Контакт с бездной

Эх, взять бы скафандр да отправиться на тарпакианские этажи, но эти гигантские улитки запретили нам спускаться. Надо же, от излучения мозга человека их кристаллическая техника, оказывается, глючит.

И всегда эти этажи заканчиваются так быстро, насмотреться не успеешь. Надо будет как-то хоть фотографий сделать.

Лифт остановился, и я вышла в долгий коридор. Вон он, кабинет Сергея Ивановича. Подошла ближе, постучала, и дверь незамедлительно открылась.

Неужто Иваныч сам передо мной двери открывает? Он джентльмен, конечно, но чтоб вот так перед служащими...

— Здравствуй, Ирина. Подожди в кабинете, я сейчас вернусь, — сказал он и проскользнул мимо меня.

Ну что же, подождать так подождать. Я поставила сумку на пол, подошла к окну. Помню, как в первый раз увидела этот океан, разбивающий свои волны о подножие растущего из него здания. Тогда это меня изрядно удивило, но и сейчас, смотря на него, казалось, что я погружена в какой-то психоделический сюрреаллистичный сон. Каждый раз, когда я смотрю в океан, мне кажется, будто он заглядывает в меня, пытаясь понять и изучить. Зрелище отсюда воистину завораживающее. Сколько ни смотри, с каждым новым разом оно перехватывает дух, заставляя усомниться в реальности происходящего.

А вон и орел. Даже два. Они пролетели над водой, словно соревнуясь, выясняя, кто из них быстрее.

— Ирина, — услышала я голос Сергея Ивановича и обернулась. — Садись, пожалуйста, — он плавным жестом указал на кресло.

Я села и почувствовала себя снова как в первый раз, как тогда, когда я чуть было не возненавидела этого человека. Сейчас же он был мне безразличен. Начальник как начальник. Бывают и похуже.

За эти несколько месяцев здесь почти ничего не изменилось. Разве что аквариум с крокодилоподобным синюшным созданием нашел себе место в углу. Клифи. Его взгляд каждый раз вызывал у меня мурашки по коже, и сегодняшний день не стал исключением. Живая вычислительная машина так и буравила меня своим угрожающим взглядом.

— Значит, в Киев? — перевела я взгляд на Сергея Ивановича, который смотрел на собственное отражение в окне и поправлял галстук. Интересно, он и спит в этом своем строгом костюме и при галстуке? По крайней мере, мне его без них видеть не приходилось. Надо будет у Стаса спросить.

— В Киев, — кивнул Иваныч и сел за свой стол. Как обычно — прямая спина и манеры истинного джентльмена. Наверное, когда он был помоложе, у него от женщин отбоя не было.

— Вино будешь, — предложил он.

— Нет, я уже сегодня, если честно, пила, — отказалась я.

— Молодец. А вот я не откажусь, — он достал из шкафчика стола бутылку и бокал, налил, пригубил кроваво-красную жидкость.

— Так зачем мне в Киев? — поинтересовалась я.

Иваныч вздохнул:

— Надо кое-кого оттуда доставить. Я, если честно, даже не знаю зачем, но маниане попросили. Вот, — он достал откуда-то из шкафчика стола планшет, положил его на стол и пальцем подвинул ко мне.

Я взяла аппарат, посмотрела. С экрана на меня смотрел худенький веснушчатый мальчик на вид лет девяти-десяти. Самый обычный парнишка, каких миллионы.

— Его, что ли? — недоуменно спросила я.

— Именно его, — отпивая вино, произнес Иваныч. — Вадим Курниленко. Десять лет, родителей нет, воспитывается в детдоме. Вообще-то вся информация о нем, а также необходимые звукокоды есть в этом планшете. А вот тебе, — он снова потянулся под стол, — билет на самолет туда и обратно и паспорт гражданки Украины. Знаешь, какая у нас с ними сейчас ситуация. Лучше перестраховаться.

— Только зачем этот парень понадобился манианам? — я еще раз посмотрела на улыбчивое лицо парня, потом на Иваныча. Меня это удивило — непонятно с чего наши друзья, как говорит Сергей Иванович, требуют привезти им какого-то парнишку, живущего в Киеве.

