Вершина мира 1. Часть 1

— Ты там живой? — она похлопала его по бедру.

Влад с сожалением оторвался от картины и посмотрел на нее сверху вниз.

— Да, госпожа.

— Я закончила, — весело сообщила она, поднимаясь, — принимай работу.

Решив, что она издевается, молодой человек перевел глаза на, как уже казалось, отсутствующий орган и был приятно поражен второй раз за то время, что проснулся — все было на своих местах и никуда не собиралось перемещаться.

— Поболит немного, — извиняющимся тоном проговорила она, укладывая ножницы в чехол, — но это ничего, главное, все на месте.

Он стоял беспомощно хлопая ресницами, не зная, как выразить благодарность. Ему почему-то казалось, что ей не понравится, если он бухнется на колени, как того требовали другие, до нее. Видя его нерешительность, она снова пришла на помощь, сказав, что достаточно сказать 'спасибо'.

— Спасибо, — послушно пробормотал он.

— Не за что! — рассмеялась она.

Прежде чем он успел еще что-нибудь добавить, из сумки был извлечен еще один упакованный в приятно хрустящую обертку комплект. С хозяйкой одеваться оказалось гораздо проще, не смотря на неловкие пальцы и путаницу в непривычных вещах. Влад прилежно выполнял ее указания и скоро был одет не хуже любого другого свободного парня во вселенной, с той лишь разницей, что, раздевшись, вряд ли, смог бы повторить процедуру одевания самостоятельно. Новая одежда показалась тесноватой, неудобной и немного сковывала движения. Критически оглядев одетого раба, хозяйка поправила высокий воротник мягкого свитера, удовлетворенно кивнула.

— А теперь тебя надо покормить, — сообщила она. — Пошли.

Она взяла его за руку и потащила в соседнюю комнату, усадила за стол и сунула в руки чашку и кусок хлеба. В чашке оказалась мутноватая водица переливающаяся радугой жиринок. 'Такой дрянью даже на кораблях не кормили', — скривившись подумал он, с подозрением разглядывая содержимое чашки. Хозяйка, правильно истолковав его гримасу, нахмурила брови. Владу ничего не оставалось кроме как, преодолевая отвращение, сделать первый глоток. На вкус водица оказалась не такой противной, как на вид, и приятно согрела голодный желудок. Он выпил ее всю до последней капли зажевывая черствым хлебом. Голод не утолил, но на первое время и этого достаточно. Влад отставил от себя пустую чашку и преданно уставился на хозяйку. Теперь, когда он был одет и накормлен, а главное с него сняли ошейник, он чувствовал себя гораздо увереннее. Интересно, входная дверь закрыта на замок или нет?..

Я распиналась битых пятнадцать минут, разъясняя ему, как мы будем проходить таможню и как попадем на транспорт. Он не слушал. Продолжая разглядывать меня со всем возможным вниманием, думал о чем-то своем. Бежать собирается, как пить дать, бежать. Вот охламон! Это было обидно до крайности, тем более плохого я ему ничего не сделала! К тому же считала этот вопрос решенным, после того, как он добровольно вернулся в мой номер! Я прикусила губу, борясь с желанием залепить ему пощечину, сосчитала до десяти и обратно.

— Влад! — от резкого окрика он вздрогнул и испуганно покосился на меня.

— Если собрался сбежать — вперед! Дверь не заперта, — процедила я сквозь зубы.

В подтверждении своих слов я подошла к двери и распахнув ее, сделав приглашающий жест. Я была в бешенстве.

...Он начинал ее бояться. Она слишком внимательна. Ее следовало как можно скорее успокоить, иначе о побеге можно забыть — глаз не спустит. Давай, придумай что-нибудь, ты же умный! Ну, давай же! Влад поднялся со своего места и двинулся к двери. Нужно было сделать около десяти шагов. Всего десять шагов, превратившиеся в тяжелый переход.

Влад остановился напротив взбешенной хозяйки, тихо прикрыл входную дверь. Медленно опустился на колени, всем своим существом выказывая покорность.

— Госпожа ошибается, — проговорил он, голос звучал хрипло, — я не думал бежать.

