-Скоро он не придёт. И вообще сегодня вряд ли придёт.
-Что случилось? — испугалась Рэтерн
-С ним ничего. Гарнизон переведен на казарменное положение. Случилось кое -что похуже. У М. С. похоже кровоизлияние в мозг .— увидев изменившееся выражение лица Рэтерн, Дина поспешила добавить — Больше чем надо, не волнуйся, она в сознании, и Кэрт сказал, что состояние тяжелое, но опасности для жизни никакой. Она выкарабкается. И вообще, её состояние сейчас не главное.
-Как так?
-А вот так! Знаешь, что её долбануло? — Дина выругалась последними словами.
-Нет. Я последний раз виделась с ней несколько месяцев назад, и она тогда не особенно откровенничала.
-В ТОТ день?
Кивок в ответ.
— Понятно...
Это в день рождения Марины. Пару лет назад Дина в этот день была дома. Днём съездила на кладбище. На могиле в этот день всегда много цветов. Совершенно неожиданно в четвёртом часу ночи вернулась М. С.. Совершенно чёрная от пьянства. Буквально сама на себя не похожая. И как показалось Дине, возможно, даже заплаканная. Она вполне нормально поднялась по лестнице и ушла отсыпаться. Она даже не заметила, что Дина её видела. М. С. была пьяна практически до бесчувствия. Естественно, поминать про это М. С. она не стала, но сочла нужным сказать. И выяснилось, что пили они вчера вместе у него. Хотя Рэтерн этого вовсе и не одобряла.
Рэтерн действительно очень боялась этих двух дней в году. Дня рождения Марины. И дня её гибели. И вообще, нечастых визитов М.С. к ним домой. Хотя ничего действительно страшного не происходило. М. С. появлялась всегда во второй половине дня. Совершенно нормально общалась с Рэтерн и даже играла с детьми. Они М. С. совершенно не боялись. Но когда наступал вечер, и приходил ещё и Кэрт... Рэтерн не пила. Но с ними сидела до самого конца. И ей было страшно, ибо эти двое буквально преображались. И дело тут вовсе не в алкоголе. И начинали они говорить такое... Это совершенно ужасные вещи. Рэтерн не знала, что из этого правда, а что — нет. Но она великолепно знала, что далеко не всё из сказанного ими ложь. И М. С., и Кэрт выглядели в ходе этих разговоров вовсе не такими, какими их привыкла видеть Рэтерн. Она знала, что за приделами её маленького семейного мирка и спокойной работы ещё гремят грозы и свирепствуют бури. И что и М. С., и Кэрт, и муж, и Дина к этому весьма и весьма причастны. Она боялась узнавать подробности из их мира. Ей хватило своих детских воспоминаний.
И было ещё одно. Никогда так и не высказанное страшной, великой и такой несчастной М. С.. Точнее, даже не так, ибо никогда бы не сказала она ничего подобного. Но не глупа Рэтерн. И чуяла, что стояло за мукой в глазах М. С. . И тем, как она говорила с ней. Никогда бы этого не сказала М. С., но чует, чует Рэтерн эту не высказанную боль и обиду. Боль и обиду матери, потерявшей своего единственного ребёнка. И сохранившей при этом жизни двум чужим.
''Почему... Почему её, а не тебя? Почему!!!!'' Не высказано это. Но знает, очень хорошо знает это Рэтерн. Ибо неплохо она всё-таки понимает эту великую и страшную М. С.. Которая тоже человек. Как и Рэтерн. И была она матерью. Как и Рэтерн. Только живет она в совершенно другом и жутком мире. И хотела защитить от него других. Кого-то удалось...
Но Дина тоже человек из этого жуткого мира. Мира, в который Рэтерн сознательно не пускали, и всячески стремились от него оградить. Но этот мир уже ни раз напоминал о себе.
Дина некоторое время молчала, а потом выдавила из себя.
-Ты знаешь, чем я занимаюсь?
-Только в самых общих чертах.
Дина снова замолчала на несколько секунд. Рот скривился в гримасе. Нервно барабанит пальцами по столу. Сидит так с минуту. Потом заговорила снова. Буквально выдавливая из себя каждое слово. Словно осколки из раны вытаскивает она.