— А я, думаешь, знаю? — он снова отпил вина. — Маниане хоть и наши друзья, но у них есть свои секреты. Скажем, они могут частично предвещать будущее, но рассказывают нам о нем далеко не все. Говорят, что при нашей психологии это может нанести вред нам самим.

— То есть вы сами не знаете, зачем им понадобился парень?

— Нет, — он пожал плечами. — Я же говорил, я здесь далеко не главный.

Он повторял это каждый раз, но каждый раз я ему не верила. По крайней мере, ни с кем в организации главнее его мне встречаться не приходилось. Стас говорил, что видел высшее начальство. А некоторые из главных вроде как сюда вообще не приходят; живут себе спокойно на Земле, наслаждаются жизнью и отдают указания по телефону. Но здесь и сейчас Иваныч все-таки главный и не знает полной картины, творящейся в его организации.

— Я пообщался с Клифи, — Сергей Иванович кивнул в направлении синюшного крокодила в аквариуме. — И знаю, что эта операция принесет огромную пользу людям. Так что не отказывайте, привезите мальчика.

— Почему именно я?

— Говорю же, я общался с Клифи, — он пригладил свои усы. — А он не делает ошибок. Здесь нужна именно ты и никто другой.

Да быстрее дождешься снега в июне, чем хоть каких-то ответов от Иваныча! Все он держит при себе, все скрывает, говорит только то, что необходимо.

Я еще раз взглянула на лицо мальчика, и перспектива похищения детей из детдома меня не вдохновила. От этой мысли стало не по себе, а к горлу подступал колючий комок.

— Ты съезди, точнее, слетай, — Иваныч посмотрел в мои глаза, и у меня в который раз сложилось впечатление, будто он читает мои мысли. — Осмотрись, оцени этого парнишку. Если что — уезжай обратно. Кого-то другого пошлем. Конкретных сроков нам маниане не устанавливали, так что не привезешь — так не привезешь.

Умел он это. Уговаривать. Вроде как складывается впечатление, что выбор есть, но на самом деле никакого выбора, кроме как выполнить его поручение, нет и близко. И вот что тут сделаешь? Шеф не приказывает, не кричит, а вполне нормально просит выполнить рабочее поручение.

Вздохнув, я кивнула. Ну посмотрю я на этого мальчика. Даже любопытно стало, что он такое из себя представляет и почему маниане им заинтересовались. Наверное, эта моя заинтересованность тоже входила в планы Сергея Ивановича.

— Ну и замечательно, — улыбнулся он. — Вылет у тебя в девять часов, я позвонил одному парню из Киева — он тебя встретит.

Эх, хоть Киев увижу. А то знаю про мать городов русских одни стереотипы, наподобие вечной революции, о цели которой не догадываются даже сами революционеры, и рассадника националистов.

— Время у нас еще есть, — Иваныч взглянул на наручные часы. Как там у тебя жизнь?

— Да так, — ответила я. — Вот выучила испанский благодаря вашим звукокодам, научилась немного программировать, думаю еще готовить научиться. Уж точно не помешает.

— А парня не нашла?

— Нет, — покачала головой я. — Неужто вы хотите себя в этом качестве предложить?

Он рассмеялся:

— Был бы я на лет десять моложе, может, и предложил бы. Кстати, там в планшете один звукокод есть. Включаешь парню — и он твой до конца жизни. Если хочешь — пользуйся на здоровье.

— Да нет, — покачала головой. — Зачем мне зомби-то? Я уж как-то своими силами разберусь.

Он улыбнулся и снова отпил вина из бокала.

— Скажите честно, Сергей Иванович, вы тогда меня заставили при помощи звукокода в вашу организацию вступить? — спросила я. Всегда хотела его это спросить, но почему-то решилась только сейчас. Даже не решилась, а само как-то вылетело.

— А тебе здесь не нравится? — пожал плечами он.

— Да нет, не то чтобы не нравилось. Просто интересно.

