Эквивалент. Глава четвёртая

Глава четвёртая.

Когда настроение хорошее, то хочется совершать высоконравственные поступки — переводить бабушек через дорогу, кормить бездомных кошечек, дарить любимым девушкам цветочки, Луной любоваться и звёздным небом восхищаться. С чего бы настроению захорошеть, если осталось находиться в игре до пяти утра завтрашнего дня, а планы ещё не все реализованы. Скоро Димка отсюда бодро цигель-цигель ай лю-лю. Бойцы, приютившей его роты, останутся одни, без фантастической помощи игрока. Надо, напоследок, помочь нашим бойцам хоть с уничтожением разведгрупп противника.

Отбросив негативные мысли в сторону, Димка волевым усилием заставил себя думать о хорошем, что есть в жизни — о девушках. Психологический настрой на войне очень важен. Женоненавистник ефрейтор Цак утверждает, что все беды от баб. Спорное утверждение. Моя Рая не такая, она меня не бросит в тяжёлую минуту. Хотя, с другой стороны, нахрен я ей инвалид сдался? Ладно, посмотрим, что произойдёт дальше: в данном случае только практика является критерием истины. Сам дедушка Мичурин сказал.

Настроение Димки совсем испортилось. В этой локации хоть и война, но он здесь ползает, ходит и даже бегает, а там, в реальности его ждёт только боль, страдания и любимая кровать, от которой далеко не отойдёшь, вернее не отползёшь. Там он только по кровати научится ползать. И врачи его там ждут, говорящие в глаза, что всё хорошо, когда всё очень плохо. Лучше уж в этой реальности торчать, хоть здесь местами больно и грязно.

Таким игрока увидел старшина, бегающий по позициям и следящий над работами, выполняемыми бойцами. Дубинин с утра находился в мыле: вчера день прошёл тяжело; ночью разведчиков ловили; с утра хлопот по горло. Тут ещё Димка насупленный стоит.

— Ты это чего надулся, как сыч на крупу? — поинтересовался старшина.

— Думаю, как ликвидировать две разведгруппы немцев, — не стал скрывать Димка. — А то мало времени у меня осталось.

— В каком смысле у тебя мало времени осталось? — заинтересовался Дубинин.

— Уйду я завтра утром от вас, — объявил Димка.

— Куды это?

— Туды, — показал рукой в небо игрок. — Типа вознесусь. Вот думаю, как напоследок, вам помочь. Хочу обе оставшиеся разведгруппы напоследок разгромить.

Старшина пристально посмотрел на небо. Вознесётся, значит, Димка туда. В небе только жаворонок что-то щебечет радостное, даже облачков не видно. Эк, Димку торкнуло, что возноситься собрался.

— Как ангел собрался возноситься? — спросил старшина.

— Нет. Скорее, наоборот, — неопределённо пожал плечами пацан.

Что значило "наоборот" старшина не понял, а только пристально уставился на парня. Вид у "бойца", конечно, затрапезный. Вкупе с придурковатой мордой, получается вообще один смех. Однако, он собрался уничтожить две вражеские группы. Это, конечно, дело хорошее, только не по Сеньке шапка.

— Не получится Димка нам гоняться за немчурой по всему фронту, у нас другие задачи, — наставительно стал объяснять парню прописные истины старый вояка. — У каждого подразделения свой участок фронта, своя ответственность и свои задачи. Покидать нам свой участок никак не полагается, за такие дела сразу трибунал и стенка. Отведут в поле к ближайшей стенке нерадивого бойца, что вздумал покидать своё расположение и вложат в дурную голову хоть немного ума. Девяти граммов обычно достаточно. Так что пусть за немцами другие подразделения гоняются, заточенные на это. У нас своих дел до макушки. А твоих немцев положено ловить комендачам и полковым разведчикам с приданными им бойцами. Обычно на прочёсывание выделяют одну, а то и две пехотные роты полного состава.

— Старшина, ты не забыл, что я не боец твоего подразделения, — напомнил старшине свой статус Димка. — Поэтому мне можно немножко походить налево и направо. Налево надо пройти всего-то полтора-два километра и можно обстрелять разведчиков фугасами. Это направо минимум шесть-семь километров надо пройти.

— Это в мирное время, как ты говоришь, можно пройти несколько километров, — охладил пыл пацана старшина. — А на войне даже километр пройти практически невозможно. Тебе же придётся идти не по нашим тылам, а днём по прифронтовой зоне. Просто так шаблаться здесь не полагается. Это значит, что любой дозорный, часовой или патруль может тебя подстрелить. Откуда они знают, кто ты такой есть? Если не подстрелят, то задержат и сдадут особистам. И будешь долго рассказывать НКВДешникам, кто ты такой и какого хера тут делаешь. Объясняй потом дознавателям, что за дивный замысел тебя осенил слоняться по переднему краю. Там в пыточной такие спецы работают, что расскажешь им даже то, чего не знаешь. Давай, лучше мы тебя завтра сдадим в медсанбат, типа нашли контуженого пацана. И поедешь в тыл... на лечение.

— Не, старшина, — отказался Димка от бесплатного лечения. — Никак мне в тыл нельзя. Да и не доеду я никуда, ведь до пяти часов завтрашнего утра у меня в эту локацию командировка... а потом вознесусь, ага. Поэтому пойду я "налево" разведгруппу мочить. Не боись, пойду тихо, как мышка в тапочках. Авось не заметят.

Старшина понял, что с психом, обладающим мистическими способностями бесполезно спорить. Если ему втемяшилось что-то в голову, то так и сделает. Пойти-то он пойдёт в одиночку, вот только его обязательно поймают наши бойцы из другого подразделения. И хорошо, если сразу не прибьют.

— А когда тебя поймают, что станешь говорить? — спросил старшина.

— Молчать буду, как партизан. Скажу, что с психдома сбежал и ничего не помню. Сам, типа, себя не узнаю.

— Ну, тогда, — засуетился старшина. — Держи свои документы, что мы у тебя нашли, когда ты от контузии отходил. — Может и помогут, когда поймают тебя. Агась.

Старшина достал из планшета и сунул Димке его грязненькую тетрадку с некоторыми документами. При этом Дубинин старательно отводил от Димки глаза. Собственно, кто я ему? Да и некогда подтирать сопли всяким взбалмошным психам, тут дел слишком много. А так, может этот Димка и выживет, если наши его поймают и сразу не прихлопнут. Дубинин не возьмёт грех на свою душу, сдавая подозрительного пацана. А так всем хорошо: ушёл и ушёл. Как пришёл, так и ушёл. Мы его не видели, и знать не знаем. И вообще, если неделю ещё удастся пожить, то это уже свершится чудо. Потом и спрашивать о Димке не с кого станет.

— Ладно, пошли хоть до нашего фланга провожу, — сказал старшина и почувствовал, как немного срывается его голос. Непутёвого Димку он очень жалел, да и себя и своих бойцов тоже жалко. Но, что поделаешь, если жизнь такая. Вот же война проклятая. Чтоб этот Гитлер облез.

Димка навстречу с противником шёл налегке. Ни патронных сумок на нём не наблюдалось, ни в карманах он ничего не держал. Всё его богатство лежало в инвентарях. Если и поймают, то ничего у него не найдут, ибо гол он, как сокóл. Игрок с помощью Системы проложил самый оптимальный путь до точки, с которой откроет стрельбу по немецким разведчикам. Те на светлое время суток замаскировались капитально, сымитировав из себя небольшое подразделение РККА. Они уже успели вычислить, какие кругом них войска и даже подключились к телефонному проводу. Умеют работать.

Ступая по "жёлтой" тропе мягкой, бесшумной поступью, Димка шёл, стараясь не задеть сухих веток у себя под ногами, но, главное, не попасть на глаза дозорным. Приходилось постоянно смотреть на карту и отслеживать активность уже не немцев, а своих бойцов и командиров. Чуть что, и Димка приседал, прячась в складках местности, за кустами или падал в траву. Часто приходилось пережидать в укромном месте и двигаться не по прямой линии, а зигзагами. Полтора километра превратились минимум в четыре километра, да ещё с постоянными приседаниями, а то и перемещением ползком. Приходилось огибать островки скрипучего гравия, лавировать между растущими кустарниками и пучками пыльной колючей травы. Вроде и дождь недавно прошёл, а трава опять вся в пыли.

Игрок во время такого перемещения постоянно сам себе внушал мысль, что он невидимый для глаз дозорных бойцов и сугубо мирный человек. Гуляю — никого не трогаю. И вы меня не трогайте, тогда я буду белым и пушистым. Точнее, серым и невзрачным.

На карте отмечалось множество зелёных меток советских бойцов. Димка даже видел ту роту, что направили на прочёсывание территории. Задумка у командования неплохая, но действовало командование фактически вслепую, поэтому рота, нацеленная на поимку разведгруппы врага, двигалась несколько в стороне от реального расположения противника, давая немцам шанс пробраться далеко в тыл, как только стемнеет. Неплохой шанс у них на это имелся, но фактор присутствия игрока из другой реальности смешал им все карты. Джокер кроет даже туза.

Наконец, Димка нашёл небольшую, но длинную канаву, где присев, чтобы наверняка скрыться из глаз дозорных, можно произвести выстрелы по немцам. До немцев оставалось около 1400 метров, вот только плохо то, что рядом находилось много наших войск: с одной стороны, в четырёхстах метрах располагался секрет РККА, с другой стороны, в пятистах метрах стояли артиллеристы; недалеко территорию шерстила поисковая рота бойцов, ищущих разведчиков. Слово "плохо" здесь неправильное. Конечно, хорошо, что наших войск много, но только Димка сделает несколько выстрелов, как его лёжку обязательно засекут свои же бойцы. А после взрывов на месте, где укрылись немцы, начнётся движуха. Как стрелку незамеченным скрыться после стрельбы? Вариантов, как ни крути, нет. Придётся сдаваться в плен своим же бойцам. Что объяснит Димка особистам, которые потом вознамерятся его допрашивать? А ХЗ. Скажу, что рогатый попутал, сам не знаю, как сюда забрёл. Искал, типа, кустики, чтобы в них носик попудрить. Интересно, такую версию местный пипл схавает? Правду говорить бесполезно, а что-то объяснять — это как костёр бензином тушить.

Получается, что особого выхода и нет. Сейчас он произведёт четыре или пять выстрелов в сторону разведчиков, потом его поймают наши бойцы. И приплыли. Изловив Димку, они его куда-то поместят, откуда ему надо обязательно смыться и успеть до пяти утра найти третью группу фашистов и обстрелять её.

— Не ссы в трусы, Димка, — сам себя стал подбадривать игрок. — Семён Семёнович! Некогда тормозить! Чапай энергичнее. Шевели поршнями веселее и продолжай искать приключения на свою заднюю точку опоры, раз тебе спокойно сидеть неймётся. Будем считать, что по гороскопу на сегодня — день хороший выдастся: Сатурн в Козероге ошивается, а Юпитер на Венере завис. Это значит, что всё пройдёт удачно. Кого удача озарит, люди говорят, у того и конь родит, ага. Канава тут довольно глубокая, нас с Раечкой не видно. Глубокая — это хорошо. Рыба ищет где глубже, а человек — где лучше. Не, сейчас не так. Сейчас пусть рыбы ищут где лучше, а мы ищем где глубже. Надеюсь, что нас в этой канаве не заметят. Ещё бы густой туман клубился, и проливной дождь лил — совсем бы хорошо стало.

На свет из инвентаря появилась Раечка во всей своей красе. Винтовку Димка быстро и ловко зарядил сразу пятью патронами с системными фугасными пулями. Погладив винтовку по ложу, стрелок изготовился к стрельбе, определяя угол подъёма винтовки. Глубоко вздохнув, Димка задержал дыхание и произвёл первый выстрел. Дождался падения пули и оглушительного грохота и быстро послал в цель остальные четыре пули. Всё! Он основное дело сделал. Теперь смываемся отсюда. Ласково погладив Раечку, Димка отправил винтовку в инвентарь. Немного посидим в канаве и определимся, куда бежать. С немецкими разведчиками покончено почти наглухо. Судя по меткам на карте, только двое из восьми остались живы, но получили ранения. Сейчас к месту серии необычных взрывов, изменив свой курс движения, направились бойцы роты прочёсывания и особисты. Минут через пятнадцать они обнаружат шесть трупов и двоих раненых.

Кажется — мы накосорезили. Плохи наши дела. К укрытию Димки бегут двое красноармейцев. Всё-таки засекли, откуда вёлся огонь. Видеть они не видели, как стрелок работал со дна канавы, а слышать они могли. Вот и заинтересовались. И куда теперь бежать? Пора начинать наматывать сопли на кулак и грозить небу и Системе.

Сержант Митрофан Бочкарёв и боец Руслан Касимов с самого раннего утра заступили в усиленный дозор, так как начальство приказало пребывать начеку, ибо есть сведения, что намечается активность разведгрупп врага на этом участке фронта. Бочкарёв с Касимовым вместе в одной команде смотрелись несколько курьёзно, ибо Митрофан мужчина гораздо выше среднего роста, но жилистый и рукастый, а боец Касимов ростом не вышел: его рост — ниже среднего. Бочкарёву из-за своего роста приходилось пригибаться, перемещаясь в траншеях, а мелкому Руслану, наоборот, надо подпрыгнуть, чтобы увидеть, что делается вне траншей. В усиленные дозоры пришлось идти даже сержантам, так как ситуация складывалась тревожная. Начальство наказало бдеть непрерывно, вертя головой на все 360 градусов, и если заметите что-то странное, то реагируйте незамедлительно. От немцев можно ожидать любого коварства, даже удара с тыла. Сейчас двое дозорных находились в специальной замаскированной ячейке, отнесённой в тыл от первой линии траншей на сотню метров: их зоной ответственности являлся тыл подразделения. Нельзя дать врагу подкрасться с тыла, ну, и с боков тоже. Бочкарёв, прицепив к своему шлему веточки и траву, выглядывал из ячейки, стоя прямо, но чуть сутулясь, а низенькому и щуплому Руслану пришлось сделать в земле ступеньку, чтобы вести наблюдение, стоя на этой ступеньке. Узкоглазое азиатское лицо Касимова ничего не выражало. Вообще-то он человек флегматичный, но внимательный, а сержант мужик излишне темпераментный, непоседливый, любящий грубый солдатский юмор и знаток уставов. Сержант Бочкарёв боевого опыта имел поболее, чем имелось опыта у Касимова, потому как он воевал уже год, а Руслан только три месяца.

