Падчерица богини (пишется)

Принцесса Севера.

II. Падчерица богини

Глава 1. Охота

Аномальные земли, мыс Черная игла,

103-й день пришествия Эвгуста Проклятого

Иссиня-черный плавник мелькнул справа. Неужели кьяшехр? Может, просто крупная рыбина? В поднимающихся со дна облаках песка не видно дальше вытянутой руки — демоновы руитеки, удирая от копья Мар, замутили воду на много метров вокруг.

Гибкое темное тело грациозно проплыло с другой стороны. Все-таки кьяшехр, главный хищник прибрежных вод, и похоже, он тут не один. Везет ей сегодня, как ныряльщику за глубоководным жемчугом, у которого в одночасье отказали магические татуировки, отвечающие за подводное дыхание и перепонки между пальцев.

Оттолкнувшись ногами от поросшего желтыми водорослями дна, она поплыла вверх. Насторожено всматриваясь в мутные воды, решила, что давно не попадала в подобную западню. А все повар виноват, пристал со свое просьбой: мол, налови да налови штук пять руитеков, хочу побаловать девочек изысканным суфле на белом вине, ну, чего ей стоит добыть этих неповоротливых созданий? Да, эту длинную фразу он произнес на одном дыхании, небрежно, будто не зная, что заказанный "деликатес" медленно передвигается лишь на берегу и притом в брачный сезон. Сейчас же за ним придется побегать, то есть поплавать. И девушка могла себе признаться, ловля сбесившихся представителей типа членистоногих утомила ее сильнее, чем предполагалось.

До появления хищников Мар успела нанизать на крючки четверых довольно крупных экземпляров, как зарывшаяся в белый песок колония вдруг испуганно сорвалась со своих мест и рванула, баламутя воду, прочь. Поспешив убраться с пути острых клешней и бугрящихся шипами панцирей, она и увидела быстрые темные тени.

Кьяшехры вышли на охоту, и кандидат на звание главного блюда их сегодняшнего меню — она. Быстрым движением отцепив от пояса веревку со связкой громоздких крабов, перехватила повыше оружие и приготовилась к нападению. Впервые порадовалась, что на руках перчатки, — древко копья в неподходящий момент не выскользнет и не оставит ее беззащитной.

Шанс спастись оставался, надо только подпустить тварь как можно ближе и, ударив в наиболее уязвимое место, между глаз или в ямку под челюстью, бежать. Ведь кровь спровоцирует агрессию второй особи или, что еще хуже, приманит целую стаю ее разъяренных сородичей.

Вообще на кьяшехра Мар охотилась не впервой и понимала: в прошлые разы от знакомства с зубами кьяшехра ее уберегал наставник. При необходимости он отвлекал внимание на себя или наносил решающий удар.

Охотница зачаровано наблюдала, как ее противник, грациозно двигаясь по кругу, неотвратимо сужает его. Если верить всезнающим жрецам Жизни, кьяшехры — дети союза морского змея и акулы. Глядя на продолговатое, сильное и невообразимо гибкое, словно без костей, тело, поневоле приходится в это верить. В толще водной синевы остроносая морда смертельно опасного существа казалась настолько жуткой, что ныряльщица подрастеряла боевой задор. А ведь оно еще не раскрыло пасть и не продемонстрировало зубки...

Огромный, длиною в три-четыре человеческих роста, кьяшехр проплыл в опасной близости. Преодолевая сопротивление воды, девушка послала копье вперед — и промазала. Острие слабо черкануло по шкуре рыбины.

Разворот. Атакующий хищник в мгновение ока сократил расстояние.

Руку с оружием чуть наискось и вверх. Мимо!

Кьяшехр, раздраженный мельтешащей добычей, возвращается и набрасывается вновь.

Мар не успевает ничего предпринять, просто выкидывает оружие перед собой. И о чудо! Копье угодило в цель! Милостью богов она снова избегает смерти... Вложенная в движение сила помогла преодолеть сопротивление мускулов и хрящей. Подчелюстную ямку не защищали непробиваемые кости, что позволило ударить прямиком в мозг твари.

Вода вокруг застрявшего оружия быстро темнела, окрашиваясь кровью.

Девушка своевременно не разжала вцепившиеся в древко пальцы, и хаотично двигающийся кьяшехр протянул ее за собой несколько метров. Спина, ударенная о подводные скалы с кораллами, запылала огнем. Мар стиснула зубы, понимая, что открыв рот, захлебнется горькой водой.

Боль и временная дезориентация стали причиной того, что она не следила за тылом. И когда тяжелая рука подплывшего наставника опустилась на плечо, чуть не померла от страха. И он это понял. Ох, и влетит ей за невнимательность! Впрочем, извивающийся кьяшехр, которого следовало бы добить, и его затерявшийся где-то товарищ пугали сейчас гораздо больше, чем гипотетический разбор ее ошибок.

Абсолютно белые волосы, колышась в воде тонкими водорослями, резко контрастировали с бронзовым загаром нахмуренного лица. Мужчина сжал пальцы на предплечье ученицы, требуя внимания. Следя краем глаза за агонизирующим хищником, Мар попыталась вникнуть в то, что он показывал жестами. Рубящее воду движение ладонью и указательный палец вверх. Ага... Ничего мудреного не говорил, всего лишь приказывал: плыви отсюда, глупая! Ей оставалось лишь подчиниться.

Спустя некоторое время, когда эйфория от победы над подводным обитателем стихла, Мар сидела на берегу и дрожала от холода. Плотный, отлично впитывающий воду платок не спасал от секущего кожу соленого ветра.

Жаберные щели на шее превратились в статичные татуировки в виде черных завитушек, и организм перестроился на другой, привычный тип дыхания. А вот магические рисунки, отвечающие за подводное зрение, еще продолжали неприятно чесаться на висках. Перчатки пришлось снять, чтобы вытряхнуть проникший туда морской мусор, поэтому приходилось следить, чтобы голая ладонь не притронулась ни к чему вокруг.

Тревожно кричали чайки. Волны, вспениваясь и обдавая солеными брызгами, плавно набегали на скалистый берег. Осеннее солнце еще боролось с подступающими холодами, но скоро начнется сезон штормов, и с морем любителям поплавать придется распрощаться до весны. А в ее случае вообще неизвестно на сколько. Подумав о неизбежных переменах, Мар затосковала.

Задумавшись, не сразу обратила внимание на махину, всплывшую из морских глубин. Кьяшехр. Мертвый огромный кьяшехр.

Она никогда не видела столь большую особь так близко, если не считать момента, когда вонзила копье. Конической формы голова, четыре глаза — по одному по сторонам и пара вверху, — пасть с острыми, в четыре ряда, зубами. Мощные боковые плавники не растопырены как у акулы, а слегка прижаты к вытянутому телу. Дубовую шкуру чернильного цвета украшают темно-синие разводы на спине и плавниках.

Кьяшехр завладел ее вниманием до того сильно, что подплывшего к берегу наставника снова заметила спустя пару мгновений. Увидев за его смуглым плечом потерянную связку руитеков, обрадовалась как ребенок, получивший новую игрушку. Он не только будущий деликатес прихватил, но и не забыл о ее копье.

— Помогай, — отрывисто бросил мужчина и отправился к туше.

Активировав амулет силы, который тонким браслетом обхватывал правое запястье, Мар двинулась за наставником.

В четыре руки и с помощью двух артефактов-грузчиков они быстро затащили гигантскую рыбину на берег.

Когда наставник достал из ножен, висящих на правой голени, нож и принялся разрезать брюхо грозы морских глубин, девушка осторожно поинтересовалась:

— Разард, мне остаться? Или ты справишься сам?

Она старалась дышать через раз, чтобы не ощутить запах свежей крови.

— Погуляй, — смилостивился наставник, и ученица бросилась наутек.

Карабкаясь на скалы, думала о посторонних вещах. Но мысли вновь и вновь возвращались к убитому кьяшехру.

От запаха крови кружится голова, а вид парующей требухи вообще может спровоцировать обморок. Разард говорит, что это непозволительная слабость для охотницы. Да, убивать могла, а освежевать тушу животного у нее все еще не выходило. Хотя как протекало сие действо, отлично знала, учитель выживания не поскупился на теорию.

Стоя высоко на скале из черного базальта, девушка рассматривала морскую даль. Тишь да гладь. Ни кораблей, ни плывучих островков из живых водорослей каилонэ, которые произвели на нее неизгладимое впечатление. И даже пожелай она, а забыть не сможет, как в первые дни пребывания здесь, слегка освоилась, обратила внимание на чудные шевелящиеся пятна зелени на синеве воды. Маг-наставник обронил, что они живые и опасные. И Мар не отстала, пока он не объяснил свою загадочную фразу. И стихийник не только объяснил, но и показал.

Они поплыли на большой лодке. Пара сатурийцев сидела на веслах. В нескольких метрах от пронзительно-зеленого островка маг приказал остановиться и бросил в центр пятна свиную ногу — десятки, если не сотни, волосатых усиков, опутав свою добычу, мгновенно скрыли ее от наших глаз. Так Мар и узнала: если каилонэ учует проплывающего мимо человека, бросится преследовать его, пока не догонит. Слегка придушив, а затем, утопив жертву, плотоядные водоросли, покрытые едкой слизью, начнут медленно ее переваривать. Жуткое существо...

— Мар! — ветер донес зов наставника.

Легко забыть о времени, наблюдая, как волны, вспениваясь, лижут гладкое и блестящее, словно стекло, подножие скалы. Было пора возвращаться, да и небо стремительно темнело — вовремя они всплыли на поверхность.

Вернувшись, без подсказок нагрузилась кусками мяса, завернутыми в сетки с мелкой ячейкой.

Разард для кухни взял только лучшее, остальное столкнул в воду. Мелкие хищники, пожирая требуху большого, тоже сегодня попируют, а ведь еще пару часов назад при виде кьяшехра удирали бы, не чуя своих плавников.

Быстрым шагом они преодолели цепочку базальтовых скал и вскоре стояли на краю котлована. На его дне притаилась плодородная долина, зелень которой служила ярким фоном для черного замка.

