Overlady_part.7

— Эм. Мэг? В этой части ты обычно кричишь на меня, — попыталась она. — Может, у тебя жар? Потому что я могу достать для тебя немного мёда и лимона... о, я еще слышала, чеснок помогает...

— А смысл? — тихо спросила Магдалена, обмякнув. — Ничего не меняется. Мы просто наряжаемся в черные одеяние и играем в игры. Мы даже не можем ритуал провести, не испортив его. — Она сдернула свой черный капюшон, вставая на ноги. — Мне нужен свежий воздух, — сказала она ломким голосом. — Молю о прощении, леди. Без сомнения, вы сумеете развлечь себя без моего присутствия.

И с этими словами она удалилась. Небольшая часть Луизы восхищалась тем, насколько хороша она в этом. Сама Луиза пробовала удаляться из комнаты, однако обычно оно выглядело как выход из себя. У Магдалены хватило сил, чтобы проделать это.

Результатом была шокированная тишина.

— ...она не накричала на Жаклин.

— Я надеюсь, что она не больна.

— О, она, наверное, копит грубость. Кто-нибудь хочет еще вина?

— Эм, — произнесла Луиза. — Так. — Она поднялась на ноги, Паллас тихо мяукнула, протестуя против того, что её разбудили. — Думаю, что схожу и проверю, в порядке ли она, — сказал повелительница, покидая общество.

— Когда она откусит тебе голову, это будет твои проблемы, — пробормотала одна из женщин.

— О Магдалена, — произнесла Мария де Аноун, грустно качая головой. Она настолько близко сидела к Каттлее, что их стулья практически превратились в одну лавку. Никто не был настолько груб, чтобы упомянуть легкую бледность Марии и то, что под балахон она одела нечто с высоким воротником. — Очередная детская обида? Серьезно? Повзрослей уже.

— Это было не слишком вежливо, — отчитала её Жаклин.

— Жаки, она постоянно тебя обижает. Она умышленно доводит тебя.

Жаклин капризно отмахнулась.

— На самом деле нет. Она просто любит командовать. И она немного грубит, но это она просто не умеет показать свою заботу. В конце концов, она вкладывает массу усилий в организацию всего этого! Много больше, чем любая из нас. Я думаю, что мы не ценим того, сколько работы она иногда выполняет.

— Ты всегда защищаешь её! А она тебя постоянно зовет идиоткой!

— Мне просто не нравится, когда люди расстроены, — безмятежно ответила Жаклин. — И она обычно права насчет всего этого... вы знаете, культизма бездны. Она всегда была умнее меня, еще со школы. Вот почему она старшая жрица. Ну, когда она у нас есть. Анарк они не нравятся, но я думаю, что с ними всё лучше. Эм, хуже. Но просто-напросто удобнее, когда у нас есть старшая жрица. Это как в церкви, только не в ней. — Она дотянулась и погладила Марию по руке. — Просто подожди. Она, наверное, снова доведёт себя до бессонницы, нервничая и пытаясь найти нового темного бога или демон-лорда. Она всегда становится раздражительной, когда это происходит.

Генриетта поёрзала на своем сидении.

— Я прошу прощения, — сказала она, — но, похоже, я что-то упускаю. Так что за l'affaire des poisons? Я слышала, его упоминали несколько раз, но никто ничего не хочет мне объяснить.

— Ну... уф. Не то чтобы нам не нравилось об этом рассказывать...

— ... нет, именно так. Нам не нравится об этом рассказывать. — Мария оглянулась. — У кого вино? Давайте выпьем за тот факт, что у нас больше не было инцидентов с любовными зельями с тех пор!

— А разве не ты...

— У нас больше не было инцидентов с любовными зельями с тех пор, — с нажимом повторила Мария.

— Поняли, поняли!

...

Темный ангел Баелоджи смотрела на потолок спальни глазами мадам де Монтеспан. Эти глаза были довольно расфокусированны и немного в кучку, несмотря на все её попытки заставить тело работать нормально.

