— Скорее — слёзы зависти. — притворно вздохнула опекун.
— Ми-са-то! — ангидрид твою перекись! Угомонишься ты или нет, краля черногривая?!! Всё, выхожу из госпиталя и при первой же встрече беру Кадзи за грудки — сколько ему можно бегать вокруг да около. И пусть только Нагиса попробует отказаться мне помочь!
— Синдзи-и, ну как ты можешь быть таким грубым?
— Надо будет, и вовсе в садиста превращусь! И, вообще, я гляжу, ты ещё не соскучилась по нормальной готовке.
— Нет-нет, что ты, Синдзи, что ты! — девушка в непритворном ужасе замахала руками. — Наоборот! Твои кулинарные шедевры уже начали сниться мне по ночам.
— Хорошо, что тебе снится моя стряпня, а не я сам.
— Синдзи, и как, вообще, это понимать?
— Мисато, опять видишь пошлые намёки там, где их нет — смотри, твоё бурное воображение однажды сыграет с тобой плохую шутку..
Кацураги замерла, подозрительно покосившись в мою сторону:
— Это тонкая издёвка, замаскированная под комплимент?
— Скорее тонкий намёк на толстые обстоятельства.
— Ух! — и моя голова получает ловко отвешенный шутливый подзатыльник.
Мы шутим, подкалываем друг друга в шутливой пикировке, стараясь хоть на мгновение забыть про тяжёлую реальность. Порой, кажется, что только такие дурачества и останавливают нас у края жуткой депрессии, из которой может и не оказаться выхода.
— Слушай, Мисато, можешь, конечно, обижаться, но по твоему виду сразу понятно, что спать довелось всего несколько часов в сутки. Я понимаю, что должность у тебя такая собачья, но всё же постарайся выбить себе небольшой отдых, желательно на новогодние праздники. — как ни бодрись, а всё равно работа на износ на внешнем виде сказывается.
— Синдзи, грубиян! Ну разве можно так хамить девушкам?
— Мисато, ты не путай хамство с заботой! И кстати, как дела с расследованием?
Майор тут же погрустнела:
— Идёт полным ходом. И твои подозрения с каждым часом подтверждаются всё больше и больше. Знаешь, Син, всё намного хуже, чем ты думаешь.
— И насколько? — ой не нравится мне это, очень не нравится. — Только не говори, что измена и предательство обнаружились в высших командном составе американского НЕРВа.
Серьёзное выражение лица опекуна сразу подтвердила все мои худшие подозрения.
— Конкретно пока говорить рано, Синдзи. Но и так ясно, что всё очень и очень плохо.
— Секретничаешь? Опять что-то не договариваешь? Что уже нарыли?
Не удивлюсь, если предатели окопались в ближайшем окружении генерала Лэнгли. Внезапно, мне стало жутко, да так, что аж дрожь пробила. Неужели Карл Лэнгли оказался из тех людей, что ради убеждений и интриг способны пожертвовать жизнями родных детей? Такого удара Аска точно не переживёт! Либо умом тронется, либо наложит на себя руки. А скорее всего — и то и другое, оказавшись, в итоге, в ванне со вскрытыми венами..
Взгляд майора был тяжёлым и усталым, не способствующим подъёму боевого духа.
— Нет, не секретничаю. По поводу ряда шишек из командования американского филиала у нас куча подозрений, но и никаких доказательств. Пока.
— А что на счёт непосредственно генерала Лэнгли?
Понимающая грустная улыбка:
— На счёт него у нас нет никаких сомнений, Син. Сам понимаешь, командование филиалом НЕРВ непроверенным людям никто не доверит.
— И слава Богу. Мисато, страшно подумать, что с Аской будет, если её отец окажется предателем.
— Дети за отцов не отвечают. Даже если и генерал Лэнгли окажется в этом замешан, что на самом деле очень маловероятно, то никто из наших не станет упрекать Аску в измене, ты же знаешь.
— Знаю, командир. И сам Аску не предам — буду с ней рядом до последнего.
Кацураги с усталой улыбкой взъерошила мне волосы:
— Вижу перед собой старого доброго Синдзи. Надеюсь, у вас с Аской всё хорошо будет.
