Они поднялись к нему в кабинет, встретив по пути уборщицу, недоуменно воззрившуюся на совсем задержавшегося на работе босса. Но на её долгий взгляд, направленный в их спины, оба проигнорировали, даже не обратив внимание на пожилую, седоволосую женщину в блеклом, выцветшем платке.

На этажах было мертвецки тихо и холодно, как в склепе. Ассоциация пришла на ум Виктору случайно. Он поежился. Стас заметил. Шагнул к нему и обнял за плечи, одной рукой притягивая к себе.

— Что-то ты совсем расклеился? — шепнул он прямо на ухо.

Виктор замер у двери своего кабинета и попытался отстранится, но Стас решительно удержал его возле себя. — Не дергайся. — Бросил он, — Я просто утешаю...

— Кого? Конкурента? — не поднимая на него глаза, криво ухмыльнулся Вик.

— Бывшего друга.

— Не только друга.

— Мне не хочется об этом вспоминать.

— А я вот вспомнил. Сразу же, как тебя увидел, вспомнил, — пробормотал Виктор и решительно вошел в кабинет.

Придержал дверь, пропуская Стаса, и закрыл её на замок. Маринка, как очухается, прибежит мириться, просить прощение, умолять, унижаться. Обязательно прибежит, он был в этом уверен. И от этого было больше всего тошно. Видеть её сегодня он не хотел ни под каким предлогом.

Он и не думал, что его когда-нибудь, кто-нибудь сумеет во так вот беспринципно и нагло предать. Видел ни раз в фильмах, да и в жизни тоже случалось, но всегда с другими, не с ним. Даже в случае со Стасом причиной разрыва послужило вовсе не предательство, а, скорее, недопонимание, не желание уступать, мириться с в чем-то ведомой ролью. И вот тебе, получил по полной программе. Хорошо хоть, они пришли с украденными документами именно к Стасу, а не к какому-нибудь прощелыге. Иначе, все могло закончится куда как печальнее. А теперь-то что? Разбитое сердце? Да, ладно! Он не был в влюблен. В Маринку не был. Просто воспринимал как весьма и весьма удобный элемент, без которого в его жизни, скорей всего, не будет уже такого налаженного и ставшего привычным уюта. Вот и все. Ни любви, ни даже привязанности. Страшно, но с самого начало в её приближении и допуску к телу, если это можно так назвать, был лишь трезвый расчет. Как же он просчитался!

— Так я не понял, — вмешался в поток его мыслей наигранно возмущенный голос Стаса, — Мы сюда зачем пришли? Пить? Или ты так и собираешься там стоять?

Застывший у двери Виктор, поднял на него глаза и обнаружил сидящим в его кресле, за его столом. Да, Стаса каким был, таким и остался. Наглый, напористый, пробивной. Как же здорово им вместе работалось, какой слаженной командой они были. Если бы по обоюдному согласию не попытались перевести отношения на другой, качественно новый и лучший, как им тогда казалось, уровень, возможно, и остались.

— Зачем мы это сделали? — вопрос вырвался помимо его воли.

Стас подался вперед, устроив локти на столе, и внимательно всмотрелся в его лицо.

— Расстались? — уточнил он после небольшой заминки.

— Влюбились, — Вик покачал головой и вынул из шкафа небольшой, кованный поднос с графином и двумя стопками. Подошел поставил на стол, сел на тот самый стул, на котором недавно в качестве нежеланного посетителя сидел Стас и принялся разливать по рюмкам дорогой коньяк, янтарный, мерцающий. Зрелище переливающейся струйки завораживало. Они оба смотрели на нее, оба не знали что еще здесь можно было сказать.

— А её ты любишь?

— Не люблю и не любил, — откликнулся Вик, запоздало сообразив, что это, в сущности, не его дело, и не мешало бы Стасу об этом сказать.

— А меня? — неожиданно тихо, не похоже на себя, спросил тот и подцепил одну из наполненных рюмок.

— Давно. Это было давно, — как-то рассеянно отозвался Вик и залпом осушил свою. Даже не поморщился.

— Да, я смотрю ты тут без меня в конченного алкоголика превратился, — присвистнув, бросил неожиданно повеселевший Стас и точно так же поступил и со своей рюмкой. Хрюкнул, отдышался и снова улыбнулся во все тридцать два зуба. — И что же я пропустил? Это Маринка твоя тебя таким сделала?

