— И на что это мы тут смотрим? — ехидно поинтересовалась Кацураги, закидывая ногу на ногу.
— На пуговицы, — честно ответил я.
— И как?
— Их много. Они белые. Четыре из них расстегнуты.
— А вот и не угадал — пять! — рассмеялась Мисато, приводя реальность в соответствие со своими словами.
— Нууу... — я сфокусировал зрение. — Значит, ошибся. Бывает...
— Бывает... Хороший ты парень, Синдзи, — ласково погладила она меня по голове. — Жаль только мал ещё очень ...
— Я — мужчина в самом в расцвете сил и лет! — торжественно произношу, отчаянно борясь с заплетающимся языком. — Причём, ещё и в меру упитанный...
— Ну-ну... А скажи мне, Синдзи, вот что... Я тебе нравлюсь?
— Опять, да? — улыбнулся я. — Мы же уже как-то говорили на эту тему...
— Женщинам такие вещи хочется слышать почаще, — важно заявила Кацураги.
— Ну, в таком случае — да!
— Правда? — захлопала длинными ресницами девушка.
— Правда, — с улыбкой подтвердил я.
— Это хорошо, — тоже улыбнулась она и тут же перескочила на совершенно другую тему. — Кстати!.. А почему ты с тех пор, как приехал в Токио, так и не завёл себе подружку? У тебя ведь очень и очень богатый выбор сейчас — можно выбрать даже не одну, а несколько...
Угу, по дням недели.
"Если б я был султан, я б имел семь жён..."
И войсками США был бы окружён.
— А на хрена? — философски поинтересовался я. — Некогда мне... Тренировки там, война и всё такое...
— Ну, Синдзи, это же несерьёзно! Нужно же уметь расслабляться, тем более, что в твоём возрасте это крайне необходимо...
— А я и не напрягаюсь, — безмятежно отвечаю майору.
— Вот только врать-то не надо, — хихикнула в кулачок девушка. — Не напрягается он... А срывался ты у тех же русских, значит, на ровном месте, да? Ох, Синдзи... Завёл бы себе подружку — прогулки под ручку, поцелуи, а может быть и что-то большее...
— Обойдусь, — густо покраснел я. Очень хотелось думать, что от выпитого пива...
— Эй! Только не говори, что такой красавец и герой боится девчонок!
— Ну... Эээ... Ладно, боюсь, — абсолютно честно признался я. — Потому как не понимаю, наверное... Вот и робею.
— Да ну, скажешь тоже — не понимаю... Меня же понимаешь?
— Ну... Да...
— Вооот!.. — непонятно чему обрадовалась Кацураги. — А у тебя, кстати, до приезда в Токио был кто-нибудь?
— Нет.
— Слушай! А ты хоть целовался-то?
— Н-нет... — надо же, и ведь сам уже почти что верю...
— А хочешь? — хитро улыбнулась Мисато.
— Эээ... Ааа...
— А хочешь я тебя поцелую?
Хаотично блуждавшие под черепной коробкой мысли в миг замерли. Я внимательно посмотрел на подсевшую поближе Кацураги, на её разрумянившееся от алкоголя лицо и расстегнутую до середины груди блузку...
И начал стремительно трезветь, покрывась ледяным потом.
— М-мисато, что ты де...
Фразу я договорить не успел, потому как рот мне тут же заткнули поцелуем, а шею обвила пара рук. На секунду я крепко зажмурился и замер, но уже в следующее мгновение на автомате ответил на поцелуй и тоже обнял в ответ...
МИСАТО?!!!
Резко отстранился от Кацураги и совершенно круглыми от шока глазами уставился на неё.
— М-мисато!!! Ты чего?!
— Ничего особенно, — хихикнула майор. — А ты ведь мне наврал... Не целовался он никогда... Ну что, понравилось?
"Бежать! Бежать! Бежать!"
Все русские и немецкие маты встали у меня поперёк горла. Я невнятно замычал, ураганно багровея до состояния свёклы. Сердце моментально набатом застучало в груди, тяжело отдаваясь в ушах, а руки и ноги самым натуральным образом задрожали. На лицо была почти полная потеря контроля над телом, с перехватом управления Младшим.
Который сейчас был просто в настоящей панике! Мало того, что его сейчас самым наглым и беспардонным образом совращали (между прочим, первый раз в жизни), так ведь ещё кто это делал! Мисато!!!
