Шабаш

Шабаш

1

Мерцали звезды. Все вокруг замерло, успокоилось, и даже лес не шевелил ни единым листочком, только ручеек чуть слышно журчал, перебираясь через камни. У этих камней, на мху, устроилась ведьмочка, подложив под голову сумку, укутав ноги подолом длинного балахона. Она задремала, убаюканная сонным журчанием воды. Вдруг из темноты вынырнула сорока, проскакала по камням, кося на ведьмочку блестящим глазом.

— Путники, путники, путники, — затрещала она.

— Уйди, проклятая! — ведьмочка отмахнулась от птицы, и та проворно отпрыгнула, перелетела на ветку дуба неподалеку.

— Путники, путники, путники! — трещала она, не умолкая.

— Чего тебе нужно, несносная птица?! — с досадой спросила ведьмочка.

— Околдуй, околдуй, околдуй! — потребовала сорока.

— Отстань. Я сегодня уже сделала одну пакость — испортила молоко коровам в деревне, — ответила ведьмочка, не поднимаясь.

— Зачет, зачет, зачет, — протрещала сорока.

Ведьмочка зевнула и подумала, что сбивать с дороги путников ей еще не проходилось.

— Ладно, — сказала она, протирая глаза. — Где они?

— Там, там, там, — и сорока взлетела, указывая направление.

Костер ярко пылал, освещая небольшую полянку, окруженную густым молодым подлеском, за которым темной стеной высились старые деревья. У костра сидели двое. Молодой, высокий и широкоплечий, в поношенной дорожной одежде, и старик в мантии с обтрепанным подолом, старой остроконечной шляпе, с обвисшими полями, и меховой безрукавке.

Молодой имел внешность вполне заурядную, хотя черты его лица были и правильны, и приятны. Старик в этом смысле представлялся экземпляром более интересным. Лицо его менялось беспрестанно. Все слова сопровождались гримасами и ужимками, в которых немалое участие принимал длинный сизый нос.

Над костром, тяжело переваливаясь в котелке, уваривалась каша с солониной. Молодой вынул из котомки каравай, вытащил из-за голенища сапога нож и нарезал толстыми ломтями хлеб.

— И чего тебя, мой Принц, тянет в город? — говорил между тем старик, растянувшись на одеяле. — Разве там от ведьм спрячешься?

Тот, кого называли Принцем, молчал. Он вынул пробку, налил из фляжки в маленький стаканчик и протянул его старику. Старик принял стаканчик, сладко щурясь, опрокинул его в рот, передернул плечами.

— Хороша настоечка! — довольно пробормотал он, чувствуя, как по жилам побежал медленный огонь. Он лег обратно на одеяло и продолжил монолог, не смущаясь молчанием спутника:

— Ты думаешь, что если в городе народу много — безопасней? Как бы не так! Ведьмы за тебя обещали клад открыть. А в городе всякому деньги нужны позарез. Ведьмам веры нету — это каждый знает. Но уж таков род человечий: если пообещают ему золотишко, то и не верят, а донесут.

— Что же ты хочешь, старик? — тихо спросил Принц. — В лесу ночевать — у тебя кости ломит. В город идти — ведьмы изловят. Куда ни кинь — всюду клин.

— Не слушаешь ты меня! — пожаловался старик. И на это у него были все основания: Принц, и точно, старался пропускать мимо ушей слова Звездочета. — Говорю же, есть другие места, где за тобой ведьмам не придет в голову охотиться!

— Волшебная карта! — тихо проговорил Принц.

— То-то же — карта! — передразнил его звездочет и снова завел свою обычную присказку:

— Чего в нашей жизни хорошего? Днем идешь — жарко, едва ноги волочишь, ночью — холодно. Ревматизмы мучают. Вон, смотри, откуда ни возьмись, туча. Видать, ведьма нас сглазила.

Принц взглянул на небо. Действительно, звезды очень быстро закрывала черная, мрачная тень. Лес притих, будто прислушиваясь.

— Опять до нитки вымокнем! — вздыхал Звездочет, заворачиваясь в рогожку.

Туча не закрыла еще и половину неба, как черные недра ее осветились злобным бледным светом, и черные бешеные вихри рванулись вниз. И хлестнул ветер, словно пощечина. Задрожали, застонали могучие деревья, склонились кронами.

Принц снял котелок, закрыл его крышкой и поставил на землю. Завернулся в видавший виды плащ, и замер. Непогода его не страшила — привык.

Молния впилась в землю где-то рядом, и от оглушительного раската грома заложило уши. Принц сидел неподвижно. Старик же метался: вскакивал, пытался бежать, падал, полз на коленях обратно, и, наконец, нашел успокоение, уткнув голову в землю, зажав руками уши и выпятив зад. Принц усмехнулся.

Гроза, между тем, бушевала.

— Ну, как у нас дела? Бегут? — спросила ведьмочка себя и выглянула из кустов. Она увидела разоренную стоянку, двух человек и потухший костер.

— Не бегут, — пробормотала она. — Может, смерчем пройтись?

И подняла руки, заставляя воздух закрутиться вихрем. Он танцевал перед ней, как кобра пред факиром. Ведьмочка вытянула руки, приказывая ему идти. И смерч пошел. Это был замечательный, сильный смерч. Он гордо шел через лес, и не находилось ему преграды. Столетние дубы кланялись до земли, но он без пощады выдирал их с корнями и отшвыривал прочь с дороги. Он поднял с земли ветки и камни, даже пруд с лягушками, и примеривался к двоим людям, лошади и ослику на своем пути, и уже приглядел деревеньку верст за тридцать, где он это все разбросает в творческом беспорядке. Смерч торжествующе взвыл, но ведьма, которой он подчинялся, внезапно проговорила:

— А у них каша есть наверное. Вон котелок стоит под крышкой. Каши бы с мясом! А я сегодня разжилась только двумя вареными яйцами да черствой горбушкой.

И она опустила руки, отбирая силу у смерча. Смерч с досадой выплюнул пруд, не глядя, в лес (к счастью, для лягушек и прочих водных обитателей, он попал в овражек, который как раз мечтал оживить свое существование компанией) туда же зашвырнул валежник, и лег у ног хозяйки, точно верный пес.

Гроза окончилась так же, как и началась, — внезапно. Черная туча растаяла в небесах, ливень прекратился, и только легкий ветерок отряхивал капли с листвы. Едва дождь унялся, Принц подкинул хвороста из припасенной кучи и стал разжигать огонь, однако не очень преуспел в этом. Старик, полумертвый от страха, не шевелился.

На поляну через поваленные стволы выбралась ведьмочка. На то, что это именно ведьма, а не случайно заплутавшая в лесу порядочная девица, указывал серый, просторный балахон, скрывающий ее от макушки до ступней, и капюшон, надвинутый на лицо. Ведьмы редко показывали свои лица, особенно молодые ведьмы. Из-за этого о них бродило множество слухов, неправдоподобных в большинстве своем.

— Привет! — сказала она с профессиональной развязностью. — А я тут мимо как раз проходила, слышу: люди.

— Ведьма! — воскликнул старик вполголоса и плюнул, выразив свое отношение.

Ведьмочка в темноте коротко улыбнулась. Она услышала шепот старика, а только того ей и нужно было. Уверенно подошла к кострищу и присела на корточки.

— Ой! А вы тут кашей ужинать будете?! — поинтересовалась она и нагло вытащила из-за пояса деревянную ложку.

— Ты, вижу, тоже кашей ужинаешь, — сказал Принц. — Тогда швырни еще раз молнию и разожги костер — дрова намокли.

Ведьма некоторое время разглядывала в упор Принца, надеясь смутить. Напрасно.

— ОБЫЧНО, — проговорила она многозначительно, — меня ни о чем не просят.

— Это потому, — вмешался тут же старик, перетряхивая намокшее имущество, — потому, что ведьму просить — себя дважды наказывать.

— Вырви листочки и разожги, — посоветовала она, тыча в книжку, которую старик бережно обтирал замызганным рукавом.

— Э-э, нет! — старик сцапал книжку и прижал ее к себе. — Ей цены нет!

Ведьмочка не поверила ему. Одежда старика обносилась и потеряла всякое представление о цвете, на балахоне тут и там виднелись неаккуратно заштопанные пестрыми лоскутами дыры. Шляпа грозила развалиться на днях. "Вряд ли у него есть что-то ценнее его шкуры", — подумала ведьмочка. Она помолчала, придумывая, как отвертеться, но в животе урчало.

— Ну, ладно.

Встала, простерла руки кверху, и щелкнула пальцами. С неба сорвалась белая молния и ударила в костер, осыпав все кругом снопом искр. Рогожа на старике затлела. Ругаясь, он скинул ее и принялся топтать ногами. Некоторое время ведьмочка с удовлетворением наблюдала за ним, затем поглядела на второго. Тот даже не шелохнулся.

— Какая непогода сегодня, — сообщила она таким тоном, будто это не было делом ее рук. — Жуткая гроза! Но в этих местах иногда случается.

Ей не ответили. Старик, потушив свою рогожку, сел на нее, отер пот со лба и пожаловался:

— Промок до нитки, опять завтра спину не разогну.

Принц понял его намек и молча вынул пробку, плеснул в оловянный стаканчик и протянул ему. Старик выпил, передернул плечами. Принц, тем временем, открыл котелок, и от запаха каши с мясом у ведьмочки потекли слюнки. Она придвинулась ближе и первой зачерпнула ложкой варево. Принц и старик не отстали от нее, и все трудились, пока котелок не опустел.

— Кому же это я обязана ужином? — ведьмочка засунула ложку обратно за пояс.

— Меня прозвали Звездочетом, — ответил старик. Набитый живот и стаканчик настойки привели его в благодушное настроение. — А его — Принцем.

Ведьмочка взглянула на Принца и усмехнулась, мол, знаем мы таких "принцев"! И оказалась гораздо ближе к истине, чем та пухлая вдовушка, у которой Принц и старик гостили на той неделе.

— А ты, значит, ведьма? — старика потянуло на разговоры.

— Ведьмочка, — скромно поправила она.

— Ученица, значит. И сколько пакостей тебе еще нужно, чтобы сдать экзамен?

— Всего триста тридцать три, — гордо произнесла она. — Я набрала сто двадцать девять. Сто тридцатая...

— Не зачет, не зачет, не зачет! — вдруг прокричала сорока.

— Сгинь, проклятая! — прошипела ведьмочка. Сорока закрыла клюв и исчезла в лесу.

Немного помолчали, переживая неловкость ситуации, но старик опять не выдержал:

— Куда путь держишь, ведьмочка?

— Я? А, вон туда! — и она показала себе за спину. — А вы куда идете?

— Мы? Туда! — и Звездочет махнул рукой в противоположном направлении. Он бы махнул рукой куда угодно, лишь бы не идти с ведьмой по одной дороге.

Снова помолчали.

— Поздно, — наконец, произнес Принц. — Пора спать.

Это предложение все нашли своевременным. Принц подкинул еще хвороста в костер, лег на землю, натянув на голову плащ, и некоторое время слушал, как возятся и ворочаются, устраиваясь, Звездочет и ведьмочка. Затем наступила тишина.

2

Принц разбудил Звездочета в сумерках занимающегося утра. Старик хотел было поворчать, но вспомнил о ведьме и прикусил язык. Принц, привычно быстро укладывал вещи в сумки и невзначай взглянул на ведьмочку. Она спала, свернувшись клубочком. Капюшон по-прежнему закрывал ей лицо, и Принц мельком подумал: хороша ли она собой? Впрочем, мысль эта мелькнула и уступила место другим. Он вскочил на лошадь, а Звездочет взобрался на своего покладистого ослика. Они тронулись в путь, и Принц позабыл о ведьмочке. И напрасно.

Ведьмочка проснулась поздно, когда солнце уже вовсю припекало. Обнаружив исчезновение вчерашних знакомцев, она нисколько не огорчилась. Потянулась, протерла глаза, повесила котомку через плечо, и пошла вовсе не в том направлении, куда вчера махала рукой. По дороге умылась в лесной речушке, наткнулась на черничник, и, съев две горсти ягод, отправилась дальше. Ведьмочка ходила от деревни к деревне, получая продуктами за свою помощь, а чаще собирая мзду теми же продуктами. По этой местности она бродила второй месяц, и деревенек, где еще не побывала, оставалось все меньше. Места были глухие, неуютные, примыкающие к диким склонам Неприветливых гор. Дороги затянуло ползучими травами, поселяне славились на все области нелюдимостью и твердолобостью. Переход от одного человеческого жилья до другого иногда занимал у ведьмочки, знающей короткие лесные пути, день-два-три. В таких условиях не разбалуешься, она похудела и начинала беспокоиться, что не успеет набрать нужное количество пакостей к осени.

Это была даже не деревня, а село. Две длинные улицы скрещивались, образуя небольшую площадь, где вечерами и в праздничные дни гуляли селяне. Из-за тынов выглядывали опрятные белые стены изб и крыши под золотистой соломой. По всему видно, что живут в достатке. И ведьмочка решила задержаться тут на несколько дней.

Она выбрала самую лучшую избу и толкнула дверь. В просторной и светлой горнице за некрашеным столом обедала большая семья. Белолицая хозяйка в цветастом, затейливо повязанном на голове платке и вышитом переднике хлопотала у стола. Хозяин молодой, бородатый и тоже красивый мужик, сидел во главе стола, по сторонам на лавках дюжина ребятишек разных возрастов.

— Здрасти, хозяева, гостей не ждете ли? — развязно ввалилась ведьмочка.

Тревога плеснулась, как большая рыба в проруби, в глазах хозяйки, когда она разглядела серый балахон.

— Милости просим к столу, — пригласила хозяйка, таким тоном, каким обычно велят убираться вон.

Она шикнула на детей, и те, сбившись кучей на одном конце лавки, с испугом и любопытством вытаращились на ведьмочку. Хозяйка торопливо поставила перед гостьей лучшую, расписную миску и кружку, налила ей молока, отрезала большой ломоть хлеба — только бы беду отвести. Однако ни смерть, ни ведьму не улестишь.

— Что-то, я вижу, мне не рады, — проговорила ведьмочка.

— Есть уже в нашем селе ведьма, — сообщил хозяин, обмакивая кусок хлеба в мясной соус.

— Давно ли завелась? — ведьмочка взяла с общего блюда горячую картошку, посолила крупной солью.

— Третью неделю. А двух ведьм одному селу содержать не сподручно, — заявил бородатый хозяин.

И это было правдой. Традиционно и из соображений выгоды ведьмы никогда не селились близко друг к дружке. Разве люди будут уважать ведьм, если не понравилась одна — через улицу другая живет. Нет! поселянин должен знать, что деваться ему некуда и рыдать от безысходности.

Но было и еще кое-что: ведьмочка хорошо изучила местность, по которой странствовала, и была уверена, что ближайшая ведьма обретается не меньше, чем в верстах тридцати и проживает на краю большого торгового села. Поэтому зачерпнула ложкой самый большой кусок мяса из общего блюда, и, капая густой подливкой на стол, хлопнула его в свою миску.

— Еще посмотрим, кто отсюда уйдет, а кто останется, — пробормотала она мрачно.

Бородатый хозяин подумал, что нужно поскорее угнать скотину в лес, а то не ровен час, ведьмы с досады ее перепортят, да соседей предупредить.

Отобедав, ведьмочка вышла на улицу, осмотрела ряды домов, чисто одетых баб и девок у ворот, пощелкивающих орешки, неторопливых, рассудительных мужиков.

— Прям Светлая Обитель! — усмехнулась она в капюшон, имея ввиду место вечного и счастливого пребывания усопших.

Первым делом разобраться с самозванкой. Она поймала за шиворот белоголового хозяйского сынка и велела показать, где живет неприятельница. Мальчишка охотно повел ее, взбивая босыми ногами густую дорожную пыль. Ведьмочка шагала за ним, а следом пристроилась толпа поселян, растущая, как на дрожжах. Любопытные ребята бежали в нескольких шагах позади нее, а умудренные жизненным опытом взрослые в некотором отдалении.

Самозванка поселилась у вдовы, самой бедной женщины этой деревни, что тоже было неправильно с точки зрения любой ведьмы. Ведьмочка остановилась у покосившихся ворот.

— Ну-ка, позовите ее сюда! — щелкнула пальцами она.

Мальчишки наперегонки бросились к воротам, и от усердия даже застряли в них. Ведьмочка ждала, уперев руки в бока. Плотная толпа поселян сбилась посреди улицы. Ребятня в ожидании небывалого развлечения примостилась на заборах и крышах ближайших сараев.

— Не идет она! — высунули головы из дверей дома мальчишки.

— Как это не идет?! Скажи, что я тогда сама зайду — хуже будет!

Головы исчезли, двери хлопнули. Спустя какое-то время мальчишки прыснули из дверей врассыпную, а за ними появилась самозванка. На ней был бесформенный серый ведьмовской балахон, но его большой капюшон откинут назад, открывая лицо молодой, красивой девчонки с копной длинных черных волос. Ведьмочка сделала пару шагов ей навстречу и остановилась.

— Как тебя зовут?

— Марьянка, — неохотно отозвалась она и тут же закричала:

— Чего тебе от меня надо? Я первая в это место заняла, катись ты отсюда подобру— поздорову!

— Ты самозванка! — обвинительно произнесла ведьмочка. — Сама сейчас покатишься шерстяным клубочком!

— А что, ты всех ведьм знаешь? Я недавно приехала с юга.

Точно, там, на юге, тоже готовили ведьмочек.

— Ну, всех не всех, а то, что ты не ведьма — ясно, как майский день.

— Как бы не так! Я полдеревни вылечила, а она мне: не ведьма! Вон, пусть они подтвердят!

— Так и есть, так и есть! — закивали из напряженно молчащей толпы. — Вылечила! Ревматизму мою вылечила.

— Исцелила...

— А у меня куры...

— Свинья моя намеднись...

— Молока совсем не...

Самозванка подбоченилась.

— Ясно теперь тебе?

— Может и так, а может и нет, — пожала плечами ведьмочка. — Может и есть у тебя талант, да только пшик он перед настоящей ведьмой. Кто на коленях на горохе всю ночь не стоял — ни в жизнь ведьмой не станет!

Для начала ведьмочка взмахнула длинным подолом и пустила пыль в глаза противнице. Марьянка взвизгнула, затерла лицо кулаками, но не отступила. Ведьмочка сотворила подолом сложное движение, вроде как сплясала на месте, даже деревянными каблуками прищелкнула. Дорожная пыль зазмеилась. Поселяне ахнули и подались в стороны. Кто-то, с особенным отношением к змеям, пустился наутек. Серая пыль шевелилась зигзагами. То и дело из нее поднимались треугольные головы, длинными языками ощупывали воздух впереди себя, и, обретя цель, снова ныряли в пыль. И были их десятки, и они заполонили дорогу. А Марьянка ничего не видела, она терла запорошенные глаза, выдавливая слезы. Но вот какое-то волнение и движение привлекло ее внимание. Марьянка оторвала кулаки от глаз. Посмотрела на толпу, посмотрела под ноги и завизжала.

С диким криком она бросилась прочь, не разбирая дороги. Вломилась в толпу, и змеи за ней следом. Поселяне закричали на разные голоса. И в мгновение ока улица очистилась. Только одна ведьмочка стояла посередке. Она улыбалась, прикидывая, во сколько оценить эту штуку. Изгнание самозванки и испуг целой деревни тянули на десяток гадостей сразу. Но десяток десятком, а проходного балла по практике она так и не набрала. "Нечего почивать на лаврах", — сказала она себе и подумала: "Какое глупое выражение! Кому только придет голову спать на этой жутко вонючей травке?" И отправилась к колодцу, источнику не только воды, но и местных сплетен. Змеи кишели, шипели у нее под ногами, но она ставила башмак уверенно, не выбирая место. Под ее ногами змеи рассыпались в серую пыль, гонимую ветром.

Ведьмочка устроила засаду в ближайших кустах, и через три часа ей стали известны все местные новости. Знала, кто на ком собирается жениться, а кто кого обманет; кто кого любит, а кого терпеть не может. И на обратной дороге к дому, который выбрала своим обиталищем, она шепнула одной бабе на ушко, подошла к другой, поговорила с третьей — и на улице закипела свара.

— Сто сорок, — довольно проговорила ведьмочка, прислушиваясь к крикам из-за ворот, — один, два, три, четыре...

Вскоре село кипело и бурлило.

— Сто сорок восемь, девять, сто пятьдесят и сто пятьдесят один! — считала ведьмочка. Но, едва хотела произнести сто пятьдесят два, как очутилась в кольце разъяренных поселян. Они надвигались, выставив наперевес колья и вилы. Ведьмочка бросила быстрый взгляд через плечо — за спиной сарай. Сама не заметив как, очутилась внутри и зарылась в сено. Она лежала, не дыша, чутко вслушиваясь. К ее удивлению, никто не бросился за ней вдогонку, наоборот — с улицы доносились звуки дружной работы.

То и дело кричали:

— Доску неси!

— За гвоздями ко мне сбегай, скажи жене — она даст! Дорогие? Знаю! Да на хорошее дело, чего ж жалеть-то! Беги, говорят, пока не передумал!

— А вот, Никитка бежит с ведрами! Несешь ли чего велено, Никитка?! Смотри мне! Ребят возьми, да еще разок обернитесь!

И ведьмочка слушала, как окна заколачивают досками, а стены чем-то обливают. Она попробовала окна — забиты наглухо, забралась на чердак — нет выхода, потрясла двери — держит брус.

— Эй, вы! — крикнула она и поколотила кулачком по дверям. — Эй, вы там! Что это вы выдумали?!

Молотки застучали бойчее.

— Не выпустите меня — не видать вам счастья! Не вам, не детям вашим, не внукам! Семь лет недороды будут!

— Огонь, что ли, несешь, Пашка? — доносилось с улицы.

— Ни одна скотина не родит!

— Семь бед — один ответ! Пали!

И ведьмочка поняла, что перед ней со скрипом распахиваются двери на Вечный Шабаш.

Но человеческие судьбы определяет случай.

А Принц и старик Звездочет сбились с дороги. То ли ведьма их сглазила, то ли собственная неосмотрительность завела не в ту сторону, но солнце уже клонилось к закату, а большого тракта все не было, зато подвернулась какая-то дорога. Принц ночевал бы и в лесу, только старик ныл и жаловался на сырость, холод и ломоту в костях.

— Едем, — Принц кивнул на дорогу.

— Не похоже это на тракт.

— Не похоже, — согласился Принц, — да к какой-нибудь деревеньке приведет.

И они пустились рысью. Лес остался позади, перед ними развернулись поля. Под ветром шелестели нивы, кланяясь высокими, в пояс, колосьями, а вскоре показалось и село.

— Большая деревня, — сообщил Звездочет. Он любил подмечать очевидное.

Принц не ответил.

Они въехали на сельскую улицу. Дома выстроились по обеим сторонам, и как будто улыбались под лучами вечернего солнца. Впереди, на площади — оживленные поселяне.

— Э-э! Да у них праздник. Весь народ на площади. Глядишь, и нам даровое угощенье перепадет!

Они достигли площади в то время, когда мальчишка подносил пылающий факел.

— Эй, поселяне! — крикнул старик визгливым голосом. — Что празднуете?!

Парень, что очутился рядышком, поглядел на странников, заломил шапку на затылок и охотно ответил:

— Да ведьму казним. Перессорились из-за нее. Ниподистовна корову подоила, а молоко-то горькое, что твоя редька. У Матрены Осиповны куры петухами закричали, у Саввишны петух яйцо снес, у Пафнутия телега сама со двора укатила.

— Ну и дела! — удивился старик и обернулся к своему спутнику. — А ведьма-то никак вчерашняя наша знакомка. А и правильно! Нечего проказничать! Огня, еще огня! — закричал он. — Да поджигайте с разных сторон, чтоб разом полыхнуло!

Но Принц вмешался:

— Сожжете вы сегодня одну ведьму, завтра — другие придут. И ведьма она еще не ведьма, а ведьмочка, а спросят, как за настоящую.

Поселяне возмутились:

— Спустить с рук эдакое безобразие?! Семь бед — один ответ. Авось, пронесет! — шумела раздраженная толпа.

Принц не мог допустить, чтобы обидели женщину, даже если она ведьма. "Драться придется", — с сожалением подумал он, и его тело привычно откликнулось на опасность: в миг перед изумленными поселянами очутился демон. Кожа его стала черного цвета, переменилось лицо, глаза блеснули злобным, багровым блеском, мускулы вспухли буграми, туго натягивая одежду.

Люди выдохнули и подались назад, ощерившись вилами и острыми кольями.

— Не нужно ее убивать, — прорычал Принц-демон, низким голосом.

— А и правда! — вдруг сказал один мужик. Видно, он имел вес в делах — люди обернулись к нему. — Ведьма нам отработает.

Происходящее перед сараем от ведьмочки закрывали головы и спины людей. Сколько она ни прыгала перед дверями, ни вставала на цыпочки — не сумела ничего разглядеть. Она поняла одно: что-то вызвало заминку, и казнь ее откладывается. Вот только на какой срок? И она опять и опять подпрыгивала, чтобы поглядеть в щелочку.

Двери сарая отворились, несколько человек решительно вцепились в руки и выпихнули упирающуюся ведьму на улицу. Ее поставили перед толпой и потребовали:

— Клянись! Клянись, как клянутся ведьмы, что отработаешь нам за свои проказы!

Ведьмочка увидела Принца и Звездочета, догадалась, что они и есть причина перемены в ее судьбе. Усмехнулась про себя. Поглядела на мрачные, решительные лица поселян и подняла обе руки вверх:

— Клянусь!

На ясном небе полыхнула молния.

Принца и Звездочета устроили на сеновале в том же доме, где столовалась ведьмочка. Хозяин оказался тем мужиком, который вступился за ведьмочку на площади. Он и пригласил Принца к себе.

— Да ты не бойся, — сказал русобородый хозяин, — я на тебя не донесу. Да и наши когда еще до города доберутся! Уйти успеешь. Угол у нас глухой, медвежий. Вот только ведьме доверия нету. Дело твое, но зря ты ее от смерти спас. Нам, конечно, облегчение, а то мы погорячились. Ты, выходит, от нас беду отвел. Должники мы теперь. Сегодня ночуй у меня, но завтра уходите. Нам с ведьмами и демонами не резон якшаться.

И проводил на сеновал, велев ребятам притащить одеял и простой ужин.

В сарае вкусно пахло свежим сеном, солнце пробивалось сквозь щели в стенах и вызолачивало их изнутри. Звездочет жаловался и ворчал по привычке, но Принц был доволен. Своего дома у него давно не было, а в чужих ночевать он не любил.

— Хитрит он чего-то! — полушепотом говорил Звездочет. — Ой, продаст он тебя ведьмам! Как пить дать — продаст!

— Не продаст! — возразил Принц лениво, вытягиваясь на шуршащем сене. — Чего ему меня продавать?!

— Как это "чего"?! Неужели не понимаешь? — взвился Звездочет. — Денег за это обещано, много денег.

— Не все же на деньги меряется.

— Не все, но многое. А ты им кто: кум, сват, брат? Никто! Получит он за тебя причитающееся и купит поросят!

— Не продаст, — снова лениво возразил Принц, которому надоел этот спор. — На чужом несчастье не разбогатеешь.

Звездочет помолчал, подыскивая возражения.

— Ну, не он — так ведьма узнает.

— Не узнает, — ответил Принц. — Она из сарая ничего не видела. Спи, беспокойный старик!

Уже затемно объявилась ведьмочка. Ее выставили из дома и тоже определили на постой в сарай. Она вскарабкалась наверх, разбудила неосторожным шумом спящих. Выдернула из-под Принца одно одеяло и уволокла его в угол.

— Ну, покорно благодарю, — ворчала она сердито. — Услужили! Дождем поля давно не мочило, что за деревней. Пошли туда. Тучи нагнала — полили. Потом на мельнице запруда пересохла. Иди в другую сторону, за три версты! Там опять тучи собирай! И чтоб на пшеничные поля, ни-ни, капля не упала! В деревню вернулись — вроде, пора и честь знать! Но нет: куры плохо несутся у одной, у другой корова отелиться не может, у третьей кролики дохнут...

— А чего ты хотела? — полусонно вопросил старик. — За дела свои отвечаешь. А мы тебе жизнь спасли.

— Вот век буду благодарна! — раздраженно откликнулась та.

— Э, нет! Не надо нам твоей благодарности! Ученые мы уже! — поспешно сказал Звездочет. — В расчете.

С утра к дому, где ночевала ведьмочка, потянулась очередь недужных. С рассвета и до полудня ведьмочка заговаривала, лечила, ставила припарки и пиявки.

— Ну, все что ли? — неласково спросила она белолицую хозяйку.

— Нет больше никого, — ответила та. — Вот молоко парное для Принца. А тебе вот, на! — И сунула ей в руки огурец и краюху черного хлеба.

Ведьмочка устало привалилась к стене. Хозяйка бросила на лавку льняную рубаху, которую принесла чинить. На полке, приделанной между двух окон, стояли яркие лубочные картинки о похождениях Бовы-королевича, деревянная шкатулка и прочие резные безделушки. Хозяйка сняла деревянную шкатулку и достала оттуда нитки, но иголка затерялась где-то среди цветных лоскутков, костяных и деревянных пуговиц. Хозяйка вытряхнула шкатулку на стол. Ведьмочка, наблюдавшая за ней от нечего делать, заинтересовалась. Среди пестрых пустяков она увидела обрывок древней карты.

Ведьмочка вгляделась в хозяйку: знает ли, какую редкость хранит? Но та, отыскав иголку, небрежно сгребла все обратно в шкатулку.

— Погоди! — ведьмочка поймала ее за руку. — Покажи мне.

И извлекла из-под цветных лоскутков кусок карты. Он был вполовину ладони, с плавно закругленными краями — не скажешь, что карту разорвали. На обеих его сторонах не видно и следа рисунка. Ведьма помяла его в пальцах. На ощупь твердый, будто вырезанный из дерева, но теплый. По всем признакам — кусок настоящий.

— Что ты хочешь за него?

Хозяйка усмехнулась. Ведьмочка эту усмешку прекрасно поняла. Кусочков карты гуляло по свету множество. Ими хвастались почти в каждой деревне. Мало кто знал секрет, как отличить настоящий от подделки. Ведьмочка этот секрет знала. Она получила его от деда, вместе с тем кусочком, который хранился теперь в ее котомке и составлял единственное наследство. Многие, очарованные мечтой, охотились за картой, попадаясь на обман хитрых торговцев. И хозяйка, видно, думала, что хранит безделку.

— У ведьмы нет золота, — ответила она.

— Я могу расплатиться по-другому, — предложила ведьмочка. — Могу сделать так, что живность у тебя будет плодиться и размножаться, как ни у кого в этой стороне.

Хозяйка посмотрела на нее, раздумывая. Предложение заманчивое. Скотина — основа благосостояния любого селянина, и чем ее больше, тем богаче хозяин. А кусок карты — какое от него богатство?

— Ладно, — согласилась она. — Владей и радуйся, — произнесла ритуальную формулу дарения.

Ведьмочка сцапала кусок карты и спрятала его в котомке, с которой не расставалась ни на миг. Хозяйка отложила рукоделье, и обе они отправились в хлев.

Ведьмочка возвратилась усталой (как известно, хорошие дела утомляют больше, чем дурные) и опустилась на лавку, прислонившись к стене. На столе ее дожидался нехитрый обед. Она съела огурец и хлеб, а Принц все не шел. Ведьмочка, привыкшая не отказывать себе ни в чем, отпила немного молока из крынки.

— Вкусно, — облизнулась она, и села у оконца.

Крынка стояла на столе. Ни о чем таком не думая, скорее по привычке, ведьмочка провела пальчиком по горлышку, и шепнула заклятье. "Сто пятьдесят три", — подумала она и очнулась. Она схватила крынку, хотела выплеснуть ее за окошко, но в сенях раздались шаги.

— А! — Старик был очень доволен тем, что поймал ее на месте преступления. — Наше молочко пьешь! Поставь на место, на место, я тебе говорю!

Ведьмочка опустила крынку на стол. Будь, что будет, покорно подумала она.

Хозяйка, ласково приговаривая, принесла теплого хлеба, варений и пирогов.

— Угощайтесь на здоровье!

И Принц взял кусок пирога с грибами и налил себе молока из крынки в глиняную, расписанную глазурью чашку....

3

— И куда же ты идешь? — обернулся старик к ведьмочке, шагавшей чуть позади его ослика.

— Куда хочу — туда и иду, — пробубнила она, откусывая зеленое незрелое яблоко и кривясь.

— Нет, ты идешь за нами, — возразил старик.

— Дорога-то одна, — огрызнулась ведьмочка.

Старик толкнул ногами ослика, чтобы нагнать лошадь Принца.

— Она за нами идет, — пожаловался он.

Принц промолчал. Он опять погрузился в молчание.

— Ох уж эти ведьмы! — продолжил старик. — Никакого от них покоя нет. Присосалась, как пиявка. Только и жди от нее неприятностей или гадостей! Ты зачем молоко испортила? — опять обернулся к ней старик. — Чего мы тебе худого сделали?

— Я же говорю: не нарочно я, — хмуро повторила ведьмочка уже не в первый раз. — Я хотела вылить его за окно, но ты же сам не позволил!

— Не нарочно! — хохотнул старик. Тоже не в первый раз. — Нет, врешь! Тебя на это толкнула подлая твоя натура! Пакостница!

Принц молчал, и неизвестно, слышал ли он болтовню старика.

Ведьмочка выбросила огрызок в густую пшеницу и прибавила шагу. Уже скоро она обогнала лошадь Принца, и пошла впереди.

"Очень нужно мне с вами идти, — рассуждала она не без досады, — своих дел у меня что ли нет?!"

Ведьмочка добралась до леса и, не раздумывая, свернула в него. Напоследок обернулась, рассмотрела на дороге две маленькие фигурки и пожала плечами. "Подумаешь!" — снова повторила она.

— В лес свернула, — старик, прищурясь, из-под руки следил за ней. — Попомни мои слова: увидимся мы еще! Если уж ведьма прицепилась, то запросто с ней не расплеваться.

Скосив глаза, он взглянул на молчаливого Принца. Тот смотрел прямо перед собой, и лицо его было непроницаемо. То ли он о чем-то глубоко задумался, то ли спал с открытыми глазами, то ли еще не пришел в себя после ведьминого угощения. Старик потихоньку вздохнул, и, позабыв, что недавно проклинал ведьму, пожалел о ней. Браниться с ней было единственным развлечением в дороге. А с Принца чего взять? Вон сидит как каменный. Старик вздохнул еще разочек и задремал в седле.

Так, неспешно, выбрались они на большую дорогу. Лошадь Принца по-прежнему едва перебирала ногами; ослик часто останавливался совсем, и тогда старик вскидывался и поддавал ему пятками под бока.

— Иди, иди, ленивая скотина! — не упускал случая проговорить он. — Ишь, застрял посреди дороги, как пробка в бутылочном горлышке! Но-о!

И, едва ослик неохотно трогался, снова клевал носом.

Между тем, веселые и светлые леса остались позади, и все чаще, по обеим сторонам дороги попадались сухие деревья. Они протягивали сучковатые, обломанные ветви вверх, точно моля о помощи.

Принц, как очнулся, огляделся вокруг.

— Поспешим, — сказал он старику, — здесь на ночь стать негде.

И чмокнул лошади. Но, как они не торопились, время бежало все же быстрее. Солнце уже покраснело, а удобное место для привала так не нашлось. Бесчисленное множество комаров вилось над путниками и звенело тонким заунывным звуком, будто пело панихиду. Сыростью и гнилью тянуло с болот, и голые стволы деревьев стояли мрачные и черные, словно уже не молили о помощи, а покорно гибли в стоячей, затхлой воде. Стемнело, а вокруг ничего не менялось, только чудилось, что там, в сумеречной глубине, шевелиться, вздыхает и стонет нечто, и вдруг померещится голубоватый огонек среди деревьев и пропадет, затем мелькнет снова, но уже в другой стороне.

— Где бы нам тут пристать? — старик подслеповато щурился на густые сумерки. Он нашел новую тему для разговора:

— Жуть-то какая! Аж сердце в груди так и вскакивает, так и вскакивает, а потом замрет, и снова вскакивает. Ох, нехорошее место! Надо было раньше на ночлег становиться, еще до болот. Там лесочек был — прелесть. Светленький, чистенький — прямо на землю ложись. А тут! Тут, наверное, логово этого Фоки-разбойничка. Гиблое, одним словом, место!

— Огонь, — принц указал кнутом вперед.

— Эх, удивил! — ответил старик — огня он не видел. Тут они везде, огни-то, так и рыскают, так и рыскают. Измышляют, как странников погубить.

Но впереди, действительно, горел ровный огонь костра.

— Принц, — начал старик, — давай не поедем, а? Чего нам самим к разбойникам в лапы соваться?

— Что ты пугливее лесной птички стал, старик, — заметил Принц, и не думая поворачивать.

Возле огня, на полянке, сидела ведьмочка, откинув капюшон, положив подбородок на колени, и глядела на пламя. Принц и Звездочет вышли у нее за спиной, и она заметила их уже в круге света. Ведьмочка торопливо закрылась капюшоном. Принц успел увидеть только черные волосы, сколотые на затылке.

— А-а! Здорово живешь! — приветствовал ее старик. — Стало быть, и ты идешь в славный Велик-город.

Ведьмочка отвернулась. Принц спешился, привязал лошадь, скинул мешок с седла, и, захватив котелок, исчез в темноте. Звездочет сел на скатанное одеяло напротив ведьмы, не торопясь распаковывать вещи, протянул к огню озябшие руки.

— А я так и говорил Принцу от нее, мол, долго еще не отвяжемся, — кинул он затравку для начала приятной беседы.

Ведьмочка молчала.

— Вот, говорю, — продолжил старик, не смущаясь, — еще встретимся, как пить дать! К кому ведьма привяжется — так надолго, вроде кожной сыпи.

Ведьмочка не выдержала.

— Это вы к моему костру пришли, а не я!

Старик радостно встрепенулся.

— Это еще как посмотреть. Может, и мы на твой костер случайно набрели, а может, ты нас тут караулила.

Ведьмочка фыркнула. Принц вернулся, повесил котелок над костром.

— Сколько на сегодня пакостей? — продолжал неугомонный старик. — Или никого в болотах не встретила?

Ведьмочка опять замолчала. Старик попробовал и с одного боку, и с другого, и о крынке напомнил, и о сарае не забыл, однако ведьмочка больше не поддавалась. Поужинав в полной тишине, они легли спать.

Ночью старика разбудило приятное позвякивание. Он открыл глаза. Угли догорающего костра багрово светили, едва выхватывая из темноты две лежащие фигуры его спутников. Тихонько заржала и переступила с ноги на ноги лошадь, привязанная неподалеку. Ныли комары. Где-то дурным голосом крикнула птица. В болотах что-то чавкало. "Помнилось", — шепнул старик и смежил веки. Но едва он укрылся своей рогожкой, как снова раздалось: топ-топ-топ, звяк-звяк-звяк. Звездочет быстро вскочил на ноги, повернулся на шум, и увидел, как в темноте, светясь, точно жучок-светлячок, ковыляет горшок с золотом. Старик протер глаза. Горшок остановился на мгновение, точно ему было тяжело нести себя. И опять: топ-топ-топ, звяк-звяк-звяк. И новая передышка. Звездочет уже не сомневался: то не сонное видение, а самый настоящий горшок, тяжелый, полный монеток, лежащих горкой. И вот одна монетка соскользнула, и, сверкнув, упала в траву. Звездочет, подобрав широкий подол балахона, на цыпочках подкрался к ней и хищно цапнул. Горшок не заметил пропажи и топал дальше по какой-то, ему одному известной тропке. Старик зажал монету в руке, почувствовал ее прохладу, попробовал на зуб.

— Золото, так и есть, золото! — прошептал он. В голове промелькнули сладостные видения. Звездочет не колебался. Он засунул монетку в карман, закатал рукава и, растопырив руки, все так же на цыпочках ринулся следом за горшком. Но сухая ветка предательски треснула под неосторожной ногой, и горшок, почуяв погоню, затопал скорее. Полянка кончилась, горшок тяжко запрыгал с кочки на кочку. Звездочет следом, в азарте погони не замечая, как с каждым шагом кочки погружаются под воду все глубже и глубже. И вот Звездочет прыгнул вперед, чтобы схватить горшок, но тот нырнул в воду, и видно было, как медленно тает его золотистое сияние в темной болотной глубине. Звездочет не решился прыгнуть за ним следом, но выразил свою досаду в энергических выражениях и топанье ног. Лишь погодя, он опомнился и обнаружил себя по бедра в воде, а ноги его словно кто-то мягко, но сильно тянул вниз. Старик забарахтался, хватаясь за ветки деревьев, но, гнилые, они обламывались в руках. А вода все поднималась, и болото затянуло его по грудь.

— Пама— памагите! — хотел крикнуть он, но голос от страха будто сел.

— Пама-агите! — повторил он, едва слышно.

Принц вздрогнул и сел. Он огляделся, соображая, что разбудило его. Угли в костре едва теплились. Принц дотянулся с места и подбросил валежника. Пламя благодарно вспыхнуло и осветило поляну. Ведьмочка спала, свернувшись калачиком, лошадь захрапела на привязи, коротко отозвался ослик. Комары. Старик. Принц посмотрел на пустое место.

— Звездочет?! — негромко позвал он.

Тишина, только что-то хлюпает в болоте. Принц тряхнул ведьмочку за плечо. Она сразу же открыла глаза, будто и не спала.

— Старик пропал!

— А-а! Он за горшком с золотом пошел.

— Куда?! — оторопел Принц.

— В болото. В самую трясину, — равнодушно сообщила та.

— Показывай! — потребовал Принц и силой поставил ее на ноги.

— И охота ночью по болоту бегать — утонуть не долго, — ворчливо проговорила ведьмочка, но все же подчинилась. — И за кем? За болтливым старикашкой-пьяницей!

— Что за горшок?

— Горшок как горшок, полный золота. Он, едва мы только легли, начал кругами прохаживаться, но меня-то на мякине не проведешь! — самодовольно проговорила она.

— Настоящее золото в горшке? — спросил Принц, прыгая за ней по кочкам.

— Конечно, настоящее! Он монетку любит выкидывать. На вот, мол, погляди, на зуб попробуй! И как только человек на эту удочку клюнул, так убегает и заводит в самую топь.

— И кто же это делает?

— Само болото, кто же еще! Оно же все в себя собирает.

— Болото? — повторил Принц. Он думал о болоте, как о виде рельефа, но не о живом существе, склонном к накопительству и обману.

— Пама-агите! — чуть слышное донеслось до них.

— Скорее!

— Нельзя, я и так наугад иду!

— Пама-буль-буль!

— Вижу! — крикнул Принц и ухватился за погружающуюся в пучину руку.

4

— Что, и лес тоже заманивает? — спросил Принц ведьмочку. Она шла рядом с его лошадью. Ослик Звездочета тащился позади. Старик, потрясенный ночными приключениями, помалкивал и только иногда вздыхал. Перед его глазами все еще стояли воспоминания о горшке с золотом, ныряющим в болото. Он видел не горшок, а свои мечты о теплой грелке и мягкой постели, тонущими в пучине.

— И лес заманивает, — кивнула ведьмочка. — И поле, и речка, и горы. Все людишек не любят. Только небу все равно. Оно метнет иногда молнию, намочит дождем или опалит солнышком, но все равно ему: достанется ли молния человеку, речке, или лесу.

— И ты их заманки знаешь?

— А то как же! — гордо ответила ведьма. — Нас этому обучают.

— И людишек не любить тоже обучают, — добавил Принц.

Ведьма пожала плечами, обиделась, прибавила шагу и легко обогнала неспешно ступающую лошадь Принца.

Делать привал днем не стали. Перекусили на ходу, хлебом и соленым козьим сыром, а после обеда старик как будто очнулся и кивнул на ведьмочку:

— Помнишь, я рассказывал тебе о предсказании?

— Ты все время о них толкуешь.

— Да, но это не позабыть. Принц и ведьма-отступница... — напомнил старик.

— Торопишься — она еще ни от чего не отступилась. Да и идет она не с нами — просто нам по пути, — слишком небрежно бросил Принц. — Впереди обоз.

— Обоз?! — старик радостно привстал над своим осликом. — Наши сумки легче, чем ведьмина котомка. Пора заработать что-нибудь. Догоним их и спросим, не будет ли для тебя работы?

Принц усмехнулся, но стегнул коня, и ведьмочка, оставшаяся позади, потонула в клубах дорожной пыли.

Обоз прижался к обочине. У одной телеги лопнула ось, и бородатые возчики обстругивали топориками деревце на замену. Вокруг хозяина собрались кучкой человек десять мордатых охранников.

— Эх-хе-хе, — вздохнул старик, — а они разбойников-то не бояться. Откажут!

— Ладно, — ответил Принц, — звенит в кошеле еще пара монеток. Доберемся до Велик-города...

Гурий, хозяин обоза, еще молодой человек, одетый щегольски в пестрый кафтан и синие шаровары, заправленные в мягкие сапожки, оглядел потрепанную одежду путников и насмешливо покривился.

Едва Принц и Звездочет проехали мимо, как через миг перед хозяином появилась девчонка с копной спутанных темных волос. Марьянка, а это была именно она, неудавшаяся ведьма, потянула Гурия за рукав, и что-то быстро зашептала на ухо.

— Быть не может! — не поверил он.

— Я сама видела! — гордо подтвердила она. — Поймаем его и отведем к ведьмам, а награду поделим пополам.

