Лар мог бы сказать, что перекупщик дал за него только восемьдесят ассов, из которых пять предназначались лично Дарсию, состряпавшему эту самую расписку. Но покупатель, несмотря на свою юность, тоже оказался далеко не дураком.
— С тем же успехом здесь могло бы быть написано, что вы отдали за него пятьсот, — заметил он, пожав плечами. — Но так и быть, я дам вам девяносто.
— Кажется, я понапрасну трачу время, — сморщил нос торговец. — Еще неизвестно, есть ли у тебя деньги... Так и быть, сто двадцать.
— Девяносто пять.
— Моя последняя цена — сто ассов.
Но южанин только улыбнулся раздражающе самоуверенной улыбкой.
— Девяносто пять, хозяин. Не хотите — дело ваше.
Перекупщик, очевидно, осознал, что больше не сумеет выжать из южанина ни одной медьки, и азарт в его глазах потух.
— По рукам, — сухо ответил он.
Лар, затаив дыхание, следил, как они направляются к столу под тентом, как подросток достает из поясного кошелька монеты и раскладывает их по кучкам, а потом берется за перо, чтобы поставить в указанном месте свою подпись. Лар даже почти не удивился, что его новый хозяин оказался грамотным. Покончив с этим, парень подошел к нему и коротко велел: "Пошли отсюда". Но не тут-то было. Не успел Линар подняться со скамьи, как чья-то тяжелая рука внезапно опустилась ему на плечо.
— Сначала уплатите пошлину в казну Аттала Аггертейла, а уже потом пойдете, куда вам захочется, — непререкаемо заметил подошедший стражник. На его плаще был вышит герб Аттала — два играющих друг с другом леопарда. Судя по скреплявшей этот плащ серебряной витой цепи, дозорный был, как минимум, десятником.
— Какую еще пошлину?.. — вскинулся покупатель.
— Военный сбор. Каждый, кто покупает лошадей, рабов или оружие, должен отдать в казну десятую часть от цены покупки на строительство нового флота против Авариса.
— У меня всего два асса. Я потратил все, что было, — в явном замешательстве сказал южанин.
— Меня это не касается. — Стражник смотрел на него сверху вниз, и взгляд у него был скучающим, как будто бы он вел такие разговоры по пятнадцать раз на дню. Впрочем, скорее всего, так оно и было. — Пока я не получу девять с половиной ассов, парень никуда отсюда не пойдет.
Правда, спустя пару секунд он несколько смягчился и добавил:
— Ваша сделка остается в силе. Забирайте купчую и возвращайтесь с нужной суммой. Никуда этот мозгляк не денется.
Новый господин Линара тихо выругался, а потом сказал:
— Денег мне сейчас взять негде. Из вещей у меня только те, которые на мне. Может, возьмете что-нибудь в уплату пошлины?
Стражник окинул его взглядом.
— Перевязь — или, если хотите, пояс, — предложил он, с ходу оценив имущество южанина. Подросток покривился, словно ему предложили глотнуть уксуса.
— А у вас губа не дура, капитан! Такая перевязь даже без ножен стоит вдвое больше вашей пошлины.
— Как хотите, — холодно ответил стражник. — Значит, принесете еще восемь ассов.
Тут новый хозяин Лара доказал, что островные диалекты ему все-таки знакомы — ну, во всяком случае, их идиоматическая часть.
— Shlass von-shlaite! Подавитесь вашей перевязью, — мрачно сказал он, отстегнув от перевязи ножны и бросая ее на прилавок.
Лар прерывисто вздохнул. И ощутил, что руки у него дрожат от запоздалого волнения.
— ...В бумагах сказано, что ты пять лет был в домашнем услужении у кеттера Арсио Нарста, и тебя зовут Линар. Все правильно? — спросил его новый хозяин, когда они свернули с площади на улицу, ведущую к росаннской гавани.
— Да, господин, — с готовностью ответил Лар, немного запыхавшийся, поскольку поспевать за длинноногим и порывистым в движениях южанином оказалось не так просто.
— Какой я тебе, к фэйрам, господин, — вздохнул южанин и закончил уже совершенно непонятно — Ирем из меня ремней нарежет. Кошелек-то был его.