Перед отправкой в дозор, Бочкарёв, как более опытный воин, инструктировал Касимова:

— На посту внимательно секи Русланчик на все пять сторон света и если чё странное заметишь, то сообщай мне.

— Так, вроде, сторон у света всего четыре, — сомневался Касимов.

— То у вас в деревне стороны четыре, — вздохнул сержант. — А в бою бывает и до восьми доходит. Бери свою мосинку и пошли. Эх, надо бы тебя по уставам погонять, а то так и помрёшь тёмным валенком.

— В смысле — валенком?

— В коромысле! Уставы — это главное на войне. Хотя и валенки тоже вещь нужная.

Касимов не очень любил изучать уставы и наставления, поэтому, когда бойцы перемещались к месту дозора, вслух усомнился, что уставы якобы нужны во всех случаях жизни. Пришлось Бочкарёву произнести краткую воспитательную лекцию на тему уставов.

Митрофан Бочкарёв считал, что уставы святы, как в общем случае, так и в частном.

— Ну, ты и сказанул боец Касимов, — начал свою воспитательную работу сержант. — Чтобы тебе, боец Касимов, стать настоящим бойцом, надо со всею скрупулезностью и аккуратностью овладеть уставами. Знать их, как "Отче наш", хоть ты и татарин. "Отче наш" выучи, хотя бы пару строчек, потому как на войне творится крутая чертовщина. Короче, Русланчик. У нас главное — это ответственность за результат. Поэтому без уставов на войне никуда. Это тебе не девок на сеновал тащить в своей деревне. Хотя и с девками надо поступать строго по уставам. Уставы не для понтов придуманы. Учиться надо постоянно, боец Касимов. Как сказал товарищ Леонардо да Винчи, природа так обо всём позаботилась, что повсюду ты находишь, чему учиться. Вкурил мудрость?

Касимов вроде бы мудрость "вкурил", но связь между девками и уставами не очень улавливал.

— Тут всё очень просто, боец Касимов, — разъяснил Бочкарёв. — Ты заметил, что ваши деревенские девки настоящие дурочки с переулочка. А почему так? Разъясняю. Потому, что они уставов не знают и строем не ходят. Не дружи боец Касимов с такими девками. Такие дурочки тебе, правильному бойцу, даже "на полкарасика" не облокотились, потому как они необразованные дурочки и не понимают потребности справного мужика. Так что боец Касимов не суй в таких девок что попало, а то возможны неожиданности.

Боец Касимов впитывал жизненную мудрость в изложении бравого младшего командира, как морская губка воду. Наставления сержанта надо отливать в граните и бронзе, настолько они совершенны. Для того и существуют сержанты, чтобы, как старшие товарищи, наставлять неопытных бойцов на правильный путь. На кривой путь — они и сами встанут. Вот только использовать полученную житейскую мудрость Касимову, да и самому Бочкарёву, вряд ли удастся — слишком уж кровопролитные бои идут на Воронежском фронте. Выжить в этой мясорубке практически невозможно.

Первым из дозора, состоящим из двух бравых бойцов, заметил странность маленький Касимов, а не длинный Бочкарёв.

— Тащ сержант, — тихонько сказал Руслан. — Кажется там кто-то ползает.

— Кажется — креститься надо, — проворчал сержант. — Где, говоришь, ползают?

— Ориентир — отдельно стоящий столб — право сто пятьдесят, — доложил Касимов.

Расстояние до места, на которое указал боец, где-то с полкилометра, поэтому Бочкарёву как-то не очень улыбалось вылезать из хорошо замаскированной стрелковой ячейки и идти проверять, кто это там ползает. Вылезти из ячейки означало попасться на прицел немецкого снайпера, который не дремлет. Большой риск шастать по полю на виду у немцев. Кроме того, в том месте, где указал Касимов, начиналось минное поле.

— Смотрим, наблюдаем, действуем по ситуации, — решил мудрый сержант. Лично он пока никаких странностей не замечал. Но, чем чёрт не шутит. Немец коварный. Подкрадётся с тыла и захватит двух зазевавшихся бойцов РККА. И не останется от них ни вестей, ни костей, ни слуху, ни духу.

Через несколько минут начали происходить громкие события. В подозрительном месте раздался выстрел из винтовки, и практически одновременно с ним, на расстоянии в полтора километра прозвучал приличный взрыв. Потом опять послышались винтовочные выстрелы, но их заглушила серия из новых четырёх взрывов. Что-то знатно рвалось в небольшой рощице. А выстрелы точно принадлежали немецкой винтовке: Бочкарёв эти звуки уже давно не путал.

— Придётся побегать, — скривился сержант. — Кажись, диверсанты пробрались, и наш склад с боеприпасами взорвали.

Конечно, надо бы сообщить командованию, а потом бежать проверять, но Бочкарёв сам младший командир. Да, и некому особо докладывать. В живых осталось несколько младших командиров, да лейтенант Молчанов, который скажет, что Бочкарёв перестраховщик и не проявляет инициативу.

— Не отстаём, не отстаём, — подбадривал сержант Касимова, бежавшего с мосинкой. — Булками шевелим, копытами передвигаем, до дембеля ещё далеко. И под ноги смотрим, а то понарыли тут ям да канав.

Сам сержант держал в руках ППШ.

К не очень глубокой канаве подбежали, несколько запыхавшись, постоянно ожидая обстрела снайпером, но снайпер, наверное, спал или посчитал их тушки не очень важной целью.

Бойцы спрыгнули в канаву, держа оружие наизготовку, и начали двигаться по ней, внимательно всматриваясь и вслушиваясь. Вскоре они наткнулись на совершенно странного персонажа.

— Это ещё что такое? — наставив на обнаруженную непонятную личность автомат, спросил сержант. — А ну-ка, сюдой ползи хороняка, — распорядился военный. — Ты хто таков? Тьфу на тебя!

Хороняка, а на вид ему было лет четырнадцать, на слова сержанта не реагировал. На его глупомордом лице читалось полная бестолочь. Однако, хороняка одет был в форму бойца РККА, а обут в немецкие сапоги. Сапоги хорошо сидели на его ногах, а, что касается формы, то здесь всё выглядело очень печально — гимнастёрка сидела на пацане, как на пугале. Вместо ремня пацан обвязался верёвкой, но та не очень улучшила натюрморт.

Сержант ещё раз окинул обнаруженного пацана взглядом потомственного стоматолога и ему этот экземпляр решительно не понравился. От пацана резко несло сгоревшим порохом, да и немецкие сапоги настораживали.

— Касимов, — распорядился сержант. — Вяжи этому гаду лапы, чтобы не дёргался. Верёвку с него сними.

Боец ловко стянул с задержанного пацана верёвку и его же верёвкой тщательно связал ему кисти рук. Пацан не реагировал, а только тупо моргал своими глазюками. Он так и не произнёс ни одного слова, абстрагировавшись от этого мира до такой степени, что его ничего не способно отвлечь. Димка молчал, руководствуясь поговоркой, что каждое лишнее слово это лишняя боль в почках, поэтому резко преисполняться искренностью не торопился.

— Сдаётся мне, что это диверсант, — зло проговорил Бочкарёв. — Смотри боец на этого фрукта: сапоги вражеские; гимнастёрка снята с убитого бойца — видишь заштопанные дырки от пуль; весь порохом пропах; глянь на его указательный палец правой руки — видно, что стрелок. А ну-ка боец задери ему на голову гимнастёрку. От это красавец — всё плечо в синяках. Значит, стрелял недавно этот фрукт.

Обыск пацана ничего не дал. В карманах у того ничего не обнаружилось. А зачем диверсанту лишние вещи?

— Где его оружие? — недоумённо спросил Касимов. И куда он стрелял?

— Ясно где, — бросил сержант. — Выбросил винтовку в траву или зарыл. Искать надо, но сейчас некогда. А куда стрелял и что он здесь делает, он мне сейчас подробно расскажет. С диверсантами нам церемонии разводить не с руки; мы действуем по законам военного времени.

С этими словами сержант перехватил автомат в левую руку, а правой рукой заехал пацану по носу, капитально его расквасив. Диверсант не признавался, а только хлюпал разбитым носом. Пришлось ещё залимонить ему в ухо, и поставить синяк под глазом. Такого поворота Димка от "честной драки" не ожидал, когда двое здоровенных на одного мелкого и связанного верёвками.

— Молчит гадёныш, — констатировал Касимов. — Не признаётся, кто таков.

— И так понятно, кто он такой, — высказался сержант, перестав избивать пацана. — Или выблядок белоэмигрантов или западенец. Ничего, в особом отделе он всё расскажет. — Всё это сержант говорил, чтобы жути нагнать на задержанного.

— Куда его сейчас? — поинтересовался Касимов.

— Куда... — подумал сержант. — Сдадим нашему Молчанову. Пусть командир решает, куда этого вражину отправлять дальше. По мне, так расстрелять и все дела.

— Ну, чего встал столбом? — двинул Димку прикладом Касимов. — Хорош клювом щелкать: давай, двигай окороками в темпе вальса.

Приняв окончательное решение, бойцы РККА погнали Димку в сторону передовой сдавать его лейтенанту Молчанову. Не в тыл же его тащить. Пусть особисты сами возятся с диверсантом, а простым бойцам надо отражать атаки врага. Пришлось Димке смирно следовать со своими вооружёнными конвоирами. Он знал, что капут ему придёт, если он дёрнется в сторону. Правильные мысли появляются, когда заглянешь в дуло огнестрельного оружия: как в зеркале жизни увидишь свою незавидную судьбу.

Вот уж кому сейчас не было никакого дела до какого-то мелкого и непонятного диверсанта, так лейтенанту Молчанову. Командиру наблюдатели только что доложили о шевелении на немецких позициях, что говорило о скорой атаке со стороны фашистов. Молчанову сейчас не до всяких проходимцев: надо готовиться к атаке, согласовывать свои действия с начальством, а не заниматься допросами диверсантов. Не "щёлкает" командиру от них.

— Тащ лейтенант, я тут подумал...— начал сержант.

— Это ты зря, — отмахнулся лейтенант. Его лицо имело такое характерное выражение, какое бывает у людей, несущих неподъёмный груз на плечах. — Заприте его куда-нибудь и сторожите, — приказал командир, посмотрев на задержанного диверсанта, как бык на матадора. — Сообщу в батальон, пусть там решают.

Бочкарёв задумался. Куда же этого задержанного запереть? Здесь в траншеях отдельных камер с дубовыми дверями и крепкими запорами не наблюдается. Придётся сунуть этого вражину в блиндажик, где хранился боезапас, сейчас раздаваемый бойцам для отражения атаки.

Лейтенант свалил заботу о задержанном диверсанте на сержанта Бочкарёва, а сержант доверил сторожить вражину рядовому бойцу Касимову. Касимов расстроился. Накатила на бойца тяжёлая печаль, как печаль евнуха из гарема султана: все другие бойцы готовятся к сражению, а ты тут стой и охраняй вражину. Может его...того...при попытке к бегству?

Блиндажик, куда отконвоировали связанного по рукам Димку, представлял собой небольшой перекрытый брёвнами в один накат Г-образный отнорок в ходе сообщения. Теперь этот блиндаж превратился в камеру предварительного заключения для игрока; соответственно обстоятельствам Димка почувствовал себя зеком, чалящимся по расстрельной статье. Прежде всего, игрок, как и всякий сиделец, осмотрел свою "хату". "Хата", честно говоря, так себе: низенькие потолки, с которых сыплется за шиворот земля; теснота; часть стен отделаны горбылём; на полу тоже есть немного плохоньких досок; вместо входной двери весит плащ-палатка. Совсем не номер в пятизвёздочном отеле: душа нет, кровати нет, даже параши и то нет. Зато рядом с блиндажом на свежем воздухе тащит службу вооружённый вертухай. Этот Цербер охраняет вход в блиндаж, как вход в Аид. В блиндаже душно и грязно, присесть некуда и темно, как у негра в желудке. Темнота, правда, Димке побоку — он и в темноте прекрасно видит. Но то, что он видит, ему не нравится. И собственный вид ему совсем не нравится. Получается, что удача повернулась к Димке своей очаровательной задницей. Но горестно выть белугой мы не станем.

С помощью своей способности наблюдать за всем как бы со стороны, Димка рассмотрел своего аватара. Ну и видок. Вот это морда лица. Левый глаз у игрока заплыл, на скуле синяк, губы разбиты, нос расквашен, ухо, как лопух, весь в пыли и грязи. Мордой игрока, доведенной до безобразнейшего состояния, только детей пугать. Если учесть, что у аватара вконец дебильная внешность, то картина получается весьма неприглядная.

— Да уж, народ здесь простой, сразу по лицу норовит пнуть, — подумал Димка, разглядывая свои ранения. — Злые они. Уйду я от них. Вот только освобожусь от верёвок и уйду.

Особых сложностей с освобождением от верёвок, перехвативших запястья Димки, не имелось: пальцы-то имели подвижность, а в инвентаре лежал остро отточенный штык. Несколько минут возни, и вот Димкины руки уже свободны. Теперь надо достать аптечку и употребить белую таблетку номер три, ибо после избиения остался сильный дискомфорт.

