Его лицо немедленно стало осторожным.— Ничем интересным.
-Конечно, ничем,— пробормотала я.
-Почему ты сделала такое лицо?
-Хорошо...— рассматривала я ситуацию, поджав губы.— Если бы ты был всего лишь сном, то ты бы так мне и ответил. Я должна поверить тебе.
Он вздохнул.— Если я расскажу тебе, ты, наконец, поверишь, что тебе не снится кошмар?
-Кошмар!— повторила я презрительно. Он ждал моего ответа.— Возможно, ответила я после секунды раздумья.— Если ты расскажешь мне.
-Я охотился ....
-Это — лучшее, чем ты мог заняться?— Раскритиковала я.— Это определенно не доказывает, что я не сплю.
Он поколебался, и затем медленно заговорил, с осторожностью выбирая слова.— Я не охотился, чтобы добыть пищу ..., я ущипнула себя за руку .... Я отслеживал.
-Что ты отслеживал?— Спросила я заинтригованно.
-Ничего важного.— Его слова не соответствовали выражению его лица; он выглядел расстроенным, скрывающим, что ему неудобно.
-Я не понимаю.
Он колебался; его лицо, сияющее странным зеленым отсветом от часов, скривилось.
-Я — Он глубоко вздохнул.— Я должен извиниться перед тобой. Нет, конечно, я должен тебе намного больше, чем простые извинения. Но ты должна знать,— слова полились рекой, я помнила, что он говорит так, когда очень сильно взволнован, я должна была сосредоточиться, чтобы уловить их все,— что я понятия не имел. Я не понимал беспорядок, который оставлял. Я думал, что здесь ты в безопасности. Что всё безопасно. Я и понятия не имел про Викторию,— его губы поджались, когда он произнес это имя — что она возвратится. Я признаюсь, что забыл про неё, но тогда я не придавал ей большого значения, я думал только о том, чтобы уничтожить Джеймса. Но только я не смог увидеть правды. То, что она была так к нему привязана. Я думаю, что теперь я понимаю, почему она была настолько уверенной в нем, что он никогда её не подведет. Именно моя самонадеянность всему виной — она помешала мне увидеть всю глубину её чувств.
-Не думаю, что есть оправдание тому, что я тебя оставил здесь одну, совсем беззащитную. Когда я услышал, что ты сказала Элис, когда она тебя увидела — я понял, что ты должна была отдать свою жизнь в руки оборотней, незрелых, непостоянных, худшая вещь помимо Виктории — Эдвард дрожал и поток слов приостановился в течение короткой секунды.— Пожалуйста, знай, что я понятия не имел ни о чем. Я чувствую себя раненым, раненым в самое сердце, даже теперь, когда я могу видеть тебя и держать в своих руках. Это — самое несчастное оправдание за всё.
-Остановись,— перебила его я. Он уставился на меня отчаянными глазами, и я попробовала подобрать нужные слова — слова, которые освободят его от этого предполагаемого обязательства, которое доставило ему так много боли. Очень трудно было их произнести. Я не знала, смогу ли я сказать их без последствий. Но я должна была попробовать сделать это. Я не хотела быть источником вины и мучения в его жизни. Он должен быть счастлив, независимо от того, чего это мне стоило.
Я действительно надеялась отложить эту часть нашей последней беседы. Этим я ускорю приближение конца.
Вспоминая все месяцы практики в попытках быть нормальной для Чарли, я убрала все выражения с моего лица.
-Эдвард,— сказала я. Его имя немного жгло мое горло. Я почувствовала приближение мучительной раны в груди, ждущее, чтобы снова широко разорваться, как только он исчезнет. Я не предполагала, как смогу пережить это снова.— Сейчас всё должно кончиться. Ты не можешь думать об этом постоянно. Ты не можешь позволить этому ..., этой вине ... управлять своей жизнью. Ты не можешь взять ответственность за события, которые со мной здесь случились. Ни одно из них не является твоей ошибкой, все они — лишь часть моей жизни. Так, если я упаду под автобус или еще что-нибудь случится, то ты должен понять, что не можешь чувствовать себя виноватым за всё. Ты не можешь постоянно убегать в Италию, потому что тебе будет плохо, что ты не спасал меня. Даже если бы я спрыгнула с того утеса, чтобы умереть, это было бы моим выбором, а не твоей ошибкой. Я знаю, что такой уж у тебя характер, чтобы брать на себя вину за всё происходящее, но ты правда не можешь позволять себе впадать в такие крайности! Это очень безответственно — подумай об Эсми и Карлайле.
Я находилась на краю потери. Я остановилась, чтобы глубоко вздохнуть, надеясь успокоиться. Я должна была его освободить. Я должна была удостовериться, что такого никогда больше не случится.
-Изабелла Мэри Свон,— прошептал он, с самым странным выражением, пересекающим его лицо. Он выглядел почти безумным.— Ты думаешь, что я попросил Волтари убить меня, потому что я чувствовал себя виновным?
Я почувствовала, как на моем лице отразилось непонимание.— Разве не так?
