— Соболезную, — покивал Старик. — Ты нашел себе отличную девушку.
— Че?! — офигел я.
— Горячая эльфийка-убийца тебе идеально подходит! — улыбнулась эта усатая рожа.
— Да, наши отношения уже такие невообразимые, — поддакивала ему Рашира. — Он так нежно нес меня на руках, что я прямо вся растаяла.
— Точнее, воображаемые отношения! — возмутился я. — Тебя, походу, приложило чем-то.
— Не говорите с учителем в таком тоне, молодой человек, — пригрозила она мне пальчиком.
— Ха-ха-ха! Идеальная пара! Психованный бесстрашный маньяк и наемная убийца. Мне даже страшно, каким выйдет потомство.
— А вам избранница не нужна? — захлопала она ресничками, смотря на этого усача.
— Я женат, но спасибо за предложение.
— Ни одна женщина не устоит перед мужчиной с такими усами.
— Вот! Запоминай, малыш. Хватит мазаться той эльфийской мазью! Отрасти себе усы настоящего мужчины! — гордо заявил этот тип.
— Вы меня убиваете, — застонал я.
Они лишь заржали надо мной.
Каждый раз, когда встречаюсь с Себастьяном, встреча превращается в такое вот посмешище.
Махнув на них рукой, пошел разливать чай. Заодно травы добавил, Рашире это сейчас полезно. Рана слабая, яда или заразы нет, так что быстро заживет. Да и она явно владеет парой целебных заговоров для ускорения регенерации.
— И когда свадьба?
— Старик! — зарычал я. — Хватит уже действовать мне на нервы.
— Ох, какие мы нервные, — покачал он головой. — Ты за время учебы стал немного дерганым.
— День сегодня выдался паршивый.
Чай неплох, сорт какой-то хороший, но я в этом не сильно разбираюсь. Это Неораны в своих южных плантациях чаи и специи выращивают, а в этом слабо понимаю.
— Болтайте, мальчики, а мне нужно привести себя в порядок, — сказала Рашира.
Выпила свой чай, поднялась и пошла в сторону ванной. Закрыла дверь и стала набирать себе водичку.
Мы переглянулись.
— Роскошная женщина... — со знанием дела покивал Себастьян, допивая чай. — Главное — умная, а такую в наше время найти нелегко.
— Ты ведь не просто так приехал? — посмотрел я на друга.
— Ну да, — кивнул он. — У меня дело к тебе.
— Она подслушивает, — кивнул я на дверь.
— Желай я поговорить о чем-то секретном, я бы повел тебя к себе, а так ничего тайного, — развел он руками. — Вот.
Он достал из сумки бутылку эльфийского вина. Лакурское, 3843 год, виноградники Энед Альдарана. Неплохо. Лакурское вино одно из лучших в мире, по крайней мере, так говорил Себастьян, я в алкоголе не так хорошо разбираюсь.
— Ты же знаешь, на меня вино не действует, как и на тебя, — вздохнул я. — Слабовато.
— Знаю. Зато я стал истинным ценителем вин. Когда не можешь захмелеть, начинаешь разбираться во вкусах.
— Тяжело тебе живется.
— И не говори, — разлил он вина. — Можно было принести дварфийский самогон, он даже нас пробрать может, но решил, что для встречи старых друзей вино лучше подходит.
Мы молча пили.
Как когда-то давно. Вроде и не так уж давно это было, но, кажется, словно вечность назад. Однажды после боя кто-то из наших нашел погреб с вином, и мы устроили себе небольшой праздник. Тогда-то и поняли, что вино на нас не действует. Нам еще при обучении это говорили, но поняли мы это, только когда сами попробовали.
Да уж...
Я помню, как меня взяли в варлоки.
Это случилось после того, как я выжил в своем родном городке, Мидоре, двенадцать лет назад. Меня спас Себастьян. На нас напали орки, отца разорвали на моих глазах, когда он защищал меня. Я бы и сам погиб, если бы не пришел Себастьян. Он спас меня, вытащил из города и доставил в штаб. Я был единственным выжившим в городе...
