— Особенно если взять Северную Дакоту или Неваду,— сказал я, и улыбнулся.
-Да, наверно. Я не бывал там,— ответил мне он.
-И ещё организация и условия производства, труда и отношение к рабочим. Разделение операций, конвейер с лентой из ткани и кожи для сборки, спецодежда. Для рабочих общежития, дома, магазины, медпункты для них, школы для них самих и их детей, кассы взаимопомощи. И Гостехнадзор с его техникой безопасности, рабочий день в 9-10-ть часов, нормы выработки, премии. Даже в Америке многое из этого немыслимо !,— продолжил он.
— Спасибо, мистер Тейлор, за приятный для меня отзыв о моей стране. И да, в Судане такие условия труда. Рабский труд не очень производителен. Надо, чтоб работник видел в работе не только смысл для заработка на жизнь, но, и приятные моменты. Например, более высокий заработок, премию за качество, количество, хотел хорошо работать, и этим зарабатывать больше,— вывалил я на него поток сознания по его тематике.
Американец после этих слов, смотрел на меня глазами больше обычного размера. 'Да, да, мистер Тейлор. Я знаю, что тебе сказать',— посмеивался я про себя,смотря на него.
-Вы же теперь поняли, что мы не дикари, -сказал я.
— А теперь давайте перейдём к делу,— начал я уже деловой разговор. Американец сразу стал серьёзным.
— Скажите, вы сможете на предприятиях Судана создать производство на основе научной организации труда и менеджмента. Как у вас в докладе Американскому Обществу инженеров — механиков в июне прошлого года, и теперь в книге 'Управление фабрикой' ?,— спросил я его. Я к разговору готовился обстоятельно. Он, услышав от меня такие близкие ему сердцу слова даже от удивления немного раскрыл рот.
— И сделать на крупных предприятиях учебные центры для обучения рабочих и менеджеров разного уровня. А так же колледж для обучению менеджменту? Написать программу и учёбные пособия,?— не останавливаясь, врезал я ему следующим вопросом.
От такого интеллектуального джеба, который ему нанёс араб из Судана, он даже немного подался назад. Это был нокдаун. Очухался он на счёте 'пять', отхлебнув прохладного квасу. Дальше мы более подробно обсудили, что, нужно мне от Тейлора, и что, ему для организации процесса труда с помощью которого Судан сможет изрядно рвануть вперёд в управленческом, промышленном и экономическом развитии.
При подписании контракта я Тейлору сразу предложил денег больше, чем он хотел, и обещал премию, если всё у нас с ним сладиться. И конечно полную свободу рук для его бизнеса в Судане, но, в рамках его законов. Хотя можно и послабления делать ведь мы теперь с мистером Тейлор хорошие знакомые. Но, не забыл я и санкции если контракт не будет выполняться, -'Ничего личного, просто бизнес'. Тут у Тейлора даже вопроса в глазах не возникло.
Работал у меня Фредерик Тейлор два года, на месяц раз в год по договору уезжал в штаты, он был не в счёт работы, за дорогу платил я. После завершения срока контракта, он из рук в руки, был передан, людям с очень добрыми глазами из 'Руспромтеха. Один их них был заместителем руководителя филиала 'Руспромтеха' в Судане, Иосиф Виссарионович ... Джугашвили. Не знаю, сумел он ли свои глаза сделать добрыми, но, Тейлор, в России по контракту проработал три года. Читал лекции по менеджменту и организации труда лекции в вузах России, разных обществах. Имел конечно большой успех, и немалые деньги от этого. И только потом, он уже знаменитым учёным, менеджером попал в поле зрение Генри Форда. И стал с ним работать с 1910 года. Но, Форд наверно всё равно успеет стать миллиардером.
Судан был парником для кадров из России, но,с жёстким правилами при неправильном поведении питомцев . Главных из был конечно Сталин. Как-то при встрече с ним я ему намекал на обретения звучного псевдонима.