— Будет, если только пара симпатичных разновозрастных близняшек не станет совать свои аккуратные носики в наши взаимоотношения.
— Синдзи! Мы же тебе добра желаем!
— От добра добра не ищут, командир. А теперь о серьёзном. Уже решили что делать с "безлошадными" пилотами?
Мисато фыркнула:
— Самая лёгкая из всех проблем. Будете по очереди пилотировать оставшиеся Евы.
— А О'Хара? Он же ни с нулевым, ни с ноль-первым не синхронизировался.
— Как только выйдет из больницы, тут же будем проверять его на совместимость с несерийными Юнитами. Рицко уверена, что раз парнишка смог в бою общаться с тобой телепатически и слышать девчонок, а до этого ещё и чувствовал эмоции остальных, то очень вероятно, что сможет и пилотировать несерийники. Если уж наши красавицы смогли управлять твоей и Рэй Евами, то Чихиро — тем более.
— Ещё один огромный плюс от новоприобретённых способностей, командир.
— Это не просто плюс, это колоссальное достижение, Син. — вскинулась майор — усталость у неё как рукой сняло. — Вы ведь теперь не зависите от количества исправных серийных Ев, да и при отсутствии радиосвязи телепатия, даже самая неустойчивая, становиться бессценной.
Да уж, перспективы вырисовываются самые радужные. Но узнать бы причину такого счастья... Я ожесточённо почесал в затылке. Кстати, надо бы к парикмахерам наведаться — зарастать начинаю, а быть хвостатым как Пятый не хочу. Впрочем, о чём это я, есть же дела поважней.
— Интересно всё же, как именно телепатия и эмпатия связаны с процессом синхронизации пилота и Евангелиона — то, что связаны, это и к гадалке не ходи — другой вопрос как именно. Какие механизмы в Евах и наших мозгах задействованы при этом?
— Боюсь, на эти вопросы даже Рицко ответить не сможет. Пока.
— Ну, зная её гениальность и упорство... Кстати, а взвод "Эхо" не поставят на дежурство, как Рэй, когда мы Аску с ноль-вторым везли?
— Сразу видно, что ты толковый командир. До всего сам доходишь.
— Приходится. Значит, дежурим, на позиции "Максим"?
— Да. И готовься — Рицко настояла на том, чтобы совместить синхротесты с дежурствами.
— И почему я этому не удивляюсь, командир? Наверное потому, что Акаги такая предсказуемая?
Так, а что это за хитрый прищур у вас, сударыня? Ещё какая-нибудь "радость", как пить дать.
— Колись уж, командир, какую бяку персонально для меня придумали?
— Да ничего особенного. Просто, мы с Акаги посовещались и решили, что раз уж ты не совсем оклемался от ранения, то стоит частично заменить физподготовку синхротестами и медобследованиями.
— Ф-фух, ну это я тоже предвидел... Кстати, командир, а где наш обожаемый капитан Рёдзи?
Скривилась, будто зелёного крыжовника нахваталась:
— И кем, кроме Аски, он обожаемый?!
— Ну, он пользуется популярностью среди женского пола.
Презрительный фырк, ничем не отличимый от аскиного:
— Ну да, среди малолеток! Умотался этот гад от нас. К счастью. Его в Штаты послали.
— Помогать вести расследование в НЕРВ-США?
— Ну да. Он же там долгое время зависал, так что ничего удивительного что этого козла обратно погнали.
— Да ладно тебе так жестоко, командир. Кстати, а он точно чистый?
Вздох, преисполненный вселенского разочарования в исполнении Кацураги получился просто великолепным — Станиславский бы не колеблясь занёс его в коллекцию театральных шедевров:
— Увы, но эта скотина оказалась ко всему произошедшему абсолютной непричастной. Эх! Такой повод прикончить этого гада исчез.
— Командир, нельзя же быть такой злопамятной и кровожадной!
— Син, поверь, любая на моём месте поведёт себя так же. Что Нагиса, что Аска... Даже Рэй...
