В С Китая 1850-1859

Эти люди были разного этнического происхождения, включая не только представителей почти всех стран Европы, но и многочисленных американцев и некоторых выходцев с Востока, особенно филиппинцев. Один очевидец даже видел среди них англоговорящего "араба", возможно, указывающего на мусульманского торговца из Индии. Однако гораздо большее число были англичанами, ирландцами, американцами и французами. Среди британских и французских элементов, в частности, было много людей с военно-морских судов, дислоцированных в китайских водах, и из армейских подразделений, базирующихся в Кантоне и Шанхае (откуда также небольшое количество индийцев на службе у тайпинов), которых побудили либо дезертировать, либо уйти в отставку рассказы о том, что повстанцы предлагали "высокое командование и хорошее жалованье" всем европейским солдатам или морякам, вступившим в их ряды. Огастес Линдли, самый известный из них, сам был офицером Царевского флота, отправленным в Китай в августе 1860 года. Остальные были в основном моряками торгового флота, хотя, по крайней мере, горстка (например, бывший майор сардинской армии Морено, записанный на службу в Тайпин в 1859-63 годах), должно быть, были профессиональными авантюристами, сродни сегодняшним международным наемникам.[ArmChina]

Вооружение тайпинов

Большинство тайпинов были вооружены не более чем копьем длиной от восьми до 18 футов и ножом, а иногда и мечом. У некоторых были луки. Огнестрельное оружие поначалу было редкостью и первоначально состояло из фитильных ружей и джинголов. Последнее было английским названием t'ai-ch'iang, разновидности тяжелого фитильного ружья большого калибра со стволом длиной до десяти футов, расчет которого состоял из двух-пяти человек и стрелял с упора — обычно треноги или плеча человека; его выстрел весил от четырех унций. и два фунта, и у него была дальность стрельбы не менее 1000 ярдов. Западное огнестрельное оружие было приобретено примерно с 1853 года, а к 1860-м годам было найдено в значительных количествах; некоторые власти специально приписывают успехи тайпинов в 1857 и или 60 годах приобретению ими значительного количества иностранного оружия.

Немногочисленные кавалеристы тайпинов, часто ехавшие верхом, держа пятки, а не пальцы ног в стременах, были вооружены в основном копьями и огнестрельным оружием, последнее представляло собой смесь легких фитильных ружей, западных мушкетов, пистолетов и даже револьверов, когда они могли их достать (особенно восхищали "огромные двуствольные пистолеты", по словам к Линдли).

Хотя тайпины располагали значительным количеством западных и китайских орудий, как правило, у них не было полевой артиллерии, кроме трех или четырех небольших орудий ("редко превышало 6 орудий"), установленных на земляных валах их многочисленных частоколов лагеря. [MAA-275]

В большинстве источников тайпины описываются как "плохо" или даже "очень плохо" вооруженные. Наиболее распространенным оружием среди них был просто "железный шип, воткнутый в конец бамбука", Линдли описывает такие копья как "пропорциональные мужчинам" и длиной от 8 до 18 футов (2,4-5,5 м). Самыми короткими, несомненно, владели армейские мальчики-солдаты. У многих был маленький желтый или красный треугольный вымпел под лезвием. В дополнение к копью, либо некоторые, либо большинство тайпинских пехотинцев — источники сильно расходятся в этом вопросе — носили короткий меч или большой нож, низкое качество которых, вероятно, объясняет, почему несколько иностранных гостей отметили, что среди тайпинов был "большой спрос" на западные мечи. Некоторые носили меч, подвешенный в ножнах за спиной, в то время как другие затыкали его за пояс. Разнообразное традиционное китайское древковое оружие также было довольно распространено, и некоторые бойцы, хотя, по-видимому, их было немного, были вооружены луками.

