-Что-то вроде направленного потока жёсткого излучения. Эффективная дальность поражения — метров 20, ещё на 50 к ней лучше не приближаться. Её потому маревом и называют, что когда она ведёт огонь перед ней воздух словно горячий и вибрирует. Через поток смотришь — словно в пустыне. Под полным потоком... Ну, ты видела. А под частичным... Несколько дней человек ещё живёт. Потом умирает. В страшных мучениях. Истончается кожа, появляются раны, с костями что-то происходит. Разрушаются органы чувств и в первую очередь зрение. В общем, угодившего под поток лучше просто пристрелить. Из соображений гуманизма, ибо защиты от этого облучения просто нет.
-Это их оружие?
-Да, только это не оружие, а что-то вроде охотничьей машины для уничтожения опасных животных на диких планетах. В боях оно малоприминимо. Малая дальность огня прежде всего. И она хоть и бронирована, но создана в первую очередь для борьбы со зверями. У неё два блока окуляров на корпусе. Внешне они не видны, но даже пулями очень легко поражаются. Мы о них с конца той войны знали. Против подготовленного бойца эта хрень не очень опасна.
''Против подготовленного бойца — почти с раздражением подумала Марина — Против подготовленного бойца. Да на них эта штука и натаскана. Мама ей попросту врёт! Пугать не хочет. А зачем? Маленькой её считает? Думает, что не поймет? Да ведь всё и так ясно почему Мама так выглядит — напугана. М. С. напугана, и ещё больше напугана тем, что её страх видела Марина.
И с машиной М. С. с трудом справилась. С огромным трудом. Убить её могли очень даже легко. И лучше не пытаться представлять, насколько же эта машина опасна на самом деле. Не по сказочке Мамы. Ибо Марина в сказки давно уже не верит. Даже в самые страшные. То, что есть наяву, гораздо ужаснее. И столько болтает как раз затем, чтобы снять нервное напряжение. С чем же она сражалась? Но лучше не думать. Ибо похоже это непредставимый ужас. Гораздо страшнее всего пережитого ими.
А Мама знает! Знает прекрасно! И боится. И хочет оградить от ужаса Марину. И от этого ещё страшнее.
М. С. же внешне невозмутимо продолжает. Только нелегко эта показная невозмутимость дается. Она то и дело вздрагивает, словно засыпая. И на лбу капельки пота. Дышит со свистом Марина то и дело тормошит её. Страх Марины всё сильнее. Маму уже приходится не тормошить, а со всей силы трясти за плечо. Всё чаще и чаще. И то и дело срываться на крик.
М. С. словно пьяна. Но это не то.
-Они их много сбросили в первую очередь вблизи больших городов. Или наоборот, в не слишком населённых местностях, но понемногу. У неё автономность — несколько месяцев. Дел натворить может. Но может и не натворить, ибо бывают сбои в программе. На моей памяти, одна трофейная установка не реагировала ни на что, кроме птиц. Включая нелетающих. А человек даже с оружием на ней кататься мог... Если навыки акробатики хорошие. Это тоже со сбоем была, ибо их обычно только на какую-то породу скотины, в данном случае на людей настраивают. А она всех подряд жгла. Ещё бы десятка — и генератор перестал бы функционировать. Правда, дел бы она за это время натворила бы.
Вот так и сидят почти до темноты. М. С. вроде полегчало. Стала говорить нормально. И даже полезла за сигаретами.
-Мама. Что это с тобой всё-таки — наконец спросила Марина.
М. С. сейчас кажется только усталой.
-Яд. С этой же установки. Их целесообразность, бля. Когда противник малочисленен, на ближних дистанциях может бить капсулами с ядом. Специально разработан против людей. Смерть в течение получаса. На чужаков — не опаснее рвотного. Биологи, бля. Как её подшибла... Два раза попала в меня... Желудок чуть наружу не вышел. Вместе с кишками до жопы включительно. А потом... Я не знала, сдохну или нет... Я гибрид... Но человек на Ў. Не знала... Что вылезу... Было так плохо... Но отошла всё-таки... Не запрограммировали машину на встречу с живучим гибридом — истерический смешок.
