И аз создам! Глава 17. О чём не предупреждала советская разведка?

И аз создам! Глава 17. О чём не предупреждала советская разведка?

Глава 17. О чём не предупреждала советская разведка?

После того Совещания в Кремле, на Тухачевского посыпались всевозможные «плюшки». Он стал едва ль ни правой рукой самого Троцкого, открывал не едва ль ногой двери в любой кремлёвский кабинет, ну и так далее…

Конечно, процентов на девяносто всё это было на уровне домыслов и слухов, но всем явственно было видно одно: Мишка Тухач — резко изменился, резко поумнел и не менее резко попёр вверх по карьерной лестнице. И если он, как торжественно клялся — ещё и наваляет бело-маньчжурцам на Дальнем Востоке, то…

Страшно даже подумать, каких руководящих постов в иерархии РККА достигнет!

Лидерам военных группировок в РККА, знамо дело — было обидно, досадно и горько от своих фиаско.

И завидно Тухачевскому нестерпимо!

Конечно, на виду они хорохорились, мол — надерут косоглазые этому умнику задницу как нам не так давно надрали, но себя то ведь не обманешь…

И начали они по одному, втайне от всех подкатывать к Тухачевскому. Мол, типа объясни: почему в тебе дар божий проснулся — а мы как были олухами Царя небесного, так ими и остались?

Конечно, далеко не всем — а лишь только самым настойчивым и, лишь только по согласованию с «профессором Преображенским», Михаил Николаевич поведал про проект «Трангендер».

Ну а уговаривать стать «суперстратегом», никого особо не пришлось!

Сами напросились на «обеление», хотя подобно самому Тухачевскому — и понятия не имели об «подробностях», а потом уже поздно было заднюю включать.

Короче, не прошло и погода — как негласные лидеры пяти «мафий» в РККА лишившись «ядер» и «нефритового стержня», влившись в команду Тухачевского — перестали меж собой собачиться и доносы друг на друга строчить, а дружно взялись за укрепление обороноспособности страны.

Каждый из них отвечал за что-то своё.

Несмотря ни на что не потерявший расположение Троцкого Шмидт-Гутман, например — за лоббирование интересов группы боевых трансгендеров в Наркомате обороны и выбивание всяких ништяков оттуда для «Корпуса быстрого развёртывания».

Бывший царский полковник Каменев, в своё время добровольно пошедший служить большевикам, стал Начальником «Главного управления» и, кроме всего прочего — крышевал интересы группы Тухачевского в «Главном штабе РККА».

За связь «с низами» и подготовку младших командиров Красной Армии по новым уставам отвечает Георгий Константинович Жуков1 (знаете такого?), совершенно неожиданно для меня выдвинувшийся в лидеры «полководцев от сохи» после ареста и казни Дыбенко.

Резвый, однако «жеребчик»…

Был!

Сейчас — просто выносливая до изумления рабочая «лошадка», везущая огромный «воз» обязанностей. Даже дойче-мову умудрился на уровне разговорного выучить, так как часто приходилось иметь дело с немецкими инструкторами из бывших фельдфебелей Первой мировой войны — натаскивающих кандидатов в младшие командиры. Ибо свои как класс исчезли за время Гражданской.

Первым соединением РККА, где в полковых школах обосновались Ганцы да Фрицы — стала Первая московская пролетарская дивизия, бывшая не только «парадной» — но и в некотором роде «экспериментальной».

Германофил Уборевич был назначен военным атташе в Веймарской республике и, подружившись с Леопольдом фон Сектом — «наводил мосты» между РККА и «Рейхсвера» и изучал боевой опыт немецкой армии времён не так давно прошедшей Великой войны. И немцы, больше не ожидая подлянки со стороны Коминтерна, охотно этим боевым опытом делились — ожидая в будущем не просто сотрудничества, но и нечто большего.

«Кто такой Сект», спрашиваете?

Это тот, кто создал теорию «Блицкрига».

Тайное военное сотрудничество между двумя мировыми изгоями, не только имело место быть в «текущей реальности» — но и было расширено и углубленно. Однако, как мы видим — перешло в несколько другую плоскость, чем это было в «реальной истории».

Самой интересной же для нас личностью в данный момент оказался «франкофил» Егоров — который занимая точно такую же должность в столице Третьей Республики, изучал боевой опыт французской армии…

Однако, вот беда: в отличии от Уборевича — Александр Ильич не смог подружиться с главой французского военного ведомства и, поэтому к архивам тамошнего Генерального штаба, доступ ему был закрыт.

Что делать?

* * *

В то время в СССР была страшно популярна «Я дрался в пехоте» — книга-сборник воспоминаний участников Империалистической и Гражданских войн под редакцией Анисимова и Взнуздаева. Как известно, это моя задумка — чтоб боевой опыт ветеранов не пропал втуне, а хотя бы в письменном виде — стал известен следующему поколению защитников Отечества.

