-Я что-то забыла, чем он болен, ты ведь его осматривал?
-Меня к нему не пустили, его личный врач, кстати, дубина редкостная, чей-то там протеже притащил мне акт. А там такое! Это врач-то и половины терминов, что там указаны, не знает. Я в этом твёрдо уверен. Акт император писал. Медик-самоучка! А общий смысл— упадок сил и нервное перенапряжение в тяжелой стадии. Короче, всё тоже, что у всех у нас.
-А ''заболел'' он, когда она его к себе вызвала?
-В тот же день.
-Спрятаться от неё решил.
-Именно, и от нас заодно. Только я вот не понял, он ведь не может заболеть, так зачем ему врач. Пусть даже такой.
-Я к примеру, заболеть вполне могу, хотя мне похожую операцию делали. Да к тому же, даже бессмертный может банально перепить.
Кэрт усмехнулся.
-Да и с точки зрения медицины, нервное переутомление у него вполне может быть.
-Особенно в такое нервное время !— в тон ему закончила Бестия.
Саргон прочёл приказ от имени М. С. своим офицерам. Про себя твёрдо уверен, что даже если М. С. и жива, то приказ в любом случае Бестия с Кэртом сочиняли. Бросил бумагу на стол и сквозь зубы прошипел по-русски.
-Ну и провокаторы, мать их!
-Вы что-то сказали?
-Ничего, приказ слышали — выполняйте!
-Вы уверены, что тут нет никакой ошибки — спросил один из офицеров, наиболее приближенный к императору, и к тому же имеющий говорящее многое прозвище— ''Маленький Кроттет''. Император на миг задумался, но всё же сказал:
-Выполняйте этот приказ.
-Есть!
Кэрт буквально кубарем скатился по лестнице.
-Связь! Есть связь! Она жива!
-Не ори ты так. Спросил, почему молчали?
Он озадаченно молчал какое-то время, а потом сказал.
-Понимаешь, произошло что-то странное. Они сказали, что это стандартный сеанс связи в 20 часов вчерашнего дня.
Бестия уставилась на Кэрта. Она тоже ничего не понимает.
-У неё что, радист спятил?
-Нет, правда они сказали, что связь барахлила, и они её с трудом наладили.
-Говорите, у вас есть пленные гориллы — проорала М. С.. Она стала жутко орать выбравшись из ЦЭБа. И так голос громовой, а тут ещё это ощущение воды в ушах. Орать почему-то стали и все остальные. Со стороны косились, но довольно быстро привыкли. А она уняться не могла.
-Так точно, товарищ генерал-полковник — ответил командир боевого отряда.
-Пожалуй стоит на них взглянуть.
-Взгляните сначала на их оружие. Это нечто.
Действительно, нечто. Целая куча стволов, вроде бы напоминающих обычные, но словно под увеличительным стеклом и в кривом зеркале. То, что по назначению являлось автоматом, представляет собой некое подобие привычного оружия. В масштабе ( по крайней мере по массе) пять к одному. Калибр — почти как у автоматической пушки.
-Обойма на пятьдесят патронов. Разрывных. Как в лесу перестрелка — одни щепки летят.
С фантазией у М. С. проблем нет, и она очень легко представила, на что похож лес после стрельбы из таких ''автоматов''. С трудом поднимает оружие и прицеливается в стену. До чего же неудобная рукоять. Не на человеческие руки рассчитана.
-Осторожней! Не стреляйте! Отдача чудовищная!
Пожалуй, лучше послушать. Хватит экспериментов над самой собой. Оружие кажется грубо сделанным, но на деле оно просто очень массивное. Руки создателей просто явно крупнее, чем у людей.
-Это ещё хуже. Если попадёт — полковник показал на другой ствол, напоминавший сильно увеличенную сигнальную ракетницу — Вроде гранатомёта ихнего. Недалеко правда стреляет, но зато зажигательными гранатами. Квадратик пять на пять накрывает. Горит десять секунд. Водой не тушится. Ожоги — жуть.
А видели бы вы, чем они по танкам лупят!
-Могу себе представить. Потери большие?
