Между нами кирпичи и стены

Между нами кирпичи и стены

Между нами кирпичи и стены,

улицы, дома и города

и корабли нашей солнечной системы,

летящие за нами в никуда...

(Перефразированные строчки

из песни UMA2TURMAN)

Начнем с того, что Сирофус носил очки и всегда прилежно учился. И лишь после этого отметим, что в это временя биотехнологий и смешения инопланетных рас к внешности типичного правильного мальчика-колокольчика прибавлялись маленькие рожки в светлых волосах, миниатюрные крылышки летучей мыши за спиной, белые и кожистые, с легким розовым оттенком на просвет, и хвост, мышиный, голенький, но с гибким медалевидным "сердечком" на конце. В общем, демоненок, да и только.

Так что в это непростое, но по-своему прекрасное время полетов к дальним планетам и смешения кровей, его внешностью удивить было нельзя. Скорее удивлялись и в тайне боготворили тех, кто не только выглядел обычно и совсем по-человечески, но и генетически каким-то образом умудрился избежать трансформаций. Таких называли "чистыми" людьми, и большинство из них работали на весьма престижных должностях в правящей верхушке планеты-государства.

Сирофусу до поступления в Академию Прикладного Кораблестроения были глубоко безразличны чистокровники. Он просто еще ни разу в жизни никого из них не встречал и жил себе вполне припеваючи. Зато его первый день в академии ознаменовался знакомством именно с таким человеком без примесей. И вряд ли бедолага Сирофус мог назвать его приятным. Уж больно неожиданно от группы старшекурсников, активно спорящих между собой о чем-то личном, отделился огненно-рыжий парень, на полторы головы выше первокурсника Сирофуса, который в этот момент как раз проходил мимо них, не особенно торопясь, так как по давней привычке пришел намного раньше условленного в расписании времени. Больше ничего примечательного во внешности парня он разобрать не успел, разве что улыбку, широкую и самодовольную, так мог бы улыбаться тот, кто давно уже привык себя считать хозяином жизни. И все. Старшекурсник без слов заступил ему дорогу, положил руку на плечо, и пока Сирофус хлопал глазами, его уже целовали. Зато, проявив чудеса сообразительности, светловолосый "демоненок" глянул в сторону приятелей рыжего и сумел правильно прочитать выражения их лиц. "Не может быть! Он, что, правда, не врал, не прикалывался?"

Сирофус вздохнул, зная, что парень, которого он идентифицировал, как, так называемого, короля потока (или как такие личности в академиях, а не в школах называются?) не остановится, даже поймав губами его вздох. Закрыл глаза, поднял руки, закинул их на плечи рыжему и изобразил более ли менее страстный поцелуй, в котором опытом он, конечно, блеснуть не мог, но в этом антураже смотрелся он весьма сносно. Зрители поверили, самодовольный король отстранился, нарочито медленно облизав уголок губ. Сирофус опустил руки и поправил сумку на своем плече, честно попытавшись изобразить преданный взгляд. Похоже, рыжему его поведение понравилось, он обхватил его за плечи, развернул к прифигевшей компании и объявил.

— Вот так-то парни, это мой мальчик, так что можете передать Камили-Сью, что её дармовые прелести мне без надобности. Пусть завязывает с интригами, а то покусаю. — Взъерошил Сирофусу волосы, не обратив ровно никакого внимания на несколько мешающиеся рожки. Чмокнул в висок и отпустил.

Мальчишка тихо выдохнул через нос, как мог приветливо улыбнулся подошедшим к ним старшекурсникам и не выходя из навязанной ему роли пролепетал.

— Вы меня извините, мне на пару пора, — сделал шаг в сторону аудитории, уже догадываясь, что его остановят. Так и оказалось. Рыжий перехватил его чуть повыше локтя, развернул к себе и весело подмигнул.

— После пар увидимся?

— Конечно! — послушно разыграв щенячий восторг, откликнулся Сирофус и даже нашел в себе смелость шагнуть к нему навстречу, встать на цыпочки и чмокнуть куда-то в область подбородка.

Судя по снисходительному взгляду, рыжий его жестом остался доволен. Поэтому легко отпустил. Мальчишка убежал в сторону аудитории, оставив его самого объясняться со своими товарищами. Кто и какие там плел интриги, что этому самодовольному парню понадобилось прибегать к такому сомнительному способу обозначения своей занятости, Сирофуса волновало мало. В конечном итоге, это был его первый день в этой академии, о которой он пока знал только из рекламных проспектов и восторженных рассказов Николаса, поэтому с его стороны было бы крайне непредусмотрительно нажить себе врагов уже сейчас, тем более если речь идет о ком-то вроде школьной звезды или, как Сирофус окрестил его про себя, короля академии. Поэтому он и позволил рыжему старшекурснику отыграть на нем, как на удачной декорации, этот незамысловатый спектакль.

А почему бы нет, в конце концов? Сердце самого Сирофуса было незанято, поэтому этими поцелуями он никого не предавал, они ничего не значили и даже оказались куда приятнее, чем он мог предположить. Поэтому, решив, что волноваться больше не о чем, Сирофус с радостью первооткрывателя окунулся в студенческую жизнь, решив, что вряд ли при следующей встречи, если такая, конечно, случится, рыжий король его вообще заметит и, тем более, заговорит с ним.

О, как он ошибался. Альсери-Фа — звезда школы, "золотой мальчик", никогда не забывал и не терял из виду тех, кто сумел сыграть с ним на одной доске, а еще заинтересовать. Мальчишка в круглых, немного нелепых очках и старомодном костюмчике, его заинтриговал, а это был самый верный способ в скором времени свести с Фа довольно близкое знакомство. Тот не привык отказывать своему природному любопытству, на против, всегда всячески угождал.

Пара пролетела незаметно, Сирофус был так поглощен осмыслением всего услышанного от лектора, доцента кафедры космического моделирования, что вышел из аудитории последним, ведь он еще и вопросы господину Вольфрамомею задал, когда все расходились после звонка. И уже и думать забыл об утреннем происшествии, но оно очень не вовремя напомнило о себе рыжеволосым парнем, поджидающим его на выходе из аудитории. Вокруг Сирофуса на удивление быстро образовалось свободное пространство. Но никто не спешил расходиться, все с опаской наблюдали за развитием событий, ведь было нетрудно заметить, что рыжий смотрел только на него. Правда, Сирофус был так погружен в собственные мысли, что обнаружил нежданного визитера только уткнувшись лбом ему в грудь. Не поднимая глаз, привычно пробормотал — "Простите...", и попытался препятствие обогнуть, но оказался пойман в кольцо рук.

— И куда это ты так спешишь, что собственного бой-френда игнорируешь? — в шутку возмущенно вопросил Фа, но в ответ добился лишь растерянного взгляда. Мальчишка первокурсник хлопал глазами, и у него даже закралось подозрение, что тот его не узнает. Но Фа отмел её как в априори невозможную и улыбнулся шире.

Сирофус еще раз медленно моргнул, переключаясь с мыслей о космических кораблях и легких, алюминиевых моделях, которые он собирался спроектировать по заданию Вольфрамомея, и наконец сообразил кто это перед ним, и что, собственно, ему он него надо.

— А! — воскликнул он, скосив глаза на небольшую толпу, что как-то неожиданно быстро собралась вокруг них, — Извини. Я просто размечтался. — Раз уж рыжему королю понадобилось продолжить игру, то почему бы нет? — подумал он про себя и даже руки на грудь парня пристроил. Тот не возражал, хитро прищурившись.

— Надеюсь, о нашей совместной ночи?

— Не угадал, — тихо рассмеявшись, откликнулся Сирофус и пояснил, — О кораблях.

— Ну, что за жизнь. — Притворно опечалился Фа, — Даже бой-френд мне с ними изменяет.

— Пока не изменяю, но морально уже готов к тому, — в тон ему отозвался Сирофус, скосил глаза и обнаружил, как толпа, поверив спектаклю, начала расходиться и рядом очень быстро не осталось никого, кто мог бы услышать, как он тихо, но настойчиво попросил. — Отпустите меня, пожалуйста, все и так поверили, что мы вместе.

— Что? — Фа решил, что у него внезапно случилась слуховая галлюцинация, но по тому, как мальчишка завозился в его руках, пытаясь высвободиться, осознал, что вовсе не ослышался. Руки разжал.

— Спасибо, — сдержанно кивнул ему первокурсник, ничем больше не напоминая того мило улыбающегося, в меру язвительного мальчика, которого он еще минуту назад обнимал. А еще он явно собирался уходить. Фа коротко хмыкнул, схватил его за руку и развернул к себе.

— А поцеловать? — спросил он довольно требовательно.

— Зачем? — мальчишка ответил ему вопросительным взглядом и растерянно добавил, — Не смотрит же никто.

Фа прищурился. Кажется, он начал кое-что понимать. В душе всколыхнулась злость и обида. Так беспардонно его еще не использовали.

— Ошибаешься, — прошипел он, склонившись к первокурснику, и указал глазами куда-то влево — Взгляни.

Сирофус послушно проследил направление его взгляда, обнаружил небольшую группку шушукающихся между собой девчонок, тяжело вздохнул и снова посмотрел на него.

— Хорошо. Если вам так хочется, — произнес он, привстал на цыпочки и потянулся навстречу губами. Фа был так ошеломлен, что даже остановить его не успел. Губы малыша коснулись губ лишь вскользь, но этого оказалось достаточно, чтобы девчонки, наблюдающиеся за ними, зашептались еще громче. А мальчишка снова попытался обогнуть его и уйти по своим делам.

На этом у Фа просто кончилось терпение. Он резко схватил его за руку, сжал и потащил за собой, бросив через плечо. — Ну-ка, иди сюда!

— Но у меня пара сейчас! — запротестовал Сирофус, которого рыжий король тащил за собой, как на буксире.

— Ничего, опоздаешь, — рыкнул в ответ Фа и был вынужден остановится, услышав.

— Не опоздаю. — Твердо и окончательно, — Не отпустите, закричу.

Медленно обернулся и встретился с непреклонным взглядом. Мальчишка явно готов был исполнить угрозу. Фа скрипнул зубами и резко толкнул его в сторону одной из ниш, в которых традиционно висели портреты первых ученых и кораблестроителей планеты. Вжал мальчишку в стену, а сам уперся ладонями по обе стороны от его лица.

— Во-первых, почему "вы"? Во-вторых, почему ты позволяешь мне делать это с тобой? Отвечаешь на вопросы, отпускаю. И учись ты там сколько влезет.

— Во-первых, — без малейшей крупицы испуга в глазах, ответствовал Сирофус, —

Потому что вы старше и я вас не знаю. А, во-вторых, если вам так нужно было кого-то убедить, что у вас кто-то есть, то мне было совсем не трудно немного подыграть. Вот и все.

— Подыграть? — Ошеломленно выдохнул Фа, пытаясь осмыслить такое, казалось бы, очевидное объяснение. — Постой, а какая твоя выгода, что я...

— Я подумал, что если сделаю все правильно, вы не будете меня обижать. Я не люблю ссорится, поэтому мне показалось, что это не плохой способ избежать конфликта.

— Я тебе хоть капельку нравлюсь? — не утерпев, Фа задал самый волнующий его вопрос.

— Конечно, — все так же серьезно и обстоятельно кивнул Сирофус, — Вы довольно красивы. У вас интересная форма лица, миндалевидный разрез глаз, высокие скулы, отличная, спортивная фигура. Вы не можете не нравится.

— А в плане секса? — злясь, Фа попытался хоть как-то вывести из равновесия этого просто невозможного мальчишку. Не получилось.

— То есть, хотел бы я когда-нибудь переспать с вами? — уточнил Сирофус, дождался кивка и отрицательно помотал головой. — Нет. Вы как красивая голография, смотреть можно, касаться не стоит. — И улыбнулся, приветливо, но без теплоты.

Фа скрипнул зубами и резко ударил в стену рядом с его лицом раскрытой ладонью.

— Ну, ладно. — Прорычал он, видя, как недоуменно смотрит на него первокурсник, — Во-первых, больше никаких "вы", ты можешь звать меня Фа. Во-вторых, я хочу знать твое имя. — Он выгнул бровь, и мальчишка с готовностью ответил.

— Сирофус, можно Ус.

