Добрый волшебник Мироф никогда не бросал тех, кому когда-то помогал, приглядывал в точности по заветам Экзюпери. Но сейчас он был озадачен — прошло три года после его подарка пяти девушкам: Лиле, Насте, Василисе, Марии и Алене. Вернувшись из сказок, они получили возможность воплотить свои мечты, но что-то пошло не так. Вместо счастливых молодых женщин на экране ноутбука то и дело мелькали несчастные, угнетенные, замученные и страдающие женщины, забывшие о волшебстве, о чудесах и фантазиях.

Мироф был озадачен — как же быть???

Тут кстати в гости заглянул его старый друг — ныне проректор академии волшебных искусств, а вместе с ним, и сестренка Мирофа, с очередной корзинкой любовных лакомств. Посмотрев в ее хитрющие глаза, Мироф принял решение, и, спрятав корзинку аппетитных кексов сейф, заперся с другом в своей лаборатории. Через час решение было найдено, оставалось воплотить замысел в жизнь.

Глава первая

Настя.

Настя, еле шевеля конечностями, выбиралась из самолета, когда на планшетнике мигнул значок электронной почты.

— Что там еще?

Лениво буркнула она, садясь в такси и скользя пальцем по экрану.

В ящике оказалось письмо от мамы. Помимо сообщения об очередном убытии к теплым морям, мама очень просила Настю разобрать свои вещи в бабушкиной квартире, которую ввиду постоянного отсутствия дочери в городе предполагалось, наконец, сдать.

Задумавшись, Настя велела водителю ехать к старой хрущевке: Петра не будет до послезавтра, а сидеть в городе одной Настене не хотелось. Вполне можно провести это время за уборкой и девическими воспоминаниями, только притормозить у маркета, прикупить кофе и какой-нибудь еды.

Через час Настя открывала тяжелую железную дверь, предварительно торопливо поздоровавшись с соседкой. Болтать с любопытной бабусей не хотелось: жара заставляла спешить к холодильнику и стаканчику чего-нибудь холодного.

Войдя бросила сумки в узенькой прихожей и, прихлебывая ледяную минералку, вошла в комнату. Даааа, а она и забыла, какой тут оставили бардак: чуть больше года назад именно отсюда Петр увез ее в ЗАГС. На подоконнике до сих пор красовались пластиковые ленточки и обрывки плакатов, которыми был украшен подъезд. По полу тянулись высохшие стебли цветов; нитки, которыми завязывали шарики, и обрывки всевозможных упаковок. Вздохнув, Настя плюхнулась на софу: а может ну ее — эту уборку?? Позвонить — написать девчонкам, узнать кто в городе, да сходить по такой жаре куда-нибудь в парк или на пляж — лето все же. Вдруг запиликал домофон.

— Кто это еще??

Отстраненно подумала Настя. О том, что она прилетит раньше, никто не знал, о ссоре с Петром, в общем-то, тоже. А настырная соседка просто постучала бы в дверь. Может, квартирой ошиблись, или 'скорая' ищет квартиру?? Неторопливо подойдя к аппарату, Настя щелкнула кнопкой:

— Кто там??

— Открывай!!

Донесся дружный хор, и девушка вздрогнула.

— Девчонки!!

И, быстро нажав кнопку, побежала открывать дверь.

— Девчонки, вы откуда?? Как вы узнали, что я здесь?

— Как откуда??

Вопросила Машка.

— Мне сегодня на почту сообщение пришло, что ты в городе и ждешь всех как всегда на чашку чая и рюмочку ликера.

— А ликера нет, растерянно отозвалась Настя, только мартини.

Девушки засмеялись — словно вернулись старые добрые времена.

— Маш, так это ты всех собрала?? Уточнила Настя.

— Нет, — отозвалась подруга, ныряя в пакеты, принесенные с собой.

— Я тоже твое письмо получила, — отозвалась Аленка, вцепляясь в упаковку слабосоленой семги.

— И я, — добавила Василиса, — еле успела принять: смотрю уже собираться пора.

— А я смс получила, ноут дома забыла, — казала Лилька, сноровисто вынимая из шкафчиков тарелки, бокалы и вилки.

— Насть, а лед есть??

