Голова у девушки шла кругом. Сейчас Рикс был почти таким же, как в начале осени, когда только вернулся из Каларии. Лейде казалось, что ей удалось заставить Рикса позабыть о той войне, и все это осталось в прошлом, как какая-то тяжелая болезнь. Но сейчас Лейда с горечью подумала, что она переоценила собственные силы. Любовь любовью, но война тоже не собиралась отпускать "дан-Энрикса".
— Что же ты будешь делать дальше?
Плечи юноши поникли.
— Я не знаю. Мне хотелось бы найти какой-то выход — но теперь мне чаще всего кажется, что его нет. Как бы там ни было... боюсь, что нам придется на какое-то время прекратить наши уроки фехтования.
Лейду эти слова огорчили больше, чем она могла признаться даже самой себе. Но показать это "дан-Энриксу" — значило бы только усложнить его и без того непростое положение. Поэтому она быстро сказала:
— Ничего страшного. Я понимаю, тебе нужно время... это вполне может подождать. Я буду повторять то, что ты показывал мне раньше.
Прояснившееся лицо Крикса отчасти искупило ее разочарование от мысли, что их ежедневные занятия будут приостановлены. Тем не менее, девушка чувствовала, что это еще не все. "Дан-Энрикса" следовало как-то отвлечь от этих размышлений, от которой у нее самой по коже шел противный холодок. А ведь она всего лишь слушала его рассказ со стороны, и многое в его словах оставалось для нее не до конца понятным.
— Хочешь, я тебе кое-что покажу? — спросила Лейда.
— Да, — ответил энониец вяло. Лейда взяла его за руку и потянула за собой. Когда они свернули в сад, во взгляде энонийца промелькнула искра интереса.
— Куда ты меня ведешь?..
— К Беседке королевы. Говори потише, а то нас заметят.
Судя по лицу южанина, он хотел уточнить, кто может услышать их разговор среди заснеженного парка в такой ранний час, но, выполняя ее просьбу, энониец промолчал.
От Беседки королевы начиналась длинная аллея, проходившая по самой отдаленной от дворца части большого парка. Даже летом здесь почти никто не появлялся, а зимой эта часть сада вообще казалась частью какого-то другого мира, где никогда еще не было людей. Лейда коснулась рукава "дан-Энрикса" и тихо произнесла:
— Смотри. Вон там.
Крикс посмотрел в ту сторону, куда она показывала. И увидел то, что Лейда заметила раньше его — двух человек, неторопливо идущих по аллее. Лейда и не сомневалась в том, что они будут здесь. Элиссив с Марком выбирали для своих прогулок то же время, которое Лейда с Риксом посвящали фехтованию. Таким образом, большинство придворных пребывали в убеждении, что дочь Валларикса проводит время со своей подругой и ее служанкой Тилле, бывшей еще одной участницей их маленького заговора. На приходы и уходы Маркия, бывшего всего-навсего помощником секретаря, никто, естественно, не обращал внимания.
Каштановые волосы Элиссив выбивались из-под темного берета с пером цапли, а вместо платья на ней был охотничий костюм. Лейда мысленно одобрила подобный выбор — неровен час, кто-нибудь обратил внимание на потемневший от растаявшего снега подол юбки, и задался вопросом, где была принцесса. Зато сейчас наследницу вполне можно было принять за какого-нибудь пажа. Конечно же, только издалека.
"Дан-Энриксу" потребовалось несколько секунд, чтобы понять. Он стиснул ее руку.
— Марк?.. — почти беззвучно спросил он, кивнув на юношу в лаконской форме.
Девушка кивнула. Лисси с ее кавалером их не видели — они неспешно удалялись от беседки по заснеженной аллее.
— Но они же были в ссоре, — растерянно сказал Крикс. — Ты сама сказала... Помнишь?
Разумеется, она отлично помнила тот разговор. "Дан-Энрикс" тогда по случайности застал Элиссив с заплаканными глазами — и, не получив от нее внятного ответа, что ее расстроило, спросил об этом Лейду. Зная настойчивость энонийца, Лейда предпочла ответить правду.