— Отлично, — Фа отстранился и посмотрел на него сверху вниз, — И, в-третьих, Сирофус, можно Ус, игра продолжается. Возражения?

— То есть вы... ты хочешь, чтобы на людях я продолжал изображать из себя твоего бой-френда?

— Хочу.

— Зачем? Почему я? Ведь вокруг тебя, скорей всего, столько...

— Все просто, — хмыкнув, бросил Фа и взяв его за руку вывел из ниши, — Они все будут хотеть чего-то большего, чем простая игра на публику, а мне это не нужно. Ты ведь не полезешь ко мне в постель? — игриво осведомился он, внимательно следя за лицом мальчишки, шагающим рядом с ним.

— Конечно. — Кивнул тот без тени притворства, — Мне это совсем не нужно.

— Вот видишь. И ревновать, скорей всего, не станешь...

— Точно не стану. Ревнуют только тех... — мальчишка запнулся, и Фа поспешил закончить за него.

— Кого любят.

— Нет. — Отрицательно замотал головой Сирофус, — Тех, кого бояться потерять. Но если ты уйдешь, я не расстроюсь. — И поднял на него глаза.

— А если умру? — тихо спросил Фа, это неожиданно показалось ему важным.

— Я расстроюсь. — Бесхитростно улыбнулся ему Сирофус, говоря то, что чувствовал, то, что считал правильным. — Я расстроюсь, потому что на Земле станет на одного хорошего человека меньше. Ведь я уверен, что ты хороший и многое смог бы сделать, как для себя, так и для других.

— Ты слишком идеальный, — растерянно пробормотал в ответ Фа, глядя на него во все глаза.

— А? — не понял Сирофус.

— Говорю, вот твоя аудитория, — кашлянув, Фа распахнул перед ним дверь, возле которой они остановились. — Ты на Дизайне фюзеляжей малых космических кораблей учишься, ведь так?

— Ага.

— Хорошо. Я посмотрел расписание, ты сегодня заканчиваешь после третьей пары. Я зайду.

— Зачем? — заглядывая в аудиторию, где до сих пор не было опаздывающего преподавателя, деловито уточнил Сирофус.

— После занятий мы с ребятами договорились встретиться в кафешке, хочу еще раз тебя им показать, чтобы убедить всех, кто еще сомневается. Или у тебя планы?

— Нет, — снова посмотрев на него, ответил первокурсник, — Никаких планов. Но мне еще сегодня в общежитие вселяться как положено, а то я только вещи успел закинуть.

— Вот и отлично, — весело подмигнул ему Фа и шуточно выстрелил в его сторону пальцем, — Ради тебя, любовь моя, пить, так и быть, не буду, и после помогу тебе с вещами.

— Пить и не надо, — пробурчал Сирофус, — Я запах алкоголя не люблю, а мне с тобой еще целоваться.

— Заметано! — рассмеявшись, бросил Фа, потрепал этого невозможного, по его мнению, ребенка по волосам, и подтолкнул в сторону аудитории. — Давай, поспеши, вон, профессор Петрик бежит.

По коридору в их сторону действительно бежала довольно плотно сбитая дамочка в ужасающем обтягивающем светло-стальном костюме. Сирофус моргнул, но подталкиваемый Фа, все же вошел в аудиторию и поспешил сесть на первую парту, которая традиционно оставалась незанятой.

— Альсери, ты что тут забыл? — отдуваясь, выпалила профессор.

— Друга провожал, мэм, — весело козырнул Фа и поспешил на свои собственные занятия, все же он, так же как и Сирофус, был студентом, и об этом тоже не стоило забывать.

Фа, действительно, пришел к нему после занятий, но на этот раз Сирофус уже был предупрежден, а, значит, и вооружен. Он снова вышел из аудитории последним, такое уж у него было хобби — еще со школьных времен непременно приставать к учителям с расспросами. Но голову держал прямо, а не угибался, как всегда, поэтому сразу же увидел прислонившегося к стене парня. Зная, что на них снова все смотрят (такое чувство, что Фа вообще был не способен не привлекать внимание к своей персоне), Сирофус первым делом, как только подошел, подставил губы под поцелуй. Снисходительно улыбнувшись, Фа склонился, привлек его к себе одной рукой и медленно поцеловал. Этот поцелуй был не похож на все предыдущие, но Ус снова не придал ему значения, быть может, у рыжего короля просто настроение поменялось, вот он и целуется с такой нежностью. Но про себя мальчишка все равно отметил, что так ему, определенно, нравилось куда больше, но разве ему дано было право выбирать?

— Эй, Аль, ты что же, действительно, с этим мелким? — прокричал кто-то.

Альсери сразу же отстранился от расслабленного и послушного Уса и недобро глянул ему за спину.

— Не мелкий, Рум, а Сирофус.

— Не мелкий, так не мелкий, — махнул рукой полноватый парень с черными, кудрявыми волосами и лицом добряка, собачьи уши спаниеля и вертикальные, змеиные зрачки в желтых глазах его совершенно не портили, напротив, в чем-то даже украшали. — Но это слишком длинно. Давай покороче.

— Ну уж нет, — уперся Фа, теперь прижимая повернувшегося к Руму мальчишку к себе спиной, обхватив рукой за плечи, — Ус он только для меня и своих родных, ясно?

— Ты что же, — спросила подошедшая к ним девушка, с платиновой косой до колен и крыльями бабочки за спиной, — Его приватизировал? — и взяла под руку Рума.

Тот преданно взглянул на нее с собачьим обожанием в глазах. Сирофус подумал и правильно решил, что они встречаются.

— Конечно. Он теперь мой и никому я его отдавать не собираюсь.

— А если разонравиться? — хитро прищурила глаза Барьби, по прозвищу Серебровласка.

— Думаешь такой мальчик может разонравиться? — в тон ей отозвался Фа, повернул Сирофуса к себе за подбородок и мягко коснулся губами уголка губ. Мальчик послушно подарил ему нежную улыбку и нарочито медленно потянулся в ответ, но их прервали.

— Так, я не понял, мы в космопорт на корабли смотреть идем? — спросил подскочивший к ним невысокий парень с приветливой, открытой улыбкой, раскосыми глазами, острым, немного вздернутым вверх носиком и витыми рожками в соломенных волосах.

— Идем, Гжель, идем, — покровительственно обронил Фа и тут же нахмурился, потому что тот, так и не дослушав его, уже протянул руку Сирофусу.

— Привет, мелкий, я Гжелиано Версачусец, четвертый курс, специальность Кораблестроение. А ты?

— Сирофус. — Решительно пожав предложенную руку, откликнулся Ус и вежливо улыбнулся, — Первый курс, дизайнер фюзеляжей, приятно познакомиться.

— А покороче?

— Можно Ус, — воодушевленно начал Сирофус, но на плече довольно недвусмысленно сжались пальцы Фа, и он послушно продолжил игру, — Но Фа хочет, чтобы так меня называл только он, поэтому можете придумать сами, если хотите.

— Хочу! — воодушевился Гжель, — Кстати, а ты всегда делаешь так, как он хочет?

— Конечно, — не моргнув глазом подтвердил Сирофус. А что? Сегодня, кажется, он только тем и занимался, что удовлетворял желания Фа.

— И в постели? — вопрос прозвучал ехидно. Да, Гжель был тем еще пройдохой и точно знал чем можно зацепить. Но в этот раз не на того напал, хоть Альсери и поспешил вмешаться, грозно прикрикнув на друга.

— Гжель!

— А я что? — развел руками тот и подмигнул Сирофусу, — Мне же интересно, в какие руки попал любимый друг.

— Это все равно не дает тебе право... — начал Фа, но был одновременно перебит и Усом и Гжелем.

— Да, ладно, раньше же ты...

— В надежные, — неожиданно протянул Сирофус, войдя в роль, — Можете не сомневаться. Нам хорошо вместе и не только в постели, хотя, не спорю, она приятно дополняет наши отношения.

Фа замер. Он не ожидал от мальчишки таких слов, хотя, после утренней встряски должен был догадаться, что с Сирофусом не соскучишься. Поэтому коротко хмыкнул, поцеловал его в макушку, свободной, не занятой Усом рукой, вернул челюсть Гжеля на место и весело глянул на Серебро и Рума. Без слов спрашивая — "ну как вам". Рум показал большой палец, Серебро выгнула точеную бровь и с милой, змеиной улыбкой, поинтересовалась.

— А почему ты представился без фамилии? Это неуважение к старшему, между прочим, ведь Гжель назвал себя полным именем.

— Потому что в этом учебном заведении фамилии у меня нет и не будет. — Неожиданно твердо отбрил Сирофус, поправив немного сползшие после поцелуев с Фа очки. — Можете посмотреть в личном деле, в деканате я числюсь как просто Сирофус.

— Вот как? И с чего бы это вдруг?

— Отстань от него, Серебро, — махнул рукой Фа и притянул мальчишку к себе еще ближе, — Оставь нам с Усом хоть один личный секрет.

— На двоих.

— А что?

— То есть, тебе он сказал свое полное имя, я правильно понимаю?

— Ты сомневаешься? — с прохладой в голосе уточнил Альсери.

— Нет. Если это так, я рада за тебя. Возможно, хоть этот ребенок сумеет призвать тебя к порядку, — И вежливо улыбнулась, опустив глаза на Сирофуса, — Тебе придется потрудиться, чтобы по-настоящему приручить нашего Аля. Он ветреный.

— Я уже знаю, — нарочито бесхитростно улыбнулся Ус, что не составило ему труда, после того, как он испытал настоящее облегчения, ведь ему все же удалось скрыть свою главную тайну. На самом деле он и не думал, что так быстро может оказаться на волосок от провала. Но Фа удачно подыграл ему, и Ус был ему за это очень благодарен.

— Вот как? — удивилась девушка.

— Это откуда? — наконец пришел в себя, переваривший все услышанное Гжель.

— Да мне весь поток уши прожужжал, с кем я, оказывается, связался.

— Да? И с кем же? — заинтересовался Фа.

— С сыном главы министерства кораблестроения Альсери-Фа, редкостным гадом, но такой же редкостной обаяшкой, — проциритровав одну из своих одногруппниц, озвучил он.

— Да ладно тебе, — польщено протянул Альсери, — Вот скажите, разве я гад? — и посмотрел на товарищей.

— Гад-гад, — энергичнее всех закивал собакоухий Рум.

Фа притворно надул губы. А все расхохотались, и Сирофус уже без притворства к ним присоединился, сочтя, что рыжий король сейчас на самом деле смешен.

— Ладно, — отсмеявшись, объявил Гжель, похлопав мальчишку по плечу, — Раз для него ты Ус, для нас будешь Сиром.

— Ага, — кивнул ему Сирофус и простер руку вперед, пафосно возвестив, — Преклоните колени, вассалы мои.

— Ты это чего? — растерянно моргнул Гжель.

— Балда ты, Гжель, — отвесив ему подзатыльник, фыркнула Барьби, — Историю надо было лучше учить. Сир — это вежливое обращение к монарху, читай, верховному правителю государства.

— Планеты что ли?

— Нет. Клочка земли. Такие были еще до космолетной эры.

— Ну и зачем мне знать, что было до полетов в космос, если я собираюсь строить космические корабли?

— Чтобы не прослыть тупой блондинкой! — высокомерно вздернув подбородок, объявила Серебро, развернулась на каблуках и потащила Рума на выход, тот послушно потрусил рядом.

Гжель, Фа и Сирофус переглянулись и пошли за ними.

— А что мы будем делать в космопорту? — спросил Ус тихо, пока остальные ушли чуть вперед. Они пересекали обширный парк, в котором располагался весь комплекс их академии, состоящий из нескольких десятков корпусов, учебных павильонов и общежитий, и явно двигались на выход с территории студ-городка.

Фа все еще крепко держащий его за руку, повернулся нему и весело подмигнул.

— Смотреть на корабли. Вблизи космопотра есть отличная кафешка с верхней, открытой верандой. Называется...

— "Флибустьер дальнего поиска"

— Ты уже был там? — Фа посмотрел на мальчишку рядом с собой с подозрением.

— Да, — тот бесхитростно улыбнулся.

— С кем? — насторожившись, но по голосу, все так же легкомысленно, уточнил Альсери.

