Кто-то в зале залихватски свистнул — почему-то вновь подумал на молодого старлея.
Я вновь наклонился к микрофону.
— Спасибо, товарищи.
И правда. Спасибо что вы есть, просто есть.
Кажется, сейчас я что-то понял для себя.
Вы есть, и, значит, я всегда смогу вернуться домой. Пусть это будет немного не совсем не мой дом, но люди в нём будут всё теми же. Разные жизни, разные миры, но люди остаются прежними, а к чужим стенам я всегда смогу привыкнуть.
Я всегда смогу вернуться и попробовать начать жизнь с нуля, но теперь у меня есть ещё один дом, в котором мне жить и который мне защищать.
Все рефлексии потом, Виктор. После того, как победим и получим возможность разобраться в себе. Должны победить, обязаны. А сейчас нужно просто жить сегодняшним днём, потому как вчера уже истаяло без следа, а завтра может никогда не наступить.
Будем жить здесь и сейчас.
Глава 5. Ох, что сейчас будет...
Мисато сохраняла истинно восточное выражение невозмутимости и спокойствия на лице вплоть до того момента, как мы все сели в бронированный "Кроун". А вот потом её прорвало.
Я украдкой потирал пальцы левой руки, на которых остались глубокие отметины от струн. Сильнее положенного сдавил — хорошо ещё, что не до крови. В другой руке я держал чёрную коробочку с орденом, который был мне намного дороже, чем ооновские Стальные кресты. На губах блуждала лёгкая улыбка — мне отчего-то было спокойно и хорошо...
Как только мы сели в машину, Кацураги тут же грозно повернулась ко мне. В голове невольно мелькнула картинка разворота многотонной башни главного калибра дредноута. Нет, не из-за неуклюжести, а из-за непередаваемой атмосферы угрозы.
Ох, что сейчас будет...
— А теперь, лейтенант Икари, — ледяным тоном произнесла майор. — Извольте объясниться, что вы только что выкинули в конце встречи?!
— Песню спел, — рассеяно ответил я.
— Ах, песню спели... Нет, вы не просто песню спели, лейтенант! — вспылила Мисато. — Своей выходкой вы нарушили весь регламент! Вы что, не понимаете, что мы — это лицо НЕРВ? И вести себя нам нужно соответственно, чтобы подчёркнуть наш статус и положение! А это... это...
Кацураги задохнулась от возмущения.
Я молчал.
— Ты чего молчишь? — возмутилась майор. — Отвечай, живо!
— Ты ничего не спрашивала, — равнодушно ответил я.
— Я смотрю, ты сейчас до фига спокойный, — процедила Мисато. — Думаешь твоя выходка — это нечто в порядке вещей?
Такой злой я её ещё не видел... Вот только мне сейчас было ни капельки не страшно, но и не по фигу...
Мне сейчас всё было страшно по фигу.
— Нет.
— И?
— Виноват, исправлюсь.
— Думаешь, что сможешь отделаться от меня этим казённым тоном и односложными ответами? — резко произнесла Кацураги. — Очень зря.
Я молчал. Говорить было по большому счёту не о чем — да, виноват, да, накосячил. Причём конкретно. Если после такой выходки за меня не возьмётся наш Второй отдел, то я буду очень удивлён...
— Продолжаешь играть в молчанку? — уже слегка успокоилась Мисато, хотя всё ещё была явно не в духе.
— Нет.
— Тогда может уже перестанешь прикидываться Рей? Рей, извини, я ничего плохого не имею в виду...
— Майор Кацураги, а разве Синдзи сделал что-то плохое? — вмешалась Аянами.
— Мисато, — поправила её мой командир.
— Мисато, разве Синдзи сделал что-то плохое? Всем же понравилось.
— Просто так делать было не нужно, — мягко разъяснила Кацураги, яростно сверкнув глазами в мою сторону. — И Синдзи следовало бы не выпендриваться, а придерживаться установленной программы. Проклятье, если это дойдёт до Командующего или замкома... А ведь дойдёт же.
— Возможно здесь была та же ситуация, что и в бою с Самсиилом? — предположила Первая. — Возможно Синдзи решил, что это будет наилучшим решением?