Спускались долго по тайной тропке, о которой известно немногим. Слуги и учителя, нанятые для службы в замке, попали в долину с завязанными глазами. Стены котлована практически вертикальны, из сыпучего минерала, и вскарабкаться по ним невозможно. Слеветировать вниз также не получится — использование заклинаний в аномальных землях приводят к неожиданному результату, часто смертельно опасному.

Так что, к счастью или нет, но магия жителям Черного замка доступна в виде амулетов и татуировок, принесенных извне. Их стихийник попытался изготовлять артефакты самостоятельно — и едва не разнес свою новенькую лабораторию. С того момента всем обитателям замка строго-настрого запретили эксперименты с Силой. А на уроках на протяжении шести лет Мар и остальные девушки учили теорию магии, основы алхимии и зельеварения.

Часовой на стене увидел их издалека, но мост через глубокий ров опустил, когда Разард назвал пароль. Тщательно осмотрев, сатуриец позволил им идти дальше, ко второй стене и посту. Там ребята стояли проще и обошлись без лишних проверок.

Как только добытчики попали во двор замка, к ним на выручку поспешили слуги.

— Ах, принцесса, почему вы таскаете тяжести? — запричитала старшая горничная, румяная пышногрудая женщина.

Мар поморщилась. Началось... сейчас и по моему внешнему виду пройдутся.

— Ваше Высочество, какой ужас! Ваша одежда в крови и песке! — вторила горничная, убирающая покои благородных жительниц замка.

Ахи и охи еще нескольких служанок напоминали переполох в курятнике. Квохтанье утихло, стоило во двор выскочить повару.

— Чего разорались? — цыкнул на женщин Имран. — Девочка с охоты вернулась, какой, по-вашему, у нее должен быть вид? Добытое ею мясо трескать будете, небось, без причитаний.

— Фи, Имран, какой ты грубый! — возмутилась старшая горничная и, обернувшись к Мар, строго уведомила: — Ваше Высочество, ванна будет готова через пять минут.

Оставив Разарда разбираться с добычей и поварами, девушка поднялась на второй этаж в свои покои. По пути никто не встретился, но, она могла поспорить, в одиночестве пробудет недолго.

Спустя считанные минуты она стояла перед зеркалом и расчесывала сушащим гребнем вымытые волосы, как в дверь постучали.

— Мар, это я, Элла. Можно войти?

— Конечно, входи, дорогая.

В комнату величаво вплыла синеглазая брюнетка, точная копия хозяйки комнаты, разве что с волосами раза в три длинней. Мар предпочитала локоны до плеч.

Грациозно опустившись в одно из четырех кресел, поставленных полукругом, гостья нарочито равнодушно спросила:

— Как охота?

— Слава богам, удачно. Мы с Разардом добыли не только руитеков, но и кьяшехра.

— А правда, что ты вернулась вся в крови? — Элла никогда не умела долго сдерживать любопытство. — И Ровель зашивал тебе две рваные раны?

— Ага, а еще заталкивал кишки внутрь распоротого живота, — насмешливо поддакнула Мар.

— Эй, не шути такими вещами! — возмутилась Элла. — Вдруг беду накликаешь?!

— Чему суждено случиться, того не избежать. Как и не накликать того, что не вписано в твою судьбу.

— Все равно не шути так больше!

— Постараюсь...

Их увлекательную беседу прервало появление Эль, которая ураганом влетела в покои, забыв постучаться и спросить разрешения.

— Ты, правда, ранена, и Разарда завтра казнят на рассвете?! — завопила с порога третья черноволосая синеглазка.

— С какой это радости будут казнить моего наставника? И, нет, я вернулась без единой царапины.

В их скучном замкнутом мирке сплетни — лучшее лекарство от тоски. Мар повезло встретить Разарда, и от уныния она теперь спасалась, охотясь на опасных морских тварей.

— Говорят, что Разард за тобой не уследил, и гигантский руитек оттяпал тебе руку. Вот поэтому его и казнят.

— Кого? Руитека? — с насмешкой уточнила охотница.

— Нет, Разарда, — возмутилась Эль и выхватила из раскрытой шкатулки длинную жемчужную нить.

Обычно своему второму двойнику Мар разрешала таскать любые украшения, но этот жемчуг она собирала лично да еще в подарок Регине. Поэтому, решительно отобрав у девушки цацку, бросила ее в шкатулку и захлопнула крышку.

— Так ты не ранена? — все-таки уточнила Эль. — Здорово. Значит, вечером танцы не отменят.

И местная вертихвостка закружилась в импровизированной пляске.

— Тебе помочь одеться? — предложила Элла, бросив снисходительный взгляд на Эль.

— Помоги.

Когда дверь распахнулась в третий раз, Мар была при полном параде. Разве что осталось привести в порядок короткие волосы и подобрать перчатки в тон к наряду.

— Ох, Мар! Мне сказали, что ты убила Разарда, который пытался тебя утопить!

Мари, ее третий двойник, единственная выглядела в своих переживаниях искренней. Возможно, потому что она одна из четверых не мечтала оказаться настоящей принцессой Мариэллой, наследницей Северной империи.

В принципе Мар тоже не хотела, но кто ее об этом спрашивал? Девушка точно знала, что Мариэлла — это, увы, она. Впрочем, каждая из четверки могла поклясться в том же...

— М-да, узнаю, кто распускает эти глупые слухи... стребую для него дополнительную плату — давно так не веселились.

— В последний раз нелепые слухи были о жене Имрана, якобы ждущей тройню от всех сатурийцев разом, — хихикнула Эль.

— Да, кто-то ухохатывался, а повар бил посуду, — припомнила Мари. — Повезло шутнику, что Имран его не вычислил.

— И повезло жене Имрана, что она все-таки не оказалась в тягости, — желчно заметила Элла. — Иначе всю жизнь оправдывалась бы перед мужем и окружающими.

— Ваши Высочества, я готова, — сообщила хозяйка комнаты подружкам, — можем идти трапезничать.

И принцесса Мариэлла с тремя двойниками, спустилась на первый этаж.

Первое время, циклов пять, за столом сидели лишь четверка девушек, похожих друг на друга, как близнецы, учителя да начальник гарнизона сатурийцев. Все остальные обитатели замка ели на кухне. Потом нестерпимая скука заставила нарушить правила этикета и пригласить разделить пищу воинов, не заступивших на пост.

Больше всех присутствию статных, мужественных и обаятельных серебристоволосых сатурийцев радовалась Элла. Она любила наблюдать за тренировками на плацу, откровенно пожирая глазами мускулистые тела. Поначалу, мальчики — да-да, именно так называла девушка самых лучших бойцов Межграничья — терялись под напором ее... хм, дружелюбия. Но Элла — это Элла. И вскоре сатурийцы стоически сносили ее якобы случайные прикосновения и, казалось бы, невинные, но двусмысленные разговоры.

Мар с Мари смеялись, следя за озабоченным двойником, а вот мужчины долго опасались проявить интерес к возможной дочери императора. Но с Эллой сопротивление бесполезно. И вскоре у нее появился фаворит. Потом второй. Третий...

Ровелю, учителю алхимии и теории магии, как наиболее наделенному полномочиями человеку в замке, пришлось приструнить любвеобильную девицу. За что та теперь иногда отыгрывается на Мари, обожаемой ученице стихийника, намекая, что между наставником и его подопечной далеко не целомудренные отношения...

Задумавшись, Мар и не заметила, как одолела жаренное в орехах мясо кьяшехра. Придется врать Имрану, что вкус божественен, хотя на самом деле его и не почувствовала. Но что делать, если повара обижать нельзя? В замкнутом мирке вкусная еда — одно из редких удовольствий. Пристойно готовить могут еще несколько человек, но не так восхитительно, как Имран. И поэтому чувство собственного достоинства здешнего кулинарного гения всячески холили и лелеяли.

— Настоящая принцесса — Мари, — шепнул на ухо ученицы Разард, начиная их игру под названием "Угадай, кто истинная наследница".

— Почему? Аргументируй, — попросила она тихо.

— Лишь огранке ее Дара землевик уделяет бездну времени. Тогда как таланты остальных развивать не спешит.

Снисходительно улыбнувшись, отрицательно покачала головой. Слабенький довод. Неужели ее наставник по экстремальному выживанию настолько слеп, что не замечает очевидного? Хоть бы прислушался к сплетням Эллы...

— Нет, — девушка с удовольствием включилась в давешнюю забаву. — Загляни как-нибудь в лабораторию, когда стихийник и Мари останутся вдвоем. И ты прочтешь по нежным взглядам, что их мысли заняты чем угодно, но только не теорией магии.

— Одно другому не мешает, — прищуривается Разард.

— Поверь, Мари не может быть дочерью императора.

— Почему?

— Потому что наследница Севера — я.

Наставник возмущенно фыркает. Он не понаслышке знает, что принцесса — глупая и жестокая эгоистка, из-за которой когда-то погибли дорогие ему люди.

— Ты не можешь быть Мариэллой, — твердо проговорил мужчина. — Ты не убиваешь со смехом. Ты вообще не умеешь отнимать человеческие жизни.

Зато она умеет их спасать. Например, жизнь Разарда. Мар не только вытянула наставника из-за последней Грани, но и сняла с него рабскую метку. Значит, она никак не попадает под описание наследницы...

Пять циклов назад, гуляя по берегу моря, в полосе прилива девушка нашла полумертвого человека. Он лежал, опутанный тиной, без сознания и на ее решение повлиять никак не мог — Мар, сама захотев помочь, рискнула воспользоваться целительским заклинанием. Чего это стоило в аномальных землях, ей до сих пор не хотелось вспоминать...

Устранив повреждения внутренних органов, она тогда срастила несчастному сломанные ребра и подстегнула регенерацию.

А еще, до того, как подбежали следящие со значительного расстояния телохранители, Мар "стерла" со лба незнакомца клеймо агграсского раба. Ей бы ни за что не разрешили оставить каторжанина в замке. Ослабленного и бредящего, скорее всего, милосердно добили бы...

Но за секунды "прочитав" главные вехи биографии пострадавшего, она не могла позволить умереть тому, кто потратил шесть лет своей жизни на поиски принцессы Мариэллы.

