| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
— Я… — мужчина растерянно огляделся… — Это… — мои слова явно не оставили его равнодушным (Двенадцатая Харизма, я тебя обожаю!). — Но… мы так жили почти сотню лет…
— Перемены, — я согласно кивнул. — Перемены — это всегда тяжело и страшно, но они уже начинаются. А самое главное — они необходимы. Я провёл у вас меньше дня, но уже вижу, что с демографией скоро начнутся проблемы. Ограниченное количество места не позволяет рожать столько детей, сколько хочется. Выросшим детям некуда отселяться от родителей. Молодёжь не видит перспектив и смысла заводить новую жизнь, а скоро перестанет видеть и смыл в образовании, ведь Убежищу не нужно много специалистов для обеспечения своей работы, а большая часть профессий, знания по которым хранятся в ваших архивах, и вовсе не требуется внутри сложившегося социума. Сейчас в силу вступает поколение, взращенное ещё теми, кто помнил довоенный мир и растил внуков под стать себе, но дальше начнётся падение и необратимое изменение самой культуры социума, уже не видящего себя в отрыве от автоматических средств обеспечения своей жизни. И люди в твоём Убежище это чувствуют. Они уже сами дозрели до желания выйти наружу. Самые молодые и деятельные. Те, за кем, как бы это пафосно ни звучало, будущее. Ты можешь закрыть на них глаза, «изгнать» и делать вид, что ничего такого никогда не было, но кому от этого будет лучше? Их родным? Их друзьям? Что это даст тебе, кроме нескольких десятков пустых комнат, что будут напоминать тебе о тех, кого ты не смог уберечь? Кто «дошёл до ручки»? Не лучше ли дать им возможность выплеснуть свою энергию в работу? Принести пользу Убежищу, имея при этом возможность навестить родных, не пожелавших выйти наружу? Уйдут ведь немногие — большинство останется. Но эти немногие дадут остальным безопасность и перспективы — построят место, куда можно будет переселяться, не рискуя самим Убежищем и его полноценным открытием.
— Наверное… но… я слишком стар для всего этого, — он вздохнул.
— Так найди кого-то молодого, передай ему свои знания.
— Ты ведь на кое-кого конкретного намекаешь? — по-стариковски сварливо спросил Смотритель.
— Я не буду настаивать, но посуди сам: Наталия нашла того вора воды, предотвратив беспорядки и взаимное озлобление жителей, она наладила связи с «внешним миром», что позволило принести Чип и тем самым спасти Убежище, а также вы получили информацию о новых медицинских практиках и опасности, исходящей от супермутантов. Уже сейчас она — лидер тех, кто покинул Убежище, и будет вторым человеком в создаваемом на этих землях государстве. Она — мой равноправный партнёр, — точнее, младший, но это детали, — а вот с кем-то другим не факт, что мы сможем договориться.
— А что скажешь ты сама? — повернулся к ней Смотритель.
— Ты знаешь, между нами не самые тёплые и лучшие отношения, но Убежище — мой дом, и бросать его на произвол судьбы, обрекая на деградацию и вымирание, я не хочу, — сложила руки на груди девушка. — Поверь, на Поверхности я бы прекрасно устроилась и так, но вместо этого мы преодолели сотни миль, чтобы добыть этот чип. Думаю, это чего-то да стоит, не так ли?
— Хорошо, — вздохнул старик, устало опустив плечи. — Как по мне, ты уже пропиталась жестокостью Поверхности, но будет глупо отрицать, что у тебя и раньше была предрасположенность к чему-то такому. Как и тот факт, что в покое нас теперь не оставят, — тут усталый взгляд прошёлся по мне, — а потому лучше действительно «интегрироваться» на своих условиях и со своим представителем. Я сделаю объявление сегодня вечером и назначу тебя своей преемницей. Но тебе действительно придётся многое выучить… Надеюсь, мне не придётся жалеть об этом…
— Не придётся, старик, обещаю, — серьёзно кивнула Дубровская.
— Ну что же, давайте сюда чип, проверим, работает ли он.
— Прошу, — скинув с плеча сумку, извлекаю коробку с ценным прибором и, вскрыв на глазах Смотрителя, подхожу к его креслу и протягиваю чип.
Полноватый мужчина принял вещь, перегнувшись через бортик кресла с некоторым трудом, но брал очень бережно. И совсем не тянулся к кнопкам активации турелей. Впрочем, уже то, что он подпустил меня так близко, само по себе говорило, что тянуться он и не будет.
