Как можно делать подобное?
Как можно творить такое?
Даже в его прошлом, те самые крестьяне, что хотели его крови, все же не бросились ломиться через стражу и не пытались забросать их камнями. Да, ему было страшно, но люди там, пусть и сошедшие с ума от страха, все же не решались броситься. А уж после того, как мама показала свои магические силы, так вообще испуганно поубегали...
Тут же...
Это просто какое-то безумие.
Не важно, что натворил человек, он не должен подвергаться подобному...
Если бы это хотя бы было похоже на наказание, или хотя бы на казнь, он бы еще понял, но это было просто форменное издевательство. Они просто издевались над ней, мучили и получали от процесса удовольствие. Ужасное удовольствие, садистское.
Девушку потащили к выходу из этого каменного дворца или скорее какой-то арены, а затем выкинули прямо на дорогу и, пнув несколько раз, ушли. Дубовые арочные врата захлопнулись, отрезав девушке путь назад...
— Кх...кхы-ы-ы... — тихо плакала она.
Девушка зашевелилась и с трудом начала подниматься. Она была вся в крови, ее избили, криво обкорнали ее красивые каштановые волосы, извозили в грязи и выбросили страдать на пороге.
Она с трудом начала подниматься.
Сломанный нос, разбитые губы, заплывший глаз, синяки. Кровь, слезы, сопли, грязь, слюни...
Ужасная боль и страдание отразилось на ее лице...
— Пожа... луйста... — прошептала она обернувшись к вратам. — Я... не виновата... Это... ошибка...
— Убирайся, Зэа'Фира! — крикнули ей со стены. — Проваливай и никогда не возвращайся!
Там стояли и другие, а затем кто-то метнул в девушку камень, попав в лоб.
— И-и-и-и, — взвыла она, схватившись за голову.
Она заскулила как побитая собака, и валялась на земле, дрожа всем телом.
А они смеялись... они весело хохотали над ней и издевались, кидая камни...
Умом Эмиль понимал, что все это сон и, как и в его прошлом, все произошедшее могло быть многократно обострено и усиленно, чтобы раздавить разум Зефиры. Что все могло быть не так, но у него и язык не повернулся сказать, что все могло быть лучше.
Страдания девушки были настоящими...
— Сестра... — прошептала она. — Сестренка... помоги мне...
Толпа замолчала и расступилась, давая дорогу молодой девушке. Она была выше остальных и чем-то была похожа на Зефиру. Такая же грива каштановых волос, только выше, у нее были более развитые мышцы и несколько шрамов на лице.
Эта женщина ледяным взглядом смотрела на побитую и с отвращением сплюнула.
— Я не вижу тебя... — произнесла она.
Зефира застыла, замерла и перестала дышать.
— Я не слышу тебя...
Она замотала головой и одними только глазами умоляла сестру не говорить эти слова.
— Твое имя лишь свист ветра...
Каждое слово, словно кинжал ранило амазонку, словно стрела попадала и разрывала ее сердце, уничтожала ее душу.
— Твое лицо блик на водной глади... Ты никто для меня...
— НЕТ! НЕ БРОСАЙ МЕНЯ!
— Убирайся... Зэа'Фира!
— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!! — закричала Зефира и схватилась за голову. Она кричала и ревела, не в силах унять боль в своей душе. — Нет-нет-нет-нет! Сестра!
Больше терпеть Эмиль не мог и бросился к девушке.
— Зефира, — позвал она ее и прикоснулся, но его руки прошли сквозь ее тело, будто бы он призрак. — 'Черт, лабиринт не дает мне до нее добраться!'
Дело плохо, психологическое состояние Зефиры просто ужасное, если ее заставят еще раз пережить это, она просто может не выдержать.
— Ха-ха-ха-ха! Как скулит! Так тебе и надо предательница!
— Сдохни и не возвращайся!
— Ха-ха-ха-ха!
Эти речи уже конкретно достали мага и он начал злиться.
— ЗАТКНИТЕСЬ! — закричал он и привычным движением поднял перед ними огненную стену.