— Ваше Высочество, позвольте пригласить вас на вечернюю прогулку?

Когда они оставались наедине, наставник позволял себе фамильярность. В остальное время строго придерживался правил этикета и "знал свое место", как того требовали маг и начальник гарнизона.

— С удовольствием, Разард. — Мар подала галантному кавалеру руку, затянутую в белую кожаную перчатку.

— Принцесса, прошу вас не задерживаться — через час все риэллы соберутся в Закатном зале, — напомнил Ровель, окидывая бывшего каторжанина недобрым взглядом.

Ах, да, танцы... Странно, что она забыла о втором развлечение после сплетен...

Гуляя в саду, обсудили подводную охоту. И так, как были одни, Мар узнала о себе много чего интересного и, увы, нелестного.

— Ты чуть не погибла, — отчитывал ее учитель по выживанию, — потому что запаниковала.

— Неправда, я контролировала страх!

— Ты и не боялась за себя. Ты переживала, что придется убить кьяшехра, а потом разделать его тушу.

— Нет, я не переживала, клянусь!

— Не оправдывайся, — беловолосый нахмурился, — я заметил, с каким отвращением ты глядела на тушу, вытащенную из воды. В бою ты ненадолго потеряла сосредоточенность.

Девушка хотела возразить, что он не правильно расшифровал ее взгляд, но стушевалась: раз наставник вбил себе что-то в голову, его не переубедить. Нет, он, конечно, прав. На одно-единственное мгновение она позволила себе задуматься над тем, кто будет доставать горячую требуху из еще неубитого хищника. То, что они не оставят нежданную добычу на радость морских падальщиков, брюнетка знала точно, немного изучив хозяйственного Разарда.

И от этих мыслей ее рука с копьем утратила точность...

Поэтому со смиренным видом выслушала очередную лекцию о важности морального настроя в сражении с врагом. И неважно, с кем придется сойтись в поединке — с разумным существом, животным, явлением природы — всегда нужно помнить одну истину. Победа рождается в голове человека сильного духом, а не на острие клинка воина, мастерски владеющего мечом.

В конце концов, пусть Разард воспитывает — его и оставили в замке в надежде, что хоть кто-то научит двойника-пацифистку бороться за свою жизнь.

— Повтори правило, Мар, — завершая внушение, потребовал наставник.

Печально вздохнув, она протараторила надоевшее глупое изречение:

— Победа не на острие клинка воина, мастерски владеющего мечом. Победа рождается в голове человека сильного духом.

Это не мудрость. Это самообман для таких слабаков, как она, чтобы не теряли надежду. Спрашивается, как девица, боящаяся крови и ненавидящая оружие, одолеет тренированного бойца? Даже если настроится на "победу", ей против него не продержаться и минуты...

Но Разарду свои сомнения она не озвучит. Нет. Об одну и ту же кочку девушка не спотыкалась. Сегодня она слишком устала, чтобы в наказание за неверие в свои возможности бегать пару десятков кругов вокруг замка.

Некоторое время они в молчании гуляли вдоль грядок с целебными травами. Каких только растений здесь не посадил маг с принцессой и ее тремя двойниками, условно добровольными помощницами! Ученик-целитель мог бы не отправляться на практику, а легко собрать отчетный гербарий здесь. Все-таки аномальные земли непостижимы: не позволяют людям магичить, но щедро делятся силой с представителями животного и растительного мира.

— Слушай, Разард, все хочу спросить, — вдруг вспомнила ученица и, остановившись, заглянула пытливо в лицо мужчине. — А что если принцессой Мариэллой все-таки окажусь я? А ты дал клятву отомстить. Что будешь делать?

Серые глаза мрачно блеснули.

— Я поклялся именем Мрака, что за убийство брата отплачу принцессе смертью. Лишь глупцы не оправдывают ожидания богов.

* * *

Владения Дома Червленого Скорпа, Ниис, Вискур,

103-й день пришествия Эвгуста Проклятого

— А-а-а! — я визжала, срывая горло.

Издевательский хохот обнимающего сзади Солара временами сменялся надсадным кашлем. Похоже, проблемы с голосовыми связками будут не только у меня.

Секундная передышка — и клятый форо, сложив крылья, вновь камнем падал вниз.

Земля приближалась. Еще чуть-чуть — и птицу вместе с нами, ее наездниками, расшибет в мясную лепешку.

Я окончательно охрипла, а падение продолжалось. Неужели хэмелл потерял управление форо?! Или что-то случилось с птицей?!

Боги Семиграда, как же я хочу жить! Пожалуйста, не сейчас!..

Форо раскрыл крылья и взмыл вверх.

Предвечная, благодарю! Благодарю, что не позволила погибнуть твоей жрице-недоучке!

Вздохнув с облегчением, откинулась на грудь мужчины, как на спинку удобного кресла, и наконец-то спокойно осмотрелась.

Темную синь неба разбавляли разводы облаков, позолоченные лучами заходящего солнца. Мое любимое время суток здесь, в Вискуре. Закаты прекрасны. Восходы, наверное, тоже, но я так и не сумела проснуться вовремя, чтобы ими полюбоваться со спины форо. А просить разбудить Солара — значит, добровольно подписаться на какой-нибудь пакостный розыгрыш.

До сих пор всю передергивает, стоит вспомнить, как пару дней назад он угостил меня булочками, тонко намазанными ароматным медом. Один кусочек — и мой язык онемел. Я не могла говорить около часа, впрочем, Солар тоже, только от смеха. Не передать мою панику, когда я пыталась понять, что случилось.

А этот весельчак, нагоготавшись, спокойно объяснил, что мед не от простых пчел, а серебристых. Их вывели жрецы Жизни для нужд целителей: смазанная таким медом рана не только дезинфицировалась, а и переставала болеть, онемевая на некоторое время. Естественно, в кулинарии эту сладость не применяли, разве для того, чтобы кого-то отравить.

Не правда ли, хорош розыгрыш? Угостить гостью ядом! И то, что мед для хэмеллов не смертелен, его не оправдывает.

Да... подумать только: спасенный мной хэмелл, которого я так боялась вначале, оказался приятным молодым человеком, веселым и в то же время чутким. Жаль, что первое качество часто перевешивало второе, и он, затевая нередко жестковатые розыгрыши, не считался с чувствами своих жертв.

— Эва, налеталась на сегодня? — даже из жалости вискурец не приглушил насмешку в голосе.

— Да-да, Солар! С меня достаточно!

Ладно, друг мой, сейчас твой черед веселиться. Но ведь когда-то настанет и мой.

Возвращению в замок я обрадовалась больше, чем прогулке — после мыслей о близкой смерти рассматривать с высоты птичьего полета горы, озеро или долину с россыпью домов желания не возникло.

И вдруг я поняла, что должна сказать шутнику "спасибо" за экстремальный полет. Он перевернул мой мир. Но не вверх тормашками, нет. Перевернул его обратно на ноги.

Боги, как здорово жить! Просто жить. Забыть о неприятностях, обидах, предательстве — и просто дышать, любоваться вечерним небом... И предвкушать скорую перебранку с Соларом. Ведь, несмотря на пользу полета для моего настроения, страха я натерпелась изрядно. До сих пор руки дрожат.

Форо грузно опустился на взлетную террасу и, сделав несколько шагов, смирно замер. Сбросив вниз лестницу, сзади завозился хэмелл, выбираясь из седла.

— Давай помогу спуститься, — Солар любезно выставил руки, планируя подхватить, если оступлюсь.

— Сама справлюсь, — возразила сердито, с трудом отцепляя намертво прилипшие пальцы к луке седла.

По веревочной лестнице я слезла, если не так ловко, как мужчина, то и не намного хуже. Опасливо оглянувшись на птицу — нет, птичищу! — покрытую черными с фиолетовым отливом перьями, отступила к той части террасы, где имелись перила. От взгляда на долину у подножья горы, на которой стоял замок рода Червленых Скорпов, привычно закружилась голова.

Солар передал поводья степенно подошедшему слуге и присоединился ко мне.

— Эва, ты обиделась на мою шутку? — хэмелл дернул за косу, заставляя обернуться. — Но тебе же понравился полет!

— Полет — да. А вот ожидание "поцелуя" с землей, извини, — нет.

— Зато взбодрилась, отмерзла, ожила. Вспомнила, что жизнь не закончилась после разочарования в одном мужчине.

Этот гад продолжал смеяться над моими сердечными муками! И зачем я ему рассказала, как меня провел мой "верный" попутчик, оказавшись главным злодеем Межграничья? Не иначе дух мертвого бога Мрака попутал!

Не сдержавшись, стукнула хозяина замка по плечу.

— Что? Разве я сказал неправду?

От нового удара Солар, смеясь, отскочил.

— Никакой благодарности, одни тумаки! — мужчина расстроено покачала светловолосой головой. — Вот и приводи после этого депрессивных дев в чувство.

— После твоих методов депрессивные девы становятся девами заикающимися.

— Ну и что? Лучше пусть весело заикаются, чем горько плачут в уголочке.

Вот что сказать на столь оптимистичную жизненную позицию?!

Самое интересное, что Солар далеко не оптимист. Это лишь чтобы меня расшевелить, он шутил и придумывал розыгрыши. Его домочадцы на наши взаимоотношения смотрели квадратными глазами, а мать Солара — еще и поджав тонкие губы.

М-да, с близкими моего спасителя у нас завязались странные отношения...

Его младшая сестра Левия мне симпатизировала и по вечерам напрашивалась в мою спальню. Порывистая, любопытная десятилетка мечтала о путешествиях в другие страны и жадно слушала обо всем, что я рассказывала, будь то мода или обычаи при дворе Северной империи.

Кузен, гостивший в замке, шестнадцатилетний парень, мнивший себя роковым соблазнителем, пытался поухаживать. Но Солар быстро объяснил, что к гостье приставать нельзя, и юнец сделал вид, что я ему больше неинтересна.