-Она узнала, кто убил Марину. Это тот бандит, которого я поймала. — не дожидаясь реакции Рэтерн, она грохнула кулаком по столу так, что зазвенела вся посуда и простонала — Это мой родной брат Линк. Понимаешь! Это он убил Марину десять лет назад! М. С. стреляла в него! И промазала! Я убью его как падаль!!!
Дина редко бросалась словами. Известно всем. И сейчас ясно: это не нервы, и не стресс. Это абсолютно осмысленное желание убить Линка. И неважно, что будет потом. Ибо это она — Чёрная Дина его приговорила.
Мало кто мог похвастаться, что видел злобное выражение на лице Рэтерн. А сейчас ненависть почти до неузнаваемости исказила лицо. Враг должен быть мёртв! И чем скорее, тем лучше! Она не абстрактно добра, и умеет прощать. Но за некоторые вещи никому и никогда не видать от неё прощения. Не пустым звуком в понятиях о добре и зле кэртерцев было понятие о ненависти и мести. И о чести. Кое-что из своего родного, и так жестоко обошедшегося с ней мира она всё-таки вынесла. И есть у неё понятия о долге.
И отомстить за Марину было для неё долгом. И это чувство мести иногда, что для кэртерца, что для человека, значило превыше всех остальных чувств вместе взятых. Марина была единственным человеком, с которым она чувствовала духовное родство. Первый человек, которого она могла назвать своим другом. И этот человек был подло убит из-за угла. За него оставалось только отомстить.
И кем убит? Но это уж дело Дины. А для Рэтерн это просто бешеный пёс, которого стоит только пристрелить. Скотина на двух ногах, убившая ЧЕЛОВЕКА. А взбесившуюся скотину пристреливают.
Некоторое время обе молчали, потом Рэтерн медленно проговорила.
-Что ты собираешься делать?
-То, что сказала. Я знаю, где он, и я его достану!
-Где же он?
-Император, ублюдок, так его раз так, прячет его у себя.
Рэтерн имеет некоторые представления о политике. И довольно немаленькие. И знает о более чем напряженных отношениях М.С., а следовательно и её людей, с императором.
-Они тебя не пустят.
-Ха! Пусть только попробуют! — Дина вытаскивает из кармана какое-то удостоверение и протягивает Рэтерн.
-На, полюбуйся!
Удостоверение похоже на генеральское, но только похоже. ''Спецпредставитель командующего''. Его редко кому выдавали, ибо оно давало допуск абсолютно во все государственные учреждения, без разницы, кому они подчинялись. А заодно давало и право ареста любого лица на срок до пяти суток. Причём звание или положение арестованного роли не играли. Имеют эти удостоверения только лучшие из лучших. И право выдавать было только у М. С.. Последним из обладателей удостоверения, о котором Рэтерн знала, была Бестия. А на этом фотография Дины. А у неё не такая уж большая должность. А дата выдачи-то сегодняшняя!
-Оно настоящее?
Дина усмехнулась.
-Охрану устроит. Подпись и корочка настоящие, остальное — моё художественное творчество.
Я у неё это стащила. В жизни не думала, что буду в её бумагах рыться. Дело сделаю — и пусть судят за подделку документов. Мне всё равно будет. А всё остальное больше чем на превышение должностных полномочий всё равно не потянет. Официально он ещё не амнистирован, а даже если и был бы, мне всё равно было бы плевать!
-Странная здесь формулировка: ''и сопровождающие лица''.
-Такое тоже бывает.
Они переглянулись. Обоим всё ясно. Рэтерн протянула удостоверение Дине. Та спросила.
-У тебя есть оружие?
-Да.
-Бери и пошли.
-Сейчас. Найти ещё надо его.
Искать пришлось довольно долго. Когда же пистолет, наконец, нашёлся, то Дина первым делом вытащила его из кобуры.
-Засрала ты оружие, сестрица. Ничего, сейчас почистим.