— Оки-доки, — немного нервно пробормотал старик, покопавшись в своей машинерии и куда-то вставив вожделенный девайс. — Минуточку… — несколько ударов по клавишам, — сейчас чип инициализируется… Вот-вот… вот-вот… во-о-от… Пошло-поехало… Внутренняя проверка — зелёный… перезагрузка прошла успешно… Ха! Заработало! Ха-ха! — Смотритель вздохнул с непередаваемым облегчением. — Тебе удалось, удалось нас спасти, Наталия. У тебя получилось! Уф… Идите отдыхать, мне нужно написать речь…
На этом мы и распрощались со Смотрителем. Признаться, когда мы уходили, я до последнего ожидал услышать щелчок кнопки и звук раскручиваемой турели, но… ничего не произошло. Видимо, дядька оказался не таким болваном, как я запомнил по канону и из описания Наталии, либо же… просто уставший старик решил окончательно спихнуть все проблемы на Выходку. Только если в каноне у него был выбор запереться и делать вид, что ничего не произошло, то тут такого варианта у Смотрителя не осталось, и он выбрал следующий пункт из «наименьшего сопротивления», ведь, по сути, что ещё он мог? Конопатиться? Так я ему непрозрачно намекнул, что выкурить могу — и тогда уже не буду таким добрым. Просто «блюсти нейтралитет»? Так где гарантии, что я, опять же, не выкурю? Или не солью данные по Убежищу ещё кому заинтересованному? Вот и получалось, что безобразие ему никак не предотвратить, так что остаётся только попробовать его возглавить. Ну что же, хорошо, если так оно всё сложится, но пока… подождём вечера, пообщаемся с обитателями Убежища и осмотрим комнату Наталии. Пусть и просто интереса ради, а не зажимания в укромном уголке для — не стоит слишком демонстрировать нашу близость. Чисто на всякий случай.
* * *
Вечером, когда по трубам уже вовсю текла вода и, кажется, всё население Убежища успело поплескаться под душем, отчего девочки стали ещё краше, а из воздуха исчезло амбре давно не мытых тел, Смотритель действительно собрал всех жителей в зале брифинга и сделал классическое объявление общим смыслом «я устал, я мухожук». В смысле, за «заслуги перед отечеством» он назначает Наталию Дубровскую своим официальным наследником поста Смотрителя Убежища, если никто не выскажется против. Высказываться никто не стал — даже если и были возражающие, то их было не сильно много, и у них имелось понимание, что их протест никто не поддержит, ибо сразу возникнет вопрос «А чем ты недоволен? Девочка ради нас вылезла из бункера и добыла жизненно важный агрегат, да ещё и союзников». И таким деятелям говорить что-то типа «она мне просто не нравится/в детстве у меня украла сладкий рулет/я сам хотел Смотрителем стать» или что-то в этом роде будет ой как не с руки. Ибо народ тут, конечно, мирный и «не пропитался жестокостью Поверхности», но, как я помнил канон, за то, что Смотритель изгнал спасшего их жопы Выходца (в нашем случае — Выходку), ни с кем это не обсудив, этого самого Смотрителя без обиняков просто взяли и повесили… да и «вора воды» тоже никто больше никогда не видел. Это не говоря о том, что Альберт вполне не возражал против расстрела бандитов, а Макс Стоун так и вовсе был готов ломать лица без всяких сантиментов и размышлизмов. В общем, все приняли назначение Выходки следующей главной как само собой разумеющееся, тем более в том же зале мы устроили раздачу уже проверенных Франклином фруктов. Не целиком в одни руки, конечно, всего ящика на тысячу человек просто никак не хватило бы, но поделить привезённое на дольки вполне получилось. И это стало ещё одной гирькой на нашу чашу весов, контрить которую Смотрителю было нечем.
Правда, в результате получения Наталией нового статуса нам пришлось несколько задержаться в Убежище, и я даже занял «гостевые покои», благо как раз несколько комнат было свободно из-за ушедших наверх. Что случилось? Ну так старик реально принялся «вводить в курс дела» свою будущую преемницу и «разделять сферы обязанностей», пока он ещё «в силе». Я, само собой, тоже зря времени не терял и успел как встретиться наконец-то с Терезой и её единомышленниками, предметно обсудив следующую партию переселенцев и показав всем отрисованную локатором Пип-Боя схему Шейди Сэндс с новыми домами, так и сойтись с местными инженерами и охранниками. С первыми на почве «правильных меков», а со вторыми — «правильного постука». Благо у инженеров было чему поучиться в плане «как нужно делать по науке, а не из говна, палок и такой-то матери», и, что немаловажно, в отличие от аналогичных специалистов Братства Стали, эти ребята были готовы нормально отвечать на вопросы и объяснять, а не цедить через губу и слать нахрен. Охрану же можно было поучить самому уже в обратном направлении, в смысле «ваши книжки — это хорошо, но в реальном бою есть ряд ма-а-аленьких нюансов, так что смотрите». В общем, шёл культурный обмен и взаимообогащение знаниями, да. А через пару дней ко мне пришла Дубровская с максимально перекошенным лицом.
— Что-то случилось? — спросил я с беспокойством. Та вместо ответа молча проследовала к кровати, сделала «плюх» и, уткнувшись лицом в подушку, принялась издавать некие звуки, очень похожие на прорывающийся ржач. — Та-а-ак, колись!