А я? А что я? Я вообще-то тоже в панике!
Но я ж, блин, не железный!!!
— Понравилось, — хихикнув, резюмировала девушка, глядя на моё ошалевшее и перекошенное лицо. — Хочешь ещё? Вижу по глазам, что хочешь...
Младший, иди на фиг! Пусти за руль — сейчас попробуем отбиться...
— Отставить, майор Кацураги! — неуверенно вякнул я, пытаясь отползти в сторону. — Как мой командир...
— Как твой командир приказываю меня поцеловать!
Мои попытки сопротивления (нужно сказать, довольно вялые) были подавлены в течение пары секунд. В процессе поцелуя я оказался опрокинут на диван, а Мисато оказалась сидящей верхом. Наклонилась, и меня тут же накрыл водопад иссиня-чёрных волос, приятно пахнущих хвойным ароматом. Любимый шампунь Мисато...
Наши лица оказались совсем близко друг от друга — нос к носу, глаза в глаза. Чёрт...
— Мисато, ты понимаешь, что это неправильно? — прохрипел я, хотя моё тело усиленно утверждало, что "всё правильно, хозяин!".
— Ну, это уже мне решать! — лукаво улыбнулась девушка. — И вообще я же ведь вроде бы где-то числюсь твоей девушкой, так что...
Ещё один поцелуй. Чёрт, а я ведь не железный...
— Как насчёт перейти к чему-нибудь более серьёзному? — жарко прошептали мне на ухо.
Аааа!.. Была, не была!!! Будь, что будет!!!
— Не возражаю, — прохрипел я.
Ой, что сейчас будет...
— ...Ммм, аккуратнее!..
— Синдзи, не ной.
— ...А может, в спальню всё-таки переберёмся? Твою или мою...
— Тебе здесь, что ли плохо? Давай-ка лучше...
— ...Проклятье, где ты это узнал?
— Книжки разные бывают...
— Всё, хватит уже... Иди сюда, милый...
— ...ААААААААА!!!
С диким воплем, переходящим в двадцатиэтажный поток мата, я подскочил с постели и ломанулся вперёд.
Но даже широко раскрытые от ужаса глаза меня не спасли — далеко уйти не получилось. И дело тут было даже не в том, что я нёсся на четвереньках и ни хрена не видел после столь кошмарного пробуждения...
Нееет... Победоносную военную машину Японии остановило совсем не это...
Бабах!!!
На полной скорости врубился головой в собственный письменный стол, едва не опрокинув его на бок. В голове словно взорвалась светошумовая граната, и я моментально взвыл от дичайшей боли, пронзившей череп. Скорость разгона плюс жёсткость стола, помноженные на похмельный синдром, дали просто убойный результат...
Невнятно мыча, сел на полу, обхватил руками голову и застонал.
— Жуть... Жуть... Жуть... — в полном отчаянье прошептал я, борясь с тяжёлым дыханием. — Мама, роди меня обратно...
А дальше — сплошная нецензурщина. Из-за чудовищного стресса начали вспоминаться не только русские, немецкие и японские маты, но даже итальянские и тайские.
Причиной моей паники была не только боль, и даже отнюдь не боль, нет! Просто у меня перед глазами всё ещё стояли соблазнительные картины, нарисованные моим буйным воображением, поддержанные восстанием алкоголя и подростковых гормонов...
Так, стоп, спокойно, Виктор, спокойно... Общее тестирование всех систем, полный визуальный осмотр... Хм. Судя по, гм, состоянию организма, ничего не было...
Бросил торопливый взгляд на свою постель — никого! Слава Всевышнему, никого! Только мой китель вместо одеяла валяется, и всё! Никаких симпатичных майоров женского пола не обнаружено! Уррра!..
А вдруг...
А вдруг ОНА уже просто ушла?
Ой-ой-ой!..
Так, стоп. Спокойствие, только спокойствие. Разложим всё по полочкам... Хотя мозг сейчас к этому и не слишком способен.
Итак, во-первых, я нахожусь у себя в комнате, а не в зале, и спал я, судя по всему, на своём безобразном спальном месте, а не на диване. Во-вторых... Один момент, нужно себя оглядеть... Форменные брюки, мятая белая рубашка застёгнута почти на все пуговицы, кителя нет. Именно в таком виде я и спал. Не голый. А значит...