Торговец посмотрел в спину удаляющемуся Принцу. Дело заманчивое, однако, поймать демона — проще сказать, чем сделать. Да и в надежности свидетельства Марьянки он усомнился.

— Говорят, что демон разделается с дюжиной человек одной левой. Силой его не возьмешь, только хитростью, — рассудительно ответил он.

Марьянка хотела продолжить, но тут показалась ведьмочка. Марьянка быстро нырнула за тюки ближайшей телеги. Увидев ведьму, обозчики расчистили дорогу, на всякий случай перебрались подальше за возы, но ведьмочка обратила на них мало внимания. Она походя щелкнула пальцами, и у одной телеги развалилось деревянное колесо, воз накренился, а тюки посыпались на дорогу. Пакость не принесла ей никакого удовольствия, она сделала это лишь затем, чтобы не разочаровать приготовившихся к неприятностям обозчиков. Ведьмочка кисло занесла ее в свой список и зашагала дальше.

Едва Марьянка убедилась, что ведьмочка ушла безвозвратно, как тотчас спрыгнула с телеги.

— И ведьма с ними, — сообщила она торговцу и тихо пересказала историю, которой была свидетелем в деревне.

— Ведьма и демон! Ну и дела! — торговец покачал головой. Теперь он не доверял Марьянкиной истории ни на грош, однако не мог отказать себе в удовольствии пожаловаться на времена. — Видно, правду говорят старики — все переворачивается с ног на голову! Куда катится мир?!

Марьянка нетерпеливо топталась возле.

— Уйдет же! Вели людям догнать его! — она дергала Гурия за рукав.

— Поспешишь — людей насмешишь, — благоразумно проговорил торговец, стряхивая ее руки. — Мы нагоним их в дороге.

И ушел. Марьянка топнула ногой.

— Ох, уж вы! — проговорила она сквозь зубы. — Всего-то боитесь!

К вечеру местность изменилась. Лес отступил, и поля раздались до горизонта. На дороге далеко были видны маленькие фигурки пешеходов и крестьянские телеги, запряженные лошадками. Приметно стояла и серая изба трактира, со многими службами и сараями, обнесенная низким частоколом.

— Ночи-то холодные теперь, — начал старик с хитрецой, — кости-то старые на земле спать. Утром встанешь — все тело ломает, ноет. Вот на постели бы... на простынях... на пуховой подушечке...

— Хорошо, — согласился Принц, встряхивая тощий кошелек, — переночуем в трактире. До Велик-города всего ничего — один переход, а там как-нибудь устроимся.

— Как же, ждут тебя в Велик-городе! — проворчал Звездочет. — И с чего ты взял, что в городе никому до тебя дела не будет? Да там тебя ведьмы в тыщу раз скорее сцапают.

Трактир был как трактир. Хозяин толстопуз и красен, как и полагается хозяину таких заведений; служанки его были дурны собой и неопрятны, как и должно; сколько требуется сажи и копоти прилипло к потолку и стенам.

Принц спросил комнату и ужин. Хозяин провел его наверх по скрипучей лестнице в малюсенькую комнатку под самой крышей, из тех, что не отапливаются зимой. Огромная деревянная кровать занимала почти все пространство, оставляя узкий проход к двери. Свет скупо проникал через окошечко под скошенным потолком. Хозяин получил деньги и оставил постояльцев обустраиваться.

— Клопы тут, — брюзгливо произнес старик.

Принц пожал плечами, кинул мешок на кровать. Комната ему тоже не понравилась, но мечтать о приличном помещении с пустым кошельком не приходилось.

— Пойдем ужинать, — предложил он старику.

Они сели за стол в углу. Хозяин махнул им, мол, сейчас подадут, и куда-то исчез.

— Смотри-ка, и обозчики уже тут, — старик с любопытством оглядел вошедших.

Первым в трактир вошел хозяин обоза, за ним лохматая девчонка в поношенном платье, но с золотой брошью на плече. Торговец поймал за руку пробегавшую мимо служанку, о чем-то потолковал с ней, показывая на улицу, где остались возчики охранять хозяйское добро. В это время девчонка заметила Принца и старика. Не отрывая от них глаз, она дернула за рукав торговца. Тот шлепнул ее по руке. Девчонка отстала, но глаз не сводила с Принца. Служанка кивнула, выслушав торговца, и скрылась на кухне. Очень скоро явился трактирщик, широко развел руки в гостеприимном жесте.

— Не дождемся мы ужина! — горестно воскликнул старик. — Они, видно, знакомцы, сначала их накормят, потом и про нас вспомнят!

В дверях показалась ведьмочка, помедлила немного, и выбрала угловой, блестящий невычищенным жиром стол. Следом за ней шумной компанией ввалились охранники и заняли самый длинный стол. И тут же требовательно закричали и застучали, вызывая служанок, которые забегали между кухней и залом, не обращая ровно никакого внимания на других проголодавшихся гостей. Принц меланхолично разглядывал стену. Звездочет вздыхал громко и жалостливо, пытаясь привлечь внимание Принца. Ведьмочка хмурилась под капюшоном. Наконец, она не вытерпела, и пробегавшая мимо служанка споткнулась на ровном месте и грохнулась на спину, чудом удержав в руках миски с солеными грибами и горячей картошечкой. Ведьмочка наклонилась к служанке.

— Хорошие грибочки! Принеси и мне таких же, а еще картошечки, отварной говядины, лепешку, кружку кваса, и тот чудесный красный соус из солнечных яблок и острых перчиков.

Служанка, немного ошеломленная падением, глупо хлопала круглыми глазами.

— Ну, что разлеглась, неповоротливая корова?! — дружески поторопила ее ведьмочка. — Хочешь, чтобы я повторила еще раз?

Девушка не хотела. Близь ее деревни жила ведьма, и девушка точно знала, как нужно с ними обращаться: бежать сломя голову туда, куда тебя послали. Поэтому без дальнейших рассуждений она вскочила на ноги, метнула на стол охранникам миски и исчезла в кухне.

Не успела ведьмочка соскучиться и придумать пакость для веселой компании охранников, как служанка вернулась, быстро расставила перед ней миски и замерла, ожидая распоряжений. Ведьмочка повела носом над кушаньями, отхлебнула кваса из кружки и велела:

— Можешь идти и приготовь мне постель в какой-нибудь уютной комнатке.

Служанка кивнула и опять скрылась в кухне. Ведьмочка расправлялась с говядиной, подцепляла круглой деревянной ложкой скользкие грибочки в масле, обжигалась картошечкой. Звездочет, видевший это, протяжно вздохнул:

— Эх-хе-хе! А у нас сих пор стол пустой!

Принц молчал. Он не любил тревожиться по пустякам, поэтому чаще всего проводил ночь на открытом воздухе, ел вечно переваренную кашу и зачерствелый хлеб.

— Эх-хе-хе! — еще раз попробовал лукавый старик, но Принц остался безучастен.

Спустя час хозяин вспомнил или сжалился над своими терпеливыми гостями, и послал одну из девушек. На кухне в это время царило необычайное оживление. Из дверей кухни то и дело выглядывали любопытные служанки, повара, какие-то тетушки в пестрых платках и дядюшки в цветных рубахах. Начало этой суете положила, разумеется, Марьянка. Она без конца теребила обозчика, нашептывала что-то хозяину трактира, переглядывалась с молодцами за столом.

Ведьмочка замечала эту суету, но не обращала на нее внимания. Звездочет тоже приметил необычное оживление в кухне и заерзал на отполированной многими задами скамье. Дурное предчувствие посетило его и оправдалось. Обозчик поманил одного из охранников и что-то тихо сказал ему, указывая на Принца. Детина усмехнулся, подтянул портки и вразвалочку подошел к столу Принца. Другие охранники притихли, предвкушая славную потеху. Принц не поднимал глаз от своей миски. Звездочет быстро оглянулся в поисках укрытия, но он очутился зажатым в углу, и бежать было некуда. Укоряя себя за недальновидность, Звездочет сжался в комок и замер, мечтая сделаться невидимым. Детина навис горой над Принцем, разглядывая его сверху вниз, но Принц словно и не замечал его. Детину такое поведение немного обескуражило — он справедливо полагал, что не заметить его очень трудно, и оглянулся на обозчика. Тот поощрительно кивнул ему. Бросил взгляд на товарищей. Они глядели на него с серьезным интересом. Тогда детина тряхнул дубовый стол, и глиняные, расписанные глазурью миски посыпались на пол. Звездочет растаявшим студнем стек под лавку и зажмурился от страха.

— Ой! Я нечаянно! — дерзко сказал детина.

— Ничего. Я уже доел, — ответил Принц, по-прежнему не глядя на своего собеседника.

Краска бросилась детине в лицо.

— Так меня еще никто не оскорблял! — обиженно рявкнул он и кинулся на Принца, который отреагировал обычным для себя образом — обратился в демона. С ним это случалось непроизвольно, как если ткнуть в глаз, веко моргнет, стараясь уберечь его.

Ведьмочка хлебом подбирала остатки соуса с тарелки, наслаждаясь дракой, бушевавшей вокруг. За себя она не беспокоилась: всякий пересекавший некую черту падал на спину, поверженный невидимой, но несокрушимой силой и быстренько отползал прочь. А вокруг летали миски с закуской и без, скамьи и столы взмывали в воздух и с треском разбивались вдребезги. Дюжина охранников насела на Принца, как свора собак, подмяла его под себя. И уже казалось, что Принц повержен, задавлен напором, но он внезапно поднялся, стряхнул с себя нападавших, словно могучий медведь, и, не спеша, начал теснить тех, кто еще держался на ногах, на улицу.

Когда поле сражения очистилось, оставшись за Принцем, он развернулся к кухне, откуда наблюдали обозчик, Марьянка и трактирщик. Где-то, дальше в кухне раздался топот убегающих ног и визг служанок.

Ведьмочка подивилась странному оптическому обману: она могла бы поклясться всеми бородавками на носу Главной Ведьмы, что он был черен, глаза сверкали, как кровавые рубины, мышцы натянули грубую ткань рубахи. И ведьмочка наклоняла голову то к одному, то к другому плечу, прищуривала то один, то другой глаз, пытаясь разъяснить себе это колдовство.

— Погоди, погоди! — торопливо, с опаской вытягивая вперед руку, сказал Гурий. — Клянусь, я не хотел причинить тебе зла, а только узнать, тот ли ты, за кого себя выдаешь!

Принц наступал на него с тем же равнодушием, с каким раньше глядел в свою миску, не ускоряя шагов, не замедляя их, не отвлекаясь в сторону.

— Говорил я тебе — не беспокой понапрасну человека! — бормотал кабатчик, от страха закрывая лицо грязным фартуком, но все же становясь в дверях кухни. — Ни шагу дальше! — крикнул петушиным фальцетом.

— Послушай же, — торопливо из-за плеча кабатчика, говорил торговец, — у меня есть к тебе дело. Ты будешь доволен! Правду говорят, что ты разыскиваешь карту?! Тогда слушай, я знаю, где ты найдешь ее часть!

Неизвестно, сбивчивые ли речи торговца, или бледный, пискливый героизм кабатчика подействовали на Принца, но он прекратил наступление. И галлюцинация, которой развлекалась ведьмочка, пропала — Принц опять превратился в обычного человека.

— Пойдем, пойдем со мной! — увещевал его обозчик, хватая за руку и увлекая куда-то.

А кабатчик, откинув с лица замызганный фартук, оглядывал свое разрушенное заведение, и бледное лицо его наливалось багровым.

— Э-э-э! — заревел он басом. — Куда?! А кто мне заплатит за порчу имущества?!

Деловито перешагивая через поверженные, слабо копошащиеся тела, ведьмочка выбралась на улицу и остановилась. Нужно было поразмыслить. Она догадалась, отчего с Принцем происходят такие странные метаморфозы. Демоны — существа очень страшные и безмерно жестокие, и единственное, что они заслуживают — немедленная смерть. Ведьмы всегда это твердили. Принц был не чистокровным демоном. Таких уже давно извели. Он полукровка. Но и полукровке — смерть. Ведьмочка обязана сообщить Шабашу, что объявился демон, и всеми силами помочь обезвредить его. С другой стороны, торговец выкрикивал что-то о карте. Принц, наверняка, хочет собрать ее. Дед ведьмочки, тот самый, что подарил ей первый кусочек, тоже хотел. Дед рано ослеп, и часто, сидя за столом, гладил этот кусочек и рассуждал сам с собой, что ТАМ все будет совсем не так, по-другому. ТАМ все по-другому: и мир, и люди, и даже сам воздух. Слушала его только маленькая внучка. Дед никогда не объяснял почему ТАМ все иначе. А она спросить не догадалась. Может, дед и сам бы не ответил на этот вопрос, но слова запали ей в душу, и мечталось найти вход в это самое ТАМ. Нужно узнать, о чем договариваются Принц и торговец, а самым незаметный шпион — сорока. Кто обратит внимание на птичку, если только не надумает швырнуть в нее камнем? Вот только сорока не должна узнать о том, что Принц — демон, иначе в тот же час донесет Шабашу. Ведьмочка пожала плечами, вздохнула, полагаясь на судьбу, и свистнула.

На забор слетела птица и, повернув головку, поглядела на ведьмочку умным, блестящим глазом, мол, чего звала?

— Подслушай, о чем торговец с Принцем договаривается.

Сорока, шумно хлопая крыльями, взлетела на крышу трактира, посидела на коньке, покачивая длинным хвостом, и наклоняя голову то в одну, то в другую сторону, и перемахнула на крышу сарая. Ведьмочка зевнула, прикрывая рот ладошкой. Потянулась и, переменив первоначальное намерение, поплелась в сенной сарай.

Сорока разбудила ее, когда на дворе едва забрезжило утро. Некоторое время она сладко потягивалась на шуршащем сене, слушая сорочью трескотню.

— Так, так! Значит, обозчик хочет получить Вечный Эликсир Молодости. У самого кишка тонка, чтобы добыть ВЭМ, а вот Принц — фигура подходящая! Что же он обещает Принцу взамен?

Она внимательно вслушивалась в быструю и шумливую, как горная речка, птичью болтовню.

— А-а! — она пренебрежительно махнула рукой. — Кусочек карты! И Принц согласен?!

Сорока опять затараторила.

— Глупый! Этих кусочков по миру — не сосчитать!

Сорока возмущенно захлопала крыльями и запричитала на своем языке.

— Знаю, как не знать, их всего-навсего двенадцать! Помню я эту историю. Когда давным-давно в наш мир заглянули четверо волшебников. Две женщины и двое мужчин. Они искали пристанище, но чего-то не поделили и поссорились. Рассказывают, что волшебница Вандея приревновала своего возлюбленного к другой волшебнице, Лучане, и в ярости изорвала карту на двенадцать клочков. После волшебница одумалась, и захотела склеить карту, ведь без нее ни она, ни те волшебники не могли вернуться домой. Но вы, сороки, уже растащили кусочки по всему свету. И с того времени волшебники скитаются по миру, собирая карту. И я знаю, Трещотка, что ты одна из двенадцати, и с тех самых пор ты бессмертна. И еще я знаю, что во многих домах хранятся эти кусочки — пойди разбери настоящие или нет? Но хранят их бережно, ведь по легенде, волшебник, чтобы заполучить кусочек, исполнит любое желание или наградит сундуком золота.

Ведьмы верили, что кусочки той карты принесут им несчастье, поэтому избегали прикасаться к ним. Ведьмочка же считала, что все это враки. Она думала, что именно подарок деда помог ей выбраться из тесных стен родительского дома и попасть в ведьмы.

— Пора! Пора! — закричала птица.

— Сама знаю! — огрызнулась ведьмочка и подумала: "Придется свернуть с дороги и прогуляться с Принцем. Зачет зачетом, но и Принца упускать из виду нельзя. Вдруг он без меня карту соберет?!" Сладко потянулась в последний раз, вскочила на ноги, кое-как отряхнула прилипшие к одежде за ночь соломинки, перекинула котомку через плечо и прокралась во двор. Люди спали крепким утренним сном, и из конюшни, где ночевали погонщики, и из сарая, где сторожили хозяйское добро охранники, и из раскрытых окон второго этажа — отовсюду доносился густой храп и тонкое похрапывание. Ведьмочка вытащила из сумки складной нож, поддела щеколду и пробралась в кухню. Здесь вповалку на полу спали служанки, повара, и еще какие-то люди. Осторожно перешагивая через разметавшиеся во сне тела, ведьмочка пробралась к шкафу, вынула оттуда половину каравая, приличный кусок бледного сыра, свежий зеленый огурец, подумала: взять ли масло, но решила, что на такой жаре оно растает, и, прикрыв дверцы шкафа, как было, выбралась вон.

Она вышла на тракт, когда восток раскраснелся зарей. Воздух после ночи был свеж, обильная роса посеребрила травы, дорога, успокоенная за ночь, не пылила. Ведьмочка вздохнула полной грудью и бодро зашагала к городу. Впрочем, она не собиралась заходить в Велик-город, и хотела свернуть, не доходя до городских ворот. Путь ее лежал к каменистой равнине на юге.

5.

В бревенчатом тереме, в самом центре Тайной Рощи, собрались на маленький шабаш четверо ведьм. В печи пылал огонь, в подсвечниках горели свечи, на стене громко тикали часы с кукушкой. Ведьмы сидели за круглым столом, покрытым льняной с неотстиранными пятнами скатертью, и пили чай с вишневым вареньем и яблочным пирогом. У ведерного, сияющего серебром самовара сидела круглощекая ведьма среднего возраста с щербинкой между крепких зубов. Она наливала кипяток и заварку в ежеминутно подставляемые фарфоровые чашки, расписанные цветочками. Должность эта была очень почетной: самовар и льняная скатерть — единственная роскошь, позволенная ведьмам.

— Грозные времена наступают, — повторила Старшая ведьма свою любимую присказку, принимая чашку свежего чая. Она любила повторять эти слова в надежде, что товарки поймут и по заслугам оценят терпение и мудрость, ею проявленные в эти самые грозные времена. Старшая была стара, но еще не настолько, чтобы одряхлеть. Под бровью, свешивая на глаз свое рыхлое темное тело, сидела огромная бородавка, другая, столь же заметная, пузырилась на ведьмином носу. Острый подбородок зарос седыми длинными волосами, почти бородкой. Седеющие волосы цвета перца с солью она густо мазала маслом, чтобы они производили нужное впечатление сальных, немытых патл (маленькая хитрость — ванну ведьма принимала не реже раза в неделю). За одни внешние достоинства ее следовало назначить Старшей Шабаша, но кроме впечатляющего вида, она знала назубок все восемьсот восемьдесят восемь ведьминых заповедей. И это выдающееся достижение ставило ее на голову выше товарок.

— Но откуда информация? — спросила Вторая ведьма Шабаша.

Эта ведьма выделялась среди своих товарок, точно белая голубка в стае черных ворон. На ее нежном лице не выросла ни одна бородавка, темные брови смело разлетались над лукавыми глазами под длинными ресницами. Русые волосы она зачесывала гладко, но они ложились на плечи свободной густой волной. И при этой вызывающей внешности Вторая не носила капюшон, чем порождала немало толков в Шабаше. Она не могла припомнить и половины ведьминых заповедей, но зато пакостничала так ловко, с таким азартом и знанием тонкостей, что ни у кого не было вопроса, кто займет место Старшей в положенный срок.

— Информация из надежного источника, — отозвалась Старшая.

— А она точна? — усомнилась Вторая.

— Точна, — быстро ответила Разруха, разливающая чай. — Я за свой источник ручаюсь.

Она только еще начинала путь наверх по служебной лестнице ордена, и удостоиться почетной обязанности разлива кипятка на маленьком Шабаше для нее было и лестно, и важно. Ее обыкновенная внешность не позволяла быстро добиться каких-то значительных успехов в карьере, но ей покровительствовала Старшая, потому что Разруха знала пятьсот семьдесят четыре заповеди на память, и у нее всегда можно было разжиться чайной заваркой. Внешность, заслуживающую внимания, Разруха надеялась приобрести с годами — она чувствовала в себе хорошие задатки.

— А что Книга? — спросила Третья ведьма Шабаша, седая круглоголовая старушка с руками, изуродованными ревматизмом, и бельмами на глазах. Не твердая в заповедях, она владела искусством погоды лучше любой из ныне здравствующих ведьм. Вот и сейчас от выпитых пяти чашек горячего чая ей сделалось жарко, и, повинуясь ее воле, ветер толкнулся в окна, отворил створки и пробежался по углам комнаты. — Появилось какое-нибудь новое пророчество?

— Ничего, — ответила Старшая.

— Иногда пророчества появляются в последний момент, — заметила Вторая.

Ведьмы задумчиво выпили еще по одной чашечке.

— И сколько он уже собрал? — осведомилась Третья после паузы.

— Два, — ответила Старшая.

— Два?! — Третья хлопнула себя по мягким коленям. — Еще десять! Отчего такой переполох?

— Он — изгой. Ни кола, ни двора. Он появился, будто из-под земли вырос, и шатается по миру. Разруха пособирала слухи, но он ничего не рассказывает о себе, — проговорила Старшая. Разруха подтвердила ее слова кивком.

Третья поводила своими бельмами по комнате, пошамкала губами и произнесла:

— Тогда, может, обратимся к сивиллам?

— Мы ничего не знаем наверняка, — оборвала ее Старшая сердито. — Ни к чему принимать крайние меры.

— Хорошо бы за ним присмотрели, — озабоченно проговорила Вторая. — Приставить бы к нему какую-нибудь...

— Ведьму?! — в ужасе уточнила Третья. — А ты бы согласилась провести столько времени наедине с молодым мужчиной?

— Я-то нет, — рассудительно ответила Вторая. — Но какая-нибудь из молоденьких ведьмочек, из любопытства...

— Подло даже предлагать такое, — заявила Старшая, обрывая спор, — но с тебя другого и не спрашивают.

— В той стороне бродит одна, — вдруг вмешалась Разруха.

Старшая пробуравила ее суровым взглядом.

— Не ждала я от тебя таких слов!

Разруха опустила глаза, сожалея о своем длинном языке.

— Которая это? — Вторая улыбнулась сладко, как лисица курам.

— Ну, помните, эта, — Разруха руками изобразила в воздухе нечто, и ведьмы поняли, закивали головами.

— Она довольно бестолкова, — уронила Вторая задумчиво. — И упряма при том. Не согласится.

— Не обязательно ее ставить в известность обо всем, — сказала Разруха, в упор глядя на Вторую, и чувствуя, как лед меж ними тает, и она находит себе новую покровительницу. — Главное, чтобы она выведала, кто такой Принц.

— Да-а, — протянула Вторая.

— Ну, все хватит! Я запрещаю! Слышите, запрещаю вам даже думать о таком! — Старшая ударила ладонью по столу. Чашки звякнули жалобно. — Должны быть какие-то пределы и для пакостей!

Вторая глядела на Старшую смиренницей, но коротким взглядом спросила Разруху: "Мы поняли друг друга?" И Разруха слегка улыбнулась: "да".

— Что же тогда мы предпримем? — поинтересовалась она ласково.

— А ничего! — раздраженно отрезала Старшая. — Ему никогда не добраться до волшебниц, и никто не знает, где блуждают два других волшебника. А известно, что несколько кусков карты хранит каждый из них. Ничего мы не будем делать.

Варенье было съедено, самовар опустел — пора расходиться и ведьмам. Старшая и Третья остались в уединенном тереме в Тайной Роще, где они жили постоянно. Вторая уезжала в ночь по своим, ведьминым делам, а Разруха возвращалась в Приемные Покои на краю рощи. Им оказалось по пути.

Некоторое время они шли рядом и молчали. Разруха ждала, что Вторая начнет разговор. Вторая не спешила. Наконец, когда терем скрылся из виду, она повернулась к товарке и в темноте ее глаза светились, как у кошки:

— Что это за "надежный источник"? Колись! Этот тот, который возле вашего Приемного Покоя?

— Нет, что ты! Он годен только для того, чтобы, напившись, увидеть во сне жениха!

— Тогда какой?!

Вторая спрашивала очень настойчиво, и Разруха решила сознаться честно:

— Я просто так, для достоверности, сказала о надежном источнике. На самом деле мне об этом одна баба рассказала.

— Сарафанная почта? — смеясь, переспросила Вторая. — Очень хорошо! А то было засомневалась, верить ли тебе. А ну-ка, расскажи все сначала!

— Баба Дотья ехала с ярмарки и бегом ко мне. Иногда она ко мне заглядывает, то за одним, то за другим. Вот она и рассказала, что ей рассказала ее сестрица, которая замужем за Степаном-плотником и живет в Калавчовке, а у той — кума, которая две недели тому ездила в гости к свояченице Матрене к Неприветливым горам. Вот в там-то глуши и появился вдруг никому неведомый принц. То в одном месте его видели, то в другом. О себе молчок, ни гу-гу, а только про карту выведывает. Куда укажут — туда едет и платит золотом.

— Да разбирается ли он? Столько кусочков по миру гуляет!

— Он владеет секретом. Он купил у Прошки-дурачка, а к мельнику Савве заехал — только усмехнулся. У того была настоящая, а у Саввы — нет.

— Хорошо, — проговорила Вторая и задумалась. Некоторое время они шли в молчании, а потом Вторая проговорила вкрадчиво, вроде бы размышляя сама с собой:

— Не ошибается ли Старшая? Можно ли оставить его без присмотра?

Разруха чувствовала: оттого, как она сейчас ответит, зависит ее будущее. Она прикинула, что Старшая останется Старшей ведьмой Шабаша самое большое год. Это обещал жадный, кошачий огонек в ласковых глазах Второй. Затем ее место займет Вторая и сметет партию, которая поддерживала Старшую, поставив своих товарок во главе местных Шабашей. А у Второй были сторонницы. Многим нравился ее решительный стиль. Разруха подумала, что судьба преподносит ей нежданный подарок: она уже давно размышляла, будет ли новая Старшая также любить чай.

— Я думаю, — медленно проговорила она, — береженого Судьба бережет. Нужно переговорить с той ведьмочкой.

— Это будет лучше всего, — тут же согласилась Вторая. — К тому же у нее есть сорока, что особенно удобно для нас.

Разруху неприятно поразило, что Вторая знает про Трещотку. Это значило, что Вторая прекрасно осведомлена о делах в Покое, и кто-то доносит ей. На миг у Разрухи возникло ощущение, что ее заманивают в ловушку, но она прогнала эту мысль. Речь шла о деле необыкновенной важности не только для самой Разрухи, ведьм, но и для всех. Карта открывала ворота в Иной мир не одним потерявшимся волшебникам, но и любому желающему с обеих сторон. А это опять вело ко всемирному кавардаку. Ведьмы же, образовав свой орден, лишь тем и занимались, что очищали мир, упорядочивая его. Теперь работа не одной сотни лет грозила пойти псу под хвост. И, конечно, их это не устраивало.

— Ты возьми на себя объяснение с ведьмочкой, — очень мягко закончила Вторая. — Ведь вы с ней давние знакомые.

Разруха подумала, что недаром гадальные кости третий день подряд ложатся счастливо. Ведь, если она договорится с этой ведьмочкой, то кто знает, как высоко вознесет ее судьба. Быть может, она войдет в первую десятку ведьм, или же станет Третьей, Второй, а со временем.... Тут она одернула себя, сообразив, что Вторая уже давно ждет ответа, и закивала головой.

6.

Принц и Звездочет оседлали животных и тронулись в путь, когда солнце уже подбиралось к зениту. Звездочет чудом не получил во вчерашней драке ни царапинки, его только несколько раз обдало брызгами осколков от разбившейся посуды, но все же он долго приходил в себя от пережитого. Потребовалось здоровенная кружка крепкого виноградного вина, чтобы вернуть его бледным щекам румянец, блеск глазам, и невозмутимость прыгающей нижней губе. Впрочем, ночь Звездочет провел прекрасно, и никакие клопы не обеспокоили его — вино оказалось, действительно крепким.

По дороге в обе стороны тянулись обозы, ехали всадники, шли пешие, тряслись на телегах крестьяне. Велик-город сверкал вдалеке своими высокими башнями, а подножье его окутывала пыльная пелена, взбитая ногами сотен людей и животных. Звездочет встревожено озирался кругом, пристально вглядываясь в лицо встречным.

— Что такое? — не вытерпел Принц.

— Смотрю, смотрю... — пробормотал Звездочет себе под нос.

— ?!

— Ведьма, ведьма... Пропала, говорят, со вчерашнего вечера, как в воду канула, да только не верится мне. Ой, не верится! Как прицепится к кому-нибудь, так и не отлепишь ее, поганую, никакими силами! — бормотал Звездочет, вертясь во все стороны на маленьком ослике.

Принц ничего не сказал. Может быть, его обрадовала пропажа ведьмочки, а может, и наоборот.

Звездочет ненадолго примолк, пососал губу и неожиданно проговорил:

— А слышал ли ты, какие удальцы сложили свои буйные головы у этой проклятой волшебницы? Об этом была сложена не одна печальная песня, но и они уже позабылись.

— Незачем нам туда ехать, — продолжил он, очнувшись. — Уж лучше сгинуть в Велик-городе, среди людей.

— Вчера ты иное говорил, — возразил терпеливый Принц. — Но я тебя не неволю: не хочешь к волшебнице — поезжай в Велик-город. А я попробую, — авось, чем ведьма не шутит, раздобуду карту, и не придется больше скитаться и прятаться.

"Будь у меня горшок золота — не сомневайся, поехал бы" — грустно вздохнул Звездочет.

— Но, ленивая скотина! Спишь на ходу! — прикрикнул он на своего ослика, погоняя его вслед за лошадью Принца.

Величественные стены Велик-города остались слева, и с каждым шагом удалялись все дальше и дальше. К Велик-городу вели шесть дорог, не считая полноводной Каюм-реки, однако та, на которую свернули Принц и Звездочет, не пользовалась популярностью. Недалеко от города им еще попадались люди и возы, но они отворачивали кто направо, кто налево, в свои деревни, видневшиеся тут и там среди зеленеющих лугов и тенистых кущ деревьев. И вскоре Принц и Звездочет остались на дороге совсем одни, и только серые тени двигались впереди них, удлиняясь с каждым часом. На горизонте виднелась темная полоска леса, где Принц думал заночевать.

Солнце жарило необыкновенно. Звездочета разморило, и он клевал носом, иногда пугливо вскидываясь.

— Ох уж мне эти ведьмы, — бормотал он тогда, — никакого житья от них. Спасу нет! Вот едешь себе, едешь, никого не трогаешь, а тут вдруг раз! И вот она — ведьма! Ешьте ее с кашей! И ведь, какая дрянь! Объест тебя, обопьет да еще и смотрит, как бы пакость подстроить...

Ведьмочка лежала под тенью придорожного кустика, покусывая травинку и глядя в голубое до рези в глазах небо. Голос Звездочета она услыхала издалека — он отчетливо разносился по тихим, пустынным полям. Ведьмочка дождалась, когда путники минуют ее укрытие, и пристроилась позади них.

— Вот я думаю: сглазила нас ведьма — вот и тащимся мы в такую духотищу неизвестно куда.

Принц усмехнулся и опять промолчал.

— Скоро мы остановимся? — заныл старик, утирая потное лицо замурзанным рукавом. — С утра едем. Жара, мошкара, не ели, не пили.

— Ну, уж и не пили, — насмешливо проговорил Принц и побулькал опорожненной наполовину фляжкой, прицепленной к седлу.

— Вон там ручеек сверкает и те-ень! — мечтательно протянул Звездочет.

— Там нехорошее место, — вмешалась ведьмочка.

Принц быстро обернулся в седле, и глаза его блеснули на короткое мгновение. Он тут же отвернулся. Звездочет же побледнел, будто привидение ледяными руками потрогало его за плечо, и застыл.

— Вода в ручейке отдает железом. Вон, камни рыжие от ржавчины, — продолжила ведьмочка как ни в чем не бывало. — Лучше заночевать в лесу. Видите, мы спускаемся под горку — впереди лесная речка.

Звездочет не отвечал ей. Он жмурился, пришептывая беззвучно губами, словно надеясь заговорить морок, и открывал глаза, прислушивался к шагам за спиной. Шаги не исчезали. Наконец, он примирился с действительностью.

— И куда ты идешь? — спросил он.

Ведьма дернула плечом.

— Прямо по дороге.

— Прямо по дороге! — воскликнул Звездочет. — Скажите на милость, как так выходит, что ты все время тащишься за нами?

— Я не тащусь за вами. Я просто иду в ту же сторону.

— А ты не можешь идти в какую-нибудь другую сторону? Сторон-то, к твоему сведению, четыре!

— У меня дело в той стороне, — равнодушно сообщила ведьмочка.

— Какое же дело?!

— Я недавно узнала, что у волшебницы Лучаны есть кусочек карты. А я как раз собираю их.

— Неужели?! — хмыкнул Звездочет. — Сколько же у тебя есть кусочков? Этот, наверное, будет первый?

— Третий, — ответила она, глядя в спину Принца, и очень надеясь, что он слышит.

— А первые два ты купила у какого-нибудь торговца из тех, которые путешествуют с коробами полными разных чудес? — насмешливо продолжил Звездочет.

— Вовсе нет. Первый мне достался по наследству от деда. Второй я выменяла.

— Выменяла?! — ядовито осведомился Звезедочет.

— Волшебные вещи нельзя похитить или взять без спроса — это даже детям известно, — холодно ответила ведьмочка. — Иначе они принесут беду.

Звездочет замолчал, словно что-то соображая.

Ведьмочка оказалась права: посередине небольшого леса текла речка. Это была обыкновенная лесная речушка, очень мелкая, мутноватой и холодной, но вкусной водой. Путники выбрали место для ночлега недалеко от дороги, где на берегу речки лежали большие гладкие камни, с которых удобно черпать воду, не проваливаясь в вязкий ил по колено. Принц набрал валежника, разжег костер, повесил над ним котелок. Ведьмочка и Звездочет расселись по разные стороны от костра и нетерпеливо наблюдали, как булькает и переваливается в котле каша с салом.

— А зачем тебе эта карта? — неожиданно задал вопрос Принц, помешивая длинной ложкой в котелке.

— И точно! — Звездочет хлопнул себя по коленям. — Как же я это сразу не сообразил?! У тебя есть тайное желание? Уж не мечтаешь ли ты, ведьма, о золоте? — насмешливо допытывался Звездочет.

— Очень нужно! — сердито ответила та и замолчала.

На этот раз разговор оборвался.

Возобновилась беседа после ужина, когда все трое в благодушном настроении лежали возле догорающего костра и лениво отмахивались ветками от мошкары.

— Но если тебе не надо ни золота, ни исполнения желания, чего же ты хочешь от колдуньи? — спросил Принц.

— Это ни кого не касается, — ответила она, зевая.

— Хм, а если мы предложим тебе сделку, — вмешался Звездочет. — Ты говоришь нам, чего ты хочешь просить у колдуньи, а мы — зачем едем к Лучане.

— Не пойдет. Это я и так знаю. Вы уговорились с торговцем привезти ему ВЭМ, а взамен получите один кусочек карты от него, а другой — надеетесь достать у Лучаны.

— Ах ты, шпионка! — визгливо воскликнул Звездочет.

— Это моя работа, — скромно отозвалась ведьмочка и усмехнулась под капюшоном.

— Как ты сказала: ВЭМ? — переспросил Принц.

— Профессиональный жаргон! Вечный Эликсир Молодости.

— Да, именно за ним мы едем. А тебе известно, какие ужасы нас ожидают? Звездочет утверждает, что многих доблестных рыцарей она сгубила.

— Лучана занятий под названием: "Как попасть ко мне в гости" не проводила.

— Ну, что ты за ведьма! — всплеснул руками Звездочет. — Чего не спроси — ничего не можешь и не знаешь!

— А от тебя-то какая польза? — разозлилась она. — Ты сам-то что можешь?! Только стонешь да вино сосешь!

— Много ты знаешь про меня! — обиделся старик. — Я был придворным звездочетом у Святобора Х! Я судьбы царств предсказывал! Ко мне очереди выстраивались!

— Неужели?! И что сбылось хоть одно? — ядовито осведомилась ведьмочка.

Старик вдруг замолчал, сложив беззубый рот скорбной подковой.

7

Солнце еще лениво путалось в кронах деревьев, а путники уже отъехали далеко от места своего ночлега. Здесь лес изменился, поредел. Огромные, старые деревья, многие с обломанными грозами вершинами, стояли далеко друг от друга. Листья их сухо шелестели в слабом ветерке. Вокруг них не было ни куста, ни молодой поросли, только пожухшая трава.

— Кажись, жарче становится, — заметил Звездочет, стирая со лба крупные капли пота.

Принц подумал то же и оглянулся назад. Ведьмочка далеко отстала от них, и была только точкой на дороге. Он остановил коня у двух древних столбов на обочинах. Видимо, в давние времена здесь была арка, — третий столб, расколотый на неравные части, врос в землю неподалеку.

— Чего мы остановились-то? — недовольно забубнил Звездочет. — Чего нам ее ждать?! От нее помощи, как от козла молока.

— Подождем, — ответил Принц, пресекая возражения старика.

Они слезли с животных, чтобы размять ноги. Принц поглядел вперед. Дорога так круто взбиралась в гору, что не угадать, что найдешь наверху.

— Ветерок хоть бы подул! — проворчал Звездочет, обмахиваясь пятерней.

В то же мгновение дунул ветерок. Но он не принес облегчения, почудилось, где-то открыли заслонку на громадной, только что истопленной печи, и оттуда хлынул нестерпимый огненный жар. Мгновенный пот прошиб Принца и Звездочета, смочил одежду, начавшую тлеть.

— У-у-уй! — взвыл Звездочет. — Клянусь, это ее проделки!

Ведьмочка, между тем, приблизилась к ним. Жара не заставила ее освободиться от балахона. Капюшон все так же закрывал лицо, руки спрятаны в длинные рукава. Она вертела головой по сторонам. В зеленом лесу мелькали белые бока сороки, слышался ее торопливый стрекот, а тут она пропала. Это говорило только об одном: колдунья близко. Колдуньи ненавидели этих птиц, а сороки боялись колдуний.

— Жарковато тут, верно? — проходя без задержки дальше, проговорила она. — И ветер такой странный...

Принц кивнул и двинулся за ведьмочкой, ведя лошадь под уздцы. Звездочет, вздыхая, потащил ослика вослед.

И опять налетел порыв обжигающего ветра. На этот раз не обошлось без последствий. Некоторое время Звездочет принюхивался к запаху дыма, стараясь найти его источник, подозрительно оглядывался кругом, но опаленный лес стоял тих и недвижим. Тогда Звездочет взглянул на небо, и вот в небесной сини он заметил черные струйки. Звездочет завертел головой по сторонам, но не нашел ничего, и только дым выделывал удивительные фортели в небесах. Наконец, его озарило.

— Горю! — закричал он.

Принц и ведьмочка обернулись на крик.

— Ох! — вскрикнула ведьмочка, глядя на дымящегося Звездочета, который в то же миг сорвал с головы остроконечный колпак, швырнул на землю и яростно затоптал по нему ногами. Принц только покачал головой, и чмокнул губами, понуждая лошадь идти вперед.

Пожар был задушен в зародыше, но и шляпа пришла в негодность. Звездочет поднял бывший свой головной убор, повертел в руках, траурно повздыхал и выкинул его в придорожную канаву. Ведьмочка про себя рассмеялась — очень забавно выглядела сияющая в солнечных лучах лысина Звездочета.

— Повяжи платок, — бросил через плечо Принц. — Солнце злое.

Звездочет пошарил по карманам, но платков у него отродясь не водилось. Он повздыхал, но солнце обжигало, и тогда вытащил из сумки книгу, вырвал оттуда пару страниц и соорудил себе пилотку.

Чем выше в гору они поднимались, тем труднее давался каждый шаг. И даже выносливые животные, шатаясь, переставляли ноги. Почти у самой вершины Принц посмотрел на солнце и удивленно остановился. Солнце висело не на привычном месте, а разгуливало где-то ниже них, изливая ослепительный свет на лес, внезапно очутившийся над головой. Принц тронул ведьмочку за руку и мотнул головой.

— Колдовство, — сказала она, едва удостоив вниманием солнце, скатившееся с небес.

Принц пожал плечами и дернул оба повода — он уже давно вел и своего коня и ослика Звездочета. А сам Звездочет брел за ними следом. Если ведьмочка и Принц молчали, сберегая силы, то рот Звездочета не закрывался. Он соорудил себе бумажный веер, вырвав книги еще несколько листков, и теперь обмахивался им.

— Какая жарища! — говорил он. — Эй, ведьма, ты бы хоть нам грибной дождик накликала!

Ведьмочка не ответила, но что-то такое забормотала себе под нос, и вскоре горизонт над дальним лесом позади них потемнел, набух тучами. И если повернуться и всмотреться, то было видно, как неистовый ветер раскачивает верхушки деревьев, и стрелы молний впиваются в землю. Но ни облачка, ни дуновения прохладного ветра не досталось этой высушенной дороге, и только одна заблудившаяся молния с сухим треском сверкнула в небе.

— Сильное колдовство, — сказала ведьмочка.

— Эх ты! — поддел ее старик. — Заладила: колдовство! колдовство! В наше время это называлось миражом, галлюцинацией...

— Я и говорю: колдовство! — буркнула ведьмочка и прибавила шагу.

Звездочет некоторое время насмешливо кривил рот, и что-то бубнил о современных недоученных ведьмах, которые не могут отличить факт природный от колдовства, но потом ему наскучило.

— В горле что-то пересохло.

Принц вынул из седельной сумки флягу и протянул ее Звездочету. Старик отвинтил крышку и приник к горлышку с блаженной физиономией. Но вдруг закашлялся.

— Что ты мне дал?!

— Воду, — невозмутимо ответил Принц.

— Воду! — презрительно передразнил его Звездочет.

— От вина на жаре разморит, — спокойно ответил Принц и протянул руку за флягой.

Звездочет поспешно спрятал флягу за спину.

— Я сам ее понесу, так уж и быть.

Принц хотел что-то ему сказать, но передумал, пожал плечами и снова повлек усталых животных вверх по крутой дороге.

Спустя какое-то время Принц опять взглянул на загулявшее солнце, и обнаружил, что его положение снова изменилось. Теперь оно уже не легкомысленно и вопреки всякой логике болталось под ногами, а вернулось на прежнее место и злобно светило из зенита. Но вот дорога! Неизвестно, как это случилось, но она вдруг скрутилась полоской подожженной бересты. Теперь лес и солнце были точно у них над головой, а подъем все не заканчивался.

— Колдовство! — пробормотала ведьмочка, заметив, что Принц растерянно оглядывается вокруг. — Наваждение!

Только для Звездочета все эти солнечные пляски остались незамеченными. Он что-то интересное обсуждал сам с собой, часто прикладываясь к быстро пустевшей фляжке.

И когда Принц попросил воды, то ни капли не оказалось ни у Звездочета, ни у ведьмочки. Принц только махнул рукой и сунул фляжку в сумку.

И вдруг все пришло в должный вид. Перед ними расстилалось сухое, каменистое плато. Серые валуны торчали унылыми грудами тут и там. Солнце клонилось к закату. Стало как будто прохладнее, и где-то невдалеке, лаская слух, журчал родник. Принц отпустил животных, и они затрусили прямиком к воде.

— Какое необычное поле, — задумчиво протянул Звездочет. — Что-то тревожит в нем.

Ведьмочка стояла рядом. Ее, как и Звездочета, захватил развернувшийся пейзаж.

— Может быть, кости? — задумчиво предположила она.

И в самом деле, под каждым камнем белели вымытые дождями, обсушенные ветрами человеческие кости. Пустые глазницы черепов глядели из жесткой степной травы, словно предупреждая: не ходи! И костей было такое множество, будто в этом месте полегла не одна армия.

— Может быть, — философски ответил Звездочет. — Откуда же они взялись?

— Не так просто будет добраться до дворца волшебницы, — озабоченно проговорила ведьмочка. — Чую, тут какой-то подвох!

Ведьмочка оглянулась через левое плечо, где должен был стоять Принц, но там его не оказалось. Она завертела головой, однако не увидела его, но услышала лошадиное фырканье.

Родник бил из-под камня. Вода в нем была хрустально-прозрачная, и на вид такая студеная, что зубы сведет. Вода накапливалась в маленьком и мелком каменном бассейне, переливалась через край и уходила опять в землю. Удивительно, но вокруг не зеленела веселая трава, а рос унылый серый ковыль, и только над каменной чашей к шершавому телу валуна прижимался темно-зеленый плющ.

Принц напился и умылся. Капельки воды блестели на его лице и в волосах. Приятная прохлада охватила его, и он растянулся возле родника. Лошадь и ослик дремали у воды. Ведьмочка и Звездочет куда-то подевались. Принц подумал, что надо бы их позвать, но веки смежила невольная дремота.

— Эй, путник! — тихо окликнул его приятный женский голос.

— Кто здесь?

— Это я, волшебница Лучана. Я знаю, что ты пришел за напитком молодости.

— ?!

— Я помогу, подскажу. Тебе нужно перейти это поле.

— Почему ты хочешь помочь? — удивился Принц.

— Скучно!

Принц поглядел на серые валуны.

— В чем загвоздка?

— Эти камни. Ты видишь, они так неподвижны, но стоит тебе сделать несколько шагов вперед, как они оборотятся в великанов. Они сторожат проход в мой дворец. Ты должен сразиться с ними!

— Хм. Бороться с каменными великанами. И не с одним, и даже не с двумя, — медленно произнес Принц. — Я готов!

