Смятенность мэтра

Она бережно взяла на руки мальчика, мило шевелившего ручками.

— И его фейри-дракон, — педантично заметила фигура, появившаяся рядом с готовым к бою чёрным посохом. — Птенец, — добавил мужской голос. Воровато зыркнув в сторону деревьев, огораживающих задний дворик с садом, фигура повела своим знаменитым на весь Фаэрун посохом, очертив голубоватый круг телепортации и перенеся их в лабораторию на третьем этаже.

— Ну вот, ты его напугала, Тсарра, — укорила будущая мать. — Ш-ш-ш, не плачь, малыш, тише, тише, — попыталась она успокоить младенца, который так радостно глядел на неё своими серыми глазам, а когда оказался в светлой лаборатории и перевёл взгляд, то его очи вылупились и залились горючими слезами.

— Он тебя очаровал, Лейрел, — скованным тоном сообщила Тсарра, оставаясь в облике Келбена, построившего эту самую Башню Чёрного Посоха. От касания одного из амулетов глаза заклинательницы заволокло мистической пеленой истинного зрения. — На его животе магическая татуировка.

— Знаю, — нежным голосом сообщила улыбающаяся женщина. — Ути-ути-пуси, — пощекотала она младенца за живот, ловкими пальцами волшебницы коснувшись и пупка, и области солнечного сплетения, надёжно закрытых неведомой магией.

По команде хозяйки Чёрного Посоха в лаборатории появилась широкая люлька, которую заранее готовили для детей Лейрел и Келбена Арунсун, Лорда Мага Уотердипа. Тессарил Безымянная с важным видом дала лапкой по любопытному носу фейри-дракончика, полезшего к крылатой кошке знакомиться — перед этим фамильяр Тсарры Чаадрен подрезала его неуклюжий полёт ради отвлечения фамильяра ребёнка на себя.

— В нём сильная магия фей, драконов и элементов, — констатировала женщина, не выходившая из образа архимага-мужчины. Камень в её лбу излучал яркий голубой свет магии. — Клетки кожи покрыты мизерными светло-бронзовыми чешуйками с мистическим переливом, — объяснила истинно зрячая странноватую гладкость и цвет, которые невооружённым глазом воспринимались кремом для загара.

— Чей же ты, малыш? Какая мать так поступает с новорождённым? — Вопрошала волшебница ласковым тоном, совсем не мешавшим ей использовать магию прорицания.

Ребёнок то ли наконец-то засмеялся от щекотки, то ли лукаво захихикал, перестав хныкать.

— Мать полуэльф, из золотых и... мулан?.. Отец полуджанн-полудракон, из бронзовых, — с некоторым удивлением произнесла Тсарра, потерев киира во лбу. Позавчера месяц как прошёл с момента его там внепланового появления.

— А вот и не угадала, Тсарра, — сказала Лейрел, по-прежнему умилённо улыбаясь и играясь с агукающим младенцем, уложенным на фланелевую пелёнку. — Его мать определённо человек, просто мальчик был зачат, выношен и рождён в Царстве Фей, — пояснила Избранница Мистры, наконец-то разобравшись в своих ощущениях.

Обе женщины понимали нескладность их общения. Одна потеряла мужа, другая двумя днями ранее — лучшую подругу, чья душа была заключена Келбеном в киира вместе со знаниями и частью его собственной души. Лейрел не винила, но обе понимали, что это наверняка и стало причиной смертельного провала Арунсуна Чёрного Посоха во время сложнейшего ритуала Высокой Эльфийской Магии.

— Тсарра, дальше мы справимся, а тебе пора исполнить роль Лорда Мага Уотердипа, — произнёс зеленоватый призрак хозяина башни.

При этих словах его вдова выпрямилась, с затаённой болью и тоскливо глянув на липового мужа — шаблон его души, появившийся в стенах башни месяц назад, сразу после смерти Келбена Арунсуна, всемирно известного как Чёрный Посох. Мокрые глаза Лейрел налились слезами, а руки обняли живот. Чужой малыш разбередил свежую рану на сердце.