-Чувство вины? Нет, нечто гораздо большее. Больше, чем ты можешь постигнуть.
-Тогда ... о чем ты говоришь? Я не понимаю.
-Белла, я пошел к Волтари, потому что я думал, что ты была мертва,— сказал он, мягким голосом, но с жестким взглядом.— Даже если я не был виноват в твоей смерти— он дрожал, шепча последние слова — даже если бы это была не моя ошибка, я уехал бы в Италию. Очевидно, я должен был быть более осторожен. я должен был поговорить с самой Элис, вместо того, чтобы выслушать пересказ от Розали. Но ведь я действительно услышал, как мальчик сказал, что Чарли на похоронах? Ведь всё сходилось?
-Сходилось...— пробормотал он, отвлекшись. Его голос был настолько тихим, что я не была уверена, нужно ли мне его прерывать.— Ситуации всегда складываются против нас. Ошибка за ошибкой. Я никогда больше не буду критиковать Ромео.
-Но я все еще не понимаю,— сказала я.— Объясни мне. Так что заставило тебя?
-Извини меня?
-Так что такого, если я даже бы и была мертва?
Он уставился на меня долгим взглядом, выражающим сомнение, прежде чем ответить.— Разве ты забыла всё из того, что я тебе сейчас сказал?
-Я помню все, что ты мне сказал.— Включая слова, которые отрицали все остальное.
Он провел своим холодным указательным пальцем по моей нижней губе.— Белла, ты, кажется, ничего не понимаешь, ты находишься в заблуждении.— Он закрыл глаза, качая головой взад и вперед, полуулыбаясь. Счастливой эту улыбку назвать было нельзя.— Я думал, что всё ясно объяснил. Белла, я не могу жить в мире, где ты не существуешь.
-Я — ...— В моей голове всё поплыло, я пыталась подобрать нужное слово.— Запуталась. Это сработало. Я никак не могла понять смысла его слов.
Он глубоко заглянул в мои глаза искренним, серьезным пристальным взглядом.— Я — хороший лгун, Белла, наверное.
Я застыла, все мои мышцы напряглись. Неужели я была права; от боли я не могла дышать.
Он потрепал меня по плечу, чтобы я расслабилась.— Позволь мне закончить! Я — хороший лгун, но мне пришлось это сделать, чтобы ты быстрее мне поверила.— Он вздрогнул.— Это было мучительно ....
Я ждала, все еще застыв.
-Когда мы были в лесу, когда я прощался с тобой -
Я не позволила себе это вспоминать. Я сопротивлялась, пытаясь жить лишь одной секундой.
-Ты не хотела меня отпускать,— прошептал он.— Я это видел. Я не хотел так поступать, я чувствовал, что это убьет меня— но я знал, что, если смогу убедить тебя, что не люблю тебя больше, ты дальше продолжишь жить. Я надеялся, что, если ты будешь думать, что я пошел жить дальше без тебя, ты пойдешь тоже.
-Полный разрыв,— прошептала я через неподвижные губы.
-Точно. Но я никогда не мог подумать, что это будет настолько легко сделать! Я думал, что это будет практически невозможно — что ты будешь настолько уверена в обратном, что я должен буду лгать сквозь зубы в течение многих часов, чтобы посеять хотя бы семя сомнения в твоей голове. Я лгал тебе, и я так сожалею — оттого, что это так травмировало тебя, жаль, потому что это было ничего не стоящее усилие. Жаль, что я не мог защитить тебя от себя. Я лгал, чтобы спасти тебя, и это сработало. Я сожалею.
-Но как ты могла мне поверить? После того, что я тысячу раз говорил тебе, что я люблю тебя, как ты могла позволить одному слову сломать веру в меня?
Я не отвечала. Я был слишком потрясена, чтобы сформировать рациональный ответ.
-Я увидел в твоих глазах, что ты на самом деле полагала, что я не хотел больше быть с тобой. Это так смешно и абсурдно — как будто я могу существовать, не нуждаясь в тебе!
Я все еще стояла, застыв. Его слова были непостижимы, потому что они были невозможны.
Он снова потрепал мое плечо, легко, но достаточно для того, чтобы мои зубы немного сгрохотали.
-Белла,— Вздохнул он.— Ты действительно так думала!
Я начала плакать. Слезы хлынули и затем несчастно полились вниз по моим щекам.
-Я знала это,— рыдала я.— Я знала, что все мои мечты рухнули.
-Ты невозможна,— сказал он, и рассмеялся разбитным смехом.— Что мне сказать, чтобы ты мне поверила? Ты не спишь, и не умерла. Я — здесь, и я люблю тебя. Я всегда любил тебя, и я буду всегда любить тебя. Я думал о тебе, видя твое лицо в своих мыслях, каждую секунду, что я был далеко. Когда я сказал тебе, что не хочу быть с тобой, эта ложь была подобна черному богохульству-
Я отрицательно помотала головой, в то время как слезы продолжали литься из уголков моих глаз.
-Ты мне не веришь, да?— прошептал он, его лицо побледнело намного больше, чем при обычной бледности. я это увидела даже в тусклом свете.— Почему ты можешь верить в ложь, но не в правду?