Казалось, майская жара осталась позади вместе с торговой площадью. Идя по старому, полуразрушенному молу, Лар невольно начал ежиться от прилетающего с моря ветра. Его спутник, кажется, забыл и думать о своей покупке. Проследив за его взглядом, Лар увидел, что южанин смотрит в сторону трехмачтового крогга, пришвартованного в конце мола. Над кораблем развевался имперский штандарт с гербом дан-Энриксов, а на носу вместо традиционного изображения драконьей головы или сирены была вырезана девушка в кольчуге, прижимающая к груди меч.
— "Бесстрашная Беатрикс", наш флагман, — пояснил южанин, покосившись на Линара. — Еще есть "Зеленый рыцарь", "Королева Элика", "Морская дева", "Зимородок"... в общем, сам увидишь.
На носу "Бесстрашной Беатрикс" стоял давешний рыцарь в темно-синем орденском плаще и узком кожаном дублете. Поднимаясь на корму по мокрым скользким сходням, Лар старался держаться позади южанина, хотя и понимал, что это глупо: не заметить его не могли.
Встретившись глазами с сэром Иремом, Крикс с необыкновенной остротой почувствовал, как нелепо должен сейчас выглядеть со стороны. Без перевязи, с длинным неудобным мечом, зажатым подмышкой, и в сопровождении чумазого мальчишки с биркой местного невольничьего торга на руке. Не задержавшись на оруженосце, взгляд мессера Ирема уперся в сжавшегося за спиной "дан-Энрикса" Линара.
— Это еще кто?..
От интонаций каларийца Криксу захотелось провалиться через палубный настил.
— Пленник из Мирного, мессер. Его зовут Линар. Мы видели его сегодня утром на торгу.
— Понятно... Значит, одних разговоров о работорговле тебе показалось мало, — подытожил Ирем. — Решил перейти от патетических речей к конкретным действиям?..
Крикс вскинул голову.
— Мессер, я просто...
— Недоумок, — договорил рыцарь за него. И, переведя взгляд на Линара, шикнул на него, как на котенка — Ну-ка брысь отсюда. Подожди где-нибудь на корме.
Эсвирта словно ветром сдуло. Крикс его не осуждал. Таков был Ирем.
— Купчую, — потребовал мужчина коротко. Крикс на мгновение замешкался, но потом все-таки подал ему пергамент. Рыцарь быстро пробежал его глазами. Поморщился.
— Ну и о чем ты думал, когда это делал, интересно знать?..
— Он свободнорожденный, мессер Ирем, — попытался объяснить "дан-Энрикс". — И вдобавок родом из Империи. Нельзя же было бросить его здесь.
— Бред больного, — покривился рыцарь. — На торгах Росанны — сотни свободнорожденных. Их ты тоже будешь выкупать?.. Работорговля существует столько же, сколько и сами Острова. Если надумал с ней покончить, то найди, по крайней мере, более логичный способ.
Энониец в замешательстве взглянул на рыцаря. Конечно, если рассмотреть вопрос с подобной стороны, то Ирем был не так уж и неправ. Однако...
— Старый Кодекс говорит, что рыцарь должен делать то, что может, а не размышлять о том, что выше его сил, — нашелся Крикс. — По крайней мере, один человек будет свободен. Разве это плохо?..
Его сюзерен нехорошо прищурился.
— Свободен?.. Может быть, тебе напомнить, что мы здесь не на морской прогулке? Мы плывем в Каларию, а там идет война. Посмотрим, что ты станешь говорить о ценности свободы, когда из мальчишки будут по-живому вырезать такийскую стрелу. Или когда треть лагеря сляжет с кровавым поносом от плохой воды, и твой задохлик в числе первых.
Крикс отвел взгляд. Возразить было нечего. Если в Каларии с Линаром в самом деле случится что-то плохое — это будет целиком и полностью его вина. Лучше всего было бы как-то переправить бывшего эсвирта в Мирный или, на худой конец, в столицу, но в эту весну большая часть торговцев отказалась от идеи пересекать воды Неспящего залива, где гонялись друг за другом корабли Аттала Аггертейла, Ар-Шиннора и дан-Энрикса.
