— Ну?
— Ты все еще злишься на меня? — невинно спросила та.
— А ты как думаешь? Устроила не пойми что перед главами родов, какие-то семейные разборки. — Он улыбнулся.
— Прости еще раз, я сама не знаю, что на меня нашло. Просто... — Веселушка вздохнула. — Б..ть, все так сложно!
— Не ругайся. — Попенял ей Хват и вздохнул. — Я понимаю, о чем ты, мы уже говорили об этом. Но и ты меня пойми — на мне огромная ответственность. За тебя, за Молчуна, за Жилу и остальных, теперь еще и за Миру, и это гораздо важнее душевных чувств. Я не могу все бросить и податься в горы, прихватив с собой двух или трех жен. — Вождь хмыкнул. — И вынужден сидеть здесь в ожидании врага.
— Поэтому ты возьмешь Миру в жены первой? — тоскливо спросила Веселушка.
— Что? Нет! — Возмутился Хват. — Мне не позволит совесть. И память о Горелом. Пусть это сделает кто-то другой.
— Она уже не будет чьей-то женой и тоска съест ее душу.
— Она теперь в роду и будет под моей защитой. Забота и внимание — вот главное. Разве этого недостаточно? — спросил Хват.
— Наверное. — Пожала Веселушка плечами.
— Ты пришла сказать мне только это? — напомнил ей про цель визита Хват.
— Я... просто будь осторожен, не лезь на рожон. — Веселушка прямо смотрела в глаза Хвату. — И возьми свою запасную руку. — Она протянула из вещевого мешка кибернетику.
— Вот это другое дело. — Обрадовался тот, отстегивая алебарду и устанавливая на ее место аугментику. Огрин пошевелил пальцами, проверяя как работают все сочленения и механизмы, потом посмотрел на чуть загрустившую Веселушку и провел ее пальцем по щеке, успокаивая.
— Ты ведь ее любишь. — Убежденно сказала она.
— Кого? — сразу не понял Хват.
— Канониссу. Ну чем она лучше меня?
— Моложе. — Вспомнил рекламу из прошлой жизни огрин и засмеялся. — Шутка. — Успокоил он девушку. — А на самом деле она несчастная женщина, которая убила любовь на чувством долга. Точно также как и я. -Вздохнул он.
— Ты ведь ходил к ней. — Убежденно сказала Веселушка. — Ну... и каково это?
— Молчун разболтал? — спросил Хват и та кивнула. — А не было ничего. — Немного резковато ответил он. — Физические данные многое значат, знаешь ли. Полюбовался на сиськи и все. Слишком она хрупкая, словно хрустальная, косточки тонкие. Она же уроженка планеты с низкой гравитацией, высокая, да, но не такая сильная и плотная как мы. Помнишь горный хрусталь? У нас его называют лед-камень, так вот, она тоже такая, вроде бы духом сильная и твердая, упрямая и волевая, но телом хрупкая, тронь — треснет и рассыплется как стекло. — Хват замолчал. — Жалко ее все же, у нас с ней много общего, поэтому меня к ней и тянет.
— Она отрубила тебе руку. — Напомнила Веселушка.
— Иначе нельзя было. И ты сделала бы то же самое, чтобы спасти мне жизнь, ведь так? — девушка опустила голову. — То-то же. Тебе не стоит ее ко мне ревновать, тебе вообще не стоит меня к кому-то ревновать — через некоторое время мне предстоит серьезное дело и выживу ли я при этом — неизвестно.
— Ты — выживешь. — Убежденно сказала Веселушка. — Я буду молиться за тебя Небесному Кузнецу и Матери-Благодетельнице. — Она чмокнула Хвата в щеку и вылезла из окопа, быстро побежав к медицинскому шатру и в душе прочно поселилось чувство уверенности, что сделала все правильно.
