| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Без обид, — произнес голос над ним все так же незлобиво и спокойно. — Это просто для того, чтобы не осталось недосказанностей. Если я верно понял планы Арвида в твоем отношении, нам с тобой предстоит общаться еще много-много лет, посему я не стану затевать раздор уже сейчас. Не в моих интересах. Но поверь, парень, все пройдет гораздо проще, если ты не станешь больше выкидывать фокусов. Арвид запретил наносить тебе непоправимые увечья. Подумай над тем, что это значит.
Когда страж удалился, Курт еще долго сидел, согнувшись и упершись в колени лбом — боль расходилась медленно, голова снова кружилась, и воздух проходил в горло с напряжением. Нескоро сумев распрямиться, он увидел солдата на прежнем месте и в прежней позе; вокруг по-прежнему властвовало безмолвие, и теперь никакого выхода впереди не виделось. С такой охраной надеяться на старые затасканные приемы не приходилось, а никакие другие способы выбраться из запертой камеры у этой охраны на глазах, будучи связанным, не годились.
Время шло в тишине медленно и тягостно, и вскоре, вновь придя в себя от ломоты в плечах, Курт осознал, что уснул; надолго ли, было неясно, однако, судя по тому, что головокружение все еще не оставило его, в этом состоянии полудремы он провел вряд ли намного больше часу. Страж сидел на все том же месте, только теперь не расслабленно, прислонясь к стене, а прямо, словно семинарист, глядя перед собою и не смотря по сторонам. Курт поднялся, чтобы опустить и расслабить затекшие руки, ожидая окрика или вяло брошенного порицания, однако тот так и сидел, не шевелясь и не глядя на пленника.
Стоять, задрав пятую точку, было неловко во всех смыслах, и через минуту он снова уселся на холодный пол, глядя на подрагивающее пятно факела в стороне от его камеры и пытаясь дышать медленно и спокойно, дабы задавить вновь зарождающуюся злость. Ощущать себя беспомощным и прижатым к стене доводилось слишком часто за последние несколько часов, и это начинало уже порядком надоедать...
Когда в замке вновь заскрежетал ключ, на стража Курт взглянул удивленно и вопросительно, поинтересовавшись как можно безмятежнее:
— Что теперь? Я слишком громко дышал?
Тот не ответил; смотрел наемник прямо перед собой, мимо него, и приближался медлительно, точно спросонок, вынимая на ходу кинжал.
— Эй, — окликнул Курт, прикидывая, как ударить на этот раз, учитывая столь развитые навыки его тюремщика, — а как насчет непоправимых увечий? Сомневаюсь, что он дозволял тебе игры с режущими предметами.
Страж подступил ближе, все так же молча и не глядя на пленника, и он придержал удар, который готовился нанести — что-то в происходящем было не так; если этот stupor вызван тем, что слуга в данный момент находится под прямым контролем мастера, в прямой с ним связи, то убивать или калечить пленника он не намерен, и дергаться сейчас не самое подходящее время — Арвид узнает о его побеге тотчас, что немало осложнит дело.
На мгновение наемник приостановился, держа кинжал неловко, словно кухонный нож, и, наклонившись к вмурованному в стену кольцу, перерезал веревку. Курт опустил руки, отползя от стража чуть назад, массируя запястья, и осторожно, каждый миг ожидая удара, поднялся на ноги. По-прежнему не одаривая его ни взглядом, страж все так же медленно развернулся и вышел из камеры в коридор.
— Dissolvisti vincula mea[197]... — пробормотал Курт растерянно, опасливо выходя следом. — Amen, что бы это все ни значило...
Наемник стоял у соседней такой же решетчатой двери, ковыряясь в замке ключом, и когда он приблизился, скрипящая дверца уже распахнулась. Страж прошел вперед, остановясь посреди тесной камеры, и, на мгновение замерев, вдруг пошатнулся и рухнул на пол подрубленным деревом.
— Это было сильно, — отметил Курт, остановясь над неподвижным телом. — Подчинять чужого слугу — это тебе не потроха рвать... А говорил — не умеешь.
— Не умею.