— Чудесно! Ты такой храбрый, и за это тебя награжу! А про великанов знай: с первым лучом солнца они превратятся в камень.

И на прощанье сладким, тающим голосом:

— Я жду тебя!

Принц открыл глаза. Звездочет вытянулся во весь рост у родника и храпел. Ведьмочка лежала на высоких валунах и качала ногой в деревянном башмаке. Садилось солнце. Темные тени от камней смешивались с наступающими сумерками. Принц решительно поднялся со своего каменного ложа и отважно ступил на заколдованное поле. Ближайший камень чуть шевельнулся, выпрастывая вросшее в землю основание.

— Я могла его остановить и ничего не сделала, — размышляла ведьмочка вслух, лежа на самом высоком валуне. — Значит, двести шестнадцатая пакость.

Ей было известно о коварном источнике. Ведьмы получали полные сведения о живом мире, им были раскрыты все существующие тайны и ловушки. И это окупало трудные годы ученичества. Ядовитый плющ и множество костей явственно предупреждали об опасности. Ведьмочка немного лукавила сама с собой. Она собиралась предупредить Принца об опасности, но не успела.

"Как бы эта пакость далеко не завела!— продолжила она, но уже про себя. — И смешно на него поглядеть, но костей вокруг видимо-невидимо! Не нравится он мне, но этот болтливый старик хуже. Но что с них взять?!"

И презрительно протянула:

— Одно слово — лю— у— ди!

Помолчала и добавила:

— Не помогу — еще плюсик к зачету.

Ведьмочке надоело мотаться по городам и весям, мокнуть под дождем, мерзнуть в метель. Хотелось скорее вернуться в Тайную Рощу, получить выпускной листок, приписаться к какому-нибудь шабашу и пожить в свое удовольствие. Колебания неожиданно разрешил Звездочет. Он лежал прямо на земле, скрестив руки на груди, как покойник, и соловьем разливался в храпе, но вот хрюкнул в последний раз и проснулся. Широко зевнул, протер кулаками глаза.

— Что-то разморило меня, — сказал он. — А где мой Принц?

Ведьмочка, отлично видевшая в темноте, приподнялась на локтях, отыскала Принца.

— На поле, — сообщила она. — Сражается с каменными великанами.

— С какими еще великанами? Что ты городишь? Нет там никого!

— Это для тебя нет и для меня нет, — охотно пояснила она. Ей хотелось поговорить все равно с кем, лишь бы хоть на время отложить трудное решение. — А он видит великанов. Или гномов, или троллей....

— И почему же он их видит? — заинтересовался Звездочет.

— Он напился воды из заколдованного источника.

— Чепуха! — уверено заявил Звездочет и пошарил вокруг в поисках сумки. Слова о воде, напомнили ему о том, что где-то еще должна быть фляжка с крепким виноградным вином. — Я тоже пил из этого источника.

— И заснул. Лошадь и ослик тоже спят. Если из такого источника пьет человек, то он увидит нечто, что тревожит его ум, а животное ни о чем не тревожится.

— Врешь ты все, ведьма, — пробормотал старик, зубами вытаскивая пробку из фляжки.

Ведьма коротко хохотнула и опять растянулась на спине. Она услышала плеск жидкости во фляжке и пошевелила языком в пересохшем рту. Мучительно хотелось пить, но к заколдованному источнику она не прикоснулась, а вина не пила никогда. Ведьмочка терпела, утешая себя тем, что в пору ученичества приходилось выносить и не такое.

Некоторое время стояла тишина.

— И почему Принц видит чудовищ? — не выдержал Звездочет.

— Старик! Ты рассказывал, что служил при дворах, побывал во всех концах нашего мира... И не слышал о таких вещах. Выходит — брехня!

— Ничего не врал! Я к владеньям колдуний близко не подходил!

— Так я и знала! Набрехал! Не мог ты не знать того, что всем известно! Не мог! — вынесла приговор вредная девчонка.

— А и знал — да забыл! Я забыл больше, чем весь твой Шабаш знает! — огрызнулся Звездочет, но без искринки. Бывали случаи, когда ему не хотелось ввязывать в спор, к тому же по полю носился как угорелый Принц. — Что ты там про Принца говорила? Почему ему чудовища мерещатся?

— Мы же идем во дворец Лучаны. Все говорят, что дорога к ней смертельно опасна. Не белых же фей ему видеть!

— Выходит, что он сражается с воображаемыми чудовищами? Ну, пусть потешится! Устанет — бросит эти глупости.

А Принц в то время, когда его спутники наслаждались неторопливой беседой, давал отпор вражескому войску. Великаны вырастали из земли, как грибы после теплого дождя. Каменные кулаки их были безжалостны, каменные тела не прошибали никакие удары. Впрочем, у них имелся изъян — медлительность. Он успевал прошмыгнуть под занесенным для удара кулаком, увернуться. Однако Принц терял свое преимущество. Великанов становилось все больше и больше, кольцо их сжималось, и действовали они слаженней, по очереди сотрясая землю сокрушительными ударами. Увертываться становилось все труднее, он предчувствовал скорую усталость, да и комья взбитой земли летели ему прямо в лицо, засыпая глаза. К тому же беспокоило, что демоническая его половина отказывалась брать бразды правления в свои когтистые лапы. Он боролся с великанами в человеческом облике. Он даже малодушно подумывал позвать на помощь ведьму, но, вообразив себе ее надменный капюшон, отказался от этой мысли.

— Нет, глупый старик. Ты видел эти кости! Чудовища, может, и воображаемые, но убивают взаправду.

Звездочет подскочил.

— Чего же ты сидишь, непутевая?! — закричал он. — Помоги ему! Вспомни, что он кормил тебя из своего котелка!

— От добра добра не ищут, — ответила та Третьим постулатом ведьминых заповедей.

— Ах, ты бессовестная! — взвизгнул Звездочет и обрушил на нее целый шквал ругательств.

Ведьмочка загордилась собой: чем больше ругают ведьму, тем сильнее она. Яростные и изобретательные ругательства Звездочета подняли ее самомнение на недосягаемую высоту, о которой даже первые ученицы в классе не смели мечтать. Поэтому она ощутила справедливую профессиональную гордость. Звездочет ругался изощренно, почти так же, как бродячие комедианты. Чувствовалось, что он побывал за свою жизнь во многих местах, видел много чудес, и сталкивался с очень разными людьми. И это тоже льстило самолюбию.

— Там, где есть колдовство — есть и хитрость, — спокойно произнесла ведьмочка, когда Звездочет поперхнулся очередной порцией ругательств и мучительно закашлялся, стараясь их выплюнуть. — А на хитрость всегда найдется другая хитрость.

— О чем ты говоришь? По-твоему, колдунья просто проворная хитрюга? — подозрительно спросил Звездочет, отхлебывая из забытой за делом фляжки и переводя дух.

— Можно заставить колдовство прекратиться, если знать, когда сам Принц посчитает колдовство законченным.

— Что-то я в толк не возьму?...

— А ты посмотри на поле. Сколько там камней? Не сосчитать! Какое условие изобрел себе Принц для окончания поединка? Не побороть же каждый камень! Ну, допустим, он верит во всех этих нелепых троллей и гномов.

— Ну и что?!

— А то, что в легендах тролли и гномы обращаются в камень или исчезают с рассветом!

— И всего-то ничего дождаться восхода солнца! — проворчал Звездочет. — В чем ты тут видишь свою заслугу?

— Ну, если мы будет дожидаться рассвета, то Принц погибнет. А я могу сделать так, что рассвет наступит скорее.

— Ври больше! Никто не может заставить солнце встать хоть на миг раньше! Даже колдуны на это не способны! В природе всему отведено свое место и время!

— В природе — да! Но время придумали люди. Или ты думаешь, что солнце, прежде чем подняться из-за горизонта, сверяется с башенными часами Велик-города? Время не нужно ни солнцу, ни земле, ни камням, ни растениям, ни животным. Только человек следит за временем, и думает, что вот и лето прошло, словно и не бывало.

— Хорошая речь, — хмыкнул старик. — Но если ты такая умная — заставь взойти солнце.

— Эх, ничего-то ты не понял! — с досадой махнула рукой ведьмочка.

Она поднялась на камне во весь рост, повернулась к востоку и что-то проговорила нараспев.

С каждым ее словом небо светлело, и с последним звуком, сорвавшимся с губ, ослепительные лучи брызнули из-за восточного края — выскочило солнце. Обессиливший Принц, рухнул на усыпанную белыми костями землю.

8

Дворец, словно нарисованный на синем фоне неба, белый, прямоугольный, со стройными колоннами по фронту. К нему вела утомительно длинная, широкая лестница, каждая ступенька ее поднималась выше и выше над землей.

— Может, не пойдем? — неуверенно предложил Звездочет. — Вы только посмотрите! Он висит в воздухе! А вдруг рухнет?

— Колдовство! — и ведьмочка первая зашагала по ступеням.

Никого не встретив на лестнице, они остановились перед огромными, в несколько человеческих ростов, резными дверями. И здесь ни сторожей, ни слуг.

— Эй! Открывайте! — закричал Звездочет, задирая голову с жидкой бородкой.

Эхо его голоса разнеслось далеко, но и когда оно затихло, никто не отворил им.

— Может, тут никого и в живых нет, — ворчливо заметил Звездочет.

— Есть, — возразила ведьма и указала им под ноги. Ступеньки перед дверями расширялись, образуя овальную площадку, огороженную каменным парапетом, и в одном месте на слое пыли виднелись следы женских туфель.

Принц прикоснулся к створкам дверей рукой, и неожиданно они поддались легкому нажатию и бесшумно отворились. Глазам путников открылась великолепная зала. Высокий потолок поддерживали изящные колоны, украшенные затейливой лепниной. Окон не было, но солнечный свет лился через широкое, прямоугольное отверстие в потолке. Стены залы украшали любовные сцены и сцены охоты, и солнце, совершая по небосклону свой обычный круг, высвечивало их поочередно. Там, где не было росписей, стены драпировали материи. Полы выложены цветной плиткой. Посреди зала в воздухе висел кусок бурой скалы, из вершины которой слабой, невысокой струйкой бил родник. Розоватая, пахнущая мандаринами вода с легким плеском стекала в беломраморный бассейн.

— Эликсир Вечной Молодости! — прошептал Принц.

— Вечный Эликсир Молодости, — поправила ведьмочка.

— Где же хозяйка? — оглянулся вокруг Принц.

И словно ответ на его вопрос, через розовую воду бассейна они увидели женщину. Ее белые одежды и черные волосы чуть колыхались в воде.

— Утопленница? — испугался Звездочет.

— Как же, жди! — буркнула ведьмочка, и побулькала рукой в бассейне. — Это же колдунья!

Запах мандаринов усилился. Женщина открыла глаза, и как-то вдруг очутилась перед гостями. Одежда на ней оказалась сухой, а волосы убраны в высокую затейливую прическу. Принц с шумом втянул в себя воздух. Звездочет открыл рот. Ведьмочка презрительно хмыкнула под своим капюшоном, но и она признала, что никогда не видела женщины прекраснее.

— О! гости, — улыбаясь красными полными губами, проговорила волшебница. — Какой приятный сюрприз! Я никого не ожидала в ближайшие девять лет четыре месяца и двадцать два дня.

— Да где тебе! — пробурчала ведьмочка себе под нос, невзлюбившая красавицу с первого взгляда.

— Путь до моего дворца труден, — продолжала волшебница, скривив лицо в брезгливой гримаске при виде старика, коротким взглядом охватив фигуру ведьмочки и после этого обращаясь исключительно к Принцу, — вы, наверное, устали и проголодались.

Она дважды хлопнула в ладоши, и в уютном уголке, устланном коврами, возник низкий столик. Он был поставлен так умело, что в ярком солнечном луче блестели капельки росы на розовых ломтях рыбы, и темные косточки просвечивали в янтарных кистях винограда, и сладкий жир тек по кускам дымящейся баранины, и сверкали гранями кубики льда в хрустальных графинах воды. А места вокруг столика, с подушечками и валиками, оставались в полумраке, чтобы солнце не било в глаза обедающим.

Ведьмочка, умирающая от жажды, схватила графин и стукнулась зубами о его толстое хрустальное горло.

— Прошу! — пригласила волшебница с обворожительной улыбкой, будто и не заметила неучтивости.

Старик цокал и качал головой, выражая свое отношение к ведьминой невоспитанности, но та, пока не выпила воду до капли, не оторвалась от графина. Ухнула и последней плюхнулась на место.

Сама хозяйка почти ничего не ела, она только отщипнула от веточки ягоду винограда и сделала глоток вина, но очень заботливо и любезно потчевала гостей. Увидев, что гости ее насытились, она, придерживая длинные белые рукава, налила еще вина в хрустальные бокалы, и солнечный свет сиял на ослепительно белых, прекрасных руках и мерцал в рубиновой глубине вина.

— Дорога ко мне несколько неудобна и бывает проезжей только один раз в двенадцать лет для Бродячего Торговца. В тот день я наполняю для него флакончики ВЭМ, а он привозит мне последние новости и рабыню или раба. К сожалению, этот раб или рабыня не долго скрашивают мое одиночество. Скоро я опять остаюсь одна в моем дворце. — Волшебница обвела глазами пышный зал и вздохнула. — Поэтому не удивляйтесь, что гости для меня всегда желанны. Но, я должна спросить, что привело вас ко мне?

— Нам нужно ВЭМ, — правдиво ответил ей Принц. — ВЭМ и тот кусочек карты, что хранится у тебя.

— Ах, Эликсира, пожалуйста, сколько угодно! Мне не жалко. Но кусочек карты...

Волшебница по очереди, пристально посмотрела на каждого из гостей своими темными, блестящими глазами, отодвинулась подальше от солнечного света, улыбнулась и отпила вина.

— ВЭМ, — сказала она после паузы, — это награда за смелость, но кусочек карты имеет иную цену.

— Я готов, — просто ответил Принц. — Назови ее.

Волшебница слегка наклонила голову к плечу, точно в сомнениях.

— Я отвечу на этот вопрос завтра утром, — проговорила она, сияя в полумраке загадочными глазами, — а теперь я предлагаю вам освежиться сном.

Она снова хлопнула в ладоши, и столик пропал, но появились три постели, разделенные шелковыми занавесями.

— Смойте дорожную пыль и усталость, — и опять хлопнула в ладоши. Три ванны, разделенные ширмами, очутились возле бассейна. — Отдохните.

И исчезла. Волшебница!

В ванне тихо плескалась розоватая, пахучая вода. Несколько мгновений ведьмочка простояла в нерешительности, затем быстро освободилась от балахона и погрузилась с головой в прохладную воду. Она чувствовала, как тело ее приятно покалывает ВЭМ, и с каким-то необычным волнением думала, что она почувствует, увидит, будет думать, когда выйдет из ванной.

Услужливо явилось большое зеркало в позолоченной оправе. Ведьмочка придирчиво осмотрела себя со всех сторон. Она была юна, но и с ее молодостью ВЭМ сотворил чудо: тело ее сияло прелестно, неотразимо. И ведьмочка испытала неожиданное удовольствие. Она мельком подумала, что Шабаш осудил бы ее за этот поступок, и порадовалась, что сороки нет рядом, и некому донести.

В среде ведьм было не принято обращать на внешность большое внимание. Многие, наоборот, старались сделать знаки своей профессии заметнее и отращивали носы, оттягивали до плеч мочки ушей, разводили огромные бородавки. Люди должны с первого мгновения понимать, кто перед ними, и трепетать. Разве почувствует человек настоящий страх, когда перед ним ангельское личико и льняные кудри? Тут, всего скорее, он размечтается о вещах непристойных. Вот потому особенным уважением пользовались те ведьмы, которые сумели довести собственную внешность до профессионального идеала. Чаще всего ведьма получала в свое распоряжение средства для этого только тогда, когда и без всякого колдовства лицо принимало требуемый ведьмовской модой вид, — в старости, а до этого времени ограничивалась жесткими длинными волосами на подбородке и парочкой мясистых бородавок на носу. Конечно, были и исключения. Но они только подтверждали правило: кто же будет всерьез относиться к хорошенькой женщине!

Она заставила себя выкинуть из головы мысль о своей женской природе, сулящей иную стезю в жизни, забралась под прохладные простыни и попыталась заснуть. Это оказалось не так-то легко. Во-первых, шепот и нежные, любовные вздохи бродили по темному залу. Во-вторых, с половины ночи кое-кто пьяным, козлиным голосом заблеял разухабистые куплеты. Ведьмочке пришлось очень потрудиться, чтобы остаться в постели. Ей хотелось намылить, и как следует, голову этому беспокойному и бездарному певцу, а еще больше — задать жару неугомонной парочке.

И на самой зорьке невыспавшаяся, злая ведьмочка натянула на себя грубый балахон, глубже, чем обычно, надвинула на лицо капюшон.

От бассейна доносился храп. Звездочет сидел на полу, вытянув ноги и опираясь спиной на мраморную стенку бассейна. На животе у него заночевала фляжка. Изношенный балахон его залит темно-красными винными пятнами. Ведьмочка пнула его, стараясь попасть под ребра.

— Эй, соловушка, просыпайся!

Звездочет всхрапнул, словно выругался. Но ведьмочка тормошила его, пока не добилась своего.

— Чего тебе? — раздраженно буркнул Звездочет, разлепляя красные глаза.

— Нам ехать пора.

Звездочет нащупал на груди флягу, побулькал ее содержимым и жадно приник губами к горлышку.

— Чего же ты не искупался в бассейне? — спросила ведьмочка, когда звездочет отпустил порожнюю фляжку, и попробовал встать на ноги.

— А на кой ляд нужна мне молодость? — пробурчал старик в ответ.

Ведьмочка не успела ему ответить. Ее занял иной разговор, происходивший за шелковыми занавесями.

— Ты подумал? — спросила волшебница, опираясь головой на согнутую в локте белую, полную руку. — Ты будешь вечно молодым, и я буду любить тебя вечно.

Ведьмочка затаила дыхание, дожидаясь ответа.

— Я не очень веселый собеседник, и ты быстро соскучишься со мной, — ответил Принц.

— Отказываешься! — воскликнула волшебница скорее с удивлением, чем с гневом.

Ведьмочка перевела дыхание.

— Вечность — это слишком долго.

— Да, — вдруг грустно подтвердила волшебница. — Вечность — это бесконечно долго... Я даже не могу рассердиться, как следует, за твой отказ среди этой Вечности. Но я могу все же чуть-чуть наказать тебя за бессердечие. Ты хочешь тот кусок карты. И я отдам его тебе, а взамен ты освободишь меня, — волшебница обвела рукой вокруг себя.

— Освободить? — и, редкий случай, голос Принца выдал его эмоции — удивление. — Но ты же волшебница!

— Ах, была когда-то! Тысячу лет назад я умела творить волшебство, создала все это, — она обвела вокруг рукой, — но давно уже все позабыла. Разве не так в любой науке? Выпускники знают много больше старых практиков, хотя и ошибаются чаще. Теперь я уже не помню ничего, за исключением того волшебства, которым живет дворец.

— И ты не можешь покинуть дворец, — то ли спросил, то ли утвердительно произнес Принц.

— Да, — вздохнула волшебница. — Я позабыла, как это сделать.

— А зачем тебе покидать дворец? По-моему, тут мило.

— Мило! — фыркнула волшебница. — Мне тоже так казалось первые двести лет! Когда я нашла ВЭМ, то думала, что вытащила счастливый билет! Я думала, что тут никогда не будет скуки. Подумать только — Эликсир Молодости! Спроси любого, что в своей жизни он хотел бы вернуть, продлить? Молодость! Кажется, так просто. И я думала, буду если не править всем миром, то уж точно его значительной частью. И что же?! Зеленая тоска! — последние слова она выкрикнула отчаянным голосом и вцепилась себе в волосы. Некоторое время она сидела так.

— Очереди нет, — подтвердил Принц.

— Мягко сказано! — уже спокойнее согласилась волшебница, приглаживая взлохмаченные волосы и заплетая их косу. — Вот что, Принц, ты мне нравишься, и хотя ты очень гадко поступаешь со мной, но я тебе кое-что подскажу: еще один кусочек ты найдешь у Бродячего Торговца. Конечно, если разыщешь его. А мне ты дашь слово.

— Ты веришь людям на слово? — спросил Принц. — Ты слишком долго сидела одна в своем дворце.

— Я волшебница, — ответила, с улыбкой покачав головой, — я вижу то, что недоступно другим. Я знаю, что ты наполовину демон. Мне доводилось встречаться с ними, и пусть демоны необыкновенно кровожадны, но никогда не отступаются от однажды данного слова.

Лучана снова улыбнулась.

— Дай же мне слово, что освободишь меня!

— Слово даю.

9

Путь назад, как и любой обратный путь, оказался коротким и не таящим в себе никаких неожиданностей. Беспрепятственно миновали поле Камней, обозрели пыльную дорогу, видимую до самого леса с края высокого плато. Ступили на нее, мысленно попросив всех покровителей о заступничестве, но не успело еще солнце добраться до зенита, как совсем рядом, впереди, приветливо зазеленел лес и беспощадная жара отступила.

— Колдовство! — сквозь зубы бормотала ведьмочка.

Она все оглядывалась назад, словно никак не могла поверить, что они уже покинули дворец. Это заметил Звездочет.

— Ведьма, а ведьма! — сказал он, прикладываясь к фляжке, которую любезная хозяйка наполнила из своих чудесных, нескончаемых погребов. — Что-то ты сама на себя не похожа! Туда шла — не оглядывалась!

— Колдовство тогда было впереди, — ответила ведьмочка.

— Чего нам боятся? Хозяйка же нас отпустила! — возразил Звездочет.

— Отпустила! — с насмешкой произнесла ведьмочка. — Мало значат ее слова! Она отпустила — она может и вернуть. Ей скучно в своей золотой клетке. Бьюсь об заклад, она уже жалеет, что была так добра!

И будто в подтверждение ее словам, горизонт позади вдруг замутился, небо утратило прозрачную голубизну, солнце побагровело.

— Пыльная буря! — выкрикнула ведьмочка. — Это волшебница! Скорее! Бежим к лесу!

И припустила со всех ног. Принц, не задавая никаких вопросов, хлестнул коня, и только Звездочет замешкался, завинчивая фляжку. И этой заминки хватило, чтобы пыльная буря нагнала его, застила глаза, закружила голову.

До леса было рукой подать. Принц немного обогнал быстроногую ведьмочку. Оба они остановились за первыми зелеными деревьями. Тут было тихо, маленький ветерок шевелил листву, сюда не проникали порывы горячей бури, не слышался ее рев, точно перед лесом была выстроена невидимая, но непреодолимая для нее преграда.

— Звездочет! Старик! — кричали они, но голоса крал ветра.

Ведьмочка и Принц иногда видели Звездочета на ослике, когда буря вдруг раздвигала свои пыльные завесы, чтобы тотчас скрыть их опять.

— Звездочет! Старик! — снова кричали они, но не были услышаны.

— Я пойду за ним, — сказал Принц, запрыгивая обратно в седло.

— Нет! Ты потеряешься в буре. С ним ничего не случится. У волшебницы отличное вино. Ты дал ей слово вызволить ее — еще вернемся. Считай, что старик остался у нее погостить.

Принц не доверял резонам ведьмочки, однако, подумав немного, согласился. Предстоял длинный путь, а старик не любил ездить быстро и долго. К тому же неизвестно, честно выполнит ли соглашение купец. В случае неприятностей, старик — камень на шее.

— Куда ты пойдешь? — спросил он ведьмочку.

— С тобой, естественно.

— Ты хороший ходок, но за лошадью тебе не угнаться. Зачем мне ждать тебя?

— Ага! — усмехнулась под капюшоном она. — Вижу, Принц решил со мной поторговаться! Но лучше поздно... Без меня ты не найдешь Бродячего Торговца и купец — человек сомнительный, иначе не был бы богатым.

Он подумал, склонив голову на бок, и кивнул, принимая соглашение.

По дороге, откуда-то из лесу вынырнула сорока. Ведьмочка остановилась перед ней.

— Вот и ты! — тихо проговорила она, так чтобы не услышал Принц, ехавший впереди. — Где ты была?

— Вести, вести, вести!

— А, ты видела начальство!

— Велят в Велик-город.

— Зачем?

— Дела, дела, дела!

Сорока улетела в лес. Ведьмочка проводила ее глазами и нагнала Принца. Некоторое время они молчали.

— А где ты подобрал этого старого пропойцу? — неожиданно задала вопрос она.

— Это он меня подобрал, — сказал он, глядя не на ведьмочку, а на пустынную дорогу.

— Вот это да! Как же это случилось?

— Не думал, что тебе нужно это объяснять, ведьма! — с неожиданной резкостью ответил Принц.

Она удивилась, но на всякий случай решила обидеться и придержала шаг. До этих пор Принц оставался безучастен к происходящему, и ведьмочка, приписав это дурной крови демонов, считала, что чувства ему заменяет ум, неглубокий, но уж какой есть. И вот на тебе! Оказывается, у него счет к ведьмам, и он сердит. До самого вечера она держалась на расстоянии, чтобы дать ему почувствовать свою обиду. Была и еще одна причина, в которой ведьмочка не дала себе труда сознаться: заурядная внешность Принца после эликсира сделалась заурядно-привлекательной, и хотелось смотреть на него, не отрываясь. А со спины это было делать удобнее, и не так заметно.

Принц, может быть, и раскаивался в своих словах, но ни разу не обернулся к ней.

Таким порядком, не делая лишних остановок, на закате они увидели стены Велик-города.

Сумерки сгущались быстро, и над городом занялось бледное марево ночных огней — это зажгли на улицах масляные фонари. Осветились желтым светом и бойницы на высоких стенах — город не ждал нападения неприятеля. На поле, под стенами, разожгли десятки костров те, кто не успел или не захотел войти в переполненный людьми город. И все здесь говорило о большом празднике и ярмарке. Из темноты доносились звуки скрипок и песни, где-то смеялись, где-то хмельно шумели.

Принц не стал подъезжать к чужим кострам, он стреножил лошадь в овражке, у небольшого ручейка. Ведьмочка опустилась на траву, положив под голову тощую котомку, всем своим видом показывая Принцу, что ему придется позаботиться об ужине.

— Пойду наберу хвороста для костра, — сказал он с легким вздохом.

Ведьмочка промолчала. Шаги Принца замерли в отдалении, и она закрыла глаза. Вздремнула и, пробудившись, увидела, что звездный рисунок заметно сдвинулся, а Принца по-прежнему нет, и костер не разложен. Короткий сон восстановил ее силы, и она, ощущая голод, рассердилась. Ведьмочка вскочила, засучила рукава, которые тут же упали обратно, и широко зашагала к горящим кострам. Несмотря на позднее время, спали немногие. Большинство веселилось вовсю, вырвавшись из надоевших родных бревенчатых стен, и их черные тени плясали возле оранжевых костров. Ведьмочка заворачивала к каждому, и при виде ее серого балахона веселье смолкало, но ненадолго. В другой раз появление ведьмы навело бы людей на печальные мысли, но тут ничто не могло победить предчувствия праздника, и едва ведьма скрывалась за кругом света, как вновь раздавался смех и вслед ей разносились озорные, порой непристойные песенки. Ведьмочка кривила рот под капюшоном, но не задерживалась, чтобы наказать наглецов. Она безуспешно обошла две дюжины костров, и, наконец, очутилась перед шатрами. Тут было многолюдно. В одном месте бродячие акробаты устраивали представление в свете факелов. Ведьмочка заглянула туда мельком. Ей подумалось, что Принца вряд ли увлекут ловкие трюкачи. В другом шатре бродячие актеры разыгрывали пьеску, где, как обычно, смеялись над ведьмами. Ведьмочка дернула плечом и фыркнула: "Где б вы были?!" А у следующего шатра визжали флейты и бухали барабаны. Здесь, расположившись на вытертых коврах, покуривали кальяны с душистыми пьяными травами. Полог шатра приоткрытый, ровно настолько, чтобы видеть, как в дыму курильниц и прыгающем свете светильников ритмично изгибается обнаженное тело женщины. У самого входа стоял Принц, и, конечно же, зачарованно смотрел на танцовщицу.

— Заходи! Заходи! — манил его словами и жестами старик у входа. — Получишь все, о чем мечтал. Заходи, не бойся и не стесняйся!

Принц сделал шаг вперед. Ведьмочка успела как раз вовремя и вцепилась в его одежду.

— Стой! Куда?!

И потащила его прочь.

Принц покорно шел за ней, словно еще не до конца сбросил чары, навеянные танцовщицей и пряным дымом. Но вдруг он остановился, и ведьмочка, держащая его за руку, тоже.

— Чего еще? — неласково поинтересовалась она.

— Ты видела?!

— Ты стоял как остолоп и лупил глаза на танцовщицу — видела!

— Не то! Там...

Ведьмочка легкомысленно отмахнулась.

— Они такое курят, что я не удивлюсь, если б ты увидел Ведьмака и все его чудеса сразу! Пошли!

Он стряхнул руку ведьмочку, постоял в задумчивости, но все же двинулся к своему лагерю.

Они завернули в заросли кустов выше по ручью, и Принц собирал хворост, пока ведьмочка ходила за ним следом и бубнила, очень напоминая Звездочета:

— Если б не карта, никогда бы с тобой не связалась! Тебе до сих пор нянька нужна! Ушел за хворостом (чего проще!) и запропастился! Да ты хоть знаешь, сколько народа навсегда сгинуло в этих шатрах? В Шабаше давно хотят избавиться от этих смутьянов-комедиантов.

Он молчал, думая о своем. Вскоре весело затрещал огонь. Принц вынул из сумки хлеб, сыр и копченое мясо, разделив пополам.

Угли в костре покраснели. Ведьмочка успокоилась сном, а Принц не мог заснуть, лежал и смотрел в звездное небо. Неясное сожаление бередило душу.

10

Город, казалось, раздулся и вот-вот лопнет от тысяч людей, наводнивших его улицы. Кого здесь только не встретишь: и щегольски одетых, в блестящих шелковых красных рубахах крестьян из ближних деревень; и других крестьян в одеждах суконных, пропыленных дорогами; и бродячих рыцарей в доспехах, с забралами таинственно опущенными на лицо; и кареты, и носилки разнообразных принцесс; и громкоголосых, широкозадых торговок; и всякого сброда было полно в городе в эти праздничные дни.

Принц и ведьмочка влились в густую толпу, и она протащила их через ворота, и выплеснула на площадь. Здесь поток людей распался на отдельные ручьи, поглощаемые боковыми улицами. Принц и ведьмочка остановились в центре площади, раздумывая, куда им повернуть. Принц оставил свою лошадь под присмотром в ближайшем постоялом дворе за заставой города, и как оказалось, это был верный ход. В ярмарочные дни на городских воротах сбор с животных удваивался, а в кошельке Принца грустно позвякивали несколько мелких монеток, и тем более в сумке у ведьмочки не завалялась ни одной.

— Где нам искать Бродячего Торговца? — спросил Принц.

— А надо пройтись по всем этим лавкам, — беззаботно ответила она.

Он некоторое время пристально разглядывал капюшон. Отчего-то казалось, что его обвели вокруг пальца.

— Пройтись по лавкам? Это я мог бы сделать и сам, без помощи ведьмы.

— Попробуй, — охотно предложила та. — Выбери наугад.

Принц оглядел площадь, выбрал примостившуюся в тупике между двумя домами небольшую палатку. Она выглядела видавшей виды, потрепанной всеми ветрами и непогодами. На раскладном столике лежал разнообразный товар от резных деревянных зубочисток до ковров с обнаженными, танцующими вокруг костра юными ведьмочками — то и это пользовалось большим спросом у состоятельных холостяков. Навстречу Принцу поднялся с низкого складного стула продавец, красивый мужчина с благородной сединой в черных волосах и смуглой кожей.

— Чем могу служить господину? — любезно, но с достоинством осведомился он и так проницательно заглянул в глаза Принцу, что тому почудилось, будто торговец в один миг узнал все тайны.

— Я ищу Бродячего Торговца, — преодолев неловкость, ответил Принц.

— О-о! — многозначительно отозвался торговец. — Ваши поиски можно считать оконченными — он перед вами. И что же угодно господину?

Принц немного растерялся, опешив от быстроты событий и пересилив себя, выдавил:

— Я знаю, у вас есть кусок карты — продайте мне его.

— Разумеется! — воскликнул торговец, таким тоном, словно Принц спросил у него коробку зубочисток, и стал рыться в своих тюках. Через некоторое время он извлек кусок пергамента и победоносно помахал им перед носом Принца.

— Три золотых монеты! — объявил он. — И только для вас!

Цена для волшебной карты невелика. На три золотые монеты можно было скромно прожить месяц в какой-нибудь не очень грязной гостинице. Однако у Принца и того не завалялось. Но и это не страшно. Можно сегодня же найти купца и отдать ему Эликсир, тогда появится и золото.

— Я должен посмотреть, — протянул руку Принц.

— Я вижу, что господин сомневается в моей честности, — оскорблено начал торговец. — Господин может спросить у любого, в любой деревне от самих Крутых гор до Долины Ста Ручьев каждый скажет господину, что никто не видал от меня обмана.

— Карту! — настойчиво повторил Принц.

Торговец говорил что-то еще, но, увидев, что покупатель не торопится развязывать кошелек, неохотно протянул клочок темного пергамента.

Стоя посреди городского шума и сутолоки, ведьмочка только сейчас поняла, насколько соскучилась по большому городу и людям. Как ни старались горожане и приезжие обойти ведьму, фигуру заметную из-за серого балахона и капюшона, надвинутого на лицо, но им не удавалось уберечься. То их теснили другие люди, то приходилось подаваться в стороны, освобождая дорогу повозке или карете. И ведьмочка незамедлительно пользовалось каждым случаем: одного колола булавкой пониже спины, второму ставила подножку, выбивала сумку из рук третьего, и ее содержимое тут же гибло под ногами слепой толпы, четвертому в карман подкидывала записку, вытащенную из кармана какого-нибудь расфранченного безусого мальчишки, начинающуюся словами: "Привет, киска моя!", у пятой вытащила из передника горсть медных монет, вырученных за горячие пирожки, и взамен насыпала горсть свинцовых полосок, стянутых с лотка у шестого... И считала: двести тридцать семь, двести тридцать восемь...

В самый разгар веселья, когда торговка обнаружила в переднике вместо денег свинец и подняла крик на всю площадь, и ведьмочка только-только собралась получить полнейшее удовольствие от ее ругани и причитаний, вернулся Принц, с лицом темнее грозовой тучи. Ведьма усмехнулась, оставив прочие развлечения в стороне, но потом вспомнила, что под капюшоном не видно выражение ее лица, и для наглядности уперлась рукой в бедро.

Принц печально вздохнул:

— Каждый из них называет себя Бродячим Торговцем?

— Каждый. Только у Бродячего Торговца все вещи настоящие. Он не торгует подделками, и если он продаст тебе чудеса, вроде павлиньего пера, делающего прекрасным любого, кто воткнет его себе в шапку или в волосы, или, скажем, мази, от которой самые черные волосы превращаются в золотистые, будь уверен — это так и есть. Немногие знают, как найти настоящего Бродячего Торговца.

— Ты знаешь, — опять в своей неопределенной манере, то ли вопросительно, то ли утвердительно сказал Принц.

— Знаю, — подтвердила ведьмочка.

— Тогда не стой, найди его.

Ведьмочка переменила руку для упора в бок.

— Теперь настало мое время торговаться, — заявила она. — Тебе нужна карта, и мне она тоже нужна.

— Зачем?

— Так. Любопытно. Ты должен пообещать мне, что мы соберем ее вместе.

— Зачем тебе?

— Так. Любопытно, — снова повторила она.

Принц подумал и согласно кивнул.

— Хорошо. Будь по-твоему.

Ведьмочка протянула руку, и он, по обычаю, подал руку ей, и когда ладони коснулись друг друга, что-то встряхнуло руку Принца, пробежало по нервам, отозвалось в позвоночнике, стрельнуло в левой пятке.

— Колдовство! — внушительно и торжественно произнесла ведьмочка. — Теперь наш договор скреплен колдовством, и если нарушишь его, то наказание тебе будет ужасное!

— Я понял, — сказал Принц, сжимая и разжимая онемевшую кисть.

— Разделимся? — спросила ведьмочка непринужденно.

— Нет. Мы пойдем вместе. Сначала разыщем Бродячего Торговца, а после купца. Его найти проще: я знаю, в какой гостинице он остановился.

Ведьма дернула плечом.

— Не веришь! Я не убегу, даже если получу у Торговца кусок карты. Куда мне бежать? Ведь часть карты у тебя. Кстати, а ты не мог бы показать ее?

— Нет. Поспешим. Нам нужно выбраться из города до заката. В гостиницах места не достать и за золотой, а если остаться ночью на улице — ограбят или воры, или ночная стража упечет в каталажку. Этот город считает, что добропорядочным гражданам нечего делать на улице ночью. Тоже заманивает людей не хуже леса или болота, — добавил Принц, вспомнив давешний разговор.

— Правда, — подтвердила ведьмочка и легко зашага вдоль улицы, бегло заглядывая в каждую лавку и палатку на пути.

К полудню они обошли два квартала. Позади остались многообещающие лавки и торговцы с мудрыми и лукавыми глазами. Принц покорно шел за ведьмочкой. Он бывал в больших городах. Не в первый раз он очутился на ровных, геометрически вычерченных, сбегающихся к центру, но узких и тесных, улицах. Но не случалось ему в ярмарочные дни обходить лавочки одну за другой. Ряд их, казался, бесконечен. Там, где в обычный день располагались две лавки, сегодня втискивалось чуть ли не полдюжины. В каждой подворотне развернулись цветные палатки, от которых пахло пряными травами, овечьей шерстью, сырым деревом и всякой всячиной. Под широкими окнами, к мостовой жались низкие раскладные столики, и на них пестрой горой лежал товар; рядом на низеньких табуреточках сидели сухонькие старички и старушки, или почти дети. Голова невольно начинала кружиться от неумолчного ярмарочного шума, пестроты, толпы, через которую приходилось пробивать себе дорогу, и разнообразных запахов. Принц задержался у лотка с горячими пирожками и купил по три себе и ведьмочке, вытряхнув из кошелька последние деньги. Ведьмочка цапнула свою долю без слов, сжевала все это на ходу. Принцу представлялось, что ей лучше на вольных просторах полей или в тенистых лесах, но она уверенно сновала в толпе, иногда бормоча себе под нос:

— Двести тридцать девять... двести сорок пять и сорок шесть...

Когда густая тень захватила большую часть улицы и уже взбиралась вверх по стенам, Принц почувствовал себя окончательно одуревшим от мелькания тысяч лиц, обрывков разговоров, он поймал ведьмочку за руку:

— Ты его пропустила, — опять полувопросительно произнес Принц.

— Чушь! Я его пока не нашла, — ответила она, стряхивая его руку и ныряя в очередную лавочку.

Солнце только что коснулось западного края городской стены. В это короткое предзакатное время город был очень красив. Золотистые лучи, какие бывают летним вечером, придали белым и светло-песочным зданиям особенно нежные и яркие цвета, и ослепительно блистали в тысячах окон и на длинных серебристых шпилях, пронзающих красивое, глубоко-синее небо. Людей на улицах заметно убавилось, а из раскрытых дверей кабачков понеслись звуки музыки. Ведьмочка и Принц по-прежнему ходили от лавки к лавке. Теперь ее широкий балахон развевался медленнее, Принц с равнодушием усталого человека не глядел по сторонам.

Дорога сама их привела на улицу богатых торговцев. Здесь перед дверью каждой лавки был фонарь, а недавно вымытые окна сверкали в лучах солнца до рези в глазах. Принц едва взглянул на свое отражение в зеркальной витрине шляпной лавки и остановился, пораженный. Ведьмочка прошла несколько шагов, прежде чем заметила, что он отстал. Она обернулась и застала его, внимательно изучающего собственное отражение.

— Нашел время! — буркнула она.

— Эликсир! Я опять выгляжу, как прежде!

Ведьма удивилась. Кто бы мог подумать, что этот молчун придает своей внешности такое значение!

— А как ты думал, — отрезвляюще-холодно проговорила она, борясь с собственным желанием снять капюшон и полюбоваться на свое лицо, — это же ВЭМ! Он возвращает молодость только на сутки. Все в этом мире заканчивается.

Но Принц не мог успокоиться. Он разглядывал себя в зеркало, поворачиваясь то одним, то другим боком, то в три четверти.

— Подумаешь! Франт! Вон куртка протерлась на локтях до дыр.

— Много ты понимаешь! — сердито ответил Принц. — В этом тоже есть свой шик. Многим дамам нравятся странствующие рыцари, и они не ждут, что у них будут белоснежные воротнички и манжеты. Ясно?!

— Юбочник! — бросила она и скрылась в дверях соседней лавки.

Мелодично звякнул колокольчик. Ведьмочка равнодушно скользнула глазами по полкам. Хозяин сидел за своей конторкой, занося в книгу дневную выручку, и взглянул без особой радости на припозднившуюся ведьму-покупательницу, а потому не прервал начатой фразы.

— Дела не слишком хороши в этот год, — говорил он невидимому своему собеседнику, — но и не так дурны, как в минувшем.

Ведьма взглянула на хозяина. Это был пожилой уже мужчина, полный, розовый, с широкой лысиной на круглом черепе, в традиционных для торговцев и писцов нарукавниках.

— Что ж, ярмарка только началась — дела еще могут поправиться, — ответил собеседник хозяина голосом каким-то высушенным, похожим на пересохшую траву. Ведьмочка повернулась на голос. Ей понадобилось усилие, чтобы разглядеть говорящего — так неуловим он казался для взгляда. Не только голос, но весь он точно потерял цвет, запах и возраст. И лицо его, и руки, сложенные на коленях, и поношенное платье были одинаково серы, а точнее бесцветны.

— Чем могу быть полезен уважаемой ведьме? — без всякого выражения спросил он, заметив, что ведьмочка глядит прямо на него.

Ведьмочка прыгнула к дверям, приоткрыла их, и крикнула:

— Я нашла Бродячего Торговца!

— Кха-кха-кха! — засмеялся Бродячий Торговец невыразительным смехом, когда услышал, что им нужна карта.

Они сидели на длинной скамейке напротив Бродячего Торговца. Перед ним, на столе, стояла чашка с недопитым чаем, из пахучих, крупно нарезанных листьев. Хозяин лавочки запер двери тотчас же, как вошел Принц, и опять поместился за конторкой, позвякивая монетами и занося в тетрадь столбики цифр. Он прислушивался к разговору, но не подходил ближе из-за своих представлений о деликатности.

— Что тут смешного? — рассердилась ведьмочка.

— Многих я видел, которые искали карту, — сказал Торговец. — Да ни у кого не вышло!

— У них не вышло — у нас получится, — заметил спокойно Принц. — Что ты хочешь за свой кусок?

— Кха-кха-кха! — опять рассмеялся Торговец. — А что вы можете предложить мне?

Принц посмотрел на капюшон ведьмочки и пожал плечами.

— Полдюжины флаконов с Эликсиром Молодости.

— Кха-кха-кха! ВЭМ! Они предлагают мне ВЭМ! — проговорил Торговец, оборачиваясь к приятелю. Хозяин лавочки насмешливо фыркнул и покачал головой. — Что мне молодость? Обман!

"Хм, — подумала ведьма, — видно, все старики так думают. Звездочет говорил что-то в том же роде." И толкнула Принца в бок:

— Ты что забыл?! Бродячий Торговец сам может раздобыть ВЭМ — Лучана говорила, что он бывает у нее. Предлагай ему что-нибудь другое! — прошептала она.

Принц покосился на нее. Похоже, ничуть не стесняясь, она предоставила рассчитываться за карту ему.

— У меня есть моя лошадь, доспехи и оружие.

— Я не старьевщик! — прошелестел Бродячий Торговец.

— Тогда, может быть, я смогу оказать тебе какую-нибудь услугу? Раздобыть что-нибудь...

— Кха-кха-кха! Любезный юноша, все перечисленное меня не интересует и интересовать не может — вам нечего предложить мне!

— Тогда отдай карту просто так, — вмешалась нахальная ведьмочка.

— Как, как?! — переспросил Торговец. — Просто так?

Принц толкнул ее в бок.

— А зачем она тебе? — отмахиваясь от Принца, продолжила она. — Носишь ты ее в своем коробе, и никакой от нее пользы.

— Главное, чтобы вреда не было, — пробормотал Торговец. — Да будет тебе ведомо, ведьма, что этот кусок карты возвращался обратно ко мне дюжину раз!

— Что ж, если нам не повезет, возвращений будет ведьмина дюжина, — парировала она с видом непоколебимой уверенности в своей правоте.

— Кха-кха-кха! Ты, ведьма, убедила меня.

Бродячий Торговец выдвинул ногой из-под стола плетеный короб, откинул крышку. Короб был доверху полон всякими вещицами. Наверху лежала чужая коса, завернутая в шелковую черную сетку, рядом с ней кукла величиной с ладонь, из-под нее высовывался конец яркого пера павлина, дальше торчал край расписной деревянной шкатулочки, за ней дюжина медных колец, продетых на проволоку неизвестно для какой надобности, и что-то еще вроде обломков камней с надписями и серых голышей.

— Где-то, где-то тут она была! — приговаривал Торговец, роясь в недрах корзины. — Где же я видел ее в последний раз?!

Бормоча, Торговец перебил один за другим предметы. Наконец, добрался до самого дна и выпрямился.