-Да как вам сказать... В общем-то не очень высокие. Стандартные можно сказать для боевых действий такого характера. Только вот...
-Противники уж больно нестандартные?
-Именно.
-Полковник, а большие они, гориллы-то эти — ещё громче спрашивает М. С. положив ''автомат''. Кило 25 , не меньше, если не больше.
-Не маленькие. Ниже двух метров не видал, есть даже два с половиной. Рожи обезьяньи.
В плечах -широченные, руки длинные и очень толстые. А ноги довольно короткие. Холода совсем не боятся. Впрочем, что я говорю, сами всё скоро увидите.
-Говорить умеют?
-По-нашему нет, а между собой могут.
'' Час от часу не легче'' — подумала М. С.
Сидят, пленные. Штук двадцать, наверное. Прямо на снегу так и сидят. Действительно, похожи на крупных обезьян. На людей не реагируют. Привыкли уже. Откуда вот только эта пакость взялась? Кожа у них какая-то буро-зелёная. А мускулы-то под ней пудовые. На голове у каждого — по копне длинных чёрных волос. И что-то вроде причёсок имеется. У одного хвост до середины спины висит, у другого — две косы. Ещё несколько коротко пострижены. Все одеты в кожаные куртки или безрукавки с массой металлических нашлёпок, колец и широченных ремней. Амуниция выглядит грубовато, но учитывая толщину бицепсов и пальчиков пленных, для них в самый раз. И понятно, для чего все эти ремни и заклёпки. Увеличенный вариант того, что сама, бывало, носила. Двое или трое поменьше, костью заметно тоньше, и длиннющие хвосты на макушках явно поаккуратнее стянуты. Самки что ли?
-У них ещё маскхалаты были. Только мы их отобрали.
-Чем их кормите?
-Самим жрать нечего было.
-Понятно...
-Не совсем так. У них иногда находили что-то вроде сухарей и консервов. Сухари так себе: вкус отвратный, но съедобно. А консервы их... Ну в общем, это им и кидали.
Одно из существ повернуло голову. Рожа и впрямь обезьянья. Только не гориллы, а к шимпанзе ближе. И глаза не очень глубоко посажены, и морщины на лбу, и нос не больно приплюснутый. Существо чуть приподняло верхнюю губу и что-то проворчало. Клыки есть, правда не слишком крупные. А взгляд почти красных глаз неприятно осмысленный.
Почти скотское безразличие вмиг пропало. Во взгляде — ненависть. Искренняя, яростная и смертоносная. Существо вскочило на ноги, за ним, как по команде, остальные. Движение, порыв — бросится к проволоке. Разорвать её. И всё-таки дотянутся до стоящей за ней.
М. С. с трудом удержалась, от того, чтобы отпрянуть назад, а ещё лучше — либо развернуться и побежать, либо скомандовать Огонь!
Не сделала ничего. Только осталась стоять, как стояла, и даже руку на кобуру не положила.
Пулемётчики заорали.
Твари похоже уже успели уяснить, что значит ''Назад''. Как по команде остановились в паре метров от проволоки и откровенно принялись разглядывать М. С.. Именно её, а не кого-либо другого, хотя со стороны тот же полковник смотрится куда солиднее.
''Что они во мне нашли?'' -подумала М. С. -''Нюх у них что ли такой хороший?'' — В зимней форме её невозможно принять за женщину.
Твари о чём-то говорили между собой, то и дело кивая в её сторону, и только пальцем не показывают. И они говорят. Не лопочут, как обезьяны в зоопарке. Именно говорят. И вправду, среди них пара самок.
В душе М. С. всплывали нехорошие признаки Еггтовского бешенства. Она с трудом боролась с желанием все-таки крикнуть пулемётчикам ''Огонь!''. Да и самой всадить в эти рожи пару пуль. Дело было не в их уродстве, а в том, как они смотрят. То ли как на игрушку, то ли как на обед. Причём смотрят именно на неё. Во все глаза, которые не у всех красные.
Желание всадить в обезьяний лоб пулю проходит. Удалось-таки сдержать себя. Хватит с неё грешков бурной молодости. Да и лоб такой, что пистолетную пулю может и выдержать... А вот от крупнокалиберного пулемёта — вряд-ли. Она покосилась на обложенную мешками огневую точку... Нет, всё-таки не надо.