— И... Что мне теперь делать? — спросил Крикс.
— Теперь уже ничего, — пожал плечами Ирем. — Иди, займись своей... покупкой. Покажи ему, где спать, найди чего-нибудь поесть — а то он уже на ногах не держится, — и посмотри, что у него есть из вещей. Недостающее — купи.
Мельком взглянув на меч, который Рикс по-прежнему держал подмышкой, коадъютор сделал правильные выводы и процедил:
— Деньги возьмешь в моей каюте, на столе, в деревянной шкатулке.
"Что, и это все?.." — подумал Крикс, отойдя от мессера Ирема и наконец-то разрешив себе перевести дыхание. Да нет, наверняка не все. Просто сэр Ирем не унизился бы до того, чтобы проявлять свое раздражение при всей команде. Что за предводитель войска, который не может уследить за собственным оруженосцем, позволяя ему нарушать свои приказы и транжирить деньги сюзерена?..
"Ну, это он мне еще припомнит" — вздохнул энониец про себя. Хотя, если задуматься, то Ирем был и сам хорош — позволь он Криксу поступить по собственному усмотрению, "дан-Энрикс" сейчас мог бы извиниться и вернуть сеньору все, что он потратил на покупку Лара. Но по милости мессера Ирема все сбережения "дан-Энрикса" так и остались в Адельстане, в сотне стае от Росанны. Коадъютор запретил оруженосцу брать кошель с деньгами на корабль, заявив, что об одежде и других расходах Криксу, находившемуся у него на службе, беспокоиться не нужно, шляться по борделям слишком рано, а все остальные свои прихоти "дан-Энрикс" может отложить до окончания войны.
Крикс подошел к Линару и кивнул на небольшой, завязанный тесемками мешок, который тот принес с собой.
— Что там, внутри — одежда?.. Дай я посмотрю. Сэр Ирем хочет, чтобы мы купили все недостающее. — Глядя, как Лар неловко, торопливо дергает завязки, Крикс поморщился. — Да не спеши ты так...
Увидев содержимое мешка, южанин выразительно присвистнул. Внутри обнаружилась рубашка, выглядевшая еще более потрепанной, чем та, которая была на Ларе, шерстяная безрукавка, пара вязанных носков и что-то вроде старого, засаленного полотенца.
Крикс почувствовал, что снова начинает злиться, но потом сказал себе, что это глупо. Чем растравливать себя пустыми мыслями о том, в каком положении находятся невольники на Филисе, лучше заняться более насущными делами.
— Ннда!.. Похоже, твой хозяин был паршивый жмот, — только и сказал Крикс. — Пошли, посмотришь, где мы будем спать, заодно бросим там же твои вещи. А потом пойдем и купим тебе что-то более приличное.
К вечеру ноги у дан-Энрикса гудели от ходьбы по городу, голова шла кругом от переговоров с бесконечными торговцами, и все, чего ему хотелось — это растянуться на своей постели в крошечной каюте на корме. Разумнее всего, конечно, было бы тихонько проскользнуть к себе, не привлекая к себе лишнего внимания, но Крикс зашел в каюту Ирема, чтобы отдать остаток денег — и, конечно же, услышал: "Дейку поручили вымыть палубу. Иди смени его. Ему с утра сидеть на веслах". Крикс тяжело вздохнул и пошел выполнять приказ. Крикс вспомнил, что несколько раз видел мессера Ирема в обществе Хлорда, и спросил себя, не от него ли лорд услышал популярную среди лаконских мастеров сентенцию, что тот, кто не умеет работать головой, должен работать хотя бы руками?
Узнав, что сказал рыцарь, Лар порывался помочь, но выжимавший тряпку Крикс загородил ведро плечом: "Не надо... Ирем нам обоим головы поотрывает. Тебе — чтобы не вмешивался в следующий раз, а мне — за то, что я тебе позволил вкалывать вместо себя".
