Мы с Мисато миновали большие двустворчатые двери и оказались внутри ангелохранилища.
Никогда не был в настоящем заводском цеху, но всегда представлял его себе примерно вот так...
Сотни рабочих и техников в ярко-оранжевых комбинезонах и белых касках, ездящие взад-вперёд электрокары, гружёные различными грузами или просто кого-то куда-то везущих. В центре ангара высилась исполинская туша Самсиила, сейчас облепленная лесами и подвесными площадками. В эллинге стоял гул от различных работающих механизмов — в руках у научников были газовые резаки, циркулярные и цепные пилы, сверла и даже, кажется, отбойные молотки, которыми они с большим воодушевлением орудовали. И это только, что касательно ручного снаряжения, а ведь здесь имелись и самые настоящие буровые установки, краны и даже штуки подозрительно похожие на горнопроходческое оборудование для рытья тоннелей.
Современные лилипуты решили узнать, что же внутри у Гулливера.
И для этого годились абсолютно любые методы и средства — Самсиил оказался первым Ангелом, попавшим в руки людей относительно целым. Предыдущий предпочёл взорваться, но в руки врага не даться — шахид-камикадзе, блин... А ведь всегда есть разница, что изучать — лужи крови и ошмётки плоти, или же почти целого и относительно неповреждённого врага. Подумаешь, местами порезан и порублен...
Где-то в районе головогруди Ангела громыхнули несильные взрывы — похоже, что до чего-то без помощи тротила оказалось не добраться. Учитывая, что даже достаточно плотная кость по прочности приближается к стали, то что уж говорить о сверхпрочном панцире этой инопланетной твари? Всё равно, что резать корабельную броню и не какого-нибудь там современного корвета или фрегата, покрытого в самом лучшем случае металлокерамикой или кевларом, а полноценного линкора времён Второй мировой войны. Такой объект действительно лучше взрывать, чем ковырять, а то ж натурально Сизифов труд получится...
— Мисато!!! — проорал я, перекрикивая общий грохот. — А как мы найдём доктора Акаги?!
— Спокойно!!! — в свою очередь проорала Кацураги. — Я примерно догадываюсь, где она!
* * *
— Рицко у нас обожает кофе, — объясняла мне на ходу майор. — Просто жить без него не может. Хороший, плохой — неважно, главное, чтобы был. Сигареты и кофе — её, гм, топливо. Где Рицко — там всегда кофе, а где есть хоть какой-нибудь источник кофе — там непременно и Рицко заведётся... Так что срочно ищём пищевой автомат! Я же этих жуков из научного отдела знаю — они без комфорта жить не могут...
Мы с Мисато рыскали по всей территории ангара в поисках доктора Акаги, спрашивая всех встречных и поперечных. Кацураги интересовало место нахождение ближайшего автомата с кофе, я же недоверчиво хмыкал и спрашивал напрямую про нашу Менгеле.
Увы, нужно сказать, что вскоре я потерпел сокрушительное поражение — метод моего командира оказался более эффективен, чем мой. Где находится начальник, простые техники не знали — слишком уж много тут было народа, зато данные о местонахождении второго по приоритетности объекта майор от них получила довольно быстро.
Кинув на меня торжествующий взгляд, Мисато многозначно указала пальцев вперёд.
— Я её семь лет знаю!..
И действительно около большого чёрного автомата на небольшой раскладном металлическом стульчике, с ноутбуком на коленях сидела доктор Акаги, сменившая сегодня свою повседневную одежду на простой рабочий комбинезон. Рядом на ещё одном стуле покоился бумажный стаканчик с кофе и пачка тонких дамских сигарет.
— Рицко, привет! — помахала рукой своей старой подруге Кацураги. — Синдзи, за мной.
А это уже мне.
Акаги оторвалась от монитора, устало потёрла глаза и зевнула.
— Привет, Мисато. О, и Синдзи с тобой? Это хорошо, я как раз с вами двоими хотела поговорить...
— А что такое, доктор Акаги? — осторожно поинтересовался я. — Что-то серьёзное?