Мисато нахмурилась — ход мыслей Аянами ей явно не понравился. Да и мне, честно говоря, тоже. Мысли о неповиновении следует пресекать сразу же, в корне зародыша...
— Нет, Рей, — вмешался я. — Здесь совсем иная ситуации, здесь я... Я действительно был неправ. Мне не следовало так поступать — это действительно было неправильно. Прошу меня простить, товарищ майор. Виноват, готов понести наказание.
Кацураги хмуро посмотрела на меня.
— Если ты думаешь, что сможешь так просто отделаться, то глубоко ошибаешься, — проворчала она. — Здесь одного "извини" будет явно недостаточно.
Я промолчал в ответ.
— Слушай, Синдзи, ты сейчас что-то сам на себя не похож, — даже как-то удивилась Кацураги. — Обычно трещишь как автомат или огрызаешься, а тут... С тобой всё в порядке? А то тебя как будто по голове стукнули...
— Да в порядке я. Просто что-то тоскливо...
— Хм, с чего бы это? — нахмурилась майор.
— Да песни у русских уж больно тоскливые — про солдат, про войну... Как-то раньше я к этому всему поспокойнее относился, а тут чего-то... Ну, это самое...
— Да уж заметила, как тебя проняло ещё на концерте, — прищурилась Кацураги. — Русский генерал вот тоже изрядно удивился, хотя и старался не подавать вида... А чего это так вдруг-то, а?
— Устал чего-то, Мисато, — опустил я голову. — Не физически, а... душевно, что ли. Уже считай месяц прошёл с тех пор, как я в Токио оказался... Поначалу наверное просто не понимал, во что я вляпался, на одном азарте и адреналине шёл вперёд, а вот сейчас что-то накрыло...
Чистая правда, командир! Хотя и не вся правда...
— Эээ! Так ты у нас просто перенапрягся! — догадалась майор. — Проклятье, надо было тебя в какое-нибудь нормальное место отдыха свозить, а не красть законный выходной...
— Да ладно... — махнул я рукой. — Сложилось как сложилось — ничего уже не изменить... Скажи, Мисато, я сильно подставил НЕРВ?
— Хм... — нахмурила брови командир. — В целом не так уж что бы очень... Это ты себя скорее подставил. Под "статус Нагато". Так у нас называют ситуацию, когда какого-то человека на пушечный выстрел не подпускают к официальным мероприятиям. В НЕРВе Асакура ничего такого натворить ещё не успела, а вот на прежнем месте работы...
— Вот, типа, я так плачу и рыдаю... — хмуро заметил я.
— Хорошего мало, — оборвала меня Кацураги.
— Хреново... Это уже никак не изменить?
— Ну... — хитро прищурилась Мисато. — Есть у меня одна идея... Осталось только в цене сойтись.
— Твои условия?
— Во-первых, дай слово что никогда больше такого не выкинешь, — без тени ехидства произнесла майор.
— Клянусь.
— Хм... Как-то неубедительно...
— Зря, — покачал я головой. — Я очень редко даю клятвы, но если даю, то держу своё слово до конца. Моё слово — больше моей жизни, можешь быть в этом уверена.
— Запомню на будущее — пригодится, — ухмыльнулась Кацураги.
— Поправь меня, если это не так, но думаю, сейчас последует пункт два, — флегматично заметил я.
— Именно. Я буду ходатайствовать перед командованием о продлении тебе режима усиленных тренировок как минимум на три дня.
— Принято. Что-то ещё?
— Вся домашняя работа на тебе.
— Срок?
— Месяц.
— Идёт.
— Гм... — задумалась майор. — И ты даже не будешь торговаться, как обычно?
— Так я сейчас не на рынке, а вроде бы как на суде... — пожимаю плечами.
— Проклятье... — чертыхнулась Мисато. — Нужно было требовать большего...
— Всё? — поинтересовался я.
— Хватит с тебя, — милостиво заявила командир.
— Мисато...
— У?
— А как ты собираешься выкрутиться-то? Я вот никаких выходов из сложившегося положения не вижу в упор...