Через пару минут игроку полегчало, и он не стал походить на упыря, пришедшего с охоты. Теперь осталось обдумать, как из этого узилища "делать ноги". Варианты, конечно, имелись, но все связанные с риском. Димка в самом зародыше задавил в себе авантюрный порыв прорываться с боем. Риск, конечно, дело благородное, но только если он оправдан, по этой причине Димка и не дал своему пламени решимости разгореться до безобразия. Прорываться с боем — это значит, что придётся стрелять в своих, а за ущерб своим Система назначит штраф. Нет, надо уходить тихо и незаметно. Например, сделать подкоп с этого блиндажа до соседнего хода сообщения: всего-то надо прорыть лаз длиной в два метра. Вертухай стоит так, что он не заметит, как игрок выползет из прорытого лаза в соседний ход сообщения. А там уже надо тихонечко, на цыпочках, покинуть это негостеприимное место.

Чем рыть лаз проблем не возникало. Димка нашёл на полу кусок горбыля, весом около двух килограмм и поместил доску в инвентарь. Учитывая интересный эффект от появления из инвентаря вещей, то рыть лаз можно совершенно бесшумно и быстро. И темнота совершенно не мешает.

Только Димка приступил к метростроевским работам, как начались события на фронте. Немного не учёл Димка фактор мерзопакостности немцев. А те решили сегодня покончить с большевиками на этом участке фронта. Очень уж хотелось немецкому командованию разъяснить ситуацию с дырявым, как решето танком, разрывными пулями и непонятными взрывами.

Как всегда, перед атакой, немцы обработали передний край снарядами своей артиллерией. Били по уже разведанным позициям и весьма точно. Затем они бросили в бой на довольно узком участке фронта восемь танков и четыре бронемашины, ползущие вслед за танками. Пехота бежала, прячась за танками. Короче говоря, всё, как всегда. Большевикам выдержать такой напор, имеющимися силами, очень трудно, практически невозможно.

Димка чувствовал, что катастрофически не успевает смыться: ни наши ему не дадут, ни немцы. Насчитав количество сил нападающих, и сравнив их с силами обороняющихся, Димка несколько приуныл. Получается перекос в сторону врага. Собственно, при атаке так и должно быть. На участках "соседей" слева и справа, немец тоже начал активные действия.

В ответ загрохотала советская артиллерия. Орудия били с закрытых позиций по бронетехнике вермахта. Довольно точно, но опытные немецкие танкисты, несмотря на обстрел, маневрировали по полю и не отказывались от своих намерений намотать большевиков на гусеницы своих танков. Только один танк и один броневик потеряли ход от обстрела, а остальные как пёрли, так и продолжают переть. Только кое-где залегла вражеская пехота, напуганная обстрелом, но это ненадолго. Пехоту старались отсекать от машин пулемётным и винтовочным огнём, но как это эффективно сделать, если по тебе лупят с десяток крупнокалиберных пулемётов, рядом рвутся мины и снаряды. Тут нос невозможно высунуть из стрелковой ячейки, а надо. Один за другим замолкали советские пулемёты, да и обычным стрелкам прилетало немало смертельных гостинцев.

Пробегавший мимо Касимова сержант Бочкарёв крикнул бойцу, чтобы тот отправлялся вторым номером к пулемёту. Надо заменить убитого второго номера.

— Тащ сержант, — крикнул Касимов, стараясь перекричать грохот от взрывов и стрельбы. — А с этим что делать?

Бочкарёв долго не думал, а продемонстрировал Касимову жест ладонью поперёк горла: "Сделай и вали к пулемёту". Приговор диверсанту был вынесен окончательный. На обжалование приговора времени не выделили. Не до гуманизма к врагам сейчас стало бойцам РККА.

Димка видел, как рядовой Касимов кивнул сержанту и достал нож. Мосинку он отставил в сторону. С ней в тёмном и узком блиндаже как-то не очень сподручно действовать, а нож самое то в уничтожении диверсанта. У врага руки связаны, он избит и деморализован, значит, зарезать его, как барана, не сложно.

Димке страсть как не понравилось такое решение сержанта Бочкарёва и рядового Касимова. Но и убивать простого бойца РККА не дело. Себя позволить зарезать Димка тоже не собирался, значит, намечается драка.

Касимов отвёл руку с ножом за спину, чтобы диверсант не заметил, что его идут резать. Левой рукой боец сорвал с входа в блиндаж плащ-палатку и, пригибаясь, вошёл в сооружение. Глаза бойца при переходе со света во тьму видели плохо, поэтому Касимов на пару секунд остановился у входа, всматриваясь в темноту. Всмотреться ему не дал сильный удар по лбу, от которого боец завалился в проходе.

Хоть внутренний голос и провоцировал Димку швырнуть в Касимова штык лезвием вперёд, чтобы убить бойца, но игрок не поддался на провокацию, а применил своё системное умение метать ножи так, как ему надо. Метнул он в лоб Касимову штык от винтовки, но так, чтобы в лоб бойцу прилетело рукояткой тяжёлого штыка.

— Неужели убил, — обеспокоенно подумал Димка, глядя на лежащего навзничь бойца. — Нет, вроде дышит. На тебе тогда таблеточку, может, оклемаешься и встанешь за пулемёт.

Скормив раненому бойцу волшебную таблетку, Димка ринулся в ход сообщения, чтобы убраться из этого места. Но не тут-то было. Дальше начался такой ад, которого Димка ещё на фронте не видел. Система, свинина филейная, подкинула Димке ещё одно суровое испытание. Многие люди боятся свиста пуль. Практически все боятся разрывов мин и снарядов. А бомбардировка с воздуха доводит до нервного срыва всех, какой бы храбрый человек не был. Ударная волна и звуковые колебания очень негативно действуют на весь организм, в том числе на психику.

Немцы поставили себе цель сегодня прорвать оборону русских на этом участке. Действовали строго по науке. Даже авиацию привлекли для этого дела.

Ещё танки двигались к позициям большевиков, когда начался налёт бомбардировщиков. Димка насчитал три самолёта, пикирующих на них, и ещё три бомбёра полетели утюжить позиции советских артиллеристов, которые своей стрельбой открыли своё расположение.

Димку здорово приложило взрывной волной от разорвавшейся вблизи него бомбы. Вообще-то ему казалось, что все бомбы летят строго в него. Однако, взрывы бомб разрывали землю по всему участку фронта. Казалось, после такой мощной бомбёжки никого в живых не останется и время как будто остановилось. Игрок, затаив дыхание и зажмурясь, ждал последнего прямого попадания бомбы в его укрытие, но пока его почивало только ударными волнами, да комья земли, прилетая со всех сторон, больно били его тело: Димку судорожно трясло, а адреналин скоро у него из ушей польётся..

— Да когда же вы падлы пернатые улетите!? — в панике думал Димка. — Бойцу Касимову точно кирдык вместе с блиндажиком. Да тут всем кирдык пришёл. И что делать?

Лёжа в укрытии, и с ужасом ожидая прилёта бомбы, Димка начал выражаться матерными словами, пытался вспоминать молитвы и просто считал секунды до окончания бомбёжки. Такое впечатление, что налёт длился вечно. Но, вдруг самолёты улетели, оставив на земле кучу дымящихся воронок и пыль, которая медленно оседала на поверхность. Не, нам такой спорт не нужен. Разве можно вытерпеть, когда взрывы у тебя трясут душу так, что она хочет выскочить из тела, а голова не варит.

Игрок всмотрелся в карту, стараясь определить ущерб, причинённый налётом вражеских бомбёров и где уже находятся атакующие наши позиции танки. Ситуация оказалась печальной: от роты практически никого в живых не осталось. Димка насчитал сейчас только тринадцать бойцов, способных оказывать сопротивление и несколько раненых. Раненых оказалось мало, так как в основном бомбы убивали людей.

Оставшиеся бойцы практически не сопротивлялись наступавшей стальной лавине. Просто нечем было обороняться. Расчёты противотанковых ружей и пулемётчики погибли все, как один, а винтовками против танков много не навоюешь. Немецкие танки медленно двигались на позиции большевиков, когда эти позиции обрабатывались бомбами, а когда самолёты улетели, танки ринулись на полной скорости на позиции красных. Следом дымили броневики с пехотой, оставляя за собой массивный углеродный след, и негативно влияя на окружающую среду. Эти машины сейчас страшнее танков, так как пулемётчики этих машин, стоящие за крупнокалиберными пулемётами, чётко видели ситуацию и стреляли на любое движение.

— Твою мать, — выругался Димка, заряжая винтовку системными кумулятивными патронами. Система подкинула игроку очередную подлянку, и выхода из ситуации Димка не видел, кроме как начать драться. Придётся теперь воевать с танками, а у него всего 20 кумулятивных патронов, подаренных Системой. Фугасных оставалось всего 12 штук, но их он планировал потратить на уничтожение третьей разведгруппы противника. Чтобы очистить мозги от последствий бомбардировки, игроку опять пришлось употребить иномирное зелье, иначе стрелять не получалось: руки тряслись, голова кружилась, мучила тошнота. Как в таком состоянии воевать? От бомбардировки игрок получил незабываемый заряд бодрости: тело ощущало, что его долго-долго били, а затем ему бегемот делал массаж ногами, при этом бегемот дико орал Димке в уши. От таких приключений настроение игрока рухнуло в ноль и вплотную приблизилось к отрицательному значению. Немного бы исправил ситуацию вкусненький обед, состоящий из сочного стейка с гарниром из овощей, апельсинового сока и десерта, но обед Система не предусмотрела.

Вскоре, когда зелье подействовало, Димка прекратил ползать по траншее беременной каракатицей и собрался с силами. На секунду высунувшись из укрытия, игрок выстрелил в самый шустрый танк, лихо ползущий к нашим окопам. Выстрелил — и тут же скрылся, затем быстро поменял позицию для следующего выстрела. Ещё недавно Димка задерживал дыхание перед тем, как нажать на спусковой крючок. Теперь он понял, что это всё ерунда. Главное, дышать нужно размеренно, спокойно и ровно. И отрешиться от всего, кроме стрельбы в цель.

Игрок не знал, что такое кумулятивные заряды, но знал, что они предназначаются для пробития брони танков. Наверное, это снаряды, создающие огромную температуру, что броня танка плавится. Димка так и предполагал. Однако, кумулятивный эффект не создавал большую температуру: он основан на других физических явлениях.

Димкины системные пули не очень походили на существующие в 1942 году кумулятивные заряды. У немцев такие снаряды уже имелись, а в РККА они появились в 42 году. Система одарила игрока более совершенными кумулятивными зарядами, чем имелись у враждующих сторон. Системная пуля, выпущенная Димкой для поражения танка, летела к бронированной цели с "небольшой" скоростью и, не вращаясь, чтобы не разрушить кумулятивную струю, в которую пуля превратилась после вылета из ствола оружия. Когда струя достигла танка, она создала на поверхности его брони колоссальное давление, отчего сталь начала течь. Проделав в броне аккуратное отверстие, струя создала внутри танка резкий перепад давления и поразила экипаж "паром", состоящим из расплавленной стали. От перепада давления немецких танкистов спасли открытые люки, но от поражения металлическим "паром" их не спасло. Димка метил в водителя танка и, конечно, он попал в беднягу. Кроме того, что сразу же погиб водитель, прошитый насквозь, кумулятивная струя ударила по укладке снарядов. Вот это уже стало фатальным для танка, ибо взрыв боекомплекта разрушил машину в дребезги и напополам. Димка не наблюдал, как красиво летала по воздуху башня танка — он вычислял, в какие цели стрелять дальше. На таком расстоянии игроку попасть в танк из винтовки довольно легко — как два байта переслать. Это вам не шустрого человека поразить. Танк — цель довольно крупная и неповоротливая. Следующие четыре выстрела, произведённые стрелком, остановили ещё четыре машины. Танки не дымили, не горели, не взрывались — они просто встали, как вкопанные и стояли, а экипажи в них, кто уцелел, пытались прийти в себя. Оставшиеся два танка попали под фланговый обстрел из противотанковых ружей "соседей". Самый "левый" танк остановился из-за смерти водителя, а последний красиво закрутился на месте. Видно, что-то у него противотанковая пуля повредила в управлении. Оставшиеся в живых бронемашины немцев спрятались за тушами подбитых танков и стали разбрасывать дымовые шашки и гранаты. Немцам пришлось соображать, что делать дальше: продолжать атаку на зубастых большевиков, или ну его к чёрту — и лучше пятиться на исходные позиции. Судя по всему, атака захлебнулась из-за выхода из строя основного оружия. Штурмовать позиции большевиков пехотой и оставшимися броневиками, конечно, можно, но чревато и ссыкотно. У русских вдруг заговорили миномёты, а может и ещё что-то козырное есть в рукаве красных комиссаров. Нет, лучше, опять обработать передний край бомбами, а только потом идти в атаку.

Димка по карте продолжал мониторить обстановку. Здесь, как говорится, коса нашла на камень. Русское командование не хотело отдавать врагу территорию, поэтому к передовым позициям уже двигалось подкрепление в виде пехоты и противотанкистов. Следовательно, Димке надо быстренько отсюда сваливать по направлению ветра.