Она была... она была просто немного отвлечена прямо сейчас. Да. Просто немного отвлечена. Она прислушалась к тихому дыханию мужчины, лежащему рядом с ней.

Подумать только!

Это было... интенсивно. Конечно ж, она не была какой-нибудь обморочной девственницей. Она была замужем дважды — хотя первое замужество было с ангелом, что означало, что оно было очень целомудренно и асексуально, и он больше интересовался своей коллекцией редких книг. Но после того, как её изгнали с небес, она вышла за демон-лорда, чтобы упрочить свои позиции.

Там всё было не так. Пусть, конечно же, Бездна намного превосходила Небеса, с учётом отказа от маловажной нравственности и полной возможности для неё освободить свой гений по работе с плотью и то, что там не было ухмыляющихся цензоров, которые говорили ей, что её идеи о существе, которое было частично уткой, а частично бобром, просто смехотворны...

... во многом это было место без любви. Похотливое, но без любви. Она была трофеем для мужа, призом, которым он мог хвастать перед всеми, "свеженький падший ангел", которого он "лично совратил". Она никогда не любила его. А затем и возненавидела.

По крайней мере, она получила все его земли по завещанию, после того, как он был таинственно сожран мутировавшей адской тварью, которая парализовала его ядом, а затем сожрала живьем, начиная с ног. Коронеры Бездны решили, что смерть наступила по естественным причинам, потому что совершенно естественно умирать, когда тебя сжирают заживо адские твари. То, что её не поймали на этом, было изрядным облегчением. Пусть убийство в Бездне и не было запрещено законом, Королева Суккуб, регент Ада, установила закон, утверждавший, что каждый, кто был настолько небрежен, что попался, не может наследовать состояния.

Она сделала глубокий вдох. Ей нужно успокоиться. Нужно сосредоточиться. Всему этому виной воспоминания души мадам де Монтеспан. Ей пришлось зачерпнуть из неё, чтобы получить её воспоминания, и теперь та вопила на задворках сознания из-за того, что она посмела переспать с её возлюбленным.

Заткнись, прошипела она в уме.

— Как ты посмела! Я тебя никогда не прощу! Никогда! Т-ты осквернила его! Твоими демоническим с-соблазнами и...

Баелоджи снова заглушила её. О, она будет наслаждаться её пытками, когда выберется из этого грязного человеческого тела. Этого дегенеративного, жалкого, бескрылого тела. И она даже не могла его улучшить! Весь есть столько способов сделать его лучше. Более острые зубы. Больше глаз. Усиленный карапас. Переделанная дыхательная система. Но нееет, ей нужно выглядеть отвратительно человечной. Причем даже не просто человечной! А вот этой! Этой отвратительно миниатюрной человечкой. Это было ужасно, как ей пришлось сложиться, чтобы влезть сюда. Невыносимо. Совершенно невыносимо.

Ей нужно будет использовать свое положение, чтобы найти несколько мелких людей и сделать... усовершенствования. Это поможет ей избавиться от стресса. По крайней мере, у неё есть доступ к изрядному числу подопытных.

Сбросив ноги с кровати, она встала. Точнее попыталась. Она сейчас была немного слаба в коленках. Стена, спасибо всему злому, оказалась удобной поддержкой для неё. Камень был болезненно грубым, и ей было слишком холодно. Но пусть даже человеческий мир был болезненно холодным, ей... ей просто нужно было убраться от спящего Варде. Тот каким-то образом укреплял дух Франсуазы-Афинаиды.

С этой женщиной что-то было сильно не так. Ни один человек не должен чувствовать так... так сильно! Она посмотрела на мужчину и ощутила себя так, словно бы низ её живота отвалился. Намеренно отвернувшись, она скрестила руки и подумала про то, сколько недостатков дизайна людей нужно было исправить задолго до того, как предложения увязли в болоте Небесных комитетов.

