Когда вернулись после установки четвёртого портала, Пётр отдал свои комнаты двум молодым парам, а сам переселился к Лене, отгородил часть спальни гобеленом и поставил туда свою кровать. Гобелен стал последним бастионом, на котором держалась крепость Корнеева, и держаться ей осталось недолго. Сразу по прибытии Лена хотела идти на Землю для разговора с родителями, но Фотий и Макарус уговорили её задержаться. Сегодня она раскрутилась со всем первоочередным, послала к чёрту всё второстепенное и сейчас смотрела свои вещи, подбирая, что из них наденет домой.
— Там начало декабря, а у меня нет ни одной зимней вещи, кроме свитера, — жаловалась она Петру. — Можно, конечно, надеть старое пальто, которое висит на даче, и платок, но на кого я тогда буду похожа?
— Это мой промах, — сказал Пётр. — Здесь зимняя одежда не нужна, а с Земли ничего не взял, потому что не собирался возвращаться в ближайшие несколько лет. Надо поспрашивать семейных. Они натянули много одежды, может, что-нибудь и найдёшь. Главное, чтобы не простудилась.
— Маг может согреть себя сам, поэтому мне не грозит простуда, надо нормально выглядеть. Как ты посмотрел бы на девушку в летнем прикиде, которая бодро шагает в двадцатиградусный мороз?
— Как на последовательницу Иванова. Раздеваться до трусов для дамы будет перебором, а вот в мини — в самый раз.
— Тебе всё шутки! — обиделась она. — Пойду к Фатееву. У него дочь на два года младше, может, есть что-нибудь купленное на вырост.
После беготни и примерок Лену совместными усилиями одели в короткую, но приличную шубку из искусственного меха и мужскую собачью шапку. Осенние сапоги у неё были. На прощание она поцеловала Петра и исчезла в портале.
В сарае было пусто, холодно и темно. Лишь слабо мерцали прикрытые брезентом накопители. Раньше Лавровы, как и другие садоводы, запирали сарай снаружи на висячий замок. С тех пор как в нём прописался портал, инвентарь перекочевал на крытую веранду их маленького дачного домика, а навесной замок сменился врезным, который можно было открыть изнутри. Ключ для этого лежал на полке под закрытым сейчас ставнями окном. Второй ключ находился снаружи в укромном месте. Лена достала магнитный фонарик и качнула его взад-вперёд. Слабый луч пробежал по стене в сторону окна и уткнулся в полку. Взяв ключ, она подсветила замочную скважину и открыла дверь. Хорошо, что сейчас не ночь, где-то часов пять вечера. На улице лежал недавно выпавший снег. Лена положила в сумку один из накопителей, вернула ключ на полку и, отыскав второй, закрыла им дверь снаружи. Потом пришлось потоптаться по дорожке от сарая к дому и оттуда к калитке, после чего она перелезла через калитку и быстро пошла к автобусной остановке. Каждый раз возвращению домой с Алкены сопутствовал лёгкий мандраж. Сейчас у неё был серьёзный повод для волнения. За отца беспокоилась мало. Он жил рассудком и мог догадываться, что за её дружеским отношением к Корнееву скрывалось что-то ещё. А вот мама... Как и многие женщины, она жила в первую очередь эмоциями, во вторую — так называемым здравым смыслом, и только когда в спорах не помогало ни первое, ни второе, использовала рассудок.
Подъехал почти пустой автобус. Значит, сейчас выходной, в будни в это время народу было бы больше. Автобус довёз почти до дома, и оставшиеся два квартала она пробежалась. Когда поднялась лифтом на шестой этаж и позвонила в дверь, услышала в квартире голос Алёнки.
— Мама, я сама открою!
Торопливые детские шаги, щелчок дверного замка, и визжащая от радости сестра на шее.
"Надо было что-нибудь захватить детям", — мелькнула мысль, и вот у неё на шее ещё и Мишка!