Во мне увидели потенциал и предложили стать варлоком. Когда горе и страх прошли, во мне остался только гнев. Я жаждал мести за отца, дом и родной город, а потому без раздумий согласился.
Стать варлоком — это мгновенно обрести огромную силу, но... навсегда потерять возможность быть магом.
Чтобы колдовать, волшебнику нужно время и концентрация. Даже самое простое заклинание требует сосредоточенности, потому маги изобрели быстрый способ колдовать — Магические Гравюры. Их формируют в ауре и магической системе мага, позволяя ему мгновенно применять вписанное заклинание. Сложность заклинания зависит от сил самого мага, но выше Четвертого Круга ничего не ставят. Вроде как была пара человек, кто смог поставить себе заклинание Пятого Круга, но я их никогда не встречал, а слухами земля полнится.
Но у такого способа нашелся большой изъян.
Больше двух заклинаний гравировать нельзя, иначе они занимают часть магической силы и вносят дисбаланс в энергетику. Так что если сделать много гравюр, то кроме них маг не будет способен ничего применить, разве что какие-нибудь бытовые чары или что-то Первого Круга.
Потому маги никогда больше двух гравюр не ставят. Ну, исключение — это наш Верховный Магистр, у которого, как я слышал, целых три, но это опять же только слухи. О Бартоломео вообще очень много слухов говорящих о его могуществе.
Когда к власти пришел Тиронель, он понял, насколько серьезной угрозой являются орки. Волны зеленомордых тварей, которых вела Воля Центоры, шаманы, способные призывать элементалей. Но самое неприятное — это непонятные огромные твари, которых они откуда-то достали, их прозвали — тролли. Эти огромные, размером с дом, монстры были смертью для рядовых, а маги не могли быть везде одновременно.
На подготовку полноценного волшебника нужно потратить от пяти до десяти лет, и то, это будет неопытный юнец, которого легко убьют.
Потому король издал Приказ. Всех юношей и девушек с потенциалом к магии от двенадцати лет подвергнуть процедуре гравировки стольких заклинаний, сколько возможно и провести курс быстрого обучения. Нам вшивали от пяти до двенадцати заклинаний, делая нас сильнее любого воина, но полностью закрывая нам возможность в будущем стать магами. Но тогда об этом мало кто думал, если бы не мы, будущего бы ни у кого не осталось.
Целое поколение магов практически уничтожили, сделав нас такими вот живыми артефактами.
После двух лет обучения и всех процедур нас бросили в бой... И мы стали той силой, что склонила чашу весов в пользу светлых рас. Орки не ожидали такого отпора и были легко отброшены. Тролли, которые до этого опасались только магов, были в ужасе от невероятно юрких врагов с большими мечами, прорубающими их толстые шкуры.
Наши отряды смогли переломить ход войны и выгнать тварей обратно в Просторы, а затем совместные легионы прошлись кровавой волной по оркам, вырезая зеленую мразь.
Так и закончилась это безумие...
Вспоминать былое можно и потом, а вино, правда, неплохое.
— Ну, так зачем ты прибыл?
— А, да! — спохватился он. — Дело у меня к тебе есть.
— Я весь во внимании, старик.
— Я тебе рассказывал о своем сыне?..
Стакан в моей руке разбился, а я постарался сдержать вырывающийся рык ярости.
Рассказывал ли?
Да он без умолку мог часами трещать о своем сыночке! Ох, как он бесил всех своими рассказами о сыне и красавице-жене. Народ был готов на стену лезть и хоть к оркам бежать, лишь бы не слушать задолбавшие речи командира.
— Спокойно! — тут же поднял он руки. — Я шучу, но дело это связано с моим мальчиком.
Я глубоко вдохнул и выдохнул, стараясь успокоиться:
— Ладно, говори.
Взял новый бокал и налил себе вина.
— Вчера он сбежал из дома...