Огнестрельное оружие, даже местные китайские фитильные замки и джингалы, изначально были редкостью и, по-видимому, оставались таковыми до середины 1850-х годов, Медоуз заметил в 1856 году, что "они, казалось, мало интересовались оружием". Даже в 1860 году Гарнет Уолсли отмечал, что лишь "очень небольшая часть" тайпинов, которых он видел, владела огнестрельным оружием, и что "универсальным оружием" большинства оставалось бамбуковое копье. Это может быть объяснено, по крайней мере частично, наблюдением тайпинского командира в 1853 году, что, в то время как огнестрельное оружие было бесполезно, когда у него заканчивались боеприпасы или выходили из строя, копья и мечи "редко выходили из строя"; он добавил, что "его люди всегда могли победить имперцев с их помощью", и что, несмотря на свой возраст, вооруженный хорошим копьем, он сам был бы рад сразиться с десятком врагов. Тем не менее, такой типичный китайский консерватизм не мог помешать постепенному увеличению использования огнестрельного оружия и, в частности, приобретению при каждой возможности западных мушкетов и винтовок, тенденции, которая, несомненно, способствовала возрождению тайпинов в период 1857-62 годов.

Они получали свое западное оружие от иностранных торговцев оружием, действовавших из Шанхая и, в меньшей степени, из Нинпо. Хотя большинство из них были американцами, многие были британцами (действительно, британские торговцы были первыми, кто поставлял западное оружие тайпинам еще в 1853 году). Эта торговля могла быть чрезвычайно прибыльной, "баснословные суммы" — в пять раз превышающие рыночную цену — выплачивались даже за очень плохое оружие (цифры в 100 долларов и 45 таэлей за мушкет приводятся в источниках 1861-62 годов), но это было также очень рискованно, на некоторых торговцев нападали и грабили Тайпинские мародеры. Тем не менее это оставалось безнаказанным вплоть до 1860 года, когда местные англо-французские власти несколько запоздало запретили продажу оружия повстанцам. Однако к тому времени десятки тысяч мушкетов, винтовок и пистолетов уже находились в руках тайпинов. [ArmChina]

151-154. СТАРШИЕ ОФИЦЕРЫ. Офицеры на рисунке 151 одеты в придворные одежды, а в торжественных случаях к ним добавилась бы корона типа, показанного в деталях 151a и b (по фотографиям Линдли и январском выпуске Illustrated London News за 1855 год соответственно). Другие фигуры одеты в более характерную одежду, такую, какую можно было бы носить во время кампании. У тайпинов были в ходу трубы и даже бинокли, которые обычно хранились в чехлах из алой ткани. На рисунке 152 с китайской гравюры изображена желтая куртка для верховой езды, украшенная пятнами белой и красной вышивки, надетая поверх стеганого красного платья и брюк с красной вышивкой. Фигура 154 носит шляпу дракона.

155. НОСИТЕЛЬ ЗОНТИКА. Как и их коллеги-имперцы, старшие тайпинские офицеры носили зонтики в качестве символа своей власти. Они, по-видимому, неизменно были либо желтыми, либо красными, причем первые, несомненно, указывали на более высокий ранг, чем вторые. Носильщики зонтиков всегда были пешими, даже когда их хозяин сидел верхом.

156-157. ЗНАМЕНОСЦЫ. Эти цифры датируются соответственно 1863 и 1859 годами. Первый несет штандарт с названием Небесного Царства и, по-видимому, религиозным лозунгом. Флаг последнего заменен флагом Тай-пин Чиин-му и демонстрирует официальный образец всех флагов тайпинской армии. Этот конкретный случай относится к Джу-шуай, обозначенному символами в правой колонке, "переднему" Джу из "центрального" ши (символы в рамке, которые использовались не всегда). В левой колонке указано сокращенное название движения (Тай-пин), а также родная провинция офицера (Хунань) и название (Тао-чжоу). Последние два символа означают "желтое знамя". Колонны располагались в обратном порядке с другой стороны флага.

158. КАВАЛЕРИСТ В отчете газеты North China Herald от 18 мая 1861 года сообщается, что тайпины, которых видел корреспондент, неизменно ездили верхом, "вставив пятки в стремя", а не пальцы ног, но кажется маловероятным, что эта повседневная практика, которая не была уникальной для тайпинов, была перенесена на поле боя. Хотя этот человек вооружен огнестрельным оружием, на других фотографиях изображены тайпинские всадники, вооруженные копьями. Китайские гравюры неизменно показывают, что ими владеют двуручно и без оружия, хотя, возможно, это не следует понимать слишком буквально.