— Упс, — и живая подделка торопливо коснулась одного из амулетов, исчезнув во всполохах света, чем заслужила укоризну призрака архимага, почти девять веков кряду после своей первой смерти идеально исполнявшего двеомер телепортации.

Словно откликаясь на перемену женского настроения, малыш вновь захныкал. Безымянный отпустил безымянного фамильяра, вспорхнувшего к люльке на лабораторном столе, где уже несколько декад царил порядок. Крылатый кот тоже подлетел и заурчал, по просьбе своей хозяйки помогая успокоить плаксу и с ленивым любопытством разглядывая личико младенца, запеленованного маститой волшебницей так, словно она все пять веков своей жизни только этим и занималась. Старания волшебных животных увенчались успехом — малыш довольно заулыбался и с любопытством потянулся к игрушкам.

— Что скажешь о подкидыше?.. — Надрывно произнесла женщина, едва поверившая в своё женское счастье и так внезапно его потерявшая.

Она не могла назвать кальку с души именем мужа и отца их будущих детей, и ещё волшебница хорошо осознавала причину своей резкости к ребёнку, оставшемуся в другой части помещения. Она не ожидала, что какой-то младенец так разбередит ей душу. Она не решилась омыть его в серебряном пламени, примерив поступок на собственных детей. Она не хотела чужого дитя, боясь пригреть змею на груди — за века своей жизни архимаг могла привезти не один и не два подобных примера.

— В нём нет зла, зверёк это тоже чувствует, — сказал шаблон Келбена тоном, столь удачно копируемым его бывшей ученицей. Призрак архимага как обычно воздержался от проявления эмоций нежности и любви, чтобы беременная женщина не питала иллюзий. — У него по-эльфийски высокая природная очаровательность. Он сам по себе источник магии, как дракон или элементал. Думаю, когда он поест... — тут раздался всхлип, — и поспит, следует ожидать выбросов сырой силы. Мальчик весьма одарён, Лейрел, — веско заметил призрак, участливо стоя рядом с присевшей женщиной, не заметившей, когда и как призрачный муж почистил её платье и призвал пуфик.

— Каков совет? — Более тёплым тоном спросила Лейрел, по-женски мило закусив губу. Ей очень не хватало крепкого мужского плеча, к которому она успела привыкнуть с того дня в начале шестидесятых, когда племянник возлюбленного перенёс портал на Эвермит в Башню Чёрного Посоха и позже исподволь способствовал сближению давних знакомых, всё никак не решавшихся на семейные отношения.

— Данило плохо старается на этом поприще, — серьёзным голосом пошутил призрак архимага, именно его готовившего в свои возможные преемники, но всё случилось куда драматичнее. Келбен и сам был таким, отставая от "зятя".

— Негодник, — поправив серебряную прядь, грустно улыбнулась Лейрел, одним словом отметя это предложение, оскорбительное как для скромного сына своего плодовитого отца, так и для его возлюбленной из расы полуэльфов.

Лейрел в смешенных чувствах наблюдала, как зеленовато-жёлтый птенчик со смешными пёрышками вместо рожек на голове вылизывал личико своего старшего собрата и дышал ему в нос веселящим газом, а фамильяр Тсарры накрыл их обоих своим дивным крылом с павлиньими перьями, следуя строгому наказу опекать. Обычно задиристый Безымянный вёл себя сейчас как шёлковый, но от проницательного взгляда волшебницы не укрылось его дёрганье хвостом, с головой выдававшим напряжённость перед охотой.

— Предлагаю скорректировать сроки и состав нового набора учеников, — спустя минуту раздумий изрёк призрак.

— Мы только что пристроили предыдущий, — неровно выдохнула Лейрел, вынужденная распустить академию под предлогом беременности, чтобы никто не заподозрил подмену её мужа, тем более, молодёжь всегда сама рвётся показывать всем свою удаль, ни у кого никаких подозрений. Недоучки стали протеже бывших членов Лунных Звёзд или хороших знакомых четы Арунсун, переместив упор с теории на практику.