— Пф-ф-ф! — я подавился вином и выплюнул его. Так и захлебнуться можно, слушая его речи. Все, больше не пью, пока он говорит. — Че?! Это как так?! Я скорее поверю в то, что ты в шуты запишешься, чем в то, что от тебя можно сбежать.
— Эмиль уже взрослый, девятнадцать лет ему, да и обучали его как боевого мага...
— Себастьян Гончая Смерти говорит мне о том, что он не уследил за кем-то? — фыркнул я.
— Ну, вообще-то я сам его отпустил, — смутился он.
— Зачем?
— Видишь ли, — начал Старик, — моя дорогая Анья во время войны потеряла всех родных, а я ушел сражаться. Вот и стала она очень сильно печься о нашем сыне. Никуда его одного не пускала, постоянно опекала и баловала. Я благо сумел вмешаться и сына верно воспитывал. Талант его магический развивал, учителей нанял. Сначала хотел его в Университет отправить, но Анья так боялась отпускать его, что скандал закатила страшный. Мне удалось выбить хотя бы репетиторов, и то она постоянно надзирала. Сильно пеклась об Эмиле, и мне чуть ли не тайно его обучать сражаться приходилось. Я хочу, чтобы он в гвардии служил, полноценным чародеем стал, но Анья безумно боится его от себя отпускать. Вот и довела она Эмиля до ручки своей опекой. Парень собрал вещи и сбежал из дома. Я решил не останавливать его и дать погулять, ему нужно набраться опыта и развеяться.
— Вот это страсти... И куда он подался?
— Он собрался в Просторы Гигантов, авантюристом стать решил. Там недавно гробницу одну нашли, куда все стекаются в поисках наживы, так что пусть сам туда сходит. Хочется ему приключений, пусть получает. Годик погуляет, а потом может и за ум возьмется. Надо дать ребенку своих шишек набить, чтобы спокойнее стал.
— А я тут причем?
— Я бы хотел, чтобы ты с ним сходил.
— А?
— Он парень умный и обученный, но совершенно неопытный, — покачал он головой. — Ему бы кого знающего рядом, а то ведь пропадет.
— Ты хочешь, чтобы я стал его телохранителем?
— Не за бесплатно, — он кинул на стол мешочек с монетами. — Я же не дурак, но просить мне некого. Нанимать кого-то ненадежного мне не хочется, а тебе я всецело доверяю.
— М-да, — только и сказал я.
Нет, я прекрасно понимаю, что он тут не просто так. Все же человек Себ занятой, потому ради глупостей он бы не приехал, но чтобы так.
Меня терзали сомнения и противоречия.
С одной стороны, я не для того отложил свой меч, чтобы вновь пускаться в бой. С другой стороны, я толком ничего не умею, кроме как рубить врагов. Обучение в Академии мне многое дало, но недавние события четко показали, что жить мирно мне сложно. Деньги мне тоже пригодятся. У меня на счету в дварфийском банке есть кое-что, но лишним точно не будет. Да и другу отказывать не хочется. Мы друг друга много раз спасали, потому отказ с моей стороны выглядел бы довольно свинским решением.
Но переть в Просторы Гигантов...
— Ладно, я согласен, — тяжело вздохнул я. — Куда он отправился?
— Он поехал через Дольшек, а затем будет двигаться к городу Рамау.
— Рамау? — удивился я. — Вроде как дирижабль в форт Дикса находится в Больве.
— Да, но дварфы недавно новый путь по земле проложили. Как там его... что-то про червей и пар... Я не совсем понял смысл. Короче, новый весьма быстрый и популярный путь.
— И куда он ведет?
Друг стал резко серьезнее.
— В Криор...
У меня задрожали руки, вино из бокала чуть не пролилось.
Криор...
Это...
Кошмары о случившемся в этом городе меня даже сейчас иногда преследуют... То, что сотворили там орки... просто не поддается описанию. Ни одно разорение городов и сел не было столь ужасным, как то, что сделали в Криоре...
Нас там человек сорок выжило, среди многотысячного населения того городка... Огромные стены позволили городу выстоять все осады и стать одним из немногих безопасных мест в Просторах Гигантов... Орки восемь лет не могли взять город, пока....