Сумка с накопителем упала на пол. Подхватив одной рукой под попу сестру, а второй брата, она вошла в прихожую и ногой захлопнула входную дверь.
— Мама, папа! Лена приехала!
Её обнимали и целовали родители, а она млела от любви и нежности ко всем этим самым дорогим людям.
— Дети! Слезайте с сестры: ей тяжело! — это мама.
— Ты к нам надолго? — это папа.
— Лен, а мы скоро пойдём в школу! — это Мишка.
— А ты приедешь на Новый год? — это Алька.
И все вместе — семья.
Когда дети угомонились и легли спать, взрослые, чтобы им не мешать, ушли на кухню.
— Выросла и повзрослела, — сказала мать, обняв Лену. — А похорошела как! Только почему ты такая бледная? Как ты там питаешься?
— Подожди, Таня, со своим питанием. Мы её столько не видели, наверное, есть что рассказать. Как там у вас дела? Как Пётр?
Собираясь домой, Лена прикинула несколько вариантов разговора, но внезапно решила, что лучше не ходить вокруг да около, а выложить всё сразу.
— Я к вам ненадолго, — сказала она. — Скоро начнутся занятия в школе, а я там директор и преподаватель в одном лице. И ещё я выхожу замуж.
— Не за Петра? — спросил отец.
— За него, папа.
— Подождите... Как замуж? За какого Петра? — растерялась мама.
— Дети вырастают, Танюша, — обнял её отец. — А Пётр наш — Корнеев. Я уже с год заметил, что Лена к нему неровно дышит.
— Но ведь она ещё маленькая... И потом у них большая разница в возрасте. Петя твой ровесник!
— Мама, успокойся. Не забывай, что я не человек.
— Как это не человек?!
— Я маг и жить буду сотни лет, да и Пётр сейчас сможет прожить больше двухсот. Какое значение имеет эта разница? И я уже давно не маленькая. Я руковожу многими людьми, распоряжаюсь огромными по меркам того мира суммами и принимаю участие в боевых операциях. Я много вам не говорила, чтобы не волновать понапрасну. Сейчас надолго сосредоточусь на школе, разве что сбегаю на бал в столицу по приглашению императора.
— А с какой стати ему тебя приглашать? — спросила мама, на время забыв о Петре.
— Я съездила в столицу, купила там особняк с парком и так заинтересовала императора, что он отправил за мной карету, долго беседовал и обещал посылать приглашения на праздники. А на обратном пути меня хотел захватить и взять в жёны один из очень влиятельных вельмож. Это к вопросу о моём возрасте. И мы с Петром любим друг друга. Последнее препятствие — это вы.
— Как мы можем быть препятствием? — удивился отец.
— Можете. Он меня нянчил, поэтому боится вашей реакции. Мама вон как вскинулась!
— Это я от неожиданности!
— И потом после трансформации Пётр помолодел лет на десять: вы его сейчас не узнаете. Я и вам скинула бы лет по десять, но здесь это может вызвать много вопросов, особенно в сочетании с тем, что у вас появится.
— А что появится?
— Мама, я же уже объясняла! Появится такая сила, что поднимешь папу одной рукой и сможешь ненормально быстро двигаться. Ну и жить будете без болезней. Я вылечила вам все болячки, но это не гарантия от неприятностей в будущем. Я раньше думала, что Мишке с Алёной лучше получить образование здесь.
— А теперь так не думаешь? — спросил отец.
— Теперь нет. Там я смогу дать им гораздо больше. У них нет больших способностей к магии, но смогут стать магами средней силы, а это лет триста жизни. Наша школа даст и научные знания, так что не вырастут дикарями. Сейчас я не готова, а к лету приглашаю вас переселиться к нам. К этому времени успеют построить новый жилой корпус. Сколько можно жить отдельно! Сначала сходите в гости и посмотрите на нашу жизнь.
— Я уже об этом думал, — признался отец, — не так быстро, правда.
— Какой сегодня день?
— Суббота.
— Значит, если у вас нет возражений, завтра с утра приведу Петра.
— А как же загс? Тебе же нет восемнадцати.
— Мама! Ну о чём ты говоришь? Какой загс? Нам не нужны никакие бумажки. Собирается всё население дома, и глава объявляет, что пара решила создать семью. Ведь и у вас загс не женит, а только регистрирует брак.
— Давайте попьём чаю? — предложила мама. — Ты столько на нас вывалила, что не укладывается в голове.
Утром всё прошло буднично, видимо, мама свыклась с мыслью, что дочь действительно уже взрослый человек и вправе сама определять свою судьбу. Подействовала и позиция отца, который поддержал Лену и спокойно отнёсся к её новостям. Поэтому появившийся рано утром из кухонного портала Пётр был встречен как обычно, удостоившись крепкого рукопожатия отца и поцелуя в щёку от мамы, после чего его сразу же усадили за стол пить чай.
— Когда Лена сказала, что ты помолодел на десять лет, я думала, что она преувеличивает, — сказала мама, внимательно рассматривая Петра, — а теперь думаю, что она ещё и скромничала: тебе сейчас можно дать лет двадцать!
— Прекрасная получилась пара! — сказал отец. — Да не смущайся ты так. Непривычная ситуация, но к нашей дочери нельзя подходить с обычными мерками.
— Ты даже не представляешь, Дима, насколько в точку! — отозвался Пётр. — Ваша дочь уникум и в этом мире, и в том. Мы натащили много оружия и привели людей, но главная наша сила — это она. Без неё вообще ничего не получилось бы. Лена уже много сделала, а сделает ещё больше, а я готов порвать за неё в клочья кого угодно!
— Ты не говорил мне таких слов, — сказала мама, глядя на отца.
— Разве в моё время надо было кого-то рвать в клочья? — улыбнулся он.
— Ах, тебе бы только шутить! Ничего вы, мужчины, не понимаете!
— Мама, мы не будем задерживаться, а то сейчас проснутся Мишка с Алёной и сегодня не получится уйти. Теперь будем видеться чаще. Только папе надо купить линолеум и постелить на кухне поверх моего рисунка, чтобы не стёрся и не задавали вопросов. Накопитель в нише под подоконником и не должен мешать. Мы остались бы, но дел невпроворот, да и этого типа, — Лена ласково улыбнулась Петру, — не терпится окольцевать.
— Иди уж, торопыга, — сказала мать и вытерла рукой глаза.
Прошёл месяц с начала занятий. Даже с учётом трепетного отношения к учёбе и вколоченного с малых лет почтения к старшим дети остаются детьми и требуют много внимания, заботы и любви, особенно те, кого оторвали от семей. Всех разбили на три группы. В первой были ребята в возрасте от семи до девяти лет, во второй и самой большой — от десяти до двенадцати и в третьей — подростки. Обычно таких не брали, но у этих были большие способности, и Элора отобрала их вопреки традициям, надеясь, что большинство можно быстро довести хотя бы до уровня викаруса.
Кроме Элоры и самой Лены, в школе были преподаватели естественных наук, математики и боевой подготовки. Ещё Лена планировала привлечь к преподаванию магичку из тех, с кем она возилась с основами магии.
Учитывая общую неграмотность, все ученики получили одинаковую начальную программу обучения, в которую, кроме языков, входили природоведение, арифметика и спорт. Особняком шли занятия медитацией с целью поднятия резерва магических сил. Младшим этого должно было хватить надолго, а остальным планировалось дать углублённое изучение математики, а также такие новые предметы, как биология, физика, химия и теория магии. Печать учеников в доме Раум не практиковали, её здесь никогда не было. Ученикам в возрасте от десяти до пятнадцати лет ставили печать дома, которая была более функциональна и не содержала блока подчинения. Ставить печать ученикам школы можно было только после предварительного обучения, пока же применялось только плетение, стимулирующее память.
