Гарвесте Аддамс и узник Азкабана

— Ты такой сильный.

Спица просвистела в ночном лесу.

Несмотря на явную худобу человека, двигался он с уверенностью и грацией настоящего хищника. Кем бы он ни был, он сумел подпрыгнуть вверх, избегнув металлического душа, и сразу же, не прерывая движение, бросился в атаку на немного сбитого с толку юношу. Черная мамба соскользнула на землю за несколько секунд до того, как схлестнулась сталь, клинок с клинком, их звон разнесся далеко во тьме ночи.

Гарри отступил назад с горящими азартом глазами.

— Кто ты? — прошипел он угрожающе.

Мужчина не ответил, вместо этого начал заходить сбоку для новой атаки. Несмотря на опасность ситуации, Гарри был явно впечатлен. Прежний морок в его голове рассеивался с каждым четко рассчитанным движением, он теперь видел вполне отчетливо даже в царившей густой темноте. Как раз то, что нужно — немного тренировочного боя. Вся избыточная энергия, скопившаяся от выпитой им крови, рвалась наружу, делая опаснее каждый его выпад, каждую отбитую атаку.

А, вот и брешь.

Взмах лезвий веера, угрозу которого мужчина предотвратил подобранной деревяшкой, и вот уже воздух разрезало лезвие кинжала, которое было спрятано у него за спиной между лопаток.

Удар должен был быть смертельным, но противник оказался слишком хорош. И все же он добился появления первой крови, что теперь влажно блестела в лунном свете.

— Хватит. Я видел достаточно, — прохрипел мужчина голосом, отвыкшим от человеческой речи.

— Кто ты? — повторил вопрос Гарри, аккуратно слизывая багровые капли с острого лезвия. Их вкус успокаивал, и та странная магия, что наполняла раньше его тело, постепенно покидала его, растворяясь в ночи.

— Сириус. Сириус Блек.

— А. — Он поместил кинжал обратно в замаскированные одеждой ножны и опустился на колени, чтобы подобрать с земли змею. Все это время его поза оставалась открытой, хотя он и не сводил изучающих глаз с Блека, который держался густой тени. — Мне следовало догадаться. Убийца и предатель Поттеров.

— Нет, никогда! — хрипло выдохнул тот, и всего на мгновенье в его глазах ясно блеснуло безумие. — Джеймс был моим другом, ты должен мне верить.

— Почему я должен? Меня совершенно не заботит, вы это были или не вы, убивали или нет. Я...

— Ты Аддамс, я знаю. Давно не Поттер. Я рад.

Гарри, приведенный в замешательство, даже опешил от такого признания:

— Никогда бы не.... Как это "вы рады"?

— Я был очень близок с Джеймсом и Лили. Я знал и про ее сестрицу, вся семейка которой — жалкая шайка магоненавистников. Я и правда рад, что ты вырос не с ними. Петуния уже тогда была сущим кошмаром.

— Ну да. Поэтому я убил их, — бросил в ответ Гарри, напряженно вглядываясь в закутанного в тени мужчину. Блек не двигался, не пытался избежать его пристального изучения. — Вы мой... крестный, насколько я знаю. Подойдите поближе.

— Я не... не хочу, чтобы ты видел меня такого. Я нездоров.

— Ничего, не бойтесь, я видал вещи и похуже.

Мужчина сначала заколебался, но потом все же шагнул вперед. Луна осветила острый нос и пронзительные темные глаза на некогда гордом, а теперь просто очень исхудавшем лице. Он был одет в лохмотья, в его спутанных волосах, которые были грязнее, чем у Снейпа, можно было найти застрявшие там листья, ветки и даже мелкие косточки.

— По мне, так вы отлично выглядите.

Блек издал лающий смешок:

— Настоящий Аддамс!

— Странно все же, что вы так этому радуетесь. Мы — Темный род, а вы свой когда-то покинули ради Света.

— Я... честно говоря, меня теперь мало волнуют все эти определения. — Мужчина подошел вплотную, и Гарри смог разглядеть в его измученных глазах отчаянную мольбу. — Лишь бы ты был счастлив, мой Гарри. Ты ведь счастлив, не так ли?