Твари продолжают переговариваться. М. С. невольно навостряет уши... Хорошо, хоть она прекрасно умеет управлять выражением лица, и стоящий рядом полковник ничего не заметил.
Она ничего не поняла. Но ведь есть у неё способность к языкам. Врождённая, блин. Ни филолог, а кое-что в разговорах тварей кажется знакомым.
Ночью М. С. прочла доклад полковника о боях с гориллами. Человек он оказывается начисто неспособный удивляться чему-либо. Миррены так миррены, кэртэрцы так кэртэрцы, гориллы так гориллы. Противник должен быть уничтожен. И всё тут. И даже не важно, сколько у противника ног, рук или щупалец. Бить. И всё тут. Ну просто Суворов местного разлива. Из текста доклада невозможно даже понять, с каким именно противником столкнула судьба. Текст пестрит фразами вроде: ''огневая подготовка рядового хорошая'', ''заслуживает внимания тактика засад и умелое использование укрытий'', ''минная опасность недооценивается'', ''медицинская служба отсутствует'' — то есть в переводе с казенного на грэдский, раненых они добивают, а может, и съедают.
Чего-либо интересного о тактике горилл в докладе не содержалось. В аналогичной ситуации и люди действовали бы таким же образом. Свое мнение о вопросах, лежащих вне его компетенции, полковник выражать побоялся, только очень осторожно намекнул, что это какое-то спецподразделение кэртерцев с одной из завоеванных ранее планет. Или же, возможно, великолепно выдрессированные боевые животные, вроде противотанковых собак.
В одном только М. С. уверена: чужаки ''обезьян'' этих не высаживали. Не их это боевые собачки. Да и не животные это вовсе.
Кэрт прилетел на следующее утро. И сразу заявился к М. С.
-И за коим тебе понадобилось меня в зоопарк тащить? — приветствовал он её по-русски.
Генерал был одним из немногих, кому она могла говорить всё, что думает, причём по любому вопросу. В это раз ему всё сказала её до невозможности мрачная физиономия.
-Перепила вчера? — с любезной иронией осведомился он.
М. С. промолчала. Кэрт помрачнел.
-Что, настолько всё плохо?
-Я не знаю — честно ответила она — Полюбуйся сам.
-Пошли.
Сидят. Как и вчера. И вроде в тех же позах. На морозе. Но сегодня на появление людей они отреагировали резко и сразу. Загомонили. Вскочили. Бросились. И отпрянули от колючки только когда воздух рванула гулкая пулемётная очередь.
Кэрт застывает как вкопанный. И без того белое лицо побелело смертельно. Почему-то М. С. знает. Они о нём говорят. Генерал словно впал в ступор. Твари уже похоже ржали. М. С. хотелось уже окликнуть его. Но он очнулся сам.
На негнущихся ногах подошёл к проволоке, непослушной рукой выдирая из кобуры пистолет. М. С. увидела, как дёрнулись охранники. Она вскинула руку. Ни с места!
Твари стоят. Кэрт наконец выдрал из кобуры пистолет, что-то проорал им. Выстрел, второй, третий.... двенадцатый. Бесполезное оружие улетает в снег. Твари стоят. Хотя один убит наповал, а двое тяжело ранены. Генерал сунул руки в карманы, и буквально сгорбился.
''Приплыли'' — зло подумала М. С. -''Вопрос только куда''
Кэрта пришлось уводить. Недалеко стоит домик для охраны. Направились туда. Кэрт как колода рухнул на стул. С ним всё понятно. Привести его в чувство можно только одним. М. С. высунулась за дверь. Охрана выглядит несколько обалдело. От приказа они обалдели ещё больше.
-Выпить! Быстро! Много!
Приказы надо выполнять.
Говорить Кэрт смог только после третьего стакана. Напуганным он всё-таки не выглядит. Удивлённым — да. И сильно. И он абсолютно не захмелел. М. С. не торопилась с расспросами. Сам всё расскажет. И он заговорил.