— Вот и не спрашивай, — улыбнулся Иваныч. — Я доволен, ты довольна, Стас доволен, все довольны. А так сидела бы до сих пор в полиции, дежурила по ночам да гоняла разное хулиганье. Оно тебе надо?

Я не нашлась что ответить. Да и вообще, пытаться разузнать что-то у Иваныча — задача если не невыполнимая, то крайне трудная. Надо будет воспользоваться кодом и психологию изучить — может, тогда смогу с нашим шефом поговорить на равных.

В кармане Сергея Ивановича зазвонил телефон, он потянулся к внутреннему карману пиджака, достал аппарат.

— Алло. Да, сейчас зайду, — сказал он в трубку и вернул телефон в карман. — Сейчас. Иринка, я на пять минут.

Он поднялся и быстрым шагом вышел из кабинета, а я снова подошла к окну.

Океан все так же бурлил, накатывая белогривые волны на подножие здания. Я смотрела в него, а он смотрел в меня. И в этот раз мне показалось, что он грустит.

Глава 2

Киев встретил меня почти настоящей весной. Как только я вышла из здания аэропорта 'Борисполь', теплый ветерок сразу же облизнул лицо, а в воздухе почувствовался приятный запах тепла. Снег, все еще лежащий на обочинах, медленно таял, создавая внушительных размеров лужи, люди вокруг были одеты явно по-весеннему, а по моей спине стекал пот. И почему никто не предупредил, что в Украине уже весна? Теперь как дура стою здесь в зимней куртке. Могла и сама прогноз погоды посмотреть, но почему-то не подумала.

Я оглянулась вокруг — неподалёку курили таксисты, ожидая своих клиентов, рядом расположилась компания бритоголовых. Те самые националисты, которыми так пугают, что ли? Похоже, да. Даже нашивка украинского флага у одного на рукаве.

Кажется, после перелёта и прохождения таможенного контроля я немножко подустала. Конечно, сегодня уже дел не будет никаких, а потому в гостиницу — и спать до утра. Где там человек, который должен был меня встретить?

— Ирина Анатольевна? — словно по велению волшебной палочки, ко мне подошел полноватый мужчина с дымящейся сигаретой в руке.

— Да, это я.

— Сергей Иванович просил вас встретить. Пройдемте. Машину я оставил немного дальше. Сумку вашу можно? — усмехнулся он.

— Да, конечно, — я отдала ему свои пожитки.

Мы прошли метров сто, он достал ключи, выключил сигнализацию. Его машиной оказался белый 'Фольксваген-пассат', припаркованный за территорией аэропорта.

— А почему так далеко припарковались? Там же места полно? — спросила его, усаживаясь на переднее сиденье.

— Да не хватало, чтоб менты прицепились. У меня-то звукокод есть, но без причины предпочитаю не пользоваться.

Хм, похоже, не любит он полицию. Хотя полиция полиции рознь, как и везде, там есть нормальные люди, а есть и идиоты.

— Ну что, поехали, — он завел двигатель. — Кстати, меня Игорь зовут.

— Приятно познакомиться.

— Взаимно.

— И как у вас здесь, на Украине? — пытаясь не уснуть прямо в машине, я решила завести разговор.

— Да как может быть в стране майданов? Полная фигня. Экономика трещит по швам, люди требуют сами не знают чего, продукты дорожают, мэр — лоботряс, президент — американский засланец, хоть вернее будет сказать засранец, все как на иголках сидят.

— До сих пор майдан? — удивилась я. Вроде слышала, что уже относительно спокойно.

— Майдан — это уже имя нарицательное и синоним к нашей долбанной стране. Вот вы говорите 'Коррида' и представляете Испанию, говорите 'Диснейлэнд' и представляете Штаты, а говорите 'Майдан', и...

— Да уж, — кивнула я и усмехнулась про себя. Правду, значит, говорили о вечном состоянии революции.