— Это из-за Марка. Он уже неделю с ней не разговаривает. То есть... Марк, конечно, ведет себя очень вежливо, но держится при этом так, как будто они совершенно не знакомы. Лисси не может понять, чем она его так обидела.
Крикс выглядел не на шутку удивленным.
— А почему это так ее расстраивает? Знаешь, я раньше не видел, чтобы она плакала.
Лейда вздохнула.
— Понимаешь, Лисси с Марком проводили много времени вдвоем, пока тебя здесь не было. Она считает его своим другом.
Рикс нахмурился.
— Марк всегда был очень сдержанным. Возможно, он просто не понимает, что его манеры огорчают Лисси. Может быть, мне стоит с ним поговорить?..
— А что ты ему скажешь?
— Сам пока не знаю. Но если понадобится взять его за шиворот и притащить сюда — я это сделаю. Не хочу, чтобы Элиссив плакала из-за подобной ерунды.
Лей тогда едва не рассмеялась. Все-таки в определенных отношениях Крикс был совсем еще мальчишкой.
— А тебе не кажется, что Марк мог просто испугаться? Все-таки подобная привязанность со стороны наследницы — это огромный риск. Она может в него влюбиться. Или император может обратить внимание на то, что они слишком много времени проводят вместе — и Марк потеряет место при дворе. Мне кажется, он совершенно прав, что решил соблюдать дистанцию, вот только...
— Только что?
— По-моему, он сделал это слишком поздно, — откровенно сказала Лейда.
Так уж получилось, что с тех пор они больше не говорили об Элиссив и Этайне. С одной стороны, как-то не приходилось к слову, а с другой — Лейда была почти уверена, что рано или поздно Крикс узнает все, что нужно, от самих участников событий. Марк учился с Риксом в Академии, а Элиссив вообще считала юношу названным братом — на том основании, что он, видите ли, тоже "дан-Энрикс".
А выходило, что южанин до сих пор судит о положении вещей по разговору, состоявшемуся несколько месяцев назад.
Лейда поморщилась.
— Рик, это было в сентябре! Ты так занят в этом своем Ордене, что ничего вокруг не замечаешь. Могу побиться об заклад, что ты с самого лета не разговаривал по душам ни с Лисси, ни с кем-нибудь из своих друзей в Лаконе. У меня порой такое ощущение, что тебе кажется, что там, где нет тебя, жизнь останавливается и ничего не происходит — до тех пор, пока ты снова не появишься.
Скулы "дан-Энрикса" порозовели.
— У меня действительно не было времени.
Лейда вздохнула. В сущности, ее не удивляло, что ни Марк, ни Лисси не пытались поговорить с Риксом по душам. Даже когда энониец оставался во дворце на целый вечер, все равно невольно создавалось впечатление, что он может в любой момент сорваться с места и исчезнуть. А вид у юноши в подобные минуты был таким, как будто он одновременно слушал собеседника — и размышлял еще о нескольких делах. Похоже, можно было либо примириться с этим — либо сразу отказаться от "дан-Энрикса".
Еще пару часов назад Крикс ни за что бы в это не поверил, но к гостинице папаши Пенфа он шел в приподнятом настроении. Когда-то — еще до войны в Каларии — лорд Ирем мимоходом обронил, что оптимизм "дан-Энрикса" — это лучший пример щенячьей жизнерадостности, которая вообще не требует логического объяснения. На "щенячью" Крикс тогда обиделся всерьез, хотя к тому моменту уже несколько привык к манерам своего сеньора. Но если отбросить форму и смотреть только на суть, то рыцарь, вероятно, был не так уж и неправ.