— С теми, кто мне дороже жизни, — тихо ответил Ус и опустил в землю глаза.

— С родителями?

— Не совсем, — неопределенно отозвался мальчишка. И в голову старшекурсника закралось еще больше подозрений. Поэтому он сменил тему, но менее скользкой она не стала.

— А мне фамилию скажешь?

— Нет.

— Почему?

— Потому что это только игра.

— А если...

— Эй, вы чего там застряли? — Гжель, махая рукой, громко позвал их от ворот студ-городка, до которых они не дошли совсем чуть-чуть.

— Уже идем! — быстро крикнул в ответ Ус и уже сам потащил за собой Фа, задумчивого и даже немного удрученного.

Думая об этом мальчишке вот уже третью пару, он, конечно, понимал, что Сирофус еще тот кракатук, который сходу с наскоку не разгрызет щелкунчиком ни один Дроссельмеер. Но ему не давало покоя непрошибаемое упрямство, которое выказывал Ус в отношение некоторых, казалось бы, незначительных моментов, и в тоже время удивительная мягкость и податливость, с которой он согласился на эту игру и эти поцелуи. Фа было интересно, а на нечто большее, чем соприкосновение губ, он согласиться так же легко или все же упрется? Ему очень хотелось попробовать, но в тоже время он решил, что для начала, не мешало бы, узнать мальчишку получше. Все же прелюбопытнейший экземпляр ему попался, грех было такой упускать.

До космопорта они добрались по змейс-дороге, которая летной вилась меж зеленых трав и луговых цветов. Больше всего среди них было одуванчиков, желтых и солнечных, тянущихся к безмятежному синему небу. Руфус парил в нескольких сантиметрах над летной дороги рядом с Фа, и они вместе стремительно приближались к стальной громаде космопорта, высящейся вдалеке. Чуть впереди них так же парили Серебро, Рум и Гжель, о чем-то тихо переговариваясь между собой.

— Наверное, нас обсуждают, — прошептал Фа на ухо мальчишке-первокурснику, когда ему надоело молчание.

— Угу, — пробурчал тот, во все глаза смотря на то, как приближается к ним великолепный космопорт, один из крупнейших на планете.

Собственно, их академию потому и построили так близко, потому что практику её студенты проходили именно здесь, среди настоящих космических кораблей и систем обслуживания. Город же находился с другой его стороны, так что студентам, возжелавшим окунуться в безбашенную жизнь никогда не спящего Ньюмокко приходилось проделывать довольно большой путь, что лишний раз уменьшало соблазн подвергать себя риску быть пойманным, ведь на змейс-дороге все были как на ладони.

— Ты о чем таком думаешь? — заинтересовался Фа, не пожелав отстать от него сразу, как понял, что мальчишка на разговоры не настроен.

— О кораблях, — Ус прошептал это так мечтательно, что легкий укол в сердце, сообразительный Фа расценил как пробудившуюся ревность. Все же ему было обидно, что Ус не уделяет ему внимание. Да, конечно, он вроде как сам сказал, что это ему не к чему, потому и выбрал его, но все равно же. Это было уже дело принципа — он весь такой замечательный и клевый, а его игнорируют и предпочитаю его обществу какие-то там, пусть и самые красивые на свете, но корабли.

— А ты знаешь, что именно в нашем аэропорту, — Фа пришел к выводу, что раз Ус не ведется на внешность и имидж, можно попробовать блеснуть эрудицией и хотя бы этим завоевать толику его внимание, поэтому, обнаружив, что мальчик повернулся к нему, продолжил, — Работает самый лучший проектировщик космических кораблей во всей солнечной системе. И зовут его...

— Алонсо Маверик, — с улыбкой кивнул Сирофус, — Я знаю, — и снова повернулся к громаде порта, до которой уже оставалось совсем чуть-чуть.

— Все-то ты знаешь, — насупившись, пробурчал Фа и с тяжелым вздохом тоже посмотрел на здания космопорта.

Расслышав легкую обиду в его голосе, Ус спохватился.

— Ты обиделся?

— Нет, — покачал головой Фа. Достал из нагрудного кармана стильной рубашки с коротким рукавом солнечные очки с оранжевыми стеклами, одел их, повернулся к нему и весело подмигнул, — Но меня задевает, что ты интересуешься всем чем угодно, но не мной, — бросил он пробный шар и наткнулся на полное непонимание со стороны первокурсника.

— Конечно. Зачем мне тобой интересоваться?

— Неужели я настолько плоский и неинтересный?

— Не знаю. Мне кажется, что не такой.

— Только кажется?

— Фа, — очень серьезно произнес Сирофус, — Я не могу пока сказать ничего определенного, мы с тобой знакомы всего несколько часов.

— Зато уже успели несколько раз поцеловаться.

— Да ладно, это же игра, ненастоящие поцелуи. — Сирофус мягко улыбнулся и искренне махнул рукой.

— Не настоящие? — прищурившись, Фа взглянул на него с вопросом.

— Конечно, это ведь шутка, поэтому они не считаются, — убежденно ответствовал Ус. И в этот момент змейс-дорога, подчиняясь встроенной программе мягко притормозила их и они были вынуждены встать на дорогу ногами.

Путешествие закончилось, но Сирофус осознать этого не успел, Фа обнял его за плечи одной рукой, повернул к себе и быстро вжался губами в губы, раздвинул их языком и... Это было так... так... Это просто было. И Ус, кажется, даже ответил ему, неосознанно, неуверенно и робко, но ответил. А потом повис на Фа, вцепившись в безрукавку у него на груди. Рыжий король заключил его в кольцо своих рук и шало улыбнулся, прекрасно почувствовав, что у мальчишки подкашиваются ноги.

— А что ты скажешь о таком поцелуе?

И был совсем морально не готов услышать тихое, но твердое. С таким тоном вряд ли можно было бы спорить, не имея в запасе веских аргументов, и лучше не парочку, а целый десяток.

— Скажу, что ты переигрываешь. — Прошептал Ус.

Фа нахмурился, но их прервал неугомонный Гжель.

— Ну, ты, Аль, даешь, разве ж можно так с ребятенком! У него от твоих поцелуев культурный шок, не иначе!

— Пусть привыкает, — холодно рыкнул Фа и повел несопротивляющегося Уса за собой.

Они под укоризненными взглядами ребят сошли со змейс-дороги и ступили на особое покрытие космопорта. В молчании пересекли небольшую площадку, отделяющую основное административное здание и туристический сектор, под руководством Фа ловко лавируя между спешащими по своим делам людьми, туристами с чемоданами и роботами-носильщиками в униформе летных компаний. Поэтому до "Флибустьера дальнего поиска" добрались довольно быстро. Звякнул над дверью моранский хрустальный колокольчик, к ним сразу же подошла приятная девушка в легком летном костюме времен первой волны колонизации и вежливо поинтересовалась, заказан ли у них столик. Фа широко ухмыльнулся и сказал, что да.

Их проводили на верхнюю веранду, с которой открывался изумительный вид на космопорт и окрестности, на юге виднелись шпили Ньюмокко, на севере высокие сириусианские ели, что когда-то много лет назад ценою немалых усилий прижились в парке их академии и теперь были предметом особой гордости. Что заказывали остальные, Ус не слушал, став молчаливым и печальным, что очень не понравилось Фа, но пока он его не тормошил. Себе же Сирофус заказал мороженого из цветков липы с кленовым сиропом, а к нему березовый сок. Официантка убежала выполнять их заказ, а над столиком повисла тишина.

— Малыш, — неожиданно обратилась к Сирофусу Серебро и даже потянувшись через стол накрыла его руку ладонью. Ус поднял на нее глаза, Фа предупреждающе нахмурился. Но, девушка лукаво взглянув на него, продолжала. — Если тебе все это неприятно, зачем ты до сих пор претворяешься, что между вами что-то есть? Фа просто тебя использует, чтобы отбиться от одной излишне назойливой девицы, зачем он нужен тебе я еще не поняла, но думаю, все дело в том, что ты по наивности своей решил сыграть на его престиже. Ведь это здорово, встречаться с сыном министра и звездой академии.

— Нет, — голос Сирофуса стал ледяным, парни изумленно на него уставились, Серебро вопросительно выгнула бровь. А мальчик, обвив тонких хвостиком запястье вздрогнувшего от неожиданности Фа, смело встретил её взгляд и продолжил. — Прошу вас, не унижайте ни меня, ни его. Какие бы отношения нас не связывали, это не имеет ни какого отношения к престижу, имиджу и прочим глупостям. Он мне очень нравиться, вы ведь не ждете, что я буду перед вами тут бить себя в грудь и говорить о том, как я его люблю? Нравится да, люблю нет, но разве все, кто начинает встречаться, может сходу похвастаться любовью? Думаю, нет. Мы притираемся друг к другу, учимся сосуществовать в одной плоскости, неудивительно, что при этом мы иногда недопонимаем друг друга и ведем себя немного странно, свидетелем чего вы стали на змейс-дороге. Не более того. Это была обычная размолвка. — Твердо закончил Ус и повернулся к Фа, — Или это я что-то не так понял, и ты хочешь расстаться? Если да, то скажи сейчас, я пойму.

— Нет, — тихо и окончательно припечатал тот, обнял его за плечи, притянул к себе, зарылся лицом в волосы, не обращая внимание на шишечки рожек, — Я не смогу оставить тебя, ведь ты мне тоже очень нравишься.

— Спасите меня, я сейчас разревусь! — шумно высморкавшись в салфетку, воскликнул Гжель, и все очнулись.

Серебро пристыжено опустила глаза, поверив. Рум треснул Гжеля по макушке, пригрозив.

— Не паясничай, не влюбленный ты наш.

— Ну, уж прям прикольнуться нельзя, — пробурчал тот, вздохнул и выбросил салфетку в подлетевшего к ним робота-мусоросборника.

— Нельзя. Любовь не повод для приколов.

— Да, они же сами сказали, что это не любовь!

— Сказали, — не стал доказывать обратное Рум, почесал за ухом и обратился к Фа, — Ты это, извини нас. Мы же за тебя переживаем, сколько у тебя было этих, имиджанутых.

— О, да, не счесть, — весело подтвердил тот.

— Имиджанутых? — Сирофус вопросительно посмотрел на них с Румом.

— Ну да, — энергично кивнул Рум, отчего его собачьи уши спаниеля заколыхались. — У него что не девица, все о том же поет. Ой, а можно я тебя с подружками познакомлю, ой, а давай с тобой сходим туда-то, все будут на нас смотреть...

— И я буду самой крутой чувихой на потоке, — не менее жеманно закончил Гжель и весело подмигнул мальчишке. Повернулся к Фа, — Давно надо было на мальчиков переключиться.

— Да, пробовал я с мальчиками, все равно та жа песня, — фыркнул тот и нарочито томно зашептал на ухо притихшего Сирофуса, — А можно я тебя мороженым с рук кормить буду?

— С ложки, — непреклонно отозвался тот, не глядя чмокнув его куда-то в шею.

— У! Так не интересно.

— Тогда я сам.

— Нет уж. Кормлю я.

— И платишь тоже ты?

— А ты сомневался?

— Я сам могу.

— Нет уж. Сегодня я тебя угощаю, а в следующий раз, если захочешь куда-нибудь со мной сходить, ты.

— Хорошо. Договорились.

— Ну, вот и ладушки! — белозубо улыбнулся ему Фа, принимая из рук официантки вазочку с мороженым.

Девушка расставила мисочки и чашки и удалилась. Фа вооружилась ложкой, почерпнул светло-зеленую, прохладную массу и поднес к губам Сирофуса, тот послушно приоткрыл рот и осторожно взял мороженное, блаженно прикрыв глаза светлыми ресничками. Охлажденный кленовый сироп был его слабостью. Он медленно облизал губы, даже не подозревая, как выглядит сейчас. Открыл глаза и натолкнулся на потемневший взгляд рыжего короля. Моргнул и с тихим вопросом позвал.

— Фа?

— Давай, ты лучше сам, — пробормотал тот, вложил в его руку ложку и резко поднялся.

— В туалет побежал? — ехидно протянул язва Гжель.

Фа глянул на него диким взглядом, выскочил из-за стола, но его остановил болезненный вскрик. Он резко обернулся и осознал, что дернувшись, сделал больно Усу, который так и не успел убрать обвивший его запястье хвостик. На глазах мальчишки даже слезы навернулись.