159-160. ОФИЦЕРЫ. Большинство тайпинских офицеров, которых видели на поле боя, были верхом, и кажется вероятным, что все рангом выше Цзян-су-ма обычно сражались верхом. Их кони часто были "богато украшены и покрыты маленькими серебряными колокольчиками", у одного даже были серебряные стремена. Рисунок 160 взят с современной китайской гравюры, в то время как рисунок 159 представляет собой реконструкцию из двух западных источников. Он вооружен мечом и двумя двуствольными кремневыми пистолетами.

161-162. МУШКЕТЕР одет в типичную форменную куртку. Волосы, густо заплетенные красным шелком в длинный хвост, несколько раз обернуты вокруг головы, создавая иллюзию красного тюрбана или платка. У второй фигуры, кажется, все еще есть косичка, завязанная вокруг головы, скорее как повязка на голову. Деталь 161а — один из бамбуковых "шлемов победы", которые, по-видимому, иногда носили в 1850-х годах.

163-165. КОМАНДА ДЖИНГАЛЛОВ. Эта группа взята из одной из иллюстраций к книге Линдли, на которой показано, как несколько джинголлов настраиваются, готовые к действию. Мальчик носит порох в открытой соломенной корзинке — обычная, но чрезвычайно опасная китайская практика. Фигура 163 одета в красную куртку и черные брюки.

166. Пай-ВЕЙ Эта фигура, озаглавленная "молодой нанкинский бунтарь", встречается в выпуске I/lustrated London News за 1855 год. У него в руках пороховой рожок и короткий иностранный мушкет, возможно, мини-винтовка.

167-171. КОПЕЙЩИКИ. Фигура 168 представляет собой пестрый узор, популярный среди многих тайпинов, которым, похоже, нравилось демонстрировать свою склонность к мародерству, надевая одновременно столько видов цветного шелка с рисунком, сколько они могли. Обратите внимание на распущенные длинные волосы на рисунках 167 и 171, в то время как на рисунке 169 (в оригинальном источнике он назван "мятежником провинции Кванси") волосы собраны в пучок на затылке. Фигура 170, в красной рубашке, белых штанах и желтом поясе, изображена в коленопреклоненной позе с копьем, упертым в землю, которая была принята копейщиками, образующими защиту от кавалерии, как изображено на одной из картин Линдли; это позволило мушкетерам позади стрелять поверх голов.

172. БОЕЦ. В нескольких современных описаниях боевых действий упоминается, что тайпинские бойцы были вооружены джинголами, мечами и щитами. Обратите внимание, что его щит представляет собой характерную разновидность ротанга, украшенную тигром (см. также рисунки 9, 10 и 19).

173. ИНОСТРАННЫЙ ДОБРОВОЛЕЦ. Одежда таких авантюристов, несомненно, сильно различалась, некоторые даже полностью или частично переняли китайский костюм.

174-175. ЖЕНЩИНЫ. Единственными известными изображениями женской одежды тайпинов, по-видимому, являются фотографии в книге Линдли, из которой взяты эти рисунки. Костюм, изображенный на рисунке 174; менее практичный наряд на рисунке 175 — это одежда жены вана. Кстати, женщины, которые служили в полевых условиях, должно быть, в основном происходили из провинций Квантун или Кванси или других мест, где не соблюдался широко распространенный китайский обычай связывать ноги девушкам (чтобы они оставались маленькими).

Артиллерия тайпинов

Тайпины начали изготавливать собственные орудия ("длинные драконы", как они их называли) еще в 1850 году, и на протяжении всего Восстания их было значительное количество. Характерно, что они были "всех размеров и описаний", но большинство из них были малокалиберными орудиями, "редко превышающими по размеру 6-фн" (многие были 2, 3 и 4-фн), от двух до четырех из которых часто можно было найти, защищая свои укрепленные лагеря, брошенные везде, где они находились. Те более крупные, которые у них были — эквивалент 9-фунтовых, 12-фунтовых и выше — почти всегда направлялись на оборону Нанкина или других ключевых городов. Лишь изредка такие большие орудия использовались в полевых условиях до 1861 года.