Игрок дал команду своему организму посчитать до десяти, успокоиться, дышим ровнее, а затем решить, что делать дальше, ибо в этом месте планеты политическая обстановка явно нестабильная. Раз так, то надо из этого места, где на тебя кидают бомбы сверху и пугают танками, бежать в сторону своей родной роты. Там хоть кормят и дают отдыхать в почти люксовских условиях. До своей роты, превратившейся во взвод бежать несколько километров по пересечённой местности, при этом уворачиваясь от каждого встречного. Просто так не добежишь. А вот если употребить системную химию, то побежишь, как птица страус. Потратив на своего родного аватара красную таблетку, Димка не стал долго рассиживаться в укрытии, а рванул по направлению к своей роте. Но бежал он не прямо, а зигзагами, как та бешеная собака, которой крюк в десять километров — не расстояние. Приходилось частенько падать в укрытия, ползать по кустам и всячески маскироваться. Понимая, что жизнь аватара висит на тонком волоске, Димка выдавливал из организма всё возможное и невозможное. Организм не подводил и пёр, как ледокол "Челюскин". Путь исчезал под ногами, словно лента беговой дорожки.

Вскоре Димка наткнулся на полевой медицинский пункт, состоящий из нескольких плохо замаскированных палаток с красными крестами. Вокруг палаток, где очумелые медики оказывали первую помощь раненым, лежали, сидели и стонали раненые бойцы. Зрелище ужасное. Игрок, стиснув зубы, и ощущая себя полнейшей сволочью, не стал помогать именно этим раненым. Более того он стырил медицинскую сумку с красным крестом и прихватил брезентовые носилки. Сумку он повесил через плечо, а носилки держал в руках. Теперь он походил на санитара, если, конечно, здорово не всматриваться в его облик. У него весь расчёт на этом и состоял. Кто ещё, как не санитары могут перемещаться возле линии фронта? На него теперь меньше будут обращать внимания: бежит себе храбрый санитар и бежит.

С грехом пополам, прибежав в бывший свой батальонный опорный пункт, и нырнув в знакомый овражек, Димка не узнал местность. Немец и это расположение наших войск достал из дальнобойной артиллерии. Кругом куча воронок от разрывов снарядов, горят чадящим пламенем две полуторки, раскиданы раскуроченные ящики от снарядов, да и сами снаряды разбросаны взрывной волной по поверхности земли. Валяется на боку повреждённая противотанковая пушка, даже трупы лошадей из обоза валяются невдалеке. Мощный обстрел выдержал опорный пункт, но трупов людей Димка не увидел. А вот раненые бойцы попадались на каждом шагу. Как оказалось, убитых бойцов только начинали собирать в нескольких местах сбора трупов в овражке. Впрочем, ещё велись работы по откапыванию засыпанных землёй бойцов и, самое страшное, собирались фрагменты тел.

К своему великому огорчению Димка не видел на карте живого старшину Дубинина. Это значило, что старшина возможно погиб или Димка никак не найдёт его на системной карте. Метки Кошкина и Нефёдова он увидел. Хорошо, что эти бойцы остались в живых. Вот зелёная метка ефрейтора Цака, но она с оранжевым отливом. Значит, Цак опять получил ранение.

Недолго думая, стрелок отправился искать ефрейтора, чтобы расспросить того об обстоятельствах случившегося. Цака он нашёл сидящего на снарядном ящике около склада боеприпасов. Опять ефрейтору прилетело в ухо, только уже в другое. Теперь он сидел, уставясь в землю, с перемотанным бинтами ухом и тихо матерился, наверное, костерил немцев. Димку Мойша не узнал — только окинул того мутным взглядом. Контузия или нервный срыв. Нахлобучило ефрейтора конкретно.

Система уточнила диагноз пострадавшего и порекомендовала выдать ему свою химию. В диагноз Димка особо не вчитывался, так как слов таких заумных не знал, но волшебную таблетку освободил от обёртки. Чуть ли не насильно он скормил раненому системную химию и стал ждать результата. Через несколько минут ефрейтор пришёл в себя и узнал Димку.

— Вот такие дела боец, — развёл ефрейтор руками. — Погиб наш товарищ старшина. — При этих словах в глазах ефрейтора появилась влага. — И Юсупов помер. На моих глазах они оба погибли. Снаряд вблизи разорвался. Потом сильно ранило командира Егорова. Его в тыл отправили.

— Где старшина? — прохрипел Димка. — Покажи мне его тело. Когда он погиб?

Цак, кряхтя, поднялся с ящика и повёл Димку к трупам погибших товарищей. Он шёл и молчал, что было непривычно.

— Вот они, — показал он рукой на два залитых кровью тела, лежащих в овражке. Рядом ещё лежали фрагменты тел других погибших. — Всего час или два прошло, как они погибли. Я что-то во времени потерялся. Димка, я пойду к бойцам, а ты прощайся с ребятами. Скоро мы их закопаем в братской могиле, как положено.

Когда ефрейтор удалился, игрок решил стать некромантом. У него от щедрот Системы есть четыре чёрных таблетки, которые, по уверению Системы поднимают и мёртвых, если мертвецы не пролежали больше трёх часов. Зачем ему хранить эти таблетки? Хорошо, что у трупов старшины и Юсупова руки и ноги имелись на месте, а то оживут бойцы, а ноги нет. Зачем, спрашивается, тогда оживлять человека? Чтоб потом помучился? Это явная недоработка Системы. Если оживлять людей, то с полной комплектностью органов.

Чёрная таблетка вела себя несколько странно. Как только Димка поднёс её к губам трупа, то она сразу же зашипела и стала впитываться в тело убитого. Дальше начались эффекты не для глаз нервных зрителей: тут как бы штанишки не испачкать. Димка думал, что поседеет от страха, но вспомнил, что находится в игре, а в игре всё возможно. В конце концов, некромант он или где! Прежде всего, из трупов начали выходить осколки вместе с густой чёрной кровью. Потом кровь окрасилась в красный цвет, но течь вскоре прекратила. Раны затягивались на глазах. Вот тела начали дышать и задёргались, как припадочные. А вдруг старшина и Юсупов восстанут из мёртвых какими-нибудь идиотами, или из них получатся безмозглые зомби или упыри? Что делать в случае восстания зомби? Куда бежать? Зомбоапокалипсис начнётся, или всё будет чики-пуки? "Скоро придётся сражаться ещё и с зомбями" — подлил масла в огонь внутренний голос замогильным тоном, проиграв Димке ноты из траурного марша. Мысли у Димки зашкаливали: как быть, если он сейчас поднимет парочку упырей? Вон Нефёдов с Кошкиным превратились от системной химии в чудовищ с бешеной регенерацией. Теперь ещё два ужастика воскреснет. Так скоро полвзвода из нелюдей будет состоять. Хотя мне какая печаль — подбадривал себя Димка — мне осталось здесь совсем немного потусить и полечу домой мучиться на больничной койке. Буду потом только вспоминать военное приключение. Всё это происходит только в моём воображении, а не на самом деле. Это только мой сон, созданный хитрой аппаратурой. Во сне я могу почувствовать себя даже древним египетским жрецом, продвинутым в вопросах загробной жизни.

Пока он так думал, с телами убитых происходили метаморфозы. Их корчило, корёжило, всяко изгибало, трясло, но вскоре всё устаканилось и старшина первый открыл глаза. Потом и Юсупов начал смотреть на пацана широко открытыми глазами.

— Димка, ты вернулся? — констатировал старшина, продолжая лежать на земле. — А тут у нас такой сильный обстрел случился. Думал, что кирдык пришёл. Меня что, ранило? Почему я весь в крови? Что-то меня трясёт и жрать хочется. Состояние, словно с хорошего бодуна.

— Начинается, — подумал игрок. Кошкин и Нефёдов тоже после системной химии есть любят. Жуют всё подряд. Но вслух сказал.

— Не старшина. Вас только немного волной задело. Типа контузия, ага. Вот Мойше опять ухо оторвало.

— Херня, — махнул рукой старшина, легко вставая на ноги. — У Мойши сколько ухов не отрывай, они у него опять вырастают. Странные у него ухи. И Мойша странный.

— Да уж, — согласился Димка. Конечно, тут много чего странного имеется. Интересно, а этого Мойшу со странными "ухами" Кондратий не хватит, когда он увидит живых старшину и Юсупова? Надо как-то подготовить Мойшу к виду живых товарищей. А старшину и Юсупова надо срочно переодеть в новые гимнастёрки, а то в этих только народ пугать.

— Старшина, — начал издалека Димка. — С Мойшей действительно что-то не то. Имеют место некоторые нюансики в поведении. Наверное, опять контузию поймал — теперь заговаривается и у него, ты не поверишь, завелись в голове бредовые идеи.

— Что у него завелось? — озадачился Дубинин. — Надо вошебойку раскочегарить.

— Говорю, — продолжил Димка. — Мойша почему-то считает, что ты погиб от взрыва бомбы. И Юсупова считает погибшим.

— С чего это у него? — проворчал Дубинин.

— Думаю из-за пережитых личных драм на фоне объективного положения дел и дьявольского рока обстоятельств.

— Чего? — возмутился старшина. — Я ему в ухо дам за его рок обстоятельств. Он на войне или где? Что ещё за личные драмы?

— Мойшу по голове бить нельзя, — напомнил Димка. — Она у него помутилась.

— По ухам ему можно кулаком двинуть, — начал остывать старшина. — Они у него всё равно отрастают со скоростью паровоза. Юсупов, хватит валяться, пошли отсюда.

— Стопэ старшина, — встал на их пути Димка. — Вы в таком виде пойдёте к бойцам? Давай я принесу вам новые гимнастёрки, а то в этих вид у вас несколько непрезентабельный.

— Чего? — переспросил старшина.

— Говорю, вид у вас, как у оборванцев, что недостойно вида советского бойца.

— И то так, — согласился Дубинин. — Давай Димка — лети мухой за гимнастёрками, мы здесь подождём. Где их взять — знаешь. Только скоренько давай, а то жрать хочется. Я сейчас такой голодный, что Мойшу могу съесть.

Димка шумно выдохнул и побежал за одеждой.

По пути Димка встретил потомственного пролетария Федю Кошкина. Тот, как всегда, возился в земле и что-то жевал. Увидев Димку, Федя радостно заулыбался, скаля свои крепкие зубки.

— Шшшшррр? — приветливо проговорил Кошкин.

— Федя, — распорядился Димка. — Пошли искать старшине новый прикид, а то старый совсем износился. Я видел у старшины мешки с формой, может, что-то товарищам подберём. Хотел об этом Мойшу попросить но, понимаешь, ефрейтор Цак стал на голову скорбным после контузии — считает, что старшина и Юсупов погибли, а они вполне себе живые, только гимнастёрки их порвались.

— Ширрр бр наххх? — нахмурил свои густые брови Федя.

— Точно тебе говорю, что они живые. Пошли, подберём старшине и бойцу наряд, а ты им отнесёшь шмотки. А я попробую с контуженным Цаком тему перетереть.

Дубинин мужик запасливый: у него всегда имелось несколько мешков с неучтённой формой и обувью, ящики с гранатами и патронами. Само собой, и шанцевый инструмент старшина трепетно собирал сверх установленного лимита. Он знал на собственном опыте, что с обмундированием в армии дела обстоят не очень хорошо. Ходила в войсках даже шутка, что бойцам выдают обмундирование в случаях, когда обмундирование ещё не нужно, и когда уже не нужно.

В мешках у старшины одежды оставалось мало, но Димка выбрал более-менее справные гимнастёрки и вручил их топчущемуся рядом Феде. Пусть товарищи переоденутся в чистое, а знаки отличия потом сам старшина пришьёт к новой форме. Пока и рядовым походит.

Теперь надо ловить Мойшу и убеждать того, что со старшиной всё в порядке, а с Мойшей не очень в порядке. Надо ему доказать, что старшина жив и здоров, живее даже не будем говорить кого.

Мойшу Димка нашёл принимающим бидоны с обедом от батальонных поваров. Война — войной, но обеды, случается, подносят в окопы вовремя. Находящиеся в наряде по кухне бойцы из второй роты притащили ёмкости с кашей, борщом и чаем, а Мойша по случаю учил незнакомых мужиков, притащивших еду, уму разуму и всяческим военным премудростям. Те внимательно слушали, так как воевали на передовой ещё не долгое время, а опытный ефрейтор им казался, чуть ли не генералом.

— Осознайте товарищи бойцы один из главных военных секретов науки побеждать. Как говорил товарищ Александр Васильевич Суворов: "Удивил противника — значит, победил", — Мойша поднял палец в небо, указав им на облака. Мужики заворожённо слушали. — Надо подловить немца, когда он на толчке сидит со спущенными штанами. Самое то. Тут ему, гниде заморской, и устраивай херосимент по всей его отвратной морде. Что означает — сделай гадость противнику, да побольше и пожирнее.

— Товарищ ефрейтор, — вдруг рядом с Мойшей нарисовался Димка. — Еды надо бы больше получить, а то может получиться казус с херосиментом, как вы говорите. Хотя, он уже получился.

— И в чём казус? — обратил на Димку внимание Мойша.

— Как же вы не досмотрели, что старшина и боец Юсупов всего лишь получили контузию, а вы их в покойники записали?

Мойша уставился на Димку. Тот на него.

— Ты чего мине сказки рассказываешь для португальских лошадей? — насупился ефрейтор: его лицо превратилось в остро-недовольное. — Я вот этими глазами видел, как бойцы погибли насмерть. И вот этими ушами слышал, что у них не бьётся их героическое сердце.

Мойша понял, что парнишку накрыл психический стресс из-за вида погибших бойцов, которых он хорошо знал. Такое случается сплошь и рядом. Увы, ефрейтор за время войны повидал столько смертей своих товарищей, что сбился со счёта. А для психического Димки это шок. Но, не скажешь же психическому парню, что он люто ошибается и говорит кощунственные вещи. Наоборот, этому психу надо всегда говорить, что он парень хороший, можно сказать, что он шикарное украшение своего родного жёлтого дома. Отставить...это не надо говорить. А вот сдавать этого пацана медикам надо и срочно. У нас медицина чудеса творит. Говорят, что пиявками и вытяжкой из лопухов на ноги уже многих поставили, даже тех, у кого совсем плохие анализы.