А вот мать... Риэлла Белинда подозревала, что я мечу в ее невестки, и всеми силами старалась отбить у меня охоту. А все почему? Да потому что ее сын рассказал вместо правды героическую сказочку. Будто я дочь четы хэмеллов, много лет шпионящих в Северной империи на благо Вискура. Когда родители погибли, я, потерянная и одинокая, влачила жалкое существование. И вдруг повстречала Солара, погибающего в плену у страшного некроманта. Рискнув жизнью, я спасла соотечественника. И он, конечно, не мог оставить меня, такую мужественную, верную и прекрасную, на чужбине. Тем более что засылал моих мнимых родителей-резидентов еще его отец.

В первую минуту, узнав, что предыдущий глава рода Червоных Скорпов возглавлял внешнюю разведку Вискура, не знала, что и думать. От страха, что попала из огня да в полымя, некоторое время не могла говорить, пока не свыклась с мыслью, что попадать в непростые ситуации мне на роду написано...

Но сложней всего было общаться с невестой Солара.

Диашель из Дома Черного Богомола пообещали Дому Солара еще до ее рождения. Там вообще много лет назад произошла какая-то некрасивая ситуация, и две семьи чуть не схлестнулись в кровавой сече. Лишь специальным указом верховного патриарха Вискура противостояние прекратили с условием, что в недалеком будущем девушка-Богомол станет супругой наследника Скорпов. У Солара имелось право выбора, но, к его превеликому огорчению, у Диашель не было сестер, только старший брат. Наблюдая за общением помолвленных, у я поняла, что бедный хэмелл женился бы на ком угодно, лишь бы не на этой особе.

И это притом, что Диашель — стройная красавица с зелеными глазами и черными волосами, которые на солнце отливали красным. Правда, характер не сахар, скорее убийственный мед серебристых пчел. Упрямая, эгоистичная, идущая напролом, она не желала менять свою точку зрения, даже если все вокруг твердили, что она ошибочна.

Со стороны может показаться, что я пристрастна и несправедлива к девушке, но после трех серьезных стычек с ней — и это всего за четыре седмицы моего пребывания в Вискуре! — иного мнения возникнуть не могло.

И стоит ли упоминать, что Диашель обрела союзницу в лице будущей свекрови? Риэлла Белинда ранее ее ненавидела, теперь же, опасаясь получить в невестки "приблуду", резко полюбила и постоянно приглашала в гости.

— Эва, успокоилась? Ноги не дрожат? — насмешливо поинтересовался Солар. — У тебя час на переодевание, а затем ужин.

Я поморщилась. Снова видеть недовольное лицо хозяйки замка? Я бы с большим удовольствием поела у себя в комнате.

— Эва, мать пригласила гостей, неужели ты оставишь меня им на растерзание? — словно прочитав мои мысли, возмутился блондин.

Почти лунный цикл он вытаскивал меня из черной меланхолии, возился как с малым больным дитем. Поэтому я не могла не отблагодарить за заботу хотя бы таким способом — оттягиванием на себя внимания Диашель. То, что она в числе приглашенных, я не сомневалась. Солар как-то заметил, что раньше невеста донимала его раз-два в цикл, теперь же достает чуть не каждый день. Эх, мужчины... не понять, что девушка бдит свои интересы, проведав о появлении соперницы. Нет, я на Солара не претендовала, но как объяснить это ревнивой риэлле, не желающей меня слушать?

— Конечно, не оставлю, шантажист, — вздохнув, оперлась на его протянутую руку.

Но уйти с террасы мы не успели.

— Владыка, гости! — крикнул дозорный.

Пятерка четко выделяющихся на закатном небосводе темных точек быстро увеличивались в размерах.

На открытой всем ветрам взлетной площадке мы видны как на ладони. Поэтому не встретить подлетающих к замку — знак неуважения, особенно по отношению к Диашель. Да, про дымчатого волка прозвучала обмолвка, а он — скок на порог...

Первым на террасу опустился серый форо приснопамятной невесты. С удовольствием воспользовавшись помощью Солара и постаравшись задержаться в его объятиях как можно дольше, риэлла затем подошла ко мне. Не для того, чтобы поприветствовать, нет.

— А ты все еще здесь, демонова голодранка, — прошипела она, с опаской косясь на жениха, встречающего остальных всадников.

О том, что я появилась в замке в одном платье, а остальной гардероб шили по заказу Солара, ей поведала риэлла Белинда. И теперь Диашель не упускала момента, чтобы напомнить о моей "никчемности".

— А вы, наверное, тренировались дома, привыкая к вкусу мыла, риэлла? — напомнила я о недавнем случае.

С седмицу назад Солар нечаянно подслушал бранную тираду в мой адрес, и заставил невесту извиниться, пригрозив в следующий раз вымыть ей рот с мылом.

— Побежишь жаловаться, маленькая доносчица? — презрительно хмыкнула риэлла.

Слово "маленькая" в устах весьма высокой девушки тоже звучало как ругательство. Да только меня устраивал мой средний рост, и ни за какие блага Межграничья я не поменялась бы с Диашель — невообразимо тонкой и длиннющей, как деревянная подпорка.

— Зачем? Со своей несдержанностью вы сами себя подставите.

— Ну-ну, жди чуда, малявка.

Невеста Солара снова подчеркнула свое "преимущество", не подозревая, что для меня оно пустой звук.

Я была удивлена, узнав, что в этой стране высокий рост считается признаком предрасположенности к получению звания "владыки" или "владычицы", то есть тех, кто достиг вершин в освоении возможностей хэмеллов. Из-за войн с империей, а затем и частичной ассимиляцией с коренными вискурцами, многие знания многоликих были утрачены. Как рассказывал Солар, с каждым новым поколении все меньше рождается хэмеллов, способных не то, что принимать боевую форму, а и серьезно менять внешность. Поэтому узнав, что я научилась безболезненному и быстрому преображению, всего лишь воспользовавшись его подсказками, данными в плену у работорговца, он не смог скрыть своего удивления.

— Смотри, Эва, не демонстрируй свои умения при посторонних, — предупредил он тогда на полном серьезе, — а то украдут, несмотря на то, что ты безродная полукровка.

О том, что больше не безродная, а очень даже родовитая, я умолчала.

Когда Солар спас меня из резиденции Эвгуста, я могла говорить, захлебываясь слезами, лишь о том, что была обманута предателем. Да и то, я тогда сказала полуправду, что один из прихвостней проклятого колдуна морочил мне голову, чтобы подобраться к настоящей принцессе Мариэлле. Со временем, убедившись в благородстве своего спасителя, я так и не поведала ему правду ни о Юлиане, ни о двух принцессах Северной империи.

Задумавшись, я не сразу обратила внимание на высокого русоволосого мужчину, который подошел к нам с Диашель в сопровождении Солара.

— Владыка Вестард, позвольте представить риэллу Эву, гостью нашего дома и мою протеже.

Официальный тон спасителя, едва заметное напряжение в голосе позволило сделать вывод, что данный риэл занимает высокое социальное положение. К своему стыду, я не особо интересовалась правилами вискурского этикета, так как не собиралась оставаться в стране надолго, но кое-что из уроков Левии, сестренки Солара, запомнила. Надеюсь, приветствие в моем исполнении вышло не слишком неуклюжим, уж слишком оно отличалось от принятого в империи — скрещенные руки на груди, легкий поклон головы и неглубокое приседание. Особенно чудно получается, если приветствовать не в платье, а в костюме всадника форо.

— Эва, твоя история благодаря красноречию Диашель, — косой взгляд в сторону не скрывающей злорадства невесты, — заинтересовала верховного патриарха, и он прислал сына убедиться в правдивости слухов.

— Или наоборот разувериться в них, — добавил монарший отпрыск, рассматривая меня с неподдельным интересом. — Рад знакомству, риэлла Эва.

— Для меня это большая честь, Ваше Высочество. — Я опустила глаза. Ну вот, отдохнула в тишине и покое, снова вокруг какие-то политические пляски. — Позвольте узнать суть слухов? Наверное, о шпионке, проникшей в самое сердце Вискура?

— Не назвал бы приграничные владения Скорпов сердцем нашей страны. Скорее, руками с мечом, — весело произнес владыка и добавил: — Прекрасная риэлла, прошу вас оставить официоз, ведь мы не при дворе моего отца, а в доме одного из верных друзей, я надеюсь.

— Не сомневайтесь, владыка, — тут же отозвался блондин. — Пройдемте в дом, становится холодней.

— Гм, Солар, дружище, — раздалось недовольное сбоку, — а как же я? Отрекомендуй меня девушке, не будь невежей.

Внешность третьего гостя, зеленоглазого брюнета, надолго приковала к себе мой взгляд. Сходство мужчины со стоящей рядом Диашель свидетельствовало, что они близкие родственники.

— Эва, разреши познакомить тебя с владыкой Егоряном из Дома Черного Богомола, братом моей несравненной невесты.

— Весьма приятно, владыка.

— А я, риэлла, так вообще безумно счастлив, — брюнет натянуто улыбнулся, — сестренка готова говорить о необычной гостье своего жениха часами.

Сердце екнуло: неужели объявился новый враг? А, главное, я для его появления ничего не сделала! К сожалению, это только для приобретения друзей приходится прилагать усилия, враги же и сами заводятся.

Когда правила приличия были соблюдены, Солар предложил пройти в дом и подняться в гостевые покои.

Двух оставшихся мужчин, следовавших в некотором отдалении от сына верховного патриарха, мне не представили. Значит, это телохранители, сопровождающие наследника правящего Дома Вискура — Дома Песочного Паука.

Диашель с Егоряном в проводниках в покои, закрепленные за ними, не нуждались — как-никак будущие родственники. А вот владыку Вестарда провожал сам Солар.

Когда за мной закрылась дверь, я вздохнула с облегчением. Ох, что-то случится за ужином, интуиция так и вопит о неприятностях! Где бы найти силы, чтобы с ними справиться?

— Риэлла, ванна готова, — сообщила миловидная светловолосая девушка, выплывшая из купальни бесшумно, как дух.

— Санни, замени, пожалуйста, домашнее платье официальным — у твоих хозяев важные гости.

— Уже, риэлла, — поклонилась служанка, — нас заранее предупредили о приезде Его Высочества.