Влад непроизвольно зажмурился, ожидая удара. Никому не позволено указывать хозяйке, тем более упрекать в ошибке. Ну чего она тянет-то!? На виске выступил пот, предательская капелька унизительной влаги скатилась по щеке... Хозяйка медлила...

Покусывая губу, я разглядывала взлохмаченный затылок, держа паузу. Ах, какие мы покорные, посмотри ж ты! И врал он, что ничего не боится, вон взмок весь. Пауза затягивалась, от напряжения Влад начал подрагивать. Могу себе представить, насколько раздавленным он себя чувствует. Бешенство постепенно улеглось. Конечно же, эта покорность спектакль. Достаточно хороший спектакль, надо признать. Но расправы он боится по-настоящему. Хорош над парнем издеваться, еще немного и у него разрыв сердца случится.

— Вставай и марш на свое место, — сквозь зубы процедила я.

Влад недоверчиво поднял голову, желая убедиться, что я не шучу. Я спокойно смотрела на него, решив в виде вознаграждения не заметить взмокшего виска.

— Итак, — проговорила я, дождавшись, когда он займет свое место, — отсюда мы поедем прямо в порт. Туда мы прибудем минут за пять до посадки. Я хочу, чтобы ты вел себя пристойно и ни на шаг от меня не отходил. Самое сложное — таможня. Если пройдем ее, считай мы дома. В твоих интересах выполнить все, что я от тебя требую, поскольку если что-то пойдет не так тебя снова закуют в кандалы, и ты полетишь в багажном отсеке, а на нашем транспорте багажу воздух не положен! Осознал? Теперь слушай и запоминай: ты мой дальний родственник, чудом выживший после авиакатастрофы, ясно? Я тебя спрашиваю, ясно?

— Да, госпожа, — потеряно проговорил он.

— Посмей еще раз меня так назвать или рухнуть на колени, тем более на людях... — задохнулась я от вновь нахлынувшего бешенства, но тут же взяла себя в руки. — Только попробуй еще раз провернуть что-то подобное — голову отверну!

— Да, г... — Влад вовремя сглотнул запрещенное слово, — Аня.

— Молодец, — похвалила я, — дальше. Разговаривать буду я. Рта не раскрывать, пока не спросят. А теперь запоминай — тебя зовут Владислав Дмитриевич Романов. После катастрофы у тебя потеря памяти и ты в моем сопровождении направляешься для дальнейшего лечения. Повтори!

— Меня зовут В... Владислав Дмитриевич Романов, — едва слышно повторил он, — у меня потеря памяти, и ты везешь меня лечиться.

— Хорошо. До вылета, — я глянула на наручные часы, — чуть больше часа. Иди в комнату и можешь немного подремать.

Влад, едва заметно прихрамывая, потащился в указанном направлении, вид у него был пришибленный, парня было жалко до слез. А ты хороша, язвительно похвалила я себя, ох, хороша! Он всего-навсего глупый мальчишка, хоть и корчит из себя камикадзе. Как ты могла так с ним? Зачем было давить? Мягче надо, мягче! Ага, мягче, как же! Он врет на каждом шагу и как тот волк, все время в лес смотрит! Ну, ничего, пережить еще три часа, а там будет легче. На станции много не набегаешься! Впрочем, до станции нужно сперва добраться, а порт действительно самое слабое звено в нашем путешествии. Я потянулась к внутреннему телефону.

— Эжен? Привет, это я, извини, что отрываю...

Глава 7.

До порта добрались без особых сюрпризов. Влад вел себя вполне пристойно. Роль статуи, сидящей на заднем сиденье, ему удалась блестяще. На недоуменный взгляд водителя пришлось объяснять, что парень долго находился в больничной палате и к улице еще не привык. Прокатило! Будем надеяться, что таможенники будут столь же нелюбопытны, как таксист.

Порт жил своей жизнью. Гремели эскалаторы, из громкоговорителей лилась неразборчивая словесная каша, где-то вдалеке взвыла сирена, оповещающая взлет невидимого корабля и сразу вслед за ней рокот двигателя. Суетливая гомонящая толпа казалась единым, постоянно меняющимся организмом. Люди прилетали, ругались с неторопливыми служащими багажного терминала, лениво выплевывающего багаж, змеились длинными хвостами очередей у касс, счастливые обладатели билетов откалывались от очередей, чтобы тут же выстроить новую очередь у таможни.

