Смятенность мэтра

Игнорируя ранение и боль, хозяйственный мэтр поспешил достать из барсетки фамильяра один из крупных радужных обсидианов, жертвуя им ради сохранения почти издохшей пирогидры: округлый кристалл засветился изнутри маленькой трёхглавой фигуркой — как минимум получится всегда востребованное сырьё для неугасающих магических жаровен. Лариат решил, что позже, в конце этого суматошного дня, он проанализирует произошедшее досконально, а пока что стоит нагнать путешественников и скрытно проследить за их мытарствами, на ходу соображая, что хотел Латандер и какую выгоду меркантильный мэтр может извлечь для себя лично.

Паря у самой обожжённой поверхности плато, дженази удержался от применения заклинания лечения критических ран, желая тренировать соответствующую способность, для которой требовалось чётко контролировать процесс исцеления. Лишь спустя минуту с лишним действия благоприобретённой регенерации Лариат с облегчением перевёл дух и не преминул лишний раз потренироваться, устроившись в позу лотоса у лужи крови поверженного зверя и перенеся часть сознания в фамильяра, обрадовавшегося возможности быть полезным. Зрение и широта чувств сразу сузились, а вот у Абада они наоборот — расширились. Создав на свою защиту гидроподобного голема из лужи крови и лавы рядом собой, Лариат совершил головокружительный бросок через планарную щель. Соединительный канал между ним и фамильяром выдержал натяжение, хотя переход дезориентировал и ведомого, и ведущего.

Слава Тиморе, ещё никто не потревожил ни отреставрированный зал дварфских кузниц, ни голема, охранявшего отрешившегося от мира дженази. Никто и ничто не помешало текучему фамильяру проникнуть в жерло вулкана, определить направление на ближайший узел огня третьего класса и стремительно добраться до него, чтобы простым образом открыть узловую дверь и юркнуть к другому источнику стихийной энергии огня, искусственно созданному в одном из секретных убежищ Лариата, где можно было более-менее спокойно оставить заряжаться обсидиановый пот мнимого бога до его переноса на Сол и где полудохлая пирогидра сможет поправить своё здоровье. Мэтр по ходу дела смекнул выдрессировать монстра "сторожевой собакой". С обычным зверьём Прайма у планарного друида получалось замечательно — пора было приручать созданий из других миров.

— Молодец, мой любимец, ты отлично справился, — приласкал друид своего феникса.

Благополучно доставив посылку, огненный дженази отменил голема. Едва тот оплыл неузнаваемой кучей лавы, как из уже единожды приручённой огня заклинатель создал квази-реального коня, способного преодолевать одну милю менее чем за одну минуту — фантастическая скорость. Применив улучшенную невидимость и окружив себя сферой невидимости, огненный дженази поскакал по направлению к Кааниру Воку.

Неразличимый всадник встретил по пути шайку пламенных ужасов, схватившихся с бандой огненных кентавров. Проезжая мимо, Лариат подумал, что, должно быть, многие маги мрут от того, что путаются, вызывая вместо ифритов ещё более злобных и недисциплинированных хаагиннсов, требующих иных методов подчинения. Огненный дженази слегка притормозил, чтобы глянуть, как две группировки сталкиваются за труп огненной твари о шести головах и двух хвостах с блямбами на концах — какая-то здоровая помесь пирогидры была завалена отрядом Каанира Вока. Всадник мчался параллельно следу и вполне разглядел, что у стены, созданной жрецом Засианом, скалилась какая-то странная адская гончая — ещё один канаморф, который определённо разнюхал убийство и превращение своего соплеменника в нежить. Лариат пронёсся мимо, с неудовольствием отметив, что местный следопыт повёл носом в его сторону — он вообще не должен был ничего заметить!

Область островов посреди извергающихся и булькающих лавовых течений осталась всё такой же пустынной и ничем особым не зацепила несущегося по воздуху невидимку.

Глубокое впечатление на планарного друида произвёл кристаллический лес. По спирали ввинтившись под неприглядные облака из дымов, пепла и перегретого пара, дальнозоркий дженази, смиряя исследовательский зуд, высмотрел как прогалину со сверкающим крошевом, похожим на сошедшую снежную лавину, так и дорогу, прямую и широкую. Двое потрёпанных иноземцев как раз по ней сейчас волочились, углубляясь в лесной массив со всё укрупняющимися ветвистыми кристаллами.

Мэтр подумал, что правильно в своё время решил не заваливать рынок фантомными лошадями — не угнался бы тогда за столь одиозным военачальником. Торгаш зацепился за мысль, что арки входа во дворец Морденкайнена делались очень долго, но по-своему интересно и весьма прибыльно. Лариат уже досконально знал этот двеомер из седьмого круга и мог не только обнаружить пространственный карман, но и вытряхнуть из него всех "постояльцев". Над скрытым проникновением внутрь мэтр ещё кумекал, намереваясь когда-нибудь воспользоваться этим козырем против своих недругов. По этим простым причинам Лариат и продавал арки свободно — "выстрелило" с неожиданной стороны.