— Ох, прости, мой хороший, — спохватился Фа, бросился к нему, подхватил под руками, прижал к себе, принялся гладить по голове.

— Все хорошо, — Сирофус слабо попытался оттолкнуть его, но Фа лишь сильнее сжал его в руках. Он сам не ожидал от себя такой реакции, но сердце мальчишки, бьющееся совсем рядом с его собственным, успокаивало и вселяло какую-то робкую надежду на что-то светлое, поэтому он снова сел на мягкий диванчик, и попытался пересадить Сирофуса к себе на колени. Но тот запротестовал.

— Не надо!

— Почему? — голос Фа прозвучал обижено, он ждал совсем другой реакции на свой порыв.

— Смотрят же все, — пролепетал Ус, и Альсеми впервые увидел, как он краснеет. Даже поцелуи не вызывали такой реакции, особенно если вспомнить, что целовались они тоже при всех.

— Да, ладно тебе, я просто...

— Пожалуйста, — попросил мальчишка и тихо добавил, — Фа.

— Ну, если тебя это так смущает, — сдался тот и усадил его рядом с собой.

— Ба! — протянул Гжель, уплетая бифштекс, — Ты ему что, на самом деле по второму имени называть себя разрешил?

— Разрешил, и что? — запальчиво бросил Фа и поджал губы.

— Ничего, — вмешалась Серебро, — Просто ты даже нам никому этого не позволяешь.

— И что? Меня даже отец называет первым именем.

— Но не он, — девушка бросила взгляд на притихшего Уса, молча ковыряющего ложечкой мороженое, но Фа поспешил все свое внимание обратить на него.

— Ты чего не ешь? Я думал, тебе нравится именно это мороженое.

— Нравится, просто... — начал тот, но Фа со вздохом непреклонно вынул из его пальцев ложку и сам зачерпнул мороженое. — Скажи "а", — протянул он с улыбкой.

— Ты же передумал, — слабо запротестовал Сирофус, но ему в губы тут же ткнулась ложечка с прохладной массой. Пришлось открывать рот и есть. Это его смущало куда меньше, чем сидеть на коленях у, в сущности, почти незнакомого парня. Другой вопрос, что об этом было известно только им двоим, но это его совсем мало утешало.

По крайней мере Фа больше не вскакивал и не пытался сбежать, но Сирофус больше не был таким опрометчивым, и хвост держал подальше от него. И как-то так получилось, что несмотря на все недопонимание, что было вначале, они все вместе как-то сумели разговориться. Оказалось, что Гжель, хоть и язва, но до неприличия обаятельная. С девушками ему решительно не везло, точнее девушкам с ним, ни одна не могла вытерпеть его постоянных подколов и сбегала уже после пары-тройки свиданий. Но парень не унывал, считая, что когда-нибудь и ему перепадет своя толика счастья.

А Серебро с Румом, не смотря на всю непохожесть темпераментов, встречались еще со школы, и сейчас продолжали оставаться одной из самых стабильных пар на потоке четвертого курса, на котором они все учились. Рум был рассудительным, но простым в общении, он не любил заморачиваться по пустякам, коими являлось все, что нельзя было отнести к вопросу жизни и смерти. Серебро же напротив, слишком любила думать не только о себе, но и о других, то и дело в довольно ультимативной форме давая советы. Наверное, именно поэтому у неё и не было подруг, только приятельницы, и дружила она лишь с Алем, Гежелем и Румом, с последним её связывали давние и по-настоящему прочные отношения, которые устраивали их обоих.

Сирофус улыбался им всем и тихо радовался, что они все оказались такими приятными людьми. И конечно же, лидером компании был Фа. Он шутил, периодически лез к нему целоваться, чего Ус все никак не мог понять, ведь они, вроде бы, уже доказали его друзьям, что они на самом деле пара, и их отношения даже получили своеобразное одобрение. Но прямо спросить у него он не мог, их не оставляли наедине, поэтому продолжал послушно льнуть в ответ, отвечать на поцелуи, даже глубокие и страстные, в которых довольно быстро освоился. В принципе, целоваться с Фа было довольно приятно, поэтому Сирофус не жаловался. Особенно, ему нравилось, когда не разрывая поцелуя, Фа начинал перебирать в пальцах его волосы, то и дело задевая подушечками пальцев основание шеи. Это было очень приятно. И просто неприлично сильно хотелось мурлыкать. Но он себя одергивал. Не хватало еще!

Потом они перебрались в поле. Просто сошли со змейс-дороги посреди зеленой травы и желтых глаз одуванчиков, упали на землю, раскинув руки и до самой ночи смотрели, как взлетают и приземляются малые корабли. Понятное дело, что крейсеры на планету не спускались, но и кому нужны эти крейсеры, когда именно на фюзеляжах малых кораблей художники-дизайнеры проявляли весь свой талант, расписывая их просто фантастическими красками, не забывая и о функциональности любых украшений, меняющих стандартный облик корабля. Смотреть на эти чудеса художественной мысли и техники не надоедало никогда.

Фа устроился между ног Сирофуса, устроив голову у него на плече и позволив обхватить себя руками поперек груди. Почему они сели не наоборот, не понял никто, просто Фа в какой-то момент поменял свое положение и оказался совсем рядом. Ус не возражал. Улыбался закатному солнцу и крепче прижимал к себе рыжего короля.

— Кстати, — промурлыкал Фа, снова решив блеснуть эрудицией в плане дизайна кораблей, — А ты знаешь, что в последние три года Маверик работает в тандеме с уникальным художником по фюзеляжу. Никто не знает его имени, но свои творения он всегда подписывает коротко и со вкусом С.М.

— Угу, — неопределенно отозвался Сирофус, вздохнул и завозился.

— Тяжело? — отстранившись, обернулся к нему Фа.

— Нет, просто пора возвращаться.

— Да, ладно тебе, Сир, — возмутился очнувшийся Гжель, приподнявшись на локтях. Серебро и Рум прервали затянувшийся поцелуй. — Детское время же совсем.

— Мне еще нет восемнадцати, если я опоздаю в общагу...

— Что?! — все старшекурсники отреагировали одинаково, даже Серебро изумленно вскрикнула.

Сирофус вздохнул и принялся объяснять, ведь в академию принимали только с девятнадцати, потому что школу раньше восемнадцати не заканчивали.

— Я несколько классов сдавал экстерном.

— Сколько тебе? — тихо уточнил Фа, полностью повернувшись к нему.

— Семнадцать, — тоскливо выдохнул Ус, уже не в первый раз сталкиваясь с непониманием по причине своего возраста, и добавил совсем тихо, — Будет к зиме.

— Ну, ничего себе! — выразил общее мнение Гжель, — Это сколько же классов ты прыгал?

— Два за один. — Отвернувшись, произнес Сирофус, но Фа повернул его к себе и уточнил.

— Не бьется. Тогда ты должен был закончить в четырнадцать.

— Да, я два года уже не учусь в школе.

— И чем занимаешься?

— Рисую, — пожал плечами мальчик.

— Минуточку, — вмешался Рум, — Аль, это же получается, что ты несовершенного совращаешь.

— Возраст согласия шестнадцать. Ему уже есть. — Не глядя на него, бросил Фа. Он-то знал, что к совращению даже еще не приступал. Вздохнул и поднялся, протянул руку Сирофусу. Тот принял и тоже встал на ноги. — Но раз такое дело, мы домой, ребята, а вы, если хотите...

— Да, нет. Мы тоже, — поспешно проговорила Серебро. И в студ-городок они отправились вместе.

На обратно пути не разговаривали. Слишком много впечатлений. Слишком много новых чувств. Но всю дорогу Фа все так же крепко сжимал его руку и не отпускал от себя ни на шаг. Сирофус не возражал, уже привыкая к его постоянному вниманию, прикосновениям и поцелуям. С ребятами они распрощались у корпуса общежития для первокурсников. Фа, как и обещал поднялся в комнату вместе с ним, чтобы помочь с вещами.

— У тебя совсем нет с собой голографий. — Вынес он свой вердикт, после того, как все было разложено по полочкам.

— Нет. Зачем? Если захочу увидеться, всегда могу позвонить, — и продемонстрировал небольшой личный комуфон — универсальное средство связи.

— Дорогая игрушка, — одобрительно кивнул Фа, но спрашивать, кто подарил, не стал. Зато хитро щелкнул пальцами у уха, на котором только сейчас невнимательный Сирофус обнаружил небольшую сережку-колечко и сразу же на плече Фа материализовался покемон, чем-то похожий на обезьянку, но с чешуей, толстым хвостом ящерицы и крупными, остроконечными ушами, покрытыми светло-зеленой шерстью, с кисточками на концах. — Знакомься, — Фа весело подмигнул ему и протянул руку, шустрый покемон тут же пробежался по ней и замер на ладони, склонив крупную, по сравнению с телом, голову на бок. — Его зовут Ильсор.

— Сирофус, — улыбнулся тот и протянул раскрытую ладонь к искусственному питомцу, так же служащему карманным компьютером и психо-ментальным средством связи. Их создавали похожими на героев старых, доисторических мультиков, говорят, что технологии объемного изображения тогда еще не было и их рисовали вручную, но в этот век в то верилось с трудом.

Ильсор обнюхал его пальцы и даже лизнул.

— Они так знакомятся. Теперь он никогда тебя ни с кем не перепутает, он только что занес твой генокод в свой реестр памяти.

— Здорово! — восхитился Сирофус и бесхитростно улыбнулся.

Ильсор же молча ему подмигнул, вернулся на плечо хозяина и объявил.

— Понравился. Относиться хорошо, не врет.

— Вот и отлично. — Отозвался Фа.

— У него что же, еще и зачатки интеллекта есть? — удивился Ус.

— Обижаешь, — насупился Ильсор.

— Извини, — повинился мальчишка, покемон фыркнул и исчез, снова превратившись в неприметную сережку, которая почти сразу же спряталась под рыжими волосами хозяина.

— Ну, ладно, — произнес Фа, пытаясь отчетливо дать понять, что уходить ему совсем не хочется, — Чем займемся?

— У нас же завтра занятия, — Сирофус его порыва так и не понял. — А я еще уроки не делал, да и ты тоже.

— И что с того? Я мог бы посидеть с тобой, вдруг ты чего-нибудь не поймешь, а я подскажу, — и уже нацелился на кровать, но Сирофус огорошил его вопросом.

— Зачем? Игра ведь закончилась.

— Игра? — голос Фа резко сел, ведь он уже и думать забыл про их уговор, и давно, с самой змейс-ленты и первого сумасшедшего поцелуя не играл, не притворялся.

— Да, конечно. Поэтому, пожалуйста, иди к себе. — Попросил его Сирофус.

Альсери сглотнул, но сказать на это ему было нечего. Точнее, может, и было, но очень нецензурное, поэтому он воздержался. Развернулся, вышел, закрыл за собой дверь и прижался к ней спиной. Долго стоял. Сколько не запомнил. Потом все же ушел. А Сирофус в это время готовился к завтрашним занятиям и думал, что все-таки немного жаль, что для Фа он только игра, и вспоминал их сегодняшние поцелуи. Ему неожиданно стало очень интересно, а если бы их связывали не чисто деловые отношения, а настоящая любовь, какими были бы их настоящие поцелуи? Он улыбнулся и легко отмел эту мысль. Какой смысл думать о том, чего никогда не испытаешь? Нет, он верил, что однажды встретит человека, которого сможет полюбить, ведь после разрыва с матерью встретил же отец Николоса. Но вряд ли это будет Фа. Такой как он никогда не сможет полюбить его. Сирофус вообще сомневался, что рыжий король способен на по-настоящему сильное чувство к кому либо кроме себя. Так что узнать, какова на вкус его любовь ему точно было не суждено.

Отложив учебник, Сирофус забрался под одеяло и почти мгновенно уснул, и снились ему корабли, бороздящие просторы солнечной системы, и на каждом из них витиеватым узором, затерявшись в пестрых красках фюзеляжей, красовались две простые буквы — С.М.