— Нету! Пропала! Но как я мог ее потерять?! Она же возвращалась ко мне двенадцать раз!

Принц переглянулся с капюшоном ведьмочки. Глаза Торговца остекленели, он нахмурился. И вдруг стукнул себя по крутому лысому лбу.

— А-а! Точно! Как же я мог забыть!

Он сел на лавку, снял туфлю с ноги и вынул из нее темный, неровный кусок.

— Вот! Забыл, что положил вместо стельки. Туфля, видите? протерлась.

На пыльной тонкой подошве кожаной туфли, растянутой по изувеченной артритом ноге, и точно, была большая, с монету, дыра. Торговец для убедительности засунул туда палец и пошевелил.

— Новые давно пора купить, да эти так славно разношены!

Он обулся и протянул кусок карты. Принц промедлил, и кусок карты цапнула ведьмочка.

— Ну, владей и радуйся, — сказал Бродячий Торговец. — Пока что. Скоро он опять ко мне вернется.

11

Стемнело, и зажглись фонари. Здесь, на этой сытой улице, застыла добропорядочная тишина, но ее дразнили звуки буйного веселья, в которое погрузился город с первыми сумерками. Покинув лавку, Принц и ведьмочка отправились туда, где их поджидал купец.

Дома в Велик-городе строили не отдельно один от другого, а к первому дому в квартале пристраивался второй, к нему — третий и далее так. Парадные подъезды выходили на одну сторону улицы, а черное крыльцо — в обнесенный каменной стеной дворик, где разводили небольшие, хорошенькие садики, и на соседнюю улицу, через стены, перевешивались ветви фруктовых деревьев. С высоких городских башен было видно, как зеленая полоса садов чередуется с темно-красной полосой крыш, и все они разбегаются от центра города — королевского дворца, словно вычерченные по линеечке.

Вот в таком же квартале-доме, располагался и трактир. Дверь в него была отворена по обычаю увеселительных заведений, и оттуда вырывались голоса и смех, впрочем, не слишком громкие. Между дверями этого трактира и следующего горел масляный фонарь. Тут жили состоятельные граждане, но не богатеи, и поэтому им разрешался один фонарь на два номера дома.

Трактир "Кусок мяса" располагался не настолько близко от городских ворот, чтобы в нем собирался всякий сброд, но и не в двух шагах от центра города, чтобы тут останавливались принцессы и славные рыцари. Место было тихое и удобное, издавна облюбованное торговцами не такими богатыми, чтобы с караванами и обозами ездили другие, но и не такими бедными, чтобы самому править возом.

Принц и ведьмочка заглянули внутрь трактира. Прямо у входа на стуле сидел, сложив на животе волосатые руки, толстый, наверное, десятипудовый вышибала, и кривил губы в усмешке, прислушиваясь к разговору за ближайшим столом. Увидев гостей, он поднялся навстречу.

— Местов нету! — сообщил он, вставая в дверях, как затычка в бочке.

— Мы ищем Гурия.

— Какое тебе дело до Гурия?! — подозрительно и сварливо поинтересовался вышибала.

— Говорят тебе: есть дело, а какое — тебя не касается! — вмешалась ведьмочка. — А ну, пропусти нас!

Вышибала раскрыл рот, но вдруг передумал, усмехнулся и отодвинулся.

— Не нравится мне это! — пробурчала она, входя в тесноватый зал трактира набитый битком.

Принцу это тоже не понравилось, но делать было нечего — торговца нужно разыскать.

Они остановились посредине тесного помещения, уставленного столами, оглядываясь в поисках знакомых физиономий обозчиков, или охранников Гурия. Но знакомых не было. Зато вышибала взбежал по лестнице, заходившей под ним ходуном, на второй этаж и почти тут же спустился обратно, бросив на них злорадный взгляд.

— Совсем не нравится, — повторила ведьмочка. — Вон трактирщик.

Трактирщик увидел приближающегося к нему посетителя, глаза его забегали, и он поспешно нырнул под стойку. Принц подумал, что это плохая примета.

И тут их окликнули:

— Эй! Эй вы!

— Марьянка!

Марьянка стояла, перегибаясь через перила на первой площадке лестницы, и манила их рукой. Увидев, что ее заметили, взбежала вверх по ступеням и остановилась на площадке второго этажа. Принц и ведьмочка переглянулись, но последовали за ней. Она поджила их у комнаты и снова поманила рукой, змеей скользнув за дверь.

— Она нас заманивает.

— Если не войдем — не узнаем, — ответил Принц и толкнулся в комнату.

Дверь за спиной захлопнулась, точно капкан. Принц и ведьмочка оказались в комнате, полной щетинистых, недобро ухмыляющихся типов. Самый небритый сидел у стола, опираясь кулаками о собственные колени. Он оглядел гостей. Оживление быстро пропало из глаз, он вздохнул со скукой. Рядом с ним здоровенный детина, одной рукой перехватил Марьянку поперек туловища, а другой — прижимал острый нож к ее горлу.

— Па-ма-гите! — придушенно хрипела она, заводя кверху глаза.

— Тьфу ты пропасть! — плюнула ведьмочка. — Влипли!

— Отпусти ее! — тихо потребовал Принц.

— Отпущу, только ты отдай мне эликсир, — едва не зевая, ответил главарь. — И без глупостей!

Принц оглянулся вокруг. Выражение лиц, экипировка, переходящая, без полумер, от роскошных золотых поясов к жалким обноскам, а главное количество оружия, не оставляли сомнений — перед ними разбойники. Какие именно — догадаться труда не составило. Обнаглевших шаек, которые могли запросто устроить засаду в городском трактире да еще в праздничные дни, было всего две. Атамана одной звали Злобой. Приметы его были известны доподлинно: был он сухощав, строен, носил чистую одежду и манеры имел обходительные, как какой-нибудь лавочник, творил злодейства с "изысканной жестокостью", как об этом восторженно лепетали богатые женщины и романтические балбесы-юнцы.

Второй носил имя Фока и был сумрачен, будто горный перевал в ненастную погоду, манерами и одеждой не отличался от какого-нибудь мясника, действовать предпочитал грубой силой и напролом. Он не имел в своих почитателях томных барышень и романтичных юношей. Первые лишались чувств от его напора, а вторым, при всем хитроумии, не удавалось обставить благородством его беззастенчивый грабеж, а повешение за шею строптивых купцов оправдать справедливостью. Однако пышнотелые дочки лавочников и румяные поселянки охотно бросались в его медвежьи объятья. Атаманы жестоко соперничали между собой числом, дерзостью нападений и количеством добычи.

Принц бродил по этому миру достаточно, чтобы это тотчас припомнить это, сообразить, какая шайка перед ним. Впрочем, известие не порадовало, и не огорчило его — он не испытывал симпатии ни к тому, ни к другому.

Ведьмочка не была осведомлена столь же хорошо о разбойниках и принципиальной разнице в их стилях, но ей до того и дела не было. Философия серого балахона ставила ее выше, над всеми.

— Еще чего! — от души возмутилась ведьмочка. — Обменять девчонку на эликсир! Пускай делают с ней, что вздумается! Она нам не кума, не сватья! Пошли отсюда!

И ведьмочка потянула Принца за рукав. Однако он не двинулся с места.

— Нет. Нельзя бросать женщину в беде!

— Какая она женщина?! Это же Марьянка!

— Все равно какая, — упрямо заявил Принц.

Ведьмочка вздохнула, но вернулась обратно. Разбойники с интересом наблюдали эту сценку, а из глаз Фоки пропала дремотная скука. Эта парочка пташек, так любезно угодившая в его силки, оказалась занятнее, чем на первый взгляд, и Фоке захотелось правдиво ответить на вопрос Принца:

— А где Гурий?

Но его опередила злая, как оса, Марьянка:

— Удрал, как последний трус!

— То есть, он бросил тебя на расправу?

Марьянка всхлипнула, затерла глаза кулаками и заревела в голос. Фока повернулся к ней. Другие разбойники сконфузились от неожиданности. Тот, кто держал ее за горло, замялся, отвел нож, переступил с ноги на ногу.

— Не плачь, — сказал Принц, — я помогу.

И полез в пояс.

Ведьмочка схватила его за руку и быстро проговорила:

— Ты, что, забыл?! Эликсир же у меня. Ты мне сам отдал!

— Да?! — удивился Принц, стараясь припомнить, когда проявил такое легкомыслие.

Ведьмочка пихнула его локтем в бок.

— А, ну да, верно...

Она залезла в котомку и рылась в ней довольно долго, что-то бормоча себе под нос.

— Ну, чего копаешься?! — прикрикнул Фока.

— Сейчас, сейчас! — бормотала она. Наконец, вынула из сумки шесть деревянных чурок и брякнула их на стол перед атаманом.

— Но-но! Осторожнее! Не разбей! — пробормотал он, взял толстыми пальцами одну, слегка потряс, поводил перед носом.

— Мандаринами пахнет... — и строго взглянул на ведьмочку. — Так и должно?!

— Да, мандаринами, — рассеянно подтвердил Принц, беспокойно ощупывая пояс.

— Половина моя! — вдруг выкрикнула Марьянка, ловко вмазала локтем под дых зазевавшемуся детине и схватила со стола чурки. В спешке она захватила четыре болванки, но бдительный Фока успел поймать ее запястье. Они засопели, увлеченные борьбой.

— Я же говорила! — не удержалась ведьмочка. — Она нас заманивает!

Принц только пожал плечами. Да он и не спорил!

Марьянкин обман окончательно раскрылся, теперь нужно было поскорей уносить ноги, пока не обнаружился обман ведьмочки.

— Ну, мы пошли? — она подтолкнула своего несговорчивого спутника к двери.

Фока удачно вывернул Марьянке руку, и та, взвизгнув, выронила чурки. Он оттолкнул ее, и она плюхнулась на пол, расплакалась, потирая запястье.

— Потом поделим, — сообщил Фока, запихивал болванки себе в пояс. — А вы, — он ткнул пальцем в Принца и ведьмочку, которые уже отступили к самым дверям, — побудете у нас. Вяжите их, парни!

Несколько разбойников выступили вперед. Одни приближались, поигрывая увесистыми дубинками, другие — разматывали веревки.

— Давайте-ка без глупостей! — предупредили они. — Вам же лучше будет!

Принц низко зарычал, на глазах обращаясь в черного демона. Разбойники остановились. Самый отчаянный из них замахнулся и с криком ударил дубиной. Ведьмочка отпрыгнула к стене, вжалась в нее, наблюдая за весельем. Принц без усилий вырвал дубину у нападавшего и отшвырнул ее прочь — демоны бились когтистыми лапами, не уважая никакое оружие. Дубина, будто бита в городке, врезалась в лоб Фоке и опрокинула его вместе со стулом.

Разбойнички кинулись в разные стороны от чудовища, но в комнате тесно — не разбежишься. Демон швырялся противниками, точно капризный мальчишка оловянными солдатиками. Двое застряли в дверях, не в силах уступить друг другу право первому выбежать вон. Марьянка ужом заползла под стол и свернулась клубком.

В конце концов двое в дверях исхитрились протиснуться и полетели вниз по лестнице, с грохотом пробки от игристого вина в неумелых руках. За ними рванулись те, до кого Принц не успел добраться когтистыми лапами. И вскоре демон издал последний рык, бешено вращая кровавыми глазами, но не нашел угрозы, встряхнулся и возвратился в свою человеческую ипостась.

— Бежим! — крикнул он и выдернул ведьмочку из угла.

Их топот удалялся по лестнице вниз. Некоторое время в комнате царила тишина. Затем на полу завозился Фока, поднялся на корточки, потряс головой и тут же схватился за нее руками.

Медленно встал, поставил стул обратно к столу. Сел на него, хмуро оглядел все еще недвижимых разбойников, пошарил взглядом по столу, отыскал там медный ключ и прижал к набухающей шишке на бугристом лбу.

— Ну вот! — с упреком сказала Марьянка из-под стола.

— Да разве поверишь, что демон шляется среди бела дня по городу в базарный день! Знал бы, где упаду... — проворчал Фока, кривясь от боли.

— Теперь кто-нибудь другой за него денежки получит! Надо было всем скопом навалиться!

— Молчи уж, — посоветовал ей Фока. Он вынул из-за пояса флакончики ВЭМ, но наваждение рассеялось, и в руках очутились деревянные чурки. Фока швырнул их на пол. — Держи свою половину! Проклятая ведьма обвела вокруг пальца! Но ничего! Теперь они заплатят вдвойне! Надо бежать к ведьмам. Демона не силой ловят, а хитростью.

— Давай я сбегаю, — вдруг предложила Марьянка. Нечто заманчивое ей почудилось в словах Фоки о хитрости.

— Сам, — отрезал Фока, покосившись на нее.

12

Принц и ведьмочка выскочили из трактира и несколько кварталов неслись, не разбирая дороги. Наконец остановились, тяжело дыша. Прислушались — погони нет.

— Куда теперь? — спросила ведьмочка. — Где переночуем?

Принц замялся. И ведьмочка встала перед ним немым вопросом.

— У меня совсем нет денег, — признался он. — Я надеялся получить за Эликсир.

— То есть, если бы ты пошел к купцу днем, как я предлагала, тогда мы бы ночевали не в городской переполненной тюрьме?! — преядовито осведомилась она.

Принц виновато опустил голову. На башенных часах торжественно пробило одиннадцать — время комендантского часа. Приученный к строгому порядку город с последним ударом, замершим в воздухе, примолк, как будто дирижер палочкой оборвал все звуки. В наступившей тишине отчетливо и далеко разносился цокот копыт. Это выступили на ночную охоту городские стражи. Отныне любой, очутившийся на городских улицах без пропуска, причислялся к нарушителям общественного порядка. Таких отводили в тюрьму и держали там, пока за него не заплатят внушительную мзду, ибо город ничего так не ценил, как собственную добропорядочность, и никого так не презирал, как нарушителей. Если же нарушитель не мог по каким-то причинам уплатить штраф, то его некоторое время содержали на казенный счет, а затем по всегда однозначному решению суда вывозили за пределы города, покрывать долги на каменоломне до конца жизни — прекрасный город остро нуждался в облицовочном камне.

Принц снова потянул ведьмочку за собой. Они нырнули в первый попавшийся переулок. Фонарь, на счастье, не горел. Прижались к стене дома, и с бьющимся сердцем, ожидали, когда, мерно покачиваясь в седлах рослых, хорошо выкормленных коней, проедет ночной патруль. На беду сотен беглецов, ночные стражники в Велик-городе отличались добросовестностью и исполнительностью. Их старший и тут не оплошал — заметил потухший фонарь.

— Капрал, запишите: фонарь номер... — стражник выпустил луч света из своей лампы на оловянный номер фонарного столба. Принц и ведьмочка, стоя в двух шагах, не дыша, слились со стеной. — Номер сто восемьдесят два не горит. Вынести замечание дежурному фонарщику и службе фонарщиков! Нам очко!

Штрафные квитанции были выписаны, и патруль наконец-то тронулся дальше.

— Да-а! — прошептала ведьма. — Таких ведьмой не напугать! Они совсем страх потеряли!

— Через полчаса другой патруль поедет по соседней улице, — сказал Принц, — еще через час вернется этот.

— Веселенькая ночка нас ожидает! — со злостью проговорила она.

Принц промолчал, чувствуя себя виноватым опять, хотя и не мог умом дойти до причины этого ощущения.

— Добрый вечер! — раздался из темноты приятный баритон.

Принц и ведьмочка вздрогнули и обернулись на голос. Оба они хорошо видели в темноте и разглядели высокого мужчину в темном длинном плаще и шапочке с козырьком.

— Кошелек или я вас выдам стражникам, — все тем же приветливым тоном продолжил он.

Стало ясно, отчего он так укутан в теплую погоду — профессия требует.

— Проклятый город! — буркнула ведьмочка. — Здесь и ограбить не могут, как полагается — все с какими-то вывихами!

— Любезнейший, — сказал Принц в тон ему, — мы рады бы и рады, но денег у нас нет.

— Тогда я зову стражу, — невозмутимо ответил ночной грабитель и поднес ко рту свисток.

— Я тебе сейчас объясню, с кем ты связался! — начала ведьма, засучивая рукава балахона и наступая на грабителя.

Принц перехватил ее.

— Позволь мне. Шум нам ни к чему!

Ведьмочка гневно засопела под капюшоном и негодующе проговорила:

— Кому?! — Ведьме! Предлагают вывернуть карманы!

Принц шагнул к грабителю. Тот угадал, что напал не на тех клиентов, и изо всех сил дунул в свисток. Но Принц успел схватить его за грудки и хорошенько встряхнуть. Свисток издал короткий придушенный свист. Принц шмякнул грабителя об стену, и тело его, на миг прильнув к кирпичам, сползло на тротуар. Принц полюбовался на свою работу, отряхивая руки.

— Уходим. Теперь нам здесь нельзя оставаться.

Но, видимо, славный город не желал отпускать своих гостей — едва они выскочили из проулка, как увидели галопом возвращающуюся стражу.

— Эй! Стойте! — закричали им вслед.

Принц и ведьмочка припустили со всех ног прочь. Улицы мелькали перед глазами. Они уже и сами не могли сказать, в какую часть города занесло их, а стражники не отставали, наоборот, их становилось все больше. Предупреждающие условные свистки раздавались со всех сторон. Улица — а там засада, переулок — оттуда крики стражи. Принц и ведьмочка метались, будто загнанные звери.

— Эй вы, сюда! — вдруг окликнули их, и маленькая задняя дверка дома распахнулась.

Приглашение повторять не требовалось. Они нырнули в дверь, которая тут же захлопнулась. И очутились в кромешной тьме. Кто-то рядом возился, высекая искры из огнива. У Принца и ведьмочки оказалось немного времени, чтобы отдышаться, а заодно погадать в свое удовольствие, куда закинула их судьба. Но действительность неприятно удивила их обоих.

Масло в плошке дымно вспыхнуло, тускло осветив тесный, захламленный коридор и серый балахон.

— Ведьма! — воскликнул Принц с изумлением и горечью.

— Ты?! — изумилась ведьмочка, увидев свою товарку. — Разруха?!

Имена у ведьм были не в ходу. Ведьмы общались между собой при помощи местоимений, указательных пальцев и изредка имен, обозначающих ступени, или должности в иерархии ордена. Ведьмы суеверно свое имя берегли, и берегли настолько тщательно, что к концу жизни умудрялись позабыть его вовсе.

Разруха поманила их и сама пошла вперед, подняв светильник. Она привела беглецов в просторную комнату, где на белых оштукатуренных стенах висели пучки трав и сушеные насекомые в рамочках. Возле темных ночных окон — большой некрашеный стол. На нем стояла горящая свеча, рядом — карта города и две фигурки мужская и женская, грубо вырезанные из дерева; тут же хрустальный, с гусиное яйцо, ведьмовской шар; по карте рассыпаны дорожки из растертой травы — подорожника.

Не успели они перемолвиться и словом, как раздался настойчивый стук в дверь.

— Стражники?! — тревожно спросила ведьмочка.

Разруха пожала плечами.

— Будьте тут и не высовывайтесь! — велела она и вышла. Ведьмочка на цыпочках подкралась и приложила ухо к замочной скважине.

— Ее нет, и я не знаю, когда вернется, — Разруха отвечала тем самым особенным тоном, каким ведьмы отвечают мужчинам.

— Передай ей... — пробасил мужской голос.

— Не стану ничего передавать! — отрезала Разруха и хлопнула дверями.

Ведьмочка перебежала обратно. Разруха еще немного постояла возле дверей, пыхтя от возмущения, и думая, верно ли она поступила, связав свои чаяния со Второй, которая водится не просто с мужчинами, но с типами вроде этого Фоки-разбойника.

— Ты нас заманила! — бросилась в наступление возмущенная ведьмочка, указывая на магические предметы, едва Разруха переступила порог комнаты.

Ведьма пожала плечами.

— Я спасла вас!

На это возразить было нечего, и ведьмочка умолкла.

Принц устало сел на лавку и вытянул ноги. "Будь, что будет, — решил он. — А старик-то был прав — в городе меня изловили за один день! Эх, надо было у Лучаны остаться! Жил бы спокойно до старости, если б со скуки не повесился". Но лицо его не выдало никаких печальных размышлений.

Разруха вышла на свет, и Принц пригляделся к ней. Она носила такой же балахон, как и ведьмочка, только капюшон на лицо не натягивала. Лицо у нее было обыкновенное, такие лица бывают у торговок овощами, — круглощекое, здоровое; фигура коренастая, крепко сбитая. Немного портили ее жесткие и длинные волоски на подбородке и темные усики над верхней губой.

Принц посмотрел на ведьмочку. Что она прячет под серым, безликим балахоном?

— Здесь есть комнаты для гостей. На втором этаже, — сообщила Разруха и мотнула головой в сторону лестницы.

Принц поднялся с места. Он уже разобрался в положении, поняв, что сию минуту ему ничто не угрожает. Судя по спокойствию Разрухи, она не догадывалась, кого приютила. Сейчас могла выдать только ведьмочка, но она удивилась, встретив здесь товарку. А значит, скорее всего, не вела его в хитро расставленную ловушку. Его выпроваживали, желая переговорить наедине. Принц, унаследовал от демонов отсутствие любопытства и не интересовался тем, что прямо не подвергало его существование опасности, поэтому убрался наверх без лишних слов.

Стихли его шаги на втором этаже, а ведьмы молчали, словно проверяли выдержку друг друга.

— Что тебе нужно? — первой уступила ведьмочка.

— Шабашу интересно: зачем ты ходишь с ним?

— Это не ваше дело, — отрезала ведьмочка. Вопрос пришелся ей не по вкусу, и она поспешила спрятать это под злостью. — Я ничего не нарушила!

— Пока нет, — ведьма усмехнулась, показав щербинку между крепкими белыми зубами. — Кстати, кто он такой?

Ведьмочка знала, что самые коварные вопросы задаются самым невинным тоном, и не повелась на эту мякину.

— Обыкновенный принц, — она постаралась придать голосу искренность.

Ведьма снова усмехнулась.

— И ты идешь с ним?

— Нам по пути, — все также невинно отозвалась она.

— Я слышала, что он собирает карту, — и ведьма впилась взглядом в фигуру ведьмочки, ожидая, что она выдаст себя нервным движением. Но ведьмочка продолжала сидеть, сложа руки на коленях.

— Откуда ты знаешь?

— Сорока на хвосте принесла.

"Ах ты, шпионка! Ну, погоди у меня", — подумала ведьмочка.

— Карту многие собирают. Вон, в каждой деревне по куску хранится!

Разруха покачала головой, помолчала немного, сожалея, что ничего не добилась от этой молоденькой скрытницы.

— Я должна предупредить тебя, — она подпустила в голос искренности, надеясь добиться этим своего. — Многие в Шабаше против, но я думаю, что так будет лучше. Появилось новое предсказание Ведьмака. Оно гласит: Ведьма-отступница и Изгой соберут Карту, и откроют Дорогу. Ты понимаешь, что это значит?!

Ведьмочка смотрела на нее выжидательно, о чем ее собеседница могла только догадываться, беседуя с капюшоном. Поэтому Разруха, неуверенная в результате, подробно пояснила:

— Это означает, что в наш мир ринутся всякие демоны, оборотни, эльфы, не говоря уже о волшебниках... И полетит наша спокойная жизнь вверх тормашками. Ты подумай, сколько лет мы избавлялись от нечисти. Целую тысячу! Ты же не хочешь пустить все коту под хвост?! Подумай, вдруг, откуда ни возьмись, появляется на свете оборотень или дракон, или вампир — начинается суматоха на целый век, разговоров на триста лет, а, вообрази, их сотню или две. Что тогда с нами будет?!

— Мало ли у кого какие прихоти! — пробормотала ведьмочка себе под нос. — Карту уже тыщу лет собирают, и что с того?

— Ты слышишь, что я тебе говорю?! — всплеснула руками ведьма. — Тыщу лет! Предсказание — вот о чем помни!

Разруха ушла, забрав с собой свечу со стола. Молодая ведьмочка, оставшись одна, опустила голову, зажала кисти рук между коленей и так замерла. Много нового и тревожного узнала она сейчас. Конечно, о предсказаниях Ведьмака знали все. Ведьмак был ВЕЛИКИМ! Единственный мужчина, допущенный в закрытый женский круг. О нем рассказывали легенды, одну чудеснее другой. И с самого детства, когда ведьмочку малюткой привели в Шабаш, она слушала их, вместо сказок на ночь. По одной из легенд, Ведьмак, при помощи Шабаша, запер волшебниц в их углах, чтобы они не мешались под ногами у этого мира. Он оставил сто двадцать пять предсказаний. Изустные предания хранили сбывшиеся пророчества. Остальные же скрывались Книгой до поры до времени.

Новое предсказание! Шабаш, наверное, гудит, как улей.

"Новое предсказание. Это же надо!" — думала она.

Ведьмочка не могла отчетливо выразить словами собственные мысли, но ощущала жуть в животе, как будто там вдруг образовалась пустота. Новое предсказание означало, что телега Истории этого мира, медленно тащившаяся по прямой дороге уже не одно столетие, подкатила к развилке и вот-вот вильнет в неизведанную сторону, а может, и нырнет под откос. Перепутье пугало.

Некоторое время ведьмочка размышляла глупо ли она поступила, умолчав о Принце-демоне. Ведьма сказала: изгой. "А кто же больше изгой, чем Принц-демон? И кто эта ведьма-отступница?"

Подумала она и об этой грешной ведьме. По всему получалось, что она вполне может стать ею.

"Но ведь я-то ни от чего не отступилась! — возразила сама себе ведьмочка. — И не собираюсь. Мне просто любопытно, соберем карту или нет".

Она утешала себя так, как все наивные люди.

Ведьмочка не привыкла глубоко задумываться над происходящими событиями, и мысли скользнули по поверхности ума, словно лодка по озерной воде, оставив по себе только легкую рябь. Вскоре она уже сладко спала на лавке.

13

День был тяжелый и длинный. Принц, поднявшись на второй этаж, бегло оглядел просторную комнату, прилег на широкую лавку, накрытую войлоком, и заснул как убитый. Он пробудился среди ночи с тревогой в сердце. Рука сама потянулась к ножу в голенище сапога. Принц вслушивался в темную тишину, но ее ничто не нарушало. Оставил нож на месте, немного подумал и понял, отчего ему так тревожно — он ночует в доме своих заклятых врагов. Пора уносить ноги подобру-поздорову. Принц тихо спустился вниз и облегченно вздохнул, найдя спящую на лавке ведьмочку, потряс ее за плечо.

— Ночь на дворе, — пробормотала ведьмочка спросонья.

— Надо уходить. Утром из города нам не выбраться.

— Ага, а ночью нас за ворота с радостью выпустят! Куда спешить?!

Ведьмочка разгуливала по свету уверенно, защищенная серым балахоном лучше всякого оружия. В любые двери она входила смело, ей и в голову не приходило прятаться и ловчить, даже ночную погоню восприняла, как необычайное приключение, не предполагая печального конца. Ей было чуждо беспокойство Принца, привыкшего дважды думать прежде, чем переступать чей-нибудь порог.

— Я слышал, что у ведьм есть тайные пути везде, — сдерживая нетерпение, проговорил Принц, — ты спроси у своей подружки: вдруг она знает, как нам выбраться из города, минуя стражу?

— Давай об этом утром поговорим, а?

— Утром стража будет искать не нарушителей комендантского часа, а демона, который прячется в логове ведьм, — внушительно проговорил Принц.

Тут ведьмочка все поняла и проснулась. Снова шевельнулся вопрос: может выдать его? и мороки меньше....

— Иди и скажи ей, что нас ищет стража и разбойники из-за потасовки в трактире. Скажи, что нам нужно сейчас убраться подальше отсюда.

Он поставил ее на ноги и легонько подтолкнул к лестнице.

Ведьмочка разбудила Разруху и путано объяснила ей дело. Ту не нужно было долго уламывать — она вообще не доверяла мужчинам, а таинственному Принцу не верила ни на грош, и обрадовалась случаю избавиться от него.

— Есть другой, скрытый от непосвященных путь, — сказала она, зажигая масляную лампу. — Идите за мной!

И провела их в пахнущий сырой плесенью подвал, что-то подергала, открыла потайную дверцу. За ней лежал темный неширокий коридор. Масляная лампа тускло освещала каменные стены.

— Я провожу вас до развилки, — сообщила ведьма и уверенно зашагала по наклонному полу.

Не однажды им встретились ответвления боковых коридоров, несколько раз попадались развилки. Складывалось впечатление, что подземные ходы прорыты подо всем Велик-городом.

— Я и не знала, что здесь есть подземелья, — проговорила ведьмочка. — Отсюда можно попасть в любую часть города?

— Даже во дворец, — ответила ведьма и добавила:

— Дорогу можете не запоминать. С той стороны вы никогда не отыщете вход!

И они выбрались на очередную развилку. Разруха остановилась. Подняла лампу над головой и уверенно махнула на один из двух коридоров.

— Вот сюда и выйдете из города. Лампу я вам не оставлю. Тут близко!

Повернулась и пошла обратно. Принц и ведьмочка стояли и смотрели, как в такт ее шагам пляшет и бледнеет слабенький огонек. Он превратился в далекую точку, а тьма сомкнулась вокруг них.

— Держись за мой плащ, — и Принц двинулся вперед, точно при дневном свете. Ведьмочка уцепилась за него, стараясь не споткнуться. Она хорошо видела ночью, но самая темная ночь полна света по сравнению с кромешным мраком подземелий.

Ведьма не обманула. Довольно скоро Принц остановился, протянул руку, ощупал деревянную дверь и толкнул ее. Скрипнули ржавые петли, и они очутились в сером свете занимающегося утра посреди густых зарослей кустарника. Петли скрипнули еще раз, и дверь захлопнулась, отрезая их от Второй пробирающейся в лабиринтах подземных коридоров, и Фоки, поджидающего ее в темном закутке.

Цепляясь за ветки, они вскарабкались на почти отвесный склон. Перед ними открылось поле, а над ним занималась августовская заря, и сколько хватало глаз ни человеческого жилья, ни дороги.

— Где мы?! Что это за пустыня? — удивился Принц, справедливо полагая, что они не могли далеко уйти от Велик-города, а возле него земли хорошо обжитые.

Ведьмочка прошлась туда-сюда, повертела головой, что-то соображая, приняла во внимание глубокий овраг, рассекающий равнину, как шрам лицо, высокие курганы, виднеющиеся вдалеке. И заключила, махнув рукой:

— Дорога там, в верстах пяти.

— Высохшее русло Далоги, — проговорил Принц, припомнив давние легенды.

Ведьмочка кивнула. Место Последней Битвы в древней войне между людьми и нечистью. В той битве люди уничтожили черных демонов и вампиров — хитрых и безжалостных врагов человеческих. Сражение длилось три дня и три ночи. Светлая Далога окрасилась кровью, а трупы плыли и плыли вниз по течению, отравляя ее чистые воды. И на девятый день, после того, как утихла битва, а над телами павших насыпали высокие курганы, Далога навсегда сокрыла, будто горькая вдова черными покрывалами белое лицо, воды свои под земной твердью. С той поры сухое русло зарастает ивой и орешником. Говорят, что в те времена земля казалась вымершею, города опустевшими, женщины обезумевшими. Тогда же и вошел в силу Шабаш.

Ведьмочка и Принц вспомнили эти предания. Она — с высокомерием наследников победителя, он — с горечью поражения, переданной ему с кровью предков. Оба они в последний раз окинули взором зеленеющие курганы посреди поля, по которому вольно гулял лишь ветер, и направились к дороге. Там они разошлись. Принц возвратился к заставе Велик-города за своей верной лошадью. Ведьмочка неспеша отправилась дальше, надеясь, что Принц догонит ее.

14

Ведьмочка и Принц рассчитывали, что купец с груженым обозом не мог очень обогнать их. Ярмарка в Велик-городе еще не закончилась, и дороги были пустынны. И когда в сгущающихся сумерках на поле показались костры, ведьмочка и Принц не усомнились, что нагнали нужного человека. Принц направил лошадь через поле, к огням. Ведьмочка шла рядом, держась за стремя. Слабый ветерок принес запах дыма, похлебки, тихое ржание лошадей и обрывки разговоров. Лагерь окружали сдвинутые вместе возы.

— Эй, люди добрые! — крикнул Принц.

Обозчики зашевелились, высунулись на голос нежданных гостей, потянулись за оружием.

— Кто такие будете?

Понадобилось много времени, чтобы убедить бывалых людей впустить за возы и кликнуть Гурия. Наконец он пришел, посмотрел на Принца, но радости не обнаружил, только махнул рукой, мол, пропустите, и убрался обратно в шатер.

— Подожди здесь, — сказал Принц ведьмочке и откинул войлочный полог. Ведьмочка проскользнула у него под рукой, и первая очутилась перед Гурием.

В шатре было тепло и светло. Горело полдюжины масляных светильников, и в жаровне жарко тлели угли. Гурий, лежа походной кровати, и нацепив очки на нос, читал какую-то толстую, почтенную книгу. Увидев гостей, он неохотно отложил ее и посмотрел на них с раздражением. Ведьмочка встала прямо перед ним, сложила руки на груди и уставилась неодобрительно через капюшон. Принц отодвинул ее немного в сторону и назад.

— Я привез Эликсир Молодости.

Смуглое лицо купца несколько оживилось, он протянул руку. Принц вынул из сумки один флакончик. В шатре тотчас запахло мандаринами и розовая жидкость в толстом стекле заиграла искрами.

— О, да! — проговорил Гурий, переворачивая флакончик вверх дном, разглядывая его на свет, чтобы убедиться в подлинности содержимого. — Все шесть? — тревожно спросил он.

Принц утвердительно кивнул и протянул ему остальные флакончики. Купец изучил остальные почти также пристально. Ведьма, наблюдая это, фыркнула как рассерженная кошка.

— Что же ты за это хочешь? — спросил Гурий, пряча флакончики в сундук у изголовья своей постели.

— Мы же договаривались.

— Ах, да! — воскликнул он, будто запамятовал, и замолчал, сложив пухлые руки, с пальцами, унизанными драгоценными перстнями на животе. Он окинул быстрым, цепким взглядом фигуру ведьмочки, перебежал глазами на Принца, что-то прикидывая в уме. Главное правило удачливого купца гласило: не плати, если можешь взять даром, но если даром не получается — плати как можно позже.

— Какая жалость, — начал купец, — что со мной нет этого драгоценнейшего кусочка карты. Но всего в нашем мире не предусмотришь!

— Это точно! — подтвердила ведьмочка, не слишком громко, но отчетливо. — Например, такой глупой случайности, как ядовитая змея в постели или бородавку размером с голубиное яйцо на носу!

Гурий чиркнул по ней глазами и продолжил:

— Ай-яй-яй! Так нехорошо получилось — я отдал карту моему помощнику. Вместе с несколькими другими ценными вещами, она в пути к солнечному Край-городу. Но не огорчайтесь, не огорчайтесь! — он поднял руки вверх, призывая их успокоиться. — Вы можете поехать со мной до Край-города, и там получите обещанное.

Ведьмочка хмыкнула. Принц смотрел на купца мрачно и молчал. Пауза затягивалась. Гурий поерзал на месте, задом ощутив некоторое неудобство положения.

— Хорошо, — вдруг согласился Принц. — Мы поедем с тобой.

Купец просиял лицом.

— Чего это карта уехала в Край-город? Да и не Марьянка ли ее стибрила? — мрачно предположила ведьмочка.

Гурий вскинулся и:

— А вы ее видели?!

— Видели, видели, — ответила она. — Спуталась с разбойником Фокой и честит тебя на все корки за то, что ты ее бросил на растерзание.

— А что мне было делать?! Я сам едва ноги унес через заднюю дверь! На счастье, — он сделал охранительный жест пальцами, — я обоз до этого успел отправить. Я из дверей, а Фока в двери! Некогда было Марьянку искать! — оправдался он.

Принц покачал головой.

— Я обоз догнал и некоторые ценные вещи отправил вперед. Я ответил тебе, ведьма? — вернул себе обычную надменность Гурий.

— Денег с вас не возьму! — великодушно продолжил он.

— Что?! — изумилась выведенная из терпения ведьмочка. — Каких это еще денег?!

— Я с тебя тоже денег не возьму, — спокойно и веско сказал ему Принц, — не возьму денег за то, что ты получишь еще одного охранника и ведьму, но ты будешь нас кормить всю дорогу до Край-города.

Быстрая улыбка скользнула по красным губам Гурия.

— По рукам!

И купец крикнул старшего помощника, велев ему устроить гостей. Тот обрысил ведьмочку и Принца глазами, на миг лицо его скривилось то ли в усмешке, то ли в гримасе отвращения, но сразу же разгладилось, и он оскалился в любезной улыбке.

— Ты спятил! — шипела ведьмочка, идя следом за Принцем. — За чем ты согласился на его предложение?! Зачем нам тащиться в Край-город? Чего мы там не видали?

— Ты сейчас говоришь точь-в-точь как Звездочет, — заметил Принц.

— Пусть! Это правда! Тебя облапошил бессовестный торгаш! Я сразу поняла, что этому человеку нельзя доверять! Ты видел? Он читает книгу! Торгует и размышляет о Вечности — жулик, как пить дать, жулик!

Помощник Гурия привел их к догорающему костру и велел накормить. Обозчики пододвинулись, освобождая место. Кто-то подал миски, полные дымящейся каши с мясом и краюхи хлеба. Ведьмочка и Принц прекратили разговор и с жадностью накинулись на еду.

И только когда миски опустели, разговор возобновился.

— Скажи, правда ли, что ведьмам не под силу разбить чары, удерживающие Лучану во дворце? Это колдовство не подвластно вам?

— Правда, — буркнула ведьмочка, не любившая признаваться в своем невежестве или бессилии. — Мы пользуемся природными силами, а колдуны другими.

— Правду ли говорят о могуществе Вандеи? И если кто и сможет освободить Лучану из ее золотой клетки, так это она?

— Да!

— А за это Лучана отдала нам свой кусок карты, — добавил Принц. — А я слышал, что последний раз Вандею видели в окрестностях Край-города.

И Принц, весьма довольный собой, опять замолчал.

— Не верю я этому пройдохе, — проговорила ведьмочка. — Скользкий он, как угорь, и еще попытается нас надуть.

— Вот когда попытается... — невозмутимо проговорил Принц.

Ведьмочка еще немного поворчала, но день был длинный, дорога дальней, а живот сытым, и сон сморил ее. Принц же долго лежал и глядел на августовское небо, густо усыпанное звездами. О чем он думал, глядя на небо? Это осталось загадкой.

Еще до света обозчики поднялись в дорогу. Ведьмочка, не выспавшись, хмуро наблюдала за сборами. Когда обоз тронулся, она запрыгнула в последнюю телегу и устроилась на тюках. Погонщики попробовали было согнать непрошенную пассажирку, но ведьмочка так злобно огрызалась из-под своего капюшона, что они почли за благо оставить ее в покое.

Только Гурий сказал:

— Эй, ведьма, смотри, там, в телеге бурдюки с драгоценным черносоком — раздавишь не рассчитаешься!

— Не пугай!

Обоз двигался не торопясь, но и нигде не задерживаясь без надобности. Дорога почти неощутимо шла под уклон, вниз, и возы катились весело. Жара, висевшая над равниной в последние летние дни, понемногу отступала. Принц ехал следом за крайним возом, в котором устроилась ведьмочка. Они не сказали друг другу ни слова до полудня, но оба думали об одном и том же — карта, карта, карта! Получалось, что у них на двоих почти половина карты. Вдруг уже можно прочитать ее? Принц не выдержал первым.

— Нужно посмотреть, что выходит из наших кусочков, — предложил он.

— Хорошо, — тотчас согласилась она. — Дай мне свои.

Принц медлил. Отдавать кусок карты в руки ведьмы не хотелось.

— Давай, давай! — поторопила она его. — У меня три кусочка, у тебя всего два, поэтому я их буду собирать. К тому же, у меня есть место, а тебе негде!

И она ткнула пальцем в тугой ровный бок матерчатого мешка. Принц подозрительно посмотрел на капюшон, в десятый раз пожалев, что не видно ее лица, и вытащил из-за голенища сапога твердые, неровные кусоки карты. Ведьма сунула руку себе за ворот и, повозившись где-то там, извлекла на свет свои. Она бережно выложила их в ряд. Принц прижался к борту воза, и наклонился в седле, рассматривая их. Ведьмочка, приготовясь к священнодействию, встряхнула рукавами, обнажив по локоть тонкие руки, и пошевелила пальцами над кусочками, выбирая. Однако на вид все они были одинаковые, точно вырезанные по шаблону.

— Наверное, карта не сложится, пока не соберем их все, — погрустнел Принц.

Ведьма кивнула. Им обоим было очевидно, что, сколько не перекладывай кусочки с места на место, ни на шаг не приблизишься к разгадке.

15

Принц приотстал от воза, на котором сидела ведьмочка, устав от бесцельного обсуждения. Она тоже была не прочь отдохнуть, легла на тюки, завела руки за голову и стала смотреть на облака. Они то вырастали горами на горизонте, то тонко растекались и таяли в синеве. Долго она смотрела в небо и ни о чем не думала, а телега катилась по дороге, подскакивая на ухабах, ныряя в ямки. Но и безделье надоело. Она перевернулась на бок, подперла голову рукой и только устремила взор в синюю даль, как в придорожном кустарнике заметила сороку. Птица перелетала с ветки на ветку, иногда обгоняя обоз, иногда чуть задерживаясь позади.

— Давненько не виделись! — пробормотала ведьмочка себе под нос и соскочила с воза. Охранники глянули на нее, оскалились на какую-то глупую шутку, брошенную одним из них. Ведьмочка запомнила их лица и нырнула в кусты. Идти через кусты было трудно: упругие ветви туго переплетались. Она все-таки продралась через них, и очутилась на травянистой равнине. Из кустов выпрыгнула и сорока. Сев на качнувшуюся ветку, она уставилась на ведьмочку пытливым круглым глазом.

— На Шабаш, на Шабаш! — закричала Трещотка.

— Зачем? — удивилась ведьмочка. — Я еще не готова к зачету.

— На Шабаш, на Шабаш! Старшая, Старшая!

— Старшая?! На Большой Шабаш? — уточнила она. Плохое предчувствие зашевелилось внутри.

— Большой, Большой Шабаш! — подтвердила сорока.

— Что случилось-то? — осведомилась ведьмочка грубо.

— Три-ти-та! Три-ти-та! — заверещала сорока.

— Ну, тебя кошке в пасть!

Сорока хлопнула крыльями и улетела. Ведьмочка проследила за ее ныряющим полетом. Она полетела не вперед, к Тайной Роще, откуда ее послали с этим сообщением, а назад и, скорее всего, птице велели проследить за ней. Ведьмочка вздохнула и стала пробираться обратно на дорогу.

Приглашение на Шабаш. Зачем? Нет ли на ее счету каких-нибудь выдающихся дел? Ничего особенного, так, мелочи. Может быть, в Шабаше какие-то перемены? Но до этого ее мнением никто не интересовался. С чего бы сейчас? И тут она набрела на мысль, что, наверное, интересуются не ею, а Принцем. И тотчас же сама с собой согласилась. Принц — фигура привлекательная, а демон — вдвойне. Ведьмам в руки уже давно никто подобный не попадался. Не одну сотню лет чистили этот мир, и, наконец, добились того, что он стал исключительно человеческим. Последнее серьезное дело случилось три поколения ведьм назад. Старые ведьмы его еще помнят и говорят, что тогда пришлось изрядно повозиться с кланом вампиров. "А нас этому не учили! — подумала она. — Встреться мне какой-нибудь вампир — я уж и не знаю, что буду делать. Визжать и звать на помощь... Принца! Принц. Да. Принца-демона. И он не должен быть здесь, в этом мире. Он тут чужой". Ведьмочка вылезла из кустов на дорогу. Обоз ушел далеко вперед, но она различила фигуру Принца на лошади. Перевернула котомку за спину, чтобы удобнее было идти, и зашагала по плотно утоптанной тысячами ног дороге.

"Но он тут родился и вырос, он живет тут, — продолжила ведьмочка. — И никому ничего плохого не делает!" Добавила она и хмыкнула, удивляясь, откуда такая странная мера суждения о человеке. Не делает плохого! Что она будет за ведьма, если будет задумываться хорошо или худо она сделала? Нет, так не годится! Не даром ведьмам запрещается близко сходиться с людьми. Она с ним и знакома-то всего ничего, а уже какие неправильные мысли в голову лезут. "Не-ет! — сказала ведьмочка. — У вас, людей, свои правила, у нас — свои. Точнее, у ведьм их нет совсем. Есть только цель: чистый мир, которым ведьмы правят. Так должно быть. Ведьмы не люди, они — другие. Их и воспитывают по-другому. ...Но что будет с Принцем, когда он попадет к ведьмам?" Неожиданный вопрос разорвал цепь размышлений и воспоминаний. Ведьмочка посмотрела, как пыль клубится под ее ногами.

А что стало с вампирами?...

На дневной привал они остановились в поле, у развилки трех дорог. Здесь был вкопан серый камень, с высеченными на нем подробными разъяснениями о каждой из них. Первая дорога вела в Тайную Рощу. Естественно, камень наставлял путника о тонкостях обращения с коварными женщинами. Вторая — в Край-град. На дороге шалили разбойники и пояснения на камне советовали внимательно отнестись к своему имуществу. Третья — через Чуд-озеро. Камень предупреждал о высокой вероятности умереть страшной, неотвратимой смертью.

