Они кричали, они молили и стонали, испытывая небывалые муки, но вскоре замолкали навсегда...
Но, несмотря на все ужасы, происходящие во сне, я все равно не боялся этого.
Все то, что пугало меня так много времени, теперь казалось таким далеким и неважным. Все это вмиг стало каким-то чужим, что уже не причиняет мне вреда.
Я проснулся сам.
Не вскочил от страха и не пропотел до мокрой одежды, а просто проснулся. Будто бы мне снился не кошмар, а обычный, почти не запоминающийся сон. Я открыл глаза и еще некоторое время смотрел в потолок.
Обычный деревянный потолок, который не помешало бы почистить от паутины и пыли. Да и, судя по следам гари, тут кто-то что-то жарил, но благо хоть запаха нет. Да, мы остановились в таверне дварфов на ночь, мы все равно до глубокой ночи отмечали, а потом нас расселили по комнатам.
Я вот тут один, а где остальные, не ясно...
— Хм? — опустил я голову. Только сейчас осознал, что все это время на мне что-то лежало.
Вижу рукоять меча...
Да... Это же тот самый меч, который мне вчера подарили дварфы...
Штормшпрах.
Он лежит на мне, хотя, когда ложился, я точно положил меч на кресло рядом с кроватью. Такие вещи, как положение меча, я никогда не путаю, это для меня невозможно. Но сейчас мое новое оружие лежит у меня на груди, и я сжимаю его своими руками.
Как так получилось?
Если мне не изменяет память, то Рурджа говорил, что меч может прийти ко мне в руки по первому моему зову. Видать, во сне я его позвал. Надо бы с этим разобраться, а то еще позову его не в самый лучший момент и напортачу.
Сев на кровати, я извлек свое новое оружие из ножен...
Один вид этого меча завораживал и заставлял мое сердце трепетать. Я жаждал немедленно опробовать его в бою, но битвы что-то вокруг не видать. Меч будто живой, он словно хищный опасный зверь, который признал меня своим хозяином. Я словно нахожусь рядом с огромным львом. Он не потерпит к себе отношения как к котенку, он требует силы и уважения от своего владельца, но в его руках вернее его никого не будет.
Фламберг...
О, как же он прекрасен... Никогда не видел более потрясающего клинка.
Пусть видеть Оружие Мастера мне как-то приходилось, но ни одно из них никогда не было моим. И вот сейчас этот клинок принадлежит исключительно мне.
Помню, на войне оружие всегда было тем единственным, на что можно положиться. Клинки дварфийской ковки были прекрасным дополнением к нашему стилю боя, а потому мы заботились о них с особым старанием. Но всегда создавалось впечатление, что этот пришедший к нам меч могут в любой момент отнять, что он пусть и хорош, но чего-то в нем не хватает.
А сейчас я держал в руках тот самый ключик, которого всегда не доставало большинству Псов. Будь у меня такой меч, может, я бы и сравнялся в славе с такими личностями, как Гроза Ханта или Пожиратель троллей, хотя последний как раз всю свою славу и слил, после Криора сойдя с ума и начав резать своих же товарищей. Я с ним толком никогда знаком не был и видел всего раз, когда выживали тут, но о его печальной судьбе слышал каждый варлок. К несчастью, такие случаи на войне не редкость, но этот был самым громким.
Ну, по крайней мере, это были просто обезумевшие люди, сошедшие с ума от ужасов войны, а не шадакра... Гррр... об этих мразях лучше не вспоминать... Большего позора варлокам, чем существование этих отбросов, просто не сыскать.
Ладно, лучше не думать об этом.
Встав, я убрал меч обратно в ножны и начал одеваться.
Вчера я практически не пил, да и если бы и пил, то спирт никто на стол не ставил, потому никакой проблемы с похмельем у меня и в помине не было. Есть свои плюсы в том, чтобы быть варлоком. Хотя маг может примерно то же самое.
Оделся, а затем спустился вниз. Меч сначала брать не стал, но потом, чуть подумав, проверил, действительно ли он придет ко мне по первому зову.