— Так это ты, а меня свои методы! — победоносно заявила Кацураги. — И решения...
— Поделишься секретом? — заинтересовался я.
Мисато мгновенно состроила важный вид, но почти сразу же рассмеялась.
— Да какой тут секрет — просто поговорю с Асакурой, — фыркнула майор. — Замком-то при словах "программа визита" только махнул рукой и распорядился самим разбираться. Единственное условие — никаких эксцессов и чтобы русские остались довольны.
— Так ведь был эксцесс-то... — тоскливо заметил я.
— Но об этом знаешь только ты, как зачинщик и исполнитель происшествия, — подмигнула мне командир.
— А как же...
— Плюс Нагато — которая разрабатывала программу визита, я — которая эту программу редактировала и утверждала. И Рей, которая лишнего болтать не будет... Ведь так, Рей?
— Да.
— Ну и всё! Договоримся с Асакурой, что ответный реверанс в сторону русских был изначально запланирован — и порядок!
— Спасибо, Мисато, — искренне поблагодарил я Кацураги. — Честно, больше никогда так не буду делать... Больше не буду так выпендриваться и впадать в ребячество.
— Ладно уж... — отмахнулась майор и тут же о чём-то задумалась. — Нда... Наверное, не стоит забывать о том, что ты всё-таки ещё ребёнок...
— Мисато, а Нагато не будет противиться... — осторожно начал я.
— Смеёшься что ли? — расхохоталась майор. — Да она от такой выходки будет просто в восторге — штука как раз в её стиле! Смотри, она ещё попробует запустить тебя в гастрольный тур по стране для формирования положительно образа НЕРВ среди простого населения... Главное, не поддавайся на уговоры — она ведь может хоть кого заговорить... Почти. А то бы я... Тьфу, всё не могу забыть того её идиотского плана!..
— Эээ... А что за план? — поинтересовался я.
К моему изумлению Мисато густо покраснела.
— А... Э... Да так, ничего особенного...
— От "ничего особенного" так не краснеют, — прищурился я. — Давай, говори, командир. Или может быть это что-то секретное?
— Нет, не секретное!
— Тогда в чём дело? Или... Есть, что скрывать?
— Да ерунда там была, право слово... — пробурчала Мисато.
— Ну, так и скажи, раз ерунда! — меня уже захватил какой-то азарт, хотя я обычно не особо докучлив в таких ситуациях, но тут мне просто стало интересно.
— Ладно, — сдалась Кацураги. — Короче, эта полоумная Асакура предложила нафотографировать кое-кого из женского состава НЕРВ для мужских журналов... Знаешь, что это?
— Догадываюсь, — ухмыльнулся я. — А ты-то тут причём?
Майор в бешенстве повернулась ко мне.
— Ах ты, паршивец!.. Издеваешься, да? Она же ко мне первой с этим дурацким предложением пришла!
Я искренне расхохотался, чувствуя, как наконец-то отступает столь сильная сегодня тоска и грусть
— ХВАТИТ РЖАТЬ!
— Классно! — перемежая смех уже откровенными всхлипами, выдавил я. — Хр... Хр... Призовые... Ангельские призовые за такой журнал...
— Я тебя убью.
— Ты за это в неё не стреляла, нет?
— Нет, просто послала, — недовольно буркнула Кацураги. — А вот Рицко ей как раз этим пригрозила и правильно сделала...
— Две... Две премии за Ангелов... Хочу этот журнал... — не мог остановится я. Блин, кажется всё-таки немного впал в истерику, хорошо ещё, что в столь безобидную...
— Лучше молчи, Синдзи, лучше молчи...
* * *
Каюсь, как есть каюсь.
Я очень и очень заблуждался, когда считал квартиру Мисато эталоном забардаченности и беспорядка...
Мне просто в кабинете Нагато ранее бывать не доводилось.