В этот день напарницы меня не навестили — ограничились лишь звонком с мобильника. Даже вечно бодрый голосок МиниМи был усталым и тихим. Девчонки извинялись за то, что из-за загруженности и сверхплотного графика так и не смогли заглянуть в больницу. Похоже, Рицко взялась за народ серьёзно. Интересно, где она на это время выкраивает? Помимо подопечных-подопытных, на ней ещё возня с останками ангела и работа с полетевшей электроникой Ев. Тут веди и двадцати четырёх часов в сутки не хватит. А ведь надо ещё есть, мыться, общаться с начальством и спать. Хотя бы пару-тройку часов. Или Рицко из тех уникумов, которым на сутки сполна хватает двух-трёх часов дрыха? А учитывая прогресс, такой способности можно достичь и с помощью химии. Таблетки, растворы, инъекции... В мире сейчас хватает разного рода стимуляторов. Не удивлюсь, если Акаги и её подручные пользуются той же химией, которой пичкают нас в бою.
Хотя, лично я что-то не замечал особой эффективности от вкачиваемых в меня через контактник препаратов. Но, в бою приходиться испытавать такие нагрузки, с такими чудовищными энергопотерями, что на их фоне даже самый эффективный стимулятор не будет казаться децйственным средством.
Сенсорное голодание доконало меня уже к обеду. Придушить его удалось лишь походом в фойе для просмотра очередного выпуска новостей. Увы, но ничего мне по настоящему нужного зомбоящик не сообщил. Про веерное отключение электроэнергии в Геофронте, разумеется, не было ни слова. Зато развёрнули целую эпическую поэму о самоотверженности доблестных пилотов Евангелиона — героя Японии капитана Икари Синдзи и новобранца младлея О'Хары, которые храбро встретили врага в парализованном Токио-3 и в рукопашную сдерживали ангела до подхода напарниц.
Следующим сюжетом шло интервью начальника оперативного отдела НЕРВ-Япония Мисато Кацураги. Командир, сама соблазн и женственность, вдохновлено вещала сквозь густые заросли микрофонов, со вкусом расписывая героизм и профессионализм своих подчинённых. В приступе вдохновения майор объяснила моё пилотирование чужой Евы аналогией с подвигом Сабуро Сакаи в 41-м, когда тот прямо под китайскими бомбами запрыгнул в первый попавшийся А5 и понёсся валить бомберы.
Мда, товарищ Северов, не думал я что меня, простого российского студента японцы будут сравнивать со своим лучшим асом Второй Мировой. Синдзи Икари о таком и мечтать не смел.
Ну вот, Витя, можешь быть довольным: люли от ангела — получил, розовых слонов от общественности — получил, осталось теперь звездюлюлей от начальства огрести — за грехи мелкия и разгвоздяйство гусарское. Ну и медальку на грудь с нашивкой на рукав, да премию побольше.
Тем временем пошёл новый сюжет. И снова на экране фэйсы доблестных пилотов, плюс — краткая биография Чихиро О'Хара. Оказывается, бисёнен — это уже новый этап в подготовке пилотов Евангелиона, детище ускоренного курса молодого пилота для одарённых детей! То есть, не воспитываемые с младых ногтей универсальные солдаты, а невероятно способные суперпризывники. Во как! Что, ни говори, умеет наше начальство мозги публике коптить.
Остальные новости были не столь интересными — привычный постапокалиптический бардак и попытки его уладить на всем материках и континентах. На разделе экономики я откровенно заскучал и принялся рассматривать окружающий пейзаж. И вовремя — поймав на себе добрых два десятка восхищённых взглядов. В женском исполнении они были особенно смертоносными. Пришлось немедленно начать постепенную эвакуацию. То бишь, тихонько отходить вдоль стеночки, стараясь сохранить невинный вид и отчаянно борясь с нарастающей паникой и буйством Младшего. Братишка, гад, с гоготом катался по всему подсознанию, истерично выкрикивая: "Не убегать, не убегать, не убегать!"
Этого хватило на несколько часов. Как раз чтобы пережить очередной медосмотр, сеанс процедур и кормёжку. И снова подкралась скука, сволочь этакая.