Пока кашевары раскладывали костры и варили похлебку, ведьмочка отправилась побродить по окрестным пригоркам и низинам. Она разыскивала редкие травы, а заодно старалась держаться подальше от Принца, ощущая непривычную неловкость при нем. "Вот, казалось бы, простое дело, — думала она, наклоняясь за травинкой, — ведь это не мной придумано, а повелось издревле. Нет в этом мире места никому, кроме людей — и точка! Что тут еще выдумывать?! Всякий так поступит". И ведьмочка сердито обрывала листочки с кустика. "Обы-чай! Против него не попрешь. Но как они узнали про то, что Принц — демон?" Она никому не говорила. Сорока донесла? А какая разница! В сердцах ведьмочка выдернула из земли неподатливый стебель.

Она увлеклась и, оторвав глаза от земли, обнаружила себя далеко от бивака, зато перед ней на голом сухом дереве, покачивая длинным хвостом, сидела сорока, и поворачивала головку с таким видом, будто подслушивала мысли. Ведьмочка в миг испытала непреодолимое желание швырнуть чем-нибудь в нахальную птицу и даже поискала глазами камень, но вокруг, увы, росли одни травы.

— Пора! Пора! — затрещала сорока.

Ведьмочка мрачно зыркнула на птицу.

— Сама знаю!

— Зачет, зачет, зачет! — закричала сорока. — Старшая — зачет! Принца приведи, приведи Принца!

Ведьмочка изумилась. Никто и никогда не пытался ее умаслить. Все только отдавали приказания, и их нельзя было ослушаться, если не хочешь болезненного наказания.

— Ладно, приведу, — сказала она и побрела обратно к стоянке, чувствуя себя не маленькой ведьмочкой, одной из учениц, а первой величиной.

Принц пододвинулся, освобождая ей место у костра. Все уже работали ложками, вычерпывая из котла жидкую и жирную похлебку с редкими волокнами мяса. Она чуть приподняла на затылок капюшон и залезла ложкой с длинной ручкой в котел, но есть не хотелось. Она не могла оторвать глаз от Принца. "Чувствует ли он, что весь в моей власти? — думала она. — Захочу и отдам его Шабашу. И он пойдет, пойдет, как миленький! И она едва сдерживалась, чтобы не поддразнить его: "Смотрит! Что смотришь, дурачок? Чувствуешь, верно... Вот отдам тебя ведьмам!"

Но Принц ничего не чувствовал, его просто удивляло, почему это ведьма, мастерица ложкой стучать, не ест?

Через три часа тронулись в путь. На этот раз ведьмочка не стала забираться в телегу, а пошла рядом с лошадью Принца.

— А ты слышал о Тайной Роще? — спросила она его.

— Кто о ней не слышал!

— Ведьмы не берут золота, но у них скапливаются другие ценности.

На лице Принца отразился немой вопрос.

— Ну, предположим, что к ним попали кусочки карты.

— Правда?!

— А ты пойдешь за картой и к ведьмам? — вместо ответа спросила она. — Они знают, кто ты...

Ведьмочка посмотрела вперед. Почти весь обоз миновал развилку.

— Ну, что? — она выжидательно подняла лицо, закрытое капюшоном.

— Нет, не пойду, — сознался Принц неохотно.

Они подъехали к развилке. Настала пора выбирать дорогу.

— И правильно, — сказал ведьмочка. — Карты у них все равно нет. Смотри-ка, Гурий сворачивает к Чуд-озеру!

16

Крутые берега Чуд-озера поросли соснами. Солнце плескалось в прозрачной воде мелководья. Чуть дальше, на глубине, хребты больших камней мелькали в бегущих волнах, точно спины рыб. Над горизонтом остановились белые, пухлые облака, любуясь собой в синем зеркале озера.

Парома у пристани не было, и берег лежал пустынный и безлюдный. На диких берегах Чуд-озера, пользующихся дурной славой, никто не селился, даже пронырливые трактирщики держались подальше, лишь, на другой стороне его, ниже по реке ютилась рыбацкая деревушка. Гурий велел своим людям разбивать лагерь. Они подчинились неохотно — все знали жуткие легенды об этих таинственных водах, но делать было нечего. Ведьмочка только пожала плечами на глупое ворчание людей и, как всегда, ускользнула от суеты в лес.

К вечеру от синего горизонта отделилась темная полоска — паром. Еще до заката он причалил к пристани, и выпустил на берег несколько возов, десяток всадников и столько же пеших. На короткое время на берегу стало шумно, как в базарный день. Но никто не хотел оставаться до утра на мрачных берегах, и вскоре последний человек исчез за поворотом дороги. Гурию не терпелось оказаться на другой стороне озера. Он до сих пор боязливо оглядывался через плечо — ему мерещилось, что разбойники идут по пятам. А переправа помогла бы выиграть день, а может и два. Однако паромщик наотрез отказался плыть на ночь глядя, и купцу ничего не оставалось, как приказать людям быть готовыми с первым утренним лучом.

На закате ведьмочка возвратилась к лагерю. Она нашла Принца на берегу озера. От нечего делать он забавлялся, выбирая из гальки плоские камушки и кидая их в воду.

— На твоем месте я бы так не делала.

Принц швырнул в озеро последний, оставшийся в руке камень. Он трижды прыгнул по розовой глади и навсегда нырнул в пучину.

— Можешь разбудить, — пояснила ведьмочка.

— Кого?

— Озеро. Оно проснется и не отпустит нас. Я уже сказала Гурию, чтобы он не позволял людям плескаться в воде. Только он не послушал и посмеялся на до мной.

— И у озера тоже есть приманки? — улыбнулся Принц, отряхивая руки от песка.

Ведьмочка не ответила. Она смотрела, как несколько человек вошли в воду, закатав штаны по колено, и натирают песком котлы.

Заря чуть брезжила, а Гурий уже подгонял своих людей и паромщиков, торопясь убраться отсюда. Среди общей суеты ведьмочка замерла в задумчивой позе у кромки воды. Долго глядела она на озеро, наконец подошла и дернула за рукав Гурия.

— Чего тебе? — обернулся он недовольно, когда не смог стряхнуть ее руку. — Не видишь — я занят!

— Нельзя плыть — озеро просыпается.

— Ведьмины сказки! — крикнул Гурий. — Ни минуты промедления! Ни минуты! Знаю я вас, ведьм. Вам бы только запугать честной народ, и заставить себя бояться! Вот! — Он выхватил из-за пазухи книгу и потряс ей. — Вот великая книга! Бойся ее, ведьма, беги от нее, как от чумы! Она уничтожит тебя.

— Это как же?! — хохотнула ведьмочка.

— А очень просто! Скоро вы, ведьмы, больше не будете нужны. Будущее наступает!

Ведьма фыркнула.

— Мы переплывем через озеро беспрепятственно.

— Ну, не знаю. Может, ты видишь лучше, чем я, — пробубнила она в ответ, — но свора уже проснулась и разминает лапы.

— Хватит! Хватит твоего бреда, ведьма! Отойди и не мешай работать!

Ведьмочка пожала плечами. Принц, бывши свидетелем этой сцены, подозрительно посмотрел на озеро. Ведьмочка уже не раз доказывала, что разбирается в подобных вещах, но лазоревое озеро выглядело ласковым, небо голубым и безоблачным, ветерок освежающим. Принц понадеялся, что на этот раз она ошиблась, и взошел на паром. Ведьмочка поднялась на борт последней.

В полдень берега пропали из виду, и паром оказался между небом и водой. Светило солнце, блики его беззаботно играли на ряби, поднятой легким ветерком. Ведьмочка и Принц устроились за возами на корме, отдельно от остальных. Она вела себя беспокойно, то и дело оглядывая даль, теряющуюся в туманной дымке. В конце концов и Принц заразился ее беспокойством. Он украдкой заметил, что паромщики тоже озабоченно смотрят на небо.

Из-за горизонта, будто великаны из-за стола, во весь рост поднимались дождевые облака. Ветер задул сильнее. И вот уже белые гребешки появились на волнах, и палуба закачалась под ногами. Как-то вдруг тучи обложили со всех сторон, и быстро таяли клочки голубого неба под хмурым натиском их. Ветер трогал лицо ледяными руками, и посудина все тяжелее взбиралась на волны, все резче ныряла вниз. Застрекотали капли. Дождь усиливался, и вскоре оглушительно ревел ливень. Ослепительно блеснула молния, грянул гром. В его раскатах на миг пропали злобное завывание ветра и рев воды.

— Озеро проснулось! — крикнула ведьмочка Принцу. — Теперь держись крепче!

Все смешалось. Их схватила темная вода, часто разрезаемая голубыми вспышками молний. Первая высокая волна тяжко обрушилась на палубу парома. И в призрачном свете молний люди увидели огромную мохнатую лапу, слегка ударившую по хрупкой посудине, пробуя ее. Из наступающей волны вырвалась мохнатая морда исполинской собаки. Она выла ветром и рычала раскатами грома. Огромный пес налетел на паром, подхватил острым клыком волны человека, утащил новую игрушку к себе, вглубь озера. И тут же прыгнул второй пес....

Паром мотало из стороны в сторону. Впрочем, он исчез из виду в первую же минуту грозы. Ничего не осталось вокруг, кроме рваной молниями темноты, воды и непрочного деревянного поручня.

— Ты можешь приказать им уйти?! — кричал Принц в самое ухо ведьмочке, в надежде перекрыть бушевавшую стихию.

— Нет!

— Но ты уже управляла ураганом!

— Большая разница! Ураган я и создала. Эти псы дикие! Они не подчиняются никому!

И вдруг из новой волны оскалилась пасть с острыми клыками, она вцепилась в ведьмочку и дернула ее. Руки разжались, и ведьмочка с коротким визгом скатилась за борт. Все случилось так быстро, что Принц даже не успел подумать, как отпустил спасительный поручень и прыгнул следом. Где-то, на самом краю бездны, между высоких, теряющихся во мраке гребней, он успел поймать ее за балахон. А потом на них рухнула волна.

Дальше воспоминания ведьмочки напоминали рваное кружево.

Ей показалось, что они провели тысячу лет под водой. Принц (уже черным демоном) почти невидимым в окружающей темноте, держал ее. Краем сознания ведьмочка думала, что он, демон, и она, ведьма, — забавная парочка. И как их только свел случай вместе?

Она очнулась на прибрежных камнях, еще через тысячу лет, когда расцвело. Небо было невинно голубым. Умытое солнце сияющее, как будто влюбленное в этот мир, радостно высунулось из-за горизонта, и его блики снова играли на маленьких, танцующих волнах.

Ведьмочка закашлялась, села. Рядом лежал Принц. Она потрясла его за плечо, и он медленно открыл глаза, заморгал, видимо, вспоминая ночь и не веря себе этим светлым утром. Принц пробежался глазами по озеру, каменистому берегу. Волны лизали подошвы его сапог, и он с отвращением убрал ноги.

— Как думаешь, еще кто-нибудь спасся?

Ведьмочка пожала плечами, скрутила подол, отжала и резво вскочила на ноги.

— Ты лучше проверь, не потерял ли карту?!

Он с тревогой сунул руку за голенище сапога, ничего не нащупал, стащил намокший сапог, вылил из него воду, и куски карты вывалились следом.

— Мои тоже на месте, — довольно сообщила ведьмочка. — И сумка цела, только травы вымокли.

Они пошли вдоль берега, и вскоре за низкими кустами мелькнула серая полоса дороги — большой тракт до Край-города. В этот утренний час дорога была пуста. Принц и ведьмочка, измотанные бурной ночью, едва переставляли ноги и с радостью запрыгнули бы в любую телегу, которая катилась в Край-город. Они решили отправиться туда, чтобы там ни произошло с паромом и купцом. Гурий был им должен, и ведьмочка ничуть не сомневалась, что получит должок, так или иначе. Но вместо желанной телеги с добряком-возчиком, они заметили желтые шатры бродячих комедиантов, раскинувшиеся на лесной полянке невдалеке. Принц скорее чутьем угадал, чем глазами увидел, прежнюю нагую танцовщицу в шатре за откинутым синим пологом. Она, словно почувствовав, подняла лицо, посмотрела на двоих путников на дороге и что-то крикнула старику-зазывале.

— Странно... — проговорил Принц задумчиво. — Что они делают здесь? Вряд ли можно рассчитывать на богатые сборы. Я думаю, нам нужно подойти к ним...

Ведьмочка, заметив, что Принц опять погружается в мечтательное настроение, подтолкнула его вперед по дороге.

— Нет! Единственное место, куда нам нужно пойти — это Край-город. Помни, там нас ждет не дождется следующий кусок карты!

— Но эта танцовщица... — слабо возразил Принц, подчиняясь энергичному напору ведьмочки.

— Оберет любого дурака, который завернет к ней, до последней нитки! — и она снова подтолкнула его вперед.

Принц послушался, но опять, как тогда, у Велик-города, непонятное сожаление тронуло душу, и он оглядывался, словно ожидая какого-нибудь знака. Однако деревья скрыли шатры, и больше ничего не случилось.

Обогнув каменистый заливчик, Принц и ведьмочка увидели разбитый паром, выброшенный на каменистый берег, кучку потрепанных бурей людей и чудом уцелевший воз с какими-то тюками. Как ни удивительно, но тут же пощипывала жесткую травку лошадь Принца, сохранившая даже седельные сумки. Она не давалась в руки никому, и только, почувствовав Принца, доверчиво положила морду ему на плечо и блаженно всхрапнула.

Гурий тоже был жив, но мрачен. Он неприязненно взглянул на Принца и ведьмочку. Открыл рот, но что-то мелькнуло в его глазах, и рот без звука захлопнулся. Другие попутчики, которых осталось числом вполовину меньше, тоже не обрадовались серому балахону ведьмочки — каждый из них полагал, что именно она вызвала бурю и виновна в гибели товарищей.

Все еще испуганную и дрожащую лошадь, вторую помилованную Чуд-озером, впрягли в возок, Гурий взялся править сам, а остальные толпой оборванцев пошли следом. Принц вел лошадь под уздцы, ведьмочка шагала рядом.

Несколько раз в дороге ведьмочке казалось, что мелькают длинный сорочий хвост и белые бока, но близко птица не подлетала. Ведьмочка не огорчалась по этому поводу. Она не привезла Принца в Тайную Рощу, и поэтому не ждала оттуда хороших вестей.

Люди, измотанные бурной ночью, скоро потребовали привала, и встали возле той рыбацкой деревушки. Разожгли костры, но грустно позвякивали медные пустые котелки — съестные припасы поглотило озеро. Гурий, почернев лицом, развязал кошель. Вскоре запахло кашей с жирной свинкой.

Ведьмочка подсела к темному от тоски Гурию. Вчера утром, когда он размахивал книгой у нее перед носом, было не до того, чтобы пускаться в длинные объяснения — иное занимало ее. Но сегодня, когда коварное озеро осталось позади, она припомнила и потертую книгу, и странные, бессвязные слова купца. До сих пор ведьмочка слышала только об одной Великой Книге, и слышала, что на самом деле Великих Книг было две. Одну хранили ведьмы, а другая странствовала по свету. И что записывали в одну, то тотчас же появлялось и в другой, конечно, если Книги считали это необходимым. Поэтому ведьмочка присела рядышком с Гурием, не обращая внимания на колючий взгляд.

— Мы могли погибнуть на озере, — начала ведьмочка.

— Лучше бы я погиб! — глухо проговорил он. — Я разорен! Ты понимаешь?! Я разорен!

— Ну да, возы утонули. Но у вас, купцов, всегда есть что-нибудь про запас. Кто-нибудь должен тебе денег, товар лежит на где-нибудь складе, кубышка припрятана на крайний случай, — проявила она необычную осведомленность.

— Ничего нет! — горестно воскликнул Гурий. — Все уже потрачено! Мне не везло три последние года. Еще и этим, — он мотнул головой в сторону обозчиков, — я должен заплатить. А откуда я возьму?!

Купец немного лукавил. Он уже точно знал, как разживется деньгами, причем в самом ближайшем будущем.

— Ну, ничего, — утешила ведьмочка, желая расположить его к себе, — займешься каким-нибудь честным трудом, к примеру, будешь переписчиком книг.

— Ни за что! — воскликнул он. — Ни за что я не буду жить впроголодь! Это недостойно человека!

Ведьмочка пожала плечами и замолчала, раздумывая, как подступиться к главному. Гурий горестно вздыхал.

— А ведь это ты, ведьма, виновата! — вдруг заявил он.

— В чем это?

— Это ты с погодой навредила!

— Ну, да! И сама чуть не утонула! — буркнула ведьмочка, рассердившись на его глупость. — Я же тебя предупреждала: не езди, подожди!

— Теперь я уверен, — не слушая, продолжал гнуть свое купец, — это твоя вина. Вы, ведьмы, на что только не пойдете, чтобы запугать людей! Вот и в книге так и написано!

И он вынул книгу и потряс ею.

— А что это за книга такая? — невинным тоном поинтересовалась она. — Ты ее все время читаешь. Что там написано?

— А это не твоего ума дело! — отрезал Гурий и поспешно запихал книгу под кафтан. — Это великая книга и в ней написано, что ваши дни сочтены.

Ведьмочка поняла, что ничего не добилась, вздохнула и поднялась. Теперь она еще больше уверилась, что купец держит в своих руках Великую книгу. "Но неужели там написано, что ведьмам конец?" — удивлялась она. — "Вот бы взглянуть хоть одним глазком!"

17

Край-город был совсем не похож на чистенький, добропорядочный Велик-город. Синее, шумливое море омывало пристани Край-города, и весь он от трущоб у причалов до роскошных, утопающих в зелени дворцов пропитался крепким, соленым запахом. На улицах оборванные мальчишки с резвым ветром наперегонки гоняли мусор. Лавочки не глядели радостно умытыми стеклами витрин, не пели дверными колокольчиками, а словно щеголяли своей неопрятностью: натужно скрипели дверями, дребезжали разбитыми оловянными колокольчиками, неохотно, через мутные стекла, показывали запыленный товар. Здесь никто, кроме богачей, чьи роскошные белоснежные дворцы, как жемчужные бусы на завшивленной девчонке, охватывали город в полукольцо, не держал у дома зеленых садов, разве две-три овощные грядки в пропыленном палисаднике. Здесь с приходом ночи не утихал, наоборот, усиливался шум и гам визгливых голосов. Здесь стражники ходили с опасливой оглядкой и не совали носа в неосвещенные переулки. Здесь нагло клянчили у приезжих денежку, и норовили стащить что-нибудь, пока человек лез в карман за кошельком.

Дом Гурия тоже был белый и трехэтажный, доставшийся ему в наследство. Он выходил на улицу высокой глухой стеной, и только на втором и третьем этажах были прорезаны узкие, не просунуть и головы, окна. Так строились разбогатевшие купцы, вечно опасающиеся воровства. Жили на верхних этажах, а подвалы служили надежными складами для товаров.

Торговец, завидев родные стены, вроде бы приободрился, передал вожжи помощнику, сам спрыгнул с телеги и пошел рядом с Принцем, но с другой стороны лошади, подальше от ведьмы. Гурий медовым голосом, пока шли по улице мимо одинаково белоснежных купеческих домов, рассказывал всякие семейные драмы их владельцев, выворачивая всю подноготную. Принц, как всегда, равнодушно молчал. Ведьмочка часто морщилась под капюшоном и обещала себе оставить несколько подарочков на прощанье купцу. Но за его липкой болтовней дорога в гору прошла незамеченной.

Широкие и крепкие ворота распахнулись и телега — жалкий остаток обоза — вкатилась внутрь, за ней вошли хмурые, усталые люди. Во дворе дома их встретили женщины. Гурий о чем-то тихо переговорил с одной из них, и тут же масляно улыбаясь, взяв под ручку Принца, повел его на второй этаж. Разумеется, ведьмочка пошла следом.

Дом, ослепительно белый снаружи, внутри был темен и запущен. Не было ни роскошных, мягковорсых ковров, ни тканых гобеленов, ни золотой посуды, хвастливо выставленной на полках, ни книг.

Каменные полы заплатами покрывали циновки, под столами валялись старые кости, тряпки и мелкий сор. На столах — неубранные объедки, и над ними с жужжанием вились черные, жирные мухи. В дверных проемах качались от сквозняков какие-то лохмотья, похожие на старые женские юбки. И повсюду грязь, пыль, как в распоследнем трактире. Ведьмочка поморщилась и спрятала руки в рукава, чтобы ни до чего не дотронуться.

— Проходите, проходите дальше! — подтолкнул их в спины Гурий. — Вот вам комната. Замечательная комната, самая уютная в доме. Располагайтесь, отдохните с дороги.

Принц и ведьмочка, отстранив засаленную тряпку на входе, заглянули в комнату. Там было почти темно: свет чуть-чуть проникал в не то отдушины, не то в узкие окошки под потолком. В полумраке валялись беспорядочно раскиданные на полу циновки, несколько маленьких подушек и валиков, на тех же циновках, лоскутное, смятое одеяло. И решетка на дверях.

— Лучше мы во дворе подождем, — сказала ведьма и решительно, не слушая ни возражений, ни льстивых увещеваний, выбралась из дома во внутренний дворик.

В квадратный, не очень большой дворик вела галерея, опоясывающая второй этаж и спускающаяся двумя крутыми лестницами с противоположных сторон дома. Из-за трех этажей солнце едва проникало внутрь и ярко освещало лучами только середину дворика, а под стенами лежали сырые и вечные тени. В центре из каменного фонтана била низкая струйка, и вода стекала в грязный бассейн. Возле него стояли в кадках какие-то чахлые высокие растения, а под ними низкий каменный стол и каменные скамьи вокруг.

Ведьмочка не задумываясь ложилась на еловые ветки, сено и просто землю, но тут брезгливо сгребла подобранной дощечкой мусор со скамьи, стола и после этого села. Принц, также смахнув сор на выложенную камнями площадку, устроился напротив. Удивление ведьмочки быстро сменило озлобленное раздражение, и она мрачно поглядывала вокруг.

— Зачем он притащил нас сюда?! — не удержалась она от желания выплеснуть раздражение. — Что-то тут не так!

Принц, по обыкновению, молчал. Но язык ведьмочки зудел.

— Не нужно было соглашаться! Тут мы в ловушке. Их два десятка и рожи, как на подбор, разбойничьи!

Принц пожал плечами и спокойно ответил:

— Я насчитал двадцать шесть. Чего тебе боятся — ты же ведьма...

— Я и не боюсь! Мне просто это не нравится.

— Он отдаст нам кусок карты, и мы уйдем.

Помолчал и добавил:

— Мы уйдем, даже если радушный хозяин не захочет нас отпускать.

Побежденная его спокойствием, ведьмочка замолчала и только угрюмо крошила какую-то травку из сумки в бассейн.

Тень от западной стены стала длиннее, а Гурий все не показывался, точно позабыл о них. Иногда на галерее мелькали любопытные люди, шептались между собой, и исчезали, едва ведьмочка останавливалась напротив, скрестив руки на груди. Безликий капюшон действовал сильнее, чем сердитое выражение лица. Затем появилась женщина поставила поднос с вином в двух оловянных кубках, блюдом холодного мяса и хлебом на нижнюю ступеньку лестницы и торопливо убежала. Ведьмочка с ворчанием перенесла поднос на стол, скучно пожевала жилистое мясо, отломила хлеба и опять вскочила на ноги. Принц ел не торопясь, с обычным своим аппетитом расправился с мясом, съел половину каравая, запил все вином, затем принял немного картинную позу, уперев кулак в бок, отведя локоть в сторону, и застыл.

Ведьмочке не сиделось на месте. Недобрые предчувствия одолевали ее, и она мерила шагами внутренний дворик, изредка останавливаясь в углу или у лестницы.

Наконец, на галерее послышал топот ног многих людей, и десятка два вооруженных короткими луками, копьями и просто ножами, вывались во дворик. Ведьмочка оглядела кровожадную ватагу, отступила к Принцу и гневно сказала ему:

— Я же говорила тебе!

Принц не пошевелился. Она тронула его за плечо, толкнула — никакого результата, и ей ничего другого не оставалось, как развернуться к противникам.

— Что тебе нужно?

— Заткнуть финансовые прорехи, — купец выступил вперед. — Сороки принесли весть, что Шабаш разыскивает Принца-демона и ведьму-Отступницу.

— Как ты сказал? Отступницу?! — переспросила ведьмочка изумленно. Так вот кем она стала для Шабаша. Пророчество сбывалось!

— Ты меня разорила, — Гурий гнул свое. — Оставшийся товар не покроет даже расходов на дорогу.

— Предупреждала же я на озере, что нельзя ехать!

— Это ты виновата! — упрямо повторил Гурий, не слушая возражений.

Его нетрудно понять: подлость всегда ищет себе оправдания, сваливая с больной головы на здоровую. Вот и он убеждал себя и окружающих, что ведьма — причина несчастий, и поэтому он поступает добропорядочно и даже благородно, передав ее и Принца ведьмам, а награда, награда — всего лишь приятное незначительное дополнение, так сказать, скромное поощрение благонравия.

Ведьмочка, поняв, что уши Гурий надежно заткнуты, набрала в грудь побольше воздуха и закричала:

— Ты клялся, что отдашь нам карту и укажешь дорогу к Вандее. Клятвопреступник! Да чтоб у тебя чирей на заду выскочил! Чтоб не найти тебе правды на этом свете! Чтоб у тебя каждый обоз приходил в город, да не в тот! Да чтоб у тебя каждый день был дом полон гостей!

Услышав проклятья, люди отступили, взялись за амулеты. Один только купец не испугался.

— Кричи, ведьма, не кричи, а Принца не разбудить. Книги мудрого и достославного доктора Бомбилиуса начисто отрицают ведьмовскую силу. Весьма изящно и возвышенным слогом доказывает он, что только чернокнижникам дана власть над стихиями! Но и эти великие умы встречаются столь же часто, как алмазы в угольном ведре. А значит, никакие силы не вмешиваются в рациональное устройство нашего прекрасного мира. Я угостил Принца неким порошком, растворив его в вине, и теперь проспит он три дня — вот тебе пример трезвой жизненной логики и закономерной цепи событий. Жаль, ведьма, что ты вина не пьешь — этого я не знал.

— И чего тебе за нас пообещали? — она сбавила тон, сбитая с толку рассуждением о мудрости незнакомого ей доктора Бомбилиуса.

— Хороший куш, — с достоинством отвечал торговец, вернув себе прежнюю гордую осанку.

— Ха! Деньги! Тебя надули! Откуда у ведьм деньги? Разве мы купцы? Ни одна ведьма золота в руках не держала.

— Деньги? Разве я сказал "деньги"? Нет. У ведьм нет денег, но они могут указать, где зарыт клад.

Это он верно сказал! И ведьмочка замолчала.

— Взять ее и отвести в подвал! — с задором победителя в нелегком состязании приказал Гурий, засовывая два пальца за ярки шелковый кушак и покачиваясь с носка на пятку. Но его люди, видно, не читали книг мудрого доктора, и, хотя и подались вперед, однако придержали шаг.

Ведьмочка усмехнулась под капюшоном. Она могла попытаться бежать, суеверие расчистило бы ей дорогу не хуже обоюдоострого меча, но на скамейке сидел неподвижный Принц.

— Не надо! Я сама пойду.

18

Подвал, куда их заперли, был просторным, пустым и темным. Торговые дела Гурия, и в самом деле, не шли. Недвижного Принца усадили на высокую бочку. Ведьмочка пристроилась у стены, обхватив колени руками и вздыхая. Она видела Принца в россыпях светлячков, которых выпустила из сумки. Минуты текли, а ведьмочка находилась в отупении. Слова Гурия прозвучали, как гром среди ясного неба. Ведьмочка, увлеченная поисками карты, не потрудилась обдумать, чем ей грозит непослушание.

Неожиданно что-то закрыло отдушину воздуховода, через которую проникал скупой свет угасающего дня. Сорока села в круге бледного света светлячков, но так, чтобы ведьмочка не могла до нее дотянуться. Некоторое время птица вертела головой, как будто насмешливо приглядываясь к ведьмочке. Та молчала и вздыхала.

— Допрыгалась! Допрыгалась! — затрещала она. — Отступница! Отступница! Преступница! Теперь суд, суд, суд!

— Пошла прочь, доносчица, — отозвалась та усталым голосом.

— Предупреждала, предупреждала! — кричала сорока.

Ведьмочка дернула рукой, намереваясь схватить надоедливую птицу, но передумала. Сорока при первом ее движении отскочила подальше, и поглядела оттуда, блестя круглым любопытным глазом, а потом взмахнула крыльями, протиснулась в отдушину и пропала.

Это она принесла весть Гурию. Ну и пусть! Отстраненно подумала ведьмочка. А чего это "ну и пусть"?! И больно дернула себя за волосы.

Настроение ее переменилось. Она вскочила на ноги, откинула капюшон и стала ходить взад-вперед, впервые серьезно обдумывая положение.

Путь назад, в Шабаш, отрезан с того мига, когда она проехала мимо поворота на Тайную Рощу. У нее, конечно, есть прекрасная возможность побывать еще раз на Лысой Горе, куда непременно увезут их на судилище. Но ведьмочка решила, что приложит все усилия, чтобы избежать этого путешествия. Хотя попадет она туда или нет, судьба ее уже решена: она — отступница. Любопытство, погубившее пропасть кошек, явилось причиной и ее несчастий. Ведьмочка вынесла себе этот приговор, и оцепенение отпустило. Гораздо интереснее собрать карту, найти потерянную дорогу в Иную Страну, чем провести еще лет пятьдесят-шестьдесят в глупых пакостях и выращивании бородавок! Жалко, придется попрощаться с мечтами о симпатичном уютном домике на краю села. Вот только Принц...

Конечно, самое простое и бесконечно разумное решение — побег. Она ничуть не сомневалась, что сумеет выйти, невзирая на крепкие запоры. Но Принц.... Если довольно долго находишься вместе с людьми, то невольно проникаешься к ним расположением. А было так, что ведьмочка прошла с Принцем не одну версту, попадала в переделки, и приязнь мешала действовать холодно и разумно, как учили ее беспощадные наставницы.

Она взглянула на его неподвижную фигуру и опять вздохнула. Ведьмочка не знала снадобья, которым опоили Принца. Оставалось ждать, когда действие его прекратиться само. А времени у них в запасе не так много. Завтра приедут ведьмы, и тогда освободиться уже не получится. Что ж, сидеть сложа руки она не привыкла. Ведьмочка сгребла горсть светлячков, перенесла их на дверь, покопалась в сумке, нашла Разрыв-траву, растерла ее в пальцах, что-то шепнула и дунула в замочную скважину. Дверь неслышно отворилась. В темном коридоре бледно золотился светом лампы выход. Ведьмочка на цыпочках добежала по него, заглянула за угол — никого, и выбралась на волю.

Первым ее делом было отыскать кухню и подкрепиться. Она почти ничего не ела с самого утра, и теперь жутко проголодалась.

В кухне несколько женщин, таких же неопрятных, как и весь дом, стряпали что-то в больших кастрюлях. Пар от кушаний смешивался с запахом прогорклого масла, кислых объедков и мыльной воды.

— Машка, да вынесешь ты или нет ушат поросятам! — кричала толстуха-повариха, грозя молодой медлительной девице поварешкой.

— Ща-а, — лениво бросила та через плечо, продолжая стоять возле сорокалетней краснорукой посудомойки, рассказывающей что-то необычайно увлекательное о своем новом кавалере.

— Дарьянка, помешай рагу! — дальше распоряжалась старшая. — Катька, где огурцы!

Ведьмочка задержалась на пороге, присматриваясь и прислушиваясь. Очень скоро она убедилась, что попала в нужное место и в хорошую компанию.

— Добрый вечер!

Глаза женщин поднялись на позднюю гостью и тут же соскользнули прочь, точно не могли вынести ее вида. Женщины, которые оказались в неудобном положении — лицом к ней, быстро повернулись спиной. Ведьмочка усмехнулась — поварихи блюли старинный этикет при встрече с ведьмой. Они ни за что не расскажут, что видели ведьму и даже убедят себя, что не видели ее вовсе. Для них это лучший способ избежать неприятностей.

Ведьмочка хозяйкой прошлась по кухне, заглянула в корзины, ящики, шкафы, выбрала кусок копченого розового мяса, мягкую сдобную булку, четверть головки соленого козьего сыра. Села тут же на короб и с удовольствием закусила. Поварихи не взглянули в ее сторону ни разу за это время. "Вот и отлично, подумала она, выбираясь из кухни. Настало время немного потрудиться, и в первую очередь, щедро одарить неверующего Гурия".

Ведьмочка обошла немало комнат прежде, чем попала в хозяйскую спальню. Масляная лампа на стене тускло освещала комнату с темно-синими прорезями окон на черном фоне стен. Купец и его подружка спали на коврах, расстеленных на полу, неприкрытые ни одеждой, ни простынями, а только длинными волосами женщины.

— Бесстыдники! Награду поделите поровну.

И ведьмочка быстро зашептала себе под нос, растирая сухие листья, и дунула. Трава, растертая в пыль, осыпала спящих.

— Двести сорок восемь, — проговорила она по привычке, опомнилась, пробормотала: "Чего теперь считать?" Плюнула себе под ноги и хотела уйти, но увидела сундуки возле стены. Их было три. Самый высокий с плоской крышкой посередине, два других, пониже, приставлены с боков. Видно, при надобности они служили столом и стульями.

Пробормотала: "Когда еще выпадет такой случай?!"

Ведьмочка начала с крайнего. Откинула крышку, покопалась в мягкой рухляди его содержимого. Закрыла. Большой сундук заперт на замок. Пока оставила его, заглянула в другой. Он тоже хранил какие-то лоскуты, кружева, крахмальные воротнички — ничего ценного. Ведьмочка вернулась к большому сундуку. Снова помогла разрыв-трава. В одной половине ровной высокой стопкой лежали какие-то тетради. Открыла верхнюю — торговая бухгалтерия. В другой половине — резная деревянная шкатулка. А в ней, поверх бумаг, кусок карты. Ведьмочка вынула его, повертела в руках. Он, как и полагалось, был твердый и теплый на ощупь.

"Жалко, карта дается в руки только по-честному! — подумала она. — Но теперь я знаю, что купец не надул нас". Она прибрала все на место, замкнула замок и огляделась. Ей до сих пор не давала покоя книга. Ведьмочка была убеждена, что единственная книга, которой стоит размахивать, — это Книга Ведьмака. Еще раз оглядев комнату, она заметила, уголок кожаного переплета, торчащий из-под подушки Гурия. На цыпочках прокралась к изголовью, наклонилась над спящим, но вдруг в носу жутко засвербело и, не сдержавшись, она чихнула.

— Кто здесь?! — спросил он, мгновенно просыпаясь и садясь на постели.

За ведьмочкой только чуть колыхнулась входная занавеска.

Некоторое время Гурий глядел в полумрак, но потом снова упал на постель, тревожно нащупал рукой книгу и, успокоенный, опять заснул.

В эту ночь ведьмочка трудилась до первых петухов. Много, много нужно было успеть, чтобы оставить по себе долгую и славную память. Вернувшись в темницу, она посмотрела на застывшего Принца, вздохнула, и кое-как устроилась на бочках, чтобы поспать, — день будет длинный.

Утром ее разбудили отдаленные, приглушенные стенами крики. Поднимаясь, опадая, они вились над домом, сладкие для слуха, как напев жалейки на вечерней зорьке.

— Двести сорок девять, двести пятьдесят, двести пятьдесят один, два, три, — считала она по привычке очень довольная собой.

Была и еще одна причина, по которой ведьмочка проснулась. Назойливо зудел лоб и левая рука. Она почесывалась, сначала почти не обращая на это внимания, потом все раздраженнее.

— Что за ерунда?

Несмолкающие крики уже не радовали.

Вскоре на руке и лбу набухли бугорки, которые с каждой минутой росли, раздувались.

— Чирьи! — воскликнула она, вспомнила тот чих в комнате купца и догадалась, что попала под собственную волшбу.

Ведьмочка поспешно отыскала в котомке чистотел, пошептала над ним и втерла в лоб и руку. Зуд успокаивался. Она стала дожидаться, когда трава и заповедные слова подействуют и, коротая время, ругала свою неосмотрительность.

За дверью раздался топот бегущих. Ведьмочка встревожено прислушалась. Это было очень плохо. Люди эти показали себя суеверными и глупыми, а значит, им могло прийти в голову что-нибудь вроде казни злодейки на костре или утопление в воде.

Железная дверь распахнулась, с грохотом ударившись о стену. Явился Гурий с факелом в руках, за его плечами, напирая друг на друга, дюжина молодцов. Они протолкнули купца внутрь, и следом пролезли сами, толкаясь и мешая друг другу, от жгучего желания собственноручно расправится с негодяйкой. В толстенных, как полувековые сосны, руках остро блестели ножи, рты кривились в рыке, бешеные глаза вращались, вылезая из орбит.

У ведьмочки мелькнула мысль, что за одно это можно получить зачет. Однако, ситуация требовала немедленных действия, а не отвлеченных рассуждений.

— Если вы хоть пальцем тронете меня, то ведьмы, которые приедут сегодня за мной, с вами еще и не то сделают! — пообещала она твердым голосом.

Это соображение немного остудило горячие головы. Разбойники остановились в нерешительности.

— Что ты сделала со мною, ведьма?! — завопил Гурий.

Ведьма взглянула и, рассмотрев в свете факела, его лицо прыснула со смеху. Он являл собой забавное зрелище. Одна половина лица была у него смуглая, гладкая, другая забугрилась багрово-сизыми чирьями. Та же темная, страшная полоса спускалась и под ворот рубахи, за который он постоянно дергал, — материя натирала шею и причиняла боль.

— Хохочешь, ведьма?! — взъярился Гурий и замахнулся факелом.

— Эй, эй, погоди! — замахала руками ведьма. — Не вздумай драться. Поделом тебе, неблагодарный корыстолюбец! Оставить бы на твоем лице метины навсегда, но, видно, в счастливый час ты рожден — я помогу тебе избавиться от чирьев, если ты мне подаришь кусок карты и расскажешь, что знаешь о Вандее.

— Хорошо, — быстро согласился купец.

— Это мы уже проходили! Сначала ты принесешь мне карту, расскажешь, а потом я уже вылечу тебя.

Она вытянула руку.

— Видишь, я знаю средство.

Купец взглянул на ее руку. Там оставались небольшие припухлости, но не было того страшного, багрового цвета.

— Думай живее, — посоветовала ведьма. — Чирьи вот-вот созреют, а тогда я тебе уже не помощник. Придется ждать, пока все само не пройдет, и шрамы останутся.

— А как же мы? — возмутился кто-то из разбойников.

— А вы потерпите денек-другой! — заявила ведьмочка.

— Идите, идите! Если не хотите, чтобы я удержал из вашего жалованья, — пригрозил Гурий.

— Ты и так нам за два месяца должен! А теперь еще и это! Мы так не уговаривались! Кто нам за вредность доплатит! — выступил из-за широких спин тщедушный, но самый бойкий.

Остальные поддержали его одобрительным ворчанием.

— Бунтовать?! — заорал Гурий, так что вздрогнули каменные своды. — Ничего не получите! Поняли?! Ни гроша медного! Узнаете, кто тут хозяин!

Тщедушный нырнул обратно за спины.

— Ничего мы не бунтовать, — хмуро ответил помощник. — Карпушка верно сказал: не рядились мы на такое!

И он указал на товарищей длинным ножом. А посмотреть было на что. Шишки и наросты обезобразили лица больше, чем кривые зеркала. Ведьмочка хохотнула. Помощник хмуро сделал шаг, но Гурий заорал:

— Вон! Вон! Пошли все вон!

И самым непонятливым помог выйти тычками в шею. Они отступили, ворча, как голодные псы, отогнанные миски. Гурий вышел последним и запер за собой дверь.

Ведьмочка осталась очень довольна собой. С наслаждением почесывая руку, она думала, что вышло неплохо, тем более, что это все сделано безо всякого расчета, по капризу.

Гурий возвратился очень скоро. Он протянул кусочек карты, который ей уже доводилось держать в руках, и произнес ритуальную формулу дарения. Ведьмочка еще раз пощупала: настоящий ли?

— Расскажи про Вандею.

— Сначала избавь меня от этой заразы!

Ведьмочка, наученная горьким опытом, отрицательно помотала головой.

— Хоть начни! — взмолился Гурий.

Она опять покачала головой. Купец открыл было рот, по врожденной привычке торговаться о каждом пустяке, но сообразил, что ведьма не уступит, а он лишь откладывает лечение.

— Ну, ладно, — неохотно начал он. — Вот что я знаю. Королевство Вандеи лежит в двух днях пути отсюда, по Заброшеной дороге. Волшебницу давно никто не видел, может, ее и на свете нет. А за ее королевством Неприветливые горы, в которых, как известно, людям делать нечего, потому по дороге давно не ездят. Так вот, на вторые сутки пути увидите долину, окруженную отрогами Неприветливых гор. В нее нужно войти с рассветом, и следовать за солнцем. Так и придете к Вандее.

— Откуда такие указания?

— Откуда, откуда! — буркнул Караванщик, беспрестанно почесываясь. — Дядя Ваня рассказал, а ему — двоюродный брат его соседа, а тому — троюродная бабушка, дед которой ходил к волшебнице. Лечи уже!

— Скажи, ты все еще не веришь в ведьм? — ведьмочка достала из сумки траву.

— Я верю, что жена неизбежно превращается в ведьму с годами, — хмуро ответил купец.

Ведьмочка рассмеялась, и дунула траву с руки.

— Ее я тоже к тебе пошлю, — сказал Гурий тоном, не терпящим возражений. Ведьмочка догадалась, что он говорит о девице, которая проводила с ним ночь, и ничего не ответила.

Гурий ушел. Ведьмочка подозревала, что он запросто не отступиться, и поэтому она засунула в карман Принцу свои кусочки карты.

— Владей и радуйся! — сказала она и вздохнула: "как-то получишь их обратно?"

19

Ведьмы прибыли на другой день утром. Их возглавляла Вторая. Вместе с ней явилась Разруха, ведьма-погодница, обязательная для таких дел, и молоденькая ведьмочка в капюшоне. Трое бородатых возчиков следом гнали две телеги.

Вторая уверенно прошла во двор дома, оглядела все из-под длинных ресниц, по-хозяйски уперев руки в боки.

— Ну, где? — властно проговорила она.

Гурий подобострастно сложился вдвое.

— В подвале.

— Так приведи!

Купец махнул рукой своим людям. Судя по не радостным лицам, в подвал идти никому не хотелось. Гурий грозно нахмурил брови и ткнул пальцем наугад.

— Ты, ты, ты и вы двое приведите их.

Не будь тут ведьм, подручные отказались выполнять приказ, но ведьмы не отличались терпением и капризов бы не потерпели.

Вторая с тонкой улыбкой разглядывала мужчин и женщин, сбившихся во дворе, с различными повреждениями и алыми чесоточными сыпями.

— А у нее талант, — заметила она Разрухе, стоявшей за ее правым плечом.

— Нельзя было ожидать, — ответила та. — Училась она без прилежания.

— Так было и со мной, — с улыбкой заметила Вторая. — Тоже никто не ожидал.

Из подвалов четверо вынесли застывшего Принца, пятый вывел покорную ведьмочку. Вторая сдернула с ведьмочки капюшоном, впилась в нее взглядом, не нашла на ее лице следов испуга и опять тонко улыбнулась.

— Можешь надеть капюшон, — разрешила она.

Ведьмочка закрыла лицо.

— Ты совершила много преступлений. Ты укрыла демонского выродка, ты собираешь вместе с ним карту, а во что ты превратила этих добрых людей! — Вторая повела рукой вокруг.

Ведьмочка оглянулась на жалкую толпу, и от чувства отлично исполненного долга потеплело на сердце.

— Да! — вмешался Гурий. — Посмотрите, что она со мной сделала! Теперь даже собаки от меня шарахаются, как от шелудивого!

— Помолчи! — велела ему Вторая и обошла ведьмочку кругом. — Вижу, что ты веселишься, — заметила она. — Так ли ты будешь улыбаться на Лысой Горе?!

— Может и не так, только сначала ты меня довези туда!

— Довезу, — пообещала Вторая.

— Она у меня карту выманила обманом! — пожаловался купец.

— Кары не боится! — пробормотала Вторая, но потребовала:

— Отдай ему карту!

— У меня ее нет, — нахально заявила ведьмочка. — Попроси у Принца!

Вторая опять тонко усмехнулась — девчонка не дура!

— Грузите его на телегу! — велела она мужикам, указывая на Принца.

— А награда? — тут же подлез Гурий.

Вторая вынула из котомки сложенный вчетверо лист и протянула Гурию. Он развернул обтрепанный клочок бумаги, изучил его.

— Лучше бы деньгами. Ищи этот клад по лесу, копай! А вдруг там ничего нет?!

— Ты чем-то недоволен, купец? — обернулась к нему Вторая, холодно сверкнув глазами.

— Я говорю, добавить бы. Вы посмотрите, что ЭТА натворила! Да еще и утопила мои возы в Чуд-озере, и люди требуют с меня теперь мзду за это безобразие! Маловато, за хлопоты накинь, а?!

— Врет! — выкрикнула ведьмочка. — А вот ты лучше спроси у него про книгу, в которой написано, что ведьмам придет конец!

Ведьмы точно по команде уставились сначала на ведьмочку, а потом на купца. Конечно же, они подумали о двойнике Книги Ведьмака, которая блуждает по миру неизвестно где. Слаще любой пакости заполучить ее в Шабаш.

— Дай Книгу! — потребовала Вторая, протягивая руку.