Фон Вегерхоф не сидел — стоял у стены; обе руки удерживала толстая цепь, подняв их высоко над головой, едва давая ногам касаться пола. Видимых повреждений не было, только вдоль щеки спускалась уже засохшая струйка крови из некогда рассаженной кожи над виском — судя по всему, его Арвид или Конрад приложил от души, дабы перетащить в эту камеру без помех.
— Не умею, — повторил стриг, — и посему не имею представления о том, сколько он проспит. Быть может, посмотришь, нет ли у него ключа от моих украшений? На мое требование отпереть оковы он попытался уйти. То ли это означает, что я и в самом деле не умею покуда управлять людьми, то ли ключа у него нет, и Арвид забрал его с собой.
— Арвид забрал его с собой, — подтвердил Курт, обшарив одежду стража, и стриг вздохнул:
— Что ж, не судьба... Когда явится зондергруппа, упомяни, будь добр, о присутствии заложников в замке.
— Если ты имел в виду, что я должен сбежать, оставив тебя здесь, значит, по голове тебя употребили слишком сильно, — возразил он; фон Вегерхоф неловко пожал поднятыми плечами:
— А есть иной выход?
— Поглядим, — неопределенно отозвался Курт, приблизившись и пройдясь взглядом по удерживающей стрига конструкции.
Два широких браслета, облегающие запястья, запирались на замок; цепь, идущая от них, тянулась к кольцу у самого потолка и, проходя через него, к крюку на уровне груди чуть в стороне, позволяя таким образом регулировать высоту в зависимости от роста заключенного.
— А вырвать крюк? — предположил Курт; фон Вегерхоф покривился:
— Ты мне льстишь.
— Арвид выломал оконную решетку.
— Оконную решетку выломаю и я, а этот крюк вмонтирован в стену на длину не меньше локтя. Если это единственное твое предложение...
— Нет, — оборвал Курт, взявшись за цепь у крюка, и уперся в стену плечом. — Просто показалось, что так проще... Подними руки.
— Смешно, — согласился стриг, демонстративно позвенев цепью, и он раздраженно поморщился:
— Значит, поднимись на цыпочки; и вообще, я слышал, что стриги умеют летать.
— Угу, — кивнул фон Вегерхоф, вытягиваясь вдоль стены. — Я тоже слышал.
Курт уперся в пол, потянув цепь на себя; стриг был выше него почти на голову, однако вряд ли намного тяжелее, но звенья старой цепи цеплялись за кольцо, не давая ей проскальзывать, а изгиб крюка был довольно длинным. Упора в пол не хватало, и он развернулся, не тяня вес на себя, а навалившись на цепь собственным телом.
— А с виду одни кости... — прошипел он, зло рванувшись вперед; звено звякнуло, соскользнув с крюка, и фон Вегерхоф приземлился на ноги, рванув цепь на себя.
— Это уже лучше, — отметил стриг и, скептически оглядев свои руки, договорил: — Однако не думаю, что, если я буду ходить по коридорам и греметь цепями, у Арвида случится сердечный приступ. Есть еще светлые идеи?
— Неблагодарная свинья, — откликнулся Курт, взявшись за пряжку ремня, и тот нахмурился:
— Не скажешь, что это ты задумал?
— Меня разоружили, — пояснил он, отгибая пряжку. — И отобрали все — все, что Арвид нашел опасным. Видимо, ремень он таковым не посчитал, а зря... Есть у нас умелец в академии, Фридрих; недурные выдумывает штуки. К примеру, отмычки, которые можно вот так спрятать меж двух полос кожи. Такой набор, как у Адельхайды, сюда, разумеется, не засунешь, отмычки хиленькие, однако их, надеюсь, должно хватить — запоры на тебе тоже не амбарные. Прежде, — продолжил он, пристроившись ближе к свету и принявшись за замок на браслете, — в подобном же ремне я прятал лезвие. Тонкое, гибкое и острое; однажды оно меня даже выручило. Но в мое последнее появление в академии Фридрих предложил отмычки — и что-то меня дернуло согласиться, скорее всего, темное прошлое. А гляди-ка, пригодились.
— Уверен, что сможешь? — уточнил стриг, когда пальцы сорвались с тонкого инструмента, и Курт огрызнулся:
— Не болтай под руку.