Даже думать об этом страшно...
— Как так?
— Дварфы выкупили город... Восстановили его, очистили. Добывают в местных шахтах редкие минералы для себя. У Тиронеля сейчас сложное время, потому он даже на такие вещи идет, чтобы удержать страну от развала.
— Значит, Криор...
— Не боишься?
— Разумеется, боюсь... — признался я. Выпил еще вина. В такие моменты я жалею, что не могу напиться и забыть все. Даже к ментальному магу ходил, чтобы он мне часть воспоминаний удалил, но гравюры дают слишком высокую сопротивляемость менталу и тонкие манипуляции на меня просто не действуют. — Но надо взглянуть в глаза своим демонам....
— Ну и чудно, — хлопнул он меня по плечу. — Тут денег вам хватит, а как домой вернешь его, подкину тебе еще.
— Да, ладно уж...
— Не отказывайся. Я тебе тоже многим обязан. Если бы не ты, я бы погиб там...
Опять он начинает. Если учесть, сколько раз он меня спасал, то это мне ему еще полжизни долги отдавать надо.
Но лучше сменить тему, а то слишком серьезными стали.
— Да, спасение человека от ужасных птиц — дело опасное. Ведь ты единственный человек в мире, которого отмудохали пингвины...
— Ох, не напоминай, — застонал он.
— Как ты умудрился проиграть пингвинам? Как?! — поражался я. — Это загадка столетия похлеще того, как генерал Грив раздобыл порох для подрыва армии орков!
— Ты хоть видел этих тварей?! Они жуткие!
— М-да-а-а-а....
Да уж. Сменили тему.
Лучше так, чем вспоминать то, что было.
— Да, вот еще что. Если там мой мальчик где-то ребеночка себе наделает, то тащи девушку вместе с ребенком. Ну, или если девушку найдет, я не против ее происхождения.
— А Анья одобрит бастарда?
— Поворчит сначала, а как малыша увидит, сразу оттает, она у меня добрая, — махнул он рукой.
— Короче, в бордель его не водить.
— Пусть сходит, если захочет, хотя у него и дома вполне было кого щупать. Служанки у нас симпатичные.
— Извращенец...
— У тебя южная эльфийка, так что не жалуйся. Отдохни и развейся.
— Мрак...
В одном он все же прав. Надо и мне развеяться. Я слегка заржавел тут, слишком скис, нужно отдохнуть. Может после этого пути и смогу уже определиться, что и куда.
— Вот, передай ему письмо при встрече, — он отдал мне запечатанный конверт, а также небольшой портрет с изображением его сына. Так хоть узнать его смогу.
Мы с ним посидели еще некоторое время, а затем я ушел к себе.
Надо все обдумать и собраться...
* * *
Рашире пришлось некоторое время просидеть в ванной. Все же не дело это, мешать мужчинам. Они явно хотели поговорить наедине, а за спасение ее жизни можно и потерпеть некоторый дискомфорт.
Заодно удалось услышать интересные вещи.
Она в войне не участвовала. Когда орки буянили в королевстве, она сидела в монастыре на западе. Это был неплохой опыт, да и о детях там заботилась. С орками она в свое время сражалась, но в Просторах Гигантов никогда не была.
А вот послушать воспоминания двух варлоков оказалось весьма интересно.
О вардлоккурах ходит много слухов, но в основном о них говорят, как о людях поистине огромной силы. Они воины, но при этом равны магам в бою. Старшие волшебники бывают разными, кто-то довольно надменен и самовлюблен, кто-то спокоен и мудр, а кто-то — ученый помешанный на исследованиях. Но у всех них есть одно общее — они не воины, ни душой, ни телом. Она ни одного мага, вспоминающего битвы, никогда не видела, а за полторы сотни лет жизни она повидала немало.
Разговор у них явно не тайный, иначе бы тут они не говорили, но тема оказалась полезной.
Вот только у нее самой немало бед.