Что же потребовалось, чтобы настолько сломить некогда гордого, сильного мужчину? Гарри был уверен, что в Азкабане Уэнсдей еще не побывала. Он изучал скорбное, несчастное лицо крестного, и постепенно в груди его пробуждалась привязанность к мужчине. Та привязанность, которую он чувствовал по отношению к родителям, к Ларчу, к Вещи. Этот человек был семьей, а Аддамсы семью никогда не бросали.

* * *

— Сегодня мы начинаем изучать чтение будущего по хрустальному шару, — вещала профессор Трелони в удушливой полутьме классной комнаты на вершине Северной башни. — Властители судеб прорекли, что эта тема обязательно будет на экзамене в конце года.

— Знаешь, я не буду сильно возражать, если ты пошлешь в нее веселящие чары, — тихо прошептал сидящий рядом с Гарвесте Блейз. — Она и так уже практически пациент Святого Мунго.

Гарри улыбнулся в ответ, легкое свечение хрустального шара вызывало мистическую игру светотени на его лице.

— Чтение судьбы по хрустальному шару является особо тонким провидческим искусством...

— Эти ее воскурения действуют не хуже снотворного, — тяжело вздохнул Драко, рисуя замысловатые каракули на полях своих конспектов по зельям. Профессор Снейп снова задал им сочинение на целых три фута длиной.

— ...отпустить сознание и прикрыть внешние глаза...

— Кого она пытается обдурить? Тоже мне, "внешние глаза", ха! Да она и так практически слепая.

— ...некоторые из вас смогут начать видеть еще до конца занятия.

— Если бы я в самом деле мог "видеть", то никогда бы в жизни не выбрал этот предмет. Что за чушь!

— Тише, Блейз.

— Не можешь же ты воспринимать ее всерьез?

Гарри снова улыбнулся и жестом пригласил его заглянуть в шар, стоявший перед ним.

Схватка под пологом Запретного леса... дементоры в поезде... громадный черный пес... волк в серебряной клетке... профессор Снейп, смотревший на чашу с зельем так, будто мечтал плюнуть туда... Уэнсдей, тоже склонившаяся над зельем, за ее спиной смутно виднеется извивающаяся на полу фигура, напоминающая человеческую... крыса... кольцо...

— Черт возьми, что...

— Тебе просто нужна практика, дорогой. А как, ты думаешь, я успеваю по всем предметам?

Блейз не знал, как реагировать на это небрежное замечание. В конце концов, он широко улыбнулся:

— Вот Гермиона разозлится, когда поймет, что потеряла, бросив прорицания.

— Эй, там! Ваша болтовня нарушает ясновидческие флюиды!

Как только возмущенная профессор Трелони прошествовала к ним, гремя своими амулетами, поверхность хрустального шара очистилась. Блейз в любом случае сомневался, что она могла там что-нибудь увидеть.

В излишне показной манере склонившись над их шаром, Трелони поспешила отпрянуть назад и драматическим жестом возложила ладонь на лоб.

— О нет! О, как же так! Бедный мальчик!

Блейз закатил глаза от этого представления. Ну и шарлатанка!

— Мистер Аддамс, дорогой, вы... у вас... Грим!

Гарвесте на это лишь приподнял одну бровь. Драко же чуть не подавился, пытаясь не расхохотаться.

— У вас, мой дорогой, худшее из возможных предзнаменований — огромный призрачный пес, охраняющий кладбища! Предзнаменование... смерти!

— Спасибо, профессор, — мило улыбнулся в ответ Гарвесте. — Это лучшая новость, что я получил за этот год.

* * *

Наконец-то, последняя игра в этом квиддичном сезоне. Гарри, как всегда элегантный, небрежно примостился на одной из скамей на слизеринских трибунах и перечитывал талмуд "Самые темные зелья". Книга была неплохо написана, хотя большинство рецептов он уже знал по бабушкиной кулинарной книге.