Вспомнилось, как когда-то, когда в Украине это все только начиналось, бывший коллега показал мне школьный учебник по украинской литературе, где смысл почти любого рассказа, повести или стихотворения сводился к тому, что украинцы хорошие, белые и пушистые, но все вокруг их обижают, издеваются и жить не дают. Но когда-то украинцы восстанут и превратятся чуть ли не в ведущую страну мира. Конечно, с такой литературой будут и майданы, и недовольство любой властью.

— А Иваныча вы давно знаете? — спросила его.

— Да как я его знаю, даже вживую не видел ни разу, — скривился он. — Попаду в Москву — увижу. Мне предложили работать в Киеве, следить, чтоб люди из-под контроля не выходили, пресекать просачивания информации наружу, — работаю. Нам еще только майдана против пришельцев здесь не хватает. Хорошо платят — я доволен. У нас тут базы, как у вас, нет. Мы с инопланетянами не контактируем и научных открытий не делаем, только следим, чтоб народ ни о чем не догадался. Мне даже в антимире ни разу бывать не приходилось, и пришельцем любовался только на фото.

В чем-то я ему даже посочувствовала. Все-таки антимир — это красиво. Но если захочет — прибудет в Москву и увидит.

Дорога была почти пустая, лишь изредка нам приходилось обгонять какой-нибудь транспорт, обычно рефрижераторы дальнобойщиков. А разве может по-другому быть в такое позднее время?

Вскоре я увидела киевские огни. Самый обычный город, от Москвы отличающийся разве что вывесками на здешнем, как мне показалось, странном и даже смешном языке. Все то же — панельные дома, магазинчики, супермаркеты, автозаправки.

— Далеко до гостиницы? — поинтересовалась я.

— Нет, минут за пятнадцать доедем, — ответил Игорь.

Как ни странно, он не спросил, ни что я здесь делаю, ни зачем меня послали и тому подобное. То ли ему рассказали все в деталях, то ли не сообщили ничего и приказали не спрашивать. Как бы там оно ни было — лучше, пожалуй, эту тему не трогать.

Игорь остановил машину на красный свет светофора, поднял левый рукав, словно смотрел на часы, ткнул пальцем в запястье, и над его рукой прямо в пространстве образовалась небольшая голограмма с картой города. Он, прищурившись, посмотрел на неё и таким же касанием к запястью отключил.

— Что это? — спросила я.

— Ты что, не знаешь? — удивился он. — Думал, у вас там, в Москве у всех такие есть.

— Нет, не знаю, — я пожала плечами. В научный отдел мне приходилось заходить довольно редко, и что там сейчас изобретают, я не знала.

— Портативный компьютер нового поколения, — ответил он. — Через год, может, два или пять будет у каждого ребенка. Так сказать, замена телефонам, компьютерам, планшетам. Мне предложили протестировать, я и тестирую, — улыбнулся он и, дождавшись зеленого света, отпустил тормоз. — Он должен соединяться напрямую с нервной системой и подавать некоторую информацию, например, маршрут, прямо в мозг, но мой почему-то сбоит, приходится смотреть вручную.

— Говорите, скоро их запустят в серию?

— Да. Для этого и разрабатывались. Отживут свое эти айфоны да планшеты — появятся в продаже подобные штуки.

— А почему не раньше? — поинтересовалась я, поняв, что это может быть очень даже удобно.

— Да потому, что прежняя технология свое еще не отжила, — Игорь скривился. — Это экономика. Нужно получить максимальную прибыль за то, что есть сейчас, лишь потом можно переходить к следующему. Людям всегда нужно давать что-то, на что они будут работать. Будь то телефон, модная одежда или возможность поездки за границу. И давать это нужно постепенно, заставляя их, приобретя один товар, сразу же начинать мечтать о другом. Если люди не будут думать о том, как заработать побольше, если мы не будем внушать им, что деньги и новый гаджет — главное в их жизни, они начнут преодолевать звукокод.

Я промолчала. Все-таки это было неправильно. Навязывание каких-то идеалов большинству, чтобы меньшинство могло контактировать с пришельцами. Права Наташа, правы параноики — это всемирный заговор. А я являюсь одним из винтиков этой машины. Но мне дали шанс, дали возможность роста, и не воспользоваться этим наверняка было бы глупостью.