Они пришли под утро. Серые тени медленно и осторожно взбирались по склону, дабы не потревожить выставленных специально часовых, которые напоказ зевали. Противника уже заметили и огрины приготовились к битве. Хват не собирался сражаться в ближнем бою — двух отделений будет достаточно, чтобы расстрелять людоедов. Они держали тиранидов, наступающих волна за волной, что для них какие-то огрины, пускай и хорошо подготовленные, но не имеющие дистанционного оружия. Если только среди них нет посланников Верховного с дробовиками. Вот сейчас и выясним. Хват прицелился в ближайшую к нему группу врагов, переведя лазган в режим стрельбы высокомощными выстрелами. Считавшийся тяжелым для обычных людей Империума, его заряды могли ранить огринов, но не убить, так что вождь не хотел рисковать. Один выстрел — один труп. Никак иначе.
— Начинаем. — Одними губами сказал он в мушку микрофона и ночь расчертили всполохи импульсов и грохот тяжелых болтеров, снятых с танков — Симона не подвела и прислала все необходимое.
Людоеды издали боевой клич, как только поняли, что обнаружены. Их было много, лазгану требовалась пара секунд, чтобы перезарядиться и противник постарался как можно скорее сблизиться с обороняющимися, чтобы вступить в ближний бой. Их командиры понимали, что на открытой местности они являются мишенями — Верховный убеждал вождей людоедов, что северяне не имеют имперских технологий, тогда откуда они взялись? Командир передового отряда не думал об этом, его разум затопила ярость и теперь огрин, ступивший на путь каннибализма был несокрушим — уже два заряда попали ему в тело, но он продолжал бежать вперед с рваными дырами в груди, словно стал одержимым демоном. Однако напугать гвардейцев, которые выжили под прессингом Хаоса и тиранидов было не так просто, для них это напоминало стрельбу в тире с легкой фехтовальной разминкой. Хват, конечно, удивился, что после его выстрелов враги сразу же не падали замертво, но не стал паниковать. Он услышал призывной рев главаря наступающих и вспомнил себя в данной ситуации. Батарея лазгана запищала, возвещая о разрядке и вождь быстро сменил ее на запасную, успев пристрелить еще двоих, подобравшихся слишком близко. Людоед уже выхватил меч и собирался атаковать сверху, как споткнулся и завалился на бок — левая нога резко укоротилась в районе колена и двигаться он мог только ползком. Где-то бухали выстрелы дробовиков и Хват понял, что среди людоедов есть воины Верховного.
— Стрелков по возможности брать живьем. — Передал он приказ, закидывая лазган за спину, доставая болтер из кобуры и вынимая отцовский топор.
Одним движением он выпрыгнул из окопа, сам не понял, как это получилось, словно неведомая сила подбросила его. Некоторые воины поступили точно также, когда противник приблизился на расстояние удара. Заряд болтера разворотил хитиновый доспех нападавшего, а силовое лезвие топора оставило глубокий разрез в его теле. Хват ногой отпихнул с дороги будущий труп и встретил следующего. Он целиком и полностью отдался битве, используя на всю катушку приобретенные в гвардии навыки. Спокойный и сосредоточенный, он отбивал атаки наступающего противника, возле ног Хвата уже лежало с пяток тел, а обойти его со стороны не получалось — рядом с вождем стеной встали его воины. Молчун слева, Клык справа, оба также молча рубили врага, не издавая ни крика, с мрачной решительностью, ибо людоеды для них ассоциировались с теми же еретиками и тиранидами — они просто не заслуживали права на жизнь. И эта каменное самообладание, о которое разбивались все атаки, заставило противника дрогнуть. Вожди объединившихся кланов людоедов, которым Верховный пообещал богатые территории и много пищи, приняли решение отступить, потому что потеряли слишком много людей, однако им не дали этого сделать — Хват не собирался никого отпускать. Пока он и его люди приняли на себе основной удар, воины трех родов замкнули кольцо и атакующих оказались в котле, где их рубили в капусту. Кого-то специально оставляли в живых, чтобы допросить, особенно ценными выглядели воины, облаченные в подобие имперских доспехов, переделанных до огринского размера. Таких старались захватить живыми. Некоторые из бойцов Хвата все же пострадали в битве, двое погибли, но не зря — два мощных взрыва батарей лазгана разметали снег и тела, ослепив часть нападавших яркой вспышкой. Звуки боя уже подходили к концу, когда вождь внезапно понял, что на него никто не нападает. Топор отправился в чехол, его место занял лазган и пара выстрелов из оружия поставила жирную точку в жизни бежавшего с поля боя людоеда. Хват огляделся по сторонам — Молчун рядом вкладывал меч в ножны, Клык только что отрубил голову врага своей саблей — наступающих добивали. Было их не так много, как думал Хват, что-то около двух сотен, может чуть больше. Командиры людоедов распылили силы, приняв план Верховного о нападении на собрание вождей с разных сторон и теперь оставшиеся в живых сожалели об этом. Хват вызвал по рации Шороха.