Глядишь, почитают въюноши и в ходе следующей мировой бойни где-то на практике что-то применят — всё меньше на одних и тех же «граблях» скакать, всё меньше напрасных человеческих жертв.

Видимо прочтя эту книгу и разгадав мою задумку, Александр Ильич решил проделать такой же трюк с французскими ветеранами Великой войны, чтоб таким образом узнать их боевой опыт. Естественно, предварительно посоветовавшись-посовещавшись с Начальником Главного штаба РККА Павлом Павловичем Лебедевым, с руководителем его «IV Управления» (Разведупром) Семёном Ивановичем Араловом и, получив от них полную поддержку.

Меня в этой истории, больше всего радует стремительный прогресс нашей военной разведки… А то ведь она в «реальной истории» — только тем и занималась, что Сталина «предупреждала». А о тактике «Блицкрига», к примеру, командиры РККА — узнали только 22 июня 1941-го года, узнали на практике, на собственной шкуре, да после этой даты — из трофейных немецких документов.

Долго ли коротко, но из самой Америке во Францию приехала группа журналистов одного довольно известного издания и принялась за дело… И как-то так случайно-неслучайно оказалось, что больше всего — их интересовал опыт использования танков вовремя недавно закончившейся войны.

Сказать как на духу я этот момент решительно прое…

…Пролюбил!

Ну, какие это — так к такой-то вполне определённой матери, «танки»?!

Все эти «Марки» с римскими цыфрЯми, «Уипетты», «Шнейдеры», «Сен-Шамоны» да «Рено»?

Смешные, еле-еле ползущие по поверхности земного шара жестяные коробки… Процентов девяносто девять из моих современников, тоже так считают и досадливо отмахнувшись пренебрежительно скажут:

— Полный отстой! Да, их даже в «World of Tanks» нет.

Человеку такое очень часто свойственно: за частным случаем не видеть закономерности, за отдельными личностями — народа, за стреляющими железяками — новый, революционный род войск.

А я разве не человек?!

Времена был нелёгкие, жизнь трудная, а будущее туманное и бывшие танкисты — очень охотно делились своим боевым опытом за малую «толику» в свободно конвертируемой валюте и главным образом рассчитывая на обещанную часть авторского гонорара.

Книга так и не была издана в САСШ (про «гонорары» ветеранам можно самим догадаться), а всего лишь в нескольких экземплярах была на пишущей машинке напечатана на русском языке. Страницы каждого из них были тщательно пронумерованы, подшиты, опечатаны, а на обложках красовался ярко-красный штамп:

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО!!! ТОЛЬКО ДЛЯ СЛУЖЕБНОГО ПОЛЬЗОВАНИЯ!!!

И как обладающий внушительными «наростами» в верхней части черепа муж — последним узнающий об «проделках» собственной благоверной, последним прочитал один из этих «экземпляров» — ваш покорный слуга… Когда всё исправить было уже невозможно.

Мда… Я всего лишь человек и уследить буквально за всем не в состоянии.

Ну, да ладно!

Как-нибудь, да вывернемся.

В данный момент про то, что я узнал про опыт применения танков в Первую мировую войну. В очень кратком пересказе довольно внушительно-толстого — под стать «Войне и мира» Толстого, доклада разведчиков ГРУ,

* * *

У танковых войск было два «папы». Первый из них — полковник французской армии Жан Батист Этьен, ещё 24 августа 1914 года сказал:

«По­беда в этой войне будет принадлежать тем, кто первым поставит пушку на вездеход­ный аппарат».

Ему же принадлежал и наиболее проработанный проект танка тех лет, творчески запиленный из американского гусеничного трактора Холта и, как положено этой боевой машине — имеющий броню, орудие и пару пулемётов.

Рисунок 86. Трактор Бенджамина Холта «Holt 75», послуживший базой для очень многих проектов «панцерщустеров».

Он же стал и первым теоретиком тактики нового рода войск, принципов его взаимодействия с пехотой:

«Наступление необходимо начинать но­чью, с таким расчетом, чтобы на рассвете внезапно захватить артиллерийские пози­ции противника и тем самым дать возможность находящимся наготове войскам резерва выступить в полной безопасности, как только станет светло.

Броненосец, располагая всем необходимым для передвижения в темноте, должен все время находиться впереди пехоты, укрывающейся либо в окопах на исходном рубеже, либо, как это бывает чаще, в последней захваченной траншее противника до тех пор, пока броненосец световым сигналом не предложит ей следовать за ним. Ведя с ближней дистанции орудийный и пулеметный огонь, он обеспечивает продвижение пехоты, а ночью задним фонарем указывает ей направление. Там, где через проволочные заграждения

прошел броненосец, пройдет и взводная колонна. Солдаты прыгнут в траншею и очистят ее от противника. При этом они будут находиться под непосредственной защитой броненосца, который, следуя впереди колонны, уничтожит все укрепления и заграждения обычного типа. Как только траншея будет захвачена, броненосец пересечет ее и двинется дальше, в то время как пехота сосредоточится в захваченной траншее для нового броска».