Осторожный следопыт не стал лезть в пекло вперёд батьки. Снедаемый любопытством мэтр направил своего скакуна вниз и шагом пустил в лесную зону, на близком горизонте упиравшуюся в клубящееся марево чада с горного склона. Спешившись, планарный друид аккуратно и с трепетом дотронулся до чуда — одной из граней бритвенно острого дерева. Сконцентрировавшись, воодушевлённый иерофант убедился, что обнаружил вид аберрации — растительно-кристаллический. Для хаотичных стихий и конкретно элементного Плана Огня — это приемлемая норма. В понимании обычного лесного друида — это аберрация, для планарного — местная флора. Лариату уже не требовалось ломать стереотипы — живущий на Мировом Дереве уже обладал широким кругозором.

По мере вдумчивого изучения замечательного кристаллического дерева планарно-арканный иерофант всё больше убеждался, что нашёл золотую жилу: каверзные наконечники для стрел и болтов меркнут по сравнению с присыпкой, катализирующей высокотемпературное горение каменного угля; порошок из этого кристаллического материала упростит создание по-эльфийски искрящегося стекла, а пудра сгодится для светящегося хрусталя — хорошо лягут фиолетовые и розовато-лиловые оттенки. И это только те идеи обогащения, что лежат на поверхности!

Профессиональный артефактор придумал множество применений кристальной древесине. Однако он слишком надолго увлёкся размышлениями, и когда ему удалось-таки наладить общение с природой огненного бытия на мили окрест, то мэтр обнаружил, что пропустил, как Каанир с Засианом угодили в засаду азеров и сумели выжить без единой жертвы и раны — огненные дварфы уже взяли их в коробочку и вели в плен. Не сходя с места, Лариат под охраной фамильяра сильнее сконцентрировался и направленным вниманием "обозрел" на десятки миль вперёд, всё ещё не привыкнув к клокочущему рёву и пылкости природы Плана Огня, где сам термин "природа" надо трактовать шире понятия из лексикона обычного фаэрунского друида.

До предела напрягаться не пришлось. Поселение азеров расположилось в пещерах на плато, вырубленном в нескольких милях вверх по склонам горы, окутанной непроницаемой вулканической дымкой и заросшей ещё более громадными кристаллическими деревьями. Внутри пещер азеров, огненных воплощений дварфов, было полно штолен и кузниц, где делали латунные пластины, оружие и кольчуги, которые местные коротыши одевали на грубую кожу подобно домотканым рубахам.

"Вот уж кого в моде железные трусы для стальных яиц", — над затёртой шуткой в который уже раз посмеялся перевоплощённый человек, следующей мыслью задумавшийся над богатым зверинцем, который, как выяснилось, зачем-то содержали азеры, своей деятельностью и численностью в несколько сотен мешавшие удалённой идентификации животных подземного зоопарка.

Обкуренная гора являла собой естественное препятствие для широкого охвата местности друидическим заклятьем, к тому же, приспособленном для Прайма. Для детального выяснения обстановки вокруг укреплённого городка азеров любопытный следопыт поспешил воспользоваться магическим орбом, пока туда не добрался жрец Засиан, запросто засекающий это ясновидящее око — этот человек тот ещё фрукт.

Примерно через полчаса стараний мэтр сумел продраться сквозь клубы дыма и рассмотрел подробности обычной житейской истории. Подле обрывистого склона по другую сторону горы раскинулась долинка, по местным меркам, уютная и защищённая. На противоположном склоне расположилась квадратная крепость, обнесённая высокой латунной стеной, начищенной до блеска драгоценности. Башни по углам. Каждая стена делилась на три части двумя парами башенок поменьше. Самая большая и веретенообразная вышка громоздилась перед огромной ямой. Складывалось впечатление, что это не рукотворное сооружение, а какой-то колоссальный титан вывернул из горы пробку и поставил рядышком остриём кверху. Со спиралей террас карьерной разработки, словно млечный сок, сочилась ярко светящаяся порода — здесь непрерывно добывали натуральное стекло наивысшего качества. Сразу отливали в замысловатые формы, производя таким способом, как фигурные вазы с чашами, так и типовые колбы для алхимиков да оконные листы. Когда-то азеры делали это добровольно и с толикой мастерства стеклодувов, а теперь в качестве безыскусных рабов ифритов, завладевших клановой крепостью и не заморачивавшихся хлопотной организацией высокопродуктивного конвейерного или высокопрофессионального ремесленного производства.

Среднестатистический рост азера составляет порядка пяти футов, для ифритов это значение равно двенадцати, плюс все джины обладают врождёнными способностями увеличиваться и уменьшаться. Поэтому нет ничего удивительного, что на суровой реальности огненной стихии та раса, что обделена волшебными способностями и едва доходит до колен обывателя более могущественной расы, находится у той в рабском подчинении. Это повсеместная картина особенно ярко проявлена в Брассе — латунной жемчужине цивилизации ифритов Плана Огня.