— Шорох, ответь Хвату.
— На связи.
— Доклад.
— В Желобе положили всех. — Ответил тот. — Никто не ушел, правда и захватить никого не удалось — предпочли сдохнуть.
— Тела сжечь.
— Понял.
— Жила, ответь Хвату.
— Жила на связи, атака на поселение отбита. — Огрин усмехнулся. — Диверсанты даже не подозревали, что идут в ловушку — взяли их тепленькими. Среди них есть парочка воинов Верховного.
— Хорошо, под стражу их, остальных в расход.
— Выполняю.
— Ступа, доклад.
— У меня двое двухсотых и трое трехсотых, нужен медик. — Тут же отозвалась девушка. — Они подманили кровью пару мохначей, но и сами сдохли. Хитрые твари. — Ступа шумно выдохнула. — Парней жалко.
— Жди, помощь сейчас будет. — Хват переключил канал. — Веселушка, отправь пару медиков к Ступе.
— Поняла. Как ты?
— Отставить неуставную болтовню, выполняй приказ.
— Есть!
— Хват, тут один еще живой. — Молчун ткнул носком ботинка в еле шевелившегося людоеда. — Валить его?
— Погоди. — Хват присел, раздвигая мертвые тела. — Ба, да это людоедский вождь! Ну-ка, дружок, давай-ка поболтаем.
— Нам не о чем разговаривать, мясо. — Заперхал тот, отхаркнув кровью. — Можешь пытать меня сколько влезет, но я ничего не скажу.
— Да я и так все знаю. — Вождь встал, смотря сверху вниз на разговаривающий полутруп. Бойцы уже приступили к зачистке и язычки пламени огнеметов вспыхнули тут и там. — Вас нанял Верховный. Раздал оружие и наметил цели. Мне интересно одно — чем он вас зацепил, что вы стали выполнять его приказы?
Людоедский вождь заперхал, отхаркиваясь. Он с ненавистью посмотрел на Хвата, кровь, пузырясь, выступила у него на губах.
— Вы же никому никогда не подчинялись, вы и нас ходячим мясом воспринимали, так почему встали под руку Верховного? — продолжал Хват.
— Он... — вождь снова заперхал. В том, что он расскажет перед смертью этому мясу о делах с их Верховным, не было важного секрета. — Он изредка подкармливал нас. Поставлял... молодых женщин для продолжения рода и мясистых мужчин. — Людоед замолк. — За это мы иногда выполняли его поручения — нападали... на поселения в горах и на... равнинах. Ну... и нам кое-что перепадало. И еще праздник... состязания... которых не было. — Людоед улыбнулся и захохотал. — Вам говорили, что ваши славно бились на арене, а они... уже были давно съедены нами. — Смех прекратился. — Верховный... опаивал их чем-то и они... были легко управляемы. — Молчун и Хват переглянулись. — Сами шли за нами... на костер. — Вождь людоедов снова закашлялся. — Наше сотрудничество... было продуктивным.
— Оружие он вам только сейчас дал? — спросил Молчун.
— Да. — Кивнул враг и вдруг резко рванулся из-под тел, метя Хвату в щель между пластинами брони. Однако огрин не расслабился и чуть отступил, перехватив его руку своей левой. Кибернетика сжалась, ломая кости и сминая кожу и людоед закричал от боли. Вождь выпустил его и тот мешком повалился на тела.
— Убить. — Просто сказал Хват и Молчун с удовольствием приставил к башке людоеда болтер, выжимая спусковой крючок. — Заноза, ты подсчитала, сколько у нас погибших?