То, что Лейда смогла понять его сумбурные, мрачные речи о Шатровом городе, само по себе не решало проблему, но Крикс обнаружил, что на его душе больше нет той давящей тяжести, с какой он отправлялся во дворец. А уж тот факт, что дочь Валларикса влюбилась в Маркия Этайна, вообще нельзя было считать таким уж радостным открытием — во всяком случае, с рациональной точки зрения. Конечно, Рикс был рад за побратима, но ему было не по себе при мысли, что начнется, если вся эта история однажды выплывет на свет... Элиссив еще не была просватана, но, как-никак, послы Аттала Аггертейла уже больше года намекали на возможный брак между наследницей и таном. Правда, сам Аттал всегда предпочитал мужчин. Его нынешний фаворит командовал эскадрой, в пух и прах разбивший флот аварцев возле Чаячьей скалы. Но вкусы Аггертейла в данном случае значили так же мало, как влюбленность Лисси в младшего секретаря ее отца. Брак между наследницей Валларикса и Аггертейла был на редкость выгоден обоим государствам — он бы, наконец, объединил империю и Островной союз. Наверное, оруженосцу коадъютора следовало бы возмутиться поведением принцессы, рисковавшей государственными интересами ради Этайна... но южанин не мог отыскать в себе ни капли возмущения. Не мог даже согнать с лица дурацкую улыбку.
Свернув к Разделительной стене, Крикс вспомнил о последней встрече с Браэнном — и окончательно решил, что жизнь, по сути, совсем неплохая штука.
Когда накануне Рикс привел в "Золотую яблоню" свою семью и попросил у Пенфа выделить им комнату, он полагался только на великодушие трактирщика, который всегда относился к нему исключительно приветливо — и мог бы согласиться подождать, пока "дан-Энрикс" не добудет денег. Правда, когда оруженосец коадъютора заговорил о плате, мэтр Пенф только благодушно отмахнулся. "Да какие деньги... я ведь знаю, у тебя сейчас ни одной медьки. Пусть себе живут. Когда-нибудь потом сочтемся". Но на душе у Рикса было неспокойно. Пенф был состоятельным человеком, это верно — но все-таки не настолько, чтобы, не моргнув глазом, принять четырех нахлебников. Значит, нужно было быстро раздобыть где-нибудь денег. Юношу это поставило в тупик. Раньше он никогда не думал о деньгах и способах их заработать — его друзьям деньги все время присылали их родные, да и самого "дан-Энрикса" когда-то найденный в Энмерри клад избавил его от таких проблем.
Южанин тяжело вздохнул, представив, как бы посмеялся теперь мессер Ирем, которого Рикс совсем недавно уверял, что деньги ему совершенно не нужны. Конечно, коадъютор дал бы ему денег, если бы узнал, в чем дело... но "дан-Энриксу" совсем не улыбалось обращаться к сюзерену с такой просьбой. Он и без того был кругом обязан лорду Ирему.
К удивлению "дан-Энрикса", ему внезапно помог Браэнн, с которым южанин поделился собственными затруднениями — смутно надеясь, что десятник сможет подсказать ему какой-то выход. Ничего определенного Браэнн ему так и не посоветовал, зато уже на следующий день после погромов вручил юноше достаточно увесистый кошель.
— Здесь сотня ассов, — предупредил он "дан-Энрикса". — Так что ты уж постарайся, чтобы его у тебя не стырили.
— Как это "сотня"? — севшим голосом спросил южанин. — Ты с ума сошел?
Он не решался взять такой подарок — и одновременно понимал, что он не имеет права отказаться. Сейчас эти деньги нужны не ему, а Филе, Близнецам и Арри.
Стражник только ухмыльнулся.
— Вовсе нет. Просто ребята скинулись по десять. А ты что, действительно решил, что я могу отдать тебе пол-месячного жалования?.. — Браэн насмешливо фыркнул и предупредил — Только не вздумай возвращать, даже если тебе случайно подвернется какой-нибудь заработок. У нас все отлично знают, куда ты угрохал свои деньги, так что можешь быть уверен — никто с тебя даже гнутой медьки не возьмет.
Крикс подумал, что Сорен или его покрытый прыщами дружок были бы только рады, вздумай он когда-нибудь вернуть им долг, но теперь они тоже не рискнут пойти против всего дозора.
Браэнн тоже явно это понимал. Глаза десятника насмешливо поблескивали из-под плотной повязки вокруг лба. Из его десятки шестеро были ранены, двое даже довольно тяжело — но то, что все остались живы, само по себе можно было считать большой удачей. Далеко не все дозоры с Северной стены могли похвастаться таким везеньем. Энониец поблагодарил, взял кошелек и с облегчением подумал, что, по крайней мере на первое время проблема с деньгами решена.
