Лучший день лета

Вылетев из подъезда, Йаати, как всегда, замер на секунду, вбирая в себя окружающий мир. Его охватил сухой, очень тёплый воздух, пронизанный острым запахом дыма — в этом году август выдался жарким и засушливым и под Лахолой горели леса, так что сейчас, вечером, мир утопал в красноватом тумане. Зрелище, наверное, было зловещее, но Йаати находил дымный запах очень бодрящим — от него слегка звенело в голове и всё вокруг казалось каким-то особенно реальным. Одет он сейчас был лишь в сандалии с толстыми подошвами из пористой резины — очень удобные для бега — и в неубиваемые шорты из коричневой, похожей на брезент ткани, скреплённые блестящими заклёпками и снабженные двумя парами обширных карманов — на бёдрах и на попе, вмещавших массу крайне нужной мелочи, от мотков проволоки до кусков завёрнутой в бумагу сырокопчёной колбасы — погрызть на случай внезапного голода. Сейчас, впрочем, в них ничего особенного не было, он не собирался очень уж далеко...

Как оказалось, дым взбодрил не его одного — двор был полон ребятни, вовсю догуливающей каникулы. До школы оставалось всего-то три дня, хотя об этом Йаати старался не думать. Мелочь носилась без всякой определённой цели — за исключением тех, кто играл в чехарду, а в ветках растущего напротив здоровенного дерева он заметил целый выводок малышни — они качались на ветках и гомонили, словно воробьи. Усмехнувшись, он невольно потянулся, поднявшись на пальцы ног, растягивая мускулы, — и тут же сорвался на бег...

.............................................................................................

Бегать Йаати очень любил — особенно в такие вот редкие дни, когда можно было носиться почти что нагишом, а тёплый, ощутимо густой воздух обтекал его чуткое тело. Упругие подошвы сандалий подталкивали ноги, так что бежал он очень быстро, почти что летел. Мир вокруг словно бы уменьшился в дыму, даль и вовсе пропала — но это казалось ему даже уютным. Обложенные белыми плитами многоэтажки, словно утёсы, выступали из моря тёмно-зелёных крон, красиво розовея, и Йаати казалось, что за ними начинается вообще дикий, глухой лес — их дальних соседей видно не было...

Целью его было здоровенное овощехранилище — точнее, его плоская крыша, залитая толстым слоем гудрона. В такие жаркие дни он становился мягким и по нему очень удобно было разбегаться, особенно босиком. Мальчишки со всей округи пользовались этим. Можно было, разбежавшись, прыгнуть на крутой склон, приземлившись на спину, и съехать на ней по гладкой траве, проскользив, задрав ноги, ещё пару метров. Можно было с разбегу кувыркнуться на руках — или даже пройтись колесом, сделав два или три оборота. Можно было, наконец, поиграть в "юлу". На первый взгляд она казалась несложной — двое мальчишек изо всех сил разбегались навстречу друг другу. Потом надо было подпрыгнуть как можно выше и крепко схватить товарища за руку. Если это получалось, сила инерции перекручивала бегунов так, что они мчались в обратную сторону. Особенным шиком, конечно, было сделать полный оборот и побежать в ту же — но это удавалось редко. Впрочем, и так "юла" Йаати очень нравилась — несмотря на страшные рывки, от которых руки порой даже болели. Сердце его замирало в мгновения, когда весь мир бешено вращался вокруг него, а внутри что-то резко, но очень приятно ёкало...

Йаати привычно, с разбега, взлетел на двухметровый склон и замер, переводя дыхание. Здесь собралось, наверное, штук тридцать мальчишек, тоже в сандалиях и шортах. Его друзья, все четверо, уже были здесь и Йаати улыбнулся...

............................................................................................

Они поздоровались, звонко хлопая ладонями об ладони, после чего без особых разговоров перешли к делу. Партнером Йаати в "юле" неожиданно вызвался стать робкий в целом Йис. Они разошлись на разные стороны крыши — и, когда Йюн звонко хлопнул в ладоши, рванулись вперёд. Йаати сразу нырнул в то дивное ощущение, когда всё словно бы происходит само — резкий, короткий разбег (тёплый гудрон очень приятно подавался под его босыми ногами), яростный толчок, взлёт...

Йаати выбросил в сторону руку и Йис цепко ухватился за неё. Страшный рывок... деревья, фонарные столбы, коробки зданий — всё это с невероятной скоростью понеслось вокруг него...

