.

— Да я тоже, — он даже махнул рукой, показывая, что не стоит обращать внимания на такие пустяки...

— Вот и славно. Ну, поплыли... — Антон, нагнувшись, щелкнул выключателем. Низко загудел мотор — и Дредноут решительно пошел вперед...

..............................................................................................

Тимка так и остался сидеть на носу, привалившись спиной к стене каюты и поджав босые ноги. Валерка, смущенно покосившись на него, устроился рядом. Тошка, конечно, остался на корме. Сейчас Тимка не видел его и казалось, что Дредноут плывет сам по себе — он ощущал лишь слабую вибрацию. Это было совсем непохоже на обычные моторные лодки с диким треском их моторов и бьющей в нос вонью выхлопных газов...

— Товарищи, а нам электричества хватит? — спросил вдруг Валерка в пространство. — До Змеиного острова точно километров пять — да и обратно не меньше.

— Должно хватить, — немедленно ответил Тошка. — Отец вообще посчитал, что запас хода двадцать пять километров должен быть. Ну, если не гнать особо.

— Ага, а батарея заряжена? — несколько запоздало спросил Тимка. — А то застрянем тут, посреди озера...

— Заряжена, заряжена, не метуси.

— А, — Тимка вздохнул и поудобней устроился у стенки. Сердце у него невольно замирало — от восторга и страха одновременно. Как ни крути, он был не готов к такому неожиданному приключению. Побывать на Змеином острове ночью было конечно же круто. Но говорили про него очень разное — не ограничиваясь обычными историями о привидениях — да и название его появилось не зря. А общаться со змеями Тимке совсем не хотелось. Не то, чтобы он их боялся — вот ещё! — но, наступи он на змею, это точно не кончилось бы ничем хорошим, ни для неё, ни для него...

Мальчишка вздохнул. Что за штука жизнь, подумал он. Сейчас я до неба должен прыгать от мысли, что мне выпало такое приключение — а я боюсь каких-то вшивых змей. Хорошо хоть, не привидений — знаю уже, что их не бывает, не маленький...

Как раз в этот самый миг Тошка повернул на север — как раз туда, где на зеленоватом фоне горизонта горбились почти черные уже острова — и Тимка невольно поёжился. Здорово всё же, что рядом есть друзья... особенно Валерка, с которым он и не чаял подружиться...

Вдруг где-то очень далеко, за озером, беззвучно сверкнула дрожащая бело-фиолетовая вспышка, потом ещё одна и ещё. Гроза, догадался Тимка. А я тут сижу на штуковине, которая вообще-то привлекает молнии. И вообще...

Он посмотрел на дощатые борта Дредноута. Они низко осели под массой трех парней, и он ощутил беспокойство — теперь до воды он мог дотянуться рукой. Путь им предстоял неблизкий, и оставалось лишь надеяться, что погода останется столь же спокойной...

Тимка вздохнул и взглянул на низкий западный берег. Свет забытой Тошкой лампы рассеивался в повисшем над водой тумане, окружая окно волшебным ореолом. Отсюда, с воды, он казался удивительно чистым и ярким...

Прощай, сарай, — с неожиданной тоской подумал Тимка, стараясь как можно лучше запомнить часы этой удивительной ночи. Он понимал, что они никогда не повторятся и останутся, наверное, самым лучшим впечатлением в его короткой пока жизни...

Дредноут двигался небыстро, но берег отходил назад, и свет тускнел, расплываясь в тумане. Вздохнув, Тимка откинулся на стенку каюты. Путь их был долгим, и к тому же лежал вдоль берегов, где кучковались алконавты, бичи и просто разные мутные личности. Сомнительно, конечно, что те решаться что-то предпринять — своих лодок у них не было, а бросаться в погоню вплавь они вряд ли решаться — но в безопасности они окажутся лишь в лодочном сарае, через несколько очень долгих часов...

Он снова посмотрел вверх — и вдруг понял, что уже не видит над собой чистого неба. Туман стал сгущаться, словно дым. Тимка поёжился, потянул носом воздух, но уловил лишь запах воды. Кажется, что мы уже в море, — подумал он.

— Мы не заблудимся? — спросил он у Тошки, встав и глядя назад поверх крыши каюты.

Тот покачал головой. Туман становился всё гуще. Скоро Тимка уже не мог разглядеть даже руки перед собой. Лишь изредка на поверхности воды мелькали какие-то тени.

Вдруг ветер усилился — словно кто-то огромный и невидимый стал раздувать паруса. Это продолжалось несколько минут. Затем ветер стих. Озеро по-прежнему было спокойным и неподвижным, но туман исчез, словно его и не было. Теперь Тимка видел над головой чистое небо, хотя и очень высоко. На горизонте виднелись грозовые тучи, окутанные розоватой дымкой. Над камышами кружили какие-то птицы. Тёмные против света, они вдруг показались Тимке зловещими, словно предвестники несчастья. А на востоке, над самыми крышами, поднималась луна. Небо над ними было тёмно-синим. Звёзды было тусклыми, а луна огромной, почти такой же, как солнце на закате...