Копьё судьбы. Глава 2. Выстрел бифуркации

Копьё судьбы. Глава 2. Выстрел бифуркации.

Глава 2. Выстрел бифуркации.

«Если история чему-нибудь и учит, то только тому, что убить можно кого угодно…», — Майкл Корлеоне, роман «Крестный отец».

«Я не нахожу в <политическом> убийстве ничего неправильного с моральной точки зрения. Всё дело лишь в том, что вы никогда не можете быть уверены, что новый человек будет лучше прежнего — вот в чем настоящая проблема», — Дж. Мори, президент ассоциации отставных офицеров разведки США.

30 августа 1918 года. Столица РСФСР город Москва.

…Вспомнив детективный сюжет фильма своей юности «Трактир на Пятницкой», он напевая:

Рисунок 1. Расположение завода Михельсона (Гоппера).

— «Наша служба и опасно и трудна,

И на первый взгляд, как будто не видна…»,

— прошёл Пятницкую улицу, быстрым шагом пересёк Садовое кольцо и, затем продолжил свой путь по Большой Серпуховской.

Наш герой, хоть и не был коренным москвичом, этот маршрут мог бы проделать с закрытыми глазами — предварительно очень хорошо изучив его, готовясь к некому ожидаемому событию — главным участником которого, он должен был стать.

Это был мужчина лет пятидесяти пяти — а, возможно и всех шестидесяти, несколько выше среднего роста и среднего же — хотя и довольно крепкого телосложения. Коротко стриженый, с невыразительным и незапоминающимся лицом — способном затеряться ничем не выделяясь из общей массы, в любой городской толпе… По трёхдневной небритости лица, непритязательной на особый изыск мятой одежде и, перекинутому через плечо простому солдатскому вещмешку системы «сидор» — любой встречный-поперечный прохожий его признал бы за спешащего куда-то по своим делам, представителя правящего в России с октября прошлого года, класса.

За пролетария, то бишь.

Если не присматриваться к рукам, конечно — по которым его можно принять за музыканта, как минимум, иль бери выше — за ювелира.

Миновав Павловскую улицу, вскоре — какими-то безымянными, ему одному ведомыми подворотнями, он пробрался к снарядному заводу Михельсона.

Осмотревшись вокруг и убедившись, что никто за ним не следит-наблюдает, подпрыгнув, мужчина ловко зацепился руками за пожарную лестницу на глухой (без окон) стороне двухэтажного здания и, в несколько секунд взмыл на чердак, даже не запыхавшись. Осознание превосходной физической формы в довольно «взрослом» возрасте не могло не радовать и, мужчина вполголоса произнёс:

— «ЗОЖ», ребятишки — это вам не шалам-балам!

И, уже чуть громче процитировал одного из классиков великой русской литературы:

— «Есть ещё порох в пороховницах и ягоды в ягодицах!».

Здесь, всё было ему знакомо и ведомо по неоднократным посещениям и подготовлено заранее. Пройдя по чердаку к противоположной стороне здания, он осторожно повернул согнутый крючком ржавый гвоздь и слегка отодвинул доску на фронтоне, затем через образовавшуюся узкую щель выглянул во двор гранатного цеха завода… Прождав минут пятнадцать, мужчина вынул луковицу карманных часов и, несколько обеспокоенно вопросил:

— Что-то задерживается — уж не случилось ли, что по дороге? Столько хулиганья развелось кругом… Куда только милиция смотрит?!

Он, посмотрел на свои новенькие сапоги — единственное, что на нём было более-менее приличное и, вспомнив как буквально вчера какие-то — то ли идейные анархисты, то ли наоборот — безыдейные гопники пытались его ограбить, осуждающе покачал головой:

— Что в столице творится — ужас просто, «Лихие 90-е» нервно курят за поребриком и ежеминутно писцаются… Куда городские власти смотрят, нах? Чем наша родная милиция занимается? Сталина на них нет!

Во дворе завода Михельсона, меж тем тоже проявляли нетерпеливое беспокойство… Митинг был назначен на 6 часов вечера и во дворе уже толпилась порядочная толпа, вытягивая шеи и выглядывая — не едет ли.

Какое-то время внимательно и настороженно оглядев окрестности завода, мужчина успокоился и, даже несколько укоризненно произнёс:

— Эпоха непуганого лоха — такое ощущение, что где-нибудь в Африке на сафари. Даже, как-то неинтересно — драйва и хайпа нет, от слова «ваще»!

Лишь, где-то через час в распахнутые настежь заводские ворота въехала большая, чёрная — древнего дизайна машина с правым рулём. Когда она остановилась, из дверей вышел шустрый человечек с рыжеватыми усами и бородкой, в ничем не выдающейся пиджачной тройке и кепке и, сопровождаемый восторженно встретившими его рабочими, не мешкая проследовал в цех.