— Говорите, своими ушами слышали? — усомнился Димка. — Это которыми? Тем ухом, которое недавно оторвало взрывом, или тем которое у вас выросло, после того, как его оторвало?

— И тем слышал, которое заново выросло, — фальцетом заорал Мойша. — И тем, которое оторвали недавно подлые немцы, тоже слышал. И что в том такого, что у миня ухи отрастают? Ну, контузило миня немного, так с кем на войне не бывает. Чего причепился к мине?

Услышав про факт вырастания у ефрейтора оторванных ушей, мужики из наряда переглянулись между собой и засобирались уходить, не ожидая слышать из уст ефрейтора очередные откровения. На своего кумира они стали странно посматривать.

— Воооот, — протянул Димка. — Вас контузило. А это значит, что?

— Что?

— Выходит у вас случились некоторые зрительные галлюцинации на этой почве. По-научному это делириум тременс называется, ага. При контузии такое случается: то двоится, то троится, то всякие чудеса видятся — черти, русалки и прочие фольклорные выхухоли. Вот вы и не разобрались с этой философской подоплёкой, что товарищей немного помяло взрывной волной, но не убило. — Димка подробно объяснял ошибки Мойши. Тот оторопело слушал. — А слышать своим оторванным ухом вы никак тоже не могли, это медицинский факт. И вообще, с чего это вы рассказываете бойцам, что у вас, то отпадают, то вновь вырастают ушки? Думаете, кто-то поверит за такую хохму?

Мойша стоял и обтекал. Действительно, что-то в последнее время с ним стали происходить странные вещи: и с ушами и с головой. Надо срочно в санаторий. Отдохнуть надо.

Димка смотрел на Мойшу, стараясь понять, что творится в этот момент у ефрейтора в голове. Смотрел вполне одобрительно, а ефрейтор смотрел на пацана неодобрительно. С чего это он так подвис? Ведь Димка сейчас у него не дорогу в ближайшую библиотеку узнавал.

— Чтобы не поднимать лишнего шума на глобусе, — продолжил Димка, — предлагаю вам хорошо накормить старшину и Юсупова. Они очнулись и просят кушать. Говорят, что голодные, как...Кошкин с Нефёдовым. Советую накормить их плотнее, а то они вас съедят. Шутка.

Мойша поёжился, когда ему напомнили о бойцах Кошкине и Нефёдове: в последнее время этих бойцов, которых он окрестил Цицеронами за их шипения вместо внятного произношения слов, откровенно побаивался из-за их резкой смены поведения и нездорового гастрономического пристрастия. Но спускать пацану наглость тоже нельзя. Хоть Мойша и контуженный, но он точно помнит все обстоятельства гибели товарищей. Или не помнит? Нет, точно помнит, как помогал относить убитых в овражек. Или это у него галюны на нервной почве? Здравствуй, страна розовых слонов. Тьфу ты — сплошная мистика с фантастикой. Как здесь не потерять последние нервы. Теперь нервы у ефрейтора, как некоторые его зубы — совсем расшатаны.

Ефрейтор хотел сказать Димке пару матерных слов из своего богатого словаря обсценной лексики, но все слова у него застряли в глотке — к нему бодрой походкой подходил вполне живой старшина Дубинин и боец Юсупов.

— Ик...мля...ик! — произнёс ефрейтор, выпучив глаза, и добавил. — Товарищ старшина, вот обед доставили.

— Это хорошо Мойша, — одобрительно сказал Дубинин. — А знаешь, какая самая лучшая приправа к еде?

— Не, — Мойша энергично замотал головой. — Ничего не знаю! Болею я...у меня дилириум приключился...

— Голод — самая лучшая приправа! Надеюсь, ты мою порцию не сожрал? А то придётся тебя съесть. Шутка. Гы-гы.

Ефрейтору стало не до шуток. А ну как эти двое станут такими же, как Кошкин с Нефёдовым. Вот же случится тогда геморрой на мою больную голову. Спрашивается, чем тех и этих кормить? Они же за десятерых бойцов каждый съедает и всё им мало. Учитывая физические параметры Кошкина и Нефёдова, любая порция еды в их руках мгновенно превращается в снежинку из песенки: "...песня грустная такая слышится далеко где-то. На щеке снежинка тает, вот она была и нету". Теперь вон и боец Юсупов на Мойшу смотрит оценивающе, как кухарка на ломоть свиного мяса, прикидывая, сколько в нём мяса и сколько костей. А глаза у Юсупова голодные. Ещё и облизывается. "Азохен вэй, Господи, спаси и сохрани!" — пробормотал внутренний голос ефрейтора.

Мысли ефрейтора начали толпой стремиться в правильное русло: он лихорадочно думал, как прокормить бойцов всего взвода, когда их невозможно прокормить. Немного забрезжил выход: надо топать к знакомым кашеварам и одарить их трофеями и спиртом, может, ребята придумают, как накормить наших проглотов. А то точно схарчат товарищи бедного Мойшу к чертям собачьим, а не человечьим. Курить, что ли начать, чтобы нервы унять и принять действительность в таком виде, как она есть. Теперь нужно больше крутиться, вертеться, да вообще надо во многом разобраться. А может, лучше не начинать разбираться? Как сказал мудрый папа: "Многие знания — многие печали". Хотя, это спорное утверждение. А раз оно спорное, то его надо обдумать со всех сторон, а думать ефрейтор Цак умел, и говорить много умел, за что не раз огребал. Его опыт подсказывал, что лишними знания никогда не бывают. Но, лишние знания часто призывают на себя неприятности, это факт. Нормальные люди от неприятностей страдают, а самыми довольными жизнью оказываются умственно отсталые личности.

Димка заглянул в интерфейс на предмет узнать, одарила ли его Система плюшками и бонусами. Ведь он за этот день столько настрадался. Оказалось, Система проигнорировала страдания игрока, ибо он ещё недостаточно совершил подвигов. В книге задач Димка прочитал, что ему ещё надлежит уничтожить разведгруппу противника для окончания игрового эпизода. Вот тогда Система отвалит кучу бонусов, а сейчас игрок перетопчется. Что-то такое Димка и предполагал. Нет в мире справедливости! Ну, раз так, то надо готовиться к походу. Мне кажется, Система на меня смотрит и думает: "Этот герой может вести себя шустрее". Если только выберусь отсюда, выскажу Системе всё, что о ней думаю.

Кстати, а где сейчас ошивается группа врагов? Карта показывала, что немецкие разведчики находятся на расстоянии десяти километров от Димки и прекрасно себя чувствуют. Далеко забрались. Пока разведчики держались все вместе, изображая из себя советское подразделение. И у них это великолепно получалось: разведчики захватывали зазевавшихся красноармейцев, изучали расположение войск РККА, подключались к телефонным проводам и передавали полученные данные своим начальникам с помощью рации.

Теперь Димке предстояло превратиться в сайгака и поскакать навстречу врагам до окончания игровой сессии. Скакать придётся ночью по пересечённой местности, поэтому сайгак из игрока получится сугубо ночной. Теоретически, расстояние и ночь большой помехой на пути Димкиных боевых подвигов не должно стать. Лишь бы Система, свинина иномирная, не стала увлеченно вставлять рельсы в колеса нашего велосипеда, а то у неё чувство юмора специфическое.

В себя Димка пришёл на короткое время, прежде чем в очередной раз отправится в беспамятство. Обрывки воспоминаний в его мозгу кружились алмазными снежинками, возникающими из ниоткуда. Воспоминания складывались в отдельные фрагменты, но никак не желали складываться в цельную картину: мелькал дикий калейдоскоп из причудливой смеси реальности и фантазии. Его мозг, затуманенный химическими препаратами, не позволял сознанию понять, кто он такой и где находится. В голове творилась какая-то фантасмагория, состоящая из обрывков видений: то Димка воевал с кем-то, то блуждал по красивым садам, то гонял на своём велике по городу и попадал в неприятности. После проведённых операций и нахождения в реанимации, Димка пока плохо понимал настоящую реальность: зрение работало плохо, запахов он не различал, осязание тоже не работало. О вкусе и речи нет. Да и самой речи тоже нет. Первым к Димке вернулся слух. Ну, как вернулся: в виде каких-то шорохов, обрывков слов и шумов. Трудно и понять — это звуки, происходящие на самом деле, или слуховые галлюцинации.

Потом вернулись тактильные ощущения. И хорошо, что они вернулись и дали понять организму Димки, что он лежит на чём-то мягком. Это значит.... Да, чёрт его знает, что это значит! Может Димка попал в госпиталь и его скоро ждут допросы в НКВД? Или он в плен попал? Тогда его ждут допросы в гестапо. Это, что получается: Система решила посмотреть, как игрок выдержит пытки? То-то всё тело болит. Значит, его уже пытали. Интересно, он выдал военные тайны или нет? Как он мог что-то кому-то выдать, если он говорить не может, да и тайн никаких не знает? А может, мог говорить, но его так запытали, что он теперь не говорит, да и видит плохо. Всё в каком-то жёлтом тумане. Короче говоря, превратился от пыток в овощ.

Паника привела к тому, что Димка опять отправился в бессознательное состояние. Он ещё не знал, что в таком состоянии провёл почти неделю, после того, как его перевели в больничную палату из реанимации. Не в обычную палату, а в, так называемую, ВИП палату. Это папка и мамка расстарались, пользуясь тем, что они довольно влиятельные в городе медики. Особенно папка. С ним все хотели дружить. Конечно, папке пришлось "зарядить" нужных людей для стимулирования процесса. Как же без этого? Шестерёнки надо смазывать.

Больничная палата, где обитал Димка, хоть и считалась ВИП-палатой, но предназначалась для обычных ВИПов, то есть для людей чем-то нужных, а не просто попавших в больницу с улицы. Олигарх бы в такую палату не лёг, ибо в трёхместную палату нувориши и большие чиновники не ложатся. А для Димки и такая палата нормально смотрится. Тем более, что пока он валялся в этой палате один без соседей.

В очередной раз придя в себя, игрок заметил рядом с собой свою мамку. Его мозг сразу стал строить логические построения, и эти построения говорили о том, что Димка находится в реале. Причём, он живой, хотя и не совсем здоровый, ибо тело чувствует боль, а его лёгкие, вместо воздуха, пронзает жидкий огонь. Глаза уже стали лучше видеть: вот мамка сидит рядом с его койкой; вот больничные стены; освещение не включено, значит, сейчас день. Чтобы не пугать мамку, больной еле подавил стон от мучительной боли. Димка порадовался, что начал мыслить логически, но его совсем не порадовало то, что на его левой руке имелась какая-то приблуда, от которой тянулась длинная трубка, ведущая к капельнице; а из Димкиного пуза выходили аж две трубки, но они тянулись от его пуза куда-то вниз под койку. Кроме того левая рука загипсована, как и правая нога. Расфасовали его тушку знатно.

Видя, что Димка очнулся, возбудилась и его мамка, да и врачи забегали около больного. Эскулапы осматривали Димкино тело, крутили его, мяли, изучали состояние послеоперационных швов, что-то бормотали. Кормила Димку мамка: ей, как медику разрешали находиться в палате рядом с больным сыном, поэтому мамка проводила в его палате по нескольку часов в день, ухаживая за сыночком. Приходил и папка, но долго он в палате не находился. Димка, выздоравливая, много спал, но, постепенно, промежутки его бодрствования увеличивались. Поэтому Димка стал больше думать над своей скорбной ситуацией. По всему выходило, что надо привыкать жить покалеченным инвалидом. А это разве жизнь! От таких приставучих мыслей хотелось утонуть в депрессивной слезливости и захныкать, как хнычет маленькая девчонка: страшно до ужаса, до помутнения сознания. Но лить слёзы, как барышня, Димка постеснялся. Как-то неудобно получится перед соседом по палате, которого сегодня привезли после операции и подселили в палату к пацану. Сосед — сухонький старичок, которому на вид точно стукнуло далеко за девяносто, вёл себя сдержано и не ныл после операции, хотя вид имел бледный. Да уж, время деда доедает нещадно. До знакомства с этим дедом Димка считал, что после пятидесяти лет жизни нет, а после шестидесяти лет практически все люди впадают в маразм, кто до этих преклонных годов, конечно, доживает. Его теорию о маразме на практике опровергал этот дедок совсем преклонных годов, но сохранивший бодрость духа и ясность мышления. Видно, что этому пенсионеру после операции очень больно и неприятно, но он терпел, рассуждал здраво и даже подбадривал Димку. Как перед таким стойким дедом распускать нюни? Особо дед не досаждал парню, даже когда спал, то здорово не храпел, да и спал он редко: что-то постоянно чиркал в своём большом блокноте и возился с каким-то допотопным ноутбуком. Продвинутый дед попался. Вот Димка о своём телефоне вообще не вспоминал, так как боялся, что ему позвонят друзья, а мамка сама каждый день приходит в больницу. Телефон, наверное, так и валяется где-то дома. О чём надо говорить с друзьями и подружками? Разговора с друзьями Димка боялся до усёра, ведь тогда придётся признаваться, что он конченый инвалид. А кому нужны инвалиды? Только самим себе и мамке с папкой. Нет, друзья пока подождут, а я лучше вздремну, а то слабость подкатила.

На второй день совместного проживания с чужим дедом в одной палате Димка заметил странность, которая его здорово выводила из себя. Нет, дед его не выводил из себя — дед мужик хороший, хоть и доходяга, а вот обитатели соседних больничных палат его здорово нервировали своей дурацкой болтовнёй, стонами и кряхтением. Какой рукожоп делал стены в этой больнице, что слышимость абсолютная? Не дают другие больные Димке забыться сном: то болтают, то кряхтят, то, прости Господи, пердят. Хоть бы говорили о чём-нибудь умном, а то своим ртом всякую фигню друг другу вещают. Раньше Димка не замечал за людьми такой дури, а в больнице заметил. Даже деду пожаловался. Вспомнил, как деда зовут и пожаловался. Дед, когда вселялся в палату, вроде Денисом Валерьевичем представился.