— Не знаю, посмотри в морозилке, — Настя торопливо разгребала стол и застилала его простой полотняной скатертью вынутой из старенького скрипучего шифоньера в спальне.

Лед все же в холодильнике отыскался. Целый мешочек побелевшего льда в заросшей ледяной 'шубой' морозилке. Кроме льда обнаружилась бутылка эссенции, пакет горчичного порошка и две засохшие головки чеснока. Однако и девушки прибыли в гости не с пустыми руками, и буквально через час был накрыт стол, подруги накидали на блюдца закусок и предались воспоминаниям.

— Ой, Настя, помнишь, эти ленты, мы ими лестницу перевязывали, на выкупе.

— Ага, Петр, тогда как танк пер; боялись, что прорвется сразу, а тебе тут еще прическу доделывали.

— Ой, а помните, как фотограф все время: 'поговорите друг с другом'!!

Девочки смеялись, шутили, пока Лилька вдруг не достала сигарету:

— Насть, где у тебя покурить можно??

Все сразу замолчали: раньше этой привычки у Лилии не было.

— Не знаю, — неуверенно проговорила девушка, — попробуй на балкон выйти.

Лилька вышла и вернулась минут через пять, принеся сильную волну табачного запаха; Аленка вдруг побледнела, согнулась и унеслась в сторону туалета.

— Что это с ней?— Удивилась Василиса.

— Токсикоз, — констатировала Лилька. — Меня с Артемом так же крутило.

— Токсикоз? — Удивилась Машка.

— Так это же хорошо! Значит, у них будет лялька!!

— Угу, — буркнула Лилька, — будет, только вот счастья большого на лице у Аленки что-то не видать.

Аленка вернулась не скоро — вползла с совершенно зеленым лицом и осторожно присела на софу.

— Живая? — грубовато спросила Лилька.

— Кажется.

— Извини, я сразу не поняла, что тебе дышать табаком не стоит. Попей вон рассольчику, легче будет.

— Мне нельзя: отекаю.

— Немножко: голодать тоже нельзя, а без рассола тебе и не съесть ничего.

Аленка послушно сделала пару глотков, а потом действительно потянулась к горячей картошке, политой маслом и посыпанной зеленью. Посмотрев, как она ест, девушки вернулись к прерванному разговору:

— А помните, у Василисы на свадьбе Константин так красиво пел, все заслушались.

— Ага, помним, — пробурчала Лилька с набитым ртом, — его потом Ги уговаривал на нашей свадьбе спеть — отказался: ' Я, — говорит, — только для любимой так могу петь'.

— Эх, — вдруг взгрустнулось Василисе, — давно уже мой Кощей не поет, как ипотеку взяли — только на фотографиях его и вижу.

— И не говори, — поморщилась Машка, — если бы я знала, что такое быть женой опера — сто раз бы подумала, прежде чем ему согласие давать. Да еще кузены эти... Еще раз поморщившись, Машка так лихо глотнула из своего бокала, что он опустел.

— Какие кузены?— Удивилась Васька: она слабо разбиралась во всяких там многоюродных родственника.

— А, — Машка выразительно махнула рукой. — Братья, двоюродные. Семь штук. Байкеры.

Девчонки непонимающе крутили головами, и тогда Машка, поморщившись, вынула из сумочки пачку фотографий.

— Вот, сегодня только напечатала; их на свадьбе не было: они где-то далеко опоры ставили; приехали через неделю, я думала — вдовой останусь.

Глянув на фотографии, захохотали все, даже постепенно возвращавшая нормальный цвет лица Аленка. С глянцевых кусочков бумаги испуганно таращила глаза Машка, рядом с нею добро улыбался ее муж, а вокруг выстроились семеро разномастных мужиков в косухах и банданах. Все они блистали зубами, браслетами, заклепками и перстнями, но самое главное — у всех были длинные волосы и, как минимум, усы...

— Ага, — заворчала Машка. — Вам смешно! А эти братцы Семена утаскивают с собой 'прогуляться', а он потом то с фингалом придет, то с костяшками битыми, а я волнуйся, переживай. Эх!! Где вам понять!!