Я расплатилась с таксистом, не забывая поглядывать на Влада, мало ли взбредут в голову лишние мысли. Как оказалось, беспокоилась напрасно. Судя по его потерянному виду, мысли у него отсутствовали напрочь. Он жался к моей сумке, единственной знакомой вещи и ни о каком побеге не помышлял. Все верно, таким как он положены отдельные входы и выходы, со стороны складов и доков чтобы не шокировать свободную публику. Беглец, мать его за ногу! Нет, я понимаю — мельтешение красок и звуков кого хочешь в ступор вгонит, а уж такого неподготовленного человека, как Влад... но дышать-то все равно надо. Хотя бы через раз!

— Влад, эй! — я потрясла его за плечо. — Дышать не забывай! Вдо-о-ох, вы-ы-ыдох, вот так, молодец. Давай еще разочек — вдох, выдох. Щеки порозовели, взгляд более осмысленный, очень хорошо, жить будешь! — констатировала я. — Сумку возьми. Ты чего так перепугался?

В ответ он лишь неопределенно дернул плечом, закидывая сумку за спину.

— Слишком шумно? — добродушно хмыкнула я, беря его под локоть и увлекая в здание порта, — Это порт, куда ж деваться. Придется потерпеть.

Таможенник подозрительно оглядел нас из-за высокой стойки. Я протянула ему свои документы, к ним естественно не было никаких нареканий. Когда дело дошло до Влада, возникла заминка. Таможенник никак не желал понимать, что документы молодого человека находятся в компьютере терминала. Пришлось со всей возможной правдивостью врать про катастрофу, лечение, реабилитацию. Влад молчал, испуганно озирался и выглядел совершенно беспомощно. Его неадекватное поведение вполне подтверждало мой рассказ. Таможеннику, не смотря на всю его подозрительность, пришлось поверить. Пока он рылся в компьютере, я старалась унять внутреннюю дрожь и дышать как можно тише. И чего спрашивается, волнуюсь? Документы не могут быть не в порядке, ведь их подделывал, ой, извините, справлял, не кто иной, как генерал полиции. Таможенник неторопливо перелистывал файлы, искоса поглядывая на меня. Интересно, чего он ждал? Что я забьюсь в истерике? Не дождется! И таможенник действительно ничего не дождавшись был вынужден отпустить нас в транзитную зону. Сердечно поблагодарив стража порядка, я буквально вытолкала Влада в коридор.

По ту сторону дверей ожидал небольшой открытый мобиль доставивший нас к стартовой площадке. Близость транспорта поблескивающего эмалью бортов рождало в душе радостное предчувствие возвращения домой. Трап уже опущен, но внутрь почему-то еще не пускали, а это странно — до вылета оставалось не более пяти минут. Я отыскала глазами Эжена и вопросительно подняла брови, он лишь пожал плечами. Я пробралась поближе к трапу, Влад понуро плелся на шаг позади.

Причина задержки выяснилась спустя минуту. Завывая клаксонами к трапу мчался огромный белоснежный автомобиль, щедро изукрашенный лентами, шарами и колокольчиками, чем почему-то напоминал взбесившийся айсберг. Айсберг, заложив крутой вираж, лихо затормозил у самого трапа, заставив удивленных пассажиров транспорта податься назад.