— А-а-а-а-а-а-а-а! — завизжали они, отбежав подальше.
Таких, кто глумится над страданиями людей, он ненавидел больше всего.
— Шаманишка? — послышался позади голос.
Зефира удивленно смотрела на него. Вся в слезах, шмыгает носиком, второй глаз почти не открывается.
— 'Она видит меня? Как? — подумал он, но ответ пришел почти сразу. — Точно. Эмоции. Они могут достичь до ее разума'.
Он присел перед ней.
— Нет! Не подходи! — оттолкнула она его и отползла. — Не смотри! Не смотри! Не смотри!
Девушка закрыла голову руками и тряслась от страха.
— Это я, Эмиль, — поднялся он, подошел к ней и попытался взять за руки, но та не давалась. — Не бойся, я пришел помочь.
— Нет! Уходи! Оставь меня! — вырывалась она. — Уйди!
— Успокойся! — повысил голос. — Я пришел помочь тебе! Это все сон! Лабиринт пытается сломать тебя. Вспомни!
Девушка испуганно уставилась на него.
Эмиль не ожидал увидеть ее такой.
Эта сильная, мрачная и серьезная амазонка, всегда казавшаяся ему такой суровой и сильной, сейчас была похожа на маленькую испуганную девочку. Плачет, ей больно и обидно, она нуждается в поддержке и хоть в ком-то, кто был бы на ее стороне...
Ужасно... одинокая...
— 'Как я', — вздохнул он.
Жизнь в роскошном поместье под чрезмерной опекой матери, слава отца и их семьи быстро дала ему понять, что окружающие его люди с ним просто потому, что им что-то нужно от его семьи.
— Все будет хорошо, — ласковым голосом произнес он. — Ты... не одна...
Она перестала дрожать.
— Мы... не отвернемся от тебя... Мы ждем... — говорил он с улыбкой. — Проснись...
Он держал ее руки в своих и пытался достучаться до ее чувств сквозь страх и потерю, которые окружали ее. Он понимал, как нужна человеку поддержка в такие моменты и пытался сделать все, что в его силах, чтобы дать ей понять, что она не одна...
Да, ментальный маг справился бы лучше, чем он, легко проник бы через все барьеры и достучался бы до нее, но Эмиль не был псиоником и потому мог полагаться только на свои чувства.
— Зэа'Фира! — крикнули позади. Это была та, кого назвали сестрой. — Убей его! Убей мужчину, и мы позволим тебе вернуться!
Девушка застыла.
— Заткнись! — разозлился Эмиль и встал, закрывая собой подругу. — Заткни свою грязную пасть, иначе я уничтожу вас всех!
Давно он так не злился. Давно что-то так сильно не выводило его из себя. Такого он простить не мог...
Кто-то толкает его в спину, и он падает.
Блеск стали в темноте, и он перекатывается в сторону, но тут же его хватают и прижимают к земле.
Над ним нависла Зефира. Глаза ее полны безумия, руки сжимают кинжал, а дыхание такое горячее и частое. Она смотрит на него озверевшим взглядом и рычит, как дикий раненный зверь, который бросается в самоубийственную атаку, лишь бы выжить.
— Давай, сестра, убей его!
— Убей! Убей! Убей! Убей! Убей! Убей! Убей! Убей! Убей! Убей!
— Убей его и ты вернешь свое имя!
На ее окровавленном и побитом лице появляется улыбка, она трясется и улыбается, как умирающий от жажды, которому обещают воды.
— Хе-хе... — тихо смеется она и заносит нож над собой.
Удар!
— По-моему Зефира — очень красивое имя, — спокойным голосом произнес он.
Острие клинка резко останавливается, почти достигнув его лица.
— Есть в нем что-то легкое и воздушное, — улыбнулся он. — Оно подходит тебе и подчеркивает хрупкость твоего сердца. Такая сильная, красивая, но очень ранимая и одинокая.
Она задрожала...
— Мы... не отвернемся от тебя... — сказал он. — Мы не бросим тебя...
— Эмиль?... — прошептала она, уронив кинжал. — Ты... не прогонишь... меня?...