— Денис Валерьевич, — обратился парень к товарищу по несчастью. — Вот почему больницы делают с такими тонкими внутренними стенами, что слышишь любой пук больного через три стены? Как тут заснёшь?

— Не, я посторонние звуки не слышу, у меня со слухом давно уже не очень, — признался дед и немного покраснел. — А что я сильно громко перданул под одеялом? Ну, прости старого.

Неудобно получилось: дед принял жалобу Димки на свой счёт. Тогда пацан решил чуть прояснить свои претензии.

— Я не о том, — стал пояснять свою мысль Димка. — Вот зачем они делают дамские туалеты с такими тонкими стенками? Я же всё слышу, как сидит там какая-то тётка и каааак газанёт. По царски! И все должны слушать это художественное газование. А запахи здесь какие ядрёные — не продышишь!

Дедок, кряхтя, подорвался со своей койки, и попёрся, шаркая тапочками к окну, горестно приговаривая:

— Сейчас Димка я форточку открою, и вытянет злой дух. Ой, прости старого, — дед виновато посматривал на пацана.

Опять дед принял всё на свой счёт. Неудобно получается. Надо бы как-то загладить инцидент, ведь Димка точно не имел в виду поведение деда. Он его уже своим считает: пусть дедок хоть храпит, хоть "газует" сколько хочет. Сколько там этого деда осталось: шейка тоненькая, ручки и ножки худые, на голове волос нет, только пигментные пятна. На коже рук тоже много пятен. Да и страдает дед от болей, а я ему гнусные намёки стал кидать. Дедушка явно нормальный чувак и Димке он показался даже знакомым. Где-то он его видел, но не помнит где.

Дедушка, хоть и хороший мужик, но с завихрениями: вот зачем, скажите, он на своей тумбочке включил настольную лампу, ведь день на дворе и всё видно. Надо как-то тактично напомнить деду, что сейчас день, а не ночь.

— Солнечный сейчас денёк на дворе, — начал издалека Димка. — Только машин мало на улице катается. Выходной, наверное. Что-то я в днях потерялся.

Дед бросил понимающий взгляд на соседа потом на свой карманный хронометр:

— Не, не выходной сегодня. Сегодня среда, вернее уже четверг, раз уже час ночи. А ты что-то день с ночью перепутал и перестал по ночам спать. Вот и у меня бессонница уже сколько лет. Сижу — работаю. А, ну как, придёт дежурная медсестра и погоняет нас, что не спим, а нарушаем режим?

Что-то моросит дедушка — подумал Димка — путает день с ночью. Да и вообще в больнице что-то по коридорам народ стал меньше шастать. Забились по палатам и храпят. И это средь бела дня. С моим дедом всё понятненько: он мог час дня с часом ночи запросто перепутать. Дедушка старенький. И дежурная медсестра не придёт, так как спит в процедурке. Димка всё слышит, как она сладко похрапывает. Во народ пошёл: спать на рабочем месте. Странно, но и врач, почему-то в отделении один, но не занимается больными, а дрыхнет в своём кабинете. Надо обязательно поговорить с лечащим врачом на предмет, с каких это щей у меня вдруг резко улучшился слух. И обоняние. Только врачей тут хрен дождёшься.

Заполошная мысль начала биться в Димкиной черепной коробке, говоря ему, что это он дебил, а не день на дворе. Причём дебил в квадрате: что ему стоило проверить наличие Системы. Если сохранился у него интерфейс, значит, есть и Система, следовательно...

Димка скосил глаза на деда, что-то спокойно выводящего в своём альбоме. Старик полулежал на своей койке, опираясь на подушки, чтобы ему удобней было писать. Настольная лампа светила ему в альбом. На носу деда красовались очки. Изредка дед строил на своём лице гримасы: наверное, что-то ему мешало, наверное, боли в старых органах. Димка затребовал от системы отчёт о состоянии здоровья соседа и, к своему изумлению, у него перед глазами появился текст с отчётом. Появление текста ошарашило пацана, как обухом по голове. Это, что же получается? Я нахожусь не в реале, а в иной локации, в которой по своей дури мучаюсь. Получается, Система приготовила игроку новый квест, а он валяется в этой больнице, думая, что находится в реале и вокруг живые люди, а не цифровые неписи. Выходит, что начался второй эпизод игры, а Димка валяется здесь и мучается от болей. Мазохист паршивый. Но, сам виноват, что запретил Системе выдавать сообщения и комментарии, вот она затаилась и не напоминает. Стоило потребовать отчёт о здоровье соседа, как Система заработала. Был бы умным, давно бы понял, что слух, обоняние и зрение, на таком высоком уровне, присущи только игрокам, а не обычным людям. Когда Димку массивно пичкали лекарствами, то все эти три параметра были приглушённые, а теперь раскочегарились. Теперь надо проверить, что Система отсыпала за окончание предыдущей игровой сессии.

Когда игрок открыл интерфейс, то сразу заметил огромный текстовой файл, а также два пухлых инвентаря, забитых плюшками. Инвентарь с винтовочкой увеличил свои размеры, как и "обычный" инвентарь, только "обычный" увеличился в два раза и теперь мог вмещать четыре с половиной килограмма всякой всячины. Димка не удержался и заглянул в оба инвентаря и в информационный файл. От понимания ситуации Димка не выдержал и завопил вполне жизнеутверждающе:

— Вот же бля!!!

После этого сознание игрока не выдержало очередного стресса и помахало носителю ручкой, отправившись немного погулять в пампасы.

Пожилой сосед по палате, услышав вопль молодого больного пацана, отвлёкся от своего альбома и повернул голову в сторону соседа. Покалеченный пацанёнок, до сего момента излучавший позитив, вдруг ни с того ни с сего громко выругался и потерял сознание, как кисейная барышня. Пришлось старику заполошно давить на кнопку вызова медсестры. От переживаний за молодого калеку старик сам почувствовал, что его сердце начала сдавливать чья-то холодная рука. Чем помочь пацану старик не знал.

Через пятнадцать минут прибежала заспанная медсестра, а потом пожаловал и недовольный врач. Вот чего этим больным не хватает? Спали бы ночью себе спокойно. Сон и больничные стены лечат даже без лекарств. Так нет же — некоторые несознательные больные норовят ночью непонятно с чего бренчать нервами и сознание терять. Теперь ставь им уколы, ставь капельницы и всячески успокаивай. Хорошенькое сегодня ночное дежурство случилось: чуть два трупа в одной палате не образовалось, но откачали обоих — и старого и малого.

Утром и старый и малый кряхтели оба. Старик даже свой альбом отложил в сторону и прислушивался к своим болям. Поглядывал он и на пацана. Тот с утра был неразговорчивым и вообще странным: уставился в потолок с глупым видом и лежит. Совсем слабосильное пошло поколение, не бойцы. Вот мы в их возрасте были гораздо живее и сообразительнее. К науке тянулись. У этих сейчас вагон возможностей, но они только и могут, что в телевизор уткнуться и ломать себе мозги, смотря дешёвые иностранные видики. Не понимаю я нынешнее племя. Куда страна катится? Вот раньше хорошее время было: вода слаще, девушки, знамо дело, давали чаще, трава росла зеленее, а воздух был чище. Только и надежда у страны сейчас на пожилых людей. Мы, старичьё, не предаемся глупому убийству времени. Мы сражаемся с обстоятельствами и своими болячками. Сражаемся с судьбой, как на войне сражались с врагами, сражаемся с самой смертью. Вот только всё сильнее сердце бьётся об рёбра, сотрясая грудную клетку и грозя выскочить из неё на волю. По мне, конечно, не скажешь, но сердце у меня уже не хочет нормально работать и нервы ни к чёрту. Остаётся только терпеть. Так и помереть не долго, а я ещё не дописал статью со своими новыми потрясающими идеями. Хотя, кому нужны мои идеи? Коллегам физикам точно не нужно, чтобы их что-то потрясало. Или вот этому покалеченному пареньку мои исследования нужны? Ладно, как там высказался старина Декарт: "Мыслю, значит, существую". Остальное — суета и происки рогатого.

Утром Димка вяло реагировал на суету медперсонала вокруг него и посещение мамки: ему хотелось изучить послания Системы в спокойной обстановке, а тут народ вокруг него только что по потолку не бегает. Прежде всего, игрок залез в журнал заданий, определиться, что, собственно, от него хочет Система. Понятно, что ничего хорошего она не придумает, а завернёт какую-нибудь крутую загогулину. Опять игрока с радостью будут ждать боль и страдания. Пару раз, конечно, случались хорошие моменты, но и те Система обкакала: вместо романтической встречи во сне с любимой подружкой Раечкой заставила его учить иностранные языки. Нахрена!

Итак, что от нас добивается Система? А хочет она от нас какую-то фигню. Как понять, что в журнале заданий написано: "Задание скрыто"? Что это ещё за фокусы? Получается, как по той сказке, где придурашный царь говорит стрельцу-молодцу: "Поди туда — не знаю куда, принеси то, не знаю что". Что значит "скрыто"? Делай, что твоей левой пятке захочется? Али как? Есть же какие-то у Системы приоритеты, почему бы не намекнуть игроку. А так надо самому определяться, что главное в этой жизни. А что у нас главное? Хрен его знает. Прошу помощь зала — что мне со всем этим теперь делать? Надо посоветоваться с умными людьми, вот хоть с соседом старичком, он хорошо пожил. Может старикашка скажет, что в этой жизни главное? Спокойно, Димка, без нервов; правильно формулируй задачу и переадресовывай её умным людям — это уже половина её решения.

Испортила Система настроение с утра своей скрытностью. Даже внимательно изучить полученный прогресс не хочется. Димка только мазнул взглядом по таблице достижений, особо не вглядываясь в подробное объяснение и советы Системы по совершенствованию своих способностей. Знаем мы её советы! Поэтому углубляться не будем: чем больше копаешь, тем больше грязи, ага. Хватит с нас информации об основных параметрах. На сегодняшний день мы имеем следующее. Вес мы можем носить аж 62 килограмма. Ага, это с раздробленной ногой и валяясь на койке. Ладно, ногой чуть позже займёмся, потерпит нога. Далее... В инвентаре у нас теперь может находиться 4,5 кило барахла. Это радует. Баллов прогресса у нас уже 325. Мы их пока копим и не тратим на своё развитие. Хм.

Следующее: уровень игрока стал равен семи и сравнялся с уровнем винтовки. На десятом уровне Система обещала подарочек. Учтём-с.

Что ещё из хорошего: вес винтовочки по имени Рая стал ощущаться как два килограмма. Это прелестно. Теперь мы с Раей попадаем во всё, что стоит и движется на расстоянии 310 метров. Это мощно. А вот это что такое? Система пишет, что теперь наша игровая зона не лимитирована определённым радиусом. Получается, можно идти куда хочешь, хоть в Антарктиду. Крупненькая игровая локация получается.

Так теперь о личном: зрение у нас, как у орла — днём работает на два с половиной километра, ночью — 150 метров. Слышим мы на 220 метров, как мухи...жужжат. Унюхать можем любой запах на расстоянии 31 метр. Ножик можем метать на девять метров. В скрыт можем уходить уже на три минуты 25 секунд ежечасно, но скрыт включается не от воли игрока, а автоматически при необходимости. Не очень удобная вещь.

Всё это хорошо, но пока, на время, прикрутим обоняние и слух до приемлемого уровня, а то запахи и шумы сводят с ума. Вот теперь совсем другое дело. Ещё бы параметр "аппетит" прикрутить, а то он очень смущает игрока. И дар от Системы "Всеядность четвёртого уровня" тоже смущает. Это что? Теперь я, как Кошкин и Нефёдов сподоблюсь есть кузнечиков? Вчитавшись в пояснение к этому "дару" Димка ужаснулся. Всё гораздо хуже: теперь он мог есть не только кузнечиков. Теперь у него желудок будет, как у птичек стервятников — даже мясо, зараженное ботулизмом для их желудков ерунда.

Странные у Системы какие-то дары. Вот, например, что это за дар такой: "Внутренний Голос первого уровня"? Судя по объяснению — это игрок получил внутреннего помощника, правда, пока ещё туповатого. Развивать его надо. А вот некоторые параметры, наоборот, лучше не развивать. Например, обоняние и слух.