Гермиона, полностью погруженная в свои записи по нумерологии, как всегда, сидела рядом с ним. С другой стороны, скрытый плащом-невидимкой, сидел его крестный. Этот плащ был старой семейной реликвией, и Гарвесте надевал его иногда, чтобы ходить на те занятия, которые обычно не посещали слизеринцы. Одалживая его Блеку, Гарри не стал упоминать, что плащ был изготовлен по старинке, с использованием человеческой крови и волос.

Сириус Блек был загадкой. Он сбежал из Азкабана, чтобы найти крестника, и теперь, когда нашел, не собирался никуда уходить. В его лице читалось то, что Гарвесте иногда замечал во взглядах Отца и дяди Фестера, когда они смотрели друг на друга. Это была клятва об убийстве, осуществленном лишь голыми руками.

— Знаешь, я однажды пытался убить одного из твоих профессоров, — прошептал мужчина ему на ухо.

— Правда? — Гарри с интересом повернул голову в его сторону. — И кого именно?

— Снейпа. И ведь почти достал этого скользкого ублюдка.

— Да что ты. Не хочешь попытаться снова?

— Вообще-то, я бы не отказался, — невидимо улыбнулся Блек. — Но не думаю... извини, не стоило тебе говорить. Ему лучше не знать обо мне.

— Профессору Снейпу? — уточнил Гарри. — Или профессору Люпину?

Смущенный смешок хрипло вырвался из-под покровов плаща.

— Пожалуй, мне не стоит удивляться. Ты ведь все знаешь, не так ли?

— Знаю достаточно, чтобы быть уверенным — Семья с радостью примет тебя, — улыбка Гарвесте стала слегка кровожадной. — С искренней радостью.

* * *

Казалось, сама природа праздновала выигрыш квиддичного кубка Слизерином. Было невыносимо безоблачно, бездонное голубое небо и легкий бодрящий ветерок приводили учеников в состояние, близкое к маггловской группе поддержки перед финалом соревнований. Гарри сделал большой глоток крови Блейза. Он сильно разбавил ее огневиски, но, к сожалению, это не давало того же эффекта, что и хорошая порция крови или яда акромантула. Так что его ожидал очередной визит к Арагогу.

Гермиона сегодня не отходила от Гарри ни на шаг. Началась последняя экзаменационная неделя, и на каждый день в расписании стояло по два экзамена одновременно. И сегодня ей предстояло наконец узнать, как он умудрялся ходить на все свои занятия.

На секунду его прошил мощный разряд магии. После начала еженедельных тренировок с Сириусом Гарвесте чувствовал себя намного лучше, и его магия, несмотря на влияние кольца, становилась все сильнее.

— Гарри, у нас сегодня в девять нумерология и трансфигурация. Куда ты собираешься пойти?

— На твой выбор, дорогая, — снисходительно улыбнулся он.

— Что бы ты ни выбрала, я буду там, — сказал второй голос с той же самой интонацией, и вторая рука подхватила ее с другой стороны.

Драко увидел их вместе — втроем — с другого конца коридора и направился прямиком в больничное крыло проверять свои глаза.

* * *

Давно он так не веселился, как на экзаменах. На зависть Гермионе, нумерологию, астрономию и маггловедение он сдал, практически не задумываясь. По истории магии он написал даже больше положенных трех футов. Вышла, правда, небольшая заминка на трансфигурации, когда обращенная в чайник мышь попыталась сбежать от него, и позже на гербологии, когда все тепличные растения буквально затряслись при виде его, а несколько мандрагор вскричало в ужасе, но в целом он получил хорошие оценки. Пожалуй, у него вышло чересчур сильное дурманящее зелье — во время тестирования на экзамене профессор Снейп пять минут ходил, спотыкаясь, по кругу и клялся всем встречавшимся на его пути партам, что он действительно является гватемальским розовым тараканом. От сдачи веселящих чар он был освобожден, зато ему удалось сотворить очень убедительного паука, вызвавшего настоящую истерику у Рональда Уизли. Пространное эссе о характерных особенностях черной мамбы заработало ему полное прощение Хагрида и отличную отметку по Уходу.

Профессор Трелони, к сожалению, угодила в больничное крыло. Она все-таки оказалась настоящей провидицей.