-Зачем?, -спросил он меня после второго моего захода.
-Потому-что тебе Иосиф с ним в России работать будет лучше,— ответил я.
-Что-там у нас там с поставками стали от корпорации ?,— сразу спросил я его.
-Компания готова увеличить поставки нержавеющей и легированной стали,— получил я от него ответ. При этом я многозначительно посмотрел на него в варианте: 'Ну, усёк тему?' По взгляду и доброму прищуру всё-таки жёлтоватых глаз, я понял, что вроде усёк.
Вообще Сталин конечно рос. Он, как и было положено Сталину, очень много читал, но, его запросы по книгам, журналам, газетам из России контролировали, и я сам иногда запрашивал, что он читает. Философия, история, экономика, политика, художественная литература. СМЕРШ его жизнь и связи в Судане мягко отслеживал. Он продолжал в военном училище преподавать русский язык, и я попросил его написать программу Всемирной истории для школ Судана с 18-го века, для военных училищ 'Краткий курс военной истории России' от князя Олега до русско-японской. Естественно с учётом нужного для Судана политического момента. Получалось, стебался я,но, думаю пользы от него будет больше, чем от 'Краткого курса истории ВКП(б)'. Судану и России точно лучше будет.
Для этого он вступил в переписку в России с нужными людьми. Такими как, Андре́й Меда́рдович Зайончко́вский, Нечволодов Александр Дмитриевич, Мышлаевский Александр Захарович, Михневич Николай Петрович. Кто-то отказал, как Мышлаевский из-за занятости. Остальные помогали, для потенциального союзника же стараются. Рецензентом его работ был и я сам. По мне так, нормально получилось. Кто с кем. Когда ? Почему? Победы и поражения, их причины. Россия чаще обороняется, чем нападает. Тяжело в учении, легко в бою. Про Суворова, я просил усилить материал. Про завоевание Средней Азии, очень вскользь. Зато турок били там от души. Хочешь мира, готовься к войне. Всё ясно и понятно.
В апреле 1909 года, Иосиф Виссарионович Сталин, покидал Судан, и скорее всего навсегда. Его забрал к себе в министерство Столыпин. На последней встречи у нас с ним состоялся и последний разговор. В ходе него я у него спросил:
-Помните Иосиф на первой встречи с нами, я вам сказал, что жизнь людей можно делать лучше и без революций, террора, крови. По крайней мере, большой крови ?
— Да, Халифа, и я, тогда в это не верил,— ответил он.
— Я надеюсь, что пример Судана, дал тебе такой повод сомневаться в этом. Тем более ты сам в этом участвовал и много сделал для него хорошего и полезного. За, что я от его имени тебя благодарю, — сказал я.
-Спасибо, Халифа,— немного дрогнувшим голосом ответил он, и поклонился мне.
— Теперь тебя ждёт Россия. Она великая, сильная и огромная страна, её народ великий. Его величие в том, что, он выступает за Бога в душе, за справедливость. В этом его сила и слабость. За это Россию боятся и любят. И здесь надо найти 'золотую середину', чтоб и другим помочь и себе не во вред, — начал я прощальный свой монолог. Сталин слушал, я продолжал говорить.
-'Россия огромна и проблем в неё очень много. Но, если их решать упорно, настойчиво, правильно, то, их можно решить. Нет, не все конечно. Но, многие из них сможешь. Особенно если ты будешь это делать с такими как ты сам, и привлекать новых и новых помощников. И при этом не забывать бороться с противниками и врагами, только, настоящими, а не теми, кто может просто имеет своё, другое мнение, отличное от тебя в каком -либо вопросе или просто ошибался. Не торопись карать, уничтожать, может вместе вы сможете найти ещё лучший вариант решения проблемы. Тем, кто ошибался, ты сможешь просто показать, что ты был прав. Но, к предателям и врагам будь неумолим ! И главное, чтоб, ты и те, кто будут с тобой, помнили, для чего и КОГО вы всё это делаете. И для этого, я дарю тебе эту книгу. Её автор величайший правитель из многих властителей в истории мира. И я хочу, нет, я прошу тебя брать с него пример'.
