Смятенность мэтра

— Мудрое решение. Со слабостями надо бороться, Андреас, а обеты блюди, иначе всю жизнь неофитом проходишь, — похлопал старик по плечу, ещё больше зауважав этого молодого человека, отвлекающего убийц на себя. За бединами не заржавеет скрытно выследить погоню и неожиданно ударить ей в спину, добив и северянина.

— Спасибо, я пытаюсь... Благодарю, Исмад. Подскажешь, малец, что слаще халвы? — Нарушая этикет, мягко обратился он якобы за неожиданным советом.

— Э, мёд, — робко ответил обескураженный Исмад, ещё более лохматый и встрёпанный, чем был. В пустыне мёд — это поистине божественное лакомство.

— Запомни, юный бедин, слаще халвы — дружба после вражды. Вот, держи, смажь синяки, — с улыбкой вручил он мальцу шкатулочку из слоновой кости, на дне которой с момента показа шейху появилась простейшая руна мужества. Как говорят, есть время разбрасывать семена, и есть время пожинать колосья. Не успел хлюпнувший носом мальчик рта раскрыть, как вынужденно вспомнил порку за встревание в мужские разговоры взрослых: — Всего доброго, шейх Алигбакр, было приятно повидаться.

— Всего доброго, Андреас, и только посмей у меня подглядывать за утехами Ат-Ар с Н-Асром! — Напутствовал Аййаш, готовый в лепёшку расшибиться, но защитить щедрого благодетеля и воплотить его мечты в реальность. Неуважаемый за осёдлость шейх уже возмечтал о лаврах эмира, которому невместно кочевать и который вправе объявлять войну шедоварам от имени всех бединов Анаврока. Войну, которая при поддержке ордена Солнечной Души станет священной и победоносной.

Вскоре неофит ордена Солнечной Души ушёл в закат, вернее, ускакал верхом на ретивом верблюде, перебирая чётки, где в самом большом шарике находился двеомер телепорта. На прощанье с оазисом Дождя неофит ордена Солнечной Души раскрошил одну из крупных жемчужин, вызывая с гор грозовую бурю, чтобы сделала пески вязкими и отлично сохраняющими следы, чтобы дала возможностью полюбоваться средь песков на хвалёную местными двойную радугу, чтобы оставить после себя мокрое место, поставив яркую и громкую точку в данном эпизоде. Всё нужно делать вовремя — эту божественную мудрость человек ещё только учился осознавать.

(Иллюстрации к главе с 038 по 053)

Глава 4, рабочие будни.

18 миртула, Год Безумных Драконов.

— Пичьспур, ты опять замечтался, — печально вздохнул человек, потянувшись и захрустев шеей.

— Это вы постоянно спешите, Мэтр, — в тон ответил энт, с нескрываемой радостью уничтожая очередную неудачную заготовку, противоестественную его природе.

Человек спрыгнул с ветки, являвшейся рукой древесного существа, помогавшего проращивать корни миниатюрной лозы в китовой кости, пока сам артефактор заменял вытесненной костью растительные жидкости, стремясь сохранить сочные цвета. Только такое сочетание делало уникальной арку с двеомером дворца Морденкайнена, где вместо иллюзорной еды и воды создавалась натуральная пища, по-настоящему удовлетворявшая постояльцев карманного измерения. Только в паре с другим существом скорость сотворения удесятерялась, а магические признаки авторства изделия тривиально размывались до полной неузнаваемости изготовителя.

— Не беда, попытаемся в следующий раз, — оптимистично подытожил человек. И стал накладывать на себя магию под любопытным взглядом энта. Мэтр Лариат прожил здесь достаточно долго, чтобы никогда не забывать о самом главном — о двеомере временного якоря. — Всё, я готов. Поплыли к тому месту, где порезвился кракен.

— Не отставайте, Мэтр, а то опять потеряетесь, — занудливо напомнил Пичьспур случай полуторогодовалой давности. Для энта словно вчера.