Лариат решил, что овчинка выделки не стоит: он и так имеет доступ к естественному излиянию кипящего стекла, в прошлом году найденному для него фениксом; жилы жидкой меди встречаются чаще источников стекла, распространены естественные для этого плана бытия латунные сплавы с цинком и никелем; он в прошлом месяце целенаправленно занимался поиском и в стихийной форме лавового элементаля обнаружил кимберлитовую трубку с алмазами высочайшего класса, не найдя особых сложностей этого глубинного розыска, кроме опасностей давления, температур, бурления и встрясок; окно возможностей от Латандера уже использовано, к тому же, боги не всеведущи, хотя и могут одновременно воспринимать происходящее рядом со всеми посвящёнными им алтарями — подобное расширение разума мэтр испытывал в сердцевине Мирового Дерева. Как и ресурсы, изделия из самородного стекла тоже не стоили особого внимания. Конечно, материал для заготовок высококачественных артефактов из металла или стекла следовало напитывать магией на жидкой стадии, превращая в подобие зелья. На Плане Огня эти работы в любом случае делать сподручнее. Была бы артель или оптовый заказ свыше, то тогда можно было бы морочиться массовым производством. С другой стороны, местные приёмы ковки с закалкой и рецепты легирующих добавок стоило выведать в обязательном порядке — в кузнях Брасса крайне строго охраняют производственные секреты.

Прикинув, что измотанной команде из человека и камбиона нужен отдых, который они так или иначе получат у азеров, невидимый огненный дженази пробрался к стекольному карьеру, где аккуратно собрал пинту "родниковой" породы, из которой уже на задворках поселения азеров создал несколько желеобразных големов-змеек с маскировкой под магму — шпионы просочились в многочисленные протоки расплавленной породы по направлению в поселение огненных дварфов.

Выкроив немного времени полюбоваться живописью огненной природы, мэтр отыскал поблизости ниспадающий поток лавы и двеомером выплавил себе нишу за этой текучей шторкой. Зацепив канал наблюдения посредством големов на укрывшегося неподалёку фамильяра, Лариат не преминул воспользоваться случаем и присовокупить магический инструментарий к медитативному заклятью общения с природой, чтобы качественно расширить диапазон своего восприятия окружающей среды — на восемь часов кряду. Такой вот экстремальный способ приобщения и познания, ведь сам виноват в том, что прискорбно мало времени и внимания уделял родине собственного фамильяра — стыд и позор!

Доведя одного соглядатая до места назначения, Абад занялся направлением следующего. Медленно, зато верно. Последнего шпиона умный феникс расположил примерно тогда, когда лживый Вок, договорившийся с лидером азеров пойти убивать ифритов ради освобождения из рабства его клановых азеров, и чрезмерно чувствительный жрец Менц должны были видеть второй сон. Из соображения безопасности они разделили одну комнату и спали, можно сказать, вповалку, что весьма затруднило дважды опосредованное определение магических свойств снаряжения спящих индивидуумов. Тренировавший выдержку фамильяр крайне осторожно управлял големом, но это не помогло — хвост разведчика сразу стекленел в прохладной комнате, специально для иноземцев созданной колдуном азеров, некогда делавшим камеры закаливающего охлаждения стеклянных изделий для придания им удивительной прочности. Фениксу пришлось отзывать его, проведя наружу, чтобы вставлять внутрь своё перо — фамильяру хватило своей смекалки на придание стержню змеиной гибкости.

Увы, Лариат разочаровался в снаряжении полудемона. Эльфийский меч, кольцо защиты, золотая шкура доспехов — предметы схожей силы джины создавали своими желаниями, откупаясь от призвавших и поработивших их магов Торила. Да, менее качественные. Да, без мастерских изысков. Однако Лариат ожидал большего от многовекового камбиона, выглядящего с иголочки. Как никак, Вок управлял целым легионом, чтобы обчистить Крепость Адских Врат и расположенную где-то под ней в Подземье дварфскую столицу Аммариндар. Впрочем, непритязательный выбор снаряжения наоборот мог свидетельствовать о прозорливости носителя, не полагающегося на приходящие инструменты и довольствовавшегося средним качеством артефактов, чтобы не быть от них зависимым и не привлекать внимания охотников за редкостями. Примерно этой логики придерживался сам Лариат, натворивший мощных артефактов, коими едва ли пользовался по назначению или в полной мере.

Мэтр часто общался с природой, как с девушкой, непрерывно кудахчущей обо всём на свете. Большая часть сведений была мужчине неинтересна и пропускалась мимо "ушей", давая голове возможность думать на свои темы. Например, о природной сути камбиона. Лариат знакомился с разными бестиариями, включая известные и дорогущие выпуски за авторством Эльминстера, известного избранного Богини Магии, и его ученика Келбена Арунсуна. Строго говоря, термин камбион обозначает смеска инкуба и человеческой женщины, в противоположность алю — суккуба и человеческого мужчины. Камбион мужского пола, алю — женского. Однако Каанира точно родила женщина не из расы людей, уж больно кожа красна и зубы черны, а уши заострены, как у полуэльфа. Первоначально предполагалось, что стеклянная змейка откусит и проглотит волосок для исследований, но спрятанное внутри перо феникса исключало доставку.