В С России 1850-1859

ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ РОССИИ в 1850-1859

Крымская война 1854-1856

Вооруженные силы стран мира: Общее оглавление

Вооруженные силы России: 1840-1849, 1860-1869

РОССИЯ (Российская империя)

Император: Романов Николай I (1825-1855), Александр II (1855-1881)

Население: Европа: 61.600.000ч(1850г); 66.700.000ч(1860г)[Урл.414]; 76.600.000ч(1858г); 128.200ч(1897г) [WC]

АРМИЯ: 1.118.000ч(1850г) [WC]

Армия в 1853 г. [Зай]

Армия в 1850-1860 гг. [ВСС-4]

Русская армия в 1855 г. [Энгельс]

В России также принимались известные меры к созданию кадров для военного времени при помощи системы резервов, сходной в некоторых отношениях с системой прусского ландвера. Но в общем русские резервы включают в себя такое ограниченное число людей и их так трудно собрать из различных пунктов громадной империи, что уже спустя полгода после объявления англичанами и французами войны и раньше, чем раздался первый выстрел в Крыму, — обнаружилась необходимость покончить с этой системой и приступить к формированию новых соединений, за которыми последовали дальнейшие новые формирования. Таким образом, в России нужно различать состав армии в момент начала войны и армию в ее нынешнем составе.

Русская армия мирного времени разделяется следующим образом:

1) действующая армия — шесть линейных корпусов (1-6);

2) резервная армия — один гвардейский корпус, один гренадерский, два кавалерийских резервных корпуса;

3) специальные корпуса — Кавказский, Финляндский, Оренбургский и Сибирский;

4) войска внутренней службы — ветераны, внутренняя стража, инвалиды и т.п.;

5) иррегулярные войска. Сюда же могут быть отнесены войска запаса, состоящие из солдат, находящихся в бессрочном отпуску.

В состав каждого из шести линейных корпусов входят: три пехотных дивизии, из которых каждая имеет одну линейную бригаду и одну бригаду легкой пехоты, в каждой бригаде два полка, в каждом полку четыре линейных батальона; всего шесть бригад, или двенадцать полков, составляющих сорок восемь батальонов, с одним батальоном стрелков и одним — саперов; итого пятьдесят батальонов. Сюда же входит дивизия легкой кавалерии в составе одной бригады улан и бригады гусар, каждая из двух полков, или шестнадцати эскадронов; всего тридцать два эскадрона. Артиллерия состоит из одной дивизии, в которую входят три пеших бригады и одна конная; всего четырнадцать батарей, или 112 орудий; общий итог по каждому корпусу — пятьдесят батальонов, тридцать два эскадрона, 112 орудий; общий итог по всем корпусам: 300 батальонов, 192 эскадрона, 672 орудия.

Гвардия состоит из трех дивизий, или шести бригад, составляющих двенадцать полков (девять гренадерских и три полка карабинеров, или легкой пехоты); всего тридцать шесть батальонов, так как гвардейские и гренадерские полки имеют лишь по три линейных батальона. Сюда нужно присоединить еще один батальон стрелков и один — саперов и минеров, три кавалерийские дивизии (кирасиров, улан и гусар), образующие шесть бригад, или двенадцать полков, всего семьдесят два эскадрона кавалерии. Имеется одна артиллерийская дивизия в составе пяти бригад и пятнадцати батарей (девять пеших, пять конных и одна ракетная); всего 135 орудий. Гренадерский корпус состоит из трех дивизий, или шести бригад, составляющих двенадцать полков, или тридцать шесть батальонов, пехоты, одного батальона стрелков и одного — саперов и минеров. Этот корпус имеет также одну кавалерийскую дивизию, куда входят две бригады (одна — улан и одна — гусар) в составе четырех полков, или тридцати двух эскадронов. Артиллерия состоит из трех пеших и одной конной бригады с четырнадцатью батареями; всего 112 орудий.