Я подошёл к столу и взял с него футляр сделанный из красного и черного дерева, и украшенный вставками из полированной нержавеющей стали. Он открыл его, там лежала книга. Прекрасная обложка из дорогой кожи, уголки и застёжка вновь из нержавейки, тиснённые буквы золотой фольгой, самая лучшая бумага, переплёт. Ее, по-моему, заказу делали в лучшей книжной мастерской России.
-Это, Иосиф, 'Поучение детям', великого русского князя Владимира Мономаха, -сказал я. — Открой её.
Он открыл обложку. На первом листе было написано моей рукой: 'Иосифу Сталину от Халифы Судана. На память, и для примера в будущих свершениях'. После этого мы тепло, по-человечески обнялись, и распрощались. Я надеялся, что за годы работы в Судане, на Россию, а не против неё Сталин изменился, и он здесь опять будет за Россию, только с другой стороны баррикад. Если нет. То в России, знают куда его надо будет,тогда отправить.
С появлением меня в Судане, и выходом на Россию, русские востоковеды, африканисты, арабисты, учёные-путешественники получили прямой доступ в этот регион мира. Хотя русские уже здесь бывали и почти до меня, и Артамонова.
В 1849 году Егор Петрович Ковалевский, был в Судане. И задолго до Стенли правильно определил расположение истоков Белого Нила, уточнил положение устья реки Атбары, исследовал и нанес на карту Голубой Нил и многочисленные его притоки, один из которых был назван Невкой. И даже добрался до Берберы !!! Вот так-то, оказывается было. А ведь Абдаллах уже родился в это время, пешком под стол ходил. Теперь стали частыми гостями в Судане стали учёные из России.
Одним из первых был, Абдулазиз Абдуллович Давлетшин. И вот почему. В 1898 году под видом хаджа был командирован в Хиджаз с разведывательными целями. После этого ему была прямая дорога в Судан. Куда в 1900 году в звании штабс-капитана Главного он и был отправлен, но, не тайно. Спасибо ему, за то, что внёс и продолжать дальше вносить свой вклад в изучение Судана, развитие его армии и налаживания хороших отношений с Россией. Но, посвящённым в тайну он не стал. С 1903 года он подполковник. В июне 1905 года назначен помощником делопроизводителя (начальник отдела) Азиатского-Африканского отдела Главного штаба. С декабря 1906 года за отличие был произведён в полковники. С сентября 1908 года делопроизводитель Азиатско-Африканской части уже Генерального штаба. В декабря 1911 года за отличие по службе произведён в генерал-майоры.
Игна́тий Юлиа́нович Крачко́вский, с 1901 по 1905 годы обучался на факультете восточных языков Петербургского университета и закончил там курс арабско-персидско-турецко-татарского. Получил золотую медаль за сочинение по арабской словесности 'Царствование халифа аль-Мехдия'. Где теперь как не в Судане изучать язык и литературу дальше.
Агафа́нгел Ефи́мович Кры́мский, в 1892 году окончил специальные классы Лазаревского института восточных языков в Москве, а ещё через четыре года стал выпускником историко-филологического факультета Московского университета — с дипломом 1-й степени. После сдачи магистерских экзаменов более двух лет он совершенствовал знание арабского языка в Судане, Ливане. Правда, за ним грешок водился, с украинским националистами он водился, но, в тоже время был непримиримым оппонентом М. С. Грушевского, считал его работы тенденциозными, основанными на недостоверных источниках. Оно и понятно на деньги Генштаба Австрии историю России писать. Но, Грушевского уже нет, Судан есть, работы больше, нехороших контактов будет меньше.
Приезжал Николай Александрович Ме́дников, в 1887 году окончил факультет восточных языков Петербургского университета. С 1890 года — приват-доцент, с 1902 года — доктор арабской словесности, с 1903 года — профессор Санкт-Петербургского университета.
Вот эти русские арабисты и получили мою просьбу, о изучении языка, культуры, истории, теперь моей страны. Они и составили русско— арабский (суданский) словарь и наоборот. Учебники для изучения русского для Судана написали. Взялись за написания трудов по его истории. Есть страна, народ. Значит, есть у них и история.
Григо́рий Ефи́мович Грумм-Гржима́йло вместо Монголии как я понял, в 1902 году был отправлен ко мне в Судан. Сначала этого его раздражало это было заметно даже при нашей встречи. Потом поездил, побродил по стране, втянулся, даже понравилось. И прибавил он к своей любимой Центральной Азии, теперь и полюбившуюся Африку.
Хлынули в Судан и прочие немногочисленные русские африканисты, арабисты, и прочие путешественники. Через него они теперь вполне комфортно могли попасть хоть до экватора. Были учёные и из других стран, но, их пускали меньше, и через сито СМЕРШа. Знаем мы этих собирателей эпосов и бабочек. Поэтому носильщиками, проводниками, переводчиками у них были представители Службы Безопасности Судана, в звании не ниже младшего сержанта.
Революционеры которые при препровождены в Судан жили по разному. В новых условиях каждый ковал своё счастье по своему, кто как смог.
Максимов был охмурен местной Суламифь, и обрёл тихое еврейское счастье. Достаток, дом, жена, четверо детей. Стал совладельцем сахарной компании, занимался его производством и поставками восточных сладостей на экспорт, так же кофе, гуммиарабика. Всё лучше, чем оружие для революции. Целее будешь.
Всесоюзный староста, Михаил Калинин, в Судане подтянул своё образование, помог мне создать несколько предприятий с полным комплектом социальной инфраструктуры вокруг них. На него обратили внимания из 'Руспромтеха', пригласили к себе. Несколько лет назад уехал в Россию. Женат, трое детей.
Аллилуев, Стуруа, которые попали вместе со Сталиным ко мне, по своему профилю работали на железной дороге, но, за сотни км друг от друга и под надзором. Стали начальниками средней руки, готовили кадры для жд, подготовили себе замены, и убыли в Россию.
Пионер среди попавших в Судан революционеров,человек-ледокол, Лев Красин, очень много сделал для реализации плана ГОЭЛСУ. Был мною за это отмечен, и отнюдь не грамотой. Перешёл работать в 'Руспромтех', и уже занимал там немаленькую должность.
Неугомонный Николая Бауман бежал второй раз, уже через юг Судана. Удачно. В том смысле, что сумел выбраться из страны. И попал в плен одному из местных князьков на озере Альберта. Жив, и до сих пор там и находится.
Я надеялся, что, годы, проведённые в Судане этими талантливыми людьми, пойдёт им на пользу и к революции они не вернуться. Ну, по крайнеё мере так активно как было в той реальности. Из обоймы они же выпали. Если нет, то это уже их проблемы и России.
Пошёл в дело и кадровый резерв в самой России. Кто в 1915 году уже был активным участником жизни в страны, кто ещё только готовился к этому.
А.Ф. Керенский стал не кем иным как замом главы пресс-службы корпорации, её правдивыми устами. Ещё депутатом в Госдуме, и конечно членом партии 'Единая Россия'.
Усач Будённый прошёл русско-японскую в составе 26-го Донского казачьего полка участвовал в последнем в истории массовом сражение конницы на реке Фуду. Во время его спас от верной гибели генерала А. А. Брусилова, был награждён Георгием. В 1907 году как лучший наездник полка отправлен в Петербург, в Офицерскую кавалерийскую школу на курсы наездников для нижних чинов, которые окончил в 1908 году. По протекции бывшего начальника школы Алексея Алексеевича Брусилова, был там оставлен, сдал экзамены на офицерское звание. Сейчас служил сотником в своём полку.