— Нет, конечно. Друзья так не поступают...
Он прикоснулся к ее щеке, и с лица пропали синяки и грязь. Оно вновь стало таким, каким он привык его видеть.
Темнота вокруг рассеялась и все исчезли, оставив их одних...
— Пора... просыпаться...
Сияющий свет заполнил мир...
* * *
Вздох Эмиля дал нам понять, что он вернулся, а затем очнулась и Зефира.
Она просто лежала с открытыми глазами и из ее глаз текли слезы, а парень сидел рядом. Губы амазонки дрожали, и она испуганно смотрела на него, а тот лишь держал ее за руку и улыбался.
Мы молча смотрели на них, а затем я не выдержал:
— Мы можем отойти и дать вам побыть наедине.
Эти двое тут же очнулись и повернулись к нам, а затем разорвали контакт и густо покраснели. Ну, совсем как дети, которых поймали на чем-то смущающем.
Пришедшая в себя Рашира и Лилджа подошли к амазонке и стали помогать ей успокоиться, а я отвел Эмиля от них, чтобы мы не мешали.
— Ты в порядке? — спрашиваю у него.
— Да, мне только поесть да отдохнуть надо.
— Тогда давай пока лагерь разобьем, нам всем нужен отдых.
Он кивнул и стал мне помогать.
Пока девушки были заняты, мы успели сварить немного бульона с сухарями, а затем и чаю всем заварить. Пережитое сильно ударило по нам, так что восстановить силу необходимо, а горячая еда согреет нас изнутри.
Лабиринт подкинул нам очень хитрую ловушку. Сладкие сны и страх, чтобы обмануть наш разум, образы из прошлого для того, чтобы внушить реальность произошедшего. Да, страшно.
Не переживи я события в Криоре, наверняка мог бы и поддаться. Ну и Лилджа сумела достучаться до меня и помочь увидеть обман. Это было очень близко.
Мы были на волоске от погибели.
Сейчас я никакого ментального давления не ощущаю, видать лабиринт временно отпустил нас, но возможности повторения исключать нельзя. Эмиль как раз готовит что-то на такой случай. Такого давления простым амулетиком не унять, нужно нечто солидное.
Вскоре Зефире помогли взять себя в руки, все уселись у огня и стали есть. Горячий бульон с сухарями неплохо помогает успокоиться. Мы пережили очень тяжелый момент, потому всем необходимо немного подумать о пережитом.
— Я... хочу... кое-что рассказать... — подала голос Зефира. — Мне... просто нужно... сказать...
Мы замолчали и стали слушать ее.
— Причина... почему я тут... почему я была изгнана... — она проглотила ком, вставший в горле. Ее руки дрожали, и сама она явно с большим трудом говорила это. — Меня... с позором... изгнали,... отняли имя... Зэа'Фира... имя ветра... Безымянная... Позорный изгнанник, запятнавший свое имя ...
Она рассказывала с трудом, заикаясь и практически заставляя себя говорить. Было видно, как больно ей произносить все это, но она все равно говорила и говорила. Она была готова заплакать в любой момент, но силой воли подавляла предательские слезы и закусывала губу, чтобы не дать всхлипам вырваться.
— Раз в пять лет... племена собирались в одном месте... — продолжила амазонка рассказ. — Древние руины... древняя арена... что по легендам принадлежала Валькириям... первым девам-воительницам... Там кланы встречаются, переговоры устраивают... и сражаются друг с другом, выбирая сильнейшую... Окрыленную... Ту, что достойна сражаться в вечной небесной войне рядом с валькириями... Покрыв себя и племя свое славой и почетом...
Она опустила глаза, и некоторое время молчала, с трудом находя в себе силы говорить дальше...
— Я... и моя сестра,... а также наши подруги сражались на арене каждый день, что продолжалось собрание... — она замолчала на секунду. — И мы уверенно шли к победе... А затем... — в глазах Зефиры читался настоящий ужас... — Они пришли за мной... Они... сказали что я убила соперницу пока та спала... что мой нож был найден в ее комнате... — Она всхлипнула и все же не удержала слез. — Они не поверили мне... они не слушали меня... Моя сестра... она... она отняла мое имя и выбросила... Избитая... проклятая... у-у-у-у... кхы...