Резервная кавалерия организована следующим образом: 1-й корпус: три дивизии (две — кирасиров и одна — улан) в составе шести бригад, или двенадцати полков; всего восемьдесят эскадронов (сорок восемь эскадронов кирасиров, тридцать два — улан). Имеется также одна дивизия конной артиллерии, состоящая из трех бригад с шестью батареями; всего 48 орудий. 2-й корпус: три дивизии (одна — улан, две — драгун), или шесть бригад, что дает двенадцать полков, или 112 эскадронов (тридцать два эскадрона улан, восемьдесят — драгун). Имеются также два конно-пионерные эскадрона и шесть батарей конной артиллерии с сорока восьмью орудиями.

Кавказский корпус включает в себя одну резервную гренадерскую бригаду в составе двух полков, или шести батальонов, три дивизии пехоты в составе двенадцати полков, или сорока восьми батальонов, один батальон стрелков, один батальон саперов, сорок семь батальонов Кавказской линии (ополчение), всего 103 батальона. Кавалерия состоит из одного драгунского полка в составе десяти эскадронов. Артиллерия насчитывает одну дивизию с десятью обычными и шестью горными батареями; всего 180 орудий.

Финляндский корпус включает одну дивизию в составе двух бригад, или двенадцати батальонов пехоты; Оренбургский корпус — одну дивизию, также в составе двух бригад, но только десяти батальонов; Сибирский корпус — одну дивизию в составе трех бригад, образующих пятнадцать батальонов.

Общие итоговые данные по всем регулярным войскам, находящимся под ружьем в мирное время, дает следующая таблица:

Войска внутренней службы состоят из пятидесяти двух батальонов внутренней стражи, 800 рот ветеранов и инвалидов, одиннадцати с половиной эскадронов жандармов и девяноста восьми рот артиллерии. Эти войска едва ли можно включать в число действительных боевых сил страны.

Иррегулярные войска, преимущественно кавалерии, делятся следующим образом:

1. Донские казаки — 56 полков, каждый по 6 сотен; всего 336 сотен, тринадцать батарей.

2. Черноморские казаки — 72 сотни, 9 батальонов, три батареи.

3. Казаки Кавказской линии (на Кубани и Тереке) — 120 сотен и 3 батареи.

4. Астраханские казаки — 80, 1 батарея.

5. Оренбургские казаки — 60 сотен, 3 батареи.

6. Уральские казаки — 60.

7. Башкирские войска — 85 (почти все башкиры и калмыки).

8. Сибирские казаки — 24 батальона, 84 сотни, 3 батареи, в состав которых входят отчасти тунгусы, буряты и другие народности.

9. Азовские казаки, которые несут военно-морскую службу.

10. Дунайские казаки в Бессарабии — 12 сотен.

11. Забайкальские казаки, недавно сформированные; их организация и количество неизвестны.

Всего насчитывается примерно 847 сотен (сотня — от слова "сто" равняется эскадрону в 100 человек), 33 батальона, 26 батарей. Это составляет около 90.000 человек кавалерии и 30.000 пехоты. Однако для теперешних военных действий на западной границе могут быть использованы, вероятно, 40.000 или 50.000 человек кавалерии, несколько батарей, но ни одной пехотной единицы.

Таким образом, русская армия в мирное время (исключая войска внутренней службы) состоит из 360.000 человек пехоты, 70.000 — кавалерии и 90.000 — артиллерии; всего 500.000 человек, кроме казаков, число которых изменяется в зависимости от обстоятельств. Но из этих 500.000 человек местные корпуса — Кавказский, Оренбургский и Сибирский — не могут быть использованы в какой-либо войне на западной границе империи; следовательно, против Западной Европы Россия может двинуть не более 260.000 человек пехоты, 70.000 — кавалерии и 50.000 — артиллерии, приблизительно 1000 орудий, и, кроме того, около 30.000 казаков.