Неделя пролетела быстро. На переменах Фа не отходил от него не на шаг, все время прикасался, иногда на глазах у всех целовал. Дня через два к Сирофусу после занятий попыталась подойти какая-то девица, накрашенная так сильно, что за взмахами накладных ресниц было трудно разглядеть глаза. Он подозвала его и хотела уже что-то сказать, но резко осеклась, посмотрев ему за спину. Ус обернулся, обнаружил Фа, тот перевел на него взгляд, резко притянул к себе и впился в губы таким поцелуем, что мальчишка забыл как дышать. И долго еще хватал ртом воздух, повиснув на шеи старшекурсника, который собственнически прижимал его к себе и не думал отпускать. Больше та девчонка на горизонте не появлялась, Сирофус даже не видел, как она ушла.

Игра все больше затягивала его, все больше нравилась. И в какой-то момент он поймал себя на мысли, что уже не хочет прекращать её, и это его огорчило. Но чем больше он думал, тем отчетливей понимал, что так больше нельзя. Из-за Фа с его играми, он большую часть свободного времени проводил с ним и его друзьями, не заводя своих собственных. А ведь стоит им с Фа объявить, что они расстались, как и Серебро, Гжель и Рум отвернуться от него. Поэтому в пятницу, уже собравшись лечь спать пораньше и переодевшись в пижаму, ведь завтра Фа обещал ему нечто удивительное, какое-то необычное приключение и перед ним не мешало бы выспаться, Сирофус как был босиком, выскочил в коридор и побежал в соседний корпус общежития старшекурсником, с которым то, в котором жили первокурсники, было связано прозрачным перешейком. Где жил Фа, он уже знал.

Полуобнаженный Альсери открыл не сразу и так и замер в дверях, обнаружив на пороге своей комнаты Сирофуса, с огромными, блестящими глазами и без очков.

— Ус?

— Ты извини, что так поздно. Я просто сказать хотел, — зачастил мальчишка, — Не заходи за мной завтра, не надо. У меня появились планы, поэтому я не пойду с вами. Извини, что зря обнадежил.

— Что?

— Извини еще раз. Я пойду, — быстро произнес мальчишка и попытался сбежать обратно, но наконец очухавшейся Фа, которого он поднял с кровати, резко втянул его в свою комнату и захлопнул дверь у него за спиной.

— Так, а теперь внятно и по порядку, — потребовал рыжий король, нависая над вжавшимся в дверь первокурсником.

Тот вздохнул, хотел повторить свой монолог, но Фа еще не закончил.

— Объясни мне, какие там у тебя дела могли появиться, что ты готов пренебречь мной и ребятами.

— Я хочу увидеться с близкими мне людьми.

— А мы, значит, не близкие? — тихо уточнил Фа, зверея. У него были определенные планы на эту поездку, он, наконец, собирался разъяснить ему, что давно уже не играет, а на самом деле находит его очень интересным и готов предложить отказаться от всяких игр и встречаться всерьез. Поэтому отказ мальчишки пробудил в нем жестокое разочарования, ведь он все так удачно продумал. А тут это.

— Нет, конечно, — откликнулся Ус, и та убежденность, с которой он это сказал, прорвала плотину.

— Вот как? А я? Как же я? Кто я для тебя?

— Ты? — Сирофус не понимал, что он от него хочет. — Ты... я не знаю, друг наверное, ведь мы с тобой теперь уже не чужие люди и...

— Друг? — тихо уточнил Фа и шагнул к нему в плотную, — Только друг?

— Ну, конечно, — уже куда более убежденно произнес Сирофус, уперся в обнаженную грудь парня руками и попытался отодвинуть, но тот не шелохнулся. — Мы ведь уже не чужие друг другу.

— И все? — в голосе Альсери прозвучали металлические нотки, — А что ты на это скажешь?

И принялся его целовать. Жестко, властно, почти больно. Сирофус забился в его руках, слепо ударил ногой, впился ногтями в плечи. Взбешенный Фа отстранился. И был совершенно не готов увидеть его слезы.

— Зачем? — прижав пальцы к губам, прошептал мальчик. — Зачем, ведь никто не видит?

— Что?

— Зачем целовать?

— Ты малолетний идиот! — взвыл Альсери и со всей силы ударил кулаком в дверь рядом с его лицом. Глаза Уса широко распахнулись, он весь съежился, зажмурился, прижал ладонь к груди в области сердца. Но Фа все равно снова склонился к его губам, не желая уступать, и тут они оба услышали мелодичный перезвон.

— Это у тебя? — довольно резко спросил Фа.

— Да, — едва слышно отозвался Сирофус и вынул из пижамных брюк комуфон. Поднес к уху. — Николас?

— Что у тебя с голосом?

— Все хорошо, прости, я просто уже дремал, — обманчиво бодро заговорил в трубку мальчик. — Все просто замечательно. Правда.

— Мне не нравится твой голос, малыш. — Повторил приятный мужской баритон, — Тебя кто-нибудь обидел? Почему я не могу тебя видеть?

Сирофус зажмурился и все же взял себя в руки.

— Потому что я не один, но пока не готов его вам с отцом представить.

— Его?

— Да.

— А имя у него есть?

— Альсери-Фа.

— Ну, что ж, — голос стал мягче. — Тогда желаю приятной ночи. Кстати, ты не из-за него ли отказался приехать на выходные?

— Да. Из-за него.

— Отлично. Тогда желаю удачи вдвойне. — И отключился.

— И с каких это пор ты мне врешь? — прошипел Фа не в себе от бешенства.

Но Сирофус не ответил, медленно сползая по двери на пол. Фа моргнул и тоже опустился на колени. В душе все еще клокотала ярость и обида, но вид мальчишки, побелевшего, как полотно, пугал.

— Ус?

— Это пройдет, — тот начал раскачиваться из стороны в сторону, с силой прижимая к груди раскрытый камуфон, — Пройдет... Вот прямо сейчас... сейчас... я не боюсь... я не боюсь... я не усну, — шептал он как заклинание, и от каждого слова Фа делалось все страшней.

Он резко придвинулся к нему, обнял, прижал к груди.

— Ну, что ты, — забормотал он, принимаясь укачивать, как маленького, — Что же ты? Я тебя напугал, да? Не бойся. Разве я могу сделать тебе больно.

— Я не боюсь, — слабо повторил Ус. — Не боюсь... не сейчас...

— Вот и хорошо, что не сейчас. Вот и хорошо. Скажи мне, чем помочь?

— Ничем. Я могу только сам...

— Из-за чего это с тобой?

— Это... — Сирофус, резко поменяв положение, обхватил его и ногами тоже, Фа тут же приподнял его, усаживая на свои бедра. — Врожденное, — выдохнул мальчишка ему в шею. — Я не умру, не бойся, в летаргический сон могу впасть... но не умру. Такое уже было, поэтому я и учился экстерном, приходилось наверстывать то, что проспал... но это только сон... не смерть... только сон...

— Сон? — внутри у Альсери все похолодело. Он попытался подняться прямо с ним на руках и перенести малыша на кровать, но тот вскрикнул протестующе, страшно. Фа тут же опустился на пол вновь.

— Не надо, — всхлипнул Ус, — Я боюсь... боюсь... мне бояться нельзя...

— Чего боишься, мой хороший? Чего?

— Высоты. Я тяжелый, а ты...

— Посмотри на меня, — потребовал Фа и прижал ладонь к его щеке, — Ну же, Ус, посмотри.

Мальчик медленно раскрыл заплаканные глаза, мутные, совелые, словно со сна.

— Ты веришь мне? — очень тихо спросил Фа. Сирофус промолчал, и тогда он повторил с нажимом, — Веришь?

Мальчишка все еще неуверенно кивнул.

— Тогда ты не будешь бояться, потому что с тобой сейчас я.

— Я... — начал Сирофус, но Фа уже поднялся на ноги, и мальчишке только и оставалось еще сильней вцепиться в него.

Возле кровати они оказались быстро. Фа осторожно опустил его, разжал руки, которыми малыш все еще цеплялся за его плечи. Сирофус протестующе всхлипнул, но Фа сразу же опустился рядом с ним, повернул на бок, обнял со спины, уткнулся лицом в шею. Прошептал.

— Прости меня.

— Ты не виноват, — прошептал Сирофус, его все еще немного трясло, но окутанный теплом тела Фа, он быстро успокаивался, и Альсери это чувствовал.

— Кто тебе звонил? — спросил он, чтобы отвлечь и его и себя.

— Супруг отца, — честно ответил мальчишка и перевернулся к нему лицом, — Можно мне так... так ближе... так теплей...

— Супруг? — уточнил Фа, но Ус, прижавшись губами к его ключице, уже провалился в глубокий сон.

Альсери, прижимая его к себе так близко, как только мог, надеялся лишь на то, что это все же не летаргия, а просто усталость. Так и было. Утром он проснулся от того, что нечто заворочалось на его плече, резко распахнул глаза и встретился с таким же испуганным взглядом Сирофуса, тот в миг оказался на другой половине кровати, прижимая к груди пододеяльник. Фа скривился.

— Да, ничего не скажешь, хорошее начало дня. — И предупредил, — Если ты опять испугаешься, я не знаю, что буду с тобой делать. Целоваться со мной ты больше не хочешь, родителям врешь, что остаешься на выходные в академии, потому что собираешься провести время со мной, а мне заявляешь, что никуда не поедешь. И как я должен это понимать?

— Я нашел человека, которого смог полюбить, поэтому хочу избавиться от игровых обязательств перед тобой, — без запинки выпалил Сирофус.

— Вот как? — в голосе Фа заскрежетал металл. — И кто же этот счастливчик?

— Я не обязан говорить.

— То есть ты не хочешь остаться даже друзьями?

— Мы не сможем быть друзьями, и ты это знаешь.

— Это почему?

— Мы разные, и если в любви противоположности притягиваются, то в дружбе только мешают жить друг другу.

— Да? Это значит, что ты уходишь?

— Да, — кивнул Сирофус все так же глядя на него взглядом побитого щенка, не смотря на всю твердость тона. И даже попытался спустить ноги с кровати, то Фа схватил его за руку и не пустил.

— Тогда я хочу прощальный поцелуй. Мне кажется, я имею на это право.

— Нет, не имеешь.

— Плевать, — зло бросил рыжий король и резко притянул его к себе, выдохнул в губы. — Все равно его получу.

— И снова напугаешь? — тихо спросил мальчик и старшекурсник замер, моргнул и без слов отпустил его. Отвернулся.

— Я понял. Уходи.

— Фа?

— Проваливай?! — не оборачиваясь, бросил он.

— Ты не понимаешь, так будет лучше.

— Для кого? Тебя? Я вот что-то себя счастливым не чувствую, — искренне сказал он и неожиданно повернулся к нему, повалил на кровать и накрыв собой, зашептал, щекоча дыханием шею. Сирофус даже отреагировать на это толком не успел, куда уж испугаться. — Ну, почему, Ус? Почему? Неужели я тебе не нравлюсь хоть капельку? Хоть чуть-чуть. Я бы мог измениться, если хочешь. Для тебя измениться. Ну, почему ты не хочешь выбрать меня?

— Фа?

— Почему, Ус, ответь мне. — Уже не просто обнимая, уже покрывая его шею поцелуями, прошептал Фа исступленно. Сирофус зажмурился, поднял руки, обнял его, обвил тонким хвостиком бедра и заговорил.

— Потому что тебе только кажется, что ты что-то ко мне чувствуешь. На самом деле тебя просто привлекает то, что я не смотрю на тебя с щенячьим обожанием тех, других, вот и все. Если не остановиться сейчас, потом будет очень больно, Фа. И тебе тоже. Поэтому, пожалуйста, давай...

— Нет, — тихо и окончательно отрезал Фа, замер. А через миг уже оказался у двери. Сирофус даже понять не успел, что произошло, а рыжий король уже вышел, оставив его в комнате одного.

Альсери ощущал просто нестерпимый жар в груди и не знал, куда от него деваться. Слез не было, боли, как таковой, тоже. Лишь огненная лилия под сердцем. Он выскочил в коридор и неожиданно столкнулся с живым портретом. Вторая ниша слева в западном крыле здания факультета кораблестроения и космонавтики, Николас Лерой собственный персоной, флибустьер космического поиска, открывший больше трех десятков планет, пригодных для жизни.