На Дину, чистящую оружие, действительно стоит посмотреть. Рэтерн всегда учили ценить в людях профессионализм. И учили этому её ещё ... дома. А тут был даже не профессионализм, тут был какой-то немыслимый артистизм, особенно если учесть, чем она занималась. Ни одного лишнего движения тонких пальцев с великолепно сделанным маникюром. Её руки словно порхают над оружием. Словно волшебство какое-то творилось. Видимо, от матери— художницы достались Дине такие руки. Только не умеют они держать кисть. А вот оружие — великолепно. И ведь о смерти речь идёт. Рэтерн даже показалось, что пистолет стал новее выглядеть после того, как Дина вновь собрала оружие.
Рэтерн берет с подставки катану. Вряд ли понадобится, но Лунный Цветок должен быть с ней. Он должен увидеть эту смерть.
Когда они выходили, Рэтерн спросила у Дины.
-Ты на машине?
-Конечно.
-Не возражаешь, если я поведу?
-Нет.
Даже странно, ибо к машине она обычно никого не подпускает.
Машина Дины выглядит столь же экстравагантно, как и хозяйка. В первую очередь этот крытый джип послевоенного выпуска запоминался своей раскраской: он чёрно-синий, а на капоте огромными красными буквами, с которых словно стекали струйки крови, написано ''Дина''. На обеих дверях джипа, вместо штатных звёзд, красуются изображения черепов с горящими глазницами. Ещё один такой же череп изображен на диске висевшего на заднем борту запасного колеса. Языки пламени обрамляют колёса. Глядя на эти ''рисунки'' нельзя сказать, что Дина так уж обделена художественными способностями. Конечно, это зависело от того, с кем сравнивать. На антенне джипа весело колышется по ветру треугольный красный флажок с чёрным кругом, о котором никто не знает, что он означает. Не знает и сама Дина. Впрочем, на этой машине Дина ездит только в столице. И следует также учесть, что джип собран самой Диной из нескольких списанных когда ей было семнадцать лет. Годы прошли. А машина оставалась её единственным постоянным спутником.
Рэтерн села за руль, Дина порылась в бардачке и вытащив оттуда какой-то пропуск прилепила его к стеклу.
-Этот-то мой, настоящий.
Опустив правую руку, она резко вытащила откуда-то из-под сиденья странный короткоствольный автомат.
-Ты ещё танк возьми.
-Пожалуй, верно — ответила Дина и убрав автомат, снова принялась рыться в бардачке.
На этот раз она извлекла упаковку каких-то таблеток, и высыпав три штуки, стала их жевать.
-Любой запах перешибает!
-Что именно будем делать?
-Я потребую вызвать его. Это будет, скорее всего, на втором этаже. Там такой длинный коридор с решёткой в одном конце. Его поведут по коридору, если мне не наврали, где именно он сидит. Стрелять буду я. Ты — страхуй меня, то есть наставь пистолет на охрану и кто там ещё будет.
-Смотри, не промахнись!
Дина оскалилась в ответ.
Дина стремительно идёт по коридору, Рэтерн, хотя и почти такого же роста с трудом за ней поспевает.
Вызван начальник охраны. Переданы соответствующие бумаги. Ни тени сомнения. Им похоже просто неизвестно о новых обвинениях в адрес Линка.
Телефонный звонок. Подзывают начальника охраны, многозначительно глядя наверх. Дина к счастью, смотрит в другую сторону. На зарешеченную дверь. Напряглась, словно рысь перед броском. Устремлён в одну точку взгляд. Пусть только появится...
-Она здесь?!!!
-Да.
-С приказом от М. С. ?!!!
-Это не совсем приказ, она...
Император буквально взорвался.
-Задержите её!!! Она убивать пришла!!!
Офицер бросает трубку. Дина стоит к нему спиной. Что делать? Кэртерка явно что-то увидела в его лице. И краем глаза — появившегося в конце коридора человека с руками за спиной. Она никогда не видела его, но сразу поняла, что это он. И поняла, что офицер что-то узнал. Время словно замедлило свой бег. Рука исчезает за оборотом пиджака. Пальцы оплетают рукоятку.
-Приказ императора, задержать обеих, увести его.