-Для тебя никогда не было смысла любить меня,— объяснила я, и пока я говорила, мой голос дважды сломался — Я всегда знала это.
Его глаза сузились, челюсть сжалась.
-Я докажу, что ты не спишь,— пообещал он.
Он надежно обхватил мое лицо своими железными руками, игнорируя мою борьбу, когда я пробовала отклонить голову.
-Пожалуйста, не делай этого,— шептала я.
Он остановился, его губы застыли лишь в полдюйме от моих.
-Почему нет?— потребовал он. Его дыхание обдувало мое лицо, заставляя голову кружиться.
-Когда я проснусь— он открыл рот, чтобы возразить, но я сразу же изменила начало — хорошо, забудем, что я сплю — когда ты снова уедешь, мне и без этого будет очень трудно.
Он немного отклонился, уставившись на мое лицо.
-Когда я дотрагиваюсь до тебя, ты такая... сомневающаяся, настолько осторожная, и все же все еще такая же. Я должен знать, почему. Это потому что я появился слишком поздно? Оттого что я причинил тебе много боли? Потому что ты хочешь жить дальше, как я того тогда и добивался? Это было бы ... весьма справедливо. Я не буду оспаривать твое решение. Так что не надо жалеть мои чувства, пожалуйста, просто скажи мне теперь, можешь ли ты всё еще любить меня, после всего того, что я тебе причинил. Ты можешь?— прошептал он.
-Ответить на этот идиотский вопрос?
-Ответь мне. Пожалуйста.
Я мрачно уставилась на него в течение долгого мгновения.— Чувства, которые я испытываю к тебе, никогда не изменятся. Конечно, я люблю тебя, и ты ничего не сможешь с этим поделать!
-Это — все, что я должен был услышать.
Потом его губы стали приближаться, и я не смогла этому сопротивляться. Не потому, что он был гораздо сильнее меня, но потому что мое желание сопротивляться исчезло, когда наши губы соприкоснулись. Этот поцелуй не был таким осторожным, как все другие, которые я помнила, каким я прекрасно могла бы ограничиться. Если я собралась и дальше причинять себе боль, то я отлично в этом преуспела.
Так что я поцеловала его в ответ, мое сердце выбивало бессвязный ритм, в то время как дыхание стало прерывистым, а пальцы жадно исследовали его лицо. Я почувствовала его мраморное тело каждой клеточкой своего, и я была настолько счастлива, что Эдвард не послушался меня и не остановился, так как никакой страх наступления пусть даже самой сильной боли в мире не оправдывал бы тоску без этого. Его руки тоже ласкали мое лицо, и, в краткие секунды, когда его губы оказывались свободны, он шептал моё имя.
Потом, когда я уже почувствовала головокружение, он отстранился, и приложил свое ухо там, где бешено билось мое сердце.
Я лежала, ошеломленная, и ждала, когда моё дыхание замедлится и утихнет.
-Кстати,— сказал он тоном как бы между прочим.— Я не оставляю тебя.
Я промолчала, и он, казалось, услышал скептицизм в моем молчании.
Он поднял голову, чтобы разделить мой пристальный взгляд.— Я никуда не пойду. Никуда без тебя,— добавил он более серьезно.
-Я оставил тебя во. ервых, потому что хотел, чтобы ты имела шанс пожить нормальной, счастливой, человеческой жизнью. Я просто видел, что находившись со мной, ты постоянно оказывалась на краю опасности, я забирал тебя из мира, которому ты принадлежала, рисковал твоей жизнью каждое мгновение, когда мы были рядом. Я должен был сделать что-нибудь, и я подумал, что единственный путь, который я мог выбрать — это оставить тебя и уехать. Если бы я не думал, что ты остаешься в полной безопасности, я, возможно, не покинул тебя. Я слишком эгоистичен. Только ты — самое важное из того, что я хотел ..., в чем я нуждался. Что я хочу, и у меня потребность быть с тобой, и я знаю, что никогда не найду в себе достаточно сил, чтобы снова уехать. Я никак не могу оправдать жестокие небеса, устроившие такое! Кажется, что ты не можешь быть в безопасности, независимо от того сколько миль будет нас разделять.
-Не обещай мне ничего,— прошептала я. Если я позволю себе надеяться, но это ни к чему не приведет ..., это убьет меня. После того, как все беспощадные вампиры оказались неспособными меня прикончить, надежда сделает эту работу за них.
Гнев вспыхнул металлическим блеском в его черных глазах.— Ты думаешь, что сейчас я тебе лгу?
-Нет — не совсем так.— Я покачала головой, пытаясь выразить корректно свою мысль. Если гипотеза, что он действительно любит меня, подобно стреле, попадет в цель, при пребывании цель, окажется клинической, так что я не спешила попадать в западню надежды.— Ты можешь быть уверенным в этом ... сегодня. Но что относительно завтрашнего дня, когда, например, ты снова подумаешь обо всех причинах и поменяешь свое решение? Или в следующем месяце, когда допустим, Джаспер снова попытается на меня напасть?