Она заплакала, более не в силах держаться. Крупные капли слез стекали по ее щекам и падали с лица на руки. Ее боль ощущалась почти физически.
Ее подставили, никто даже не стал слушать ее, а затем те, кому она больше всего верила, выкинули ее.
— Я... не могу... вернуться домой... пока не прославлюсь... Но в Аэсе никто не хотел иметь дел с Заэ'Фирой... Никто не хотел брать меня с собой и даже оставаться в городе... Потому я уехала сюда... и.... — она подняла на нас взгляд. — Вы... вы... вы... вы ведь... не прогоните меня?...
Девушки даже слушать ее не стали, а просто поднялись, сели с ней рядом и обняли. Эмиль тоже думал подойти, но не стал. Так что он, как и я, просто улыбнулся ей, давая понять, что мы ее не прогоним.
— Правда?
— Правда-правда, — киваю ей. — Мы никогда не предадим своего друга...
— Я же говорил, что мы тебя не бросим, — усмехнулся Эмиль.
После этого Зефира разревелась от переполняющих ее чувств. Несчастная девушка, которая видать уже давно не слышала таких теплых слов в свой адрес, сейчас просто не могла справиться с эмоциями.
Друзья...
Да, всем нам не хватает кого-то рядом...
В самые тяжелые дни, когда, кажется, сам мир обратился против нас, только близкий человек может помочь нам справиться с болью. Неважно кто это, семья или просто друг, но в момент нашей величайшей слабости нам необходима опора.
Девушке нужно было просто выплакаться. Излить слезы и боль, и только тогда она сможет вздохнуть с облегчением.
Эмиль очень пристально смотрел на нее.
— Ты случаем не успел сделать ей предложение, пока был в ее сне? — спросил я.
— А?! Что?! — дернулся он. — Нет, конечно, я это... как там его...
— Хе-хе-хе-хе-хе. Думаю, Себастьян будет не против такой невестки, — продолжил я издеваться над ним.
Парень попытался скрыть смущение, ударив меня, но попасть по мне весьма проблематично, так что он просто обиженно отвернулся.
Ну что за ребенок.
Где-то полчаса понадобилось, чтобы амазонка окончательно пришла в себя и привела себя в порядок. Слезы у нее закончились, и теперь ей просто нужно как следует отдохнуть, как и всем нам...
— Ребята! — подала голос Лилджа. — Кажется у нас проблемы...
Она указала на стены...
И те расходились...
Колонны пропадали, потолок все увеличивался, как и весь зал, целиком расширялся. Если бы не кубики под нашими ногами, создалось бы впечатление, что это мы уменьшились, но зал все рос и рос.
Быстро подскочив, мы собрали вещи и приготовились к бою.
Да, после пережитого мы были не в лучшей форме, но вряд ли лабиринт будет у нас что-то спрашивать.
Стена недалеко от нас открылась...
— Какая встреча, — послышался из темноты знакомый голос.
Из прохода вышли они...
Тео и его люди... Он, Уилл, Стелла, Ванз и еще пара десятков человек.
Тео сразу же, как вышел, убрал в пространственный карман какой-то черный кубик, от вида которого мой амулет немного потеплел.
Враги выглядят свежими, бодрыми, да и не похоже, что им вообще пришлось с кем-то сильным сражаться.
— Явились, — мрачно произнес я.
— Хех, долго же пришлось идти к вам, — усмехнулся седовласый варлок. Проход за их группой закрылся. — Сдавайтесь по-хорошему.
— А лучше по-плохому, — рассмеялся Уилл, достав свой тесак.
— Как по-варварски, — закатил глаза Ванз. — Разбирайтесь со всем этим сами, а я хотел бы изучить то, что мы нашли.
— Позже, Ванз, твоя помощь нам может и пригодится, — усмехнулась Стелла.