— Доброе утро, — поздоровался высокий мужчина, лет тридцати пяти, — Ты не знаешь, где я могу найти Альсери-Фа.

— Уже нашли.

— О, как удачно, — промурлыкал он, обманчиво мягко. Но голос Фа не обманул, перед ним были холодные кошачьи глаза.

— О чем вы хотели поговорить?

— О том, кто мне дороже жизни. — В голосе больше не осталось притворной мягкости, лишь звон стали о сталь.

— Сирофус? — тихо уточнил Фа, осознав, что услышав от малыша имя "Николас", флибустьер был последним о ком он мог бы подумать.

— Да. Именно он. Это я уговорил его поступить в академию, на самом деле с его талантом, ему и диплом не нужен, но я думал, что в противном случае из-за болезни он полностью замкнется в своем творчестве и так и не научится ладить с людьми. Но тут появился ты и испугал его. Думаешь, я...

— Минуточку, — в душе парня всколыхнулась ярость, но он подавил её в себе в зародыше. И решительно встретил взгляд синих, кошачьих глаз с вертикальными зрачками, — Во-первых, я не знал о его врожденном заболевании, но даже если знал бы, это ничего не изменило. Я никому не позволю его обижать.

— Даже себе?

— В первую очередь себе. Больше никому.

— То есть я правильно понял, вчера ты его уже обидел? — холодно уточнил флибустьер, Фа собирался ответить, но дверь комнаты у него за спиной распахнулась и оттуда выскочил Сирофус в одной пижаме и босиком. И встал между ним и Николасом.

— Не надо, — попросил он и неожиданно для всех, даже для себя самого, добавил, — Я люблю его.

— Я думаю, ты еще слишком мал, — мягко начал мужчина после паузы, но взгляд мальчишки стал непреклонным.

— Люблю, — повторил он, и Николас уступил.

— Ну, хорошо, люби на здоровье, но я только вчера вернулся из очередного полета, а ты и вечером меня не поздравил и сейчас не спешишь обнять. — И с улыбкой протянул руки ему навстречу.

— Ой! — пристыжено воскликнул Ус и не задумываясь кинулся ему на шею. — Мужчина подхватил его на руки, глянул через плечо на хмурого Фа, развернулся и унес, больше не сказав Альсери ни слова.

Тот вернулся в свою комнату и до утра понедельника не выходил, даже завтрак, обед и ужин Серебро приносила ему в комнату, а, возвращаться к себе, отрицательно качала головой в ответ на вопросительно-взволнованные взгляды Рума и Гжеля. В понедельник на пары Альсери тоже бы не пошел, но рано утром в дверь постучали. Открыл он не сразу, долго решал, стоит ли оно того, чтобы подняться. Открыл электронный замок, тихо пискнувший в подтверждение его команды, но распахивать дверь навстречу визитеру не стал. Вернулся в кровать, лег спиной к двери, поэтому не видел, как в комнату прошмыгнул Сирофус, замер, помялся и все же решил подойти. Сел на кровать рядом с ним, оперся руками по обе стороны от него и навис, пытаясь всмотреться в профиль. Фа скосил на него один глаз и пренебрежительно фыркнул в подушку. Его душила обида и не давала нормально соображать.

— Что, натешился со своим Николасом, пришел меня пожалеть?

— Что? — Сирофус моргнул, отстранился и сел прямо.

Фа хмыкнул еще презрительней, тоже сел, обхватил руками колено, и скривился.

— Надеюсь, выходные выдались горячими... — И получил по лицу. Пощечина вышла звонкой. Глаза Сирофуса метали молнии.

— Как ты мог подумать о нем такое?!

— А о тебе? — с ехидцей в голосе уточнил Фа и получил бы еще одну пощечину, если бы не перехватил занесенную для удара руку.

— Он супруг моего отца! — на одном дыхании выпалил Сирофус, — Мое полное имя Сирофус Асмодей Маверик! С.М. — это я!

— Тогда какого ты мне тут голову морочишь! — вскричал Альсери и в одно мгновение подмял его под себя.

Ус принялся отбиваться, но Фа быстро справился с ним, перехватив руки и заведя их за голову. Улыбнулся пугающе и притягательно одновременно.

— Так объясни мне, почему мы не можем быть вместе, если я хочу тебя с первого дня знакомство, если я уже понял, что люблю тебя?

— Любишь? — голос Сирофуса резко сел.

— Люблю, — подтвердил Фа, целуя его. Долго, мучительно медленно, страстно. Потом оторвался и прошептал, — И ты любишь, разве нет? Ты ведь сам сказал.

— Я просто защищал тебя, он любого прибьет за меня и отца, — выпалил мальчишка, нервно сглотнул, слабо улыбнулся, протянул руку и коснулся его лица, — И я... я не уверен, что правда чувствую это, но готов дать нам шанс.

— Значит, вместе? — склонившись к его губам, прошептал осчастливленный старшекурсник.

— Попробуем. Вдруг получится, да?

Альсери заподозрил, что ничего не получилось уже через несколько дней. Нет, со стороны даже близкие друзья, такие как Рум, Серебро и даже проницательный Гжель, вряд ли могли предположить, что их союз совсем недавно пережил несколько весьма сильных потрясений, выстоял и даже умудрился качественно поменять свои ориентиры. Но они оба понимали, что то, что происходило между ними сейчас, после признаний и отказа он изначально глупой игры, было совсем не похоже на те отношения, которые были до этого. Начнем с того, что Сирофус научился краснеть. Причем, как бы Фа не старался, вытянуть из него причину такой реакции на, казалось бы, совсем невинные, по сравнению с тем, что они позволяли друг другу раньше, прикосновения, мальчишка молчал и лишь больше краснел, не рискуя встречаться с ним взглядом. И закончим тем, что юный Маверик начал чураться поцелуев.

Последнее огорчало Фа куда больше всего остального. Ему всегда нравилось целоваться, не говоря уже о чем-то более серьезном, о чем он пока старался не думать, чтобы лишний раз себя самого не провоцировать и не пугать Сирофуса. Он всегда, еще со школы, был довольно темпераментным и не стеснялся почти сразу переходить к довольно близким отношениям. Но с Сирофусом сдерживался. А тот, похоже, даже оценить толком не мог его выдержки. Но все равно Альсери не желал его отпускать. Продолжал подлавливаться на переменах, зажимать в коридорах, целовать иногда прилюдно, иногда скрываясь от всех и вся. И Сирофус всегда послушно отвечал на его порывы. Льнул в ответ, принимал весьма активное участие в поцелуях. Но именно эта покорность в какой-то момент начала Фа смущать. Ему начало казаться, что на самом деле Сирофус только притворяется, обманывает и его, и себя. Что нет у него к нему никаких глубоких чувств, лишь какая-то непонятная благодарность и нежелание обидеть, сделать больно. Но заставить себя спросить у него напрямую он так и не смог.

Наедине спрашивать было страшно. Он опасался за собственную реакцию, если Ус подтвердит его подозрения. Поэтому через пару недель таких весьма шатких отношений, он снова собрал всех друзей и предложил пойти в ту самую кафешку, куда он таскал малыша на своеобразные смотрины в первый день знакомства. Идею восприняли воодушевленно.

На змейс-дороге они снова оказались чуть позади всех, и Фа, притянув к себе вновь не сопротивляющегося мальчишку, тихо прошептал ему в волосы.

— Мне нужно с тобой поговорить.

— О важном? — быстро сообразил догадливый Сирофус и поднял голову, заглядывая ему в глаза, спрятанные за оранжевыми стеклами солнцезащитных очков.

— Да, — не стал скрывать Альсери.

— Понятно, — мальчишка опустил голову и за всю дорогу до коспоморта больше не произнес ни слова.

Фа окончательно разнервничался. Он никогда не думал, что когда-нибудь будет о чем-то так сильно переживать, как о предстоящем разговоре. Разумеется, поговорить в кафе у них не получится, значит, он состоится либо после в поле, куда они опять пойдут смотреть, как поднимаются в небо космические корабли и яхты, либо уже в корпусе общежития, ведь Фа был намерен, как и в первый раз, вечером проводить Уса до комнаты. Но чем больше он об этом думал, тем сильнее было желание отказаться от самой идеи серьезного разговора.

Ему было страшно. И страх этот был обоснован. Сирофус все эти две недели вел себя странно. Причем, с каждым днем странностей, по мнению Фа, становилось все больше. В последние несколько дней, он даже улыбаться перестал. И это вконец огорчило старшекурсника, ведь он полюбил совсем другого мальчишку. Уверенного в себе, неконфликтного, но сильного, знающего себе цену и не позволяющего так просто собой помыкать, и в тоже время улыбчивого и мягкого, нежного и трогательного. Но теперь Сирофус ему куда больше напоминал бедняжку-мышонка, загнанного в угол коварным котом. И хотя себя самого он истязателем невинных мышат не чувствовал, причины перемен, происходящих с его маленьким, хвостатым мальчишкой, его пугали.

В кафе они снова оказались на веранде, Гжель пошутил, пропев куплет старой песни про де жа вю, подмигнул Сирофусу и углубился в изучение меню. Мальчишка тихо фыркнул и бодро перечислил подошедшей официантке, чего бы ему хотелось. А потом повернулся к Фа, сидящему рядом с ним на небольшом мягком диванчике, и обманчиво весело, играя по каким-то одним ему известным правилам, произнес.

— Ты помнишь, что на это раз плачу я?

— Помню, помню, — рассеянно отозвался тот, а потом неожиданно лукаво улыбнувшись, скосил на него глаза, — И кормишь с ложечки тоже ты?

— Не, — покачал головой Стирофус, насупился, изображая из себя типичного ботаника и недотрогу, поправил на переносице очки, и пояснил, — Этого в уговоре не было.

— Тогда, что нам мешает пересмотреть уговор? — промурлыкал расшалившийся Фа, которому после улыбки Уса как-то полегчало на сердце. Загородил их с мальчишкой от остальных меню и склонился к его губам. — Как ты считаешь?

Тот вспыхнул, словно свечка. Поцеловать его Фа так и не успел.

— Извини, — резко угнувшись, выпалил Ус, — Мне... мне нужно выйти, — и порывисто вскочил на ноги, поймав на себе заинтересованные взгляды Рума и Гжеля, лишь Серебро так и не подняла глаз от меню.

Фа медленно, словно в режиме замедленного воспроизведения галофона встал, вышел из-за стола, пропуская его, и так же медленно опустился обратно, глядя на притихших друзей невидящим, рассеянным взглядом. Но в этот момент подняла глаза Серебро.

— Ты уже спишь с ним?

— Что? — все еще не придя в себя, вопросительно выдохнул Фа.

— Я помню, какой вы тут спектакль перед нами разыгрывали, но меня интересует сейчас как есть на самом деле. Спишь или нет?

Фа хотел не признаваться, но сказал правду. Друзьям всегда очень трудно врать.

— Нет.

— Постой, но он же сам... — изумленно начал Гжель, но одного взгляда Барьби хватило на то, чтобы он заткнулся и преувеличенно быстро снова вернулся к разглядыванию миниатюрных голограмм в меню.

— Тогда я думаю, вас обоих снедает недопонимание. Почему ты его еще не уложил в постель?

— Дурацкий вопрос,— отвернувшись в сторону летного поля, пробормотал Фа, — Вы же все слышали сколько ему лет. Я... я думаю, ему нужно время, чтобы...

— А у него ты спросил?

— Что? — Фа почувствовал себя очень глупо, у него появилось такое впечатление, что все вокруг видели куда больше, чем он, и только Серебро рискнула ему на это указать. — Ну-ка, объясни.

— Я думаю, что возраст у него как раз подходящий. Он только-только осознает свое влечение к тебе, но боится в нем признаться, ведь ты сам его ограничиваешь...

— Да, глупости все это!

— Да? Так пойди к нему и спроси.

— Куда пойти? — не понял Фа.

— Ну, братец, — влез неугомонный Гжель, — Какой же ты тупой. Тебя что еще и до сортира провожать нужно?

— Нет, спасибо. Сам разберусь, — грозно рыкнул Альсери.

Вскочил и быстро ушел. В душе уверенно обосновались беспокойство, волнение и какая-то пугающая своей силой надежда. А вдруг все проблемы он придумал себе сам? И хорошо бы, если только себе, а то по слова Серебра выходило, что и Сирофуса он мучает не меньше.