— Трое. — Ответила, подходя к воинам, девушка. — Пятеро ранены, но медики живо поставят их в строй.
— А среди союзников?
— Там дела похуже, но благодаря нам уцелело много добрых воинов. — Ответила Заноза. — У тебя кровь из доспеха капает. — Заметила она следы на снегу.
— Да это не моя. — Хват охнул, почувствовав боль в боку. — Похоже, все-таки кто-то из этих уродов меня зацепил, даже не заметил.
— Снимай доспех. — Прогудел Клык, подходя к вождю и доставая из подсумка перевязочный пакет. — Тут у тебя дыра в боку, видно, что прилетело из дробовика. — Он посмотрел в сторону примерного нахождения стрелка. — Наверное, ты повернулся к нему боком, вот он и выстрелил.
— Наверное. — Кивнул Хват, освобождаясь от ремешков. Даже полностью герметичный костюм имел гибкие мембраны между пластинами, чтобы не стеснять движений бойца, вот одну такую выстрел из Потрошителя и пробил, а дробинки застряли внутри.
— О, твоя бежит. — Заметила Заноза и тут же захлопнула варежку, когда вождь сверкнул на нее глазом.
— Кучно пошла. — Сказал Клык, разглядывая рваные края раны и уже запуская в нее пальцы, чтобы вытащить куски порванной мембраны вместе с кожей, как услышал крик.
— Куда грязными грабарками лезешь?! — Веселушка уже была здесь. Она сидела на каналах подразделения и вовремя реагировала на требующуюся медпомощь. Под ее командованием пять медиков быстро латали гвардейцев, зашивая раны и бинтуя порезы. — Занесешь инфекцию! Отвали! — она оттолкнула недоумевающего Клыка.
— Пойдем. — Сказал Молчун. — Тут все под контролем. Соберем наших и сложим погребальный костер.
— Без меня пленных не допрашивайте. — Попросил Хват, морщась от действий Веселушки, которая быстро обколола края раны обезболивающим и начала вытаскивать дробины и ткань, ловко срезая куски порванной кожи.
— Да не вертись ты! — строго сказала она и вождь застыл, прекрасно понимая, что сейчас он просто пациент, а не командир. — Вот сколько раз тебе говорить — не лезь! — девушка работала в сумерках — ей не нужен был свет, она одела очки ночного виденья и сейчас прекрасно различала металл дробин и куски брони. Веселушка могла работать и без них, но все же понадеялась на технику. — Ты же как дите, за тобой пригляд нужен, а еще ерепенится.
— Ладно, не бухти. — Примирительно произнес Хват. — Тут дел на пять минут.
— Пять минут. — Продолжала ворчать девушка. — Повезло тебе, что регенерация хорошая и организм молодой и сильный, сейчас зашью, через пару часов нитки можно будет вытащить. А до этого — никаких резких движений.
— Даже таких? — Хват вдруг резко привлек ее к себе и тут же получил пощечину по мордасам.
— Обалдел?! — спросила Веселушка, но по вспыхнувшему на лице румянцу было понятно, что ей понравилось. — Я же работаю!
— Извини, наверное лекарства так действуют. — Повинился вождь. — Ты закончила?
— Сейчас, еще немного. — Игла проткнула кожу и толстая нитка стянула края раны. — Вот, теперь наложу пластырь и можешь снова командовать. Но только командовать, понял?!
— Да понял, понял. — Отмахнулся тот, подхватывая нагрудник доспеха. — Помоги одеть.
— Помоги одеть. — Проворчала, повторяя слова вождя, Веселушка, но перечить не стала и оставила ремешки чуть ослабленными, чтобы броня не давила на рану. — Нужно починить костюм — он потерял герметичность.
— В космос я пока не собираюсь. — Отмахнулся Хват, шевеля плечами. — Ну вот, как новенький.
Он посмотрел на горящие тела людоедов — похоронная команда трудилась вовсю и пламя вспыхивало тут и там. Возле входа в пещеру раздались торжествующие крики — наверное, притащили пленных. Вождь глянул в ту сторону.