Молчали с полчаса. Наконец М. С. сказала.
-Всё. Я в норме. -она высыпала из пенальчика несколько красных с жёлтым капсул и проглотила — Пошли дальше. Успеем ещё твою находку пристроить.
-Так — М. С. опустила бинокль. Аппарат зашипел, окуляры потухли и убрались внутрь. Щелчок, и закрылась крышка. Вместо бинокля — маленькая пластиковая коробочка, чуть побольше индивидуальной аптечки. — удачно зашли. Вон там, с круглой крышей церковь. А рядом дом священника. Туда и двинем.
-Они же тебя не любят.
-Ничего, авось не съедят. Народишко тут жутко ортодоксальный, но к счастью для меня считающий, что всякая власть от бога. Принципиальнейшие пацифисты. Были лет эдак десять назад. Так что, есть шанс, что нас не убьют. Попам их вообще вред живым существам причинять запрещено. Даже таким ''милым'' как мы с тобой. Ну, хватит болтать. Двинули!
''И кто же тут болтает больше всех?'' — с усталым раздражением думает Марина. Тащить в нагрузку к рюкзаку и оружию ещё и сонного ребенка несколько выше её физических способностей. Только у Мамы дурная черта — считать силу и выносливость других людей исходя из своих собственных. Все бы ничего, но Марина подковы ломать не умеет.
Такой грохот в дверь мог бы разбудить и мёртвого. Святой отец подумал, что, вряд ли добрые люди так стучат, да ещё в такое время. Но всё равно встал из за стола и пошёл открывать. Так велела вера, дом святого отца должен быть открыт для каждого. А за дверью чужой, ибо он не знает, что дом священника не запирается.
Он распахнул дверь.
-Здорово, святоша.
У входа стоит человек в камуфляже и бронежилете. На боку тускло блеснул ствол автомата. Слишком много таких людей бродит сейчас по руинам страны и ждать от них можно чего угодно. Святой отец невольно отпрянул, и только сейчас заметил, что человек-то женщина. Невысокая, чёрноволосая, очень бледная она насмешливо разглядывает его. Похоже понравилось, что напугала. И ещё: лицо кажется Святому отцу знакомым. Очень знакомым.
-Зачем вы пришли? У меня нет ничего ценного.
-А мне твоего барахла и не надо. Свое притащили. Так что пусти в дом, дорогой хозяин, а то всё равно сама зайду.
И повернувшись к кому-то в темноте, крикнула.
-Маришка, неси её .— и уже святоше— дай пройти .
Она по хозяйски отстранила святого отца и входит в дом. Невольно проводив женщину взглядом, он увидел перекинутое за спину что-то очень похожее на тяжёлый пулемёт с очень толстым стволом. Из темноты вышла та, которую назвали Маришкой — девочка лет 14, похожая на женщину как дочь на мать... Или как сестра. На руках она несёт что-то завёрнутое в пятнисто-зелёный армейский плащ. Как показалось святому отцу, маленького ребёнка. Дочь
( почему-то святой отец решил, что это всё-таки дочь) проходит вслед за матерью. Святой отец закрывает дверь, и идёт за ними. Странные... гости. Но за последнее время он навидался и не таких.
Женщина уже по хозяйски рассаживается за столом, девочка так и стоит у двери со своей ношей на руках.
-Куда её можно положить?
Священник открыл было рот, но женщина заговорила первой.
-А я почем знаю? Ты её нашла, ты и думай! — и без перерыва к святому отцу — Эй, у тебя кроватка для ребёнка найдётся?
-Для кого? — не понял он. Уверен почему-то ночевать эти двое вовсе не намереваются. Хотя девочка выглядит очень усталой.
-Да положи ты её куда-нибудь.
Дочь пришедшей в ночи аккуратно кладёт свёрток на лавку и слегка разворачивает края плаща. Действительно, под плащом спит маленькая девочка.
-Вот. Забирай её. С этим и пришли.
Святой отец даже не удивился.
-Откуда она у вас? Где её родители.
Женщина отрывисто произнесла.