Стоило об этом подумать, как клинок сам появился в руке.
Здорово.
Может это и не горящий клинок, который искрит молниями и прорубает адамантий, но меч, который сам возвращается в руку хозяину, не может быть плохим. Напоминает легенду о молоте, что всегда возвращался в руку владельцу, не помню только, о чем там было точно, да и название у молота сложное. Мне эту легенду как-то Хевил рассказывал. Он вообще много чего у костра по вечерам говорил. Послушать его рассказы всем было интересно, а зубастый варлок умел заинтриговать и красиво подать историю.
Вернул меч в комнату и спустился вниз, в общий зал.
Там же народ пребывал в весьма удрученном состоянии. Надрались все вчера неслабо, потому похмелье срубило обороноспособность дварфов Нерушимых Дланей. Вот верно говорят, что самыми беззащитными дварфы бывают только после большой гулянки, в особенности, когда отпраздновали победу над кем-то. Пусть подгорные жители быстро восстанавливаются, но лучшего момента для нападения просто не найти.
Мои друзья обнаружились весьма быстро.
Не найти их вообще было бы затруднительно, так как стол, за которым они сидели, был будто бы отделен от остальной таверны. Все вокруг старались держаться от них подальше, и причина была довольно веская.
За накрытым столом напротив друг друга сидели Рашира и Лилджа. Обе весьма мрачно смотрели друг на друга, воздух между ними потяжелел, и я бы не удивился, если бы узнал, что вся еда меж ними покрылась коркой льда.
Эмиль и Зефира тоже сидели с ними, но на максимальном удалении, насколько это позволяет стол, так как уйти они явно боялись.
Смотрелось все это достаточно забавно, но искры молний, метаемые из глаз двух девушек, вызывали опаску.
Когда я вошел, народ вокруг обратил ко мне свой взор с немой мольбой прекратить весь этот беспредел, так как аура смерти, издаваемая двумя девицами, весьма сильно давила на окружающих, убила все комнатные растения и была готова открыть портал в пылающие земли демонов.
Делать нечего, надо вмешаться. Пусть мне и самому что-то страшновато лезть, но буду такую дистанцию, чтобы на меня не напали.
— Привет всем, — поздоровался я, подойдя к столу.
Эмиль и Зефира только скромно махнули руками, а вот Лилджа и Рашира не отреагировали, продолжив сверлить друг друга взглядами. Что-то напряжение между ними сильновато, как бы они в драку не вступили. Я, разумеется, знаю, как хороша Рашира, но и Лилджа ей точно не уступит. У нее, конечно, не десятки лет практики, но физические параметры многое решают, а Лилджа имеет не только ловкость эльфов, но и силу дварфов.
— Нет, ты не права! — вскочила Лилджа на скамейку, чтобы смотреть на Раширу сверху.
— Я-то не права? Я всегда права! — фыркнула эльфийка, вставая. Теперь их глаза были на одном уровне.
— Исключено! В этом вопросе ты вообще не разбираешься, но все равно лезешь, куда не надо!
— Да я обучена этому с детства! У меня дома были лучшие учителя!
— Вот и вали к себе домой и не лезь со своими советами к знающим.
— И кто тут знающий? — усмехнулась южанка.
Видно, и в этом вопросе она собирается победить.
Я, конечно, знаю, как хороша Лилджа, и в свое время переспорить ее никто не мог, но, похоже, у нее появился противник, которого она победить не может. Не понимаю, в чем причина спора, но явно что-то более-менее серьезное.
Не будут же они спорить по какой-то глупости...
— Жареная картошечка лучше с грибами! — возмутилась двельфийка.
— Нет, со специями! — возражала эльфийка.
Я ошибался...
— Специи Шевралиса дают тонкий привкус картофелю, обжаренного в эльфийском масле, а затем приправленного куриными яйцами, — улыбалась Рашира. — Добавить туда еще зелени и лука, и получится прекрасное блюдо.