Рисунок 87. Возможно, первый успешный перезапил трактора Холта в танк «CLB 75». Правда, это более позднее, американское заклёпкотворчество.

Таким образом, полковник Этьен предвосхитил основ­ные принципы боевого применения танков на десятилетия вперёд.

Может, тоже — попаданец какой?

Или их было двое, не знающих об существовании друг друга?

Примерно в это же время другой «панзер-папа» — британский полковник Эрнест Суинтон, изучив опыт первых боёв Первой мировой войны, так же высказал идею использования того же — прошедшего полный апгрейд трактора Холта, как истребителя пулеметов мешающего продвижению пехоты.

Так же как и его французский коллега, британский «папа» размышлял и, о тактике применения своего детища в бою:

«Танки прежде всего уничтожают пулеметные точки противника и могут быть ис­пользованы в качестве подсобного средства во время атаки пехоты…

Участки фронта, где танки будут введены в бой, должны тщательно выбираться с учетом возможностей машин: каналы, реки, глубокие железнодорожные выемки, леса и т. п. делают местность труднопроходимой для танков.

Все танки пойдут в атаку одновременно, открыв огонь из своих пулеметов по брустверу первой траншеи. Когда они пройдут три четверти расстояния и вызовут на себя ружейный и пулеметный огонь противника, пехота поднимется с исходного рубе­жа. Ее задача — достичь немецких укреплений вскоре после того, как танки пройдут окопы противника или возьмут их под продольный огонь.

При правильном использовании танки позволят сохранить высокий темп наступления и быстро проникнуть в глубь немецкой обороны, чего до сих пор нельзя было осуще­ствить даже ценой огромных человеческих жертв. По—видимому, танки придадут на­ступлению мощь, необходимую для преодоления последовательно расположенных оборо­нительных рубежей, считающихся неприступными. Быстрота передвижения обеспечит живучесть танков в бою. Одни танки не могут выиграть сражение, они являются лишь помощником пехоты и предназначены для уничтожения препятствий, которые до настоящего времени останавливали ее продвижение.

Задача артиллерии должна состоять в оказании помощи танкам, то есть артиллерия должна вести интен­сивный огонь по основным районам артиллерийских позиций противника, а также уни­чтожать полевые пушки и орудия траншейной артиллерии, расположение которых в глубине обороны точно установлено. В этом будет одновременно заключаться и по­мощь пехоте. Чтобы усилить замешательство врага в момент танковой атаки и скрыть от него истинную природу этих машин и их продвижение, выгодно использовать дымо­вую завесу».

Рисунок 88. Первый в мире серийный танк — британский тяжёлый «Марк I». Какой-то безымянный русский журналист очень точно перевёл этот термин.

Но и как французский Генеральный штаб — так и британский Военный кабинет, сперва отклонили эту — слишком революционную идею. Потребовался кризис предвоенной теории маневренной войны — упершийся в позиционный тупик, терриконы трупов при попытке его преодоления и, ещё примерно год времени — чтоб в битве при Сомме (Сомме 15 сентября 1916 года) в бой пошли первые британские танки «Mark I».

Первый блин — комом, конечно. Но немцев напугать эти «ромбы» тоже смогли, что уже внушало некий оптимизм. Поэтому первоначальный контракт с фирмой «Виккерс» на четыре тысячи танков — не разорвали вовсе после первого же фиаско, а всего лишь урезали до тысячи трёхсот.

Неделей позже пришёл первый успех: хотя из тринадцати танков в атаке смогли участвовать всего четыре, но они — взаимодействуя с гренадёрами и единственным аэропланом, зажали в траншеях и заставили сдаться группу немцев численностью нескольких сот человек. Собственные потери британских солдат при этом оказались смехотворно малы — всего пять человек.

Ревниво следя за техническими новинками союзников, французы тоже наконец-то решаются обзавестись собственными танками. Полковник Жан Батист Этьен становится первым в истории танковым генералом и, уже 21 февраля 1916 года — в его присутствии были произведены испытания опытных образцов средних танков «Шней­дер» и тяжелых танков «Сен—Шамон» и, он рассчитывает к весне 1917-го года — иметь под своим началом четыреста бронированных машин.

Французский «первый блин» оказался таким же «комом», как и британский!

16 апреля 1917 года 132 танка «Шнейдер» начали атаку на реке Эна, но при переправе через реку попали под убийственный огонь немецкой артиллерии. Тем не менее, они вполне успешно преодолевают первую линию немецких траншей, но…