Вот так. Ей уже лучше. Это просто секундная слабость. Уже всё. Она... она просто должна привыкнуть к сенсорному входу человека. И затем она проведёт несколько часов, пытая Монтеспан, чтобы та снова стала подчиняться. Чтобы она прекратила истекать чувствами в её разум.

Одержимая женщина уставилась в окно, на дымное небо Амстрелдамма. Поднялся холодный ночной ветерок, и она упала с приглушенным вскриком, чувствуя себя холоднее, чем даже в разгар зимы в Бездне.

Дурацкие человеческие тела мерзли! Вот почему у них нет нормального защитного слоя жира?

...

Луиза осторожно пробиралась по загородному дому. Культистки заверили её, что они убрали слуг — и Луиза им верила, потому что обслуживание от этого пострадало, но в результате имение стало холодным и пустынным местом.

Честно говоря, она бы, наверное, больше волновалась, если бы больше года не жила в заброшенной и разрушенной башне зла. На определенном этапе она попривыкла к умеренным количествам страшного.

— Мрааа, — отметила Паллас, спрыгивая с плеча и труся впереди. Стряхнув с одежды немного белой шерсти, Луиза последовала за кошкой.

Наконец её ушей достигли звуки отдалённых всхлипов и шмыганья носом. Луиза осторожно завернула за угол и обнаружила библиотеку. По её взвешенному мнению, это была не слишком хорошая библиотека. Она была довольно небольшой. Сунув голову в один из боковых проходов, она обнаружила Магдалену, свернувшуюся в кресле, её голова лежала у неё на коленях. Та подняла голову, услышав звук приближающихся шагов. Её глаза прикрывали очки для чтения. Они блестели в неярком свете, когда Луиза остановилась перед ней.

— О. Это ты, — произнесла старшая женщина. Паллас запрыгнула на кресло и мягко тыкала лапкой по руке, пока Магдалена не подняла её.

— Да. Ты... ты в порядке? — попыталась Луиза, но затем передумала. — Постой, нет, это дурацкая фраза с учётом...

— И зачем оно мне? — пробормотала Магдалена, повернув отчаявшееся лицо к повелительнице.

— Прошу прощения?

— Зачем оно мне? Что я от этого получаю? — вздохнула Магдалена, обмякнув. Её яркие кроваво-красные губы дрожали, пока она гладила Паллас. — Оно же не должно было быть таким. Я просто хотела собрать лучших и умнейших женщин Тристейна вместе и... и чтобы я могла проводить треклятые умные беседы и может, стать тайным заговором, держа нашими руками за глотку аристократию! Я хотела быть силой за троном! Разве это так плохо?

Луиза задумалась над вопросом.

— Эм. Да? — рискнула она. Паллас слезла на пол и с мяуканьем потерлась о ногу Луизы.

— Именно! Мы должны были сделать это правильно! Мы собирались использовать силы Бездны как инструмент для эксплуатации. Мы не собирались заниматься тем, что привело бы нас в ловушку! Я.. я... я же всё спланировала! — Она шумно высморкалась в черный шелковый платок. — И посмотри, чем это обернулось! Они... они даже не заинтересованы в... в...

Слова Магдалены превратились в неразборчивое бормотание. Луиза обдумала свой следующий шаг. С одной стороны она не должна была утешать кого-то, чьей целью был захват Тристейна с помощью злого тайного заговора. С другой стороны, ей нравилась Магдалена. Может, всё дело было в общем наследии де ла Вальер, но, похоже, они неплохо ладили. И причиной того, что она так расстроена, было то, что этот план не сработал, что делает его менее плохим, так?

— Ну, ну, — сказала она, притягивая себе и обнимая старшую женщину. В тот же миг она осознала свою ошибку. С их разницей в росте, не говоря уже о разнице в телосложении, на неё налёг вес больший, чем она рассчитывала. — А в чем проблема с происходящим сейчас, хмм?

Магдалена шмыгнула носом. Она сняла очки и протерла покрасневшие глаза.