— Нет! — Гурий отрицательно помотал головой, и, вытащив из-за кушака, прижал книгу к груди. — Ни за что!

— Лучше сам отдай, — посоветовала ему Вторая медовым голосом, но при этом взглянула так жутко, что купец выронил книгу. Молодая ведьма резво нагнулась и, подобрала ее с земли. Она хотела открыть, но Вторая выхватила книгу у нее из рук, пролистала несколько страниц.

— Какой-то глупый доктор Бомбилиус, — сказала она товаркам и швырнула книгу обратно Гурию под ноги:

— Можешь зачитать свою бесполезную книгу хоть до дыр!

Вторая улыбнулась, лукавые глаза блеснули из-под стрел-ресниц.

— Ты просил накинуть тебе за хлопоты? Пусть по-твоему будет. Мы приберемся в твоем дому!

— Эй, с этим мы и без ведьм управимся! — возмутился опять осмелевший купец. — Я говорил о чем-то более весом, к примеру, весом в десяток золотников.

Вторая только усмехнулась ему и запрыгнула в возок. Принца усадили в телегу под стражей двух ведьм, ведьмочке велели сесть в другую ко Второй, туда же и залезла старая погодница. К телеге привязали лошадь Принца, отобрав ее у Гурия. Возы тронулись, и, отъехав немного от дома купца, Вторая сказала погоднице:

— Я обещала прибраться у него в дому. Подними хороший ветер — пусть выметет сор.

— Сейчас не сезон для урагана, но попробую.

Погодница взмахнула пухлыми руками, словно дирижируя оркестром. Тучи у горизонта сгустились, мелькнули далекие и еще немые вспышки молний, от моря потянуло влагой и холодом. Вторая сладко улыбнулась.

Ведьмочка сидела на телеге лицом к морю и смотрела, как с моря напирает шторм. Старая погодница — большая мастерица. Ведьмочка знала, как трудно призвать мощный шторм не в сезон, и любовалась зрелищем, не думая о себе. Лысая Гора еще где-то далеко, и в дороге может произойти все, что угодно. Только немного Принц беспокоил ее — прочно засел в нем этот отвар.

Шторм накрыл город. Свирепый ветер рвал и крушил все на своем пути. В воздухе бестолково метался мелкий сор, плавно кружили крупные обломки. Хлестнул дождь невиданной силы. Казалось, будто рычащее море опрокинулось на берег. Погодница сдерживала силу шторма возле повозок, но все равно одежда быстро промокла от косого летящего дождя. Вторая хохотала в голос, глядя, как ветер крутит, словно былинки, крыши домов, куски каменной кладки, повозки; блеющих, мычащих, лающих животных, захваченных круговертью урагана. Но уже на выезде из города ураган обратился в сильный ветер с дождем, а возле речного порта и вовсе не упало ни капли, только вода в реке, запертая встречным ветром, прибывала на глазах.

Баржа уже поджидала ведьм, и как только все очутились на борту, отшвартовалась. Ведьмочка, никогда не плававшая по реке, с любопытством оглядывалась вокруг. Каюм-река захватывала каждую область мира, и, ласковая, везла на себе посудины с людьми и грузами. Пристани у Край-города были забиты судами, и долго они пробирались между ними, чтобы выйти на свободную, чистую воду. Ведьмочка сидела у борта и смотрела, как маленькие лодки вертко убегают из-под носа баржи, а темная вода пенилась и бурлила под их веслами; как торговцы выбираются из шатров на плотах и баржах у берегов, лениво почесываются, провожая их взглядами, или не обращают внимания, отдавая распоряжения; как по шатким сходням бегут работники, взвалив на плечи мешки.

Вторая остановилась возле нее, оперлась одной рукой на борт и бросила притушенный ресницами взгляд.

— Ты понимаешь, в какой истории увязла?

Ведьмочка сняла с головы капюшон и подняла глаза на ведьму, ожидая продолжения.

— На Лысой Горе тебя приговорят в сивиллы.

Приговорят в сивиллы — что может быть хуже? Ведьмы никогда не лишали жизни товарок. Зачем, когда есть наказания страшнее. Приговор в сивиллы как раз такой. Приговоренную опаивали соком волчьего лыка, опаивали ежедневно, и ведьма начинала прозревать будущее. С каждым месяцем она видела его все отчетливое, но зато прошлое и настоящее для нее стирались. Сивиллы жили в диком месте Тайной Рощи, за ним ходили, как за малыми детьми, ведь сивиллы со временем забывали, что нужно есть и умываться. Целыми днями они блуждали по огороженному саду или лежали на лежанках, бессвязно бормоча, но когда Шабаш желал получить предсказания, сивилл опаивали снадобьями, раздражали блеском костров, боем барабанов, и они пророчили. Молодых ведьм устрашения ради приводили в Сады Сивилл. Была там и ведьмочка и видела жутких и жалких безумиц. Ей вспомнились утоптанные дорожки, грязные рубища и блуждающие глаза, но она молчала.

— Ты не этого хотела, правда? — вкрадчиво спросила Вторая.

Ведьмочка пожала плечами.

— Что толку говорить?

— Еще можно поправить.

— ?!

— Знаешь, как добиваются места на Шабаше?

— Прилежанием и зубрежкой.

Вторая покачала головой и усмехнулась.

— Не все. Я не знаю и сотни правил. Есть качества более ценные, чем старательность в зубрежке.

Ведьмочка не смогла скрыть интерес.

— А в школе нам не это говорили!

— В школе и я бы тебе этого не сказала, — ответила ведьма. — В школе нужно учиться, а после школы действовать. Отвага, решительность, умение во время поменять позицию — вот залог успеха. Посмотри на меня! — ведьма провела рукой по воздуху от головы к ногам. — Мне не будет еще и сорока, когда я стану Старшей Шабаша. Блистательная карьера для ведьмочки, которая не могла и с третьего раза набрать на экзамене минимум по ведьминым заповедям. Неплохо, а? Я себя показала только на зачете по пакостям — это оказалось моим настоящим призванием. Вот там я произвела фурор!

— Ну, мне и этого не удастся, — пробормотала ведьмочка. — Третий месяц пошел, а все еще никак не доберу пакостей до зачета.

— Ты в другом отличилась. Ты выбираешь необычные пути.

Ведьмочка пристально поглядела на Вторую.

— Да-да, эта беда поправима, если, конечно, ты сама захочешь. Все мы совершали ошибки в молодости...

Вторая убедились, что добилась полного внимания ведьмочки.

— Принц будет истреблен, как нечеловек...

— Но он никому не мешает! — возразила ведьмочка.

Вторая подняла руку, предупреждая ведьмочку о молчании.

— Он будет истреблен, — жестко повторила она. — Его судьба решена, а твоя еще нет. Ты должна выбрать правильно, выбрать выигрышную сторону. А победившая сторона — я подскажу тебе — ведьмы. Ты виновна только в намерениях — необратимого ничего не случилось. Посиди, подумай, а когда примешь решение — я тебе помогу.

Вторая ушла. Ведьмочка проводила взглядом ее ладную фигуру и надвинула на лицо капюшон. Вторая говорила уверенно, не сомневаясь в решении ведьмочки. И это ведьмочку сердило. "Ну, что такое! — думала она. — Все знают, как мне жить, а меня никто не спрашивает! Ладно, в школе — понятно, но сейчас я взрослая ведьма и сама могу решать, что для меня плохо, а что еще хуже!"

Разумеется, ведьмочка несколько преувеличивала свои возможности, но преувеличение это было от непонимания границ собственных возможностей и жизненных обстоятельств. И если бы не счастливый случай, то быть ей на Лысой Горе.

20

Баржа выбралась на чистую воду и пошла быстро, легко, плавно. К вечеру широкие поля остались позади, и реку обступил лес.

Ведьмочка занималась тем, что всегда делала великолепно — не думала ни о чем, и праздно любовалась живописными видами берегов. Но, чтобы быть к ней до конца справедливыми, надо заметить, что и глубокие раздумья не принесли бы никакого облегчения положению. Принц по-прежнему был неподвижен, и на шее он висел, как камень. И разве так плохо, что она тонула беззаботно?

Быть может, за эту самую беззаботность и наградила ее судьба очередным счастливым случаем. А случай подвернулся как нельзя кстати: еще до рассвета они должны были достигнуть Тайной Рощи. Несколько часов пешей прогулки — и Лысая Гора, откуда не сбежать.

Параллельно реке пролегала лесная дорога, и по ней, к Край-городу, ехал на сером ослике Звездочет. Кроме старика ослик тащил на себе бурдюки, в которых плескалось вино. Один из них удобно устроился на коленях Звездочета, и тот посасывал из него через соломинку.

— А-а-а-а! — напевал себе под нос Звездочет дребезжащим голосом, убаюканный неспешным ходом ослика, рубиновой лозой и долгой дорогой. — А-а-и-и!

Но какое-то предчувствие кольнуло его в бок, быть может, то был плеск весел или дальний вскрик, или он устал сидеть в одном положении, но глаза Звездочет открыл и увидел на носу баржи Принца, задумчиво глядящего на воду. Звездочет не сразу понял, что это означает и означает ли вообще что-нибудь. Баржа плыла в одну сторону, ослик бежал в другую. Звездочет потряс головой, обернулся в седле. Ошибки не было — на носу сидел Принц.

— Эй! Эй вы там, на барже! — закричал Звездочет. Но слабый голос его не долетел. Звездочет вздохнул и развернул послушного ослика. Баржа легко шла и против течения по гладкой воде, и ослик Звездочета, не прибавивший неторопливого шагу, не поспевал за ней. Звездочет смерил глазами расстояние, побулькал вином в бурдюке, сделал хороший глоток и затянул заунывное:

— А-а-и-и-а-и!

Ветер ему вторил в ветвях сосен. Баржа скрылась за поворотом реки.

— Эхе-хе! — вздохнул старик и снова:

— А-а-и-и-а-и! Эхе-хе!

Дорога круто и высоко поднималась по берегу над спокойной рекой. Солнечные пятна ложились на стройные стволы сосен и мягкую землю, густо усыпанную рыжей хвоей. Дорога то приближалась к самой воде, то уходила вглубь леса. У излучины реки она опять увела Звездочета в бор, и он потерял судно из виду. Но вот опять между сосен блеснула вода, и показалась баржа, застрявшая по середине реки. На ней царила суматоха. Люди бегали от борта к борту, перегибались к воде, тыкали шестами в песчаную косу, поймавшую их. Все кричали, размахивали руками.

— Э-хе-хе! — пробормотал Звездочет. — Все куда-то спешат, торопятся...

Он выбрал удобное место и спустился к воде.

— Эй! На барже! — крикнул он, приставив руки ко рту.

Ведьмочка заметила его, вскочила на ноги.

— Звездочет?!

— Я! Я! А вы куда собрались?

— Это не мы! — прокричала в ответ ведьмочка. — Это нас везут на Лысую Гору судить!

— А! Допрыгалась! А с Принцем что такое?!

— Колдовство!

— Па-анятно! Ну, я к вам иду.

— Тут ведьмы!

— Что мне твои ведьмы!

Звездочет вскарабкался на ослика и щелкнул его ладонью по спине.

— Но, п-пошел!

Ослик вздохнул, подумал и покорно побрел по воде.

— Как это у тебя выходит? — ведьмочка перегнулась через борт и заинтересованно наблюдала сверху.

— Осел — скотина преразумная, — внушительно изрек Звездочет. — А Принц-то давно так?

— Со вчерашнего дня. Подлый купец его сковалкой опоил. Три дня так будет.

— Тьфу-ты! Ведьмой называешься, а не соображаешь! Он же не человек — демон в половину. Ты его давно смотрела? Может, он уже в себя пришел.

Ведьма исчезла за бортом.

— Стой, дурища! — закричал ей вслед Звездочет. — Меня сначала из воды вытащи!

Ведьмочка показалась снова. Борта у баржи невысокие, но старику, пожалуй, их не одолеть.

— Давай ближе!

И когда ослик потерся боком о борт, она ухватила Звездочета за руку и за шиворот и, кряхтя, втащила. До колена балахон Звездочета вымок, и на дощатую палубу потекла вода. Старик выжал подол, потряс им, расправляя. Ведьмочка в это время похлопала в ладоши перед лицом Принца, потрясла его.

— Ничего, — сообщила она Звездочету.

— Э-хе-хе! Молодо-зелено! Вина ему дай глотнуть. Вино все лечит!

Старик снял кожаный мех, висящий через плечо, и подал ей. Ведьмочка подумала, посмотрела на твердое горлышко меха, на застывшего Принца и отстегнула от пояса деревянную ложку, нацедила в нее вина и влила несколько капель Принцу в рот.

— Еще! — велел старик.

Ведьмочка повторила действие.

— Интересно, а почему ведьмы сюда не бегут?! — спросила она между делом.

— А чего им тут интересного. Ну, старик и старик. Ну, пришел и пришел. Велика важность! А на корме у них дела поважнее — пожар.

Ведьма выглянула из-за Звездочета.

— Ой, точно!

На корме плясал огонь. Оранжевые языки пламени выпрыгивали все и выше. Ведьмы и команда крикливо хлопотали возле огня, заливали его водой из ведер. Погодница что-то колдовала, наверное, вызвала дождь.

Лицо Принца розовело на глазах. Вот он закашлялся и неловко оттолкнул руку ведьмочки с ложкой.

— Ага! Здоров! — старик захлопал себя по бедрам.

Принц несколько раз сжал и разжал кулак, потер лицо, встал на ноги, пошатнулся и упал обратно на ящик.

— ?! — спросили его ведьмочка и Звездочет.

— Как-будто под кожей бегают малюсенькие головастики и шевелят хвостиками, — сознался Принц и опять потер лицо.

— Ну, видно, не в себе еще. Головастики у него бегают! Ты живей давай. Пожар потушили, сейчас ведьмы прибегут, да и сыро торчать на палубе.

Это было правдой. Погодница притащила дождевые тучи, небо обложило, и хлынули мутные потоки. Дождь залил пожар, и над обугленным деревом вился белый дымок. Вода хлестала по палубе, брызги отскакивали вверх, и все вокруг намокло, точно баржа погрузилась на дно реки.

Ведьмы тоже не заставили себя ждать. Они слышали и видели старика на ослике, заметили и возню возле Принца. Пока горела баржа, им было не того — спасали свои вещи, которые, к несчастью, сложили на корме. Пламя потухло, и ведьмы явились на нос. Вторая шла впереди. Она вымокла под дождем и вымазалась сажей, но стояла все также гордо и уверенно, уперев руки в бока. За ней, такие же смешные, жалкие и уверенные, другие ведьмы.

Принц к этому времени уже мог сам стоять на ногах.

— Ну, конечно! — сказала Вторая. — Ты же демон. Нужно было дать настой покрепче.

— Мы уходим. И лошадь я тоже забираю, — сообщил Принц немного заплетающимся языком, поспешно разминая одеревеневшее тело.

— Да ну?! Эй, люди!

Команда баржи, семеро бородатых мужиков, явилась на зов ведьмы. Принц встряхнулся, как собака, и преобразился.

— Кто меня остановит?! — рыкнул он.

Вторая не ответила. Ей не нужно оборачиваться, чтобы узнать — мужики отступили. И два десятка человек не могли выстоять против свирепого демона. А ведьмы... что могли четыре женщин, если вся порча отскакивает от него, как мяч от забора?

Принц мотнул головой, веля Звездочету и ведьмочке убираться с баржи. Первым спрыгнул старик на своего невозмутимого ослика. Ведьмочка занесла ногу над бортом, когда Вторая сказала:

— Ты помнишь наш разговор? Я не смогу тебе помочь, если ты уйдешь с ними!

Ведьмочка помедлила.

— Чего копаешься?! — закричал Звездочет снизу.

Принц покосился на нее своими кровавыми глазами.

— Не миновать Лысой Горы! — пригрозила ведьма.

— Увидим! — крикнула ведьмочка и прыгнула вниз.

— За осликом, за осликом держись! — велел ей Звездочет.

Ведьма взялась за хвост ослика, который потрусил по воде. Когда они были на половине пути к берегу, Принц столкнул лошадь в воду и тяжело плюхнулся сам, подняв столб брызг на песчаной отмели. Ведьмочка сквозь шум дождя расслышала плеск и оглянулась. Принц сделал пару шагов и вдруг провалился в рябую от дождя реку, но скоро вынырнул на поверхность и, держась за гриву лошади, поплыл к берегу.

— Скорей, скорей! — подгонял ее Звездочет.

Звездочет хотел подальше убраться от злокозненных ведьм. Он придержал ослика далеко в лесу, где их нагнал Принц, все еще сохраняющий обличье демона. Лошадь под ним беспокоилась, злобно фыркала и косила глазом.

— Баржа снялась с мели, — сообщил он.

— Чудеса! — сказала ведьмочка.

— Чего только в жизни не бывает! — пробормотал Звездочет. — Слушай, ведьма, а дождь-то все идет!

— Знаю!

— Останови, бестолковая!

Ведьмочка хмыкнула, но сделала необходимое. Дождь поредел и вскоре прекратился. Заходящее солнце вырвалось из-за туч. Лес в ответ сверкнул тысячью дождинок, рассыпанных в траве, в ветвях сосен. Вдруг стало тихо, и только слышно, как падают в мягкий мох тяжелые капли. Радостно чирикнула птица, тонко зазвенел комар.

— Уйдем подальше от реки, — сказал Принц. Все признаки демона в нем пропали, и лошадь успокоилась. Звездочет с готовностью шлепнул ослика, ведьмочка оторвалась от сосны, к которой прислонялась. Принц передал поводья ведьмочке, а сам стал собирать на ходу валежник.

Из-за боязни погони они прошли мимо нескольких удобных для ночлега мест, но, наконец, когда почти стемнело, попалась хорошая полянка, взятая в кольцо порослью молодых елочек. Дальше идти не было смысла, и они остановились там.

Костер жарко запылал, от сырой одежды валил пар. Ведьмочка ежилась, Звездочет тянул вино, Принц варил кашу. И все молчали.

— Как ты вырвался от Лучаны? — наконец спросил Принц.

— Да, как? — встрепенулась ведьмочка.

Звездочет пожал плечами.

— Как-как?! Очень просто! Она меня сама выгнала.

— Не может быть! Она же одна в своем дворце! — изумилась ведьмочка.

— А меня выгнала! — Звездочет явно собой гордился. — Говорит: "одной скучно, а с тобой повеситься хочется!" Же-енщина!

— Права! — уколола она.

— Каша готова.

Жадно съели разваренную, обжигающую кашу. Потом легли возле костра, и смолистые ветки уютно трещали, разбрызгивая снопы искр, а по бору гулял ночной, холодный ветер, дергая костер за пламенные языки.

— Как же сцапали вас ведьмы? — спросил Звездочет.

— Торговец продал нас, — коротко ответил Принц.

А ведьмочка, слегка опьяненная бегством от наказания, охотно и подробно рассказала эту историю.

— И вы знаете, где искать Вандею? — спросил Звездочет и, получив утвердительный ответ, вздохнул:

— Эхе-хе!

— А вот ты как нас нашел? — поинтересовалась ведьмочка в свою очередь.

— Чего тут сложного-то?! Я знал, где Принц с Гурием встречаются, а оттуда уж прямиком в Край-город.

Принцу, недавно вырванному из забытья, не спалось. Он смотрел на костер, слушал шум ночного леса и думал.

— Эхе-хе! — зевнул Звездочет. — Не спится?

— Ведьма, там, на барже краси-ивая, — мечтательно проговорил Принц. — И без капюшона. Я всегда думал, что они — уродины.

— А, вон о чем мечтаешь! Ну-ну, мечтай, мечтай! — и старик перевернулся на другой бок.

Некоторое время было тихо. Потом старик сел и проговорил громким шепотом, играя лицом:

— А она-то, как? Ничего?

— Не знаю. Она капюшон не снимает.

— Уродина, наверное, стесняется.

— Н-не думаю, — быстро проговорил Принц.

— Красавица?! — и старик подмигнул самым похабным образом.

Принц смутился, пожал плечами.

— А, давай поглядим на нее, — предложил старик.

— Капюшон снимем? Нельзя! Она же не хочет!

— Не снимем, не снимем, — быстро проговорил Звездочет, потирая руки и оглядываясь вокруг в поисках подходящего орудия.

— Нельзя! — попытался остановить его Принц.

— Брось! Неужели не интересно?! Уродина или красавица? Красавица или уродина? — похихикивал Звездочет, притягивая к себе сучковатую палку. — Ты дров в костер подбрось, чтобы светлее было!

Принц послушно подбросил дров, повторяя:

— Нельзя же так! Нельзя!

Однако с каждым разом в голосе его звучало все меньше и меньше уверенности. Звездочет лег на живот, потянулся палкой к ведьмочке. Она спала, свернувшись калачиком, по-детски положив кулачок под щеку. Звездочет, высунув кончик языка от старания, подцепил палкой край ее капюшона и немного приподнял, но рука дрогнула, и капюшон упал обратно. Ведьмочка вздохнула во сне. И Принц и Звездочет замерли, но она не проснулась и дышала все так же ровно. Звездочет потянулся палкой в другой раз. Из-под капюшона показались густые черные волосы, а под ними... Ведьмочка вдруг оттолкнула палку рукой и резко села. Принц и Звездочет упали на землю, притворяясь спящими. Ведьмочка чихнула, потерла глаза, смутно оглядела костер и своих неподвижных спутников, тревожно обежала глазами лес, но не найдя никаких признаков опасности, успокоилась.

— Чего же я проснулась? — спросила она сама себя.

Подумала еще, покачала головой, собрала длинные волосы, закрутила их в узел, натянула капюшон на лицо и улеглась обратно. Вскоре опять послышалось ее тихое дыхание, но Принц и Звездочет еще долго лежали, боясь пошевелиться, и переваривая увиденное.

21

Они решили не возвращаться в Край-город, где их, наверняка, будут выслеживать ведьмы, а прямо, через лес, выйти на Заброшенную дорогу. Шагать по сосновому бору было приятно. Под ногами пружинили бурые иголки, то и дело попадались кустики брусники и грибы. Солнце ложилось веселыми пятнами на коричневые стволы, на мшистую землю. Звездочет покачивался на смирном ослике, раскупорив новый винный мех. Принц вел лошадь на поводу, часто нагибался за крепким грибом, срезая его ножом и складывал в седельную сумку. Ведьмочка, выломав палку, шла рядом. Они продолжали давний разговор:

— Почему ведьмы так относятся к людям? — переспросила она. — Люди жадные. Они ничего не понимают и плохие соседи. Ни один бешеный волк столько вреда не причинит, сколько человек. Как же нам относится к ним?

Принц про себя усмехнулся, отметив это "они", как будто ведьмочка не относилась к роду человеческому.

— Но почему остались только люди? Демоны сильнее...

— Вампиры, демоны и прочая нечисть тоже не подарки! Эти вообще поделили мир на области и охотились на людей: одни днем, другие ночью, третьи — и днем, и ночью. Что было делать?

— Вампиры, демоны — ладно, а безобидная нечисть?

— Под горячую руку попали. Кто их тогда разбирал? И вообще, это все ерунда. Ты, Принц, вот что — верни мне карту!

Принц с усмешкой покачал головой.

— Нет, не верну.

— Слушай, я же отдала ее тебе только на хранение!

— Молодец! Только все равно не верну.

Обиженное выражение лица ведьмочка скрыл капюшон. Она ускорила шаг, но Принц поймал ее за руку.

— Карта у меня в сохранности будет. Слово тебе даю, что как только мы отыщем Вандею, она исполнит ровно столько твоих желаний, сколько твоих кусочков карты. Демоны никогда не нарушают своего слова. Помнишь?

— Ты демон только на половину, — буркнула ведьмочка и вырвалась из его рук.

К вечеру второго дня, как и говорил Гурий, Заброшенная дорога уперлась в каменную арку, изукрашенную истертыми и почти не видимыми древними письменами.

— Такая же у владений Лучаны, — сказал Принц, задумчиво морща лоб.

— Тут ночуем, — распорядилась ведьмочка в своей обычной приказной манере.

— А с чего это нам тут ночевать? — сварливо поинтересовался Звездочет. — Ты вокруг-то оглянись: место голое, ни лесочка, ни ручейка. Поедем дальше, вон там, рощица, — ткнул старик рукой вперед через Арку.

— Через Арку нужно проехать на заре и двигаться за солнцем. Так сказал Гурий, — возразила ведьмочка нетерпеливо.

— Купец, купец! Ты не забыла, что он вас ведьмам продал?

— Не забыла, — буркнула ведьмочка, сердясь. — Но я чую — в этот раз он не соврал.

— Чего бы ему говорить правду? — не унимался вредный старик.

— По ошибке! — отрезала она.

Принц усмехнулся и соскочил с лошади.

— Здесь остановимся, — оборвал он спор. — И пока светло, Звездочет, привези-ка дров из лесу, а мы поищем воду.

Они спокойно переночевали у Арки, ничто не потревожило их, и с первым светом собрались в дорогу. Розовое, словно заспанное солнце, показалось краем между двух гор, и все это вписывалось в проем Арки, будто картина.

— Красота-а! — протянул с неожиданной мечтательностью Звездочет.

— Нам за солнцем — на восток, — сказала ведьмочка деловито.

Принц молчал, похлопывая лошадь по шее, смотрел на равнину. Она была небольшой, почти круглой, запертой с трех сторон невысокими, густо поросшими лесом отрогами Неприветливых гор. Дорога сероватой полосой бежала по ней точно на восток и терялась, где-то там, между горами. Над маленькими рощицами, тут и там раскиданными, взвивались вспугнутые птицы. Стада оленей замирали и напряженно следили за чужаками. Откуда-то из кустарника доносилось похрюкивание кабанов.

— Сразу видно, людей здесь нет, — проворчала ведьмочка.

Ей никто не возразил.

До полудня было еще далеко, а они уже перебрались на другую сторону равнины. Как казалось — так и оказалась, дорога уходила между горными склонами. Ведьмочка шла рядом с лошадью Принца. Он заметил, что она оборачивается, словно ищет чего-то. Принц вопросительно посмотрел на нее.

— Странное чувство, — пожаловалась она. — Как будто мы что-то не так сделали.

— Ага! — зевнул, просыпаясь, Звездочет на своем уютном ослике. — Забыли пообедать!

— Не то, не то! — бормотала она. — Что-то мы упустили... Чую, не должны мы выезжать с равнины! Чу! Слышите?

Восприимчивая к звукам природы ведьмочка первая услышала далекий гул водопада, и только спустя какое-то время его дальний рокот услышали и другие. В беспокойстве ведьмочка прибавила шагу, почти бежала вперед, за ней Принц дал шпоры лошади, и Звездочет шлепнул ослика.

Неожиданно дорога оборвалась, и компания едва успела остановиться. Из-под ног вниз посыпались мелкие камушки. Перед ними распахнулась бездонная пропасть, и в нее с шумом скатывала воды подземная река, вырываясь из каменного устья пещеры под ногами. Дно пропасти скрывал густой туман, а, может быть, дна у нее не было совсем.

— Провел тебя Гурий! — язвительно прокричал Звездочет, когда они возвратились на равнину.

Ведьмочка ответила ему хмурым взглядом, пропавшим даром, по причине капюшона. Она задумалась и молчала все время, пока они закусывали под сенью ближайшей рощицы. Ветерок шевелил длинные, волнистые травы, где-то в ветвях деревьев грустно выкрикивала птичка.

— Утро вечера мудренее, — сказал Принц неожиданно, после длинной паузы.

— В каком смысле?

— В таком, что давайте вздремнем, а потом подумаем, как быть, — ответил Принц, запрокидывая руки за голову.

— Отличное предложение! — и старик довольно засопел и завозился, устраиваясь.

Спустя несколько минут дремотно кивала головой даже лошадь Принца, и ослик замер, с пучком травы, свисающим с губы. Одной ведьмочке не спалось. Она посидела рядом с товарищами, погруженная в свои мысли, затем поднялась и побрела к дороге.

Дорога лежала перед ней такая же тихая, прямая и пустынная, какой они увидели ее в первый раз. Ведьмочка из-под руки оглядела равнину. Все также спокойны, бестревожны и безлюдны, ее зеленые луга и рощи. В небе весело гонялись за насекомыми стрижи, в отдалении прохаживалось стадо оленей, их светло-коричневые спины и головы выглядывали из травы. Все дышало миром и покоем. Ведьмочка опустила глаза на дорогу. Ветер уже раздувал их следы в тонкой пыли. Короткая, будто выцветшая, полдневная тень лежала у ног. Ведьмочка взглянула на солнце, заметно поднявшееся вверх и сдвинувшееся к югу. И побежала к своим спутникам.

— Вставайте! Вставайте! — кричала она, тряся Принца за плечо.

— Что такое?! Разбойники? Ведьмы?

— Нет! Я поняла! Я догадалась! — торжествующе кричала ведьмочка. — Слова Гурия нужно понимать прямо! Он велел идти за солнцем. А мы что сделали?

— Что? — Принц потер глаза и зевнул.

— Мы пошли на восток!

— Солнце и было на востоке.

— Да. Когда мы только начали путь, а потом оно сдвинулась на юг! Нам нужно идти за солнцем.

— Все вы, ведьмы, сумасшедшие! — вмешался ворчливо старик. — Ну, пойдешь ты за солнцем: сначала на восток, потом на юг, после на запад. Разве это направление? Где ты окажешься? Ты будешь на месте вертеться!

— А вот и нет! — развеселилась ведьмочка, довольная, что придумала, чем отразить это возражение. — Вспомните, как мы к Лучане попали: дорога какие только петли не завязывала, а выглядела совсем обычно! Мы же к великой колдунье идем — к Вандее!

— Может и так, а может и нет, — пробормотал Звездочет.

Ведьмочка махнула на него рукой.

— Собирайтесь! Пока солнце еще высоко.

— Ждут нас там — как же! С распростертыми объятиями! — опять буркнул Звездочет, словно нарочно вызывая ведьмочку на ссору, но она даже не посмотрела в его сторону, а, подхватив пожитки, затолкала их кое-как в седельные сумки, раздувшиеся вдвое против обычного. Принц отпихнул ведьмочку, вытащил все обратно, и уложил заново.

Они поехали вслед за солнцем. Опять лошадь Принца медленно переступала ногами впереди, и ведьмочка шла рядом, а Звездочет покачивался, подремывая, на своем ослике. Старик всхрапнул, вздрогнул и повел вокруг сонными красными глазами.

— Долго еще? — капризно спросил он, отыскивая в седельной сумке ополовиненный бурдюк. — Целый день в седлах трясемся.

Ему никто не ответил. Но Звездочет был прав. Вначале их пути солнце двигалось по небосклону обыкновенно, никуда не торопясь, но и нигде не задерживаясь. Но, добравшись до западной стороны горизонта, над лесом, почти у самых дверей своего жилища, оно вдруг решило отдохнуть и присело на крылечко. И усталые путники бесконечно долго тащились по бесконечной равнине.

Ведьмочка устала и шла, держась за длинную гриву лошади. Принц, всегда молчаливый, стал угрюмо-молчалив. И только выспавшийся Звездочет дребезжащим старческим голосом распевал куплеты про красавицу-рыбачку, поладившую с морским дьяволом.

А солнце все висело в одной точке, будто приклеенное. Ведьмочка все чаще спотыкалась на ровном месте, Принц уже несколько раз спрыгивал с лошади, чтобы размять ноги, и даже лошадь шла невесело, а Звездочет опять дремал на своем терпеливом ослике.

Наконец, солнце бухнулось за лес, и небо стыдливо покраснело. И тут же, за рощицей, путники увидели песчаную дорогу, ведущую к каменным стенам, увитым темно-зеленым плющом, и стройные башенки дворца. Казалось, силы к измученным путникам вернулись обратно. Очень скоро добрались они до кованых ворот. У ворот стояла маленькая сторожка, и в ее оконце горела свеча.

Ведьмочка подозрительно взглянула на Принца. "Что будет, когда он встретится с Вандеей?" — подумалось ей.

Принц толкнул в бок Звездочета, тот вздрогнул, широко зевнул и потер кулаками заспанные глаза.

— Где это мы? Неужели добрались! Слышь, ведьма, не ожидал, что ты найдешь дорогу. Сама, наверное, не веришь?!

Ведьмочка пробурчала какое-то ругательство себе под нос и, оглянувшись на спутников, отворила дверь в сторожку.

В маленькой комнате в камине пылал хворост, в углу стояла узкая кровать, покрытая лоскутным одеялом с кучей взбитых подушек и подушечек, у окна — старое кресло-качалка, а в нем древняя, сморщенная, точно сушеный чернослив, старуха. В ее сухих темных руках быстро-быстро мелькали вязальные спицы, и клубок крутился на полу. Старуха вязала чулок, но ведьмочке никогда еще не доводилось видеть такого чулка.

— Что смотришь? — спросила старуха на удивление звонким, молодым голосом.

— Чулок очень длинный. Кому такой?

— Добрый вечер, уважаемая, — перебил ее Принц. — Мы хотели бы видеть волшебницу Вандею.

— Да ну?! — удивилась старуха. — Зачем она вам нужна?

— По делу, — коротко ответил Принц.

Старуха оглядела с ног до головы ведьмочку и Принца, вытянула длинную шею, чтобы рассмотреть Звездочета, спрятавшегося за их спины, почесала в жидких, седых волосах спицей.

— А ты, стало быть, принц?

Принц утвердительно кивнул.

— А ты — ведьма?

— Разве не видно? — вызывающе спросила ведьмочка.

Старуха усмехнулась, оскалив два желтых зуба оставшихся во рту.

— Ну, раз Вандея нужна, так пойдемте во дворец.

Бросив свое вязанье, старуха повела их по аллее. По обеим сторонам ее росли деревья и кусты, подстриженные в форме геометрических фигур и зверей. Нигде не было видно ни соринки, ни опавшего листочка, но неприятна казалась эта идеальная чистота. Глухо, немо было вокруг. Не слышался ни голос птицы, ни шелест ветра в листве, только белый песок аллеи скрипел под ногами. Оглянувшись, ведьмочка увидела, что Звездочета нет.

— Куда он подевался? — удивилась она шепотом, потому что здесь разговаривать в полный голос не хотелось. — Только что был тут.

— Оставь его, — посоветовал Принц. — Наверное, он вспомнил о непочатой фляжке.

Дворец был небольшим, но красивым, словно игрушка. Однако сероватый оттенок, словно пыль, осел везде: и на непрозрачных окнах, и на высоких резных дверях, и на чисто выметенных ступенях крыльца. Старуха отворила тихо скрипнувшую створку. Они очутились в холле, откуда изящными полукружьями поднимались наверх две лестницы. Огромная люстра висела под потолком на цепи. Большое, в красивой оправе зеркало занимало стену. Но все серое, точно присыпанное пудрой, и даже зеркало серо и ничего не отражает. Ведьмочка не вытерпела и оглянулась проверить, не оставляют ли они за собой следов на полу. Но следов не было. Тишина стояла такая плотная, что ясно: в этом дворце нет никого живого. Ведьмочка придержала Принца за рукав.

— Тут нет Вандеи, — прошептала она ему. — Тут вообще никого нет. Она заманивает нас в ловушку!

— Там увидим, — шепнул Принц в ответ и догнал старуху.

Они поднялись по красиво изогнутой лестнице. Ступени ее покрывал ковер, когда-то красный, как и полагается коврам во дворцах, а ныне серый. Старуха толкнула дверь, и они попали в большой, богато украшенный зал, но и он был бесцветен, как все вокруг. В зале в разных позах, стояли, сидели окаменевшие фигуры людей. За небольшой балюстрадой, в углу зала, замер оркестр. Трубач застыл, раздув щеки, скрипач не успел положить смычок на струны, барабанщик занес для удара палочку. В зале не завершили свои па, кавалеры и дамы. За столиком, у стены, два пожилых господина склонились над шашечной доской. Какой-то щеголь кинул кусок мяса огромному догу, и замер, вытирая пальцы о платок. Собака подпрыгнула, — так и осталась. Кусок мяса повис в воздухе. Другая, лохматая собака выкусывала блох из своей шкуры. Компания за столом, сидела, подняв в веселом тосте бокалы. Все улыбались, толстый придворный, хохотал, запрокинув назад голову и широко разинув рот. Отодвинув занавес, за праздником подглядывали слуги. Паж на вытянутой руке нес блюдо под крышкой.

— Что здесь случилось? — тихо спросила ведьмочка, придавленная тишиной и всеобщим окаменением.

Старуха поманила за собой.

— Не касайтесь их. Разобьешь — погибнут.

Ловко огибая фигуры, она пробралась к пышно украшенному возвышению. Принц и ведьмочка последовали за ней.

На ступенях перед троном стояла высокая, статная женщина. В прекрасных и гордых чертах ее светилось сознание собственной силы и власти, но вместе с тем, лицо ее было нежно.

Принц увидел женщину и замер, не хуже прочих во дворце. Ведьмочка скривилась и повернулась к старухе.

— Что тут случилось? — повторила она.

— Вандея заколдовала их всех. Всех до одного, — ответила старуха. — Они просыпаются только раз в году в полночь и танцуют, и пируют до следующей полуночи, а потом обращаются в камень.

— Вандея заколдовала? Зачем ей это?

— Зачем? — переспросила старуха. — Что тут непонятного?! Вандея будет жить сотни лет, а как жить одной? Когда-то, давно, она создала славное королевство. Все люди в нем были счастливы, все любили свою колдунью-королеву. Но спустя годы она заметила, что ее верные подданные стареют и умирают, а на смену им приходят не всегда такие же люди, да и с возрастом все труднее привыкать к новому. Вот она и погрузила королевство в долгий сон, — вздохнула старуха.

— Когда они проснутся? — Принц прилип глазами к прекрасной женщине и слушал беседу вполуха.

— Через девять месяцев и четырнадцать дней, — охотно сообщила старуха.

— А раньше их можно расколдовать?

— Нельзя! — вдруг рассердилась старуха.

— Пойдемте отсюда, — попросила ведьмочка, — здесь жутче, чем в Садах Сивилл.

Они стали пробираться обратно к выходу, и только Принц смотрел на каменное изваяние красавицы, точно глухой. Ведьмочка оглянулась, заметила это и вернулась назад, крепко засадив ему кулачком под ребра. Несмотря на то, что ведьмочка вложила всю свою силу, на Принца удар произвел слабое впечатление, но отрезвил. Он глубоко вздохнул, точно вынырнул из омута, и сказал ведьмочке:

— Нам придется дожидаться, когда они проснуться.

— Ты рад этому, — ядовито заметила она.

Принц последовал за ведьмочкой, прощально оглядываясь на красавицу.

На землю опустилась ночь, когда они покинули молчаливый Замок. Сад по-прежнему был безмолвен, и только звезды дрожали в вышине, да пламя свечи трепетало под стеклянным колпаком лампы в оконце сторожки. Старуха свернула куда-то в глубь сада, сославшись на дела, и они возвратились одни. Звездочет поджидал их на крылечке и, действительно, потягивал вино из нового меха.

— В Замке полно пустых комнат, — сказал Принц. Он испытывал необычайный зуд — неодолимая сила тянула его взглянуть еще раз на статную красавицу. — Там удобно ночевать.

— Ни за что! — отрезала ведьма. — Ни за что я снова не зайду в этот мертвый Замок, и ни за какие коврижки не останусь ночевать в его прилизанном парке!

— Точно! — неожиданно поддержал ее Звездочет. — Нечего там делать живому человеку!

— Как хотите! — Принц вдруг проявил упрямство. — Тогда я пойду туда один!

Он развернулся на каблуках и направился обратно ко дворцу.

— Ну, что ты стоишь?! — Звездочет всплеснул широкими рукавами рубища. — Не видишь — это чары!

— Колдовство! — пробормотала ведьмочка себе под нос и крикнула Принцу:

— Погоди! Помоги нам устроиться на ночлег и иди, куда глаза глядят!

Это незамысловатая уловка подействовала безотказно, видимо, в силу привычки. Принц поглядел на заманчиво белеющий в темноте дворец, вздохнул и вернулся к своим ленивым спутникам. Едва он вышел за ворота, как в лицо дунул свежий ветер; темнота закричала, зазвенела, заплакала голосами птиц, зверей, насекомых. Принц без особой охоты, но, не отказываясь, занялся пожитками, разведением огня и приготовлением ужина. Ведьмочка и Звездочет путались под ногами, словно нарочно ему мешая. Поначалу он едва сдерживал рвущееся наружу раздражение — с такой неодолимой силой влекла его каменная красавица; но вскоре забылся за привычными хлопотами, а когда случайно взглянул на замок, то не испытал больше ничего, кроме удивления. Что тянуло его туда?

— Наваждение Заколдованного Замка, — сказал он сам себе.

Принцу отчего-то стало весело, он взглянул на ведьмочку и рассмеялся. Она фыркнула в ответ и отошла, сердито ругая Звездочета, стянувшего кусок сыра до ужина.

Скоро запылал костер, а над ним в котелке закипела похлебка. Заколдованный дворец белел во тьме своими стенами, как призрак саваном.

— Надо будет в рощу перебраться, — деловито сказала ведьмочка, помешивая длинной ложкой ужин.

Принц поглядел на белеющие из-под плюща стены и согласился.

— Ну, а если мы зря просидим? Если Вандея ничего нам не отдаст? Или потребует что-нибудь эдакое?

Поднимался ветерок, лодочка качалась,

А морячка на корме с миленьким прощалась...

Подвывая, начал Звездочет.

— Нализался, старый пьянчуга! — поморщилась ведьмочка.

— Посмотрим, — ответил Принц на вопрос о Вандее.

— А кормиться чем будем? — продолжила она. — И где денег взять?

— Мы в заколдованном месте, а тут о таких вещах никто не заботиться. Питается же чем-то старуха, — пожал он плечами. — Похлебка готова, — добавил он, этим оборвав разговор.

22

Спозаранку ведьмочка отправилась в лес. Ей хотелось побыть в уединении и поразмыслить над нынешними обстоятельствами. С начала лета она постоянно была в дороге, не задерживаясь нигде больше, чем на пару дней, а теперь вдруг очутилась в заброшенной сторожке где-то на краю мира, и тут предстоит прожить почти год. Сказать, что ей казалось это странным и непривычным — выразиться очень мягко. Она не находила места себе и всерьез сожалела о своем выборе. Одно дело — собирать карту, и совсем другое — терпеть дремотное соседство Спящего Замка. Чужеродное колдовство ощущалось, будто кожный зуд. В лесу, среди живых деревьев, чувствовалось, как с каждым шагом отпускает давящее колдовство, и она с легким сердцем уходила все дальше и дальше. Так и выбралась к самому краю леса. Перед ней расстилалось травянистое поле, за ним угадывалась полоса дороги, и почти невидимые серые столбы арки. Ветер подул в спину ведьмочки, точно подталкивая. Как хорошо было бы снова идти по ровной дороге! Взбивая ногами пыль, весело шагать версту за верстой! Ведьмочка вздохнула. Так уж непоследовательно устроены люди, и даже ведьмы. Куда поделись мечты о теплом местечке в уютном шабаше? Они позабыты, едва появился намек застрять в одном месте на долгий срок.

Ведьмочка вздохнула еще разочек, повернулась было идти обратно, но нечто непонятное привлекло ее внимание к дороге. Она пригляделась из-под руки, недоверчиво покачала головой, протерла глаза и еще раз посмотрела на дорогу. И подобрав длинный подол балахона, чтобы не цеплялся, помчалась к Замку.

Ведьмочка вихрем ворвалась на полянку перед сторожкой.

— Ведьмы!

Ее крики переполошили всех. Старуха высунулась из окна. Звездочет поднял голову с рогожки, на которой спал, обнимая винный мех. Принц тоже приподнялся на локте.

— Что такое?! — спросили все в один голос.

— Сюда идут ведьмы! Их много, две или три дюжины! Они близко!

— Ну и пусть! — заявил Звездочет, и его голова упала на сложенные лодочкой ладони. — Какое нам-то дело!

— Ведьмы вышли на охоту. Надо прятаться, — сказал Принц.

— Вот уж не думал, что ты женщин боишься! — пробормотал Звездочет.

Принц, наученный горьким опытом своих предков, всю жизнь скрывающихся от вездесущих ведьм, прекрасно понимал, что означает этот отряд. И он знал: спасение в одном — переждать грозу в тихом местечке. Принц промолчал, чтобы не вступать в длинный спор, а вместо этого начал деятельно собираться. Ведьмочка на этот раз не осталась равнодушной наблюдательницей и старательно помогала. Но, не имея никакого опыта в житейских делах, только мешалась у него под руками. В конце концов Принц прогнал ее.

Когда он прикреплял к седлу сумки, из домика выбралась старуха. В руке она держала узелок. Принц и ведьмочка с удивлением наблюдали за ней.

— Я знаю укромное местечко, — заявила старуха.

Принц переглянулся с капюшоном и пожал плечами.

— Что? Все уходите? И ты?! — изумленно спросил Звездочет.

Ему не ответили.

— Э-хе-хе! — вздохнул старик и, скатав рогожку, повесив мех через плечо, живо запрыгнул на ослика. — Ведьм они испугались!

Ему никто не ответил.

Старуха привела их в тайный грот, спрятанный в лесу и укрытый ядовитым плющом. Внутри было тепло и сухо. Устроились, перекусили всухомятку, и каждый забился в свой угол. Звездочет, по обычаю своему, сосал вино из последнего оставшегося бурдюка. Старуха, нацепив на крючковатый нос очки с круглыми стеклами, распускала только что довязанный чулок. Ведьмочка прижалась спиной к стене и задумалась. В последние дни ее просто одолевали мысли, словно назойливые мухи. Она пыталась отогнать их, шепча наизусть ведьмины заповеди, но стоило отвлечься, как думки окружали ее плотным роем. Принц то ли спал, то ли тоже предавался размышлениям, — по нему, как всегда, не угадаешь.