Терпеливый человек лишь улыбнулся на заботу древесного лица, которое с юмором запечатлел на своей кожаной сумке. И в который уже раз он едва не опоздал, с восхищённым интересом наблюдая, как тело энта врастает в кору Мирового Дерева, образуя крепенький дубок, а его сущность ныряет в камбий, чтобы в нужном месте прорасти новым телом или занять одну из предыдущих оболочек, что и хотел осуществить Пичьспур — к ликованию планарного друида.

Слой между корой и древесиной оправдывал своё название "обмен", обеспечивая не только рост по толщине и доставку питательных веществ, но и позволяя быстро передвигаться с использованием супернатуральной способности путь-корень. Ныряние глубже камбия означало неминуемое попадание в одно из течений, которое даже энтов уносит на окраинные ветки Мирового Дерева. Возвращение в привычную область обитания может занять не один десяток лет — все малыши энтов проходят эту суровую школу жизни ради созревания их личностной самоидентификации. Чтобы получить признание среди энтов, мэтр Лариат выдержал их испытание на взрослость, приняв гуманоидную форму дубового марадёра и совершив ознакомительное путешествие по ветвям и стволу Мирового Дерева — без применения арканной телепортации.

— Привет, Кинбёрч! — Помахал листочками мэтр Лариат, лишь с более молодым и дружественным Пичьспуром общавшийся в человеческой ипостаси.

— Почки и листья, когда же ты оденешься, сорванец? — Забрюзжала старая тисовая коряга Ююстаб, которую Лариат первый и последний раз видел, когда был в гостях у своего друга-энта.

— У меня есть один листик, — чуть смутился молодец.

— И тот фиговый, — последовал пренебрежительно-укоризненный ответ. Дескать, что за дуб с фиговыми листьями? Тонкий намёк на человеческую сущность Лариата не для тисовых желудей — более общительный Пичьспур смешливо заскрипел.

— Здравствуй, Мэтр, — прогудел могучий Кинчбёрч, как и все остальные, не знавший истинного имени человека и сам представлявшийся ему сокращением от собственного полного имени. — Подмагнёшь?

Старый энт был едва различим в серебристом мареве Астрального Плана, где росло Мировое Дерево, протянувшее ветки ко всем небесным планам бытия и ко множеству прочих, где росли деревья. Гигантский астральный кракен глубоко забурился в крону, преследуя какую-то особо лакомую добычу, остервенело отбивавшуюся от нападок. Опустошение можно было сравнить с десятками оазисов Дождя.

Разлагавшийся труп кракена энты уже отбросили в бесконечность Астрала на поживу мелким падальщикам, но пока лесники Мирового Дерева распознали нужду, пока добрались — прошло много времени. Здесь отсутствовало солнце и планетарные циклы, но было влияние планов, с которыми дерево соприкасалось, а его корни уходили в Первичный Материальны Мир. Поэтому время текло по Торилу, но его счёт оставался проблемой путешественника, который на разных ветвях Мирового Дерева мог столкнуться с разной скоростью временного потока. Слава Пичьспуру, он не водил своего человеческого друга по таким областям.

Для решения возникшей проблемы следовало либо отсекать деревья-отростки, тронутые магией, тем самым отдавая их на поживу мелких обитателей Астрального океана, чтобы они, как тля, не заразили этот участок. Либо вылечивать нанесённый вред, чем и занималась Ююстаб, пока Кинчбёрч без устали отмахивался от назойливых "мух" и мешал прорасти спорам паразитных грибов. Вдвоём они прилично сделали — примерно десятую часть. И самую сложную.

На Мировом Дереве мэтр Лариат да ещё в древесной форме находился в своей стихии. Он выбрал это место своим домом и после признания коренными его обитателями не стеснялся при них пользоваться всей доступной силой. Само Мировое Дерево расширяло, усиливало и максимизировало все друидические заклинания.

— Конечно, почтенный Кинбёрч. Держитесь крепче! — Задорно предупредил планарно-арканный иерофант, первым врастив ноги в кору ветви, толщиной всего в три его обхвата — настоящее пограничье кроны Мирового Дерева.