Таков состав армии по штатам мирного времени. На случай войны были приняты следующие меры: полный срок службы составлял 20, 22 года или 25 лет, в зависимости от обстоятельств, но после десяти или пятнадцати лет солдаты увольнялись в бессрочный отпуск и зачислялись в запас. Организация этого запаса часто менялась, но, как сейчас стало известно, уволенные в отпуск солдаты входили в течение первых пяти лет в резервный батальон (четвертый батальон в гвардейских и гренадерских полках, пятый — в линейных), резервный эскадрон или резервную батарею в соответствии с родом войск, к которому они принадлежали. Но истечении пяти лет они переходили в запасный — пятый или соответственно шестой батальон своего полка, или же в запасный эскадрон или запасную батарею. Таким образом, с призывом запаса действительные силы пехоты и артиллерии увеличились бы почти на 50%, а кавалерии — на 20%. Всем этим запасом должны были командовать отставные офицеры, и кадры их, если не в полной мере, то до известной степени были подготовлены.

Но когда разразилась война, все изменилось. Из действующей армии пришлось послать две дивизии на Кавказ, хотя они были предназначены для боевых действий на западной границе. Прежде чем англо-французские войска были посажены на суда и отбыли на Восток, три корпуса действующей армии (3-й, 4-й и 5-й) были втянуты в кампанию против турок. В это время, правда, происходило сосредоточение резервов, однако для того, чтобы собрать их из всех частей империи в соответствующие пункты, требовалось очень много времени. Наличие союзных войск и флота на Балтийском и Черном морях, равно как и колеблющаяся политика Австрии потребовали принятия более решительных мер; наборы были удвоены и утроены, и пестрая масса собранных таким образом рекрутов совместно с запасными образовали четвертый, пятый, шестой, седьмой и восьмой батальоны во всех пехотных полках; подобное же увеличение было произведено и в кавалерии. Таким образом, в восьми гвардейских, гренадерских и линейных корпусах вместо 376 батальонов теперь насчитывается около 800, а на каждые два эскадрона и две батареи по штатам мирного времени добавлено не менее одного запасного эскадрона и одной батареи. Все эти цифры, однако, выглядят более страшными на бумаге, чем в действительности; вследствие продажности русских чиновников, плохого управления армией и огромных переходов, которые приходится совершать рекрутам от их домов до сборных пунктов, а от сборных пунктов к местам расположения корпусов и дальше к месту военных действий, — большая часть солдат либо погибла, либо выбыла из строя еще до встречи с противником. Кроме того, опустошения, произведенные болезнями, и потери в боях за время двух последних кампаний были весьма значительны, поэтому мы не думаем, чтобы 1000 батальонов, 800 эскадронов и 200 батарей русской армии насчитывали в настоящее время более 600.000 человек.

Правительство, однако, этим не удовлетворилось. С быстротой, свидетельствующей о том, что оно вполне осознало, как трудно собирать вместе громадные массы людей из различных частей обширной империи, правительство объявило набор ополчения, как только было закопчено формирование седьмого и восьмого батальонов. Эта милиция, или ополчение , должна была быть организована в дружины (батальоны) — по 1000 человек в каждой — пропорционально количеству населения той или иной губернии; на службу должны были идти 23 человека из каждой тысячи мужчин или почти четверть процента всего населения. В настоящее время ополчение призвано пока лишь в западных губерниях. Этот набор, производившийся среди населения в 18.000.000 человек, среди которых около половины составляют мужчины, должен был дать около 120.000 человек, — и эта цифра совпадает с русскими официальными отчетами. Ополчение, бесспорно, будет во всех отношениях уступать даже тем резервным частям, которые были сформированы недавно, но, во всяком случае, оно значительно увеличивает военные силы России и, будучи использовано для гарнизонной службы в Польше, сможет высвободить для боевых действий значительное количество линейных полков.

С другой стороны, на западную границу уже прибыло не только много казаков, но и значительное количество частей, состоящих из башкир, калмыков, киргизов, тунгусов и других монгольских народов. Этот факт показывает, как давно был отдан приказ об отправке указанных войск на запад, ибо многим из них пришлось затратить больше года на то, чтобы пройти в походном порядке до С.-Петербурга или до Вислы.