Старуха сматывала в клубоки нитки, но вдруг замерла и уставилась поверх очков на Звездочета, развалившегося у входа в грот, где его обдувал ветерок. Она морщила лоб, будто силясь вспомнить что-то давнее, стертое временем. Опустила голову, и снова потянула нитку из чулка. Ведьмочка заерзала на месте, пытаясь избавиться от назойливых думок, закрыла глаза, надеясь уснуть. Полежала не шевелясь, но это не помогло: сна не было ни в одном глазу, а мысли свербели. Старуха опять забыла свое вязанье и пристально разглядывала храпящего Звездочета. Ведьмочка пожала плечами, перевернулась на другой бок и сделала еще одну, на этот раз удачную, попытку заснуть.

К вечеру старуха вышла, побродила по лесу и довольная возвратилась назад.

— Ведьмы убрались восвояси! — сообщила она, улыбаясь всеми своими морщинами. — Можно возвращаться в замок.

— В гроте удобнее, — заметил Принц.

Старуха приняла это как личное оскорбление.

— Хорошо, — сказала она. — Если ХО — ТИ — ТЕ — оставайтесь здесь, а я возвращаюсь в Замок.

И взметнув пыль заштопанным подолом, гордо застучала деревянными подошвами по лесной тропинке. Впрочем, она не торопилась скрыться из виду. Ведьмочка, Принц и всклоченный со сна Звездочет посмотрели ей в спину, переглянулись.

— Неудобно как-то, — проговорил Принц. — А вдруг ведьмы там напакостили... Нужно хотя бы убедиться, что все в порядке.

— И охота тебе, — проворчал Звездочет, — таскаться туда-сюда! От этого Замка у меня под ложечкой сосет!

— Глисты, наверное, — встряла ведьмочка. — Я травку знаю....

— У тебя, у самой! — буркнул Звездочет и, вздыхая, поплелся отвязывать своего покорного ослика.

Замок встретил их молчанием. Старуха бегом вбежала в сторожку, всплеснула руками, заохала. Из-под кровати, покинув банки, на гладкие половицы выбралось малиновое и смородиновое варенье.

— Это Вторая, — безошибочно определила ведьмочка и принюхалась:

— Еще чем-то пахнет.

— Свежепросольными огурчиками, — подсказал Звездочет.

Старуха бросилась к шкафу, распахнула дверцы и прижала руку к горлу: из шкафа хлынул пахучий рассол. Бережно расставленные банки были разбиты все до единой. Чернила с наклеек смысл рассол, на полке лежали, как рыбки выброшенные штормом на берег, маленькие огурчики, морскими звездами — листья смородины, медузами распластались зонтики укропа.

— Эх, только бы продукты переводить! — всплеснул руками Звездочет. Он наклонился, чтобы поднять с пола выкатившийся огурчик.

— Не трожь! — произнесла старуха страшным голосом, и Звездочет испуганно отдернул руку.

— Выйдите все вон! — приказала она с таким королевским жестом, что никто не посмел ослушаться.

— Я думал сочиняют, — сказал Принц, прислонившись к замковой ограде, — но теперь вижу: страдания, и в самом деле, возвышают душу.

— Посмотрим сам замок, — вместо ответа предложила ведьмочка, не склонная к сложным рассуждениям.

Из приоткрытых дверей, как и в прошлый раз, пахнуло плесенью и пылью. Сонная тишина встретила их за порогом. Ведьмочка посмотрела на Принца, а Принц на нее, и, не сговариваясь, кинулись они в Тронный зал.

Они взбежали по лестнице и замерли в дверях. В зале не осталось ни одной целой фигуры, будто армия злобных обезьян промчалась здесь, разрушая все на своем пути. Принц, задевая обломки, бросился к Вандея. Ее ведьма ломала яростно и старательно, так что статуя превратилась в каменное крошево. Принц упал на ступени возле нее. Подбежала ведьмочка. Остановилась рядом.

— Все зря! — прошептала она и, словно обессилев, рухнула на ступеньки.

Они долго и горестно молчали, сидя рядышком и касаясь друг друга локтем. Оба они думали об утраченном. Гибель Вандеи убила надежду собрать карту и покинуть этот мир. До этого момента ведьмочка не признавалась себе, что эта мысль теплиться в ней, отводила себе глаза надуманными отговорками. Теперь же она поняла, какой занозой сидело в ней тайное желание вырваться отсюда. И кто его знает, в чем именно был дефект: в самой ли сути ведьмочки, которую не сумели перекроить на свой лад строгие наставницы, или же в несовершенстве окружающего мира, который вызывал стихийный протест собственным бытием у существ, населяющих его. Этот вопрос мы скромно обойдем молчанием, как не самый уместный для нашей истории.

Наконец ведьмочка пошевелилась, разрывая тугие путы внезапно обрушившегося горя. Принц тут же поднялся. И они, не сговариваясь, покинули Спящий Замок, чтобы уж никогда боле не переступить его порога.

Старуха уже прибралась в сторожке и сидела за столом со Звездочетом. Они пили чай вприкуску с сахаром и мирно беседовали, а на столе стояли рядышком два пустых стаканчика. При появлении Принца и ведьмочки, старуха обернулась и по расстроенному виду вошедших угадала истину.

— Ведьмы в замке все перебили? — спокойно поинтересовалась она.

Принц кивнул и опустился на деревянную лавку. Старуха только грустно вздохнула.

— Все пропало, — мрачно проговорил он. — Теперь уже никогда не собрать карту, никогда не выбраться из этого мира.

— Эхе-хе! — выдохнул старик. — Молодо-зелено! Эхе-хе! Ты погоди убиваться-то.

— Чего уж тут, — ответил Принц. — Не утешай! Уйду в горы, построю себе хижину и стану жить. Пойдешь со мною, ведьма?

Ведьмочка, сидевшая понурив голову, вскинулась, хотела ответить, но ее перебил Звездочет.

— А я говорю тебе: не убивайся и не спеши! Ничего с Вандеей не случилось!

— Угу, не случилось, — вздохнул Принц. — Ее даже за тысячу лет не склеить!

— Цела она и невредима, говорят тебе! — визгливо закричал старик, теряя терпение.

Ведьмочка дернула его за рукав, останавливая. Она уже давно, буквально с первого дня, подозревала, что старик малость не в себе. А в таких случаях, если пиявки решительно не помогают, лекарки советовали не перечить больному.

— Да мы же видели! — возразил Принц.

По этой реплике, можно догадаться, что разрушенный Замок произвел на него большее впечатление, нежели показывало миру бесстрастное лицо. Ведьмочка дернула его за рукав еще раз и прошипела неразборчиво на ухо совет замолчать. Принц на этот раз послушался, и отвернулся в сторону.

— Да вот же она, Вандея, прямо перед тобой сидит!

Принц покосился на старика, губы его дрогнули, будто собирались произнести какие-то слова, но в последний момент он передумал и опять отвернулся к окну.

— Эх, вы, дубины, вы, дубины! Тоже мне! не можете отличить обыкновенного истукана от колдуньи. В особенности ты, ведьма! Снимай-ка ты свой серый балахон, бери хворостину и иди-ка паси гусей, как твоя мамка!

Старик говорил так, что убеждено. Принц искоса взглянул на него: разыгрывает? Нет, не похоже. Укоризненно качает головой. Но как же?... Он толкнул в бок ведьму.

— Докажи, что ты Вандея! — нахально потребовала та. — Сотвори какое-нибудь волшебство! К примеру, освободи Лучану!

Ведьмочка знала, о чем просила. Никто, кроме четырех волшебников, в этом мире не мог сотворить настоящих чудес.

— Ну же?! — она вскочила и скрестила руки на груди, видя заминку.

А старуха смутилась. Глаза ее беспокойно забегали, зашарили по углам комнатки, она теребила в руках кончик шейной косынки.

— Эх-хе-хе! — вздохнул Звездочет. — Верить нужно людям больше. Говорят вам — это Вандея!

— Не можешь! — воскликнула ведьма и уперлась руками в бока.

— Могу! — смущение старухи вдруг прошло. Она вскочила, бросилась к кровати, вытащила из-под нее сундук, из него мешочек, развязала тесемки, и на стол высыпались несколько кусочков карты.

— Вот! — гордо проговорила старуха. — И кто, по-твоему, поддерживает замок в рабочем состоянии?!

Ведьма протянула руку, дотронулась до теплого, твердого кусочка. Без сомнения, настоящий.

Час спустя страсти улеглись, Вандея напоила всех чаем и куда-то вышла. Принц сидел очень задумчивый и грустный.

— Ну, что опять?! — с некоторым раздражением поинтересовался у него Звездочет.

— Но она такая красивая была! — мечтательно протянул Принц.

— Чего же ей быть не красивой! — передразнил его Звездочет. — Это скульптурное изображение Вандеи тысячу лет назад.

Принц вспомнил прекрасную статую, сравнил ее со старухой и нашел, что между ними нет никакого сходства. Ведьмочка сравнениями не занималась.

— Значит, Лучану она освободить не может? Как же нам быть?

Вместе с теми кусочками, которые дала Вандея, карта была вся целиком. Ведьмочка настаивала на том, чтобы собрать их прямо сейчас, другие, наоборот, не торопились. Вандея отделалась какими-то ничего не значащими фразами. Старик молчал. А Принц заявил, что пока не исполнит своего обещания, данного Лучане, карту он складывать не станет. Ведьмочке представлялось глупостью искать еще каких-то приключений, которые могли закончиться не так благополучно, когда двери — вот они — в двух шагах! Но, зная характер Принца, придержала возражения при себе.

— Все напрасно! — повторил Принц с мрачным удовлетворением. Он сравнивал прекрасную статую женщины со старухой, и ему казалось, что он попался в очередную коварную ловушку.

— Чего опять раскричались! Распричитались! — вмешался Звездочет. — Нет бы посидеть, поговорить, подумать, авось, какой-нибудь выход найдется. Ведь перед вами не недоученная ведьмочка, а сама Вандея — ей тыща лет!

Старуха хихикнула, появляясь на пороге сторожки.

— Об этом мог бы не упоминать!

— Она все равно не знает, как расколдовать Лучану, — упрямо проговорила ведьмочка, не слушая доводы старика. Как и Принцу, ей представлялось, что они попали в тупик, из которого выхода нет.

23

Комната была с низким, потемневшим потолком, маленькими окнами, на которых ветер надувал кружевные занавески, и битком набита ведьмами, собравшимися на Шабаш. Почему-то укоренилось представление, что Шабаш это безудержное пьянство, разврат и пляски голыми у костра ночью. Наоборот, Шабаш это церемонное мероприятие, где каждый знает свое место и боится лишний раз вздохнуть. В общем, ведьмы решают свои дела за чашечкой чая.

Старшая Шабаша сидела у двухведерного самовара. На этот раз чай она разливала собственноручно. За длинным столом, уставленным расписными вазочками с дюжиной сортов варений, тарелками с порезанными на куски сдобными булками и засахаренными леденцами, примостилось еще несколько ведьм. Они пили чай. Остальные томились у стен. Вот одна отодвинула чашку и встала с лавки. Тотчас же молодые ведьмочки убрали грязную посуду, обмахнули широкими рукавами крошки. Старшая ткнула пальцем в следующую и показала ей на освободившееся место.

Распахнулась низенькая дверца, и в комнату, кланяясь, чтобы не задеть головой притолоку, вошла Вторая. Она остановилась посредине, коротким, но цепким взглядом охватила общество. Бородавки ведьм уставились на нее настороженно.

— Ага! Явилась! — приветствовала ее Старшая таким тоном, будто встречала загулявшуюся дочь. — Что скажешь?!

Полыхнул взгляд Второй тотчас притушенный ресницами — ее не пригласили к столу. Она выдержала маленькую паузу, чтобы новость произвела должно впечатление.

— Мы разгромили замок Вандеи и уничтожили ее саму!

По комнате пронесся тревожный шепоток. Старшая хмыкнула двусмысленно. Во-первых, с недоверием. Вандея была не просто могущественной колдуньей, подчинившей собственной прихоти уголок мира. Она воплощала саму Вечность, прожив на свете столько лет, что и подумать страшно. Тайную Рощу первые ведьмы Шабаша насадили когда-то очень давно. И давно не осталось ни одного великана-дуба, который бы помнил первых ведьм. А колдунья была. Древняя, как камни Лысой Горы. Поэтому Старшая посчитала заявление Второй, как минимум, легкомысленным. А во-вторых, со страхом, который неизбежно вызывают вести о решительных переменах и следующей за ними неизвестности. Что повлечет за собой смерть колдуньи? Этот вопрос Старшая никогда не рассматривала, потому что и помыслить не могла о ее смерти. Конечно, замечательно очистить мир от этих четверых чуждых существ — колдунов и колдуний, шляющихся то там, то сям. Но какие будут последствия? Никто не знает!

— Принесите-ка сюда Книгу! — велела она твердым голосом. — Посмотрим.

Хлопнули двери — кто-то вышел. Вторая стояла одна посредине комнаты, другие ведьмы раздались в стороны, подальше от нее. Она смотрела на Старшую. Обе понимали, что тот, кто сейчас одержит верх, тот и будет возглавлять Шабаш. Старшая, сохраняя невозмутимость всеми своими бородавками, пила чай и вприкуску с белым куском сахара.

Наконец Книгу внесли на вытянутых руках и бережно положили на расчищенное место перед Старшей.

— Хм, — сказала Старшая, отставляя чашку, — что-то книга похудела, как будто страницы вырваны да и переплет обтрепался.

Книга время от времени преображалась удивительным образом. Хранили ее в запертом чулане, и о подмене речи не велось. Иногда она вдруг становилась огромным томом в переплете из телячьей кожи с золотым тиснением, иногда — записной книжкой, не больше ладони с обтрепанными листами и грязными деревянными корками, а сейчас это был квадратный томик.

Ведьмы опять зашептались. Старшая нацепила на нос очки в металлической оправе и посмотрела поверх них на Вторую.

— Кстати, а где эта девчонка? Эта Отступница? — Старшая сделала вид, будто только что вспомнила об этом. На самом деле, она уже знала ответ. Знала, что девчонка опять улизнула. Таким нехитрым способом она напоминала всем остальным ведьмам, что соперница ее не всегда удачлива.

— Я не нашла ее, — невозмутимо ответила Вторая, внутри дрожа от нетерпения. — Да это уже не важно. Вандеи больше нет, колдовство ее рассеялось. И карту не соберет никто и никогда!

— Посмотрим, — ответила Старшая и открыла Великую Книгу.

Некоторое время страницы ее оставались пустыми, но затем появились черные буквы. Записи в Великой Книге были сделаны кое-как. Корявые строчки небрежно расползались в разные стороны, тут и там, точно пауки в паутине слов, сидели жирные кляксы.

— Это все сбывшиеся пророчества Великого Ведьмака, — пояснила Старшая, и без того все знавшим, благоговейно глазевшим ведьмам. Она пролистала почти половину книги. Чем дальше она переворачивала страницы, тем медленнее она это делала. Наконец она увидела последнее пророчество, которое исполнилось несколько лет назад. Медленно открыла новую страницу, посмотрела, перевернула лист обратно.

— Нового пророчества нет, — и подтолкнула книгу ко Второй. — Посмотри сама!

Вторая быстро скользнула глазами по чистому листу и перевела взгляд на Старшую.

— Что это означает?!

Старшая потянула с ответом. Хотелось и помучить соперницу, и надо было удержать расползающейся в улыбке рот. Вторая эту партию проиграла и теперь нужно поставить ее на колени, и так, чтобы она и каждая ведьма остро почувствовали ее унижение.

— Сядь и выпей чаю с дороги, — она сделала знак рукой, и одна из ведьм торопливо вскочила из-за стола, освобождая место.

Вторая понимала, что сейчас произойдет, однако деваться ей было некуда, и она послушно села, приняла из рук Старшей чашку. В комнате установилась тишина, слышно было, как мухи тщетно бьются об оконные стекла, в поисках выхода. Старшая подперла голову рукой и выжидающе смотрела на Вторую. Та все поняла. Подняла чашечку сделала глоток, не почувствовав даже горячий ли чай. Очень громко в тишине раздался стук чашки о блюдце. Старшая смотрела все также выжидательно. Вторая уперлась в нее твердым взглядом, давая понять, что больше терпеть издевательств над собой она не намерена.

— Чистый лист в Книге может означать, что твой поступок никак не повлиял на Историю. Быть может, смерть колдуньи уже не имела никакого значения... — Старшая сделала паузу и пробежалась глазами по комнате, проверяя: все ли поняли, что Вторая совершила не подвиг, а, мягко говоря, бесполезный поступок. Убедившись в этом, она продолжила:

— Тебе стоило приложить больше старания к исполнению возложенного на тебя поручения. Новая запись в книге появилась бы, окажись Отступница в наших руках.... Еще чашечку чаю?!

24

На другой день Звездочет и Вандея целое утро шептались о чем-то, и к полудню объявили, что им всем нужно пойти к арке, отмечающей владения колдуньи. На вопрос: "зачем?", Вандея не отвечала, а старик хитро подмигивал. Принц и ведьмочка переглянулись и пожали плечами, выражая таким образом согласие.

— Когда-то, давным-давно, арки были построены не только, как пограничные столбы, но и как ворота между моим королевством и королевством Лучаны, — поясняла Вандея по дороге. — Мы позовем Лучану, и она придет к нам. Наверное.

— Наверное?! — повторила ведьмочка и оглянулась на Принца. Ей не очень верилось в успех этой затеи. "Как это понимать? — думала она. — Вечером она не знала, как вызволить Лучану, а с утра — на тебе!"

Казалось, вся сухая фигура старухи выражает сомнение в ее же словах. Зато Звездочет просто светился. Он шел, насвистывая веселый мотивчик и потирая руки.

— Вчера ты не сказала нам ничего разумного, — заметил Принц.

Звездочет рассыпался дробным смешком.

— Я же вчера вам говорил: куда спешить! Мы посидели, покумекали и вспомнили про арки. Попробуем так для начала...

Они остановились возле арке.

— Она разрушена, — тревожно заметил Принц.

— Настоящему колдовству ничего не помешает, — заверил его Звездочет.

Ведьмочка скрестила руки на груди, напустила на лицо пригодное для случая скептическое выражение (пропавшее, конечно же, даром — лицо, как всегда, закрывал капюшон) и приготовилась наблюдать за чарами колдуньи. Она слышала, что волшебники колдуют, рисуя на земле магические круги, вызывая и подчиняя себе духов четырех стихий, причем обставляют все это роскошно и таинственно. Волшебники действуют руками духов, или бесов; ведьмы же связаны с природой напрямую, без всяких посредников. Волшебники могут превратить в золото обычный песок, а ведьмы на такие превращения не способны и считают, что они идут вразрез с естественным порядком вещей. Потому ведьмы и называют чары волшебников противоестественными.

— Ну, давай!— вдруг оборотился к ней Звездчет.

— Я?!

— Должна же и ты для чего-нибудь пригодиться! — ядовито отозвался старик.

Ведьмочка пожала плечами.

— Ладно. Что нужно делать?

Старик объяснил ей в двух словах.

— И все? — неподдельно изумилась ведьмочка.

Теперь неуверенность посетила и ее. Она оглянулась на Принца. Он слабо улыбнулся в ответ. Ведьмочка встала напротив арки и трижды выкрикнула:

— Придите! Придите! Придите!

Не произошло ровным счетом ничего. Солнце по-прежнему светило, ветер волновал травянистую равнину. Звездочет задумчиво дергал себя за бороду.

— Не пойму, в чем дело, — пробормотал он. К нему подошла Вандея, и они о чем-то зашептались.

Ведьмочка переглянулась с Принцем.

— По-моему, выжившие из ума старики морочат нам голову! — тихо проговорила она.

Принц был с ней согласен. Он до сих пор не смирился с мыслью, что прекрасная статуя и эта дряхлая старуха — одна и та же волшебница.

— У нас нет выбора, — также тихо ответил он.

— А ну-ка, давай еще разок! — велел Звездочет, поворачиваясь к ведьмочке.

Она закатила глаза под капюшоном, однако выполнила требуемое. И неожиданно арка открылась, будто обыкновенная дверь. Даже послышался скрип несмазанных петель, и по ногам потянуло зимним холодом. Из черноты проема вынырнул Бродячий Торговец.

— А где Лучана?! И что ты здесь делаешь?! — не удержался Принц.

— Грубит, — проворчал себе под нос Бродячий Торговец — вместо того, чтобы помочь выйти старому человеку. Что за воспитание у нынешней молодежи? Ни какого уважения к старшим!

Пристыженный Принц запоздало кинулся помогать ему. Бродячий Торговец довольно ловко для своего возраста перескочил через невидимый порог, оттолкнув Принца.

— Кого ты ожидал увидеть? — продолжал Бродячий Торговец серым, как пыль, голосом. — Какого-нибудь нахального мальчишку вроде себя? Я странствовал по этому миру тысячу лет, дарил людям маленькие радости в их скучной жизни. А ты никогда не задумывался, откуда в моем коробе взялись все эти чудеса?

— А где твой короб? — вмешалась ведьмочка.

— Я оставил его в одном глухом уголке, — собрал морщины в усмешку Бродячий Торговец. — Но кто-нибудь когда-нибудь сунет туда свой любопытный нос и обязательно отыщет его.

— Вместе со всем содержимым?

— Нет. Содержимое я запрятал в разных местах, поэтому и задержался, — с удовольствием пояснил он.

— Но в твоем коробе было не только перо для красоты, — настойчиво продолжила ведьмочка.

— Не только, — согласился Бродячий Торговец легко. — Есть там еще кольцо власти. И его когда-нибудь кто-нибудь найдет. Надо же оставить какие-то развлечения и память по себе этому миру!

— Это не правильно! — возмутилась ведьмочка, которую много лет учили, что главное в мире — упорядоченность.

— Мы волшебники, мы выше добра и зла, порядка и беспорядка, — прошелестел он, словно листали страницы старой книги.

Выбравшись, Бродячий Торговец развернулся и внимательно, даже придирчиво оглядел местность, Звездочета, Вандею, ведьмочку, вздохнул.

— Значит, получилось, — сказал он, ни к кому в особенности не обращаясь. — Карта, не собранная за тысячу лет, вдруг сложилась.

— Вот-вот сложится, — уточнил Принц.

Бродячий Торговец махнул рукой и вздохнул глубоко, горестно.

— Что же ты и со старыми друзьями не поздороваешься? — спросила Вандея.

— Не хочу, — покачал головой Бродячий Торговец. — Это мое печальное прошлое.

И он повернулся к Вандее спиной. Вандея растерялась. Звездочет пожал плечами. Ведьмочка настойчиво дернула Звездочета за рукав.

— Еще двоих не хватает!

— Читай в третий раз! — велел ей старик.

На этот раз она не закатывала глаза, а громко выкрикнула призыв в черноту арки.

Пространство в арке на миг вспучилось, точно силясь выдавить из себя нечто, дрогнуло, подернулось крупной рябью и лопнуло. Лучана, согнувшись пополам, волоча по земле позвякивающий тюк, пятилась задом из запредельной черноты. Принц кинулся ей на помощь.

— Тебе, как обычно, приглашение надо трижды повторять, — без особой интонации, как привычную фразу, произнес Бродячий Торговец.

— Это тебе ничего не жалко. Не бросать же нажитое! — также привычно, без злости, отозвалась Лучана.

Она обернулась, увидела Принца, обольстительно улыбнулась ему, подняла руки, широкие шелковые рукава съехали, обнажив полные руки, и поправила рассыпавшиеся черные локоны.

— Кхе-хе! — прокашлял Звездочет.

Принц оторвался от созерцания ямочек на белых руках Лучаны, повернулся, взглянул на морщинистое лицо Вандеи, на скрюченную фигуру Бродячего Торговца, на беззубый рот Звездочета, тряхнул головой.

— И ей тоже тысяча лет! — пробормотал он едва слышно и бессвязно:

— Вот как она... А я с ней....

— Фу-ты, ну-ты! — тоном застарелой добропорядочности проговорила Вандея, наблюдая за Лучаной.

Та ослепительно улыбнулась в ответ.

— Ах, Вандея, тебя не узнать! Подумать только, как жестоко обошлись с тобой годы!

— Зато ты сияешь, — буркнула Вандея, буравя старую подружку свинцовым взглядом.

— Я за собой следила! — с некоторым самодовольством произнесла Лучана. — Диета, ежедневное купание, воздушные ванны, много сна.

Вандея поджала сморщенные губы, развернулась и первой двинулась к Спящему Замку. За ней ковылял Звездочет, следом Лучана и, держась на некотором расстоянии, Бродячий Торговец. Принц переглянулся с ведьминым капюшоном.

— Погодите! — крикнула ведьмочка. — А как же четвертый волшебник? Он же еще не пришел!

Все остановились, обернулись.

— Они так ничего и не поняли! — проговорила Вандея. — Мельчает порода людей, теряет сообразительность.

— Не зачем винить ведьму, — пронесся сухой голос Бродячего Торговца. — Их с малых лет учат быть послушными и соблюдать глупые обычаи. Никто и никогда не учит думать.

— Но Принц мог бы сообразить. Он давно странствует, много видел, — обвинительным тоном сказала Вандея.

— У него, когда он видит хорошенькую женщину, мозги съезжают набекрень, — оправдался за него Звездочет. Лучана ослепительно улыбнулась. — Да и его думать тоже никто не учил.

Ведьмочка и Принц стояли пристыженные и возмущенные, точно их заставили отдуваться за целый мир.

— Звездочет и есть четвертый волшебник, — проговорил Бродячий Торговец. — Казалось бы, чего проще это сообразить!

25

Стемнело. В маленькой сторожке на столе горела свеча, вокруг нее порхали ночные бабочки. Иногда какая-нибудь из них подлетала слишком близко и падала с опаленными крылышками. Тогда Вандея стряхивала ее на пол и давила ногой. Только что напились чаю. И на столе стояли пустые чашки, рассыпались крошки от сдобных булок, на деревянной тарелке лежал кусок желтого мягкого масла, остатки розового окорока. Ведьмочка чуяла съестное за версту и могла поклясться, что в домике Вандеи и поблизости от него не имелось погреба, набитого припасами.

"Откуда все это?" — думала она с долей зависти, вспоминая, как блуждала по лесу с пустым животом по нескольку дней.

— Мы же волшебники, — отозвался на ее невысказанный вопрос Бродячий Торговец.

— Но откуда это берется?

Бродячий Торговец пожал плечами.

— Кто знает! — ответил он. — Мы волшебники.

Ведьмочка вздохнула и вышла на крылечко. Внезапное изобилие раздражало ее. А в траве трещали кузнечики, над самой полянкой висели крупные, точно виноградины, звезды, и темный лес стоял глухой стеной. На крыльцо вышел Принц и сел рядом. Они помолчали, глядя в ночь.

— Как-то неожиданно все закончилось, — проговорила ведьмочка необычайно задумчивым голосом. — Шли мы, шли, и вдруг — бац! Волшебники здесь, карта целиком лежит в сундуке у Вандеи. Неужели это конец?! Странно как-то...

Принц повернулся к ней. Она сидела, обхватив руками колени, низко опустив голову и глядя прямо перед собой.

— А я рад. Скорей бы очутиться в другом мире!

— А вдруг там не понравиться? Ты же слышал, волшебники стали говорить и сразу же заспорили, какой был мир. Мне кажется, они и сами за тысячу лет забыли. По-моему, и там не очень хорошо. Почему-то же они сбежали оттуда...

Они снова замолчали, думая об одном и том же — о собственном неопределенном будущем.

— И что я буду делать там? Они, вон, какое колдовство творят — колбасу из воздуха делают. А я умею только управляться с погодой, да и то над одной деревней, и роды у скотины принимать, прострелы лечить. Для меня там не найдется места.

— Они говорят, что волшебники обычно не занимаются мелкими делами, и ты без работы не останешься. Сможешь переезжать из местности в местность, или обзаведешься собственным домиком в каком-нибудь богатом селе.

— Угу, — мрачно согласилась ведьмочка, сейчас собственный домик не казался ей таким уж привлекательным.

Принц поглядел на сгорбленную фигуру ведьмочки, потерявшей уверенность в себе.

— Я давно тебе хотел предложить, но все случая не было. Выходи за меня замуж! Ты ведь ничего, симпатичная девчонка.

— Что?! — ведьмочка вскочила на ноги. — Замуж? Ишь, чего захотел?! Жениться! Чтоб я и замуж вышла! Да еще и за такого, как ты, юбочника?! Ни-ког-да!

И она гордо двинулась на полянку к лагерю. Но вдруг замедлила шаги, а затем и вовсе остановилась.

— Погоди, — сказала она, — а откуда ты знаешь, что я симпатичная?

"Ой-е-ой! — подумал Принц, — дернуло меня за язык".

— Однажды, когда ты спала, капюшон сполз с лица, и я увидел, — как можно убедительнее проговорил он, памятуя тот кувшин с парным молочком.

— А потом натянул капюшон обратно, — насмешливо проговорила ведьмочка и пошла дальше.

— Хе-хе-хе, — раздалось над ухом, точно уханье филина. Принц обернулся. На пороге стоял Звездочет и смеялся.

— А ты думал, она обрадуется, когда ты ее замуж позовешь? И взбредет же такое в голову! Ладно, была бы она красавица, как Лучана, к примеру.

— Во всяком случае, заранее известно, что она ведьма.

— Ну да, ну да! — старик присел рядом на ступеньку, хлопнул себя по коленям. — А! Так ты не шутя хочешь на ней жениться? А я-то думал, что ты, так, минутная слабость накатила... со страху...

Принц покосился на Звездочета.

— Почему это "со страху"?

— Ну, как "почему"! Она же не красавица. Так, обычная смазливая девчонка — ничего особенного. Какая такая причина на ней жениться?!

— Она — хорошая, — протянул Принц.

— Хорошая?! — изумился Звездочет. — Ты чего про ведьму-то выдумываешь? Ты ей-то хоть не скажи, а не то сковалка тебе ерундой покажется!

Принц вздохнул и побрел в ночную темноту. Звездочет покачал головой.

— Эх-хе-хе! Ишь чего выдумал — жениться!

Ночь вошла в самую темную и таинственную пору, когда уснули все обитатели этого мира. Из избушки Вандеи раздавался дружный храп. Волшебники и волшебницы не пожелали ночевать на открытом воздухе. Но мирную тишину нарушили — некто на цыпочках прокрался к сторожке, стараясь не разбудить чуткую лошадь Принца. Тихо скрипнула входная дверь. Тень помедлила на пороге, выжидая. Однако волшебников ничто не потревожило. И скользнула в сторожку. Под осторожной ногой скрипнула половица. Тень снова замерла. Волшебники беспробудно храпели. Дамы выводили носом тоненькие затейливые трели, мужчины извлекали громоподобные горловые звуки. Тень, переступая Бродячего Торговца и Звездочета, спящих на полу, пробралась к сундуку возле кровати Вандеи. В нем отдельными, все еще мертвыми кусочками, лежала волшебная карта. Протянула руку и только хотела стянуть один кусочек, как кто-то схватил ее за плечи.

— А! — закричал он. — Попалась!

— А-а! — закричала ведьмочка. — Отпусти!

Сторожку наполнила возня, вскрики, ругань. Наконец Вандея сумела добраться до свечки и зажгла ее. Звездочет крепко держал вырывающуюся ведьмочку за руки. Сама Вандея стояла в нижней юбке и кофте, развязанной на тощей груди, подняв в руках свечку и подслеповато щурясь. Лучана сидела на постели, протирая глаза и потягиваясь. Бродячий Торговец, о которого кто-то впотьмах запнулся, потирал ушибленные места.

— Что такое? — Вандея подняла свечу повыше, оглядываясь.

— Она хотела украсть карту! — пояснил Звездочет.

— Отпусти! Мне же больно!

— Ага, как же! Ни за что!

— Отпусти ее, — велела Вандея, — никуда она отсюда не денется.

Звездочет убрал руки, и ведьмочка сразу же успокоилась, прекратила брыкаться, наоборот, замерла, опустив голову, как провинившаяся школьница.

— Зачем?! — строгой учительницей потребовала Вандея.

Ведьмочка молчала. За окном раздался топот. К сторожке бежал Принц. Он мельком глянул в окно и замер, изумленный.

— Разве непонятно? — ядовито осведомился Звездочет. — Она не хотела, чтобы мы выбрались отсюда!

Ведьмочка опустила голову еще ниже.

— Что же ты молчишь? — потребовала ответа Вандея. — Это правда? Ты не хотела выпускать нас из этого мира?

Ведьмочка молчала.

— Отвечай!

— Да чего уж теперь! — пробормотала она сама себе досадливо. — И совсем не так. Вы-то можете идти куда хотите. Что мне! Но двери-то открываются в обе стороны — сюда пролезет всякая нечисть. Может, это не лучшее место, но человеку здесь безопасно.

— Здрасте! Ведьма в ней взяла верх над Отступницей! Не зря в Тайной Роще старались! Дурища! — прокричал Звездочет.

— Прохладно, — Лучана обняла себя за плечи и зевнула. — И ночь на дворе, давайте с ней быстренько что-нибудь сделаем и ляжем спать.

— Что ты предлагаешь?

— Ну, — сказала Лучана, — она едва не погубила нас окончательно, заперев в этом противном мирке навсегда. Пусть Звездочет превратит ее, например, в лягушку лет на сто и забросит в болото. Поделом ей будет!

Ведьмочка молчала, насупившись. Она знала, что, если ее поймают, то школьные наказания покажутся ей шуточными, и наперед приготовилась ко всему.

— Прекрасная мысль! — поддержал Лучану Бродячий Торговец. — Я даже знаю одно топкое болото. От меня лично ты получишь волшебную палочку с запасом в тридцать три желания.

— Спасибочки! — буркнула ведьмочка.

— Не нужно ее наказывать! — решительно вмешался Принц.

— Молчи, заступничек! Твое мнение не в счет! — крикнул Звездочет.

— Нет-нет-нет! — вмешалась Вандея. — Это неправильно. Неправильно наказывать ее столь сурово. Будем снисходительны! В конце концов, она проделала длинный путь и отринула многие условности, какими напичкали ее ведьмы. Она просто ошиблась. С кем не бывает!

Трое волшебников удивленно воззрились на Вандею. Звездочет покачал головой.

— Не ожидал от тебя терпимости. Помнится, раньше у тебя был горячий нрав.

— О, у меня было время обдумать все трезво!

— И какое решение предлагаешь ты?

— Пусть она пообещает нам, что больше не попытается похитить карту, либо вредить любым другим способом. Пообещает своей, ведьминской, клятвой. А дальше решает сама: остаться тут на расправу злобным ведьмам или пойти с нами.

— Вот это великодушие! — растроганно проговорил Звездочет. — Я начинаю думать, что поторопился оставить тебя тогда, тысячу лет назад, может, наша совместная жизнь была бы не лишена приятности.

Вандея смущенно хихикнула и махнула рукой.

— Да чего там! Быть может, не брось ты меня тогда на произвол судьбы — не услышал сегодня этих слов. Одиночество очень располагает к усмирению нрава. Что скажете? — обратилась Вандея к Лучане и Бродячему Торговцу.

— Ах, делайте, как хотите! — протянула Лучана. — Мне все равно. Я только хочу спать.

Вандея повернулась к Бродячему Торговцу.

— Было время, — прошелестел он сухим голосом, — когда я обращал в жабу и за меньшую провинность. Однако теперь я предпочитаю не спешить. Возраст накладывает свой отпечаток и понимание, что от людей трудно чего-нибудь добиться, если они дрожат от страха. Спишем все на ошибку и забудем.

— Ну, вот и хорошо, — кивнула Вандея. — Клянись, ведьма, и иди с миром!

Ведьмочка помедлила. Она еще не верила себе, что ее отпускают на четыре стороны. Попадись она ведьмам на чем-нибудь подобном, ее сразу же закатали бы в сивиллы безо всяких голосований и рассуждений. Она поглядела на волшебников. Подняла вверх левую руку и сказала:

— Клянусь!

Над головами сверкнула синяя молния.

— Ну, если вы закончили, — томно проговорила Лучана, — тогда выставьте ее за дверь. Умираю, как хочется спать.

И в ту же секунду ведьмочка очутилась за порогом.

26

— Ну-ка, — подтолкнула Принца Вандея, — выдвини сундук на середину!

Когда все устроилось, четверо волшебников и ведьмочка с Принцем разместились вокруг сундука, на его плоской крышке лежали кучкой двенадцать темных кусочков.

— Ну и что же? — спросила Лучана. Она сидела на маленькой скамеечке, опираясь локтями себе в колени и положив подбородок на ладони. — Как ее собрать?

— Эх-хе-хе! — вздохнул Звездочет, почесав лысину. — Кто его знает! Я привел вам Принца и ведьму-отступницу, а дальше — кто его знает!

— Не ври! Мы сюда сами пришли, — ответила ведьмочка. Она стояла, облокотившись на высокую спинку деревянного стула, на котором сидела Вандея.

Звездочет хмыкнул. Вандея в задумчивости стучала по ручке кресла костлявыми пальцами.

— Что за молодежь! — забубнил Бродячий Торговец. — Ты им слово — они тебе десять! Может, заклинание?

Принц покосился на Бродячего Торговца, с которым сидел рядом на лавке, поглядел на Звездочета, щиплющего свою жиденькую бороденку.

Звездочет вздохнул и покачал головой.

— Не-е, какое тут заклинание! Глупости!

— Как тут определить, какой кусок куда подходит — они все как две капли воды похожи! — сказал Принц.

— Да тут много вариантов, — согласилась Вандея, отбивая нервный ритм пальцами.

— Обидно, — сказала Лучана, любуясь кольцами на левой руке, — я так надеялась на эту карту! Обидно будет, если мы застрянем здесь еще лет на сто, или хотя бы десять.

— Еще бы нет! ВЭМа-то ты столько с собой не приволокла, — поддела ее Вандея.

Лучана повела плечами, выдумывая ответ.

— Не ссорьтесь, девочки, — вмешался Звездочет, — лучше думайте, как нам быть.

Лучана снова фыркнула.

— Загадка! — прошелестел Бродячий Торговец. — Давно я не встречался с загадками.

Ведьмочка оглядела компанию, закатала рукава и, отодвинув Вандею, наклонилась над сундуком.

С утра все делали вид, что ночного происшествия не было, и никто до сих пор ей словом не обмолвился. При свете дня, она и сама себе не могла точно объяснить, что же такое нашло на нее в ночной темноте. Ведьмочке начинало казаться, что та неловкая попытка приснилась ей. Но Звездочет напомнил, что то был не ночной кошмар:

— Не подпускайте ее! — закричал он. — Вдруг она опять карту стибрить надумает!

— Не собираюсь я карту красть! — обиженно откликнулась ведьмочка. — Не собираюсь ни сто, ни десять лет сидеть над этой картой! Я собрать ее попробую!

— Пусть ее! — сказала Вандея. — Кто на что годится. Кто головой работает, кто руками...

И Вандея отодвинулась, освобождая место. Ведьмочка взяла в руки кусочки, повертела их в руках, пожала плечами и стала раскладывать их по три в ряд. Последний кусок лег на место. Волшебники склонились над сундуком. Ничего. Вандея разочарованно вздохнула и откинулась обратно на спинку стула.

— Ну, я должна была попробовать, — пробормотала ведьмочка и заняла свое место.

— А, может, переставить кусочки? — спросил Принц и протянул руку.

Но не успел и дотронуться до карты, как вдруг края кусочков начали плавиться, будто шоколад на огне.

— Ах! — выдохнула Лучана. — Вы только посмотрите!

Кусочки карты слились вместе, словно капли воды, посветлели и явилась карта. Волшебники жадно набросились на нее. Каждый желал первым рассмотреть, и карта несколько времени елозила по столу, от одного волшебника к другому. Вандея щелкнула по рукам товарищей и взяла ее в руки. Ведьмочка, стоящая за плечом волшебницы, одобрила этот маневр и наклонилась немного вперед, разглядывая небольшой светло-серый прямоугольник карты с яркими, точно вчера нанесенными красками.

— Глядите-ка, — сказала Вандея. — Нам нужно на Лысую Гору.

— Гора? — переспросила Лучана. — Да, я помню какую-то гору.

— Кхе-хе-хе, — закашлялся Бродячий Торговец, — знакомое местечко. Приходилось там бывать...

— Точно, — Звездочет хлопнул себя по ляжкам, — как же это я не сообразил! Как же так! Э-эх!

— На Лысую Гору? — Принц переглянулся с капюшоном ведьмочки. — Не может быть!

Он выхватил у Вандеи карту, рассмотрел ее и кинул на стол.

— Как же так! — возмутилась ведьмочка. — Мы столько бегали от ведьм!

— Вот она, судьба-то, — покачал головой Звездочет, — ее, и впрямь, на кривой козе не объедешь.

— Я не поеду на Лысую Гору, — решительно заявила ведьмочка, — ни за какие коврижки! Меня там без разговоров в сивиллы закатают. Не поеду!

— Хм, не езди. Тебя уговаривать никто и не думает, — ответила Лучана. — Теперь без тебя обойдемся!

Ведьмочка фыркнула и выбежала из сторожки.

— Нехорошо получилось, — сказал Принц, ни к кому не обращаясь, — некрасиво.

И вышел вслед за ведьмочкой.

— Не хочет — пусть ее! — томно протянула Лучана.

— А! Ты на Принца глаз положила! — закричал Звездочет, веселясь.

Вандея добропорядочно фыркнула.

— Ты, видно, думаешь, что красота твоя навечно? — насмешливо прошелестел Бродячий Торговец. — Хочешь сохранить вечную молодость и в другом мире?

— Это вас не касается! — надулась Лучана и тоже выбежала на улицу.

Волшебники залились ей вслед дребезжащим смехом. Отсмеялись. Замолчали. Вандея опять застучала пальцами по ручке стула. Звездочет дергал себя за бороду. Бродячий Торговец сжал свою шишковатую лысую голову в скрюченных артритом пальцах.

— А Принц-то прав, — медленно проговорила Вандея, — ведьма должна ехать с нами. Они вдвоем отыскали карту, и, чувствую: не выбраться нам без них.

Звездочет вздохнул:

— Да, дела...

Ввечеру опять все набились в маленькую комнатку сторожки. Ведьмочка угрюмо молчала и глядела в окно. Лучана нетерпеливо крутила на пальце тугой черный локон, из-под опущенных ресниц, поглядывая на Принца, задумчивого более обыкновенного. Бродячий Торговец сухо покашливал в кулак и приклеивал на лицо ироническую усмешку, которая то и дело сползала, выдавая его волнение. Вандея и Звездочет суетливо потчевали всех чаем, за которым наперебой рассказывали древние шутки. Наконец, и они замолчали. В домике установилась тишина. В окно налетели сумеречные серые мотыльки. Они кружились вокруг лампы и с легким звоном бились о ее стеклянный колпак.

— Кхе-хе, — после долгой паузы, во время которой на густо-синем небе проступили богатые россыпи звезд начинающейся осени, произнес Звездочет, поскреб пятерней по коленке под грязным балахоном. — Ну, значит, завтра с утра в путь и тронемся! Чего откладывать-то?!

И зыркнул на ведьмочку.

— Ноги моей на Лысой Горе не будет, — повторила ведьмочка без особого выражения.

Вандея покачала головой. Бродячий Торговец неизвестно чему ухмыльнулся. Остальные не шевельнулись.

— Ты погоди, не торопись! Я тебе кое-что покажу! — и Звездочет выбежал из комнаты, промелькнул мимо распахнутого окна и исчез в густой темноте ночи.

Вскоре он вернулся, неся в руках небольшую книгу в переплете коричневой кожи.

На Звездочета посмотрели удивленно и заинтересованно. Даже ведьмочка повернулась от окна. Он же, наоборот, словно смутился всеобщим вниманием, и, скрывая неловкость, оттирал грязь с книжных корок замусоленным рукавом своего балахона.

— Что это такое? — Вандея задала вслух волнующий каждого вопрос.

— Это... это книга, — туманно пояснил Звездочет, плюнул на обложку, яростно потер рукавом.

— Это мы и без тебя сообразили, — заметила она. — Я спрашиваю: что это за книга?

Бедный Звездочет и вовсе смешался. Он взял книгу обеими руками, поднял над столом, точно колеблясь: не убежать ли вместе с ней?

— Я ее узнала, — ведьмочка намеревалась промолчать целый вечер, чтобы лишить волшебников возможности уговорить ее, но не выдержала. — Это ее ты ото всех прятал!

Звездочет быстро взглянул на нее, решительно припечатал книгу к столу и раскрыл наугад где-то в середине. Принц тоже помнил эту книгу. Он не однажды замечал, как старик тайком листает ее и поспешно прячет, когда приближается кто-нибудь. Другой давно бы воспользовался нередким удобным случаем и заглянул в нее, но Принц был нелюбопытен от природы и сейчас только сообразил, что книга все это время хранила какую-то немаловажную тайну. Принц подался к столу и немного раздвинул волшебников, сгрудившихся у стола.

— Ну?! — потребовала Вандея объяснений за всех.

Звездочет сглотнул. Неожиданно он побелел так, что красные прожилки выступили на остром носу.

— Это... — неохотно проговорил он, — это Книга Великого Ведьмака.