— Ну, наконец-то! Явился, не запылился…

Оживившись заметно, он достал из заплечного вещмешка-сидора какую-то чудного вида сумку…

Эта сумка, скорее — чехол или футляр, выглядела совсем по-другому! Совсем другой материал, крой, стиль… Стиль, совсем не гармонирующий ни с временем, ни с местом, ни с одеждой — в какую был одет сам незнакомец или толпа во дворе снарядного завода, ни с самим чердаком. Для всех без исключения землян тех лет, она выглядела бы… Не знаю, даже как и сказать! Как что-то инопланетное, что ли…

Или иновремённое.

«Вжжжииик!», — мужчина расстегнув молнию, достал из чехла несколько частей чего-то металлического, пластмассового и деревянного и, со знанием дела буквально через минуту-другую собрал их в одно целое…

Что это?!

Это было явно какое-то оружие — сделал бы заключение любой мал-мальски сведущий, хотя и довольно необычного вида. Стол, непривычно толстый — по сравнению со сравнительно невеликим дульным отверстием, «скелетного» типа приклад объединённый с пистолетной рукоятью, торчащий снизу ребристый магазин и наконец оптический прицел — напоминающий небольшой телескоп.

Наверное, любой землянин-хроноабориген решил бы, что видит перед собой какое-то инопланетное оружие в руках у марсианина. Но мужчина на чердаке таковым не являлся — это не космическая фантастика, а альтернативная история.

Рисунок 2. 9-мм винтовка специальная снайперская (ВСС) «Винторез».

Поэтому…

Правильно!

Человек на чердаке был землянином-попаданцем. Он знал, что оружие в его руке называется — «винтовка специальная снайперская» (ВСС) «Винторез» и очень хорошо умел ею пользоваться. Негромко, мягко щёлкнул затвор — загоняя в ствол девятимиллиметровый спецпатрон.

Через оптический прицел попаданец посмотрел во двор:

— Леопольд — выходи, подлый трус! Ну… Долго ты там ещё базлать будешь?

Вовсе никакой ни «Леопольд», а Владимир Ильич Ленин (а это был именно он) — Вождь победившего на одной шестой поверхности суши пролетариата, говорил минут двадцать. Это был не первый на сегодня митинг и, он уже достаточно устал за день. К тому же, пришедшее буквально утром сообщение из Питера об убийстве Урицкого — не добавляло бодрости и хорошего настроения… Закончив двадцатиминутную речь словами: «Умрём, или победим!», он стал пробираться на выход по «коридору» расступавшейся перед ним толпы — иногда останавливаясь чтоб коротко ответить на чьи-нибудь приветствия или вопросы.

Киллер, как бы перед самим собой оправдываясь:

— Кстати, насчёт «сафари»… Конечно, следуя логике вещей — сперва надо было Льва вальнуть. Но тот, мотается где-то на своём бронепоезде с кучей до зубов вооружённых отморозков — очень неудобный «клиент». Может, на похоронах его подловлю… И не только его!

Несколько озадаченно:

— Знать бы ещё где будет происходить это мероприятие… В «Википедии» написано, что типа — в Мавзолее на Красной площади. Ходил, проверял — никакого «Мавзолея» там нет и в помине. Вот и верь-доверяй после этого электронным источникам… Сплошные фейки!

Выйдя из цеха, Владимир Ильич подошёл в окружении рабочих к автомобилю с сидящим в кабине шофёром. Какая-то женщина в платке устремляется к нему — о чём-то, отчаянно жестикулируя, спрашивает. Ещё одна женщина стоит не шевелясь спереди у левого крыла машины, а идущий сзади Вождя молодой рабочий вполне натурально спотыкается и падает — своим телом сдерживая выходящую из гранатного цеха толпу.

— Приготовились…, — мужчина на чердаке прильнул к оптическому прицелу, — внимание…

Вдруг, стоящая у машины женщина в платочке достаёт из сумочки пистолет и направляет его на Вождя Пролетарской революции…

— Снимаю!

Четыре выстрела «браунинга» со двора прозвучали гораздо громче, чем один-единственный — растянутый по времени шипящий хлопок бесшумной винтовки российского спецназа начала 21 века на чердаке.

— Никогда ещё, работа не приносила мне столько удовольствия!

Даже не глянув на дело рук своих убрав винтовку, лишь буркнув под нос: «дублей не будет — мастерство не пропьёшь», киллер задвинул на место доску, аккуратно зафиксировав её согнутым гвоздём. Затем, мужчина на чердаке, напевая:

— «Когда был Ленин маленьким

С кудрявой головой

Он тоже бегал в валенках

По горке ледяной…», — в обратном порядке разобрал винтовку и спрятал её в чехол. Нашёл недалеко отлетевшую стреляную гильзу и бросил туда же.

Рисунок 3. Инсценировка покушения на Ленина во время следственного эксперимента. Обратите внимание на здание в верхнем правом углу снимка.

В самом тёмном углу чердака уже был готов схрон, предварительно вырытый в большой куче голубиного помёта. Спрятав в него чехол с разобранной винтовкой, с видимым сожалением — как перед расставанием с лучшим другом, произнёс:

— Поскучай пока в одиночестве, «Витёк»! Как найду себе надёжную «норку» — обязательно за тобой вернусь. У нас с тобой впереди ещё очень много работы…

Поправив древний, но надёжный и убойный «Наган» — заткнутый за пояс слева сбоку под кургузым пиджачком, киллер, не спеша, тщательно осмотрел чердак — уничтожая малейшие оставленные им следы, затем двинулся к слуховому окну.