Не особо просторный, но и отнюдь немаленький, он был заполнен всякой ерундой без всяких шуток — ВЕСЬ! Ряды застеклённых шкафов, полных каких-то папок и подшивок, такое же добро повсюду — на шкафах, около шкафов и в любом подходящем месте... Все свободные стены были основательно завешаны газетными вырезками, фотографиями, графиками, таблицами и картами. Один из углов был настоящим складом самой различной техники — фото— и видеокамеры, здоровенная бандура ксерокса-принтера-сканера, проекторы, ещё какая-то ерунда... На столе, заваленном журналами и коробками с дисками, обнаружился даже не один, а сразу три новеньких жидкокристаллических компьютерных монитора.
С большим трудом мне с Мисато удалось разместиться в этом бедламе, хорошо ещё, что Рей опять вызвали на спецкурсы. Кстати, чего они там всё исследуют? Ну, если отбросить заведомо бредовые варианты, то вариантов-то, собственно говоря, и немного — выявление отклонений у получеловека-полуангела, доведение до ума системы псевдопилота, изучение процесса перемещения души...
Так, вообще-то я не об этом.
— Песня! Ну, конечно же! — Нагато умудрялась на удивление ловко курсировать среди собственного бардака, на ходу размахивая авторучкой. Вторая по обыкновению была воткнута в волосы, кое-как скреплённые лимонно-жёлтой заколкой. — Ответный ход вежливости! Да!.. Плечом к плечу, все вместе, укрепление боевого братства... И показать, что Пилот Евы — это не только тупой солдафон, но и творческая личность! Закрепить... Нужно закрепить успех, да! Что бы такое... Что бы такое придумать? Может... Совместный концерт? Да!..
Начальник пиар-отдела остановилась, молитвенно сложила руки на груди и блаженно прикрыла глаза.
— Это будет просто великолепно! — в восторге прошептала Асакура.
— Кхм-кхм... — вежливо кашлянула в кулак Мисато и почти ласково проворковала. — Нагато, дорогая моя, ты поняла что от тебя требуется?
Смотрела она при этом на пиарщицу с самой настоящей жалостью.
— Конечно, майор Кацураги! О чём речь! — возбуждённо воскликнула Асакура. — Хотя и считаю, что присваивать себе такой великолепный ход было бы с моей стороны по меньшей мере...
— Нагато!.. — почти взмолилась Кацураги, в попытке остановить этот неудержимый поток словоизлияний.
— Да, да, я всё запомнила, — отмахнулась Асакура с мечтательным взглядом, устремлённым куда-то вдаль. — И... Майор Кацураги, могу ли уже дальше развивать это направление уже самостоятельно?
В глазах майора проскользнула просто-таки вселенская тоска.
— Конечно, Нагато, конечно, — с улыбкой произнесла Мисато. — С настоящего момента именно ты — автор этой идеи, и все права на неё твои и только. Запомни это.
— Ну, разумеется, майор Кацураги!.. — даже оскорбилась Асакура. — Можете не повторять — я всё прекрасно запомнила и поняла... Так, записать, срочно, записать...
Главная нервовская пиарщица устремилась к своему столу и стала что-то лихорадочно записывать на первом же попавшемся листочке бумаги.
— Ну, в таком случае — удачи тебе, Нагато и до свиданья, — лучезарно улыбнулась Мисато. — А нам нужно идти...
— ...Уф... — устало утёрла лоб майор, когда мы вышли из кабинета Асакуры. — Как же она всё-таки утомляет... Такое ощущение, что с тобой не говорят, а из брандспойта поливают... Неужели я такая же бываю? А, Синдзи?
— Нет, что ты! — с жаром воскликнул я. — Век бы тебя слушал и не останавливался!..
— Льстец, — слегка улыбнулась Кацураги. — Ладно, посиди пока у меня в кабинете — я утрясу ещё кое-что с начальством и домой поедем...
— Ох, из-за меня всё, да? — искренне огорчился. — Мисато, ты уж меня извини, а?..
— Да ладно, — с улыбкой взъерошила она мне волосы. — Как командир я тебя уже отчитала, а как опекун — просто обязана защитить и прикрыть от всех возможных напастей. Чем в настоящий момент я и занимаюсь. Вот никогда бы не подумала, что у меня появится сразу же такой взрослый ребёнок...