— Пф, это есть невозможно! Ваши специи слишком острые и обжигают язык, — не согласилась Лилджа. — Лучше добавить подземных грибочков, жарить с томатной пастой да кусочки баранины добавить. Насчет масла так и быть, соглашусь, исконники хорошо его делают.
— Тфу! Слишком жирная пища получится, она вредит фигуре, — покачала южанка головой. — По тебе и видно, что ты только как варвар и питаешься.
— У активных таких проблем никогда не бывает, — вздернула носик соперница. — А по твоим бедрам сразу заметно, что отъедаешь ты их себе так, что в штаны не влезаешь.
— Ах, ты, — прищурилась Рашира.
Похоже, слова о ее бедрах задели ее, но с бедрами у нее все в порядке, очень даже...
Так, спокойно.
Надо уйти, пока меня не заметили...
— Ферокс!
Поздно.
— Скажи, что я права! — посмотрела на меня Лилджа.
— Нет, подтверди, что мой вариант лучше! — нахмурилась Рашира.
Обе уставились на меня.
Если выберу кого-то одного, вторая сильно обидится.
Надо, что-то сделать и быстро.
— А совместить нельзя? — робко предложил я.
— НЕТ!
— Печально, — тяжело вздыхаю. — Может, найдете компромисс? Есть же и не такие острые специи, а грибы разные бывают.
— Шевралийские специи — самые лучшие, — надулась эльфийка. — Иных особо и нет.
— А я в специях вообще не разбираюсь, — махнула рукой двельфийка.
— Спросите Эмиля, — предложил я.
— ПФфф! — парень подавился чаем и выплюнул его.
— Его семья занимается виноградниками, но и специи его мать выращивает. Мне Себастьян рассказывал. Так что, как наследник дома Неоран, он точно должен во всем этом разбираться, — рассказывал я, наблюдая, как расширяются глаза мага. Он с ужасом уставился на меня и немой мольбой не карать его так жестоко.
Это месть, Эмиль. Ты кинул меня вчера, так что лови ответку.
— Плюс, помнишь, что нам рассказывала Стелла об амазонках? — сказал я Лилдже. — Они тоже неплохо разбираются в грибах. И если дварфы лучше в подземных смыслят, то лесные давно изучены амазонками.
Зефира побледнела и задрожала, поняв, что теперь и ей придется пасть от тяжелых дланей двух спорщиц.
Оба дракона, получив такие сведения, повернулись к несчастным с вопросом: 'Чего раньше молчали?'
Так что пока происходила экзекуция, я успел спокойно поесть и не быть разорванным на части. Красота. Да и остальные в зале вздохнули с облегчением, когда гнев двух фурий был конструктивно направлен в иное русло.
Так что, пока две драконши мучили предателей, я наслаждался спокойным утром.
Странно немного.
Никогда бы не подумал, что утро в Криоре может быть столь спокойным. Относительно.
Руки больше не дрожат, а видения не посещают меня.
Давно я такого не испытывал...
Вскоре народ более-менее успокоился. Рашира и Лилджа молча вернулись к еде, а Эмилю с Зефирой пришлось некоторое время приходить в себя. Им неслабо так нервы потрепали. Ну так они это заслужили.
Ладно.
С ситуацией Раширы и Лилджи нужно что-то делать, но я просто не представляю, что именно.
Рашира точно мне спокойно вздохнуть не даст. Ей нравиться надо мной издеваться, а бесить при этом окружающих для нее только в радость. Потому она не даст конфликту успокоиться и будет и дальше провоцировать Лилджу. Она понимает, что приставания ко мне злят двельфийку, а потому только усилит напор, плюс я давно был ей записан в 'игрушки', так что меня она не отпустит. Я бы мог подумать, что она просто ревнует, и я на самом деле ей нравлюсь, но наивности во мне нет ни грамма, я не такой дурак, чтобы поверить, что эльфийка с возрастом где-то в полторы сотни лет может испытывать к человеку что-то кроме дружбы. Это только в сказках такое бывает, ну или очень редко, как в случае с Лилджой, но там оба родителя долгое время были вместе и испытывали друг к другу очень сильные чувства, которые и вылились в рождение ребенка. Так что тут даже надеяться нет смысла.