Он застал его над раковиной, остервенело умывающимся холодной водой. Хотел сказать что-нибудь, но все слова вылетели из головы, и лишь отключив воду и распрямившись, Стирофус обнаружил Фа у себя за спиной. Моргнул мокрыми ресницами, потянулся к очкам, оставленным на краю раковины, но Альсери шагнул к нему и положил руки на локти, прижавшись сзади. Мальчишка вздрогнул и отчаянно сильно зажмурился. С мокрой светлой челки капала на лицо вода, имитируя слезы. Фа устроил подбородок у него на плече и прошептал.

— Что с тобой происходит?

— Я... я совсем запутался.

— Расскажи мне в чем, может я помогу?

— Я не знаю, как с этим жить. Как реагировать, — мучительно медленно подбирая слова и все еще не открывая глаз принялся объяснять Ус. — Вот ты, скорей всего, думаешь, что у моего отца супруг, и я с детства должен знать, как у них там все происходит. А я не знаю, понимаешь? Они... они для меня всегда были чем-то незыблемым, самым важным в моей жизни. Я никогда не думал о них, как о любовниках, наверное именно поэтому я и себя не могу представить в постели с кем-то?

— Так ты уже думаешь о постели? — промурлыкал Фа, испытывая просто невероятное облегчение.

— Все время думаю... — прошептал Сирофус, откровенный и в тоже время невинный, как всегда, — Когда ты прикасаешься ко мне, когда целуешь, всегда. — Вздохнул и продолжил тихо и обреченно, — Я знаю, что тебе это нужно. Ты сам сказал, что с первого дня хочешь меня, но я... не могу. Просто не представляю. И мне страшно... — наконец он заставил себя произнести самое главное и открыл глаза, встречаясь с Фа взглядом в зеркальном отражении.

— Чего ты боишься? Расскажи, — попросил тот, целуя его в висок, осторожно и нежно. В душе рождалось тепло, которым хотелось поделиться. Губами на коже, дыханием, шепотом. Но он сдерживал его внутри себя, не позволял вылиться в нечто такое, что могло бы напугать малыша еще больше. Ведь он сам сказал, что и без того боится, а по горькому опыту Фа уже знал, чем может кончиться страх для его любимого мальчика.

— Что ты не станешь ждать, — выпалил Сирофус на одном дыхании и резко перевернулся к нему лицом. Фа сразу же обвил руками его талию и притянул к себе вплотную. — Ты ведь не станешь?

— Стану, — твердо отозвался Фа, склонился к нему и поцеловал. Сирофус выдохнул ему в рот, ответил, раскрылся навстречу, и тихо застонал от удовольствия, когда пальцы Фа запутались в его волосах и начали неосознанно массировать затылок.

Альсери быстро понял, что это уже слишком. Из-за вынужденного воздержания он готов был зажечься уже от той невинной чувственности, которой был наполнен издаваемый мальчиком звук. Поэтому настойчиво отстранил его от себя, отступил назад и даже руки в карманы убрал, чтобы не было больше соблазна. Сирофус смотрел на него широко раскрытыми глазами и кусал губы. Зрелище казалось просто невыносимым, но Фа как-то удержался от того, чтобы снова наброситься на него с поцелуями, которые на этот раз вряд ли удалось бы так просто прервать.

— Я буду ждать столько, сколько нужно, — твердо произнес он. — И, если тебе все же захочется хотя бы на словах узнать как это происходит между мужчинами, не мучай себя догадками, спроси меня.

— И ты расскажешь? — Сирофус уже привычно покраснел, но посмотрел при этом прямо, и в его глазах даже мелькнуло нечто похожее на интерес первооткрывателя, что несказанно обрадовала Фа, которого такой его настрой, однозначно, обнадеживал.

— И расскажу, — промурлыкал Альсери, обнимая мальчишку за плечи и направляя в сторону выхода, склонился и зашептал на ухо, — И покажу, когда-нибудь.

— Угу. — Кивнул тот, но достаточно уверенно, чтобы Фа окончательно отбросил сомнения и на этот раз смог получить полное удовольствие от вечера, проведенного среди друзей вместе с Сирофусом, успокоившимся и ставшим таким, как прежде.

Но он совсем не ожидал, что мальчишка придет к нему уже этой ночью. По крайней мере был полностью дезориентирован, когда открыв дверь на короткий стук, обнаружил на пороге Сирофуса в пижаме, тапочках и в обнимку с большущей подушкой.

— Ус? — вышло немного хрипло.

— Можно... можно я у тебя переночую, завтра ведь суббота и на пары не нужно, — быстро проговорил тот и вошел, так и не дождавшись разрешения, оттеснив опешившего старшекурсника плечом.

Фа моргнул, молча закрыл за ним дверь и повернулся к кровати. Сирофус уже успел на нее забраться с ногами и уселся, прижав к груди свою ненаглядную подушку. Взъерошив всей пятерней и без того растрепанные рыжие волосы, Фа подошел и сел к нему полубоком. Протянул руку и провел по щеке.

— Ты чего это сганашился?

Тот стиснул подушку еще сильней и тихо, но решительно прошептал.

— Хочу быть с тобой.

— Ты и так со мной, забыл? Мы же договорились, — весело объявил Фа и лег на бок поперек кровати, разглядывая его внимательным взглядом.

— Да, но ведь этого уже недостаточно.

— Почему? Мне хорошо и так как есть.

— Да? Тогда о чем ты собирался со мной после кафе поговорить?

— Это уже не актуально.

— Не верю. — Глаза мальчишки заблестели, и Фа понял, что без объяснений не обойтись. Перелег к нему поближе, отобрал подушку, обнял поперек живота и заглянул в глаза снизу вверх.

— Я испугался, что вовсе тебе не нравлюсь, что ты заставляешь себя встречаться со мной, вот и решил спросить об этом, но ты меня опередил.

— Я не заставляю, правда.

— Ага. Теперь я это понимаю, — улыбнулся ему Фа и потянул к себе вниз. — Но раз уж пришел, я вовсе не против сегодня обнимать тебя во сне.

— Только обниматься? — устроившись на подушке лицом к нему, тихо прошептал Сирофус и, робко улыбнувшись, прижал ладонь к обнаженной груди старшекурсника. У Фа пересохло во рту, и он едва слышно уточнил.

— А ты хочешь, чтобы не только?

— Не знаю. Но если не попробуем, вряд ли смогу понять, ведь так?

— Наверное. — Неопределенно откликнулся Альсери, приподнимаясь на локтях и нависая над ним.

— Поцелуешь меня? — протянул в нему руки, попросил мальчик.

— Только поцеловать? — уточнил Фа, медленно опускаясь на него сверху, подсунув руки под плечи.

— А что еще можно? — выдохнул Сирофус ему в губы, и Фа понял, что начать можно и с поцелуев, а вот продолжить... им не дали.

И снова комуфон, который Ус всегда таскал с собой, если покидал комнату, хватая его с тумбочки по привычке.

Альсери выругался сквозь зубы, Сирофус возмущенно ткнул его кулаком в плечо и принял поздний вызов. Фа только и успел задаться вопросом, какой идиот может звонить его бой-френду посреди ночи, на ум отчего-то в первый момент пришел только Николас Лерой, но оказалось, что кроме флибустьера есть еще один человек, позволяющий себе подобное.

— Да, папа, — сказал Ус и тихо вздохнул.

— Я правильно понимаю, что несмотря на позднее время, ты не один, поэтому не хочешь позволить мне тебя увидеть? — осведомился приятный мужской голос, прозвучавший тоньше, чем у того же Лероя.

— Да. — Подтвердил Сиирофус, бросив виноватый взгляд на лежащего рядом Фа, обхватившего его поперек груди одной рукой.

— Отлично! — неожиданно бодро откликнулся невидимый собеседник, — Ты у меня, оказывается, уже ночи с ним проводишь, а я до сих пор с ним не знаком. Если бы Николас не сказал мне, что твой Фа ему понравился, я бы уже давно забрал тебя из этой богадельни. Не понимаю, отчего вы с Ласом решили, что тебе непременно нужен диплом.

— Папа, — укоризненно протянул Сирофус, смущенно краснея под удивленным взглядом Альсери.

— Вот именно, что папа. Поэтому, считай, что я имею право на маленький каприз. Завтра я жду вас в гости обоих. Все ясно?

— Но...

— Отказ не приму, и дай трубку твоему первому любовнику, я хочу пока не перегорел высказать ему пару ласковых.

— Он... — Сирофус зажмурился и неожиданно выпалил, как на духу, — Он еще не мой любовник.

— О? — вопросительно протянул мужчина.

— Поэтому... — не открывая глаз, пробормотал мальчик и замолчал.

— Усенок?

— Это очень больно? В первый раз...

— Маленький мой, — с непонятной интонацией прошептал мужчина, и Фа решил, что будет лучше вмешаться. Вынул из пальцев Сирофуса комуфон и произнес.

— Не волнуйтесь, господин Маверик, я не собираюсь...

— Во-первых, здравствуй, — несколько раздраженно откликнулся тот, — Во-вторых, сделал громкость потише и сына моего обними, я собираюсь ему кое-что сказать, но и ты послушай, тебе тоже полезно будет.

Изумленно застывший Фа выполнил требуемое и вернул комуфон притихшему Сирофусу, тот завозился, утроился у него на плече и произнес.

— О чем, папа?

— Тебе ведь интересно, как было у нас с Ласом, так? Он был и остается моим единственным мужчиной, поэтому я могу рассказать тебе опираясь только на этот опыт.

— Да. Но ты ведь никогда не заговаривал со мной об этом.

— Как тут заговоришь? Мне до сих пор кажется, что ты еще совсем маленький и с тобой, куда там о сексе, даже о поцелуях говорить рано, — с досадой произнес мужчина, тяжело вздохнул и замолчал.

— Я уже вырос.

— Да, знаю я. — Откликнулся Алонсо, — Ладно. Он нас с Ласом, так о нас. — И начал издалека, — После разрыва с твоей матерью мне пришлось не сладко, честно скажу. Она оставила мне тебя совсем маленького, не умеющего толком самостоятельно кушать, не говоря уже про все остальное. И с того момента, как мы остались с тобой вдвоем, мне приходилось все время быть сильным. Зарабатывать нам на жизнь, при этом заботясь о тебе, отказываться от многих возможностей, что вырисовывались передо мной в тот момент, я имею в виду в профессиональном плане. Я не рассказывал тебе об этом, никогда не заострял внимание, потому что не хотел, чтобы ты у меня вырос с нездоровым чувством вины и какой-нибудь гипертрофированной благодарностью в мой адрес. Но сейчас, как ты сам говоришь, ты уже вырос, и я надеюсь, ты воспримешь все правильно. Я не плачусь, честно, я пытаюсь объяснить с самого начала. По порядку, понимаешь?

— Да, папа. — Прошептал Сирофус и Фа заметил у него на ресницах слезы, привлек к себе ближе, повернулся на бок, не вынимая из под его головы руку, на которой тот лежал, и принялся расчесывать пальцами светлые волосы. Вмешиваться он не рискнул. А мужчина продолжил.

— Поэтому, когда ты немного подрос и стал похож на уже вполне себе ощутимого человечка, а не вечно голодный, орущий и какающий сверток, я повез тебя в космпорт, чтобы показать корабли, наверное, ты не помнишь...

— Не правда, — резко перебил его сын, — Я помню. Смутно, но помню. Мне вообще кажется, что нельзя забыть такого. Я был просто поражен.

— Да-да, ты потом мне все уши прожужжал, какие они красивые. — Подхватил его отец и напомнил еще кое-что, — Там я и познакомился с Николасом.

— И его помню, — отозвался Сирофус, — Он мне показался таким большим и страшным, я даже, кажется, прятался от него за тебя.

— А под вечер уже щебетал с ним не переставая и разъезжал у него на руках.

— Не помню такого. — Пробурчал насупившийся Ус.