Все знали, кроме меня? Впрочем, чего я удивляюсь? Пора привыкнуть к странной заботливости Солара. Наверняка хэмелл решил, что я буду меньше нервничать, до последнего оставаясь в неведении, что по мою душу явится представитель верховного патриарха. Интересно, что такого наболтала Диашель, раз ловить шпионку вызвался сам принц?

Ароматная вода смывала усталость, пыль и беспокойство. Опасаясь, что могу уснуть, попросила служанку проследить за временем.

— Не беспокойтесь, риэлла, вы появитесь в банкетном зале не позже риэллы Диашель, — насмешливо проговорила Санни, намекая на непунктуальность невесты хозяина.

Челядь, в основном люди из коренных вискурцев, в чьих жилах не текло ни капли крови хэмеллов, недолюбливали благородную риэллу, которая одним только уничижительным взглядом могла указать обслуге на занимаемое ею место.

Когда я погрузилась в воду по шею, откинувшись на бортик ванны, Санни вышла из купальни, чтобы не мешать отдыху. Выждав некоторое время, я, наконец, позволила себе обратить внимание на ногу. Магическое изображение серого мотылька на левой щиколотке привычно чесалось. Я позлорадствовала — Эвгуст точен, дает о себе знать минута в минуту. Сегодня — двадцать девятый день, как он пытается связаться со мной. Обжигающей боли, как раньше, больше не было, лишь слабый зуд. Да только и он со временем вызывал неудобства — через час лопнет терпение у самого сдержанного человека.

Но я, не намереваясь отвечать, крепилась изо всех сил. Я не то, что говорить с обманщиком не желала, видеть его не могла. А ведь совсем недавно, с лунный цикл назад, верила ему, чувствуя себя рядом с ним в безопасности.

Судьба — безумная портниха, она перекроила мою жизнь на лоскуты, перемешала, а затем соединила их обратно. То, что было простым, стало сложным. Друзья оказались тайными недругами, враги — кровной родней, а из страха перед прошлым выросла сила. Но, главное, Судьба, сблизив меня с Юлианом, развела с Эвгустом.

А еще, подумать только, считанные седмицы назад я считала себя сиротой, никому не нужной, кроме храма Судьбы и нанимателя. Полукровкой из многоликих, казалось бы случайно выбранной, чтобы стать двойником принцессы Северной империи.

Боги! Страшно представить, насколько крутой поворот, который сделала моя судьба. Ужасней лишь предполагать, что ждет меня впереди.

Из задумчивости вывело клеймо Эвгуста. Бабочка не зудела зверски как раньше — о нет! — черномаг придумал новый способ привлечь мое внимание. Магическая татуировка, будто ожив, медленно ползла вверх по ноге. Все выше и выше, пока не добралась до колена. И вот тут-то я и осознала: на ползанье насекомого это похоже меньше всего...

Отрыжка хевикана! Да меня кто-то лапает!

Дремота ускользнула, как и не бывало. А я резко приподнялась с острым желанием врезать охальнику, посмевшему пробраться в купальню.

Кулаки разжались — в комнате я была одна.

Бабочка продолжала призывно трепетать рисованными крылышками на моей коже. Поверхность воды покрывали лепестки душистых цветов — сразу и не увидишь, что с ногой. А когда увидела, чуть не поседела. Вместо мотылька на голени серели слова: "Ты в опасности. Поговори со мной".

В опасности? Это шутка такая? Способ заставить меня ответить? Или... правда?

Серьезно обдумать послание не вышло — коротко постучав, в купальню влетела Санни.

— Риэлла, пора одеваться.

Сушащий волосы гребень и талантливые руки служанки быстро сотворили замысловатую прическу. Затем Санни помогла облачиться в шелковое платье цвета предгрозового неба, застегнуть ожерелье из жемчуга — и я могла спускаться в обеденный зал. То, что хэмеллы не признавали косметику, закономерно и легко объяснимо: зачем краски, если старанием мысли можно усилить природные оттенки? Но, увы, использовать свои способности, чтобы выглядеть привлекательней, не комильфо. А почему так, доходчиво объяснил Солар. Оказывается, меняющийся, достигнув уровня владыки, видел сквозь придуманную внешность. И поэтому таких вискурцев раздражали даже незначительные изменения наружности. Мол, лучше пусть женщина будет малопривлекательной, чем с "двойным" лицом...

Я спускалась по правой стороне лестницы, как окрик сзади чуть не сбил с шага.

— Риэлла, подождите!

— Слушаю вас, владыка Егорян. — Я остановилась, и брат Диашель элегантным жестом предложил опереться на его руку.

— Позвольте сопроводить вас, риэлла Эва.

— Не откажусь. — Я чуть улыбнулась брюнету и положила ладонь на подставленное предплечье.

— Ступени крутые, да еще подол вашего платья их скрывает — недолго и шею сломать, — прозвучало зловещее объяснение любезности.

— Не волнуйтесь, шея у меня крепкая, — я снова улыбнулась, на этот раз обнажая зубы.

Невольно я покосилась на перила, кои выглядели надежней живой опоры, идущей рядом со мной. Вдруг что... надеюсь, я успею за них схватиться?

— Верю, что крепкая, — не усомнился владыка из Дома Черного Богомола и со смешком добавил: — А еще знаю, что у вас хорошо поставлен удар правой. Кто-то тренировал, или это природная способность?

В первые мгновения я покраснела. Во время последней стычки его сестра испробовала боковой удар на себе: когда надоело выслушивать ее бредни, я развернулась, чтобы уйти. А Диашель дернула за косу с явным намерением содрать скальп — у меня даже слезы из глаз брызнули. И чисто инстинктивно, оборачиваясь, я треснула ей в ухо. И понеслось...

Некрасиво, когда риэллы с чередой благородных предков за спиной вместо беседы опускаются до драки. Особенно неприглядно, когда это происходит из-за мужчины.

Совладав со стыдом, осознала, что в голосе владыки одна лишь насмешка, а гнев или угроза, как я решила вначале, отсутствуют. Странно, Егорян не злился из-за сестры — он смеялся над нами обеими.

— Так, как? Кто-то тренировал вас, или вам повезло родиться с бойцовскими качествами? — повторил он вопрос.

Ступени закончились, но брюнет накрыл мою руку ладонью, удержав на своем локте, и повел дальше, в обеденный зал.

— Был один человек, который пытался обучить воинской науке. К несчастью, я не очень способная ученица.

— Почему был? Он погиб? Простите, если мое любопытство бередит раны.

— Я не знаю, что с ним, но велика вероятность, что он ушел за последнюю Грань.

Воспоминания о Грэме причиняли боль, и раньше я старалась гнать мысли о нем, боясь, что в противном случае сойду с ума. Сейчас же поняла, что жить дальше в неведении нельзя. Что с сатурийцем, известно Эвгусту, а значит, после ужина мне все-таки придется с ним связаться. Не из-за чудного послания, из-за Грэма.

— Мне жаль... потеря близких — невосполнима.

Задумавшись о своем, не сразу среагировала на слова владыки. Он выглядел искренне опечаленным или же умело притворялся. Отвлеченная любезностью и двусмысленной беседой я слишком поздно поняла намерения брюнета. Он не собирался сопровождать меня в обеденный зал. На полпути туда мужчина ловко завернул меня в библиотеку и отрезал путь назад, загородив дверь собой.

— Что это значит, риэл? — рассердившись, я позабыла о титуле, принятом в Вискуре.

— Эва... вы позволите называть вас просто по имени? Эва, не волнуйтесь, я не причиню вам вреда. Я только хочу поговорить.

Ага, поговорить в тихом местечке без свидетелей...

— Клянусь Зиждителем, что не желаю вам зла.

Для хэмеллов, не почитающих Благую Семерку, серьезное обещание. И мое возмущение, легко появившись, так же незаметно и исчезло.

— А вы знаете, что в Боррикане после десятиминутной беседы наедине с незамужней девушкой мужчина обязан на ней жениться?

— Страшный обычай... — протянул вискурец и, ухмыляясь, пообещал: — Вы не переживайте, я уложусь в пять минут.

— Завидная скорость!

Егорян вскинул брови.

— Долго ли, умеючи... задать один вопрос? Большая часть времени уходит на выслушивание ответа.

— Скорее на выбивание ответа? Нет?

— Эва, за кого вы меня принимаете? — Веселье ушло из темных глаз мужчины, уступив место грусти. — Я хочу узнать ваши планы на Солара — только и всего.

— Блюдете интересы сестры?

— Правильнее сказать, переживаю, что она наделает глупостей. — Владыка из Дома Черного Богомола стоял до неприличия близко, и я слышала его взволнованное дыхание. — Я знаю Диашель, поэтому должен предупредить: вам придется постоянно оглядываться, если не откажетесь от Скорпа.

Наверное, мои выпученные от удивления глаза впечатлили мужчину — он нахмурился и взъерошил волосы пятерней.

— Так я и думал! Коварные планы по уводу жениха сестрице привиделись.

— Естественно, привиделись! И я ей б этом неоднократно говорила. Я не собираюсь становиться женой ни Солара, ни кого-либо еще.

— Я верю вам, Эва, — брюнет вздохнул. — Поэтому приношу свои извинения.

— За что? — В животе похолодело. Ой-ой, меня ждут неприятности? Ведь за мелкие пакости сестры не просят прощения с таким обреченным выражением лица. Или просят?

— Диашель донесла правителю, что в замке Скорпов скрывается девушка из изгнанных Домов. Владыка Вестард прилетел убедиться, что в ваших жилах течет сильная кровь, кровь старых родов.

— И как, — я помедлила, задавая вопрос, — принц убедился?

Вообще мне хотелось завопить, что я не принадлежу к каким-то там изгнанным Домам. А потом подумала и поняла, что точно этого не знаю. Кем была моя бабка-хэмелл? Нужно расспросить Солара об этих меняющихся, ведь на территории Северной империи о них ничего не слышно, а я одно время тщательно собирала крупицы знаний о многоликих.

Но с другой стороны, хэмеллы, выдворенные из Вискура, и должны таиться. Да и проживают отщепенцы, скорее всего, точно не в империи, которой правит мой папаша, ярый гонитель хэмеллов.

Отвечать Егоряну не хотелось — он хмурился и молчал.