Так ничего не было?
Мне всё приснилось?
Сон? Ох, хорошо бы, хорошо...
Или всё же...
— ВСЕМ ЛЕЖАТЬ!!! УБЬЮ!!!
Дверь в комнату, которая вообще-то сдвигалась вбок, влетела внутрь, снесённая могучим ударом ноги. А следом ворвалась Мисато, грозно водя стволом своего УСП из стороны в сторону.
Сипло мяукнув, я забился под стол, отчего-то пребывая в полной уверенности, что у моего командира поехала крыша и сейчас прольётся чья-то кровь... Чья, чья... Да моя, чья же ещё! Кого ещё тут убивать-то?..
"Глок", где же мой "глок"? Или хотя бы "хамелеон"? Без боя не дамся!!!
— Грёбаные твари, где вы прячете заложни... Тьфу, что вы сделали с Синдзи?!!! — голос Кацураги продолжал греметь в комнате.
Лёжа под столом, я осторожно посмотрел на две босые ноги.
Мозг, туго соображающий с утра (да ещё и после удара), сделал неуверенное предположение, что убивать меня прямо сейчас не будут.
Следует ли мне отозваться? Ну-ка, дайте мне ответ, слуги мои верные, слуги мои скверные!..
Спинной мозг: Ответ положительный.
Правое полушарие: Ответ условно-положительный.
Левое полушарие: ...
Хр. Тр. Фыр. Устройство не обнаружено или не отвечает.
Ладно, уговорили, ироды...
— Мисато, я здесь... — слабым голосом отозвался на отчаянный клич командира.
— Кто это — я? — неуверенно рявкнула Кацураги. — Выходи или буду стрелять!
— Я — это я. Синдзи. Лейтенант Икари. Третье Дитя...
— Что с тобой сделали эти грёбаные твари? — по инерции спросила Мисато, постепенно успокаиваясь.
Я серьёзно задумался.
— А это кто?
Судя по молчанию, Кацураги тоже задумалась.
— Китайские террористы... — очень неуверенно предположила майор. — Или колумбийские повстанцы... Синдзи, ты где?
— Я в тундре, — невпопад ответил и понял, что не могу остановить поток изливающегося из меня бреда. — Мыши одолевают меня. СТРАШНО.
— Вот, помню был у нас один капрал-вьетнамец на курсе, так он даже змей и мышей готовил так, что просто пальчики об...Так. Стоп. Синдзи, ты чего, под столом сидишь, что ли?!
— Угу.
— Совсем уже с ума сошёл?! Немедленно вылезай!
— Тут хорошо...
— Вылезай, пока я сама оттуда тебя не достала за ухо, паршивец!
— Да сейчас, сейчас уже...
Начал вылезать, мельком бросил взгляд на Мисато...
Замер. Моргнул. Помотал головой. Не помогает!!! Только голова ещё больше разболелась!
Начал шустро заползать обратно.
— Ааа... Так ты до сих пор пьяный! — радостно предположила Кацураги, в кошмарной манере тыкая в меня пистолетом. — Ну, тогда я тебя сейчас сама...
"Иди, сюда, милый..."
— Аааа!!! — заорал я, забиваясь глубже под стол, зажмуриваясь и закрывая голову руками. — Уйди от меня!!!
— Ничего, ничего... — забормотала себе под нос майор, лезя вслед за мной с твёрдым намереньем извлечь буйного лейтенанта из убежища. — Сталкивались неоднократно... Блин, а ведь так хорошо спала... Ну, ничего, сейчас мы тебя в ванную отведём... Прополощем голову под краном с холодной водичкой...
"Примем вместе ванну..."
Мама!..
— Мисато, прикройся! — взмолился я. — Ты меня сильно смущаешь!!!
— ...А потом мы пива безалкогольного выпьем... Что? Чего? А... Ой! Извини, я сейчас.
Фух, ушла...
Вот что ещё может меня потрясти после ТАКОГО сна? Разумеется, что-то, напоминающее о нём в реальности. А в реальности ко мне в комнату с пистолетом наперевес ворвалась растрёпанная и заспанная Мисато, одетая по самому минимуму — белый лифчик и тонкие трусики. Всё, млять!!! У меня и так сейчас мозги и, гм, организм не в порядке, так ещё и дополнительно психику сносят всякие, всякие...