— Чтобы превратить башню в ясли, — откровенно заулыбался зелёный и прозрачный Келбен, к его сожалению, не способный пронаблюдать реакцию своих знакомых на данное известие. — Так давай и превратим. Наберём из сёл ещё двух "штормовых" младенцев с выдающимся даром к магии. Ещё три тройки сирот трёх, девяти и двенадцати лет. На три года бедлама подпряжём в помощь Данило с Эрилин, дальше старшие воспитанники смогут помогать нам справляться с парами младших. Мы вырастим для близняшек большую семью и подспорье в делах возрождённых Лунных Звёзд, — архимаг прагматично выстроил план. Откалываясь от Арфистов, он как раз думал о том, чтобы воспитывать свои звёзды с раннего детства вместо поисков верных единомышленников.

— Круг посвящённых расширится, — сдержанно констатировала Избранная Мистры.

— Это неизбежно, — в тон ответил зеленоватый Келбен, глядя ну очень выразительно.

Наступила неловкая пауза. Оба взрослых вспоминали, как сами прибегали к подобным трюкам, прикидываясь чьими-то детьми, растя "собственных", имитируя свою старческую или трагическую смерть, чтобы казаться обычными людьми и продолжать из века в век влиять на жизнь общества. Но сейчас перед ними, согласно показаниям множества лабораторных заклинаний, был настоящий ребёнок, а не какая-нибудь высшая иллюзия, присвоенная двеомером форма, клон или эидолон. Странная натуральность вызывала море вопросов и предположений. Например о том, что это неизвестный архимагам подтип плотского сосуда с ворочающейся внутри душой их коллеги, таким вот подлым образом решившего втереться в доверие и выведать секреты Чёрного Посоха. Оба архимага единодушно отмели такой логичный вариант с дэва, чьё очередное земное воплощение оказалось младенческим.

— Ночная охота огня, — невпопад произнесла волшебница, поглядевшая в волшебное окно на улицы Уотердипа, хорошо различимые с высоты третьего этажа.

— Хм? — Призрак тоже посмотрел туда, сделав этот поворот ради комфорта любимой женщины.

Магия башни позволяла шаблону души Келбена видеть всё вокруг в любой момент времени. Как раз в эти минуты город напоминал муравейник, разворошённый штормом молний. Пешие и всадники с факелами суетились по заснеженным улицам, словно охотники, загоняющие невидимую дичь. Флюгеры-громоотводы сработали в большинстве случаев. Оставлявшие яйца молнии вообще не нанесли никакого урона, кроме испуга от вспышки и грома.

К концу года некоторые особо сведущие личности уже знали, что сыпавшиеся по всему Фаэруну толстые молнии оставляли после себя драконьи яйца. Только те скрывались в камнях или почве, а не оставались яркими точками посередь белых снегов. В Городе Роскоши поднялся ажиотаж поисковых групп, охотящихся за дорогостоящими трофеями.

И призрак, и Лейрел имели телепатическую связь с Тсаррой, потому знали, что Лорду Магу Уотердипа предстояло встретиться с Драконьим Магом Маарилом, живущем в Башне Дракона и владеющим Драконьим Посохом Агхэйрон, являющимся старым артефактом, разрешающим существам с драконьей кровью посещать Уотердип. До сих пор истинные, фейри-драконы и псевдодраконы подпадали под строгий запрет. Поэтому ни этот золотистый фамильяр, ни яйца прочих драконов не должны были появиться в пределах защищённой области. Наступит катастрофа, если секрет обхода защитной магии раскроется и разойдётся по миру.

— Лараилиат, — напевно произнесла блистательная волшебница ту же фразу на красивом эльфийском языке.

— По прозвищу Лассо, — посмеиваясь, сократил призрак эльфийское имя до человеческого. Угрозы он не видел, ни сейчас, ни в будущем — правильно воспитанное дитя может стать вернейшим другом и помощником.