Лилджа же тоже просто так все не оставит. Она, скорее всего, понимает, что ее провоцируют, но эльфийка подло бьет по слабым местам ради своего развлечения. Увы, у Лилджи взрывной характер, она как порох, который может взорваться от любой искры, а Рашира как раз словно факел, который жжёт по полной.
На спокойный исход рассчитывать не стоит.
Лучше в Криоре не задерживаться. Думаю, завтра можно уже будет отлетать. Отсюда ходят дирижабли, потому купим билеты на завтра и можем лететь. Задерживаться тут мне как-то не хочется. Пусть видения и страх отступили, но неприятные воспоминания, связанные с этим городом, никуда не делись, и оставаться тут надолго я не хочу.
— Рашира, — обратилась к эльфийке амазонка. Та явно почувствовала некое напряжение за столом, потому решила о чем-нибудь поговорить. — Интересно мне, а, как и почему ты стала ассасином?
Эльфийка лишь добро улыбнулась.
— Это очень долгая и неинтересная история, — ответила она, уклоняясь от ответа. — Может, как-нибудь ее и расскажу.
Опять она не хочет об этом рассказывать, Эмилю она также отказала, но если тогда была причина умалчивать, то сейчас как бы обстановка располагает. Хотя, может, там что-то темное, а тут много посторонних вокруг. Может, если останемся одни, она и расскажет. В дороге у костра народ порой любил рассказывать о прошлом.
— Очень жаль, — расстроилась Зефира. — У столь опасной личности, как ты, наверняка есть особая причина быть такой.
— Ну да, — пожала она плечами. — Лучше расскажи...
— Переходный возраст, — прозвучал голос Лилджи.
Рашира неожиданно замолчала...
Мы все повернулись к двельфийке.
Та спокойно жевала свою картошку с грибами и с легкой улыбкой смотрела на эльфийку. Переведя взгляд на Раширу, я замер, увидев, какими огромными глазами она сама смотрит на Лилджу.
— Причина, по которой она стала наемным убийцей, заключается в том...
— Не смей! — глаза Раширы расширились.
— Что она стала такой по собственной глупости!
Мы удивленно и недоумевающе переводили взгляды с одной девушки на другую и решительно не понимали сути происходящего. Первый раз на моей памяти южанка выглядела растерянной. Рашира побледнела и, не отводя глаз, смотрела на Лилджу.
— Чего? — только и смог сказать я.
Эмиль и Зефира тоже ничего не понимали. Оба недоумевая, хлопали глазами.
— Видишь ли, Ферокс, — с наглой и злобной ухмылкой на лице начала Лилджа. — В этом нет особой тайны, но эльфы очень не любят об этом говорить... У всех рас есть такая вещь, как 'переходный возраст', когда мы из детей становимся подростками и постепенно вырастаем. Ну, это все знают...
Она сделала паузу. Говорила она специально неспешно и медленно, чтобы растянуть удовольствие от шока эльфийки. Сам вид шокированной девушки несколько обескураживал.
— Беда эльфов в том, что их переходный возраст идет примерно.... Пятьдесят-шестьдесят лет.
Ничего себе.
Полвека быть подростком. Это немало. Хотя для эльфов с их четырьмя сотнями лет жизни такое не должно быть проблемой.
Ведь не должно быть?
— И беда еще в том, что в этот период своей жизни молодые эльфы максимально гиперактивны, неадекватны и жаждут приключений. Гормоны бьют ключом, потому все глупости, ошибки и горячие решения, принимаемые ими, в 90% случаев происходят именно в этот период.
Вот это да-а-а-а...
Даже люди в это время особо не всегда адекватны. Я вот, будучи подростком и потеряв все, принял очень поспешное решение стать варлоком и пойти на войну. Не скажу, что у меня не было причин так поступать, но сейчас я полностью отдаю себе отчет в том, что несколько поспешил с решением.