— Ни одна из них не хочет на самом деле захватывать страну, — пробубнила она. — О, они говорят что хотят, но они просто проводят всё свое время, сплетничая, попивая вино и жалуясь на мужей. И... и... и когда я всё это начинала, никто из нас не хотел замуж, но м-многие из них получили мужей л-лучше, чем мой! Они... они говорят, что это не так уж и плохо. Ж-ж-жаклин, п-похоже, действительно... действительно л-любит своего м-мужа. И своих детей!

— Эм, — пробурчала Луиза, вполне понимая свой недостаток опыта на поле романтики. — Я думаю, они просто стараются выжать всё из сложившейся ситуации. — Она знала, что её родители поженились по любви и что были довольно либеральны по сравнению с другими дворянами. Пусть они и заключили помолвку для неё, но они довольно чётко дали понять, что это только до тех пор, пока она не повзрослеет, и что они разорвут помолвку, если она будет против. Ей повезло, за исключением той части, где её жених оказался кобелем-изменщиком, которого она собирается хладнокровно убить за его делишки. — Но как ты говоришь, твой муж скотина, так что... эм. Думаю, что для тебя это не вариант?

— Еще бы, — тихо согласилась Магдалена. — Я так сильно его ненавижу. Особенно когда он напивается. Я никогда не хотела его ребенка. Никогда! Никогда-никогда! Я н-не могу позволить, чтобы кто-то еще стал таким как он! — Она вперила взгляд в глаза Луизы. — Но... я не знаю, то ли зелье не помогло, или я забыла его принять, или что... но я... я беременна.

Луиза не знала, что и сказать. "Поздравляю" казалось очень бестактным. Она покосилась на неправедно узкую талию Магдалены.

— Похоже, это произошло недавно. Пока не заметно. — Про себя она удивлялась, как сильно она кипела внутри. Ей нравилась Магдалена. Они только недавно встретились, но она была умной, хитрой и... и заставляла её кровь бурлить из-за того, что эту обычно уверенную в себе женщину довели до такого состояния. И она её понимала. Она знала, каково это — остро ощущать своё одиночество. Она такой была в школе. Магдалена оказалась в браке без любви, всего с несколькими друзьями, и этот культ был одной из её немногочисленных отдушин. Она хотела силы и контроля, потому что в обычной жизни у неё их почти не было.

Женщина кивнула.

— Около двух месяцев, — ответила она, сглотнув. — Я только недавно узнала. После... после того, что мы сделали в Амстрелдамме. О-он пока не знает. И... И я не знаю, что мне делать.

Разум Луизы бурлил, глаза были прищурены. Словно бы в голове что-то щелкало. Она аккуратно, хоть и пошатываясь под весом, усадила Магдалену обратно в кресло. Паллас усложняла ей работу, путаясь под ногами, пока она ходила за вторым креслом.

— Мне правда очень жаль, — тихо произнесла она, когда уселась.

— Мне тоже. Я никогда не х-хотела этого брака. Но... но он был нужен моей семье. — Она держалась руками за голову. — Я чуть было не сбежала. Но нет. Слишком... слишком большая трусиха. Я хотела сбежать и... и... и что-то. Не знаю, что бы я сделала. Или к кому бы отправилась. — Она вздохнула. — Я.. я не знаю, сколько еще я вынесу, — тихонько произнесла она.

Луиза решила, что если её следующий план не сработает, то она пригласит Магдалену в свою башню благородных неудачниц. Жрица-культистка прекрасно впишется в коллектив. И, тут она проверила свои чувства, это вовсе не потому, что её тянет к женщинам. Какое облегчение. Это только принцесса Генриетта приводила её чувства в смятение, наверное из-за её крови де ла Вальер, которая реагировала на пленных принцесс. — Так, могу ли я задать несколько вопросов? — чопорно спросила она.

Её собеседница кивнула.

— Ты говорила, что твой муж любит охоту, да?

— Да.

— На кого он любит охотиться?

— На всё, что движется на двух или четырех ногах. Или шести. Или восьми.

Это не слишком помогло уточнениям.