— Принц почувствовал в вас силу, а точно определить, какого Дома вы дитя, можно лишь в храме Зиждителя, где находится Великое Древо.

Дышать стало чуточку легче. Слава Судьбе, что не сразу записали в парии!

— О том, что вам придется посетить храм, владыка Вестард планировал сообщить за ужином. Пожалуйста, не выказывайте свою осведомленность.

И не дожидаясь обещания, вискурец открыл дверь и пропустил меня вперед. Затем предложил руку и невинно осведомился:

— Кажется, за рамки десяти минут мы не вышли?

Глава 2. Тайны, а также их хранители

Школа ордена Земли, Терра,

103-й день пришествия Эвгуста Проклятого

— Итак, не получив подпитку, Восточные врата устояли, в Северной империи объявилась вторая наследница, в Аг-Грассе совершен военный переворот, а те, кто выдумал Эвгуста Проклятого все еще не проявили себя. Таким образом, подбивая вышесказанное, я вынужден согласиться с мнением большинства: политика невмешательства — вот текущая позиция Братства. Выжидаем, риэлы, и ни во что не вмешиваемся.

Вздохи облегчения сопроводили вывод Верховного мага Дюжины. Обсуждение сложившейся ситуации в Межграничье длилось долгие пять часов. Магистры, хранители — устали все, но не Альберт Элевтийский, который, казалось, мог говорить вечно. И если бы на заседаниях стихийников было принято награждать оратора аплодисментами, землевику рукоплескали бы стоя. Хлопали бы за то, что он, наконец, закрыл рот.

— Риз! — Альберт окликнул молодого воздушника. — Задержись, есть разговор.

Петер Воронов коротко взглянул на своего хранителя и перевел вопрошающий взгляд на Элевтийского.

— Не будь наседкой, Воронов, — буркнул землевик. — Я задам Юлиану пару вопросов и отпущу.

— Что ты хочешь узнать? Спрашивай у меня.

Столько лет прошло, а магистр Воздуха все еще помнил шок своей хранительницы Шелли, которую как-то тоже пригласил побеседовать Верховный. Девушке сделали неприличное предложение — стучать на главу своего ордена. Естественно, она отказалась и закономерно очутилась в черном списке Альберта.

Неудивительно, что Петер захотел поберечь нервы неопытного стихийника, получившего должность всего какой-то цикл назад.

— У тебя открылся дар следопыта? Что ж ты молчал, Воронов! — Притворно обрадовался землевик.

— Так тебе нужен совет следопыта?

— Не съем я твоего парня, могу поклясться, — устало предложил землевик, опускаясь в кресло во главе стола на двенадцать персон.

Светловолосый воздушник, вздохнув, неохотно оставил Юлиана в компании беспринципного интригана.

— Чем могу помочь, магистр? — Перешел сразу к делу молодой человек.

— Скоро узнаешь, — Альберт улыбнулся с предвкушением. — Пока посиди под "флером невидимости", послушай один занимательный разговор.

Хранитель присел на указанный стул по левую руку от кресла Верховного мага — и тотчас исчез под обещанным заклинанием. Что Элевтийский вызвал боевика, дежурившего у двери в зал совещаний, и попросил пригласить гостя, Юлиан отметил вскользь. Все внимание сосредоточилось на его кристалле вызова, настойчиво светящемся зеленым.

С ним хотела поговорить Эва. Столько дней игнорировала, а сейчас пыталась дозваться первой, а он не мог ответить. Насмешка Судьбы, не иначе!

— Проходите, риэл, присаживайтесь.

Высокий мужчина в сером плаще занял стул по правую руку от Элевтийского, оказавшись напротив невидимого хранителя.

— Я страшно рисковал, уже беседуя с вами через зеркало. К чему встреча лицом к лицу? — надменно поинтересовался гость.

Знакомый голос, который не должен звучать в этих стенах, на миг лишил Юлиана самообладания. Умар Паолли, один из его союзников, решился сменить сторону.

— Я должен был увидеть вас вблизи, риэл, — примиряющим тоном произнес Элевтийский, — так как вы говорите невозможные вещи.

Гость резким движением откинул глубокий капюшон традиционного для магов плаща.

— Я похож на блаженного, магистр?! — Худощавый мужчина в волнении сцепил в замок невероятно длинные бледные пальцы. — Я, между прочим, итэрианский аристократ!

— Мне очень хочется вам верить, риэл, — землевик скорбно поджал губы. — Но вы утверждаете, что являетесь пособником Эвгуста Проклятого, который якобы жив и здравствует!

Первое побуждение — швырнуть убийственным заклинанием в перебежчика, подавшегося к самому главе магов — победил трезвый расчет. Альберт знал, о чем будет говорить предатель. Однако Юлиан до сих пор сидел в зале совещания, а не в темнице, в подавляющем магию хианите.

И самозванец, волей обстоятельств попавший в верхушку Братства, решил дождаться конца разговора.

— Так и есть, Эвгуст жив. Маг, которого вы сразили в поединке возле Восточных врат, время от времени подменял Проклятого, когда ему нужно было оказаться в другом месте.

Землевик недоверчиво покачал головой и задал закономерный вопрос:

— Что побудило вас перейти на другую сторону?

— Хотите знать, что толкнуло меня на предательство? — назвал гость вещи своими именами. — Сам же Эвгуст. Да, за помощь он расплачивается щедро, тут я возразить не могу. Но отношение! — Он скрипнул зубами и, морщась, машинально потер указательный палец. — Другие этого не замечали, а вот я быстро понял, что нас он ни во что не ставит. А я не какая-нибудь там шваль, я — итэрианский аристократ!

Скрестив руки на груди, Альберт слушал откровения. И когда они закончились, не проронил ни слова.

— У меня есть доказательства, — наконец, заявил итэрианец и высыпал на стол пригоршню кристаллов памяти. — Здесь записи нескольких встреч Эвгуста с сообщниками. Я назову вам имена всех, кто скрывается под капюшонами.

Элевтийский, не отводя глаз от заманчиво светящихся зеленых многогранников, поинтересовался:

— Что хотите взамен?

— Защиту. Пока жив Эвгуста, вы предоставляете мне убежище.

— Я не могу что-либо вам обещать без одобрения остальных членов Дюжины.

Гость хрипло рассмеялся.

— Будь это так, я обратился бы не лично к вам, магистр, а ко всей верхушке Братства. Никто не должен знать о нашем договоре, ведь среди "фиолетовых" есть предатели.

Стихийник на провокационное заявление скептически приподнял светлую бровь.

— Доказательства?

— На одном из этих кристаллов — беседа Эвгуста с племянницей магистра огневиков.

— Неверный выбор Лавинии Эспинс еще не делает предателем ее дядю.

Верховный маг защищал своего коллегу, и это было естественно. Поняв свою ошибку, визитер предъявил свой главный козырь.

— Новый хранитель ордена Воздуха — не тот, за кого себя выдает.

Альберт скучающе вздохнул.

— Вы повторяетесь. Это дикое заявление стало второй причиной, что побудила меня пригласить вас для очного разговора.

Итэрианцу не нравилось, как землевик реагирует на полученные сведения. Втайне рассчитывая, что со временем его объявят спасителем Межграничья, он натолкнулся на глухую стену из недоверия, смешанного с пренебрежением. Не так встречают героев, не так...

— Этот молодой воздушник — не герцог Аркос Риз. В ваши ряды пробрался сам Эвгуст Проклятый!

Ни один мускул не дрогнул на лице Элевтийского.

Умар удивился. Удивился и невидимый Юлиан, который, почуяв, что пахнет жареным, приготовился к бегству на случай, если Элевтийский попытается атаковать. Уходить следовало бы раньше, сразу, как появился предатель Паолли, телепортироваться в замок Риз, оставив позади труп изменника. Но от решительных действий удерживало странное поведение Элевтийского. Альберт играл с итэрианцем, будто хотел, чтобы оставленный в зале совещаний хранитель до конца услышал разговор. И Юлиан решил рискнуть, дождавшись финала.

— Благородный риэл, вы держите меня за шута? — сухо поинтересовался самый амбициозный маг Дюжины. — Каждый, кто занимает какую-либо должность в орденах, многократно проверяется. Аркос Риз не стал исключением.

Альберт Элевтийский не поверил словам гостя? Просто не поверил?! Эвгусту стало скучно и, пожалуй, обидно. Самым опасным противником из магистров он считал именно землевика. А он, оказывается, непроходимо упрямый и закостенелый во взглядах... Правда, ситуация изменится, когда Верховный просмотрит кристаллы памяти, поэтому их придется уничтожить вместе с итэрианцем.

— Это больше не Аркос Риз! — взорвался гневом предатель, поднимаясь со стула. — Это всего лишь тело Риза с душой Эвгуста! Как и Всеблагая Семерка, черномаг умеет вселяться в чужие тела!

Так думали почти все капюшоноголовые, считая его непревзойденным магом, и Юлиан их не разубеждал. На самом деле, смена тела без помощи богини Судьбы и специального артефакта под названием "Ловец души" почти невозможна. В этом он убедился, помогая сатурийцу, который при жизни защищал Эву. Если бы не камийский демон, умеющий выпивать людские души, Грэм в этой жизни не обрел бы новое тело.

— Вы ставите проклятого мага на одну ступеньку с Семеркой? Риэл, вы гневите богов.

Вопреки произнесенным словам возмущения, голос Элевтийского прозвучал бесстрастно.

— Эвгуст не называет их богами, и тут я склонен с ним согласиться — уж очень он убедителен.

Умар Паолли под влиянием хладнокровия собеседника подрастерял запал и, успокоившись, уселся обратно, приготовившись к длинной беседе. Он знал, что будет трудно, но все-таки обратился за помощью к Верховному магу, значит, должен его убедить. Иначе, если Эвгуст каким-то образом узнает о предательстве, Паолли не жить.

— Вы можете не верить мне, магистр, я сам долго сомневался, свыкаясь с мыслью, что богов нет. Есть лишь великие древние маги, чье могущество основывается на том, что они сохраняют накопленные знания из воплощения в воплощение. И они сами выбирают, когда им сменить старое тело на новое.