— Можно и так сказать, — кивнула Рицко. — Мы получили первые данные об Ангелах. Самсиил дал нам огромную пищу для размышлений....
— Есть что-то по-настоящему интересное? — полюбопытствовала майор.
— О да! Не просто интересное, а очень интересное...
* * *
— Ничего не понимаю, — честно признался я, заглядывая через левое плечо Акаги в монитор её ноутбука.
Там действительно творилось что-то непонятное — какие-то цветные графики, полосы и цифры... Абракадабра, короче, какая-то — явно не для моих мозгов.
— Очень, очень занятно... — прищурилась Кацураги.
— Это данные анализа Самсиила, — пояснила мне Рицко. — В подробности я углубляться не буду — всё равно без глубоких знаний по биологии ты ничего не поймёшь, но смотри... Ангел — углеродная жизнь. Основа в принципе та же, что и у нас: белки, жиры, углеводы, нуклеиновые кислоты. Однако те же белки совершенно не имеют аналогов, метаболизм какой-то непонятный, а структура тканей вообще просто дикая — смахивает на сообщество бактерий... Далее. Что касается более крупных масштабов. У него нет ни дыхательной, ни пищеварительной системы. Кровеносная — незамкнута, и, похоже, что не является жизненно необходимой. Внутреннего скелета — нет, его функции несут сверхпрочные внешние покровы. Мышцы... Ну, если не углубляться в подробности, то я скажу — очень и очень странные... А вообще-то внутренних органов у Ангела почти что и нет — ткани Самсиила слабодифференцированы. Самый большой интерес для нас представляет ядро Ангела, орган накачки лучевого орудия и хлысты, являющиеся естественным аналогом квантовых клинков, но об этом даже я пока мало что могу сказать... Здесь потребуются годы и годы на изучение... Нда. Всё это, конечно, очень и очень интересно, но пока довольно бесполезно... Однако вот что я вам хотела показать — есть здесь одна интересная структура...
На экране ноутбука появилось изображение Самсиила в разрезе. Все его внутренности
— Вот это, — ткнула ручкой в монитор Рицко. — Самое непонятное. Похоже, что это — какая-то подсистема, являющаяся аналогом нервной. Только вместо обычной нейронной ткани — странная мешанина, имеющая большой процент металла. А в центре мы нашли что-то, что до сих пор затрудняемся классифицировать. Вот схема.
Участок Ангела, расположенный примерно в середине туловища — в брюшке, укрупнился. На нём появилось изображение чего-то, до боли напоминающего человеческий мозг — два полушария, длинный толстый отросток, соединённый с несколькими наиболее толстыми "жилами".
— Это же!.. — Мисато и я воскликнули в один голос.
— Да, — кивнула Акаги. — Это очень похоже на мозг, на человеческий мозг. Мы проверили и... В общем, анатомическое совпадение именной этой структуры и человеческого мозга потрясающее — 99% процентов из ста возможных... Да-да! Когда я увидела результаты, я подумала, что это чья-то глупая шутка. Поднимали все записи, делали повторные анализы... Органика та же, что и в остальных частях ангела, только форма такая... необычная. Понятия не имею, что это.
— Думаешь, это важно? — серьёзно спросила майор.
— Да, Мисато, очень важно, — вздохнула Акаги. — Таких совпадений не бывает — люди и Ангелы как-то связаны, и нам нужно понять как. Тогда мы, возможно, поймём, что им нужно и как их остановить раз и навсегда. Сейчас мы боремся с последствиями, а нужно искать источник болезни...
— Ты найдёшь, я уверенна, — кивнула Кацураги.
— Мне бы твою уверенность, Мисато... — вздохнула Рицко. — Но теперь мы хотя бы лучше понимаем, кто нам противостоит.
— И кто же? — не удержался я.