Я с интересом разглядывала неожиданных гостей. Кому-то взбрело жениться? Или выйти замуж? Да выходите же вы скорей, имейте совесть! Шофер, одетый в строгий черный костюм никуда не спешил, он чинно обошел автомобиль и услужливо распахнул заднюю дверцу. На площадке нарисовался совершенно незнакомый молодой человек. Бежевый костюм с белым цветком в петлице, белоснежная рубашка, начищенные до блеска туфли и искусно подобранный галстук говорили сами за себя. Значит, все-таки замуж. Незнакомец протянул руку даме. А кому же еще? В мужскую ладонь легла узкая женская ладошка, затянутая в кружево перчатки. Да что ж она медлит, я же сейчас от любопытства сдохну! Или сверну шею, стараясь заглянуть в салон машины. Наконец появилась невеста, окутанная невесомым облаком атласа и легчайшего шелка, нестерпимыми молниями отражая солнечный свет сверкнули грани драгоценных камней на венке фаты. Окружающий мир замер, даже стартовые сирены и те, казалось, замолкли перед этим великолепием. Легкий порыв ветра откинул фату и по толпе зрителей пронесся легкий вздох. Еще бы! Невесту знали все — Элизабет, дочь адмирала Дэмона, отца и бога нашей станции. Я, не сдержавшись, нервно хохотнула, могу спокойно прозакладывать душу дьяволу, отец ветреницы и не подозревает о решении дочери. Вот радости-то будет старому адмиралу, подумать страшно! Похоже, мой отец все же в лучшем положении — я везу на станцию всего лишь раба!

Взметнулись невесомые кружева широкой юбки — жених, явно рисуясь, подхватил суженую на руки вознамерившись вознести ее по трапу...

...Чего-то подобного Влад ждал последние полтора часа. Жених поднял невесту на руки и попер по трапу. Вот споткнись он сейчас и растянись на ступеньках, вообще будет замечательно, раба уж точно никто не заметит в переполохе, но и так сойдет. Пока они все рты раззявили, Влад сделал осторожный шажок в сторону, потом еще и еще. Никто не остановил и раб, осмелев, начал пробираться к краю толпы с каждым шагом увеличивая скорость. До свободы оставалось полшага, не больше, когда на плечо легла тяжелая рука. Влад пригнулся, втянул голову в плечи и медленно повернулся. Перед ним стоял тот самый Эжен и премерзко ухмылялся.

— Куда это ты, друг мой, собрался? — ласково спросил он, сверля Влада недобрым взглядом.

Пиджак невзначай распахнулся, и раб увидел тускло блеснувшую сталь пистолета торчащего из наплечной кобуры. Влад испуганно попятился и в следующий момент почувствовал холод оружейного ствола под ребрами.

— А ну, не двигаться, — пропел Эжен, улыбаясь, как родному, — иначе я тебя сейчас перед всем народом раком поставлю. Осознал?

— Да, господин, — едва слышно выдохнул Влад.

Первым желанием раба было бежать, а дальше будь, что будет. Но, заглянув в глаза парня, Влад понял, что тот так просто уйти ему не даст и убивать за красивые глаза не станет. Краем глаза раб заметил, как в их сторону направляется патруль — три человека, одетых в темно-синюю форму, широкие пояса на талии, а к ним пристегнуты электрические хлысты и тяжелые дубинки, мерно покачивающиеся при каждом шаге. Он живо представил себе, как они поставят его на колени посреди космопорта и превратят в кусок свежеразделанного мяса. Что-то переломилось, и сил сопротивляться больше не стало. Ощущая блаженное оцепенение, он впервые в жизни понял, насколько устал. Эжен тоже почувствовал, что человек, чью руку он сжимал и под чьи ребра заглядывал ствол незаряженного пистолета, сломался. Его мышцы расслабились под цепкой хваткой полицейского. Патруль изменил маршрут и теперь направлялся в их сторону. Не стоит подвергать глупого раба лишним мучениям, если вдруг эти олухи соберутся проверить документы. Эжен приветливо кивнул патрулю, развернул своего пленника на сто восемьдесят градусов, направляя к незадачливой хозяйке.

— Замечательно, — улыбнулся Эжен еще ласковее, подталкивая Влада к Аньке, — а теперь быстренько двигай ножками в сторону хозяйки. И если я, даже краем глаза увижу, что ты сделал, хоть одно лишнее движение, я тебе прострелю ногу. Убивать не стану, и не надейся. Прочувствовал? — раб быстро кивнул, чувствуя, как спина покрывается липким потом. — Да, вот еще, подойдешь сейчас к ней и скажешь на ушко, тихо так — Анна Дмитриевна, я, последняя скотина, и только что собирался сбежать. Ну-ка, повтори.