Подвиг Мирославы. Общий файл

— Мне очень нужна твоя помощь.

На улице заметно похолодало, а я сильно протрезвела, чтобы это почувствовать. Мои зубы так и норовили пуститься в пляс.

— И чем я, человеческая женщина, могу тебе, волшебное существо, помочь?

— Можешь, иначе бы не пришел... — он запнулся, видимо понял что сморозил. — Прости.

— Да ничего, подумаешь, — фыркнула я.

— Хотя бы выслушай меня, — попросил он с надеждой в голосе.

Ну, что я могу сказать... Как не крути, а он все же был мне другом, и выслушать я обязана, к тому же первая половина души слишком желала его возвращения, она то и победила злость. Да и вообще, зачем трепать себе нервы и сердиться, все равно никто не оценит, и тем более не пожалеет.

— Пойдем, — процедила я.

Он положил мне в руку ключи, взял потрепанный букет, и вот так мы и предстали перед моими родителями. Вернее, перед одним из.

— Привет, мам, — поздоровалась я, когда передо мной приоткрылась железная дверь квартиры.

Итак, мама: не высокая женщина, с приятным лицом и вечно улыбающимися глазами, крашенными в каштановый цвет короткими волосами и доброй, дружелюбной улыбкой. Дома любит ходить в платьях, в которых обычные люди ходят на свидание.

— Привет мое солнышко! Какая ты сегодня красивая, на свидании была?! — мама как всегда...

— Мам, ну что ты прям с порога начинаешь, видишь же, что я не одна, — чуть слышно прошептала я ей на ухо, заходя в квартиру.

— О, здравствуйте молодой человек! — засияла она, как майская роза, впиваясь взглядом в мужчину. — Проходите, пожалуйста. Отец твой, к сожалению, уже лег спать, так что я единственная составлю вам компанию.

Мы прошли в маленький коридорчик, мило друг другу улыбаясь.

— Хорошо. Мам поставь чайничек, пожалуйста, я просто дико замерзла.

Я сбросила туфли, Эртон тоже снял свои странные кожаные ботинки на шнуровке, копируя мои действия.

— Сейчас. Вы пока проходите.

Мама скрылась в направлении кухни.

— Эртон, я думаю, ты знаешь, где моя комната... — чуть слышно промямлила я своей мечте и понеслась в ванную мыть руки. Я выглядела взволнованно и пока поправляла макияж и расчесывала волосы, пыталась глубже дышать, чтобы немного успокоиться.

Вот только спрашивается: зачем прихорашиваюсь? Инстинкты?

Я пришла в комнату и включила свет, Эртон, как и когда-то, давным-давно, сидел на подоконнике в своей излюбленной позе, только вот теперь места там не так много, мы выросли. Он задумчиво на меня смотрел, пока я подходила к угловому шкафу и подпирала оного спиной, сложив руки на груди.

— Итак, чем я могу помочь тебе? — лучше не тянуть резину и сразу узнать подробности.

— Красивое платье, — улыбнулся он.

— Спасибо, но все же.

— Я даже не знаю, как объяснить это все покороче... — поморщился он. — Дело в том, что моему народу угрожает опасность, и думаю, что ты можешь нам немного помочь.

Мне стало смешно, он что, книжек начитался?!

— Не смейся, Мирослава, я говорю не о героических подвигах, а о знаниях. В вашем мире много книг о войне, об оружие, да и ты, я уверен, хоть что-то да знаешь о защите государств. Мне нужно твое умение выуживать из книг главную информацию, помощь и советы в создании средств обороны и нападений.

— Ого! Это ты многовато хочешь от меня! К тому же объясни-ка, почему это вдруг ты решаешь столько глобальные проблемы?

— Ну, наверно, потому что я будущий правитель нашей страны и сын короля и королевы.

Не поняла, надо радоваться услышанному или наоборот озвереть еще больше?

— Так ты же говорил, что твои родители просто знатные люди, а ты просто парень, который учится в маг-школе. Или я что-то путаю?! — растерянно спросила в итоге.

— Извини.