Лар горестно вздохнул и опустился на ближайшую скамью. Его желтая, окрашенная резедой рубашка выделялась на закатном небе ярким праздничным пятном. Эту вещь они купили самой первой — Крикс заметил жадный взгляд, который Лар бросал на мягкую, желтую ткань, пока вытаскивал из вороха одежды самую что ни на есть простецкую камизу из некрашеного льна, и, дернув Лара за рукав, сказал — "Лучше примерь вот эту!". К счастью, рубашка оказалась почти впору — разве что чуть-чуть великовата в вороте.
— Может, поищем что-то подешевле?.. — робко предложил Линар, теребя кисточки на плетеном поясе. Но Крикс отметил, каким бережным, почти ласкающим движением Линар расправил складки на рубашке, и решительно сказал:
— Берем. А насчет денег не волнуйся, мессер Ирем ненавидит, когда кто-нибудь из его окружения одет в обноски. Я, вообще-то, тоже не особенно люблю такие вещи, которые будет страшно пачкать или рвать. Но Ирем всегда говорит, что не позволит портить ему репутацию.
Линару явно еще никогда не приходилось покупать себе какие-нибудь вещи, и "дан-Энрикс" не мог справиться с желанием доставить ему удовольствие.
— ...Давно ты стал оруженосцем лорда Ирема? — спросил Линар, пока "дан-Энрикс" яростно тер тряпкой палубные доски.
— Давно, — ответил Крикс. И, чуть подумав, уточнил — Примерно пару лет назад.
Произнеся это вслух, Крикс удивился — неужели в самом деле всего пару лет? Порой ему казалось, что с тех пор, как Ирем взял его к себе, прошла целая жизнь. Время, когда он не сопровождал мессера Ирема в его поездках и не появлялся вместе с сюзереном при дворе, теперь казалось страшно далеким, словно не имеющим к нему прямого отношения.
— И как это тебе?..
— Что "как"? — не понял Крикс. Передвигаться вдоль скамей на корточках сил уже не было, и Крикс, махнув на все рукой, встал прямо на колени, тут же промочив штаны.
— Ну, тебе это нравится?
Крикс хмыкнул. Половина из его друзей в Лаконе не скрывали своей зависти к "дан-Энриксу" — особенно когда стало понятно, что Ирем берет оруженосца на войну. Большая часть лаконцев продали бы фэйрам душу за возможность оказаться в его положении — и "дан-Энрикс" знал, что на их месте чувствовал бы то же самое. Город прямо-таки лихорадило войной. Все менестрели, выступавшие по кабакам, переключились с исполнения фривольных песен вроде "Монолога мельника, не вовремя пришедшего домой", на вещи наподобие "Холмов Равейна" и "Прощальной" знаменитого Алэйна Отта. Старшие ученики бросали Академию, чтобы скорее присоединиться к своим братьям и отцам в Каларии или отправиться на Острова. Младшие с удовольствием последовали бы их примеру, но все не достигшие совершеннолетия лаконцы могли покинуть Академию только с разрешения своих родных.
По этому поводу кипели нешуточные страсти. Юлиан Лэр написал длинное письмо отцу и изводился в ожидании ответа. Князь Афейн Рейхан получил известие, что его отец не видит никакой необходимости досрочно забирать его из Академии, и выразился по этому поводу настолько энергично, что оказавшийся поблизости наставник, не сумев с ходу придумать соразмерное взыскание, отвесил ему звучный подзатыльник. Маркий Этайн, отец которого возглавил дипломатическую миссию на Островах, по своему обыкновению, ничего не говорил, но по тому, с каким остервенением Марк изучал аварский все свободные часы, он все-таки на что-нибудь надеялся. А те лаконцы, у которых ворлок в свое время обнаружил слабый Дар, в эти недели обивали пороги Совета ста — так продолжалось до тех пор, пока магистры не пожаловались мастерам, что не могут выполнять свои обязанности из-за Одаренных недоучек, возмечтавших о карьере боевого мага... так что Крикс имел все основания считать себя счастливчиком.
— Ну, разумеется, мне нравится, — сказал он вслух. — Не будь я оруженосцем Ирема, я сейчас бы торчал в Лаконе, отвечал наставникам какую-то муру и фехтовал на тренировочных мечах, пока другие будут воевать в Каларии.