— Нет, — ответил тот с пугающей прямотой встречая его взгляд. — Ты.

— Ну, знаешь, — возмущенно начал Стас, со стуком поставив опустевшую рюмку на стол. — Я тебя любил, к твоему сведению. А ты...

— Ну, что я? Что? — заводясь с пол оборота, рыкнул Виктор.

— Все ты. Абсолютно все, — припечатал Стас и крутанулся в кресле так, чтобы оказаться к нему спиной.

Теперь Вику из-за спинки кресла была видна лишь его макушка. Он откинулся на собственный стул и погрузился в молчание. Говорить больше не хотелось, и Стаса видеть не хотелось, да и жить как-то не очень. Что-то совсем он завис со всеми сегодняшними потрясениями. А ведь еще не мешало как-нибудь, ну, хоть как-нибудь, добраться домой.

— Знаешь, почему я сразу заподозрил неладное в этом парне?

— В каком? — тупо переспросил Виктор, с трудом осознавая о чем он вообще с ним пытается говорить. В ушах все гудело, сердце стучало о ребра, легкие втягивали и отпускали из себя воздух, но, казалось, что в принципе можно было бы и не дышать.

— В Лешке моем.

— Твоем? — Вик зашипел и подался вперед, Стас резко крутанулся обратно. Встретился с яростным взглядом зеленых глаз бывшего компаньона и, развеселившись, зло подтвердил.

— О да, моем. — Полюбовался на заходившие на щеках бывшего любовника желваки и продолжил, — Он лег под меня уже через неделю, после того, как я его на работу принял. Легко так лег, непринужденно.

— Под тебя? — Вик изумился вполне искренне, но, стушевавшись в ответ на насмешливый взгляд, пояснил, — А я думал, ты по другой части.

— По другой, любовь моя, я только с тобой. Да и то, по собственной наивной влюбленности. Думал, не дозрел ты еще до мысли, что в постели вообще-то куда интереснее меняться, ну и ладно. Дозреешь же когда-нибудь. Вот и ждал этого самого когда-нибудь. Не дождался. Ты мне раньше отворот поворот приказал.

— Я приказал? Да ты...

— Ну, не я же. Мне жить не хотелось, когда ты ушел.

— Конечно. — Снова заводясь, начал Вик, — Жить ему не хотелось. Ты поэтому тот проект чуть не завалил, да? Все жалел себя. А обо мне ты подумал?

— Подумал, представь себе, — в след за ним начал злиться и Стас, — Я хотел хоть капельку сострадания, а ты меня наоборот назло работой загрузил, не дал продохнуть и хоть немного очухаться. Ты думаешь так легко разрывать с любимым? Ну, конечно, это ты у нас весь такой правильный и ответственный, только с тебя пример и можно брать. Порвал и забыл, ведь так?

Виктор хотел ответить, но смолчал, косвенно соглашаясь с обвинениями, как показалось Стасу. И он продолжал говорить и за себя и, словно бы, за него.

— А еще треплешь мне тут, что любишь. Бред сивой кобылы, вот что такое твоя любовь. Тебе, как и Маринкой этой, было просто удобно со мной. Поэтому и уступил, разрешив вроде как с тобой встречаться. Скажешь, не так?

— Не так, — наконец подал голос Виктор, тяжело вздохнул, но посмотрел прямо, не желая больше уловок. Разговор, так разговор. — Меня просто бесило, что ты меня все время опекать пытался, словно я маленький или баба какая.

— О да, в итоге ты постоянно делал бабу из меня.

— Да, делал! — не выдержал прессинга Вик, — делал! А что мне оставалось? Все смотрели тебе в рот, все слушали, делали только так, как ты хочешь. И я тоже. А ты еще и дома все время со мной как с бабой!

— Я?! — Стас вскочил.

— Да, ты! Ты! — Заорал на него Вик, но вставать не стал, отвернулся, стиснул зубы, мысленно считая до десяти.

Вот досчитает и укажет ему на дверь. Да, точно. Давно надо было это сделать. А он все тянет. Вот случает его зачем-то, нервы свои треплет. Зачем?