— Значит, слово "просто" было лишним... — устало пробубнила я.

В моей душе пронесся смерч, все перевернулось с ног на голову. Я, конечно, мечтала о том, чтобы увидеть его вновь, но встреча эта меня выбила из колеи. Наверно, потому что мое сознание понапридумывало себе много разных вариаций на тему "встреча" романтического характера, а вышло все просто ужасно: фактически меня навестили в целях надобности, а не желания увидеть и быть рядом. И, самое интересное, прямолинейно об этом заявили. Что же, зато я могу с уверенностью сказать, что вполне вменяема, ведь он все-таки существует.

— И с чего ты вообще взял, что после всего этого я поверю тебе и соглашусь? Чем ты мне можешь доказать, что именно твой народ нуждается в средствах защиты, а не нападения? Как я могу быть уверена в том, что именно вам угрожает опасность, а не наоборот? Да и вообще, Эртон, тебя не было столько лет, я уже начала думать, что те два года — это игра моего воображения.

Кажется, я добилась своего — довела парня до ужаса.

— Ты мне не веришь? — он был так потрясен, что перешел на шепот. Лоб его избороздили морщинки.

Для меня самое главное было последнее предложение, а вот для него явно важнее другое.

— Я не знаю, Эртон, — усмехнулась я. — Та девочка, которую ты знал, слишком долго ждала исполнения твоего обещания. Она не дождалась, а я уже не знаю, был ли у меня действительно друг...

В дверь постучали.

— Ребята, пойдемте, все на столе.

— Идем, мам, идем.

Я жестом показала идти за мной и отправилась в кухню.

Мы сели за стол, обстановка была напряженной.

— Мира, ну расскажи хотя бы, как прошел день, — предложила мама, размешивая ложечкой сахар в чае.

— Мам, особо рассказывать нечего. Все, как всегда: поработали, выпили, закусили, потанцевали, разошлись, — покивала я головой. — Вот и весь день.

— А букет? — улыбнулась она.

— Сашка в очередной раз решил взять Эверест, — я устало подперла рукой подбородок, стало даже моргать тяжело, время же позднее, да и этот стресс новоявленный...

— Кстати, ты так и не представила толком своего друга.

— Ох, простите! — спохватилась я. — Мама это Эртон, Эртон это мама, вернее Надежда Алексеевна.

— Очень приятно познакомиться, — улыбаясь, ответил парень, и, судя по лицу, действительно ему приятно познакомиться с той, кто каждую неделю когда-то, сама не зная того, кормила его вкусным шоколадным пирогом.

— У вас такое странное имя... — нахмурилась мама.

— Он гость в нашей стране, просто русский знает хорошо.

— Вот как, — заинтересовалась она. — И откуда вы?

— Он из Голландии, — буркнула я первое, что пришло в голову.

— Мира, думаю, человек сам за себя может ответить, не красиво перебивать, — сделала она замечание и, недовольно поджав губы, посмотрела на Эртона.

— Простите, — шепнула я, взяв в руки чашку.

— Вы к нам надолго?

— Не очень, вот приглашаю вашу дочь погостить у нас. Она пока думает.

— Это просто отличная идея! — воодушевилась матушка. — Да-да, Мира, я так считаю! Тебе надо развеяться, а то совсем скоро одичаешь. К тому же с сегодняшнего дня у тебя отпуск. Знаете, она каждые выходные проводит время здесь дома в своей комнате, не смотря на то, что у нее есть собственная квартира, друзья и море возможностей для развлечений, — мои глаза самопроизвольно закатились. — Это хорошо, что еще Саша пытается ее хоть как-то расшевелить, он держится просто молодцом, по сравнению с предыдущими молодыми людьми. Я даже закономерность вычислила, после десятого свидания от нее начинают сбегать под любыми предлогами, лишь бы подальше. А Мира, тем временем, с удовольствием остается одна, и опять начинаются эти посиделки выходного дня у нас в квартире.

Ох, мама, мама, что же ты творишь!? Я рухнула головой на сложенные на столе руки, как же захотелось спать! Самое интересное, все это показательное выступление она проводит специально, ведь Эртон не первый выслушивает подобное. Просто мама фактически заставляет подобным образом мужчин возжелать быть лучше остальных. Но сейчас она не понимает, с кем связалась, поэтому прощу ей этот фарс. Остальной ее лепет даже слушать не хотелось.

— Мирослава, проснись, наконец! — услышала я сквозь сон мамин сердитый голос.

Я нехотя открыла глаза.

— Ты ведешь себя просто отвратительно, спать за столом некрасиво, у нас гости! — попыталась она призвать меня к порядку.

— Простите. Мне надо лечь спать, — сказала я, прикрыв ладонью зевоту. — Пойдем Эртон, у меня в комнате есть гостевой диван, — пробурчала, потирая глаза.

— Спокойной ночи, — вежливо пожелал Эртон моей удивленной маман. Чувствую, в скором времени мне грозит лекция под названием "правила поведения в родительском доме".

Я встала и, еле передвигая ноги, двинулась в свою комнатушку. На кровать завалилась не раздеваясь. Эртон прошел следом и сел на стул рядом со мной.

— Я помогу, чем смогу, обещаю, но не раньше, чем высплюсь, уж очень устала, — серьезно заявила я.

— Я не тороплю. Спи.

— Ты уйдешь или останешься? — я закрыла глаза и стала ждать ответа.

— Останусь.

На душе полегчало. С трудом разобрав диванчик и застелив гостю постель, я рухнула без чувств на свою, да так и заснула в маленьком черненьком вечернем платье.

Глава 3

Утро выдалось тяжеловатым. С трудом разлепила глаза, которые тут же начали чесаться от не смытой на ночь косметики. Во рту была пустыня, а в желудке голодное урчание. Я привычно потянулась всем телом и зевнула, чуть не порвав свой рот.

Надо было вчера поставить рядом с собой стакан воды. Кстати, о вчера... Ужас!

Я вскочила как ошпаренная, вспомнив, что в комнате должна быть не одна. Так и было. Эртон сидел на диване и, прикрыв рот рукой, беззвучно смеялся.

Какой позор! Хорошо, что удосужилась зевнуть не в голос, как частенько у меня получалось наедине сама с собой.

— Не смейся! Ну пожалуйста! — жалобно попросила я.

— Я не м-о-г-у! Просто это было так смешно, первый раз вижу, чтобы так вели себя после пробуждения! — смех его очень заразителен, я даже начала улыбаться.

— Просто забыла, что тут не одна...

— Ладно, извини, больше не буду смеяться, — пообещал он, широко улыбаясь.

— Так, надо привести себя в порядок и пойти позавтракать... — прошептала я, вставая на ноги.

— Приводи... Я уже побывал и в вашей ванной, честно, еле вспомнил, как воду включать, и на кухне с мамой встретился, она должна испечь пирог...

— Фигасе! — выдала я, пребывая в легком недоумении, особенно насчет пирога. — А папа где?

— Спал еще. Сейчас, судя по голосам, уже встал.

На самом деле меня поразило то, как непринужденно Эртон себя ведет, будто он тут жил с нами все это время. Мне всегда казалось, что мужчины, оказавшись в доме родителей девушки, должны чувствовать себя неуютно и скованно, как на чужой территории, а этот сидит и чувствует себя вполне комфортно. Возможно, конечно, потому что мы все для него никто, но надеюсь, что это не так.

Я встала, борясь с легким головокружением, и пошла в душ. Все приличные вещи перевезла в свою квартиру, поэтому здесь особо переодеваться не во что. В связи с этим пришлось опять облачиться в платье. Если бы была тут только с родителями, то не задумываясь надела бы халат... В общем, накрашенная, одетая и довольная я, наконец, покинула уютную ванную комнату.

На кухне велась оживленная беседа, когда я зашла все разом замолчали.

Интересно, что это они тут обсуждали...

— Всем доброе утро! — поприветствовала я и села за стол, который уже был нагружен всякими сладостями.

— Доброе!

Мама поставила передо мной тарелку.

— Что это? — не поняла я, заглянув в нее.

— Каша овсяная. Мирослава ты меня удивляешь, — раздраженно ответила мама, садясь за стол. — Забыла, как каша выглядит?

— Нет, не забыла, но почему ее ем одна я? — подняла я вопросительно брови. Папа улыбнулся.

Ну нормально? Всем остальным пирог и печенье, а мне кашу!

— Остальные отказались, — пожала мама плечами.— Кушай давай, а то, смотрю, совсем исхудала.

— Надежда Алексеевна, я все-таки составлю Мирославе компанию, можно мне тоже немного вашей каши, — Эртон улыбнулся и подмигнул мне.

Вот же! Это он что, подлизывается? Интересно, если так, то к кому? Ко мне или к маме?

Кое-как осилив пол тарелки сего шедевра, я с чувством выполненного долга ее отодвинула и взялась за чай с пирогом.

Отец с матерью рассказывали о последней поездке в Египет, где побывали на экскурсии по пирамидам. Эртон слушал внимательно, думаю даже заинтересованно, я в диалог не вступала, только украдкой рассматривала изменившегося друга детства.

В принципе его лицо изменилось не так сильно, просто стало более мужественным что ли, да и взгляд более серьезным. Серые глаза, прямой красивый нос, идеальные губы, упрямый подбородок, русые волосы, чуть светлее моих, смешные ямочки на щеках, появляющиеся при улыбке — все это было частью сидевшего напротив меня воспоминания. Я помнила эти черты лица по отдельности, но уже давно забыла, как выглядит все вместе, только смутные очертания, и вот теперь они, наконец, соединились. Я так засмотрелась, что даже перестала слышать их разговор, а зрение будто приблизило его лицо на метр. Как же я скучала и страдала. И никто никогда об этом не узнает. Никто. Язык не повернется рассказать.

— А ты что думаешь, Мира?

— Что, мам? — оттаяла я.

— Опять где-то в облаках... — тяжело вздохнула она. — Что думаешь насчет поездки в Голландию, ты решила?

— В Голландию? — не сразу сообразила я, о чем она, но дошло быстро, стоило только посмотреть на лицо Эртона. — А, вы про это. Да я решила. С удовольствием поеду, а то тут за три недели помру со скуки.

— Ну, наконец-то, а то я уже думала придется уговаривать... — обрадовалась она.

— Нет, не придется. Пап, как дела на работе? — сменила я тему.

— Все как обычно, ничего нового, — отмахнулся он.

— Понятно, — улыбнулась я. — Ладно, спасибо всем за завтрак. Нам пора, а то мне еще вещи собирать и оформлять перелет и прочее...

Я поморщилась. Вру родителям, дожила. И главное, ради кого?

Мы встали из-за стола, я заскочила в комнату за сумочкой. Родители прощались с Эртоном, вполне дружелюбно на него поглядывая. Просто удивительно.

— Всем пока! Как смогу позвоню, не скучайте тут.

Мы распрощались и вызвали лифт. Эртон, как и вчера, с интересом рассматривал кнопочки и заглядывал в щель, чтобы посмотреть на шахту лифта. Со стороны это выглядело забавно.

Мы вышли из подъезда, на улице было жарко.

— Сколько тебе нужно времени, чтобы удостовериться в добрых побуждениях моей страны? — поинтересовался друг.

— Да не знаю, как дело пойдет, — пожала я плечами. — Думаю день-два, не больше.

— Хорошо. Здесь есть место, где много деревьев и не особо людно?— спросил он, озираясь по сторонам.

— Если только дебри парка... — предположила я.

— Веди, мне все равно. Единственное, хочу предупредить: то, как ты одета, в моем мире будет выглядеть странным.

— А что не так?— спросила я, попутно разглядывая себя сверху.

— Слишком открытое платье, — я заметила, как у Эртона слегка порозовели щеки. Забавно.

— Можно, конечно, доехать до моего дома и переодеться, но боюсь, на это уйдет много времени. К тому же не уверена, что хоть что-то из моего гардероба будет соответствовать одежде твоего мира.