На это раз спасение явилось в лице белокурого подростка четырнадцати лет.
— Привет, Син.
— Здорово, Чи.
Интересно чего он такой весёлый?
— Я гляжу у тебя настроение.
— Ага! — бодрый кивок Чихиро подтвердил мою догадку. — Мне утром доктор Кимура сообщил, что Акаги настояла на одновременной с тобой выписке из больницы.
— Понятно.
— Ещё бы. Я уже соскучился по общению с Рицко. — что сказать? Рыбак рыбака...
— Ты только смотри, при Рэй так не выразись. А то получишь сцену ревности в исполнении моей сестрёнки.
— Да ладно тебе, Рэй же не скандалистка. — ага, понял, что может лопухнуться.
— Зато — мастер пантонимы. Которая тебя проймёт похлеще любого девичьего ора. Да и зря ты радуешься — общаться придётся в статусе подопытного образца. В случае с доктором Акаги, славящейся своим упорством, это ничем хорошим не пахнет.
Младлей тут же взвился, преисполненный возмущения:
— Синдзи, два месяца работы с Рицко Акаги с успехом заменяют год в академии!
— Угу. Что-то я не заметил, чтобы за полгода общения с ней у меня появились знания магистра.
— Не думал, что ты низко себя оцениваешь. — ехидно фыркнул тот.
— О'Хара, я на тебя Аянами натравлю.
— Всё-всё, молчу, Син, молчу. Слушай, тут мне Айюми звонила, говорит наш подвиг по телеку та-ак расписали.
— Да я в фойе зомбоящик смотрел. Расписали нас по полной программе.
Блондин злорадно покивал:
— Ну-ну. Ай мне тоже все уши прожужжала. Прямо не верится, что мы все такие крутые . Ты вон, в камуфляжных памперсах разгуливал, а во мне талант вояки пробудился.
— И не говори. Я потом из фойе еле ноги унёс — народ на меня уж больно кровожадно поглядывать стал. Особенно — медсёстры молодые. Того и гляди, больничную пижаму на сувениры порвут.
Пятый начал давиться от хохота.
— А ты... хр... хоть представляешь хр... что в школе твориться будет?
— Ещё бы! Ни мне, ни тебе от девчонок проходу не будет.
Напарник тряхнул шевелюрой и коварно сверкнул глазами:
— Ну тебе-то, после помолвки легче будет. Тем более, что Нагиса с Айдой и Тодзи к тому моменту постараются чтобы все об этом знали.
— Эти могут. Что МиниМи, что этот папарацци школьный... Только вот прок от этого будет нулевой.
— Почему же?
Вот наивный ирландский парень.
— Потому. Знаешь, как Нагиса говорит? В чужого парня чёрт мёду кладёт.
Рэй навестила во второй половине дня. Правда, одна — Каору дежурила на "Максиме", Лэнгли "телепатила" в кабине нулевого в ангаре.
— Синдзи, привет. Как ты себя чувствуешь?
Удивительное дело — каждый раз она появляется с одним и тем же вопросом: "Привет Синдзи, как ты себя чувствуешь?" и, казалось бы, этот вопрос должен уже приесться и набить оскомину. Ан нет — как услышу, так сразу лучше становится — на душе легчает и в теле бодрячок. Скорее всего, потому, что один и тот же вопрос задаёт человек, искренне тебя любящий и за тебя по-настоящему беспокоящийся. Кроме меня у Аянами близких людей нет. А обожаемый Первой Командующий — это особая категория. Вождь, кумир, командир... Но не родственник.
Впрочем, тут впору беспокоиться за состояние Аянами — усталость Первой нереально скрывать даже за самой непрошибаемой флегмы.
— Неплохо, Рэй. Благодаря моей сверхрегенерации очень даже неплохо. Ты, сама, как?
— Нормально, только немного устала.
"Немного" это у Аянами, у других было бы "как собака" или "вымоталась до смерти".
— Ну, судя по твоему усталому виду, весьма серьёзно.
— Для меня это вполне привычно. — снова пожатие хрупкими плечами. — Только Лэнгли и Каору жаловались на усталость и загруженность.