-Их здесь не может быть — он отхлебнул из стакана. Он трезв, абсолютно, кристально трезв. -они здесь не живут.
Трясущимися руками генерал налил себе по новой. От нервов руки трясутся, а не от выпивки.
Он замолчал. А потом резко опрокинул в себя и этот стакан.
-Ты видел — сказала она.
-Я до сих пор не верю.
-Во что?
-Они почуяли в тебе примесь нашей крови.
-Кто они?
-Враги — это слово он сказал на родном языке.
-Это не ответ.
Снова набулькал стакан. Хватанул даже не поморщившись. А глаза как раскаленная сталь. Ненавистью пылают. Старой ненавистью. И непроходящей болью.
-Так кто это Кэрт?
Тот снова потянулся к стакану. М. С. отодвинула бутылку.
-Хватит. Иначе вырубишься.
В почти белых глазах только мука. Рвёт, рвёт он из себя каждое слово. Как осколки из раны.
-Это беда нашего мира. Только нашего. Их не могло быть здесь. Мы знаем много миров. Но эти.. — Он обхватил голову руками, и каждое последующее слово буквально клещами рвал из себя. — Мы не знаем, откуда они приходят. Только догадываемся. Как часто? Последний раз 50 лет назад. Армия... Они прошли по южному региону... После них. Ничего живого. Вообще. Видела бы ты, что они творили! Особо жестоко они убивали женщин и детей... Откуда они взялись? Я не знаю. Вторжения этих тварей бывали и раньше. Редко. Но каждое запоминалось надолго. Последнее...
Мы их уничтожили. Всех. Мы не можем иначе. Это просто чума. Разумная в какой-то степени чума. От которой есть только одно лекарство — вбитый в эту пасть кол. Жечь, выжигать калёным железом. Беда и проклятье нашего мира...
Мы, по крайней мере я, их ''язык'' понимаю. Он родственен одному из наших древних диалектов. Это мы всегда знали.
А пятьдесят лет назад мы исследовали то, что от них осталось. Генетический материал... Они близки нам, наиболее близки из разумных существ, живших на нашей планете.
И у нас в крови ненависть друг к другу. Мы смотреть на них не можем. Мы зубами их рвать готовы. Это в крови... Даже ты это почуяла.
-С чего ты взял?
-Неужели ты не хотела убить их? Хотела, не ври, не поверю. И с чего ты решила, что они как-то связаны со мной? Хочешь скажу? Это четверть нашей крови в тебе говорила. Только так. Поняла! Не могло быть иначе. Ты спроси у солдат. Они их вовсе не ненавидят. Понять просто не могут, что это такое им попалось. Но не более. Ну нет у них к ним нашей звериной ненависти. Ну, горилла и горилла, даром что с автоматом.
И теперь мы можем смело обращаться за помощью к колонистам. Против них — они помогут. Это точно. Мы далеко не ангелы, да и к вам мало кто испытывает тёплые чувства. Но никто. Никто у нас не пожелает, чтобы эти твари жрали ещё и ваших детей. Это тебе не Кэрт, это я — тут он назвал своё практически непроизносимое имя в двадцать слогов, позывной 14 тебе говорю.
-А так ли захотят ваши помогать, если узнают, что этому дерьму мы скорее всего, сами проход в этот мир и открыли?
-Ты уверена? — и спросил это Кэрт с совершенно ненормальной интонацией.
-С тех пор, как я залезла в ЦЭБ, я вообще больше ни в чём уже не уверена.
Кэрт снова приложился к бутылке. М. С. не препятствовала. Вылезла очередная проблема. Вопрос, какого масштаба? Судя по Кэрту, капитальнее некуда масштабчик. На какое-то там издание апокалипсиса тянет.
Но ей никто не докладывал о людоедстве этих тварей. И вообще, по докладам выходило, что твари обороняли один участок леса, и вовсе не стремились его покинуть. Проблемой было, что как раз там и проходит дорога.
-Слушай, а чего ты на них так взъелся? — спросила М. С., когда Кэрт, с её точки зрения размяк уже совершенно до неприличия. (Человек бы столько не выпил. Даже вроде Сордара)