— Да где уж нам, — меланхолично отозвалась Лилька, судорожно вцепляясь в пачку сигарет, лежащую на столе. -Думаешь, я от большого счастья этим зельем травлюсь? Артему боюсь показаться, от свекрови прячусь, от матери, — и все равно курю?? Ги убить хотели. Он, дурак, гордый стал — Петр отсрочки просил, а ему скорее хотелось денег побольше заработать, вот и сунул голову. Связался с отморозками, теперь вот в Финляндии своей сидит у отца под крылышком, голову высунуть боится.

— Лиль, а ты??

— А что я, я тут сижу, жду; хорошо, дела не прикрыла, на помощницу оставила, а то бы пришлось сейчас в поломойки идти. Артемка большой уже, мама да свекровь по очереди сидят, а я кручусь и жду! — Лилька резким движением смяла пачку и зашвырнула в дальний угол. Трепетная Васька подлетела, обняла, стала укачивать высокую, крупную женщину как малого ребенка:

— Тссс, тише, Лиля, все хорошо, ну подумай, ведь вы все живы, и сын с тобой, а Ги — Ги вернется, вот увидишь! Он ведь тебя любит. И потом, — Васька присела на корточки и заглянула в покрасневшие Лилькины глаза:

— Девчонки, почему мы так быстро забыли, как мы встретили своих мужей? А? Растеряли тот свет, ту любовь — что с нами случилось? Я вот только случайно узнала — уже после свадьбы, — откуда я Костин голос помню.

Васька отошла к окну и уставилась на колышущееся море зеленой листвы.

— У меня был рак, девочки, какая-то локальная форма, хотели ногу ампутировать, но я к тому времени совсем слабая была, а Костя интерном был в той больнице, уговорил профессора помочь с дипломом — удалить опухоль для изучения. Профессор справился, а у меня послеоперационный криз случился, поэтому и не помню — скрытая аллергия на гормоны. А он, оказывается, приходил, лечил, а тогда, в кафе, узнал и промолчал. Только после свадьбы признался.

Девчонки помолчали, такого не мог предположить никто.

— Так что все наши беды пустяки, встряхнулась Василиса. Давайте лучше Аленку поздравим! Как твой шеф? Лютует?

— Не то слово, — Аленка понурилась. — Мне в декрет еще только через три месяца, а я уже работать не могу, с утра зеленая. А главное, девочки, я не знаю, что делать.

На ресницах у Премудрой тоже заблестели слезинки.

— Ивана в село распределили, а там жилья нет — дали домишко-развалюху, Иван съездил, посмотрел, говорит — даже печки нет. И храм старинный, красивый, но руина. Ему через неделю надо на месте быть, я уже отпуск выпросила, а он меня не берет. ' Тебе, — говорит, — в городе лучше, ты у меня нежная', а я без него не хочу!!

И Аленка вновь ударилась в слезы.

— Девчонки, — вдруг сказала Настя, — покажите мне письма, которые вы получили.

На недоуменные взгляды подруг пояснила:

— Я вам точно ничего не посылала; о том, что буду здесь, сама не знала, по дороге решила, и вообще, должна была прилететь с Петром только послезавтра.

Машка тут же достала свой ноут, пощелкала клавишами и недоуменно развела руками: письма в ящике нет! То же самое оказалось у всех, даже смс из Лилькиного телефона растворилось, хотя все остальные были на месте.

-Итак, — вздохнула Аленка, сморкаясь в бумажный платочек, — мы снова ждем чуда?

Глава 2

Тут заговорила тихая обычно Василиса:

— Девочки, а помните, мы утром на столе нашли открытки?? Ну те, в которых было написано, что счастье в наших руках?? Я свою всегда в сумке ношу — на счастье, а сегодня глянула — текст изменился.

Покопавшись в небольшой симпатичной сумочке, заменившей ее огромные спортивные баулы, Василиса вынула блеснувший свежей краской кусочек золотистого картона. Пять голов склонились над ним, и пять пар глаз вчитались в четкие темные строчки:

— Ваши сказки о вас не забыли. Готовьтесь, вас ждут новые испытания. Мироф.

— Опять?

Четко смоделированные Аленкины брови взлетели к рыжей челке.

— Девочки!! Я не хочу!! Меня опять тошнит!