Так, Россия почти до предела мобилизовала свои военные ресурсы и все же после двух лет войны, в течение которых она не проиграла ни одного решающего сражения, не может выставить более 600.000 или самое большое 650.000 регулярных войск, 100.000 ополченцев и, возможно, 50.000 иррегулярной кавалерии. Мы не хотим этим сказать, что ее силы уже исчерпаны, но для нас совершенно ясно, что Россия после двух лет войны не сможет сделать того, что сделала Франция после двадцатилетней войны, и притом после полной гибели своей лучшей армии в 1812 г., а именно — влить в свою армию новое пополнение в 300.000 человек и сдержать, хотя бы на время, натиск противника. Так велико различие в военной мощи между странами, из которых одна имеет густое население, а другая — редкое. Если бы Франция граничила с Россией, то 66.000.000 жителей России были бы слабее 38.000.000 французов. Нет никакого сомнения, что и 44.000.000 немцев представляют большую силу, чем 66.000.000 подданных православного царя.

Русская армия набирается различными путями. В основном она комплектуется путем регулярных наборов, которые проводятся ежегодно — один год в западных губерниях Европейской России, один год — в восточных. Обычный процент набора — четыре или пять рекрутов с каждой тысячи (мужских) "душ", поскольку в России в ревизские списки заносится только мужское население, ибо женщины по кастовым представлениям православной религии, не являются "душами". Солдаты из западной части империи служат двадцать лет, на восточной — двадцать пять лет. Гвардейцы служат двадцать два года; молодые люди из военных поселений — двадцать лет. Кроме этих наборов обильный источник для рекрутов представляют дети солдат. Каждый сын солдата, родившийся во время его пребывания в армии, обязан служить; это правило заходит так далеко, что государство претендует на детей, рожденных солдатскими женами, даже в том случае, если их мужья находились на другом конце империи в течение пяти или десяти лет. Эти солдатские дети называются кантонистами, и большинство их воспитывается на казенный счет; из их рядов выходит большая часть унтер-офицеров. Наконец, к службе в армии приговариваются по суду преступники, бродяги и другие ни на что не годные люди. Дворянин имеет право сослать в армию своего крепостного, если последний не страдает физическими недостатками; то же самое может сделать каждый отец по отношению к своему сыну, если он недоволен его поведением: "S'bogom idi pod krasnuyu shapku!" "С богом иди под красную шапку!", то есть иди в армию, — таков обычный разговор русского крестьянина с непослушным сыном.

Унтер-офицеры, как мы уже сказали, в большинстве своем рекрутируются из солдатских сыновей, воспитанных в казенных заведениях. С раннего детства проникнутые духом военной дисциплины, эти парни не имеют ничего общего с теми солдатами, которых они впоследствии должны обучать и которыми должны руководить. Они образуют обособленную группу, оторванную от народа. Они принадлежат государству и не могут без него существовать; предоставленные самим себе, они ни на что не способны. Продолжать жить под опекой правительства — вот все, чего они хотят. Эти унтер-офицеры представляют собой в армии то же, что на русской гражданской службе низший класс чиновников, рекрутирующийся из детей тех же чиновников. Это круг людей, играющих подчиненную роль, хитрых, ограниченных и эгоистичных, поверхностная образованность которых делает их еще более отвратительными; тщеславные и жадные до наживы, продавшиеся душой и телом государству, они сами в то же время ежедневно и ежечасно пытаются продать его по мелочам, если это может дать им какую-либо выгоду. Прекрасным образчиком таких людей является фельдъегерь, или курьер, сопровождавший г-на де Кюстина в его путешествии по России и удивительно хорошо изображенный им в своем отчете об этой поездке. Благодаря этой категории людей и процветает главным образом та громадная коррупция, как в гражданской, так и военной областях, которая пронизывает все звенья государственного аппарата в России. Нет сомнения, однако, что если бы Россия отказалась от этой системы полного присвоения детей государством, она была бы не в состоянии найти нужное ей количество низших чиновников для гражданской службы и унтер-офицеров — для армии.