Прикрутив параметры "Слух" и "Обоняние", Димка понял, как хорошо не получать лишнюю информацию от ушей и носа. Возрадовался. Теперь, в более спокойной обстановке, он с любопытством и с предвкушением открыл убежище его прелести — винтовочки "Раи". О! Восторг от вида винтовки переполнил эмоции Димки. Его прелесть стала выглядеть ещё лучше, чем прежде. Она сияла. Сказалась самоочистка оружия, повысившаяся до третьего уровня. Теперь винтовка самоочищалась не только с внешней стороны, но и все детали проходили постоянную очистку и смазку. Внешний вид оружия тоже несколько изменился: антабки для ремня исчезли, как исчез шомпол. А зачем они? Ведь если надо, то они появятся, а сейчас ремень с антабками и составной шомпол спокойно лежат в инвентаре рядом с другими приспособлениями для ухода над оружием. Вот только эти приспособы в настоящее время излишества, но пусть хранятся, кашу они не просят. А вот дополнительных приспособлений к винтовке появилось много. Теперь рядом с винтовкой хранилось целых три штыка клинкового типа в ножнах. Ладно, пусть лежат — штыки действительно приличные, хоть и украшены фашистской символикой. Как убрать эти символы? Система сразу же подсказала: надо потратить один системный балл прогресса. Будем тратить? Всего три балла — и на всех ножиках исчезнет фашистская символика. Стопэ — остановил Систему Димка. Сначала посмотрим, сколько у винтовочки системных баллов. Всего 11. Не, пока тратить ценные баллы не очень хорошая идея, подумаем. Рациональнее потратить баллы на совершенствование самого оружия. А что это за две красивые коробочки? Ого — это два комплекта прицела ZF41 с полуторократным увеличением. Учитывая особенности Димкиного зрения, эти прицелы не очень-то и нужны. Вот дульный гранатомёт GG/P40 может и пригодиться, особенно когда к нему система приложила двадцать соответствующих гранат мощностью по шесть килограмм в тротиловом эквиваленте. Гранатки-то не простые, а системные. Судя по описанию, они летят на пятьсот метров. Вещь офигенно убойная и разрушительная. Но это ещё не все гранаты: есть ещё 20 штук светошумовых и столько же отравляющих. Димка прочитал ТТХ к отравляющим гранатам: радиус поражения 15 метров фрагментами гранаты с начинённым веществом, называемым батрахотоксин С31Н42N2О6. Фигня какая-то непонятная. А раз фигня, то не стоит и вчитываться. И вообще, поаккуратнее надо с этими гранатами с подозрительными веществами. Далее среди подарков Системы обнаружился зимний спусковой крючок и пять экземпляров глушителей длиной 25,5 сантиметров, надеваемых на ствол винтовки с помощью хомутов. Глушители вещь очень хорошая, так как Рая очень уж громко стреляет. Стрелять Раи есть чем. В её инвентаре обнаружились пять ящиков с патронами различных типов. Всё очень красиво: патроны не россыпью, а уже снаряжённые в обоймы. Итак, у нас теперь 300 штук обычных патронов; 200 штук разрывных; 50 штук кумулятивных; 60 штук фугасных и 20 штук патронов нового типа, а именно, зажигательных, эквивалентных вспышке пяти килограммам напалма. Не, это вещь зверская. У разумных наблюдателей из иных слоёв реальности, точно садистские наклонности, раз им нравится, когда игроки применяют такое убойное оружие Системы. А Система и рада стараться. Вот только Димка так и не понял, с кем ему предстоит сражаться. Может больничку нахрен сжечь? Или полгорода разгромить? Скорее всего, Система намекает, что надо сразиться с Мировым Злом и желательно победить его самым кровавым способом. Ну, это мы всегда, пожалуйста. Нам не привыкать с утра после завтрака спасать мир. Только встанем с больничной койки и пойдём громить несправедливость направо и налево. Для этого сначала надо встать с койки, а поможет нам в этом содержимое инвентаря. Затаив дыхание, Димка заглянул в инвентарь...

Заглянув в инвентарь, пришёл в полнейший восторг. А как не возрадоваться, если обнаружил пять предметов: три разноцветных аптечки и два подарка, но не он Системы, а от благодарных зрителей над Димкиными похождениями. Впрочем, одна из аптечек, а именно, оранжевого цвета, тоже являлась подарком от наблюдателя номер

* * *

*. Сначала рассмотрим подарки от наблюдателей. Первый подарок — это нож, как написано в сопроводительной записке, для расчленения тел противников. То-то у этого ножа вид какой-то маньячный. На первый взгляд нож, как нож, а присмотришься чуть внимательнее и видишь, что с ним не всё так просто. Некоторое омерзение этот ножик вызывает. Это, как хирургический скальпель. Вроде вид у него вполне мирный, но приглядишься и поймёшь, что эта вещица предназначена для очень кровавого дела. Скальпель не холодное оружие, но вид имеет даже страшнее, чем боевые ножи. Вот и этот подарок игроку предоставлен, надо понимать, с намёком. В пояснении сказано, что этот нож сделан из сплава хром-кобальт-никель, причём ударная вязкость сплава при температуре минус 253 градуса составляет около 500 мегапаскалей на квадратный метр. Что это значит, Димка не знал, но понял, что надо уточнить у умных людей. Вторым подарком оказался предмет, похожий на обыкновенный пистолет, только чрезвычайно лёгкий и компактный. Называлось это оружие Малое Благословение Тени. Предупреждалось, что этот пистолет одноразовый с небольшим запасом оперённых стрелок, которыми он швыряется на расстояние в сто метров. Стрелок в рукоятке оружия всего 160 штук. Стрелки пластиковые, имеют плохую пробивную способность и плохое останавливающее действие, но очень коварные. Их не обнаружить рентгеном, а убить они могут, если попадут, например, в сердце или в печень. Оружие слабенькое, но дареному пистолету в ствол не смотрят. К тому же пистолетик стреляет бесшумно и не занимает много места в инвентаре.

Теперь пришла пора ознакомиться с волшебной химией — самыми жизненно важными дарами Системы и неизвестного наблюдателя. Почему наблюдатель неизвестен? Да потому, что у него вместо имени только ряд цифр. Но, этот неизвестный наблюдатель подарил Димке аптечку оранжевого цвета. И что в этой аптечке? Четыре комплекта по 60 жемчужин с интересными свойствами. Комплект жемчужин восстанавливающих мгновенно повреждения в организме от действия травмирующего оружия. Вот отращивать оторванные конечности эти жемчужины не умели. Ещё имелись комплекты от отравления, от ожогов, от обморожения. Отмечалось в инструкции, что принимать эти волшебные жемчужины следовало сразу, как получишь травму. После часа от момента получения травмы они становились бесполезными для поражённого существа.

Посчитав, что это потенциально полезный подарок, Димка от комментариев отказался: время покажет. Конкретно для него эти жемчужины сейчас бесполезны, так как травмы он получил давно. Жёлтая аптечка порадовала игрока уже привычным набором волшебных таблеток: белых, серых, красных и жёлтых. Каждого цвета по 120 штук в ассортименте. Особенно порадовали Димку серые таблетки — самое то, что надо в его случае. Да это можно всю больницу на ноги поставить! Да и Система поощряет лечение союзников. Вот только, кто сейчас у Димки союзник? Сосед по палате, наверное, союзник, раз он не прибил игрока ночью больничной табуреткой.

На чёрной аптечке красовалась надпись "Некромантская", а внутри себя некромантская аптечка демонстрировала всякую жуть. Это уже привычные пилюли для поднятия свежих мертвецов, коих имелось двадцать штук. Здесь же лежало 20 шприц-тюбиков на которых начертана надпись: "Зомбирование — действие трое суток". В пачках находилось 100 штук "Пластыря Правды" и 100 штук "Пластырь Внушения — действие трое суток". В довершение валялся небольшой прибор, названный генератором боли. Эта штуковина предназначалась для пыток болью и могла работать сто часов. Система деликатно намекала, что игроку эти вещи очень даже потребуются для ублажения зрителей сценами зверских пыток. Короче говоря, давай Димка, запытай быстренько кого-нибудь, а потом его расчлени на кусочки. Желательно с улыбочкой под весёлую песенку. Какую песенку? Да, хоть под такую: "Ах, денежки, как я люблю вас, мои денежки, вы в жизни счастье, мои денежки, приносите с собой". Наблюдатели должны наслаждаться эмоциями, которых им в их социуме здорово не хватает. Всякие заумные смысловые построения, философствование и научные изыски существам из Высших Слоёв не интересны. Всего этого у них и так полно сверх всякой меры. Им хочется зрелищ, эмоций и леденящего прикосновения к жути. Обеспечь Димка своим зрителям щекотание нервов, и они тебя засыплют дорогими подарками, способными вызвать у тебя восторженное подёргивание конечностей, а то и стоны радости.

Димка не стал проявлять стоны радости и подёргивать конечностями от полученных подарков. Проявил суровую гордость и брутальную суровость. Он с маской скорбной безразличности отказался включаться в диалог с Системой на эти темы. Ещё чего! Мы, суровые воины не размениваемся на мелочи и болтологию: мы больше молчим и действуем. Мы с арктическим пофигизмом выбираем не направление, а магистральный путь, по которому идём, зачастую, по колено в крови. Только так и никак иначе! Куда ведёт путь — то, всё равно, никто толком не скажет, даже самый умный умник.

Придумала, понимаешь, Система: стоны радости ей изображай, как в фильмах для взрослых. Могу только стон от боли изобразить, которую купируют только сильнодействующие препараты. Пора уже заняться своим здоровьем, а не терпеть эту постоянную боль, но постоянно кто-то мешает. То медперсонал процедуры всякие устраивает, то мамка приходит проведать, то обед, то сосед рядом крутится, то на горшок надо сходить — то ещё занятие, когда лежишь. Не будешь же при людях доставать из воздуха волшебную химию и есть её на глазах обычных людей? Если хочешь иметь хорошее здоровье, то ешь один и в темноте, чтобы никто не видел. Это народная мудрость выживания в "житейских джунглях". Знакомство Димки с Системой научило его осторожности и осмотрительности, ведь в джунглях водятся зубастые хищники. Димка решил, что пока проживёт и на больничном обезболе, а лечить себя начнёт этой же ночью. Пока же он поговорит с Денисом Валерьевичем о свойствах металлов. Может дед, что и прояснит. Если не прояснит дедок, то тогда надо попросить его, чтобы он с помощью своего страшного ноутбука порылся в "тырнете" на предмет сталей.

— Денис Валерьевич! — отвлёк Димка деда от карябания в блокноте. — Интересуюсь одной штукой. Может, вы мне подскажите?

— Излагай, Дима, — отвлёкся дед. — С удовольствием подскажу, если, конечно, знаю. Так что тебя интересует?

— Вот проясните мне один момент: если изделие из металла имеет ударную вязкость около 500 мегапаскалей на квадратный метр, это много или мало?

— О, как! — удивлённо посмотрел дед на Димку. — Ну, сам решай: алюминиевый корпус самолёта имеет 35 мегапаскалей, а лучшая сталь всего 100. Насколько я знаю, у нас сплавы с такими фантастическими свойствами не выплавляются. С чего это тебя заинтересовало специальное материаловедение? Хотя, похвально, что молодой человек интересуется современными техническими достижениями. Я сам люблю исключительно экспериментальную физику, а не теоретическую. Скажу тебе, как коллеге по несчастью, что теоретическая физика — это наука мошенников. Только об этом никому не говори.

— Ладно, — улыбнулся Димка, смотря на серьёзного деда. — Не буду такое никому говорить. Но, может, вы поищете в интернете о сплаве с таким свойствами. Вдруг уже делают.

— Где, говоришь, поискать? — опешил дед. — В интернете? Боюсь, что на этой технике я ничего не поищу, хоть мой ноутбук и последний писк моды. Кроме того, молодой человек, возможности интернета изрядно преувеличены. Да, и с чего ты взял, что в нашей больнице можно подсоединиться к интернету?

Понятненько, дедушка древний, как окаменелые экскременты мамонтов: он знать не знает, как вести поиск в интернете. Почему-то он считает свой убогий ноутбук чудом мысли. Вот только настораживает, что чуткий слух Димки не ловит мелодии смартфонов в этой больнице. Неужели, врачи запрещают здесь пользоваться телефонами, даже сами не пользуются, а говорят только по проводным телефонам. Чудеса. Димка всё слышит, когда включает своё умение на полную катушку, но звуков мобильных телефонов не слышит. Зато он слышит, как бормочет какую-то ахинею мужик, лежащий в мужской палате на третьем этаже. Врачи между собой говорят, что это к ним попал профессиональный призыватель духа белой горячки. Две недели мужик беспробудно призывал дух самогоном, вот дух и явился. Теперь его надо изгонять из мужика капельницами, а дух буйствует, и выходить из тела мужика не торопится.

— Стесняюсь спросить, — продолжил разговор с дедом Димка. — Что это у вас за ноутбук такой странный?

— Что, понравилась машина? — радостно улыбнулся дедок, поглаживая корпус девайса. — Новьё. Только недавно мне эту машину друзья из Америки привезли. Дорогущая сволочь, три с половиной тысячи долларов пришлось отвалить. Но, зато мощь и крутизна, как молодёжь говорит. ThinkPad 380ED называется. Windows 95. Поцессор 150 мегагерц. Память 16 мегабайт. Диск в два гига.

Димка не стал расстраивать явно доверчивого деда, которого друзья надурили на несколько тысяч долларов, продав деду какое-то убожество за тройную цену, которое дед по каким-то непонятным причинам обзывает "ноутбуком". Друзья называются, об загривок их дважды. Ничего святого — надо же, принялись старого деда на деньги разводить, как хомячка. Как не стыдно? Может, это Система развела здесь нехорошие порядки, когда стареньких дедушек кидают на деньги, а хорошим игрокам дают справки из психушки?

Димка долго возмущался, когда у него "дошли руки" до документов, что ему достались от Системы. Когда старшина Дубинин вернул потрёпанную тетрадку Димке в руки, то тогда у игрока не имелось времени изучить "подарок". Сегодня, лёжа в больничке обратил. Потом долго матерился, но не вслух, зато употребляя многие слова из лексикона незабвенного ефрейтора Мойши. Димка даже хотел уничтожить "документы", но потом вспомнил, что никакие системные вещи лучше не выкидывать, потому как они имеют свойство развиваться вместе с игроком. Интересно, а в какой документ разовьётся справки из психдома, если её прокачать? Может в диплом МГУ?