— Ну, во-первых, теперь можно с полной уверенность утверждать, что мы имеем дело с инопланетными организмами — на Земле ничего подобного нет, не было и просто быть не могло. Во-вторых, у нас теперь в руках есть образцы оружия и источника энергии Ангелов, — продолжала Рицко. — И у Сакиила, и у Самсиила всё это было примерно одинакового типа — лучевое оружие большой мощности и большие ядра, которые, скорее всего, и являлись их "реакторами". Оружие непременно заинтересует военных, но лично меня больше привлекает так называемое ядро. Принципиально новый источник энергии, в перспективе — неисчерпаемый. Ни радиации, ни топлива, ни затрат на запуск, ничего! Это же практически вечный двигатель! Настоящий переворот в мировой науке!..
Доктор Акаги говорила короткими рублеными фразами, что обычно ей было несвойственно — похоже Рицко сейчас не на шутку волновалась.
Кстати!..
— Доктор Акаги, можно вопрос? — перебил я вошедшую в раж учёную.
— Да, конечно, Синдзи, — немного холодно уронила Рицко.
— Вот у меня тут такой вопрос не вопрос, а так, даже просто наблюдение... Я провёл уже два боя, и в обоих у меня рвался питающий кабель. Нет, я, конечно, всё понимаю, но мне из-за этого уже два раза чуть было не пришёл капец! Да, знаю, что более мощные батареи в Еву не засунуть и атомный реактор тоже, но хоть на спину-то можно хоть что-то прицепить?! А то, АТ-поле у меня непробиваемое, а кабель, как пятка у Ахилесса торчит — так и норовят все по ней ударить! Может вы это... Того... Ну, ядро с Самсиила на Юнит-01 прицепите, а? А то такими темпами НЕРВу скоро придётся искать нового Пилота для новой Евы...
— Синдзи, сбавь тон! — прикрикнула на меня Мисато. — Ты говоришь с начальником научного отдела!
— Виноват, мэм! — тут же вытянулся я.
— Вот только не нужно мне тут казарму изображать, — досадливо поморщилась Рицко. — Мисато, не кипятись — ты же знаешь, я этого не люблю. А ты, Синдзи, и правда мог бы быть чуток более вежливым. Хотя бы, — доктор усмехнулась. — Из уважения к моим сединам.
— Доктор Акаги, да что вы такое говорите! Вы отлично выглядите! Эх, вот будь я лет на десять старше, то...
Рицко с Кацураги рассмеялись.
— Не обращай внимания, подруга — на нашего героического Пилота время от времени нападают приступы острого подхалимажа, — отсмеявшись, пояснила Мисато.
— В этом он похож на тебя, — улыбнулась Акаги.
— Чегооо? — удивилась майор. — Яаа?!
— Ты, ты, — ласково закивала Рицко, переходя на елейный тон. — Кто у нас получал отличные отметки в колледже не за реальные знания, а за красивые глазки и хорошо подвешенный язычок?
— Неправда! — возмутилась Мисато. — Всё было по-честному!
— И по физике, значит, тоже?
Кацураги сразу же стушевалась — этот предмет отчего-то стоял у неё в списке самых неприступных, и оттого презираемых.
— Кхм-кхм! — прокашлялся я, привлекая к себе внимания. — Вы меня, конечно, извините, доктор Акаги, но я получу ответ на свой вопрос или нет?
— Клещ, — вставила Кацураги.
— Как ты, — не преминула поддеть подругу Рицко, а затем обратилась уже ко мне. — Тут ведь какое дело, Синдзи... Мы действительно пока что не можем обойтись без питающего кабеля. У нас есть прототипы систем, позволяющие действовать Еве автономно, но все они или слишком громоздки, или слишком опасны для использования в бою. Да и вообще-то такие устройства — тоже отнюдь не панацея. Они ведь не гарантируют полной автономии — например, специального ранца с газотурбинным двигателем хватит всего лишь примерно на пятнадцать минут работы, а весит он немало и к тому же наверняка будет сильно стеснять движения... Выход был бы в установке на Еву портативного атомного реактора, но ООН никогда не даст на это разрешения — слишком велик риск...
— Нам не нужна ещё одна Хиросима, если такой реактор вдруг взорвётся в бою, — вставила Кацураги.