* * *

Во дворе завода Михельсона до сих пор было «несколько» шумно — кто-то убегал, кого-то ловили, все что-то орали.

— Да, когда вы уже там угомонитесь, — пробурчал человек на крыше, — неужели какую-то слепошарую бабку так трудно поймать?

На этой стороне достаточно тихо и безлюдно. Редкие прохожие, избегающие подобных «глухих» закоулков по причине «интересного времени» и, пересекающие их при острой необходимости только короткими перебежками. Пронеслась было шумная стайка вездесущих и ничего не боявшихся ребятишек и снова тишина…

Наконец на заводе, судя по торжествующим крикам, кого-то поймали — вполне возможно какую-то «слепошарую бабку» и, в той стороне всё стихло. Свечерело и начало быстро темнеть во дворе… Киллер высунулся из чердачного окна, осмотрелся по сторонам и задержав взгляд на уходившем за горизонт Солнце:

— Уходя, гасите свет! Пожалуй, пора выбираться…

Неохота было тащится через полгорода, совсем уж в кромешной темноте… Времена ныне лихие — постреливают не только по вождям. Извозчика ночью хрен найдёшь, да и трамвай — ходит по такому расписанию, по какому ему вздумается. К тому же, начал моросить докучливый московский обложняк.

Однако ж, если хочешь выбраться отсюда засветло — надо поторопиться! Нет-нет — да и шныряют снизу какие-то тёмные личности и, не дай Бог…

Мужчина спешил, сноровисто спускаясь вниз по уже мокрой пожарной лестнице — казалось бы спускаться легче, чем подниматься…

Как вдруг…

Несмотря на отличную физическую форму и подготовку — бывает же и на старуху проруха, да?!

Небезызвестный Сергей Шнуров, мог бы прокомментировать дальнейшее словами из своего клипа:

— «…И сказать вам откровенно,

ЗОЖ, это ваще — пи…здёжь!».

Нога сорвалась с металлической перекладины, другая повисла в воздухе, руки не успели ухватить покрепче и удержать тело, и:

— Твою ж, мать…

Увы, это не космос с его невесомостью — где можно годами болтаться как «добро» в прорубе… В земных же условиях, всякое материальное тело при падении с высоты — обычно ударяется об землю и, зачастую очень сильно.

«Сдохнуть в один день с Лениным — какая шняга?!», — только и успел подумать киллер на лету, как в голове взорвалась сверхновой звездой адская темнота.

Но, это только для него!

Рисунок 4. Рабочие несут тело Вождя.

Для всех других же людей — заканчивался обычный день из текущей череды серых будней, в котором как всегда — кто-то родился, а кто наоборот — умер…

* * *

…После подлого убийства левыми эсерами Вождя и Основателя, власть в первом в мире государстве рабочих и крестьян перешла к Председателю Реввоенсовета РСФСР Троцкому Льву Давидовичу и его клике. Троцкий плюс ленинский Секретариат — это была величина, почти равная Ленину и даже кое в чём его превосходящая.

Парадоксальное явление, сказать по правде!

Союз Троцкого с могущественным Секретариатом ЦК РКП(б) — который как раз и был создан Лениным, чтобы ограничивать аппетиты как Троцкого — так и любого другого метящего в «бонапарты», породил неукротимого русско-еврейского «Демона революции»… Который, потрясая своими разорванными оковами — грозил вырваться из чересчур тесной для него «клетки» бывшей Российской Империи на мировой простор.

Рисунок 13. "Демон революции" Троцкий Л.Д..

Надо отдать ему должное: продолжая дело своего великого предшественника, Троцкий — быстро, решительно и жестоко подавил мятеж левых эсеров — этих вчерашних «попутчиков» большевиков, а заодно — контрреволюционные выступления в Ярославле и Рыбинске. Далее, «Лев революции» железной рукой навёл порядок на фронтах и в тылу и, отбил наступления лидеров Белого движения на центральную Россию — с Севера, Юга, Запада и Востока.

Однако, применяемые при этом методы не всем нравились. Конечно, массовая «децимация», расстрелы каждого десятого красноармейца из дрогнувших перед лицом врага полков — это дело для Революции нужное, хорошее и полезное… Как и особая «стигма» — вытатуированное клеймо в виде чёрного воротника на шее пойманного за дезертирство в первый раз. Пойманного с этим клеймом во второй раз, ждал неминуемый расстрел и конфискация всего имущества семьи.

Конечно, все эти меры цементировали армию, искореняли в войсках анархию — пропитавшую их ещё со времён знаменитого «Приказа №1» Временных.

Но, во всём же нужна мера!

Взятие в заложники семей военных специалистов — бывших царских офицеров и генералов мобилизованных в РККА, тоже «каши» не испортит… Но расстрел жён и детей военспецов, перебежавших к белым — это уже было слишком!