На оба браслета ушло почти десять минут, проведенных в молчании и напряжении; стриг косился на тело стража на полу, на дверь, вслушиваясь в тишину. Когда оковы упали, Курт распрямился, отерев лоб ладонью, и аккуратно спрятал отмычки обратно.
— Счет я пришлю в твой ульмский дом, — сообщил он деловито, и тот мельком улыбнулся, тут же посерьезнев.
— Мы в подвале, — произнес фон Вегерхоф и, обернувшись на дверь, присел перед все еще беспамятным телом стража, отстегивая меч с его пояса. — До выхода пол-этажа. Над нами — десятки наемников и два с половиной стрига. Какой путь выбираешь?
— Иными словами, предлагаешь отступиться и удрать?
— Предлагаю. Тебе.
— Снова?
— Ты ведь уже понял, с чем имеешь дело, Гессе.
— А ты?
— И я понял, — кивнул стриг, — посему выбираю путь через наемников.
— Думаю, такой наглости он от нас не ожидает, — без особенной уверенности предположил Курт, и тот, мгновение помедлив, вздохнул, протянув ему меч. — А ты?
— Обойдусь, — откликнулся фон Вегерхоф, подбирая кинжал стража с пола. — У выхода должна быть караулка; там добуду что-нибудь посерьезнее.
— Возражать не стану, — согласился он, кивнув на дверь. — Идем?
— Как ты себя чувствуешь? — не двинувшись с места, спросил стриг, и Курт тяжело усмехнулся:
— Как я себя чувствую... Меня обсосал заносчивый выродок, воняющий кровью. Меня фактически нагнули; как я, по-твоему, себя чувствую?
— Ты забыл упомянуть, что твой напарник ничем тебе не помог.
— Не смог помочь, — поправил Курт, умерив тон, и, взглянув на помрачневшее лицо стрига, отмахнулся: — Плюнь на все, что он наплел. Сам же отлично осознаешь, что говорилось все это именно для того, чтобы ты вот так погрязал в самобичеваниях. Забудь.
— Нет, — возразил тот. — Не забуду. Он был прав — пора перестать корчить из себя неведомо кого. Пора признать реальность и вспомнить, кто я есть.
— Да? — уточнил он настороженно. — И кто же ты?
— Тот, кто убьет этого заносчивого выродка, — ответил стриг коротко, и Курт сделал торжествующее лицо:
— Отлично!.. Тогда идем, пока упомянутый выродок не решил спуститься и проверить, как тут его гости.
— Дай мне две минуты, — отозвался фон Вегерхоф, перевернув стража лицом вверх. — И... лучше выйди.
— Ну уж нет, — возразил он, — если я верно тебя понял — нет. Я останусь. Я должен это видеть.
— Зачем?
— Для общего развития.
— Врешь, — отмахнулся тот. — Боишься оставить меня с самим собой наедине... А впрочем, нет времени на споры. Как тебе угодно; только предупреждаю — тебе это вряд ли понравится.
Фон Вегерхоф оказался прав и неправ — при виде этого зрелища заныла собственная шея и живо вспомнились та боль и беспомощность, что обрушились на него самого меньше двух часов назад, однако при мысли о том, скольким подобным происшествиям за столько лет своей службы стал пособником этот человек, на душе теплело от злого удовлетворения...
Когда безжизненное тело стража с глухим стуком соскользнуло на пол, фон Вегерхоф рывком поднялся, отступив и закрыв глаза; его пошатывало, стиснутые в кулаки ладони слабо дрожали, и воздух пробивался в горло рваными глубокими глотками. Наконец, вдохнув всей грудью, стриг открыл глаза, глядя вокруг так, словно видел все это впервые — каменные стены, окрашенные алыми огненными отблесками, полумрак и тишину. Ладонь коснулась груди, где, бывало, висел посеребренный Знак и где его не было сегодня, и замерла, стиснув в пальцах складки одежды.
— Как самочувствие? — осторожно поинтересовался Курт, и стриг, не оборачиваясь, хрипло выговорил, на миг вновь прикрыв глаза:
— Четки не пролюбил?
Он спохватился, судорожно сунув руку за отворот куртки, и облегченно выдохнул, извлекши низку деревянных бусин; фон Вегерхоф помедлил, глядя в пол, и тихо потребовал:
— Дай.