Пока Аленка в ванной пугала унитаз, все остальные робко переглядывались: никто не знал, когда начнутся приключения, куда бежать и что хватать. Первой отмерла Лилька:

— Нечего переживать раньше времени, нас в прошлый раз не спросили и в этот вряд ли спросят. В конце концов, мы и тогда ничего не потеряли, а вот приобрели немало!

И Лилька бросила тоскливый взгляд на свой телефон, лежащий на столе. Девчонки тоже ожили, задвигались.

— И правда, нечего сидеть, — заговорила Машка. — Насть, а ты чего сюда приехала??

— Да так, ерунда!! Я с Петром разругалась, а тут мама пишет — просит здесь прибрать и вещи мои сложить: они вроде как сдавать эту квартиру хотят, чтобы не пустовала.

— Ну так давай мы тебе поможем, что просто так сидеть?? И поговорим?

— Давайте!!

Обрадовалась Настя, ее саму как-то уже пугала перспектива копания в клубах пыли, старых бумаг и фотографий. Девчонки дружненько подобрали свои роскошные косы, кому как стало за три года удобнее и привычнее — Машка свернула в пучок, обколов по периметру шпильками; Василиса заплела две косы и свернула из них 'заячьи ушки', Аленка волосы распустила, уложила затейливыми завитками и сколола длиннющей спицей с помощью кусочка тисненой кожи. Лилька так и оставила болтаться одну косу за спиной, кивнув:

— Мне не мешает.

А Настя свои пушистые кудряшки уложила венком вокруг головы и повязала платком на манер тюрбана. Красивые сарафаны, платья и шорты с топиками заменили огромными футболками. Их покупали для выкупа Насти — на каждой была только одна буква, из которых складывались слова: 'любимая моя'.

Сначала аккуратно сдвинули в сторону накрытый стол, потом сделали громче музыку и принялись разбирать горы коробок, пакетов, мешков и прочего, что накопилось в пустующей квартире за годы.

Аленка с видом Клеопатры, взирающей на Египет, мыла окна; Василиса, пыхтя как колючий ежик, вытягивала из-под софы свертки с шампурами, фейерверками и почему-то бенгальскими огнями. Машка методично протирала и паковала в коробки книги и журналы, периодически вскрикивая:

— О, какое издание Маяковского!! А эти журналы я помню, мы подшивку собирали, тут хорошие схемки были! Насть, дай журнальчики почитать, а?? А то увезешь к Петру, и там все потеряется, вы со своим графиком еще лет пять распаковываться будете.

Настя, фыркая, выныривала из шкафа:

— Я, может, еще и не повезу ничего к Петру!! Замучил он меня!! Настя потерпи, Настя подожди!!

— А чего подожди-то??

Не поняла Машка.

— Чего, чего, ребенка я хочу!! Сильно!!

— А. Ну да, ты не одинока, или это твой Петр не одинок.

Вздохнув, Машка закинула стопку журналов в коробку.

— Семен тоже меня просит подождать, — говорит, что ему и меня для счастья хватает, а по-моему, он просто боится.

— Боится? — удивилась Василиса. — Чего?

— Всего. Он дома бывает редко, помогать мне не сможет, а диссертацию я еще не дописала — с одной стороны все верно, а с другой. Инстинкты меня давят, девочки. Я вас всех старше, мне уже тридцать через месяц будет, и все вокруг кричит 'пора'!

— Не переживай так, — подошла к Машке Василиса. — Мне врач сказал, еще год нельзя, последствия лечения: то да се.

Повздыхав, подружки вернулись к уборке. Пару раз прерывались на поесть — попить, посмеяться и, наконец, решили, что все что нужно — упаковано, а что не нужно скинуто в огромные мусорные пакеты и пора бы отнести их на помойку. Выглянув за окно и обнаружив, что там уже царит теплый летний вечер, решили не заморачиваться переодеванием, а после выноса мусора помыться и остаться ночевать здесь же, как в старые добрые времена. Лилька тут же позвонила свекрови и сообщила, что ночует у Насти. Вера Павловна уверила девушку, что у Артема все в порядке, покушал и сейчас играет, а скоро будут купаться и спать. Посюсюкав с сыном по телефону, Лилька успокоилась и готова была куролесить дальше.

123

↓ Содержание ↓