— Что?! Ты украл Книгу предсказаний у Шабаша?! Ах ты, старый пройдоха! — скорее изумленно, чем возмущенно проворила ведьмочка.

— Ничего я не крал! — обиделся Звездочет. — Книг же две!

— Тогда ты украл ее у Ведьмака! — поразилась ведьмочка и потянула себя за капюшон, словно собираясь стянуть его, но передумала и только руками всплеснула.

— Ничего я не крал! — визгнул Звездочет. — Это моя Книга!

Волшебники и Принц переводили непонимающие глаза со старика на ведьмочку.

— Не может этого быть! — уверенно возразила та. — Одну Книгу хранит Шабаш, а вторая у Ведьмака!

— Ну!

— Не может этого быть, — повторила она и опять потянулась рукой к капюшону.

— Много ты знаешь, чего может, а чего не может быть! — сердито буркнул Звездочет.

— Чего-то мы ничего не поняли, — пожаловалась Вандея, кивнув на товарищей.

— По легенде, Ведьмак вручил одну Книгу ведьмам и обещал, что вторая будет храниться у него. И все, что записано в одной, то записано и в другой, и как выглядит одна, так выглядит и другая. Ой-е-ей! — сообразила ведьмочка и плюхнулась на стул.

На Принца, судя по лицу, тоже снизошло озарение.

— Ты — Великий Ведьмак! — проговорил он пораженно.

— Я же говорил, что служил многим королям, — ответил Звездочет не без самодовольства.

Принц открыл рот. Он хотел сказать: так это из-за тебя я скитаюсь почти с самого своего рождения, это из-за тебя ведьмы гонят меня, как бешеного волка! Но вместо этого, махнул рукой и сел в уголок.

— Что же это получается? — спросила Вандея, соображающая быстрее своих товарищей. — Ты и есть тот гад, из-за которого я просидела в своем королевстве безвылазно целую тысячу лет!

И молниеносным движением она схватила со стола Книгу и треснула ею Звездочета по лысине.

— Ая-яй! — закричал он, втягивая голову в плечи и защищаясь руками. — Я не виноват!

— Ах, не виноват?! — рассердилась и Лучана. Она выхватила у Вандеи книгу и принялась лупить Звездочета изо всех сил. — Вот тебе! Вот!

— Ая-яй! — вопил старик, пытаясь увернуться от чувствительных ударов. — Вы же сами выбрали себе уютные уголки! Ну, хватит, перестаньте!

— Никто не спорит! — отвечала ему Вандея, а Лучана остановила атаку, переводя дух. — Первые триста лет тут было очень мило! А потом надоело!

— Да, надоело! — подтвердила Лучана. — А выйти я уже не могла! И все из-за тебя!

И она шлепнула его еще разочек.

Бродячий Торговец посмеивался в кулак и покашливал. Чары Ведьмака его никак не коснулись. Когда-то, очень давно, Ведьмак, сводя старые счеты, устраивал охоту и на него, но Бродячий Торговец, как следовало из его имени, никогда не сидел на одном месте, и поймать его в сети колдовства не удалось. Эти грозы отгремели давным-давно, и оба колдуна не испытывали друг к другу ничего, даже злорадства.

— Нет, я не верю! — неожиданно вмешалась ведьмочка, начисто отрицая реальность. — Не может быть этот старый пьяница Ведьмаком!

— Мало ты еще пожила, девочка! — сказала ей Вандея и вернулась в свое кресло. — Чего только не случается! Вот, к примеру, дурак-колдун...

— Чего "не веришь"?! Это я! — оскорбился Звездочет и даже распрямил согбенные годами плечи. — Ну-ка скажи, что известно о Ведьмаке?

— Ничего! — тут же ответила ведьмочка. — Никто не знает, кто он и откуда появился. Однажды он явился и научил, как побороть чары колдунов, как убить вампира и демона, как изжить нечисть. И следуя его заветам ведьмы очистили этот мир.

— Обалдуй! — выкрикнула ему в лицо Вандея.

— Ошибки молодости! — залепетал Звездочет, оправдываясь. — Я думал, так будет лучше.

— Ну и как?! Стало лучше? — язвительно спросила Вандея. — Ты превратил этот мир в самое скучное место из триллиона мест! Люди не видят никого ни лучше, ни хуже себя — им не с кем сравниться. И они с каждым столетием все больше и больше погружаются в болото собственной серости. Так вот почему мне казалось, что с каждым поколением они становятся все скучнее и мельче!

И Вандея замахнулась на него книгой.

— Так! Все! — выкрикнул Звездочет и выхватил у нее книгу. — Я вам не для того рассказывал, чтобы вы меня побили!

— Да?! А для чего?! — удивилась Лучана.

Звездочет снова раскрыл книгу на середине и постучал чистым листам пальцем.

— Я хотел показать вам предсказание.

— Ну, и где же оно? — спросил Принц, выпутываясь из сетей отрешенности и вытягивая шею со своего места.

— Должно вот-вот появиться. Сейчас как раз перепутье Истории.

И Звездочет склонился над книгой. Его примеру последовали трое волшебников и ведьмочка. Только Принц опять махнул рукой, прислонился к стене и закрыл глаза.

Несколько времени они глядели на пустые страницы. Лучане надоело первой.

— Он опять морочит нам голову! — заявила она и отошла от стола.

— Я правду говорю! — огрызнулся Звездочет.

— Ага! Как же! — ответила Лучана.

Вандея откинулась на спинку своего кресла и задумалась. Бродячий Торговец притянул к себе книгу, пролистал ее чистые страницы, внимательно осмотрел переплет, проверил первый и последний лист.

— Никогда такой не видел! — с профессиональной завистью проговорил он. — Ну, ты мастер!

— Был, — вздохнул Звездочет.

— Может, заклинание какое? — с надеждой заладил свое Бродячий Торговец.

Звездочет отрицательно покачал головой, пожал плечами.

— Вроде не было.

Бродячий Торговец бережно положил книгу обратно на стол и вздохнул, признавая поражение.

— Ты что, не помнишь своих же предсказаний? — спросила ведьмочка неласково. Благоговейные чувства, которые ее приучили испытывать к Ведьмаку, не распространились на пьяницу-старикашку.

— Я сделал их больше двух тысяч. Где тут упомнить!

— Но случай важный!

— А я не делал предсказаний по случаям неважным, — отрезал Звездочет.

— А ты уверен, что предсказание было? — подала голос Вандея.

— Было, было! Принц-изгой и ведьма-отступница откроют Врата — так оно начиналось. И что-то там еще... — Звездочет наморщил лоб.

— Ну, хватит! Давайте выпьем чаю — время самое подходящее, — предложила Вандея.

Последние крошки были сметены со стола, вымыты и убраны в буфет чашки. Все позабыли о книге. Игривый ветерок вдруг залетел в окно, пошуршал страницами и умчался дальше по своим делам. Ведьмочка случайно взглянула и увидела, что на чистых страницах появились небрежные надписи черными чернилами.

— Ой! Поглядите!

Вандея по-хозяйски притянула к себе книгу, нацепила на нос очки и прочитала вслух:

— Принц-изгой и ведьма-отступница откроют Врата, собрав карту, разорванную волшебницей.

— И все?! — изумилась ведьмочка.

— А что ты хотела, — пробубнил Звездочет и сам не довольный краткостью своего предсказания. — Стихи с туманным смыслом?!

— Вот видишь, — вмешалась Вандея, — тебе обязательно надо идти с нами на Лысую Гору. Ты и Принц — вместе откроете Врата.

— Ни за что! Никуда я не пойду! — заявила ведьмочка. — Почему я должна исполнять какое-то дурацкое пророчество, сделанное старым пьяницей?!

— Что же ты будешь тогда делать? — спросила ее Вандея серьезно.

— Не знаю! Не знаю еще! Я только вижу, что меня обманули. И Шабаш, и Ведьмак, и волшебники — все обманщики! И если вам хочется убраться из этого мира — скатертью дорога, я вам ни помогать, ни мешать не буду.

И она выскочила в двери.

— Дела-а! — протянул Звездочет.

— До чего же упрямая девчонка! — поддакнула Вандея.

27

Три дня волшебники уговаривали, улещивали, запугивали ведьмочку, но ничто не помогло. Звездочет и Вандея хотели подослать к ней Принца, но он остался безучастен.

Два дня Принц лежал на зеленой лужайке возле сторожки, покусывая травинку и глядя в небо, а на третий вдруг поднялся после завтрака и начал деловито укладывать седельные сумки. Ведьмочка, которая тоже ночевала на открытом воздухе, тревожно наблюдала за сборами.

— Куда это ты собрался? — выглядывая из окошка сторожки вопросил Звездочет, потягиваясь со сна.

— На Лысую Гору, — невозмутимо ответил Принц. — Я все обдумал. Рано или поздно я все равно окажусь на Лысой Горе. Лучше прийти туда самому и попытать счастье. Ведьмы не знают, что на карте, и не ждут нас там.

Звездочет поскреб в затылке, поглядел на ведьмочку, застывшую истуканом, и кивнул. Волшебники в сторожке засуетились. Кажется, им можно отправиться в дорогу налегке и с радостным сердцем, но сборы и ссоры заняли время до полудня. Наконец, все утряслось, поклажа устроилась на спине невозмутимого ослика, и они тронулись в путь.

Ведьмочка сидела молча, не шевелясь, до тех пор, пока волшебники не скрылись из виду. Потом она тяжко вздохнула, стащила капюшон и побрела в сторожку. Постояла у порога, заглянула в распахнутую настежь дверь. На полу валялись откуда-то взявшиеся клочки бумаги, тряпочки. Рядом с кроватью стояли открытые, будто большеротые лягушки, сундуки. Жильцы только что уехали, а сторожка приняла уже такой вид, словно потеряла хозяев не один год назад. Ведьмочка вошла в комнатку, села на лавку, окинула комнатку тоскливыми глазами. "Вот тут я и буду жить, — подумала она, — не возвращаться же к ведьмам!" На сердце у нее было так грустно, как будто она проводила косяк гусей, летящих на юг. Легко отказываться идти к Лысой Горе, но остаться один на один с ватной тишиной заброшенного королевства — совсем другое.

Вздохнула. Возле окна стояла корзинка с клубками ниток, из начатого Вандеей полосатого чулка торчали спицы. Протянула руку и вынула вязанье. Вспомнила, как Вандея быстро стучала спицами, покачиваясь в кресле-качалке, когда они впервые встретились, и красно-белый длинный-предлинный чулок лежал по всей комнатке.

— Ну уж нет! — крикнула ведьмочка неизвестно кому и бросилась вон из сторожки.

Она быстро побежала по лесной дорожке. Вот уже впереди показались два старых вяза. Как сторожа, обступили они дорогу, сплетя ветви аркой, за которой разливался простор травянистой равнины. Ведьмочка неслась вперед сломя голову, надеясь, что Принц и волшебники еще не далеко. Она ничего не замечала вокруг, иначе ее бы насторожило натянутое молчание леса. Внезапно из пыли ей под ноги, точно коварная змея, бросилась веревка. Ведьмочка, не удержавшись, растянулась на земле. Тотчас же со всех сторон раздался свист и улюлюканье. Она поспешно вскочила на ноги, не думая о разбитых коленках, и рванулась бежать, но поздно — ее схватили разбойники. Рядом очутился Фока.

— А! Попалась, мерзавка!

Из-за его плеча выглянула Марьянка. Она злобно усмехалась, разглядывая ведьмочку, которая подумала, что на этот раз, похоже, не миновать неприятностей.

— Как ты смеешь так с ведьмой обращаться?! — гневно выговорила она. — Убери свои лапы, или я тебе гнойные язвы подарю!

Разбойники ухмыльнулись неуверенно, кое-кто незаметно сделал пару шагов назад, но на Фоку ее выкрики не произвели ровно никакого впечатления. Немного удивленная ведьмочка присовокупила к гнойным язвам водянку, заячью губу и проказу, но атаман басисто хохотал после очередной угрозы.

— Ну, вот что! Закрой рот и не тявкай, а не то я тебе вырву язык и съем сырым! — пригрозил он, перестав смеяться.

И так тряхнул ведьмочку, что у нее мотнулась голова и щелкнули зубы. Он заломил ей руки назад и туго скрутил веревкой, и дал тычка в спину по направлению к Спящему Замку. Изумленная, но еще не испуганная ведьмочка не знала что и думать. Поселяне, надумавшие сжечь ее в сенном сарае, боялись, когда заколачивали окна досками и перекрывали двери брусом, и обливали стены смолой. Ведьмочка понимала их страх. Этот же разбойник не боялся. Она это чувствовала и не понимала. До сих пор такие ей не встречались.

Где-то на середине обратной дороги к шайке возвратились лазутчики. Они донесли, что нигде возле Замка не видно ни демона, ни живых людей.

— Ага, так ведьма тут одна! — заключил Фока. — Ну, мы с тобой за все посчитаемся как следует! И за эликсир, и за синяки. И для начала...

И он стянул с нее капюшон, придержал за подборок.

— Сгодишься!

Фока расхохотался и ущипнул ее за мягкое место.

— Только тронь! — взвизгнула ведьмочка.

Марьянка стояла тут же, рядом, и глаза ее горели лютой желтой злобой.

— Заприте ее в избушке, караульных приставьте! — распорядился Фока, ухватился за котомку и одним движением ножа перерезал лямку. — А мы пока что обследуем Замок. Не обманула Вторая — здесь есть чем поживиться!

Ведьмочка снова очутилась в сторожке. Дверь заперли за щеколду с наружной стороны, окошко ловко заколотили досками, и в комнате стало почти темно. Со связанными руками и в удобном кресле-качалке не усидишь. Ведьмочка опустилась на пол и замерла в задумчивости. Наконец до нее дошло, в какой нешуточный переплет она попала. И как выпутаться — неизвестно. Ясно только одно: разбойник не чета деревенским увальням, которых можно если не напугать, так договориться, а если не договорится, так обвести вокруг пальца. Ведьмочка поднялась на ноги и неторопливо начала обходить комнатку, разыскивая ножи, ножницы или другие предметы с острыми режущими краями. Но разбойники знали свое дело хорошо — ничего не нашлось, даже вязальных спиц в корзинке не было.

"Ведьмы, что ли, приехали б!" — вздохнув, подумала она, опускаясь обратно на пол. Впрочем, несмотря на всю очевидность безвыходного положения, ведьмочка не отчаивалась. В запасе у нее оставался еще один вариант — счастливый случай. И он, дождавшись ночи, явился.

Давно стемнело, разбойники пировали в Замке, а ведьмочку никто не беспокоил. Но вот тихо приоткрылась дверь, и в комнату скользнула Марьянка.

— Опять ты на моей дороге! — прошипела она. — В третий раз!

Ведьмочка ничего не успела ей ответить, как девчонка шагнула вперед, и в руке у нее холодно блеснул занесенный нож. Несколько времени обе смотрели в лицо друг дружке. Губы Марьянки побелели от злости. Ведьмочка прикидывала, как вернее сбить с ног противницу и бежать. Не так-то легко жить со связанными руками!

— Я знаю, как с этим покончить! — громко прошептала Марьянка. — Слушай! Я отпущу тебя, а ты уж, будь добра, беги так, чтобы тебя не поймали!

— Ты... меня отпустишь?! — изумленно повторила ведьмочка и недоверчиво поправилась:

— Зачем тебе это?

— Да уж не потому, что пожалела! — хмуро отозвалась Марьянка, перерезая веревки. — Не понимаешь?

Ведьмочка молча смотрела на нее.

— Если я тебя убью, — хмуро пояснила она, — то и у Фоки рука не дрогнет прикончить меня. И оставить тебя здесь нельзя — понравилась ты ему. А если ты сбежишь, то он будет сторожей винить.

Марьянка подтолкнула ведьмочку к выходу. У дверей подобрала котомку и сунула ей в руки.

— На, держи свое добро! Сторожа твои сейчас во дворец убежали, но скоро вернутся и обязательно сюда заглянут проверить. Бегом беги!

Но ведьмочка все еще стояла, ей смутно припоминалось, что в таких случаях обычно благодарят.

— Ты... это... — неловко начала она, не имея необходимого опыта.

— Что?! — насмешливо спросила ее Марьянка. — "Спасибо" что ли хочешь сказать? Мне твое "спасибо" как русалке башмачок!

Ведьмочка пожала плечами, повернулась и быстро пошла прочь. Но спустя короткое время услышала за спиной топот. Она нырнула в лес, и податливые ночные тени укрыли ее. Шаги приблизились и замерли возле того места, где пряталась ведьмочка. Ведьмочка подивилась: у этого человека должно быть звериной чутье. Колючие кусты шиповника стали непролазной стеной, приготовившись ободрать одежду и кожу с непрошенного гостя. Дикая яблоня, в корнях которой свернулась ведьмочка, ниже наклонила ветки и уронила несколько яблок, чтобы скрыть неловкое движение любезной гостьи. Вязь веток в вышине над дорогой стала жидкой, и пропустила на землю голубой лунный свет, в котором ведьмочка увидела, кто догонял ее — Марьянка.

— Эй, ведьма! — тихо позвала та. — Не время сейчас прятаться! Я передумала насчет благодарности. Мне нужно кое-какое лекарство.

— Лекарство?! — удивилась ведьмочка, поднимаясь во весь рост и шагая через раздавшиеся в стороны ветки шиповника. — Какое лекарство?

— Ну, такое...

28

В тумане по-осеннему сырого утра хрустнула ветка. Лошадь Принца насторожила уши, тревожно всхрапнула, повернув голову. Но больше этот нечаянный звук не нарушил ничей сон. Волшебники и волшебницы спали возле потухшего костра, завернувшись в плащи и одеяла. Принц, которому тепленького местечка не досталось, устроился на куче елового лапника под молодыми елочками. Лошадь потрясла головой, будто уверяя себя, что ей со сна почудилось, но вдруг снова отчетливо хрустнула ветка, кто-то шлепнулся с глухим стуком и неразборчиво выругался. Лошадь переступила с ноги на ногу и заржала. И опять в лагере никто и ухом не повел. Серая тень выскользнула из клочковатого тумана, прокралась к сумкам, порылась в них, накидала в широкий подол еды, и, придерживая его одной рукой, на цыпочках пробралась к костру, разгребла золу, выкатила оттуда две еще теплые, печеные картошки, затем привалилась спиной к дереву и стала жадно есть.

Первым, как ни странно, проснулся Звездочет. Он высунул нос из-под рогожки, беззубо зевнул и открыл глаза.

— Ведьма! — воскликнул он, и сон слетел с него.

— Я, я, — кивнула она маловнятно с набитым ртом.

Восклицание разбудило и всех остальных. Недовольные волшебники уставились на ведьмочку сонными глазами.

— Ты! — обрадовался Принц.

— Недалеко же вы ушли, — заметила она, хрустя зеленым огурцом. — А в замок явился Фока. Его натравила Вторая. Сказала, что там сокровищ полные кладовые.

И она рассказала свое приключение, опустив, единственно, то, что встретилась с разбойниками, убегая из Спящего Замка. Волшебники то и дело перебивали ее.

— Ну и ну! — качал головой Бродячий Торговец.

— Подумаешь! — пожимала плечами Лучана.

— Ох ты! — вздыхала Вандея.

— Вот врать-то! — вставлял изредка Звездочет.

Только Принц слушал ее молча.

— Так что нам надо убираться отсюда подобру-поздорову, — завершила свой рассказ ведьмочка.

— Поверить не могу! Ты дала Марьянке яд! — возмутился Принц.

Ведьмочка как раз сжевала все, что у нее было, зевнула и пожала плечами.

— Ну, не дала, а шепнула рецептик.

Принца нисколько не успокоил ее ответ.

— А зачем ей яд?

Ведьмочка равнодушно пожала плечами.

— Она задумала кого-нибудь отравить, а ты ей помогла! — заявил Принц.

— Что за беда?! Кузнеца же никто не обвиняет, что он выковал меч, — раздражаясь, заявила ведьмочка. — Не о том надо сейчас думать! Уходить нужно!

— Кузнец — это другое, — упрямо заявил Принц, не собираясь просто так отказываться от разговора.

— То же самое! — выкрикнула ведьмочка, окончательно рассердившись. — И вообще, отстань от меня! Я — ведьма, ясно?! У нас это не считается!

— Ты дала Марьянке яд!

— Не ссорьтесь! — вмешалась Вандея. — Тот, кто проведет ночь в Замке — останется там еще лет на сто, пока будут действовать мои чары.

— Она дала Марьянке яд!

— Заладил! — ведьмочка вскочила на ноги, отвернулась от Принца и накинулась на волшебников. — А вы чего расселись?!

И то, чего не мог добиться Принц вчера вечером от волшебников, свершилось в полчаса — они тронулись в путь.

Ведьмочка уверенно вела своих спутников через лес. За ней ковыляли волшебники, опираясь на выломанные в осиннике палки, последним шел Принц, ведя на поводу нагруженную скарбом лошадь и ослика Звездочета, тоже тащившего на себе мешки. День перевалил за полдень, когда ведьмочка решила, что пора сделать привал и перекусить. Она выбрала маленькую лесную полянку у березовой рощицы, возле которой бежал чистый ручей. Ведьмочка привалилась спиной к березе, наблюдая, как возится Принц с костром и обедом, как охают волшебницы, громко жалуюсь на стертые ноги и переругиваясь с волшебниками. И все то время, пока она сидела одна под березой, Принц не разу не взглянул в ее сторону. К концу привала стало понятно, что он всерьез обиделся на что-то.

— Идите, — сказал он волшебникам, — я здесь уберу и догоню вас.

Волшебники скрылись среди деревьев на другом конце поляны. Принц собирал вещи, а ведьмочка в нерешительности стояла неподалеку. Как приступить к щекотливому разговору — она понятия не имела, потому начала привычным для себя образом: уперла руки в бока и сказала:

— И далась тебе эта Марьянка!

— Дело не в ней, — ответил Принц, запихивая в мешок кое-как скатанное одеяло. — А в тебе. Я думал, ты — хорошая!

— Что?! — изумилась она. — Хорошая?

Все в ее голове перемешалось. Она открыла рот, закрыла его, всплеснула руками и кинулась со всех ног догонять волшебников. Ей захотелось очутиться как можно дальше от Принца и его глупой и опасной откровенности. Ведьмочка чувствовала себя путником, заблудившимся в незнакомом лесу. "Хорошая!" повторяла она себе под нос, и то фыркала, то задумывалась. То, что Принц такой странный, виновата, без сомнения, кровь демонов, потому у него такие чудные суждения. Но тут обнаружился один неожиданный момент: оказалось, приятно быть для кого-то "хорошей".

— Нет, я понимаю, — рассуждала она сама с собой, размахивая руками и не замечая удивленно-настороженных взглядов своих спутников, — все это чепуха! Он, конечно, обо всем судит глупо и неверно. Взять хотя бы тогда в трактире Марьянку. Стоило возиться! Но он.... Он не большого ума, да. Ну, не всем же дано!

Тут ее воображение скакнуло в сторону, и ведьмочка увидела на месте Принца Гурия. Несколько мгновений она любовалась, как Гурий забирается под лавку в трактирной потасовке, или дрожащими руками отстегивает кошелек в темном переулке Велик-города. И расхохоталась.

— Придет же такое в голову! — пробормотала она.

Принц вскоре нагнал отряд. Нельзя было не заметить, что дорога их пролегала не прямо, а благодаря невнимательной вожатой, выписывала удивительные кренделя. Волшебники ворчали, когда приходилось перебираться через буераки и овраги, но Принц помалкивал, в душе надеясь, что правильно угадывает причину ее рассеянности.

Вечером они перебрались по камням через мелкую лесную речку.

— Фу! Вот теперь можно и отдохнуть, — заявила ведьмочка, и первой повалилась в некошеную траву. — Впереди Тайная Роща.

Усталые волшебники попадали следом за ней. И Принц тоже не отказал себе в удовольствии растянуться на земле.

— Нам надо дождаться темноты, — ведьмочка будто отвечала на невысказанный вопрос, — эти проклятые сороки так и снуют повсюду, а ночью они спят, почти наверняка.

— Что?! — возмутилась Лучана. — Мы и ночью пойдем?

— Пойдем-пойдем, — с удовольствием откликнулась ведьмочка, — как только луна взойдет.

Волшебники глухо зароптали.

— Но если кто-то не хочет... — продолжила она, — то я ведь не гоню. Только знайте: в Тайной Роще ведьмам каждый комар доносит. Или мы сегодня ночью смоемся из этого мира, или останемся тут навсегда!

Речь ведьмочки произвела должное впечатление на волшебников, и они утихомирились. Немного передохнув, Звездочет помял отощавший кожаный мех, воровато оглянулся на Бродячего Торговца. Тот уже давно нежным глазом поглядывал на мягкие бока меха, несколько раз нахально подставлял стаканчик. По счастью, Бродячий Торговец лениво ворчал на Лучану, и ничего не замечал вокруг. Звездочет быстро вылил остатки себе в глотку, с сожалением вздохнул и кинул опустевший мех на видное место, бросив взгляд с ехидный на Бродячего Торговца. Звездочет потер в предвкушении руки и приготовился ждать, когда Бродячий Торговец заметит пустой мех. Наконец, тот обернулся, увидел, но только махнул рукой. Звездочет, ожидавший возмущения, криков и ссоры, прищелкнул языком с сожалением, как будто его обманом лишили развлечения. Принц покачал головой, наблюдая за беспокойным стариком, ведьмочка пробурчала под капюшоном что-то неразборчивое.

Солнце опускалось за лес. Смеркалось. Стемнело. Появились первые звезды. И вот уже все небо обсыпано ими. Вскоре из-за края леса выглянула убывающая луна, и медленно, как старуха на восьмой этаж, потащилась по небосводу, разгоняя звезды.

— Пора! — повелительно произнесла ведьмочка.

Нехотя и кряхтя, волшебники поднимались с мест. Ведьмочка уже шагала впереди, направляясь к высоким деревьям, и только ее плечи и голова возвышались над застоявшимися, по-осеннему шуршащими травами. Вскоре они очутились в Тайной Роще. Здесь было темнее, чем на открытом берегу речки. Слабый свет проникал сквозь далекие кроны старых деревьев, и бледными пятнами ложился к их подножью. Но идти оказалась легче. Всю Тайную Рощу вдоль и поперек пересекала паутина утоптанных тропинок, и не нужно было лезть в овраги, или вилять в сторону, огибая буреломы. Тропинки серели в синем ночном мраке, не давая сбиться с пути. Но, несмотря на ровную дорогу, тревога заползала в сердце. Древние деревья по-старчески подозрительно встречали ночных гостей. И даже волшебники примолкли, стараясь не нарушать без нужды вековой тиши.

Ведьмочка шла во главе. Она несколько раз сворачивала, казалось, что заблудилась. И от этого становилось еще тревожнее. Никому не хотелось думать, что случится, если ведьмы их ненароком поймают здесь. Тишина как будто загустела. Теперь каждый старался сдержать дыхание, а цокот копыт животных по глухой тропинке казался оглушительнее летнего грома. Звездочет и Бродячий Торговец переглянулись между собой и сами невольно удивились тому, что поняли один другого с полувзгляда впервые за тысячу лет. Вандея и Лучана тоже шли по тропинке под ручку, забыв прежние раздоры.

— Сюда!

Шепот ведьмочки всколыхнул холодное молчание древнего леса, и лес разнес его эхом далеко по округе. Ведьмочка уже не шла — бежала по узенькой тропинке, и кусты, словно назло, цеплялись за балахон. Наконец она протиснулась сквозь плотные заросли упругих веток, норовящих больно, до слез, хлестнуть по лицу, и выскочила на узкое, открытое место. Лесной кустарник очерчивал четкий круг возле Лысой Горы. Ни единого дерева не росло на ее желтоватых боках. Кое-где приткнулись колючие кусты да цепкие травы, оплетающие ноги любого, кто задумает подняться по осыпающимся склонам. За ведьмочкой из зарослей выбрались и остальные.

— Вот и Лысая Гора! — прошептал Звездочет.

— Нам осталось только подняться наверх и открыть дверь, — также шепотом проговорила Вандея и переглянулась с Лучаной, лицо которой странно белело в ночи, но она все же утвердительно кивнула.

— Ну, чего вы ждете — вперед! — подтолкнул Принц волшебников.

Но волшебники не двинулись. Не одна сотня лет прошла в мечтаниях об этих последних шагах, но теперь робость овладела ими. "А что, если тот мир уже не примет нас? — думали они. -Худо-бедно прожили тут мы тысячу лет, прожили бы и еще тысячу".

Принц, увидев их замешательство, растолкал волшебников и первым ступил на гору. Ведьмочка, распрощавшаяся со всеми надеждами, а значит, и с сомнениями, полезла за ним. Взбираться на гору оказалось проще, чем представлялось снизу. Иногда мелкие камни выскальзывали из-под ног, осыпаясь, но нашлось множество широких и прочных уступов, как будто нарочно созданных для ночных прогулок с навьюченными животными. И вскоре они поднялись на макушку Лысой Горы — почти ровную площадку, на которой устроился большой, выше человеческого роста и в пять обхватов ширины, ноздреватый камень. Из-под него выбегал, стекая по широкому желобу, проточенному в горе, ручей. Ведьмочка и Принц с недоумение огляделись. Они сами не могли сказать точно, чего ожидали — наверное подсказки — но голое место не придало им бодрости. И оба озирались с растерянным видом. Неожиданно новые звуки — глухой барабанный бой — привлекли внимание. Лес под горой осветился множеством факелов и ярко пылающих больших костров.

— Большой Шабаш! — шепотом воскликнула ведьмочка. — Ведьмы собрали Большой Шабаш и привели сивилл. Они хотят получить предсказание!

— Нам бы предсказание тоже не помешало! Где тут дверь?! Или карта нас обманула?!

— Я бы не удивилась. Великий Ведьмак оказался старым пропойцей, его предсказания — утренним туманом, восемьсот восемьдесят восемь ведьминых заповедей — чепухой, а Принц — демоном! Ничего удивительного, если карта лжива.

Ведьмочка сказала это и вздохнула. Это напомнило ей, что за последний месяц мир перевернулся с ног на голову. "Может, в Ином мире, однажды и предложение Принца покажется мне заманчивым", — подумала она с глухой горечью, будто стояла на родном пепелище.

И вдруг над их головами оглушительно заверещала сорока. Ведьмочка схватила с земли камень, но птица, все так же неприятно крича, умчалась вниз, к Шабашу.

— Нам лучше сейчас подумать, как бежать отсюда, — сказал Принц, обходя маленькую площадку по кругу. Он остановился на противоположной стороне и стал напряженно вглядываться во что-то.

— Это не может быть случайностью!

Ведьмочка подошла к нему.

— Там, — Принц вытянул руку и указал вниз, на костры, другие костры. Они освещали цветные шатры в излучине реки, которая служила границей Тайной Рощи.

— Это не случайность! В третий раз они попадаются на нашем пути!

Ведьмочка не успела ответить. Внизу и чуть в стороне послышалось одышливое дыхание, неразборчивые ругательства, дамский писк, и вскоре болезненный свет ущербной луны высветил волшебников. Они вскарабкались на площадку и сели, шумно дыша и обмахиваясь подолами платьев и мантий.

— Ну, где двери? — визгливо спросил Звездочет.

— Перед тобой! — пробурчала ведьмочка.

Звездочет оглядел ровную поверхность, камень, и только хотел возмутиться, как его опередила Лучана:

— Я что-то такое смутно припоминаю.

Все вопросительно обернулись к ней.

— В том смысле, что я припоминаю эту гору, и этот камень... — она повела рукой. — Конечно, тогда был день, светло. Но в остальном... Я готова поклясться своим... мешком, — она слегка взмахнула в сторону ослика, — что дверь здесь.

— Вот видишь! — сказала ведьмочка Принцу. — Пусть бы эти комедианты попались нам тридцать три раза — ничего это не значит!

Принц пожал плечами, намереваясь держаться своего мнения до последнего.

— Как это можно не помнить?! — обернулась ведьмочка к волшебникам.

— Душенька, тысяча лет минула! Я не помню даже, какое платье было на мне в тот день, — томно проговорила Лучана.

— Скажите спасибо, что я вообще догадалась карту начертить, — вмешалась Вандея. — Все так обрадовали, заспешили, что никто даже не оглянулся назад.

Ведьмочка подумала, что отнесись Вандея к делу посерьезнее, тогда и карта была бы понятнее, и Лысую Гору не отмечал бы прозаический крестик безо всяких пояснений.

— Что же теперь? — спросила она, поглядев на Принца. Тот смотрел на шатры, как завороженный, и не ответил.

— Чего-нибудь сообразим! Все ж таки мы не хухры-мухры, а четыре величайших и последних волшебника этого мира! — Звездочет вскочил на ноги, заложив руки за спину, и принялся ходить взад и вперед по площадке.

Ведьмочка решила промолчать.

Бродячий Торговец поскреб лысый череп.

— Камень этот, — просипел он, — что-то с ним не так!

— Хм, камень.... — Вандея крепко задумалась, а потом вдруг хлопнула себя по лбу:

— Ну, конечно! Мы же этот камень сами положили! Придавили им дверь, чтобы никто с той стороны не пролез!

Лица Звездочета и Бродячего Торговца выразили искреннюю радость.

— Так и было! — в один голос воскликнули они.

— Получается, дверь под ним?! — обрадовано воскликнула ведьмочка. — Тогда скорее поднимайте его и бежим отсюда!

Волшебники неуверенно переглянулись.

— Что такое?! — ведьмочка всплеснула руками. — Вы не знаете, как его поднять?!

Они не стали ей отвечать, а посовещались между собой. Ведьмочка нетерпеливо вслушивалась. Принц безучастно смотрел на шатры.

Ведьмочка выглянула за край площадки и, остроглазая, заметила шевеление у подножья горы.

— Наверное, ведьмам было очень приятно узнать, что мы, все, пожаловали сюда и как раз к Большому Шабашу. Вон они уже к нам поднимаются, — с мрачным удовлетворением проговорила она.

— Ведьмы? — всполошилась Лучана. — Ну, ладно. Хотелось помучить вас еще, но с ведьмами встречаться не желаю. Я же повелеваю водами (такой у меня дар), а здесь в глубине горы подземное озеро, из него и течет Ведьмин ручей. Я могу позвать воду, и она вытолкнет камень.

— Спасительница! — умильно воскликнул Звездочет.

Лучана, не скрывая удовольствия, наклонилась над ручьем, что-то шепнула, и воды прекратили течь. Но тут раздался многоголосый птичий крик — налетели сороки. Они кружили над головами, оглушительно вереща.

— Это ведьмы наслали их отвлечь нас! — крикнула ведьмочка, нащупывая камни. — Как я давно мечтала это сделать!

Она швырнула камнем в гущу птиц, и угодила в какую-то. Птица кубарем покатилась вниз, а в воздухе закружились перья.

— Ах ты, старая подушка! — торжествующе прокричала ведьмочка. — Надеюсь, это проклятущая Трещотка!

Птицы словно взбесились. Они ринулись на людей, чтобы посчитаться за товарку. Волшебники схватились за палки. Ведьмочка ползала по пяточку, набирая новую порцию снарядов. Принц, который поначалу не принял птиц всерьез, оборотился в демона и заревел, после того, как одна из них пребольно клюнула его в затылок. Он отмахивался когтистыми лапами, выдергивая перья из длинных хвостов. Удачливее всех оказалась Вандея — она сшибла палкой еще одну птицу. Наконец ведьмочка насобирала горсть камней и поднялась, готовая принять участие в бою, но вдруг гора под ногами содрогнулась. Волшебники замерли, переглядываясь. Гора глухо загудела и вздрогнула еще раз. Волшебников повалило на землю. Звездочет, очутившийся ближе всех к кромке площадки, покатился вниз, обламывая ногти о камень в безнадежных попытках зацепиться. Принц едва успел схватить его за шиворот, отчего волшебник чуть не задохнулся в мертвой хватке ворота своего балахона.

Ведьмы, которые незамеченными в пылу битвы, подкрались совсем близко к вершине, посыпались вниз, точно спелые яблоки в ветреную ночь. Гора содрогнулась в третий раз, треснула и оттуда, рыча и сипя, ударили бурные потоки, вышибив камень вон. Он поскакал по склону Лысой Горы, сминая по пути визжащих ведьм.

Вода, сбросив груз, ударила высоким фонтаном, обрушивающимся мощным током вниз. Волшебников, ведьмочку и Принца прибило к земле. Принц, оборотившись в демона, вцепился в гору изо всех сил, а волшебники и ведьмочка ухватились за него. Вода лупила сверху и поднимала снизу. Ведьмочка подумала, что на Чуд-озере, среди разыгравшийся своры, было почти точно также.

Но очень скоро напор ослабел. Фонтан сделался ниже, а потом и вовсе опал. Недолго побурлила вода в открывшемся широком отверстии, словно ее кто-то выталкивал оттуда, а потом иссякла.

Отплевываясь, волшебники, Принц поднялись с земли. Из темного провала табакерочным чертиком выскочил вампир. Изумленные, все застыли неподвижно. Одна сторона ошеломленно глазела тощего и заросшего вампира, соображая, что делать с непредвиденным препятствием. Вампир же, приятно удивленный, выбирал. Черный демон, даже и полукровка, никакого гастрономического интереса не представлял. Старики с их жидкой невкусной кровью тоже не слишком привлекали. Но еще тут была девица. Вампир прищелкнул языком — никто и ахнуть не успел, как он дернул к себе ведьмочку, сдернул с нее капюшон и примерился к обнаженной шее.

— Какая крас-сотка, — сладострастно прошептал он. — С-сладенькая! Я так меч-чтал об этом во ть-тьме. Ц-целый мес-сяц-ц!

— Как бы нет так! — крикнула ведьмочка и ткнула его в самое чувствительное место — пальцем в глаз.

Взвыв, вампир выпустил ведьмочку. Никак не ожидал он такой подлости — обычно жертвы теряли сознание в его объятиях — и схватился руками за лицо. Принц сгреб вампира за шкирку:

— Не лезь к нам! — велел он и слегка придушил для убедительности слов.

Опомнившиеся от неожиданности волшебники подхватили под руки ведьмочку и оттащили подальше от кровососа.

— Смотри-ка! — хлопнул себя по коленям Звездочет. — А она без капюшона!

Вандея взяла ведьмочку за подбородок, но девчонка тут же оттолкнула ее руку.

— Нечего мне тут! — грозно сказала она.

Вскочила и ушла от волшебников обратно к Принцу.

— Обыкновенная девчонка. А ты твердила: уродина! уродина! — обратилась Вандея к Лучане. — Принц, видно, понимает дело. Чего за красотой-то гоняться?

Лучана хмыкнула в ответ, и откинула с мраморного лба выбившуюся прядь.

— Смазливая! — подтвердил Звездочет. — Полмира за нее не дадут....

— Видали мы таких, за которых давали! — проворчала Вандея, бросив уничтожающий взгляд на закадычную подружку.

Лучана предпочла сделать вид, что не слышала последнего замечания.

Принц, убежденный противник насилия, отпихнул вампира на другую сторону площадки и рассматривал темный провал лаза. Он увидел подошедшую ведьмочку и задержал на ней удивленный взгляд. Капюшон ее был откинут на спину. И ведьмочка то ли забыла об этом в суете, то ли решила, что настало время сбросить маски. Она уперла руки в бока и заглянула в черноту.

— Вот я думаю, — проговорила она, — точно ли мне туда надо? Не успели еще до Иного мира добраться, а оттуда уже нечисть всякая лезет!

— Не одна же нечисть и волшебники в Ином мире! — возразил Принц. — Живут там и обыкновенные люди.

Помолчал и добавил:

— Надеюсь, что так. И вообще, мы идем в неведомое, давай думать о хорошем.

Ведьмочка поднесла руку к лицу с намерением почесать нос, не обнаружила на лице капюшона, поискала его, но потом махнула рукой.

— Выбор у нас небольшой: останемся тут — известно, что будет; а пойдем — нет, так? Надо идти. Как-то боязно, да?

Принц неопределенно пожал плечами.

К ним подобрался Звездочет и укнул в глубину. Ему ответило долгое эхо.

— Вот и дверь! Путь в Мир Иной.

Волшебник кинул камешек в отверстие и слушал, как он прыгал по каменным ступеням и шлепнулся в чавкнувшую грязь. Кивнул сам себе и с жестом пригласил:

— Дамы — вперед!

Волшебницы хмыкнули, но спорить не стали — не время. Придерживая юбки, скрылись в провале. Звездочет опять прислушался.

— Не кричат, — подытожил он, — значит, вампир был один.

Бродячий Торговец отодвинув Звездочета, охая, спустился на ступени и исчез. Следом за ним Принц спихнул в лаз ослика и лошадь, обернулся к ведьмочке. Она стояла и все еще задумчиво глядела в загадочную черноту лаза, а к ней бочком подкрадывался вампир. Он плыл у самой земли по воздуху, словно сгусток мрака, и только бледное лицо маской выделялось в ночи. Вампир протянул к ведьмочке руку с длинными ногтями, на которую наступил Принц. Пойманный вампир, извиваясь, жалобно заскулил:

— Я ес-сть хоц-цу!

— А вон там, внизу, ведьм тьма-тьмущая, — вмешался Звездочет. — И они сами идут к столу. Потерпи немного.

Вампир черным пятном подплыл к краю, свесился вниз и поглядел на настырно ползущих ведьм.

— Хоро-с-со! — протянул он, потирая руки и сладострастно причмокивая.

Принц бросил последний взгляд на пестрые шатры комедиантов и вздохнул, вспоминая танцовщицу.

— Видно, не судьба... — проговорил он тихо, чтобы не услышали спутники. И тронул ведьмочку за плечо:

— Пора!

Она вздохнула и шагнула во мрак. Следом за ней исчез и Принц.

Звездочет окинул последним взглядом окрестности и воскликнул фальцетом:

— Прощай, мир!

На площадке остался один вампир. Он сел, скрестив ноги. Спешить некуда: до рассвета еще часа три — пропасть времени! Он засвистел легкомысленный мотивчик, сглатывая голодные слюнки. Наконец, показалась голова одной ведьмы, другой, третьей. Вампир сладко улыбнулся:

— А вот и девц-цонки!

Послесловие

На ночное небо сентябрь щедро просыпал зерна звезд, и они сияли отчетливо, холодно. А внизу из болот вылезал сырой туман и повисал на ветвях деревьях, серым животом ложился на остывающую землю.

На маленьком островке, поросшем осокой, чуть горел костерок. Огню не нравились сырые поленья, и он шипел и плевался искрами. Спать на земле было зябко. Гурий плотнее подоткнул рогожку, вздохнул, вспоминая сметенный ураганом дом. Из всех ценностей у него сохранился только зачитанный томик доктора Бомбилиуса, но Гурий в душе усомнился в нем. В упорядоченном мире великомудрого доктора не было места таким случайностям, как ураган не в сезон и зябкие ночи на болоте. Впрочем, имелась еще карта — последняя надежда вернуть миру его былую упорядоченность. Завтра с рассветом он отыщет по ней клад. И эта надежда согревала его холодной ночью. Гурий смежил веки. Перед его глазами пошли длинные груженые всякой всячиной обозы. Он сладко причмокнул. И вдруг нежный и знакомый звон раздался недалеко, кто-то глухо и тяжело топал по земле.

— А?! Кто здесь?! — тревожно спросил вырванный из полусна Гурий.

В тишине отчетливо раздались тяжелые и мелкие шажки: топ-топ-топ. Им вторило: звяк-бряк! По островку, обходя Гурия по широкой дуге, шлепал на коротеньких кривых ножках горшок, полный сверкающего золота. Вдруг одна монетка, не удержавшись, соскользнула в траву и призывно блеснула оттуда. Гурий протер глаза, гадая, уж не сниться ли ему это, ущипнул себя. Но нет! Горшок неспеша удалялся, а монетка светилась в траве. Гурий поднял ее, подкинул на ладони и поспешил за горшком....

На столе, не переставая, кипел самовар. Ведьмы входили и выходили, постоянно хлопали двери. Молодые ведьмочки едва успевали убирать грязные чашки со стола, приносить чистые, выкладывать на тарелки пресные пироги и сдобные булки. Старшая Шабаша сидела у стола с озабоченным видом. Снова отворилась дверь, и, наклонившись, чтобы не задеть головой низкую притолоку, в комнату вошла Разруха.

— А, Вторая, садись, пей чай, — устало проговорила Старшая. — Налей себе сама.

Вторая взяла с подноса чистую чашку, сняла с самовара заварочный чайник.

— Какие новости?

— Разные, — дернула плечом Вторая. — У Неприветливых гор объявились вампиры. Вырезали целую деревню. Мы зачистили район.

— А ту нашли? — мрачно спросила Старшая, имея ввиду прежнюю Вторую. Вампир набросился на нее первой. Утром, когда расчистилось поле боя, и вампира убили, тела Второй не обнаружили, как не оказалось и еще нескольких ведьм. Шабаш прилагал все мыслимые усилия, уничтожая последствия. И первым делом сковырнутый камень вернули на место, надежно заперев проход в Иной мир.

— Не нужно беспокоиться, — сказала Вторая. — Это вопрос самого ближайшего будущего. Из тех, наших, которых вампир уходил, она одна и осталась. Хитрая бестия!

Старшая недоверчиво фыркнула.

— К слову, о будущем, — проговорила Вторая. — В Книге появилось предсказание?

— Посмотри сама, — проворчала Старшая, сердито подтолкнув к ней книгу, лежащую на столе.

Вторая открыла книгу по закладке. Новое предсказание было и гласило оно:

"ШАБАШ".

119