-Вся. Её. Семья. Убита... Километрах в 20 отсюда. На хуторе в лесу. Там дом с красной крышей. Знаешь такой?
Он кивнул, не став уточнять кем, кто убийца. Приходящим в ночи лишние вопросы лучше не задавать. Она же прикрыла глаза на несколько секунд, и глухо заговорила.
-Бродячей установкой марева. Девочка спряталась. Марина нашла её. Установку я взорвала. Можете не бояться.
Впервые в душе святого отца родилось смутное подозрение, кто перед ним, когда она крикнула в темноту странное имя, теперь, услышав второй раз, не смог удержаться и взглянул в глаза женщине.
Скривились тонкие губы. Она не сочла взгляд священника дерзким. Извечное мужское любопытство. Детки с огнем играют, взрослые за горизонт глянуть пытаются. Кто подурее — в жерло вулкана лезут. Или в глаза ядовитой змее смотрят.
Мгновение приглядывался. И словно волна ужаса накатилась откуда-то из глубины души. Кажется, самое хреновое что может привидится священнику — оказаться рядом с существом, официально объявленного Священным Собором одним из воплощений Врага Рода Человеческого, чьё имя, как и Господа не следует поминать всуе. Говорят, Святые Отцы прежних времен бывало сражались с Врагом. Об их подвигах сложены легенды. Правда, не сложились легенды про тех, чья вера оказалась недостаточно крепка, и души их достались-таки Врагу.
Да и любая вера довольно плохонький аргумент против преображенного человеческими руками металла. На старинной бронзе появляется зелень. Бронза эта иногда попрочнее стали. Словно зеленой патиной смотрит на священника душа из металла.
И слышен металл в голосе.
-Ну, чё встал, как баран? Ребёнка не видел? Устраивай её по быстрому, и мы пошли. Больше ты нас не увидишь, не волнуйся, а то знаю я, как вас от моей рожи воротит. Не прикидывайся, ты знаешь, кто Я.
Слишком сложные чувства перемешались в душе священника. Он видит перед собой демона. Должен ненавидеть. И не может. Демон спасла чужого ребенка. Словно обычная мать защищает своего. Краем глаза заметил, что и дочь столь же зеленоглаза. Только смотрит как совсем обычный уставший ребенок. А не как отродье демона. Они будут идти ещё долго, ибо вблизи деревни М. С. ночевать не станет. И ей плевать, что дочь валится с ног. Она из металла, но девочка-то в чем виновата.
М. С. поднимается. Повинуясь какому-то неожиданному чувству священник сказал.
-Куда вы пойдёте, сейчас же ночь...
-Да? А я думала день. — ответила М. С. усаживаясь обратно.
-С вами же ребёнок, а не солдат. Об этом подумайте.
Она склоняет голову на бок и прищуривается. Ох, и до чего же нехорошо!
-Твои собратья по вере четыре года назад ей такое устроили... Не каждый взрослый бы выдержал. Так что не тебе меня учить.
-Я не учу, а говорю, что вижу.
Марина развернулась и сказала неожиданно властно.
-Хватит орать! Ребёнка разбудите.
Но уже поздно, девочка проснулась, и заплакала. Марина склонилась над ней, говоря что то ласковое. М.С. продолжает сидеть.
-Слышь, святоша, ты как, из синих, или из жёлтых? Жена у тебя есть?
Он не сомневался, что М. С. достаточно хорошо разбирается в деталях одеяния священника, и сан ей сразу понятен.
-Да, я состою в законном браке.
М.С. в этом послышалась скрытая издёвка, но она невозмутимо продолжила.
-А дети?
-Не дал господь.
-Ну, вот мы тебе вместо него одного и подкинем.
-Не богохульствуйте.
-А что мне ещё делать?
Святой отец ещё раз взглянул на неё. Не первый день она уже идёт, далеко не первый. Неплохо насмотрелась, небось, на то, что понавытворяла в мире Последняя война. И идёт явно к новой войне готовиться. Да ведь ничего другого она и не умеет. А сейчас чудовище просто отдыхает, и демонстративно не принимает участия во всей возне своей дочери с чужим ребёнком.