Сегодня ночью, решил Димка, начну себя лечить системными лекарствами, а то от забот местных Айболитов ласты склеишь. Спрашивается, какими вампирскими антибиотиками они меня лечат, что внутри живота крутит, всё тело ломит, в ранах "стреляет", в ушах звенит, переломанные кости ноют. Здесь в больнице Димка познал, что существует туева хуча различных болей: приступообразная, пароксизмальная, пульсирующая, тупая, колющая, режущая, стреляющая, давящая, сжимающая, рвущая, дёргающая, сверлящая, жгучая, иррадиирущая, перемежающаяся, отражённая, реактивная и даже фантомная. Что хорошее познать бы. Почти все эти боли настырные доктора нашли в теле пациента. Главное хотеть найти, а умелый Пилюлькин найдёт много болезней даже на здоровом теле человека, что говорить о покалеченном Димке. Теперь Димку начинало трясти только от одного упоминания о хирургах. О психиатрах пацан и думать не хотел, как и о, прости Господи, проктологах и урологах, которых правильные пацаны подозревали во всех тяжких грехах. Страшнее всего, конечно, стоматологи. Эти типы точно проходили интернатуру у Сатаны. Вот так и живём: с одной стороны врачи, со своими садистскими инструментами, от вида которых могут начать сниться кошмары, с другой стороны Система что-то бормочет про расчленения, декапитацию и кромсание тел врагов. Чтобы досадить врачам, Димка сегодня незаметно стырил в процедурке, куда его возили на очередной осмотр и перевязки, какую-ту длинную блестящую железяку, длиной сантиметров сорок. Штуковина валялась на одном из столов в процедурном кабинете и никого не трогала. Димка исхитрился украдкой дотронуться до неё и...вуаля...теперь эта железяка хранится у него в инвентаре. Спросил у Системы, что это такое он спёр. Оказалось эта штуковина применяется в хирургии и изобрёл её знаменитый импортный Айболит ещё в тысяча семьсот каком-то засратом году. Система даже ойкнула от восторга, когда игрок сообщил ей, что эту железяку он спёр для проделывания дырок в телах врагов и отправки их душ в края, где нет ни слёз, ни воздыханий. Конечно, штукенция коротенькая, но тонких и длинных удочек он в больнице не видел, а то бы обязательно их спёр, чтобы дырявить врагов на большом расстоянии даже через стены. Система одобрительно отнеслась к тому, что игрок уже научился воровать и готовится к кровопролитиям. Но бонусов, учитывая, что игрок тот ещё читер, не дала, зажала.

Лечить свой полуживой организм системной химией игрок стал, когда в больничное окно, заглянула большая масляно-жёлтая Луна: верный спутник планеты как бы намекал утомлённому свистопляской этого дня Димке, что пора начинать глотать волшебную химию, чего ждать. Дед спокойно сопит на своей койке, так что никто не заметит, как игрок себя излечивает.

Оранжевая и чёрная аптечки сейчас бесполезны, а вот драгоценная жёлтая аптечка очень полезна. Вернее полезна не сама аптечка, а серые восстанавливающие таблеточки. Однозначно следует применять их. Они, конечно, действуют не так быстро, как белые исцеляющие таблетки, но те и не смогут восстановить повреждённые органы. Ещё у Димки есть 325 системных баллов прогресса, которые можно пустить на укрепление организма. Система постоянно рекомендует их тратить. Конечно, хорошо бы усилить мышцы, укрепить косточки и стать похожим на Шваркеногера, а не на дрыща, но Димка вовремя опомнился, зная, что Система любит подставлять игрока по-чёрному. Ага, баллы потратишь, заказав себе усиление мышц, а где брать материал для их усиления? В больнице кормят плохо. Даже приняв серые таблетки, будет риск появления огромного аппетита. Как объяснить окружающим, что тебя вдруг пропёрло на хавчик? С чего бы это? Димка помнил, как ему постоянно хотелось есть на войне. И это он только употребил немного белых и красных таблеток. Вынужден был их тогда употребить. Он помнил, как от голода страдали бойцы Нефёдов и Кошкин. За всё надо платить. Поэтому, решил Димка, тарапысь не нада... Сейчас употреблю серую химию только для восстановления селезёнки, раны в лёгком и для восстановления сломанных костей ноги и руки. Потом и остальное начнём лечить. И так возникнут у докторов вопросы, с каких таких щей у пациента вдруг с космической скоростью начал восстанавливаться организм. Как им объяснишь появление новой селезёнки? Да и сращивание костей за пару дней — это нонсенс. Поэтому будем маскироваться и прикидываться жутко больным. С этими мыслями Димка уверенно съел серую таблетку. Процесс пошёл, как говорил один известный, но не очень любимый народом политик. И его надо углУбить, в смысле процесс. Но, перед углублением процесса мы отдохнём и морально подготовимся к очередному сложному этапу бытия в этой реальности. А реальность, перефразируя незабвенного Ильича — это то, что дано нам в ощущениях. Вот только ощущали мы недавно такое, что врагу не пожелаешь, да и сейчас ещё хорошего мало, с гулькин....нос.

Уже очень ранним утром Димка почувствовал некий дискомфорт. Некоторые органы, специально не затронутые фантастическим воздействием системной химии, продолжили болеть, а затронутые прекратили посылать сигналы боли. Но больной человек стал ощущать голод. Нет, не так. Он стал ощущать ГОЛОД. Именно так, с большой буквы и всесокрушающий. Организм требовал для своего ускоренного восстановления много килокалорий. А как умудриться их извлечь из больничной еды? Еле дождавшись завтрака, Димка за секунду смолотил порцию еды, по объёму, предназначенную для небольшой птички. Вкус казённой еды он даже не успел прочувствовать. Еле дождался мамку, которая пришла проведывать его. Она принесла немного еды, но количество этой еды курам на смех.

— Ещё хочу, — пожаловался мамке Димка, и начал перечислять чего он возжелал. Когда список хотелок достиг двадцати пунктов, и в которые вошёл даже шашлык, то мамка запричитала:

— Димулечка, сыночек, тебе же нельзя есть твёрдую пищу. Только кашку и другую полужидкую еду.

Димка скрипнул зубами. Как объяснить мамке, что ему уже можно всё есть и в огромных количествах. Она, как врач, конечно не поймёт. Подумает, скорее всего, что у сыночка помутился разум на почве сильных болей и переживаний.

— Ну, хоть сметанки принеси, — хмуро намекнул он. — Килограмма два...три.

Хотел добавить, что у него от голода Exitus letalis приключиться может, но не стал расстраивать бедную женщину. Изобразил на морде радостную улыбку. Как мог, так и изобразил.

Мамка уходила от Димки, утирая украдкой слёзы.

Дедушка-сосед Димкины страдания заметил и поступил более гуманнее, чем медики и мамка. Дед поплёлся в больничную столовую и выпросил там пару котлеток на пару, кусочек хлеба и стакан компота, сказав поварам, что это ему для себя. Так-то деда в этой больничке кормили порциями, как для птички воробья, но деду хватало.

— Однако, — прокомментировал аппетит коллеги по несчастью дедок, когда заметил, что его угощенье Димка смолотил за несколько секунд и продолжал смотреть на мир очень голодными глазами.

Лютый голод очень трудно терпеть: сейчас съел бы даже пирог с дикорастущим кактусом. Надо как-то отвлечься — подумал Димка. А как лучше всего отвлечься от суровой реальности? Надо думать о чём-то другом, а не о еде, тогда станет намного легче. О хорошем надо думать, о девушках, о милой Раечке. Ага, надо думать о Раечке, причём о голенькой Раечке. О, отвлечение подействовало! Представляем в красках, как Рая встаёт утром со своей кроватки, эротично потягивается и одевается. Стоп, зачем она одевается? Она, наоборот, раздевается и ходит по комнатам исключительно в голом виде. Как она посещает туалет — этот момент мы опускаем, а вот, как она стоит под струями горячей воды, это представляем во всей красе и с подробностями. Ты гляди, и точно, если думаешь о Раиных прелестях, то о голоде почти не думаешь! Зачем о нём думать, если есть Рая! Вот прекрасная Рая идёт на кухню, естественно, в голом виде. Она вообще забыла, что такое одежда. Надо жить ближе к природе. И это правильно, ага! Вот Рая, приняв самую соблазнительную позу, открывает холодильник и достаёт из него большой кусок сала! О, как эротично она это делает! Потом острым ножом отрезает от огромного куска сала ломтик в палец толщиной и кладёт его на ломоть чёрного хлебушка, от которого идёт умопомрачительный хлебный дух. Ломтик сала и сам испускает положительные эманации, особенно если на него покрошить чесночок. Можно немножко и горчички добавить. Но в меру, как сказал индийский товарищ Неру, хотя индийцы те ещё фанаты всяких приправ к пище. А рядом с тарелкой, на которой лежит такой замечательный бутерброд, стоит глубокая миска с варёной картошечкой, на которой ещё видны кристаллики нерастворившейся соли. Картошечка ещё горячая, ибо виден пар, поднимающийся с неё. Крупные куски картошки непременно надо посыпать мелко нарезанной петрушкой и укропчиком, бросить в неё кусочек сливочного маслица. Можно и растительным маслом её заправить или оливковым. Но, это на любителя. Рядом с картошечкой стоит миска с гречневой кашей, в которую воткнута десертная ложка. Почему десертная ложка в каше? Это неправильно. Ещё бы чайную ложку вставили в кашу. Заменяем её большой деревянной ложкой. Вот это уже красивей смотрится. Эта же ложка пригодится нам для употребления салата, миска с которым стоит тут же. Салат простенький: дольки помидоров, порезанные огурчики, лучок и болгарский перчик. Скромно и со вкусом. В компанию к салатику подойдут соленья, и блюдо с горячим ароматным мясом. Чем запивать будем этот натюрморт? Для этого на столе имеется огромная глиняная чашка с холодным квасом. Он вполне сочетается с сальцем, картошечкой, мясом и гречневой кашкой с салатиком. О вкусах не спорят, но вкус кваса для меня, это одно из приятных вкусовых наслаждений, впрочем, мяса тоже. Итак, берём в одну руку большую деревянную ложку, в другую бутерброд, зачёрпываем ложкой гречневую кашу и подносим всё это к своему, уже разинутому в предвкушении рту. Жмуримся от удовольствия и смыкаем зубы на этой простой пище.

Живот Димки возрадовался от таких ведений и, проявив энтузиазм, заурчал так громко, что парню стало неудобно перед соседом по палате. Ехидный внутренний голос сказал, что неудобно на люстре, поэтому просто забей.

Стоп, блядь! Чуть себе руку не укусил. Смыкнул зубы называется, ага. Нет, о голой Рае лучше не думать; после раздумий о её прелестях руку себе чуть с голодухи не отгрыз. Кто же знал, что думая о девушках у мужчин появляется такой бодрый аппетит? Надо думать не о девушках, а об абстрактных понятиях. О действительных числах, например. Или комплексных. Хорошо отвлекает складывание и умножение в уме чисел. Берём три трёхлитровых ёмкости, в которых молоко. Вычисляем, сколько литров молока имеем всего. Молоко вкусное трёхпроцентное, но мы о нём не думаем. И о сметане не думаем...с творогом и сахарком. И вообще о математике лучше не думать, ибо она только аппетит разгоняет.

Сука, что бы такое съесть? Сейчас бы немного шашлыка. Вот почему я не додумался в свой инвентарь положить хотя бы килограмм перловой каши? И у деда нет ничего съестного. Или что-то есть? Хитрый дед точно что-то вкусное прячет, а потом под одеялом точит своими вставными зубами, чтобы я не заметил. Вот какими круглыми глазами он на меня смотрит. Съесть что ли дедушку? Когда ночью он уснёт, подкрасться к нему и вцепиться в его руку или ногу и грызть её, и грызть. Мммм. Что-то с головой у меня совсем плохо. Вот, что значит сотрясение мозга. Надо было волшебными лекарствами лечить сначала голову, а потом всё остальное. Стоп! Так у меня же есть аптечка, в которой лежат вкусные лекарства. Их же можно съесть.

Хорошо хоть у Димки хватило ума ограничиться поеданием одной белой таблетки для устранения последствий сотрясения мозга.

Очень быстро подействовала волшебная химия, и Димка ощутил кристальную ясность в своей голове. Думалось легко и приятно, а головные боли исчезли, как утренний туман. Сразу стало понятно, что идея съесть дедушку совершенно контрпродуктивная. С одного старенького и хиленького дедушки разве наешься? Надо съесть жирненькую санитарку, тётку Лену: в ней и веса больше и, надо полагать, женское мясо вкуснее, чем костлявое мясо старенького дедушки. Это совершенно другой крендель.

Вот только кто из-под лежачего больного сподобится с радостью выносить его обгаженные памперсы? Тётке Лене дали денег, вот она пока и выносит Димкины, хм, отходы. К лоточку, то есть к судну, Димку трудно приучить по причине его нетранспортабельности, а вот памперсы оказались делом неплохим. Ладно, тётку Ленку не рационально пока есть, она женщинка полезная. Оставим её кандидатуру на крайний случай. Кроме того тётка Лена уже почти как родная, ибо часто лицезреет голые Димкины прелести в виде его бесценного генофонда. Тётка даже шуточки отпускает по этому поводу, смысл которых сводится к тому, что парень умудрился поломать себе всё, что только можно, за исключением самого главного.

Морозная свежесть в голове позволила игроку начать мыслить логически и строить различные схемы. Надо исходить из того, что имеем. А имеем мы понимание того, что Димке, как это ни парадоксально, может помочь в настоящее время только дедушка, что валяется на соседней койке: дед хоть и старый, зато немного мобильный — это Димка скакать сайгаком не может, он пока только бьётся свежепойманным сазаном на своей койке. Осталось только убедить деда помочь игроку. Убеждать надо убедительно. Конечно, результат шрайбен вилами по вассер, но надо стараться разжалобить дедушку. Для убедительности сначала надо немного жалобно поскулить, но не канючить, и принять вид немного побитого жизнью помойно-промыслового кота. Сложный квест намечается, в котором главный затык, это заставить деда добыть Димке много еды, плюс узнать от пенсионера, в чём смысл и что главное в жизни.

Конец четвёртой главы, но не конец истории.