В последнюю минуту она выдала настоящее пророчество, еще одно. Гарвесте к этому моменту слышал достаточно мучительных воплей, чтобы сразу понять разницу между ними и восклицаниями оракула. Он аккуратно записал предсказание на куске пергамента и, сложив, положил его в карман. Что ж, похоже, его ожидал незапланированный визит в Зал пророчеств Министерства магии. Хм, надо будет уговорить Пагсли и Уэнсдей составить ему компанию, может, даже устроить из этого небольшую экскурсию.

А сейчас ему предстояло пройти полосу препятствий, организованную профессором Люпином. В конце которой, он знал, его ждала встреча с трижды проклятым боггартом. Ну, теперь-то он знал, как с ним поступать.

Гриндилоу разорвало на части, как только он вступил в пруд, и, спокойно перешагнув через изуродованное тело, Гарри хищно сощурил глаза при виде сундука, в котором его ожидал перевертыш. Сообразительный болотный фонарик не издал ни звука, после того как стал свидетелем судьбы, постигшей келпи. И вот, наконец, он откинул крышку сундука, вздохнул глубоко и шагнул внутрь, где ему тут же ударил в нос запах цветущего луга. Негодяй.

Крышка сундука со стуком захлопнулась.

Последовал леденящий душу вопль, будто кто-то мучился в чудовищных пытках, находясь на последнем издыхании. Вскоре крик стал абсолютно нечеловеческим и длился дольше, чем позволил бы объем легких любого живого существа. Затем — приглушенный грохот взрыва, и когда Гарри вышел наружу, его длинные волосы оказались распущены и волной закрывали пол-лица, сам он был весь покрыт какой-то серой слизью, а улыбка на его лице была настолько безумной, что заставила вздрогнуть даже Драко с Блейзом.

— Ээ... Превосходно, мистер Аддамс. Думаю, с моей стороны было бы глупо надеяться... — Люпин заглянул внутрь сундука и позеленел. — Слава богам, что я нашел запасного на смену.

Гарри не ответил. Ему просто было слишком хорошо.

* * *

Все собрались в Визжащей хижине, после того как Гарри последовал за своим крестным, когда заметил его бегущим по школьному двору. Дракучая ива проблем не представляла — она, как и фестрал, запомнила его еще с прошлого года. Потом крыса в руке у крестного трансформировалась в похожего на грызуна мужчину. Потом прибыл профессор Люпин, а с ним и профессор Снейп. Все это быстро превращалось в какую-то идиотскую встречу одноклассников.

Его кольцо вдруг вспыхнуло, жарче чем когда-либо прежде, и внезапно все то недовольство и дикое раздражение, вызванное кольцом и копившееся в нем почти год, прорвалось наружу, так что он сорвал с пальца мерзкую драгоценность и кинул ее на полуразвалившуюся кровать в центре комнаты. Тем самым он обнаружил свое присутствие перед остальной четверкой, но это уже не имело значения, так как над кольцом в этот момент поднималась знакомая призрачная фигура. Одновременно внутри Гарри росло всепоглощающее желание кого-то убить.

— Том Марволо Риддл, прекрати меня раздражать!

За этим последовали разнообразные восклицания типа "Волдеморт!", "Мой Лорд!", "Ты, ублюдок!" и "Аддамс!", которые Гарри успешно проигнорировал, вместо этого пытаясь схватить чересчур живого призрака за горло и придушить его.

— Гарри, отойди от него! — вскричал Блек, на мгновение выпуская из рук Петтигрю, чтобы схватить Гарри за руки. — Это же хоркрукс! Он опасен!

— Не так опасен, как я! Нет, ты никуда не пойдешь, Петтигрю.

Взмах руки, и в дощатую стену, как в масло, вошел клинок. Возможно, не лишним будет упомянуть также, что одновременно нож пригвоздил к стене плечо человека-крысы, чей крик боли стал музыкой для ушей Гарвесте.

— Что здесь происходит? — потребовал Снейп. — Блек, ты... ты кусок драконьего дерьма, как ты посмел сюда явиться!