-Ну, так кровать ты притащишь или как?
-Пусть пройдёт в ту комнату, там есть.
-Ну, так иди и помоги ей, в конце концов тебе её притащили.
Вскоре девочка заснула. Марина и священник вышли из комнаты.
-Ну, пока святоша, М.С. слово держит.
-Сейчас же ночь.
-Ну и что.
М.С. встает, поднимает с полу гранатомёт и направляется к двери.
-Подождите. Нехорошо отпускать гостя голодным.
Она хмыкнула, но остановилась.
-Святоша, а водка у тебя есть?
Он кивнул.
-Мама! — с плохо скрытой угрозой в голосе произнесла девочка.
-Уймись, поборница трезвости, немного я выпью. Да сказала же, немного.
-Я посижу с вами — тоном, не допускающим возражений сказала она.
Оказывается, на свете есть человек, способный безнаказанно перечить М. С. Четырнадцатилетняя зеленоглазая девчонка! Ну, у девочки и характерец! Что же из неё дальше получится, если она уже сейчас такая? Священник мысленно усмехнулся своим мыслям. Даже у М. С. , оказывается, есть человеческие слабости и привязанности. И единственный ребенок из разряда тех детей, которым абсолютно всё позволяется. Кажется, почтение к родителям в семействе Еггтов-Саргонов плюс все прочие титулы, не является добродетелью. Ну, если вспомнить исторические хроники, то там про представителей этой семьи и не такое повсплывает.
Тем временем собрали на стол. М. С. деловито направилась к шкафчику с посудой, и недолго думая, вытащила оттуда две рюмки покрупнее. Впрочем, она не столько хотела выпить сама, сколько напоить святошу. А Марина засыпает на ходу, и М.С. это чётко видит.
Они сели за стол, М.С. наполнила рюмки. Святой отец заметил, мягко говоря, неодобрительный взгляд Марины. Мать сделала вид что не заметила.
-Ну что же. Помянем тех, кого нет с нами .— сказала она.
Святоше пить в принципе не запрещено, но он этого дела не любит. Однако, сразу ясно, что отказать М.С. тоже весьма сложно. Он выпил. М. С.— только после него. Водка довоенная. М. С. поморщилась, но к имевшимся на столе закускам не притронулась. Святоша хотел закусить, уже руку протянул, но под взглядом М.С. невольно отдёрнул.
Она тем временем наполнила по второй, но пока к не притрагивалась. Марина не слишком дружелюбно посматривала то на маму, то на святого отца, но пока ничего не говорит.
-Слышь, святоша, много ваших вместе с нашими полегло?
-Из тех, кто ушёл, пока вернулось только двое, а уходило триста двадцать два человека.
-Осуждаешь меня?
-За что?
-За тех, кто не пришёл.
-Все мы ходим под богом. И творим разное. Он нам отмерит в свой срок по нашим делам.
-Ты не ответил.
-Судить можно того, о котором знаешь много, и лучше, если это будет человек равный тебе. А у вас чудовищная гордыня, и вы, пусть и не служите богу, всё-таки были первой из людей. И равных вам людей попросту нет. И слишком велико то, что сделали вы, хорошо это или плохо— пусть судит Господь. Я не возьмусь вас судить никогда.
-Не возьмешься, или просто говоришь так, что меня боишься, точнее не меня, а наших автоматов?
-Все мы в руке господа, и только он знает смертный час каждого.
М.С. хмыкнула.
-Ты снова не ответил. Меня, именно ту, которая сидит перед тобой, а не ту, которая вела войска на столицу, ты боишься ?
-Мне ведом страх, но вас я не боюсь. Боятся можно того, кого считаешь врагом. А вы просто не были другом.
М.С. залпом осушила вторую рюмку.
-Чё смотришь, пей.
Он выпил. М.С. налила третью. Неодобрительность во взгляде Марины сменилась почти что враждебностью. Впрочем, М.С. пить не спешила, и даже навалила себе на тарелку различных закусок. Ела она крайне неопрятно, говорила не прожевав, и ещё ухитрялась при этом курить.