Пенф искренне удивился, когда энониец вытащил кошель, и даже попытался возражать — но Крикс, не слушая, высыпал серебро на стол.
— Бери, бери. Кто знает, сколько я еще успею тебе задолжать?
Трактирщик рассмеялся.
— Ладно.
— С постояльцами не слишком хлопотно? — осведомился Рикс. Пару минут они болтали о делах в гостинице, а потом папаша Пенф спросил:
— А эти Тен с Тиренном — они в самом деле твои братья?
Крикс напрягся. Разговор о Близнецах не предвещал ничего доброго.
— Приемные, — ответил он. — А что?..
— Шустрые ребята, — с удовольствием ответил Пенф. — Помогали мне сегодня в зале, словно уже год тут прожили. Правда, потом они знаешь чего учудили?.. Напросились мыть посуду, и давай швырять друг другу миски через пол-кухни. И самое удивительное, что раскокали всего одну.
— Убью обоих, — процедил "дан-Энрикс".
Пенф только отмахнулся.
— Брось... подумаешь, тарелка. Я бы от таких помощников не отказался. В общем-то, я тебя потому и спрашивал. Ты все-таки числишься в имперской гвардии, а тут твоя родня будет по залу с подносами бегать.
Энониец рассмеялся.
— Да я бы и сам побегал, деньги надо где-то брать... Ну-ну, я пошутил, — быстро добавил он, взглянув на потрясенное лицо папаши Пенфа. — А Тиренн и Тен пусть помогают, если тебе так удобнее. Только смотри, чтобы они тут не перебили всю посуду.
Крикс махнул трактирщику — и поднялся по лестнице наверх.
Его домашние обедали — за небольшим столом в угловой комнате с косыми окнами под потолком. Она была значительно просторнее, чем та, которую когда-то занимал сам Рикс, остановившись в "Яблоне", но, как все комнаты в этой гостинице, выглядела достаточно уютной. Когда скрипнула входная дверь, Фила испуганно подняла взгляд, и ложка, c которой она кормила Арри, замерла в воздухе. Крикс подумал, что жизнь в доме Мерайи Белл его домашние забудут еще не скоро.
Видя, что о нем забыли, Арри потянулся к ложке сам, неловко ухватив ее за черенок.
— Ддай...
Суп полился на стол. Фила тут же потянулась за тряпкой, одновременно скомандовав Тиренну:
— Сбегай вниз за тарелкой для брата.
— Не надо, я сыт. А Тиренну вообще не стоит доверять тарелки.
— Я не Тиренн, — возразил тот самодовольно, пропустив намек "дан-Энрикса" мимо ушей. — А почему тебя не было все утро?..
Крикс вздохнул. Во время прошлого визита он действительно пообещал прийти в гостиницу с утра, но потом вспомнил об уроке с Лейдой. А потом он разбил ей запястье. Лучше бы ему совсем не появляться во дворце...
— Я фехтовал, — кратко ответил Рикс. Подробности его домашним ни к чему. Пусть думают, что он тренировался с кем-нибудь из кандидатов в Ордене.
Глаза Близнецов загорелись.
— А меня научишь? — спросил тот, которого он принял за Тиренна.
— Нас, — быстро поправил его брат.
— Отстаньте от Крикса со своими глупостями, — резко сказала Фила, и "дан-Энрикс" успел заметить промелькнувший в ее взгляде страх. Крикс понимал, что она должна чувствовать. Один ее сын взялся за оружие и сделался разбойником и мародером. Второй отправился в Каларию и заработал шрам на пол-лица. А теперь вот и Близнецы...
— Это не глупости! Скажи ей, Рик!..
Крикс до сих пор не мог понять, почему Тен с Тиренном сразу стали называть его коротким именем. Он никогда не предлагал им ничего подобного, и вообще не хотел снова слышать это имя, всякий раз напоминавшее ему о Лесном братстве и войне в Каларии.