Лафеты их орудий чаще всего были относительно низкого качества местного производства, настолько плохо сделанные, по словам Месни, что они "могли быть выведены из строя при первом же выстреле". Хотя в 1860-х годах они часто напоминали — или были — западные типы, в 1850-х годах они обычно принимали более традиционную китайскую форму. Некоторые напоминали четырехколесные корабельные станки, используемые западными военно-морскими силами, но со спицами, в то время как другие орудия, явно не предназначенные для использования в полевых условиях, были установлены на примитивных бесколесных лафетах, вырезанных из цельного дерева. Вероятно, тайпинская артиллерия была окрашена в традиционные китайские цвета оружия — красный и черный. Однако два американских латунных 12-фунтовых орудия, замеченных в Нанкине в апреле 1856 года, были описаны как "окрашенные в свинцовый цвет", но неясно, относится ли это к их стволам или к их лафетам. [ArmChina]

Военные действия

Тайпинам обычно приписывали то, что они сражались лучше, чем правительственные войска, над которыми они имели моральное превосходство с первых лет Восстания, когда империалисты считали себя "никоим образом не способными справиться с ними на равных". По этой причине тайпины предпочитали вступать в ближний бой всякий раз, когда представлялась такая возможность, и Линдли еще в 1860-х годах отмечал, что "везде, где им удавалось этого добиться, даже дисциплинированные войска с иностранными офицерами терпели поражение". Однако, неуклонное совершенствование вооружения императорских сил означало, что к концу Восстания тайпины чаще всего были уничтожены "подавляющей артиллерией и регулярными залпами мушкетов" задолго до того, как они смогли добраться до врага.

Большинство западных наблюдателей, похоже, мало думали о тактике тайпинов. Еще в 1853 году Томас Медоуз писал, что "не было ничего эквивалентного нашему систематическому построению, развертыванию и маршированию регулярных частей", хотя он признавал, что "строжайшая дисциплина поддерживается в том, что касается быстрого подчинения приказам и сигналам". Эндрю Уилсон считал, что они думали "только о перестрелках и грабежах. Как таковые, они хорошо сражались и были способны на очень храбрые поступки, но легко впадали в панику, когда на них нападали сзади или с фланга, или даже когда их смело атаковали спереди." Однако мнение Чарльза Гордона о том, что "они всегда убегают, когда на них нападают", не было поддержано даже его собственным опытом. Джей Ди Мортон, офицер EVA, который также сражался на стороне тайпинов, писал, что солдат тайпинов, "который отступает в бою до того, как его командир уходит в отставку, наказывается смертью. Я видел, как за один день за подобные преступления отрубили 40 голов.'

Ф.У.Харви сообщил в 1862 году, что их тактика была "самой простой", заявив, что они посылали агентов впереди своих наступающих армий, которые распространяли слухи и ложные сообщения о силе тайпинов, поджигали здания и вносили беспорядок во врага любым возможным способом. Среди возникшей неразберихи, как говорили, появления первых нескольких повстанцев на расстоянии, с их разноцветными одеждами и "меланхоличными криками и воплями", было достаточно, чтобы вселить "ужас в сердца робких китайцев". Если бы побережье было чистым, тайпины тогда "бешено мчались бы к цели... снося все перед собой". Однако известно, что они прибегали к притворному бегству, "заманивая своих врагов в засады, где они безжалостно убивали их", в то время как имперский источник описывает, как после отражения "они отступают и разделяются на два отряда, чтобы обойти нас с фланга". Другая широко используемая стратегия заключалась в том, чтобы отвлечь атаку противника в одном месте, начав контратаку против какой-то совершенно другой части страны, тем самым вынудив империалистов отступить.[ArmChina]