— Да ладно, он и сейчас тебя регулярно на ручки тягает, — фыркнул в ответ Алонсо и тихо добавил, — Да и меня тоже, — Помолчал, словно вспоминая еще что-то, и продолжил. — Поэтому, наверное, у нас с ним и получилось так быстро сойтись. И недели не прошло, как мы с ним сдружились. Только с ним я мог позволить себе расслабиться и переложить хотя бы часть ответственности на его плечи. Он изначально был сильнее меня, это было очевидно с самого первого взгляда. И, не смотря на то, что он младше, хоть внешне этого и не скажешь, он словно бы взял надо мной шефство, и я ему это позволил. А потом и сам не заметил, как влюбился. Просто в какой-то момент осознал, что уже не представляю своей жизни без него. И вот тогда мне стало по-настоящему страшно. Я был убежден, что он никогда не ответит мне взаимностью. В итоге, замкнулся в себе и неосознанно попытался отгородить от него и себя и, тем более, тебя. Ты всегда был поим персональным светом в окошке, ну, ты же знаешь...

— Угу. А потом? Что было потом? — взволнованно зашептал Сирофус в комуфон, прижимаясь в молчащему Фа еще теснее.

— Он долго не мог понять, что со мной происходит. Пробовал спрашивать напрямую, но я всегда находил вполне себе приличные отговорки. Потом решил провести собственное расследование. Ничего не нарыл, понятное дело. Хотя, как говорит, в первую очередь заподозрил, что у меня кто-то появился, и его это просто дико взбесило, ведь он, представь себе, уже думал, что зарезервировал меня для себя. Ну, а дальше у него, после небольшой паузы, наметился очередной прыжок к дальним звездам, и я, как последний идиот решив разом сжечь все мосты, чтобы потом не было еще больнее, не пришел его провожать. Как там было ему не знаю, но мне, признаюсь, жить расхотелось совсем. Только ты, живой, смеющийся, любознательный и настоящий, спасал меня от полного уныния и, возможно, самоубийства. Он вернулся через пол года. Я как раз тогда заканчивал новый проект, корабль по спецзаказу Министерства поиска и развития, который, как мне сказали потом, планировалось подарить лично Николасу Лерою, как выдающемуся флибустьеру давнего космоса. Я и подарил.

— То есть он сразу же по возвращению к вам не пришел? — вместо Сирофуса подал голос Фа, которого тоже захватила эта история.

— Конечно, не пришел. Вот ты бы смог так просто прийти, если бы мой сын тебя отшил?

— Смог бы. Правда, он пришел сам.

— Да? То есть он тебя уже отшивал? — искренне удивился Алонсо.

— И не один раз, — весело подтвердил Альсери.

— Всего-то парочку, — возмущенно протянул Сирофус, и Фа, не удержавшись, рассмеялся, запоздало услышав, что Маверик-старший смеется вместе с ним.

— Ну, ты, сын, даешь, — все еще смеясь, объявил он, кашлянул, помолчал и полюбопытствовал, — Так, значит, вам там обоим интересно, что было дальше?

— Конечно, — снова ответил за обоих Фа, — Очень даже недурственная сказочка на ночь получается, поучительная, я бы даже сказал.

— Вот, нахал! — воскликнул Алонсо почти восхищенно и благосклонно обронил, — Ладно, слушайте дальше. Разумеется, он ко мне не пришел, затаился, гад, и принялся наблюдать. Это он мне потом уже сознался, после регистрации супружеских обязательств, что даже детектива частного нанял, чтобы за мной и Усенком следить. А я, как увидел его как-то издали, в космопорту, так места себя не находил. Не знал куда деваться, на какую стенку лезть. Так что мысль в голову пришла идиотская, до неприличия.

— Мне уже интерсно, — прокомментировал Фа.

— И мне, — поддержал его Ус, смущенно уткнувшись лицом в шею.

— Сейчас, сейчас, — снисходительно пробормотал Алонсо и бодро объявил, — Короче, вы, как будущее космостроители должны знать о традиции с шампанским.

— Когда о борт нового корабля разбивают бутылку шампанского?

— Да. В общем, мне, конечно, до Усенка в плане арт-дизайна фюзеляжей, как до Проксимы Центавра раком, но я втихаря сделал на корпусе его корабля небольшую такую надпись и позаботился, чтобы в той самой бутылке оказалось не совсем шампанское. В итоге, чуть не поседел, пока этот дурак безрогий на принятии корабля торжественно при всем честном народе примерялся, куда бы посподручнее ею треснуть, и чуть, вот только не смейтесь, не обоссался, когда он все же попал куда надо и под торжественные вопли толпы и вспышки кинокамер на фюзеляже проявилась надпись — "Я люблю тебя!". Короче в его лимузин он нес меня уже на руках, и как только ухитрился отыскать в толпе, до сих пор ума не приложу...

— Он же лучший флибустьер века. Поиск особо ценных объектов — его профиль, — прокомментировал Фа. Потрясенный этой историей не меньше растроганного Сирофуса. Но они оба заблуждались, думая, что это все.

— Это да, — не без гордости откликнулся Алонсо и добавил, — Но, знаете что...

— Что? — тихо пролепетал Сирофус.

— Спать-то мы начали только через год, хоть и обменялись свитками супружеских обязательств уже через неделю, после того дня с моим признанием.

— Что?! — Фа был так потрясен, что вскрикнул в полный голос. Сирофус молчаливо его поддержал.

— То, — удрученно отозвался Алонсо. Вздохнул и продолжил. — Знаете, как бывает, то времени не было, дела навалились, а хотелось, как тем еще романтичным придуркам, чего-то особенного, раз уж любовь негаданно нагрянула в сердца, вот и терпели, выжидали подходящего момента, нет, обжимались, конечно, порой до немеющих губ и прочих атрибутов сладкой жизни, но все время что-то да мешало, а потом Лас снова отправился в свой бесконечный поиск новых планет и полгода его не было. А как вернулся, прямо с порога потребовал, чтобы я собирал вещи, сына, к тому времени по документам уже общего, он, дескать, соберет и сам.

— Это когда мы к Сатурну летали? — догадался Сирофус.

— Да. Тогда, — подтвердил его отец.

— И что там было, у Сатурна? — заинтересовался Фа.

— Что, что, — проворчал Алонсо и припечатал, — Любовь.

— А подробнее? — лукаво уточнил Альсери и даже как-то не ожидал, что тот расщедриться на подробный рассказ, но на самом деле он просто плохо знал Маверика-старшего. Пока плохо, но теперь ничто не мешало им разобраться друг в друге получше.

— А что подробнее? Вы же, вроде как уже взрослые мальчики, так что секс в невесомости — это просто божественно, доложу я вам.

— Папа, вы что же, прямо там?.. — изумленно выдохнул Ус.

— А ты думал, Усенок, — весело откликнулся тот, — Он потому нас с тобой туда и потащил, одним прыжком две звезды прикарманив. Тебе, шестилетнему, космос показал, которым ты к тому времени уже бредил, а меня навсегда сделал своим. Самое интересное, что даже уговаривать долго не пришлось, я к тому времени уже сам душу в полк космических гончих готов был продать, лишь бы хоть на пару часов с ним наедине остаться. Помню, он, как тебя спать уложили, и мы с ним в свою каюту вошли, Лас сразу же предложил антигравы отключить, ну я и поддался, понадеявшись на его опыт в этом деле. Не зря надеялся. Но, знаешь, что он про все это говорит?

— Нет. Что?

— Что несмотря на то, что от меня в ту ночь, да и сейчас частенько, у него просто крышу сносит, больше всего ему запомнилось наше пробуждение. Как ты к нам со своим рисунком утром прибежал помнишь?

— Рисунком?

— Ну да, ты там нарисовал нас троих, причем очень похоже, несмотря на свой малый возраст. Меня, себя и его, стоящего в центре и обнимающего нас обоих.

— Я смутно помню...

— Тогда попроси у него, когда "Касандру" будешь по спецзаказу расписывать, чтобы показал тебе. Он этот рисунок до сих пор в отдельной рамочке хранит и повсюду с собой таскает, особенно в дальние полеты. Говорит, что он хранит его от бед и приносит удачу. Врет, наверное. Но верит. И не мне его переубеждать, у флибустьеров свои заморочки, — Произнес Алонсо почти весело, а в ответ услышал явно адресованное не ему.

— Ну ты что, — шептал Фа в волосы Сирофусу, — Почему ты плачешь? Ведь это же здорово, нет?

— Потому что глупый. — Всхлипнул тот.

Алонсо, сидящий на кухне в доме Мавериков-Лерой, уже открыл рот, чтобы утешить сына, явно растроганного его рассказом, да что там, у него самого от нахлынувших воспоминаний, слезы на глазах наворачивались, но сзади бесшумно подошел Николас и накрыл его плечи ладонями.

— Ты чего тут?

— А? — Алонсо запрокинул голову, и Лерой, увидев его повлажневшие глаза, сначала нахмурился, а потом услышал тихие голоса, доносящиеся из комуфона, который супруг держал в руке. Вынул его, поднес к щеке. Услышал.

— Да, ладно тебе, вот полетишь со вторым отцом опять на какой-нибудь курорт типа Сириуса, посмотришь на рисунок тот и порадуешься. Получается, что он тебя любит так же сильно, как если бы ты был ему родным, разве это плохо?

Николас выгнул бровь и с вопросом посмотрел на Алонос, временно отключив трансляцию звука в ту сторону.

Маверик вздохнул. Опустил голову и признался.

— Он спросил, больно ли в первый раз. Вот я и рассказал ему о нас.

— Им. — Поправил Николас тихо, сжимая свободной рукой его плечо.

— Да, уже им. Ты же сказал, что этот Альсери тебе понравился...

— Я и не отказываюсь. — Отозвался Лерой, хотел что-то еще сказать, но в этот момент в его руке завибрировал комуфон, сигнализируя, что с той стороны с ними горят желанием пообщаться.

Николас нажал соответствующую кнопку и принял вызов.

— Папа? — позвал Сирофус.

— Да, малыш, — с теплом в голосе отозвался Николас.

— Я...

— Пожалуйста, дай мне Альсери. Хочу ему кое-что сказать.

— Да, конечно. — И потом явно в сторону, — Это тебя.

— Да?

— В общем, завтра с утра мы ждем вас обоих у себя. Придешь?

— Приду.

— А не испугаешься?

— Вот еще! Космических волков бояться, в поиск не ходить.

— Боец! — одобрительно хмыкнул Николас и нажал отбой. — Знаешь, — обратился он к Алонсо, подхватывая его на руки прямо из положения сидя.

— М? — вопросительно отозвался тот, целуя его в скулу.

— Я думаю, что пока мы еще одни, надо наверстать то, что будет упущено завтра. — И посадил его прямо на кухонный стол.

— Но не здесь же! — возмутился Алонсо, обнимая его. — Я уже стар для таких выкрутасов.

— Выкрутасов? Помилуйте, сэр, что может быть банальнее секса на кухонном столе?

— Секс в мягкой постели.

— В постели можно и при мальчишках доме, а вот на кухне, это уже вряд ли

— Ладно, уговорил. — Рассмеявшись, сдался Алонсо, только потом в постель и снизу будешь ты.

— Как вашей душеньки будет угодно, — откликнулся Николас, пробираясь руками под домашнюю одежду Маверика-старшего, лишь догадываясь, что их Сирофус в компании Фа сейчас занят приблизительно тем же и не подозревая, что на самом деле мальчики уже спят в обнимку друг с другом. И сняться им космические корабли, совершающие дальние прыжки с лаконичной надписью на фюзеляже вместо названия "С+Ф=Л", чем не сказка на ночь?

* * *

А через пару месяцев, сбежав после занятий в сторону космопорта и сойдя со змейс-дороги, они лежали в потускневшей к осени траве и смотрели на звезды, между которыми то и дело мелькали красные, опознавательные огни звездолетов. Вставать не хотелось, отрываться друг от друга тоже.

— Скоро зима...

— Угу.

— Твой день рождения.

— Угу. А у тебя когда?

— Весной. И, знаешь что?

— Что?

— Я решил, что когда-нибудь попрошу тебя расписать красками фюзеляж корабля, спроектированного мной. Что скажешь?

— Тогда мне придется запастись красками. Думаю, таких кораблей в нашей жизни будет еще много.

— О! Ты так веришь в меня?

— Нет. Я так... люблю?

— Хороший вопрос, мне, определенно, нравится.

— И что теперь?

— Учиться и творить. И любить, конечно. Какое творчество без любви?