Ну, и жахнул смерчем из восьмого круга. Тишину окраин кроны порвал свист вихря, вытянувшегося гигантским хоботом, начавшим с гулом, хлопаньем гигантских листьев и треском доламывающихся ветвей высасывать всех и вся наружу, придавая приличное ускорение. Мэтру пришлось изогнуться всем телом, немыслимо для человека, чтобы вытянувшийся вихрь повторил весь извилистый путь туши астрального кракена. Под причитания сердитой тисовой коряги, Лариат подвигался, словно червь на крючке, тем самым стёсывая и сламывая поражённую древесину. Через две минуты мэтр, доведя детище до предельного расстояния контроля, оттолкнул смерч, ещё почти минуту удалявшийся вместе с измельчаемым мусором и паразитами. От натуги Лариат даже покрылся почками, хотя никто не развеселился. В разреженной от астральной дымки выемке стало темновато и пусто. Почти половина работы была проделана.

Энты не одобряли такого варварского подхода, но не могли отрицать дикую эффективность малыша-сорванца, вовсю отрывавшегося на таких вот заданиях. После смерча Лариат выставил руки вперёд и стал на максимально доступной скорости тыкать пальцами, удалённо создавая и взрывая громадные водяные шары, брызгавшие во все стороны благословенным дождём. В тех же точках мэтр применил заклинание роста растений и шипов, а также пустил корни ловушек, не страшных древесным существам, но смертельно опасных и незаметных для интервентов — этих всегда на любой вкус и цвет навалом. В непосредственной близости Лариат призвал семена и применил на каждую их горсть простейшее заклятье опутывания, породив светящиеся заросли волшебного винограда разных сортов, после очередного заклинания роста растений ставшие цвести, а в центре распространения волн сакральной силы природы и вовсе созревшие. Сразу стало приятно дышать и глядеть по сторонам.

— Эльфийской сорт, из Высокого Леса на Фаэруне, — прокомментировал Лариат, вытягивая руку на десяток футов и срывая спелую гроздь солнечно-зелёных ягод.

— Внушительно, — одобрил Кинбёрч, тоже сорвав на пробу виноград, которому помог вытянутся в разные стороны, чтобы не получился спутанный клубок лиан. — М-м...

— С таким красавчиком я бы даже сплелась, будь ты взрослее, Мэтр, — умилилась Ююстаб густо и весело позеленевшему кустарнику, не доходящему ей даже до условных колен.

— Бабуля Ююстаб, у тебя никак юмор прорезался? — Прошелестел Пичьспур, хотя их породы древесины не совпадали.

— Освежающее омовение всем на пользу, — прогудел старший, впитывая капли мелкой мороси от взорванного вблизи водного шара. — Побольше бы друидов с такой силой. Ты так и не хочешь ни с кем из них познакомиться, Мэтр?

— Всему своё время, — грустно ответил мэтр. Он владел силами природы, но был далёк от проповедуемых друидами идеалов и норм поведения. — Вы идите, почтенные энты, я достаточно маленький и лёгкий, чтобы доделать и самую кромку.

— Весомо, — одобрил старший.

— До встречи, — попрощался Пичьспур, на плечо которого легла толстая ветвь-рука более крупного деда.

Получив высшее одобрение, Лариат воспользовался способностью древесных прыжков и лихо сиганул сразу на тысячу ярдов. Мэтр не собирался упускать шанс собрать крупные чистые обломки, нужные ему для его любимого ремесла — создания волшебных изделий. Палочки, посохи, стрелы и болты из уникальной древесины Мирового Дерева неплохо расходились во всех планах бытия. Не из коры, что под ногами большинства путешественников меж небесными планами, и не из деревьев-симбионтов, росших на этой коре как на обычной почве в каком-нибудь лесу. А из молодой, свежей и легко добытой натуральной древесины Мирового Дерева, просто так добывать которую близь ствола означало ранить — со всеми вытекающими последствиями. Конечно, были всякие жуки древоточцы, черви, многоножки, дятлы, но в бесконечную битву с ними мэтр Лариат не ввязывался, предпочитая окраины и молодую поросль, имеющую несколько другие свойства, чем "матерая" древесина, давно задубевшая и всего лишь несущая живительные токи.