— А знаешь, что, — голос Стаса, злой и хриплый, не предвещал ничего хорошего. Виктор поднял на него взгляд. Тот улыбнулся ему холодно и жутко. — Пожалуй, я не буду отдавать тебе тот проект. Слишком лакомый кусочек. — И плюхнулся обратно в кресло.

— Что?! — Теперь вскочил Виктор. — Да ты... ты последняя сволочь, после этого!

— Пусть сволочь, — хищно хмыкнул тот, — Но у тебя все еще есть шанс убедить меня.

— И как же мне это сделать? — немного придя в себя от его ледяного тона, уточнил Виктор. Ничего хорошего от него он уже не ждал.

— Дашь себя поиметь, так и быть, верну тебе все, до последнего чертежика. — Расплывшись в улыбке чеширского кота, выдвинул свое предложение Стас и откинувшись на спинку кресла приготовился ждать ответа, справедливо полагая, что за такое Вик как минимум его пошлет куда подальше, а то и в морду врезать может. И приготовился именно к последнему, когда тот обошел массивный дубовый стол, остановился возле крутанувшегося в его сторону кресла и... начал расстегивать ремень.

Стас даже толком очухаться не успел, как брюки соскользнули к коленям, трусы были спущены до середины бедра, а сам Виктор с заиндевевшим лицом, превратившимся в восковую, посмертную маску, лег грудью на стол, представляя его обозрению голую задницу. Стас зажмурился и резко снова распахнул глаза. Но Вик, с задранной кверху рубашкой и вздернутым задом никуда не делся. В зобу дыхание сперло, мучительно сладко засосало под ложечкой. Тяжесть в паху очутилась почти мгновенно, но разум все еще никуда не делся. Он встал, одернул на нем рубашку и сипло выдавил из себя.

— Оденься. Я пошутил.

— А я нет, — откликнулся Вик, даже и не думая подниматься. Лишь повернулся голову, прижавшись к столешнице щекой и посмотрел на него.

Стас почувствовал, как на висках выступил холодный пот, ведь сейчас прямо у него перед глазами оживала давняя эротическая фантазия, которой он до сих пор иногда себя баловал, в очередной раз трахая все того же Лешика прямо у себя в кабинете. Он представлял, что под ним извивается и постанывает не кто иной, как Виктор собственной персоной, и тогда оргазм накрывал его такой волной, что Лешке потом приходилось долго приводить себя порядок, влажными салфетками стирая с бедер потеки спермы. Небольшой ванной комнатой в своем кабинете, в отличии от Вика, Стас так и не обзавелся. Как-то руки не дошли.

— Я пошутил, — повторил он тихо, но протянул руку и провел ладонью по пояснице бывшего партнера, тот прикрыл глаза.

— Не тяни, — произнес он пугающе твердо, — Я ведь не могу так все ночь стоять, да и обдумает, знаешь ли, не по-детски.

— Ты серьезно? — зачем-то уточнил Стас, у которого перед глазами уже какие-то алые круги плавали, а ширинка выпирала так, что сил терпеть просто уже не было.

— А что, похоже, что шучу? — откликнулся Вик, не открывая глаз.

Стас медленно поднял вторую руку и сжал в ладонях его задницу, шалея от собственной безнаказанности. Когда-то, за подобное Вик нещадно карал его обидами и молчанием, отказываясь принимать извинения и верить заверениям, что это была только шутка, что он вовсе не помышлял ничего такого, что ему и снизу очень даже нравится. Но сейчас все было совсем не так. Да и они были другими. Разрыв и жизнь порознь сильно изменила обоих. Но у Стаса все еще стояло на Вика, как там обстояли с этим дела у последнего было пока не ясно, но Стас, решил, что очень скоро это узнает. О причине такой покладистости конкурента он предпочел больше не вспоминать.

Соскользнул на пол, раздвинул руками две упругие половинки и вжался между ними лицом. Запах был одуряющим, он давно не испытывал такого трепета просто от запаха чужого тела. Очень давно. Но Вик, не иначе, как из вредности, не дал ему в полным мере им насладиться. Дернулся и резко прогнувшись, обернулся на него через плечо.

— Ты что делаешь?!

— Расслабься, детка, — протянул Стас таким тоном, что почти физически ощутил, как внутри у Вика, глядящего на него широко раскрытыми глазами, все замерло. — Сейчас все будет, — пообещал он и снова толкнул его на стол.