Итэрианец смолкнул, предсказуемо ожидая шквала вопросов или хотя бы гневных обвинений в святотатстве. Молчал и землевик. Его лицо застыло бракованной пустой маской, на которой художник не сумел нарисовать ни единой эмоции.

Все больше волнуясь и сильнее испытывая чувство неловкости, перебежчик неуверенно предложил:

— Если вам нужно время, чтобы осознать услышанное, давайте отложим разговор. Доказательства, что я не вру, на кристаллах памяти и...

— Мне не нужно ничего осознать, — перебил Альберт гостя со снисходительностью. — Я знал это за сотни лет до вашего рождения.

Если укрытый невидимостью Юлиан потерял дар речи фигурально, то Паолли — буквально. Раскрывая рот как рыба, он беззвучно кричал, схватившись за горло. Попытавшись выскочить из-за стола, итэрианец рухнул на него лицом вниз.

— Он мертв? — глухо спросил очевидец, сбрасывая "флер невидимости".

— Нет, спит, — магистр Земли покачал головой. — Не умеешь добиться преданности, наказывай своих людей. И наказывай сам, я не намерен пачкать руки, Эвгустос.

Мнимый герцог Риз оцепенел на кажущиеся вечностью секунды. Затем благоговейно прошептал:

— Мрак?.. У тебя получилось?

— У нас получилось, Эвгустос, у нас.

И Альберт вздохнул с облегчением, которое знакомо всякому, кто наконец-то разделил непосильную ношу на двоих.

* * *

Висорийское ущелье, лагерь повстанцев,

за 1000 лет до прихода Эвгуста Проклятого

— Ты видишь другой выход?! — вскричал бледный брюнет, сжимая кулаки. — Думаешь, я горю желанием стать первопроходцем в ритуале? Или мне хочется умирать?!

— Если не получится, все, ради чего мы страдали, потеряет смысл, — спокойно произнес его светловолосый собеседник, засыпая землей уголья, оставшиеся от ночного костра.

— Мои расчеты безупречны, и я готов рискнуть. Ты мне поможешь? Или придется просить Антара?

— Тогда о твоем плане узнает и Микаэль.

— Вот поэтому мне нужен ты, Юлиан. Взгляни на них, — темноволосый махнул рукой в сторону пробуждающегося лагеря, расположенного в ста метрах позади, — они нам поверили. Поверили в победу.

Восходящее солнце озарило ущелье, осветив вяло двигающихся людей, которым было мало короткого сна для настоящего отдыха. Кто-то собирал импровизированную постель из одежды, кто-то жевал подсохший хлеб, кто-то, как Эвгуст, тушил костер. Но всех объединяло одно — усталость и печать обреченности на осунувшихся лицах.

— Эй, вы закончили шушукаться? — К мужчинам приблизилась синеглазая девушка в потрепанном и местами порванном кожаном костюме охотника. — Пора сниматься со стоянки — сторожевой сокол донес, что войско божков в часе пути.

Хищных птиц, следящих за вражеским передвижением, использовали обе стороны. Ведь что может быть удобней? Видеть действия противника с высоты птичьего полета? Правда видеть до тех пор, пока крылатого лазутчика не обнаруживали и не сбивали молнией или другим смертельным заклинанием.

Микаэль, контролирующая пернатых шпионов повстанцев, радовалась, когда не потеряла власть над сознанием подопечных и после входа в ущелье, испещренное хианитовыми жилами. Только теперь чужих соглядатаев приходилось уничтожать не заклинаниями, а натравив соколов или орлов.

— Микаэль, вы с Антаром поведете людей вверх, вдоль реки, а мы попробуем устроить обвал.

— Какой обвал, Мрак? Вы можете погибнуть сами — залежи хианита повсюду, они исказят заклинания.

— Все будет хорошо, Мика, — постарался успокоить магессу блондин. — Мы будем осторожны.

Раньше она принялась бы спорить и отговаривать от затеи. Но преследующие их хозяева Межграничья буквально дышали им в затылок.

— Хорошо. Я помолюсь за вас Зиждителю.

Больше не теряя времени, жених и тот, кого жители замкнутого мира столетиями почитали как бога Тьмы, быстро побросали свои немногочисленные вещи в походные сумки.

— Юлиан, ты берешь глад с собой? — удивилась магесса, наблюдая, как блондин закрепляет на поясе ножны с коротким клинком. — Может, отдашь мне на хранение?

Эвгуст коснулся рукоятки меча, усыпанной черными матовыми камнями, которые в лучах восходящего солнца не блестели, а, казалось, наоборот поглощали свет.

— Нет, Мика, у меня он в большей безопасности, — ответил Эвгуст, намекая, что свое оружие она с Антаром потеряла.

Восточная сторона Висорийского ущелья поросла сплошь хвойным лесом. Западная серела голым известняком, изредка укрытым чахлыми кустами и одинокими деревцами. Туда и стали подниматься маги — они хотели, чтобы их видели.

Микаэль, некоторое время ведя мужчин взглядом, не заметила в том ничего подозрительного: обрушить легче камни, которые не закреплены корнями деревьев. Затем стихийница передала приказ двигаться дальше.

Мрак выбирал место долго.

И Юлиан уже решил, что союзник передумал. Но нет, брюнет остановился на небольшой площадке, частично скрытой обломком светло-серой скалы из гранита. Высотой в три человеческих роста глыба могла положить начало обвалу, если только получится ее сдвинуть, что возможно, увы, только с помощью магии.

— Здесь.

Вынув одинокую серьгу из уха, Мрак положил ее на камень и уже собрался разбить ее другим, как Эвгуст окрикнул:

— Подожди! Лучше оставь "Ловца". Если все получится, и тело обнаружат, его отсутствие вызовет ненужные домыслы.

— Да, ты прав. Браслет готов?

— Да.

— Небо?

Уточнять, что Мрака интересует наличие птиц-шпионов, не требовалось.

— Чистое. Можешь начинать.

Прислонившись к шершавому граниту, холодному, еще не прогретому солнцем, брюнет достал из кармана флягу и отпил три глотка. Подумав, добавил еще один, остальное вылил на землю и закрыл глаза.

— Я проведу базовый ритуал и над нами. Замкну перерождение по линиям крови с периодичностью в два поколения — это позволит тебе отыскать нас спустя сотни лет.

Но Мрак уже не слушал Эвгуста. Тело проглотившего яд мужчины выгнуло дугой. Хрипя и цепляясь ногтями за камень, он пытался удержаться на ногах самостоятельно.

Наблюдать за чужими страданиями еще то испытание, и Эвгуст смотрел вверх.

Ясные, бездонные, пронизанные солнечными лучами небеса контрастировало с тем, что творилось внизу, у его ног.

— Небо?.. — прошептал добровольно отравленный.

— Чистое.

Мрак кивнул и обмяк.

Выждав томительные полчаса, блондин зачем-то проверил пульс на шее союзника, затем, дрожащей рукой закрыв стекленеющие глаза, тихо пожелал:

— Легкого пути, Мрак.

Вдев серьгу-артефакт обратно в левое ухо бездыханного тела, нацепил на запястье брюнета плетенный из кожаных полосок браслет, который после активационного слова моментально впитался в кожу, превратившись сначала в черную вязь рисунка, а потом и вовсе исчезнув.

Закончив с приготовлениями, Эвгуст оттащил труп в конец площадки и подступился к гранитной глыбе. Как ни старался, раскачать и столкнуть, не получалось, даже используя палку как рычаг. Что ж, придется рискнуть и обратиться к дару.

Лидер повстанцев еще размышлял, какое заклинание эффективней и в то же время несложно и наиболее безопасно, как у трупа, лежащего позади него, открылись глаза. Нежить, медленно поднявшись, побрела к хозяину браслета. В нескольких шагах от стихийника мертвец бесшумно вытащил из ножен меч.

Беспечного мага спас солнечный зайчик, пущенный отполированным до зеркального блеска клинком.

Отпрыгнув в сторону, Эвгуст взвыл:

— Стоять!

Нежить, не вняв приказу, снова замахнулась на своего создателя мечом.

Маг выругался — поднятый труп его не слушался. По их с Мраком замыслу, он должен был разыграть сначала ссору союзников, а затем их сражение и гибель бывшего бога. Притом гибель необратимую — от Глада, единственного артефакта, которого боялась Благая Семерка.

При жизни Мрак слыл блестящим мечником, тогда как Эвгуст впервые взял в руки холодное оружие, лишь попав в Межграничье.

— Демонова отрыжка! — выругался незадачливый постановщик представления.

Некромантское заклинание пробуждения вышло с браком. Ладно, с этим он справится, тем более, что у нежити осталась лишь память тела, думать она не могла. Но как, скажи Зиждитель, теперь привлечь внимание сторожевых соколов?! Отбиваясь от наседающего трупа, он не мог сосредоточиться на заклинании, которое бы столкнуло гранитную скалу вниз. А, не создав шума, он может скакать с умертвием долгие часы, и на них все равно не обратят внимания ни свои, ни чужие.

— Да погоди же ты!

Мертвый противник игнорировал его просьбы. И Эвгуст, оставив расчеты в покое, атаковал скалу первым, что вспомнил, — "Воздушным тараном". Глыба вмиг разорвалась на тысячи кусков! На этом заклинание не остановилось, а невидимой волной расплескалось вокруг, сотрясая твердь.

Упав от толчка, Эвгуст машинально выставил куполообразный щит, тем самым спасая себя от смерти, а труп — от участи скалы. Да только залежи хианита снова сыграли злую шутку: весь личный резерв ушел в эти два заклинания среднего порядка.

По склонам, ко дну ущелья, сходила лавина, лавина из камней, грунта и обломков деревьев. Пыль закрыла солнце. Бесконтрольный поток счесывал, сдирал со скал траву, кустарники, крушил деревья, меняя до неузнаваемости облик горы.

Сколько прошло времени, прежде чем поток остановился, и стих грохот, Юлиан сказать не мог. Было не до того. Он, высший маг, одинаково великолепно управляющий любой из четырех стихий, некромант среднего уровня, позорно улепетывал от умертвия с мечом. Бегать приходилось в малюсеньком круге, созданном куполом щита. У трупа была память тела профессионального бойца и инстинкты голодной нежити, у мага — ловкость и надежда, что время на его стороне.