Отдалившись от завершённой области, дубовый мародёр оседлал одну из веточек Мирового Дерева, превратился в ветвистый дуб и совершил вегитацию, создав четырнадцать своих древоподобных копий, похожих на лесных стражей с посохами, на которых сияли зелёным светом магии природы жёлуди распределённых заклинаний. Перед тем, как разбежаться по обширной области, каждая копия залезала в дупло браслета драконьего багажа за склянками для сбора древесного сока, совершаемого перед тем, как привить на слом щепку живодерева. Это порода с одного из материальных планов была подарена Пращуром Деревьев, укоренившимся в упомянутом Высоком Лесу на севере Фаэруна. Живодерево да с подпиткой соками Мирового Дерева начинало быстрый рост, не просто восполняя прорехи, но создавая новые обширные и густые переплетения, чей сок в первые моменты взрывного роста был сродни зелью лечения критических ран, из пинты которого мэтр Лариат изготавливал либо порцию исцеляющего эликсира — один флакончик полумёртвого слона поднимает в бой, либо порцию эликсира регенерации — один флакончик четвертованного слона возвращает в бой или отращивает давно утраченные части тела. Пинта первого стоила на рынках Фаэруна от восьмисот до двух тысяч золотых монет за порцию, более мощное все восемь тысяч, а цена за регенерацию и вовсе зашкаливала. Только клирики обычно на варку зелий действительно тратили ингредиентов на такие астрономические суммы, а тут лишь склянку подставь и успевай собирать живительный сок, сохраняющий свои свойства на всех планах бытия и являющийся редким товаром даже для рынков торговых перекрёстков. Так всегда бывает: в океане воды море, а в пустыне капли ищут.

— Мэтр? — Неуверенно мигнул внезапно появившийся шарик света.

— Архонт-светоч от Латандера? — Со скрипом уточнило дерево.

— Истинно так, Мэтр, — утвердительно ответил небожитель. — Вам удобно разговаривать со мной?

— Вообще-то, не очень.

— Я подожду, с вашего позволения, — ответил вежливый архонт-светоч, которого ждали попозже, а не во время активного сбора древесных соков, пока все местные разбежались от смерти и смерча, не докучая нравоучениями или назойливым вниманием.

— Итак, светозарный?..

— Камбион Каанир Вок осадил Сандабар, — передал вестник короткую новость.

— Хм, полудемон... — прищурился человек, на семь футов менее рослый и более поджарый, чем его облик неофита Андреаса.

— Командир Карательного Легиона из танарукков, — любезно подсказал архнот-светоч из верноподданных Латандера. Хотя рай солнечного бога сейчас располагался в нейтральном Плане под названием Дом Природы, где жило множество этих светящихся шариков, так похожих на миниатюрные солнца.

— Точно, та армия полуорков-полудемонов танар-ри под крепостью Адских Врат, — вспомнил Лариат одну из трагических историй о месте на северо-востоке Высокого Леса. В Высоколесье, как его ещё называли, он родился и около него вырос. Кажется, это было вечность назад...

— Есть второе послание, Мэтр, — мелодично сказал сгусток света на общем языке Фаэруна. Дождавшись кивка, он продолжил: — Реликвию Хорус-Хе надлежит тайно передать огненному дженази Дэлеготу Орндеиру, санмастеру и лидеру Братства Великолепного Солнца, базирующемуся в Элверсулте, — сообщил архонт-светоч волю самого Латандера, который лишь со своими клириками и верующими мог свободно общаться.

— Ясно, — ответил Лариат, оценив прикрытие своих личин на высшем уровне и отложив обдумывание скрытых смыслов и перспектив.