— Мисато, пора бы уже запомнить, что реакторы — это не атомные бомбы. Взрывается не реактор, а охлаждающий контур, — менторским тоном поправила подругу Акаги. — Так что тут более корректным было бы сравнение с Чернобылем...
— Рицко, да какая разница? — поморщилась майор. — Одно другого не лучше — всё равно никому не нужна "грязная" бомба прямо посреди Токио-3.
— А что, если вести бой вдали от города? — предложил я. — Так сказать, на подступах?
— В таком случае ты не сможешь взять с собой большое количество оружия и снаряжения, — покачала головой Акаги. — И эвакуировать тебя с поля боя нельзя будет даже чисто теоретически, да и к тому же... Вот скажи, Синдзи, насколько бы тебе было комфортно передвигаться со, скажем, двадцатикилограммовым рюкзаком за спиной?
— Нууу... — задумался я. — Наверное, не очень.
— И это только, что касательно простого перемещения. Если сравнивать габариты прототипа носимого реактора и Евы, примерно, то и на то выходит... И ведь я ещё молчу про ведения боя в таких условиях...
— Так вроде бы сейчас реакторы делают не такими уж и большими? Откуда такой большой размер-то?
— Биологическая защита для Евангелиона, система охлаждения, броня... — начала загибать пальцы Рицко.
— Короче мне так и придётся бегать на поводке, — уныло заключил я. — И беречь его пуще собственной шкуры...
— Синдзи, если бы у нас было что-то более эффективное, мы бы уже давно заменили питающий кабель на что-нибудь другое...
Итак, меня с моими "гениальными" идеями в очередной раз послали куда подальше, и, кажется, опять вполне обоснованно...
— Хорошо. В таком случае, я вопросов больше не имею, — подвёл я конечный итог. — Раз говорите, что так будет лучше — значит, так оно и есть...
Вообще-то я так ни разу не считал, но один фиг, если я стану демонстративно выказывать своё недовольство всем на свете, то не только ничего не добьюсь, но ещё и настрою против себя научников. Как же — тринадцатилетний пацан, поучающий лучшие умы планеты, как нужно жить и работать... Интересно, они много над моими рационализаторскими потугами потешаются?..
— А теперь позволь уже мне задать тебе пару вопросов, — перехватила инициативу Рицко.
— Без проблем. Чем могу помочь?
— Как... Как ты себя чувствуешь после боя? — осторожно, как мне показалось, спросила меня Акаги. — Тебя твои раны... не беспокоят?
— Нет, а что? — недоумённо спросил я. — Вашими заботами всё спокойно. Спасибо, кстати, за эти новые препараты — никогда не видел, чтобы всё так быстро заживало. Наверняка это какие-то сверхновые и очень дорогие лекарства...
— Синдзи, — взглянула мне в глаза Рицко. — Мы не кололи тебе ничего, кроме самых обычных антибиотиков и обезболивающего.
— Эмм... Я вас немного не понимаю, доктор Акаги...
— Мы не знаем, чем вызвана твоя аномально быстрая регенерация, но мы к этому не имеем никакого отношения — это точно.
Мне отчего-то стало не по себе.
Я резко начал разматывать эластичный бинт на левой руке, закрывающий обожженную ладонь. Под повязкой, поверх ожога, оказалась толстая корка из запекшейся крови. Осторожно сковырнул кусочек ногтём, обнажая рану... В противовес моим ожиданиям из-под корки не потёк ни гной, ни кровь. Более того — под ней обнаружилась новая молодая розовая кожа, спустя секунду из которой тут же потихоньку начала сочиться кровь.
Ожог выглядел таким, как будто бы он был получен не позавчера, а как минимум неделю назад. И ещё я поймал себя на мысли, что больше не чувствую дискомфорта от пореза на боку. Вообще никакого. Сейчас он болел не сильнее обычной царапины, оставленной ножом.
— Что это за ерунда? — хрипло спросил я, глядя на свою руку. В горле отчего-то пересохло.