Эвгуст, безумно уставший и раненый в руку, не сразу осознал, что прозрачный щит исчез, а пыль частично спала вниз, открывая их бой взорам тех, кто пожелал бы узнать, что случилось в ущелье.

Рискуя подставиться под удар, блондин взглянул вверх. В небе, ниже обычного, кружилось пять-шесть птиц. Крылатые разведчики повстанцев или божков, а, быть может, и тех, и других, но уж точно не обыкновенные холзаны и грифы.

У Юлиана открылось второе дыхание. Больше блокируя, чем атакуя, он терпеливо выжидал, боясь пропустить нужный момент. Создавая браслет-артефакт, он рассчитывал, что оживленный труп будет подчиняться его командам, и все же дополнительно перестраховался. Теперь его предусмотрительность позволит воплотить в жизнь их с Мраком замысел.

Огонек жизни в глазах умертвия погас внезапно, вмиг превращая его в обычное мертвое тело. Безжизненные руки еще сжимали меч, как Эвгуст, дождавшийся истощения заклинания, вонзил в грудь противника свой Глад.

Со стороны, точнее сверху, казалось, что Мрак споткнулся, и его недавний единомышленник подло воспользовался моментом.

— Не-е-ет!!!

Горестный вопль, усиленный в сотни раз магией, прокатился над ущельем звуковой волной. Интуиция подсказала, что смерть бывшего бога, павшего от Глада, артефакта-убийцы бессмертных, потрясла кого-то из Благой Семерки, расположившейся, по всей видимости, в каких-то десятках километров от места сражения.

Долго размышлять, кто именно кричал, было не суждено — под ногами Юлиана вновь задрожала земля.

* * *

Школа ордена Земли, Терра,

103-й день пришествия Эвгуста Проклятого

— Семерка поверила, что ты умер от Глада. И поэтому "Ловец" не поймал твою душу, а значит, запланированное перерождение с сохранением вековых знаний для тебя невозможно, — молодой стихийник закончил длинный рассказ. Немного помолчав, резюмировал: — То есть с небольшими погрешностями, но все прошло так, как мы и рассчитывали.

Альберт Элевтийский хмыкнул.

— Ничего себе, небольшие погрешности! Резерв на нуле и неконтролируемое умертвие-мечник. Не иначе Зиждитель был в тот день на твоей стороне.

— Думаю, тебе тоже было несладко.

Землевик помрачнел.

— С расчетами я ошибся, выбрав для пробуждения памяти неподходящий возраст. Двадцать лет — это слишком поздно. Дважды к моменту осознания себя и своей цели я оказывался плотно опутанным семейными узами. Жена, дети... Было сложно уйти от ставших родными людей — приходилось рвать по живому...

— Но при этом каждый раз ты перерождался с сильным Даром?

Элевтийский покачал головой.

— Нет. Что и к лучшему, иначе не удалось бы создать такую безбашенную организацию, как башевисты.

— То есть в прошлом ты был Йосом Башевисом?! — поразился Юлиан.

— Мне самому сейчас сложно в это поверить.

— Какие еще громкие имена в истории принадлежали тебя?

— Мульхем, Агавар, Тетрарион и Пармиль.

— Чокнутый изобретатель, величайший старейшина сатурийцев, основатель полиса равных и первый директор школы охотников на нечисть, — перечислил Эвгуст недоверчиво. — Ну, и на закуску — магистр Дюжины.

— Верховный магистр, — поправил его землевик. — Двумя воплощениями, Башевиса и Мульхема, я не горжусь, но и не стесняюсь. А эта жизнь, жизнь Альберта Элевтийского, мне нравится больше всего — такие возможности открылись!

Заговорщики против богов некоторое время молчали, каждый думая о своем. Затем Эвгуст встрепенулся.

— Как и договаривались, ты оставил послания?

— Да. В ключевых местах для всех воплощений. А ты?

— Во всех храмах Межграничья, куда сумел попасть. Жаль только, мои послания не подкреплены авторитетом, как у тебя.

— Не критично, они все равно вызовут брожения в умах прихожан. Главное, правильно выбрать момент для активационного заклинания.

Они обменялись понимающими усмешками. Вскоре для богов настанут смутные времена.

* * *

Владения Дома Червленого Скорпа, Ниис, Вискур,

104-й день пришествия Эвгуста Проклятого

Темное небо у линии горизонта несмело окрасилось розовым. Светало.

Прикрывая зевки ладонью, я медленно брела за Соларом по слабо освещенному двору замка.

— Долго еще?

— Почти пришли, потерпи еще чуть-чуть, Эва.

— Эх, вредный ты...

— Это ты слишком нетерпелива, — хмыкнул хэмелл.

Хотелось спать, но также хотелось узнать, что для меня приготовил вискурец. Он обещал подарок, и я с нетерпением его ждала, не исключая при этом подвоха.

Но еще больше не терпелось узнать: почему, чтобы получить подарок, мне пришлось вставать так рано?! Хотя... я ведь мечтала увидеть рассветы в Вискуре? Получите, распишитесь...

И я бы с удовольствием полюбовалась пробуждением дня, если бы ночью удалось поспать. Сначала шок оттого, что за ужином принц Вестард пригласил в храм Зиждителя. И хотя меня предупредили о его намерениях, стало немного страшно. Что ждет меня, если выясниться, что принадлежу к какому-нибудь опальному Дому? Изгонят из страны? Посадят в темницу? Оправдают, ведь потомки не должны нести кару за преступления, совершенные их предками? Или должны?..

Скорее всего, ждет что-то нехорошее, потому что Солар переменился в лице, когда принц передал требование своего отца. Не ждал, ох, не ждал, мой спаситель, что по его милости вновь окажусь на острие меча... Удивило, что Скорп уговорил принца обождать с посещением храма хотя бы три-четыре дня, мол, высочеству следует отдохнуть, погостить у верного друга...

Еще я тщетно пыталась связаться с Эвгустом. Мне крайне необходима информация и не только о том, что случилось с душой Грэма, вселенной в чужое тело. Если и в Вискуре станет жарко, доведется искать убежища в другом месте, а для этого неплохо бы разузнать, что происходит сейчас в Межграничьи.

— Пришли, — обронил Солар и открыл широкие тяжелые двери.

Из темноты помещения пахнуло теплом и... птичьим навозом. Мы пришли в какой-то курятник?

— Ближний свет, — мужчина приказал камням-светлякам загореться.

Нет, спозаранку мы заявились не в курятник, а в форятник. Или как правильно назвать помещение, где жили форо? Раньше меня сюда не приглашали, и ездовую птицу я обычно видела на взлетной террасе, куда приводил ее слуга или сам Солар.

Гигантские летуны, не поднимаясь с пола, посыпанного песком, издавали недовольные звуки и прятали головы под крылья.

— Зачем мы здесь? — прошептала, гася недовольство. — Ты решил подарить мне полет на рассвете? Мило. Только невыносимо хочется спать... уж лучше бы полетали на закате.

— Посмотри на этого форо, — пропустив мимо ушей мои вопросы, предложил Солар. — Правда, он великолепен?

В самом последнем загоне сидел угольно-черный летун и не менее сонными, чем у меня глазами, нас рассматривал. В свете камней-светляков его перья отливали зеленым. Если я ничего не перепутала, пред нами была птица популярного окраса — считалось, что такие форо самые выносливые и быстрые.

— Красивый, — произнесла искренне. — Он заметно меньше твоего.

— Да, он до сих пор растет.

— Так это что, еще птенец?

— Уже нет, но и не зрелая особь. — Мужчина открыл дверь в загон и жестом позвал за собой. — Ему еще предстоит достигнуть высот силы.

Глядя, как он гладит питомца по голове, не выдержала и также приласкала птичку. Перышки возле мощного заостренного клюва оказались мягкими, как человеческие волосы, а чем дальше к шее, тем становились грубее.

— Ты говорил, форо осталось мало. Тогда я не спросила, с чем это связано.

— Форо — отчасти порождение магии, поэтому сложно сказать, почему с каждым годом их рождается все меньше. Раньше на птицах летали все воины, теперь это прерогатива верхушек домов и их охранников.

— Почему так? Ты ведь говорил, что форо не просто нужно купить, а еще и понравится? Вдруг птичке приглянется простой хэмелл?

— Не приглянется, им просто не дадут встретиться. Форо выбирают из тех, кого им предлагают. В давние времена, когда они вили гнезда в горах, любой желающий мог попытать счастья и украсть себе птенца, сейчас же это просто невозможно.

— Да, жаль, что птиц мало... Грустно, когда вымирают столь необычные и величественные существа.

— Вот-вот... угости птичку, Эва.

Солар протягивал мне краюху хлеба.

— С удовольствием.

Не заострив внимание, что хэмелл, бормоча себе что-то под нос, сделал два шага назад, я предложила форо свое подношение. И он его принял, больно клюнув в ладонь.

— Ай! — Я отскочила. — Ты что творишь?!

Не слушая причитаний, глава Дома Червленых Скорпов, приложил мою раненную руку к клюву летуна, измазывая его в крови. Бормотание стало громче, и я услышала, что это заклинание на одном из древних языков.

— Солар, зачем?.. — и смолкла, увидев, как кровь, засияв, истаяла.

— Поздравляю! Форо тебя принял, Эва, — заявил довольный хэмелл. — Придумай ему имя — и пойдем изучать первые команды.

— Постой... ты подарил мне его?

— Что неясно? Ты теперь его хозяйка, — резковато проговорил Солар, нахмурившись, и снял со стены седло и прочую амуницию. — Завтра ты должна взлететь на нем уже без моей поддержки, поэтому попрошу стараться изо всех сил.

Я не знала, что сказать. Дорогой подарок. Слишком. И он не дал мне шанса от него отказаться. И настаивал на усиленном изучении управления форо. Ох, кажется, я понимаю почему...

— Спасибо, Солар, большое тебе спасибо...

Морщинка на высоком лбу разгладилась, и вискурец, улыбнувшись, пожелал:

— На здоровье, Эва, и долгое владение.

Продолжение следует...