Поняла это и Дина. И новые обстоятельства, которые против неё, она заметила. Она стоит, сложив руки на груди. Никто и не заметил, как она выхватила два пистолета. Рэтерн была не особо умелым стрелком, но зато она быстрая. И пистолет тоже стремительно вылетел из кармана.
-Ни с места !!! — завизжала она.
У Дины очень странные пистолеты. И она выстрелила сразу из двух. Они довольно длинноствольные. И при выстрелах из стволов словно вырываются языки пламени. От грохота заложило уши.
И пистолеты, и боеприпасы к ним сделаны самой Диной. Ни то, ни другое в боях она не использовала, а в столице обожала форсить, в том числе и своим оружием.
Вырывались из стволов языки пламени. Крошилась штукатурка и кирпичи на стене в конце коридора. Как раз на той высоте, где несколько мгновений назад находилась голова Линка. Снова выплюнули пламя стволы. Где он? И где охранник? Я не могла промазать!!!
Охранник прыгнул на спину Линку и повалил его. Очень хорошо соображал приносивший присягу императору солдат. Он вырос в очень консервативно настроенной семье, где все считали М. С. узурпатором. И для него император был олицетворением государства. Именно император, а не его властолюбивая дочка, в принципе не имевшая никаких прав на престол. И три года назад он добровольцем записался в императорские части, хотя это вовсе не престижно.
И сейчас ему представился шанс проявить свою верность. Он прекрасно знал, кто такая Дина, и кто такой Линк. И понимал, что переводом в это место Линка хотят от чего-то спасти. Он на долю секунду раньше всех прочих сообразил, зачем Дина сложила руки на груди. Понял по её взгляду. Взгляду ядовитой змеи перед броском. И змея и вправду бросилась. Только на мгновение позже, чем следовало бы.
Дина уже видела, что его не достать. Пистолеты выплюнули ещё два языка пламени. Патроны оставались. Они были очень мощные, и вполне могли бы пробить два человеческих тела. Но одним из них был свой. Дину называют жестокой. Оснований масса. Но не на столько, чтобы убивать дурака выполнявшего приказ. И он закрывает собой второго. И всё теряло свой смысл. Зачем он это сделал?! Неужели не знал, что сотворил этот выродок?! На Дину теперь страшно смотреть. Она резко развернулась к собравшимся. Пистолеты она теперь держит стволами вверх. У многих руки потянулись к оружию, настолько нечеловечески сейчас выглядит Дина. Огнём горят глаза, а в лице не кровинки.
А она разжимает ладони. Два пистолета глухо стукнули по полу.
-Отпустите её. Мы уходим домой. Понадобимся — знаете, где меня найти. Её я силой заставила пойти со мной.
-Не ври, Дина. -никто и никогда не слышал от неё подобного голоса сквозит сталь, сквозит мощь-Я сама пошла с ней. Я, лишенная имени Рэтерн. И я клянусь свершить МЕСТЬ. И свершу.
Их если можно так выразиться, ''проводили'' до машины. И теперь Рэтерн идёт впереди. А Дина за ней буквально плетётся. И даже рукой о стену опирается, словно больная. Хотя все видят ещё одну кобуру у неё на ремне, каждый уверен -за оружие не возьмётся. Явно произошло что-то большее, чем просто неудачное покушение.
Офицеры ждали следователей. Хотя дело было бы пустой формальностью. Собравшиеся не знали о болезни М. С.. Но Дина есть Дина.
-Заметили, из чего она стреляла?
-Да. По стене словно из крупнокалиберного пулемёта шарахнули.
-Что же это было?
-Не знаю.
Дежурный офицер сказал.
-Проклятое занятие! Через месяц комиссия, и больше меня здесь не будет. Либо в отставку уйду, либо на границу. Там хоть всё не так гадко. — он резко провёл рукой по шее. Словно горло хотел перерезать — Вот где у меня уже эта поганая столичная жизнь сидит! Нажрался, аж больше не лезет. Что у нас за мир? Брат сестру убил, а другая его самого порешить хотела! И каждый прав по-своему. Хоть не нам разбираться, кто из них правее, и то хорошо. А тем, кому придётся, каково будет? Только не по-людски это всё как-то! Мы люди вообще или кто? Что мы тут творим, и какой жизнью живём?