Ай-й-й! То ли у Йиса сорвались пальцы, то ли ещё что — но его понесло не назад, а куда-то в сторону, на склон, с которого он тут же кувыкнулся — только пятки в воздухе мелькнули. Глядя на него, Йаати сбился с шага и кувыркнулся тоже. Мир вновь перевернулся вокруг него — на сей раз, ещё более радикально... и Йаати замер на четвереньках, не понимая, как оказался в такой позе, не понимая, где тут верх и где низ. Казалось, что мир до сих пор крутится вокруг него. Через несколько секунд это, впрочем, прошло и он, помотав головой, поднялся на ноги. Он испугался за Йиса... но тот тут же на четвереньках взобрался на склон. Физия у него была обалдевшая.

— Не ушибся? — тревожно спросил Йаати.

— Не, — Йис поднялся на ноги, задумчиво потёр ладонью зад шортов. — Попой только треснулся, — он сунул руку в задний карман. — Ай!..

Йаати невольно вздрогнул... но Йис уже вытащил руку с чем-то плоским. Завёрнутым в фантик, как оказалось.

— Конфета "Огонёк", — трагическим голосом сообщил он. — Шоколадная. С ореховым пралине. Пять лан штука, между прочим. Я её Юлике хотел сегодня подарить, а теперь... — он деловито развернул фантик и прошёлся по его внутренней стороне языком. Издав некий звук, из которого Йаати заключил, что вкус конфеты от катастрофы не ухудшился.

— Держись крепче, — посоветовал он. В "юле" едва ли не самым важным было разжать руки точно в нужный момент — чтобы вот так не улететь в сторону.

— Я держался! — возмущённо сообщил Йис, покончив с несчастной конфетой. — Просто ты лось здоровый.

— Ы? — Йаати искренне не понимал, причём тут это...

Йис скатал фантик в шарик, метким щелчком пальцев отправил его в пупок Йюна. Вздохнул.

— Ты ж намного тяжелее меня, — он демонстративно окинул взглядом мускулистую фигуру Йаати. Потом смущённо покосился на себя. — А я щу... то есть, лёгкий. Вот я и улетел. Мне словно пинка под зад дали!

— Передача импульса, — учительским голосом сообщил Йюн, почёсывая пострадавший пупок. — Я про такое в одной книжке по астрономии читал. Когда планета с астероидом встречается, то планете почти ничего, а астероид может вообще чёрт знает куда зашвырнуть. У вас то же самое вышло, только вместо гравитации руки.

— Я что, выходит, астероид? — тут же возмутился Йис.

— А я планета, — Йаати невольно хихикнул. Для него сравнение получилось лестное. — Тиштрия, — планета-гигант Тиштрия была самой большой в их системе.

— Ой, ты от важности не лопни — убирать долго будет, — дружески предупредил Йис. — Тиштрия, надо же! Давай ещё раз попробуем? — предложил он несколько нелогично.

— Не-а. Ты опять улетишь, треснешься и что-нибудь сломаешь.

— Ни фига, я гибкий, — в доказательство Йис изо всех сил махнул загорелой ногой назад, одновременно изо всех сил выгнув спину и запрокинув голову — и почти что достал её пальцами до лохматого затылка.

— Тогда в узел завяжешься, — Йаати окинул взглядом фигуры друзей, выбирая, с кем попробовать ещё раз. Среди них он в самом деле был самым здоровым — чем очень гордился... хотя, как оказалось, это не всегда было хорошо.

— Давай я, — между тем предложил Йюн.

Йаати скептически его осмотрел. Йюн был повыше Йиса — но всё равно невысокий и слишком... стройный для данного мероприятия. Взгляд его скользнул по рослому и крепкому Йинсу... и остановился на плотном, коренастом Ву, который казался более... устойчивым.

— Давай ты, — предложил он. — Ты большой и толстый.

— Да ну, — Ву вдруг смутился. — Это ты весь бегучий и прыгучий, а я...

— Ой да ладно! — Йаати отмахнулся рукой и бодро зашагал к дальнему краю крыши. — Ты и так весь круглый, тебе треснуться не страшно. Просто покатишься, подпрыгивая...

Ву зашипел от злости... но решительно пошёл в другую сторону. По хлопку Йюна они разбежались... и мир вокруг Йаати повернулся ещё раз. В этот раз всё прошло так, как и надо, и он фыркнул, признав правоту Йиса. Полезная, однако, наука физика, решил он. Никогда бы не подумал.