— По-моему, ты переигрываешь, — пробурчал Виктор, но подчинился.

— Переигрываю? Милый, да кто тебе сказал, что я играю? — промурлыкал Стас, пребывающий в полном восторге, и снова вжался в него лицом, высунул язык и с жадностью принялся исследовать покрытую жесткими, черными волосками кожу.

Голова закружилась, руки вспотели, в паху болезненно заныло от нетерпения, но, когда Вик в ответ на ласки начал дергаться, дышать прерывисто и громко (стона от него Стас так и не добился), терпеть просто уже не было сил. Он поднялся, ощущая легкую слабость и покалывание в ногах, прижался пахом в заду бывшего партнера, накрыл его собой и прижался губами к волосам на затылке.

— Ты даже не представляешь, — хрипло пробормотал он, опираясь о него плечами и расстегивая собственные брюки, зашептал он, — Как я тебя хочу. — Обхватил собственный член ладонью, сделал несколько нетерпеливых движений, сопя над самым ухом притихшего Вика, направил себя, схватился за бедра, и с силой толкнулся внутрь. Пропихнул член до половины, услышал как заскрипели зубы напряженного, сжавшегося внутри Вика, но проигнорировал его, бесспорно, болезненные ощущения и принялся проталкиваться дальше. У него получилось. (Ну, еще бы, когда так давить!). Он блаженно улыбнулся и опустился на замершего под ним мужчину всем телом. В голове все плыло, кружилось, множилось, и долго без движение терпеть совсем не хотелось. Он дернул его бедра на себя, Виктор прогнулся, вскрикнул, резко дернулся и попытался отпихнуть его от себя, но Стас лишь сильнее впился пальцами ему в бедра и, распрямившись, начал нетерпеливо трюхать его, с каждым толком ускоряя ритм.

Ему было уже все равно, что там чувствует извивающийся под ним парень, абсолютно все равно. Но это не помешало ему в какой-то момент просунуть руку к его паху и сжать неожиданно твердый член. Застонав от удовольствия за то, что Виктор не остался безучастен к этому безумию, он жестко принялся дрочить ему, не прекращая вбиваться в горячий, узкий зад. И даже помыслить не мог, чтобы кончить не в него, чтобы остановиться хоть на секунду. Виктор громко застонал под ним, снова прогнулся попытался шире расставить ноги, но мешали так толком и не снятые брюки.

Стас почувствовал, что что-то не так. Вытащил член, резко вздернул Виктора вверх, поднимая со стола, заставил перевернуться к себе лицом, обнаружил полностью лишившиеся всякой осмысленности зеленые глаза, снова толкнул его на столешницу, но на этот раз спиной, подхватил ноги, окончательно и бесповоротно сдернул с него брюки, шагнул к нему. Вик неожиданно улыбнулся, закинул руки ему на плечи. Притянул к себе.

— Давай, — скомандовал он и сам обхватил его бедра ногами.

Глаза застил алый туман. Стас зарычал, дернул его на себя, протолкнулся в узкую задницу любовника снова, тот выгнулся, запрокинул голову, выкрикнул в потолок нечто до неприличия возбуждающие, и вскрик Стаса слился с ним. Несколько резких, размашистых толков, и Виктор первым забился в оргазме, хрипя и стискивая ногами бедра любовника. Стас подхватил его, не давая опрокинуться на спину, впился в приоткрытые губы кончившего парня, и кончил при одной только мысли, что сейчас, в этот самый момент он целует именно его, Виктора.

Мыслей не было совсем, но Стас каким-то чудом умудрился опустить Вика на стол почти аккуратно. Тот перекатил голову по столешнице, расцепил ноги, все еще скрещенные у него за спиной и закатил глаза, как на миг показалось Стасу. Но заволноваться по настоящему он не успел. Вик медленно поднял веки и посмотрел на него пугающе осмысленным взглядом. Стас выдохнул через нос, медленно вынул из него обмякший, влажный член, уперся ладонями в стол по обе стороны от его бедер и навис над его пахом, тяжело дыша, но спеша выровнить дыхания, чтобы хоть что-нибудь сказать. Хоть что-нибудь в свое оправдание. И все равно, Виктор заговорил первым.

123

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