Сон. Это был всего лишь сон...
— Да что же это такое-то, люди добрые? — прохныкал я, вылезая на свет божий.
А точно ли это был кошмар?
Да!
Точно?
Да!!! Я и Мисато — это не-воз-мож-но в принципе!
А если пофантазировать?
Не хочу и не буду!
Но ведь круто было бы, да?
Нет!!!
Врёшь.
Эээ... Нет!
Ведь врёёёшь...
Да не вру я! Не хочу я такого представлять — у нас сейчас с ней такая огромная разница и в возрасте, и во всём другом... А мне ведь ещё с ней потом работать. Так что ничего личного — только работа. И вообще, кто она, а кто я!!!
Млять, ты мужик или где?
Это ТЫ мне говоришь?!
Нет, млять, Далай-лама... Чё ты пропираешься? У тебя под боком такая тёлка живёт, а ты лохуешься...
Никогда! Ни-за-что! Твою мать... Вот же научил на свою голову...
Так, стоп.
"Не верю", — если говорить словами незабвенного Станиславского.
Может, это всё-таки я сам с собой говорю, а не Младший со мной? Ведь не верю, что он так может! Не верю и всё тут!
Внутри черепа прокатился искренний многоголосый смех. Я в отчаянье схватился за голову.
"На хрен! На хрен! На хрен!" — повторял я раз за разом про себя народную русскую мантру.
Плоть слаба, но дух силён...
Витя, перегар и дух — это совсем разные вещи...
— ААА!!! Три тысячи чертей!!!
— Синдзи, — сурово произнесла вновь появившаяся Мисато, уже успевшая накинуть длинный махровый халат розового цвета. — Вот у меня и так голова болит с утра, а ты ещё орёшь постоянно... Ты чего, заболел, что ли? Может тебя в лазарет или к Рицко отвести? Хотя нет, к Рицко сегодня, пожалуй, по таким вопросам заходить не стоит...
— Да, это самое... — начал невнятно мямлить. — Тут мне сон приснился... Страшный. Очень. Я подскочил и головой об стол ударился... Больно.
Кацураги от души расхохоталась.
— Бедненький, — выдавила она сквозь смех. — Давай я тебя в больное место поцелую? И всё пройдёт!
"Хочешь, я тебя поцелую?"
Я побледнел.
— Н-нет... С-спасибо... Я к-к-как-нибудь это пе-перетерплю...
— Что-то у тебя вид больно нездоровый, — озабоченно произнесла Кацураги, разглядывая мою мятую физиономию. — С тобой точно всё нормально?
Мля, а вдруг всё-таки не сон?!
— Что ты так на меня странно смотришь, Синдзи? Я вроде бы уже нормально оделась, смущать тебя больше не должна, застенчивый ты наш...
— А вот скажи, Мисато... — осторожно начинаю расспросы. — Вчера ничего такого не было?
— Такого — это какого? — не поняла Кацураги.
— Ну, неправильного... Нехорошего... — начал мямлить я. — Того, чего не стоило бы делать. О чём бы потом я пожалел, и возможно не я один...
— Не блевал, — по-армейски прямолинейно заявила майор. — И не буянил. А вот настоящее пиво пил, и много пил, паршивец! Хотя и обещал, что из алкоголя больше бокала шампанского — ни-ни.
— Да нет, ты не поняла!..
— Да как же тебя поймёшь, если ты загадками говоришь? — озадаченно произнесла Мисато.
— Ну, это... — я замялся. — Может, я к кому-нибудь приставал сильно или ещё что-нибудь такое...
— А, ты про это! — рассмеялась Кацураги. — Ну да, даже от тебя я не ожидала такого потока несвязных комплиментов во все стороны — ловелас ты наш малолетний... Что, школьниц уже мало — на взрослых тёток потянуло?
— НЕТ!!! — в ужасе завопил я. От вновь нахлынувших воспоминаний о сне у меня аж руки затряслись — я и Мисато, Мисато и я... А потом снова я, а потом снова Мисато...
ААА!!! Будь ты проклята, гормональная перестройка организма!!! Хочу опять на тренировки! Чтобы задолбаться вплоть до отключения любых посторонних мыслей, кроме мыслей об отдыхе! Придти и просто падать!