— Ох, этот старик… он всё-таки идиот! Ох… — вновь уткнулась девушка в подушку, выплёскивая в неё свой смех. — В общем… он с полным траура лицом принялся убеждать меня применить к тебе «мягкую силу».
— В смысле? — я моргнул.
— В смысле, он считает, что если я тебя соблазню, то смогу оказывать влияние и «лучше отстаивать интересы нашего Убежища». Так как ты, конечно, весь такой крутой, разумный и женатый, но всё-таки молодой мужчинна, а значит, «женскими чарами» тебя можно убедить.
— Пх-х… — теперь очередь затыкать рот пришла и мне. — Ну а ты?
— Ну а я вспомнила, как ты меня «переубеждал» с первой встречи своими «мужскими чарами», а потом соблазнял на пару с Танди. И что потом мы делали… Ох, как же сложно было не заржать ему в лицо. А этот… этот… Он принял мой сдерживаемый хохот за то, что я оскорбилась такому предложению, негодую и вообще сама мысль спать с «варваром с поверхности» для меня ужасающая! И принялся убеждать про «суровые времена» и «необходимые жертвы».
— Кхм-м-м… Нет, ну так-то, если подумать и не знать всей подноготной, он реально просит молодую невинную девочку пойти и раздвинуть ноги перед «жутким и ужасным бандитом сверху». Для Пустошей в этом ничего такого нет, но вот по меркам довоенной морали… есть повод дать ему в морду.
— Боюсь, тогда я «вступлю в свои обязанности» несколько раньше, чем нужно, — покачала головой Наталия. — Но ситуация, конечно, абсурдная. Зато… — она усмехнулась и села ко мне на колени, обвивая шею руками, — теперь мы можем совершенно спокойно… общаться.
— Хм, — оглаживаю её спинку, — а не может ли он рассчитывать подорвать таким образом твою репутацию и нарушить наши договорённости? — маловероятно, но… я вот тоже не ожидал, что он предложит своей «наследнице», пусть и выбранной явно вопреки его желанию, такой ход на грани фола по довоенным меркам.
— Сильно сомневаюсь, — фыркнула зеленоглазая брюнетка. — Начиная с того, что у нас тут далеко не довоенный монастырь, и некоторые совсем не стесняются развлекаться друг с другом. Репутация от этого у них, конечно, становится специфичной, но никакими изгоями общества их не назначают.
— Ну а заканчивая? — моя рука обняла талию девушки и прижала её поплотнее ко мне.
— А заканчивая тем, что ты — галантный красавчик, а не вонючий и страшный дикарь. И, если это вскроется, мне скорее будут завидовать.
— И Смотритель этого не просчитал?
— Змей, — Выходка подняла на меня взгляд, эдак грустно-грустно, — наш Смотритель — идиот и рохля, что считает список инструкций вековой давности едва ли не священным писанием. И о женщинах он последний раз задумывался лет тридцать назад. Он не может и не хочет что-либо продумывать хотя бы на шаг вперёд, в лучшем случае только реагируя на раздражитель. Причём реагируя максимально тупо. Иначе бы ему и в голову не пришло отправлять на «страшную поверхность» молодую девчонку с парой магазинов к пистолету и несколькими стимпаками за душой с миссией «спаси наши задницы». И чем дольше я с ним общаюсь, тем больше уверяюсь, что он сам по себе очень близок к маразму. Я удивилась, как он вообще о «мягкой силе» задумался.
— Хм-м-м, может, подсказал кто? Как ни крути, но какие-то недоброжелатели у тебя есть.
— Если и подсказал, то именно для тех целей, что были озвучены, — отмахнулась зеленоглазка. — Может быть, кто-то и мог думать, что ты после этого, несмотря на наличие некой официальной супруги, заберёшь меня с собой, и потому я не смогу быть Смотрительницей, но нигде не прописано, что Смотритель обязан безвылазно сидеть в Убежище. А ещё я и не собиралась тут безвылазно сидеть и скоро вновь уйду на Поверхность, о чём все знают. А тут хватит и парочки моих «замов», например, та же Тереза, кажется, вошла во вкус на роли координатора выходящих групп.
— А у тебя есть чувство юмора, — я улыбнулся.
— Ага. Это у нас, похоже, будет семейная черта… осталось испортить Танди, хе-хе, — чему-то своему усмехнулась Дубровская. — Но хватит разговоров. Я тут тебя, между прочим, соблазняю и совращаю! Реагируй!
— А раньше была такой зажатой и робкой девочкой, что только мелочь по карманам тырила, — усмехнулся я и, наклонившись ближе, впился в губы Выходки поцелуем, сразу же завязав борьбу языков. Девушка ответила с жаром и огромным удовольствием — не один я успел соскучиться за эти несколько дней «соблюдения приличий».
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