Курт протянул руку; стриг, подступив, еще мгновение стоял, не шевелясь, глядя на отполированное пальцами дерево четок, словно на кубок с ядом, и наконец, шагнув ближе, решительно сжал их в ладони и замер.
— Гром небесный не грянул, — отметил Курт, забирая, и, подумав, прятать не стал, навесив на запястье. — Так как себя ощущаешь? Выглядишь, как с перепою... уж извини за lusus verborum[198].
— Я не делал этого более тридцати лет, — произнес тот, глядя на посеревшее тело стража на полу. — И думал, что больше никогда... Я в порядке, — встряхнувшись, ответил стриг, обернувшись к нему, и усмехнулся. — Даже слишком. Просто потерял навык; а слуга другого мастера — это и вовсе словно бутыль вина после долгой голодовки. Слишком крепко, слишком насыщенно. Мне нужна еще минута, чтобы освоиться, но это вполне можно делать и на ходу. Ты сам в силах?
— Спать хочу смертельно; но у меня выбор невелик, — пожал плечами Курт и вновь кивнул на дверь: — Идем. Думаю, Арвид с приятелями позаботится о том, чтобы я не заснул.
Глава 27
У выхода из подвала фон Вегерхоф приостановился, указав в сторону низенькой дверцы, бросив — 'Караулка', и, не дожидаясь Курта, распахнул створку, влетев в небольшую освещенную комнатушку. Двое стражей уже истекали кровью, когда он торопливо вбежал следом; стриг, переступив бездвижные тела, остановился напротив стены с оружейной стойкой.
— Выбери что-то посущественней, — посоветовал фон Вегерхоф, пристегивая довольно старомодный широкий меч, более похожий на тесак. — В этот раз идти будем нагло.
— Проскочим, — отозвался Курт, обойдя кровавую лужу. — У нас выбора нет.
Себе он выбрал в довесок к мечу пару тяжелых кинжалов и, помедлив, остановился перед скопищем арбалетов чуть в стороне. Ничего похожего на его легкое многозарядное чудо механики здесь не было, в основном у стены топорщились дугами громоздкие и совершенно неудобоносимые монструмы, и внимания заслуживали лишь две относительно небольших ручных конструкции. За неимением лучшего могли сгодиться и они, и Курт, подумав, взял оба, перевесив за спину и прихватив по паре болтов для каждого.
— Не нагружайся, — предупредил стриг, и он отмахнулся:
— Бросить никогда не поздно.
Тот не стал возражать и, кинув напоследок взгляд вокруг, вышагал в коридор.
За стремительным легким шагом фон Вегерхофа он почти не поспевал; сейчас казалось, что стриг и впрямь летит, едва касаясь пола. Торопясь не отстать, Курт успевал лишь отмечать путь — коридор, пять широких ступеней, коридор, дверь; два наемника, рухнувшие ему под ноги. Первый этаж; коридор, дверь, еще двое, лестница... Второй этаж; тот самый коридор, уже без тел стражей и птенца, но все так же залитый кровью, дверь, лестница... Третий этаж; площадка в крови, окровавленный пол коридора...
Их снова было четверо, и снова он не успел сделать ничего — стриг просто прошел мимо первой пары стражей, не задержавшись ни на мгновение, отбросив прочь два бездыханных тела, и когда Курт шагнул следом, другие двое уже падали на пол.
Дверь, коридор с пустыми комнатами...
Здесь их было шестеро, и трое успели проскочить мимо, когда фон Вегерхоф обрушился на них; Курт врубился в эту маленькую группку со злостью, почти с облегчением, радуясь тому, что есть куда сбросить владевшее им напряжение, что, наконец, и он может сделать хоть что-то. После боя с Марком короткая стычка сейчас показалась уличной дракой. Наемники, пренебрежительно подумалось в мгновение между двумя ударами. Слаженной работой единой командой эти шестеро могли добиться и большего; стоило только преградить путь глефами и поставить троих стрелков — и в узком коридоре этому вряд ли чем-то можно было бы воспротивиться, однако, на счастье, подобной выучкой здесь и не пахло...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