— Верно подмечено, — переливчато хихикнула женщина, с первого взгляда попавшаяся в очаровывающий аркан младенца. — Но я бы прозвала Лэйр, — провела архимаг созвучие с драконьей пещерой, полной сокровищ. — Лараилиат Лэйр, — дружелюбная женщина поставила точку созвучием с собственным имением, охраняя свой пока ещё плоский живот, которому суждено было разродиться примерно через семь с половиной месяцев.

— Пещерный человек, аха-ха-ха, — зелёный призрак не удержался от хохота, свойственного натуре Келбена, в кругу родных и близких снимавшего суровую маску грозного архимага.

— И его Дог, — вдова невольно заулыбалась призрачному веселью. Слёзы уже откапали своё, но глаза продолжали оставаться на мокром месте.

— Хах, кличка Пёс, потому верный и лижется? — Угадал призрак ход мыслей своей благоверной, давшей обманчивое имя зверьку со способностями к иллюзиям. Фейри-дракон сейчас немногим превышал размерами летучую мышь, но действительно, словно родителя, обнимал дитё и ластился, курлыкая в подражанье мурлыканью.

— Крехлан и Лараилиат, — загадочно кивнув призраку, таинственным голосом произнесла будущая мать, тем не менее, пока не спешившая подниматься к люльке и вскармливать грудью подкидыша.

Две титьки для двух разнополых близняшек во чреве. Отец сразу, как узнал, поименовал сына Крехланом, а мать до сих пор колебалась с именем дочери: Лилиан, Лорин или Люсиль. Прошедшей осенью она мечтала завести трёх дочек от Келбена к трём сыновьям из-за прагматизма архимага к шести комнатам на ученическом этаже — растущая семья поставит крест на приём в Академию Чёрного Посоха.

— Лей и Тса, — деловито сказал призрак, намекая на бездетность своей юной заместительницы, которой теперь уже не суждено познать нормальную семейную жизнь и забеременеть, по крайней мере, пока не закончится период притворства, необходимый для стабилизации обстановки в Уотердипе в условиях сумятицы и бед во множестве регионов Фаэруна. — Со своими обликами я управлюсь, не впервой, — убеждённо заявил шаблон Келбена, прежде не раз оставлявшего учеников или доверенных лиц замещать себя.

— Не надо, Кел... — выдохнула женщина, понурившись. — Тсарре и без того тяжело, — смиренно сказала она, подавляя горе.

Сперва это глупое нападение Кемарна из Несме, потом схватка с легендарным шарном... Затем Лейрел, как Избранная Мистры, участвовала в ритуале Высокой Эльфийской Магии по воскрешению древнего эльфийского города-библиотеки и сама стала свидетельницей того, как за пару дней не успевший восстановиться муж и организатор великого действа самоотверженно пожертвовал своей магией и жизнью ради общего успеха — и развоплотился. Для всех прочих Келбен вернулся в башню, но на самом деле одного из величайших магов Фаэруна теперь не было среди живых. Когда-то, много веков назад, Лайрел уже переживала смерть любимого, даже "племянник" Данило не ведал, сколько сотен лет эти двое были вместе. Келбен тоже из числа Избранных Мистры, и его спутнице жизни оставалось надеяться на милость богини, стойко перенося тяготы жизни: не она первая и не она последняя в череде беременных вдов.

— Понимаю. Я думаю, при таком характере естественного очарования малыш запечатлеет образ матери при первом вскармливании. Сейчас он инстинктивно привораживает и отгораживается драконьей шкурой, из чего можно сделать вывод, что молоко из бутылочки сделает его замкнутым человеком, — вынес вердикт архимаг, озвучив невесёлые мысли самой Лейрил, тоже не раз за свои века сталкивавшейся с подобным поведением, свойственным не только фей-существам. — Кандидаток всего трое: ты, Тсарра и Эрилин. Но...

Осторожничающая женщина закусила губу, чтобы не вспылить грубостью призраку любимого мужчины, хотя отлично понимала, для чьих ушек предназначались эти слова. Призрак любовно поправил у жены её длинные и роскошные волосы цвета серебра. После небольшой заминки шаблон духа Келбена, обладая всеми знаниями и образом мышления почившего оригинала, сухо продолжил: