— Барон, вы говорили, что эти штуки можно снаряжать по новой? — задорно спросил Ларс, показывая своей широкой улыбкой на удивление белые и красивые зубы. — Хотелось бы мне это сделать! Чёрт возьми, я безумно рад, что вы готовы продать нам такое оружие!
— Кстати, о деле: что вы хотите получить взамен? Серебро или товары? — посмотрел на меня Сехестед. После того, как я покачал головой, он нахмурился: — Так чего же вы хотите, барон? Вы же не подарите нам ваши мушкеты? У вас же наверняка есть задание, которое вам поручил ваш князь, — проговорил Сехестед, с ноткой нетерпения.
— Да, конечно! — воскликнул я. — Моя первейшая задача состоит в том, чтобы я добыл для нашей державы клочок земли в Европе для торговой миссии и посольства.
— И где вы намерены приобрести землю? — удивился Сехестед. — Европа сейчас представляет собой клубок дерущихся змей, помещённых в тесную корзину.
Это он верно заметил, тридцатилетняя война ещё грохочет. По всей центральной Европе полыхает её пожар. Разноплемённые немцы, французы, австрийцы, шведы, испанцы, чехи и прочие — все увлечённо дерутся друг с другом, не забывая ограбить подвернувшегося крестьянина, и хорошо, если только пограбить. Ведь одни немцы в той бойне потеряли несколько миллионов человек, в основном мирных жителей.
— Вы снова правы, господин Сехестед. Именно поэтому мы не решились соваться в Европу, а прибыли к вам.
Ганнибал с удивлением посмотрел на меня:
— У вас есть что-то на примете?
— Мы знаем, что датская корона в своё время заложила многие острова англичанам. Мы могли бы выкупить некоторые из них. А вы, в свою очередь, передали бы их нам за вознаграждение золотом и поставки нашего оружия. Ведь у нас есть не только великолепные мушкеты.
Сехестед кисло улыбнулся:
— Я думал, господин барон, что вы более сведущи в европейских делах. Мне не хотелось сейчас расстраивать наши отношения с мстительными англичанами ради груды скал для вас. Пусть ваши мушкеты и лучшие в мире. Бесспорно, это так, они бьют далеко и быстро, очень быстро, безумно быстро. Но, понимаете, мы уже пробовали проделать это — возвратить острова, и не раз. Чёртовы англичане вцепились в них, словно паук в свою жертву. Их не вернуть, забудьте.
Первоначальный план рушился. Выходило, что мы упустили из виду, что сами англичане не нуждаются в том золоте, что они уже раз дали за острова — и Шетландские и, тем более, Оркнейские, не говоря уж о Гебридских. Что же, попробуем запасной вариант:
— Что скажете о Фарерах, господин Сехестед? — спросил я, с напряжением ожидая очередного отказа.
И он не заставил себя ждать:
— Кристиан никогда не пойдёт на продажу Овечьих островов. Они лежат на полпути к Исландии, это невозможно, господин барон, — ответил Сехестед и, подумав, добавил: — Исландия тоже не продаётся. — Видя моё подавленное состояние, Сехестед задумался и, поправив воротник, предложил идти в замок: — Становится холодно, господин барон. Да и смеркаться скоро будет, пойдёмте к камину, погреем руки.
Оставалось одно — арендовать у Дании кусочек норвежского побережья, приезжать в Ангарию совсем без результата было бы верхом непрофессионализма. Этого я боялся как огня. Конечно, можно легко оправдаться сложившимися обстоятельствами, но ведь не зря меня послали со столь ответственным заданием, мне доверяли. Соколов послал не кого-нибудь другого, а меня, значит, я должен из кожи вон вылезти, но задачу выполнить!
— Господин Сехестед, прошу извинить меня за настойчивость, — начал я, ожидая, пока запыхавшийся переводчик начнёт фразу, — но не могли бы мы сговориться на аренде очень небольшого участка норвежского побережья для устройства фактории? Как король Кристиан к этому отнесётся?
— Ваша настойчивость понятна, господин посол, — отвечал, печатая шаг, Ганнибал. — Я могу предложить вам вариант с островом Эйсюсла. Понимаю, что выбор не из лучших, но иного Кристиан не потерпит.
— Эйсюсла? — я не помнил такого острова.
Я пытался выловить это название в закоулках моей памяти. Всё же я интересовался историей, всегда любил читать и красочные альманахи, и невзрачные издания, но нет, вспомнить его не смог. После тщётных попыток догадаться, я всё же решил не переспрашивать Ганнибала, заставляя того снова поучать меня, теперь и в географии. Мало ли там было названий у каждого островка? Пусть сам мне покажет. И с этими мыслями я потянулся к лямке моего рюкзака, где лежали карты. Точнее, копии, умело списанные с атласа офицера старпомом капитана Сартинова. Заодно и проверим нервы господина дипломата. Будет ли он нервничать, ежели незваные гости с самого края Земли покажут ему, старому и опытному политику, эдак походя, точные карты Европы? Ещё на каменных ступенях Русенборга я раскрыл уложенные книгой листы на нужном месте. Там, где была показана Скандинавия и Балтика и где из городов были указаны лишь Рига, Копенгаген, Данциг и Стокгольм. После чего я спросил Ганнибала:
— Укажите, господин Сехестед, где именно находится этот остров.
Датчанин, хотевший было пропустить меня первого в открытую лакеем дверь, застыл на месте. Ага, всё-таки задёргался, господин норвежский наместник! Однако, Сехестед всё же не зря был вторым человеком в королевстве и опытнейшим дипломатом, которому всецело доверял король. Он быстро взял себя в руки и предложил пройти в зал, где бы мы и поговорили.
— Заодно и перекусим! У меня разыгрался зверский аппетит после нашей пальбы, — сообщил Ганнибал. — И прошу меня простить, я должен отойти к моей любимой жене Кристиане — она, верно, заждалась меня. Ларс, позаботься о наших гостях!
Полковник, не снимая карабина с плеч, с готовностью кивнул и распорядился насчёт ужина. Стол был великолепен! Сочные, прямо таки истекающие соком цыплята, зайцы и куропатки, тушёные овощи, копчёная рыба. Мы втроём по-настоящему оторвались, как прежде в Кристиании. Несчастный переводчик едва успевал переводить наши слова, с несчастным видом поглядывая на олений бок, неподалёку лежавший на огромном блюде. Вина мы старались не пить, хотя отказать себе в удовольствии пропустить стаканчик-другой было невозможно. Я лично разбавлял его водой, ожидая продолжения разговора с Сехестедом. Вообще-то перед глазами у меня стояла картина, как Ганнибал сейчас пишет письмо своему королю, а гонец уже дожидается его, чтобы скакать в королевский замок. По логике, он должен сейчас поступить именно так. Что не будет сюрпризом, если завтра с утра к нам заявится сам король Кристиан.
Насчёт гонца я оказался прав, Сехестед действительно отправил человека к королю с подробнейшим посланием. Правда, немедленно ожидать Кристиана не следовало, но то, что он появится, сомнению не подлежало — так сказал Ганнибал. Я же предложил продолжить наш разговор об острове, который мог быть нам продан. И снова вытащил карты.
— Ларс, подойти! — потребовал от захмелевшего полковника Сехестед. — Как тебе это нравится?
Торденшельд, хоть и был малость под градусом, но трезвости ума не утратил, посему вид карт его поразил. Он понял, что это копии, но сразу заявил, что ему неизвестны подобные карты, равно как и способ их изготовления.
— Мастер мне неизвестен, — сказал Ларс.
— Вот этот остров, — задумчиво ткнул пальцем в эстонский Сааремаа Сехестед. — Это ваши карты из Ангарии? С каких карт вы сделали списки?
— Имени мастера я не знаю, господин Сехестед, они у нас очень давно, — пресёк я дальнейшие расспросы. — Современные европейские картографы в сём участия не принимали.
А островок-то с подвохом — мало того, что окружён со всех сторон шведами, так ещё и будет ими вскоре захвачен. Хотя, что нам надо? Нам нужен документ, который бы легализовал наше княжество в Европе. Русский царь, долгих лет жизни ему, нас принял да, скажем прямо, авторизировал. Теперь черёд датского короля. Если это произойдёт, то у нас на руках будет купчая от реального хозяина земли, плюс европейское признание. Ну а как оборониться от шведов — это теперь наша головная боль. Зато рядом то самое герцогство Курляндское, о коем нам говорил Нильсен. Его властелин — герцог Якоб Кеттлер, говорят, с симпатией относится к московитам, покровительствует развитию производства в своём герцогстве и увлечён идеями модного меркантилизма. Будет необходимо в дальнейшем нанести визит и в Митаву.
Наутро король Кристиан, конечно же, не почтил нас своим визитом. Зато ближе к обеду в Русенборг прибыл королевский гонец с приглашением от Кристиана к ангарским послам прибыть в городок Хилерёд, где стоял замок Фредериксборг. Отдельное послание было предназначено Сехестеду. Спустя час мы уже покинули Русенборг, направляясь к Кристиану. Наконец, цель нашей миссии была близка!
Мимо проплывал серый и мокрый Копенгаген. И ноги горожан, и камни мостовых, на которых то и дело подскакивала карета, утопали в потоках воды. Редкие прохожие, высунувшиеся на улицу, где с самого утра властвовал холодный, усилившийся к вечеру дождь, старались поскорее перебежать заполненную глубокими лужами улицу. Лишь кутающиеся в кожаные накидки и прячущие лицо под широкополой шляпой солдаты и моряки держались степенно.
Путь до Фредериксборга занял не много времени, ранним утром следующего дня мы уже подъезжали к нему. Замок не был окружён фортификационными сооружениями, подобно Русенборгу, но общий изящный стиль в облике угадывался. Думаю, стоит пригласить в Ангарию местных строителей — такие красивые замки украсят города любой державы. А уж заплатить мастерам за работу мы сможем получше иной европейской страны. Насколько я выяснил, на десяток выделанных шкурок соболя можно было безбедно прожить долгие годы целому семейству. А что для нас эти шкурки? Тем более, что идея о зверосовхозах, с коей носился в своё время полковник Смирнов, после его успеха в разведении свиней начала воплощаться в жизнь. По крайней мере у него в Новоземельске уже было опытное хозяйство. Кто знает, может к нашему возвращению уже будет целая пушная отрасль? Полковник говорил о том, чтобы устроить на Ольхоне резервацию для выращивания пушистого зверя.
Эх, когда только мне теперь суждено будет возвратиться домой? Хм, домой... Сказал бы я так ещё десяток лет назад? Вряд ли. Сейчас надо молиться, чтобы Кристиан не взбрыкнул и не стал упираться, а принял вариант Сехестеда. Кстати, этот Ганнибал на удивление вменяемый мужик, второй после Беклемишева. С такими можно и нужно вести дела. Сехестед вместе с Эзелем, конечно, подложил нам и шведскую свинью. Я думаю, шведы чхать будут на смену хозяев острова. Хотя, это как подумать. Возможно, есть смысл договориться с Кеттлером, герцогом Курляндии о вассалитете Эзеля. Ведь Курляндия, в свою очередь, вассал Речи Посполитой — на данный момент шведского союзника, тогда они не должны на нас напасть. А что, это мысль! Положимся на Якоба, не думаю, что он будет капризничать, скажем, за десяток-другой килограммов презренного металла.
Фредериксборг, тем временем, уже был совсем рядом. Гвардейцев на этот раз было гораздо больше, чем у Русенборга. Значит, король здесь. Вскоре я был безмерно удивлён — на сей раз нас пропустили на замковую территорию даже без малейшего намёка на досмотр. Роль пропуска выполнила сонная физиономия Сехестеда и рык голодного Торденшельда. Уже через некоторое время мы находились в зале приёмов замка — огромном и мрачном, со сводчатым потолком помещении и разожжённым камином в центре его.
Покуда мы ждали короля, Ганнибал рассказал мне, что сейчас король активно готовит страну к войне со шведами. Он ездит по гарнизонам, верфям и крепостям, посещает корабли военного флота и пограничные городки, проверяя готовность войск и настрой людей.
— Кристиан вездесущ, он готов быть везде. Ему интересно всё узнать самому, я удивляюсь, спит ли он вообще? — рассказывал Ганнибал. — Он воин, строитель и реформатор.
— Господин Сехестед, тогда я не сказал вам, что лицом вы напоминаете мне одного нашего прежнего государя. Кристиан же напоминает мне его делами, — заметил я, снова вспомнив деяния Великого Петра.
— Весьма интересно, господин барон. Быть может, как-нибудь позже вы расскажете мне о том достойном муже? — отвечал датчанин. — Уж не сам ли это царь — священник Иоанн?
Не успел я и рта раскрыть, как появившийся в раскрывшихся высоченных дверях зала лакей, разряженный, что ярмарочный шут, возвестил во всё горло:
— Божьей милостию, король датский и норвежский Кристиан!
Быстрым шагом в зал вошёл высокий, по здешним меркам, крепыш с небольшим брюшком. Увидев его, я едва не хмыкнул — такой видный мужик, но эти оранжевые чулки с бантиками и кружевные штанишки до колен!.. Здешняя мода у господ была на редкость вычурна.
Поклонившись и проговорив заученную наизусть приветственную речь от имени князя Сокола, я вручил подсуетившемуся придворному чиновнику наши грамоты. Кристиан в свою очередь дежурно справился о здоровье нашего князя и пожелал ему долгих лет.
— Ваше княжество является военным союзников Московии? — задал свой первый вопрос король, едва были закончены все формальности.
— В целом, да. Но пока мы помогаем лишь советами и будем поставлять оружие, — отвечал я с лёгким поклоном.
— Московия не намерена в ближайшее время воевать со шведами? — продолжал король.
— Я не могу сказать точно, Ваше Величество, — опешил я. — Царь Михаил не говорил мне о сём. У него проблемы с поляками, которые постоянно нарушают границы мелкими отрядами и притесняют русское население своих провинций, отчего случаются восстания.
— Ясно, а то нам бы очень помогли войска московитов, если бы они вторглись в шведскую Ливонию, — озабоченно проговорил Кристиан, пощипывая клинообразную бородку.
— Я сообщу о том царю Михаилу, Ваше Величество, — обещал я.
— Хорошо, барон. А правда, что ваша держава граничит с китайским царством? — внимательно посмотрел на меня король.
Теперь он будет выспрашивать меня об Ангарии, обречённо подумал я. Так и произошло, битый час я объяснял Кристиану обстановку на северо-востоке Евразии. В течение этого часа я успел подарить ему второй подарочный 'песец' и показать в деле карабин, разнеся в мелкие осколки несколько бутылей с вином к искренней радости монарха и ужасу лакейской братии, разбежавшейся по углам. Кузьмин, распотрошив свой рюкзак, показал датскому королю небольшой пока товарный ряд Ангарии. Помимо прочего Кристиану жутко понравились наши спички, он счёл это весьма полезным товаром, что логично при его рациональном характере. Однако и золото — и монеты, и слитки, ему также весьма понравились, как ни странно.
— Вы на каждой своей вещице ставите сей знак? — показал Кристиан на гербовый знак Ангарии — пикирующего сокола.
— Конечно, Ваше Величество, — склонил я голову.
— Интересное дело, барон, — проговорил король, вертя грубыми пальцами изящную золотую вилочку, также ему подаренную. — Хорошо, что вы решили явить себя Европе, — продолжал монарх.
— Значит, вы продаёте нам Эзель? — улыбнулся я, обливаясь потом от нетерпения.
— Да, как говорил Ганнибал, вы должны будете поставить пять сотен ваших ангарок, — выговорил название карабина Кристиан, — для нашей армии в Норвегии. Ещё я желал бы увидеть ваших офицеров у полковника Торденшельда. Насколько я понял из слов Ларса, именно ваши советы помогли Московии занять Смоленск и Чернигов у поляков.