Пётр взял на себя обязанности военного коменданта дома, в задачи которого входило всё, что касалось его безопасности. Заканчивался период обустройства, лихорадивший дом после массового наплыва пришельцев с Земли и всего того, что они с собой привнесли, и жизнь входила в нормальное русло без авралов и разного рода происшествий. Работа на строившихся объектах была так отлажена, что почти не требовала вмешательства. Дом разительно изменился: появились корпуса новых зданий, в два раза увеличилась территория, а население выросло более чем втрое. Куда делось прежнее неспешное и унылое существование, когда иной раз за годы не происходило ничего важного! Темп жизни существенно возрос, и жить стало интересно. С запуском ветрогенератора в корпусах появились электричество, позволившее достать со склада много хранившейся там электронной техники. Мощности генератора не хватало, поэтому ноутбуки выдавались только для работы, вот нетбуки раздали для личного пользования, как и музыкальные плейеры, и электронные книги. Сотни просмотренных фильмов оказали сильное влияние на магов дома, пришельцы с Земли повлияли не меньше. Смешанные браки и дружба между ними стали обыденным явлением, а бытовавшее некогда разделение на магов и скуликов напрочь исчезло. Конфликты возникали, но носили личностный характер. Если кое-кто из старых магов и имел своё мнение на всё происходящее в доме и засилье в нём людей, он держал его при себе. Руководство дома внимательно следило за конфликтами, будь то обида на несправедливо поделённые материальные блага, ушедшая к другому женщина или просто личная неприязнь, грозившая перейти в нечто большее. Население дома перевалило за пятьсот человек, не считая учеников школы, так что приходилось крутиться. Такое, как в шутку выразился Корнеев, коммунистическое существование, не могло длиться вечно. Сильно выручало то, что пришедшие сюда люди проходили тщательный отбор, отсеивавший человеческий мусор, и получали ментальную установку на верность дому и лично Лене. На их жизни такое вмешательство не сказывалось, а она только дважды использовала свою власть для наказания. Помогало и то, что в доме не было спиртных напитков, о чём переселенцев предупреждали заранее, а также отсутствие контактов с внешним миром, которые требуют наличных денег. Прорванная транспортная блокада давала дому возможность обеспечивать себя всем необходимым, и это собирались использовать после окончания дождей. Сильно выручавшие в прошлом поставки продовольствия с Земли вынужденно прекратились, и рацион разнообразили продовольствием, закупаемым представительством во Фламине и доставляемым в дом столичным порталом.
Лена вела урок по основам магии со старшей группой, когда зазвонил телефон и Фатеев попросил её подойти к восточным воротам. Оставив класс на Элору, она быстро вышла из школы и направилась к воротам, у которых столпились бойцы и маги.
— Здравствуйте ещё раз, — встретил её Фатеев. — Елена Дмитриевна, появились ваши клиенты. Говорить хотят только с Ларессой Лавр. Их час назад перехватили ребята из патруля, сообщили по рации и проводили до ворот.
— Какие клиенты? — удивилась Лена. — Я никого не жду.
— Некто Март Аний и компания, — пошутил Фатеев. — Пропустить их на территорию, или вы к ним выйдите?
— Пропускайте. Это свободные маги, которых я пригласила посетить дом с перспективой остаться.
— Прибыли твои крестники? — спросил подошедший Пётр.
— Да, пойдём, встретим.
В открытые ворота на лошадях въехала небольшая группа магов.
— Чёртова дюжина, — хмыкнул Пётр. — Я тебе нужен?
— Нет, беги.
От кавалькады отделился всадник, в котором Лена узнала Марта Ания.
— Приветствую, госпожа Ларесса, — наклонил голову маг. — Как видите, я выполнил своё обещание.
— Здравствуйте, Март, — ответила Лена. — Очень рада. Я уже и не надеялась вас увидеть.
