Повелитель зверей

Внезапно в бассейне раздался голос:

"У тебя два пути, Матвей. Рассказать о поставщиках алмазов из Якутии, способ связи с ними и так далее. Подробно рассказать. Тогда умрешь быстро — тебя застрелят. Или ничего не сказать и захлебнуться желудочным соком удава. Но с начала у тебя разъест глаза, и они вытекут в змеиной глотке, потом начнешь корчиться от боли в горле и носе, когда станут отваливаться куски мяса, разъеденные соляной кислотой питона. Сдохнешь ты гораздо позже, когда практически весь окажешься внутри это прелестной змеи. Душить она тебя не станет — гораздо приятнее жрать живого и брыкающегося в агонии говнюка в законе. Ну так как, Матвей, будешь говорить или питон начнет на тебя надеваться"?

Пасть у змеи развезлась, и Матвей истошно закричал: "Не-е-е-е-т, я буду говорить, буду".

Магнитофон работал, а Матвей всё говорил и говорил...

Он очнулся в сауне, тряхнул головой, ничего не понимая. Подумал, глюки опять что ли? В бассейне был с удавом только что и опять в сауне. Тело и руки до сих пор кажутся сдавленными могучими кольцами, вот и чешуя ещё даже кое-где прилипла.

Капитана нигде нет, но он помнил, что тот ушел раньше и расстались они не совсем хорошо. Капитан... он был на его представлениях в "Театре зверей". Классно, конечно, повелитель зверей!.. Он вдруг осознал и задумался — повелитель зверей... так это Капитан, значит, на него удава натравил?

Но где-то читал Матвей, что удавы сами обладают гипнозом — смотрят на кролики и он сам в пасть лезет. А в мультике про Маугли питон Каа целый город обезьян строил. Питон или удав — Матвей не видел разницы, внешне они очень похожи, но питоны яйцекладущие, а удавы живородящие. Но если оказаться в желудке, то разницы нет. Матвея всего передернуло, и кожа покрылась мурашками.

Повелитель зверей... Этот действительно может крысу в постель подогнать, и та горло перегрызет. Бр-р-р-р... Матвея снова передернуло. Надо позвонить, позвонить срочно. Он набрал номер.

— Извини, Капитан, был не прав.

— Принято, — прозвучал краткий ответ.

* * *

Верхогоров посчитал, что лишний раз на ювелирном заводе ему светиться не стоит. Поэтому позвонил Элеоноре.

— Здравствуй, Эля, бери с собой Кацмана и вези его к себе домой. Я скоро буду.

Ничего непонимающая Павлова повертела в руке замолчавший смартфон. Интересное поручение — возьми директора и вези его к себе домой. Странно... Но она решила вопрос элементарно, зашла к директору и сообщила:

— Исаак Аврамович, позвонил хозяин и велел вам срочно прибыть по адресу...

— К тебе домой? — удивленно переспросил Кацман.

Не менее удивленно ответила вопросом Павлова:

— А вы откуда знаете?

— Извините, Элеонора Игоревна, но Красносельцев не скрывал...

— Понятно, — перебила она его.

На адрес прибыли на разных машинах. Директор на служебной, а секретарь на личной. Вскоре прибыл сам Верхогоров.

— Я пригласил вас сюда, господин Кацман, — начал он официально, — чтобы меньше людей знали о нашей встрече. Лишние глаза и уши нам ни к чему. Проведя небольшую проверку финансово-экономической деятельности ювелирного завода, удалось установить, что частично предприятие работало нелегально. Часть зарплаты выплачивалась в конвертах и практически все считали это уходом от налогов. Обычная практика частных предприятий, на которую власть почему-то не обращает внимания. Но это другой вопрос и к нашему разговору сейчас не относится. Алмазы, вам известно, поступали на завод их Якутии, но только 60-70 процентов официально, согласно заключенным договорам. Эти 30-40 процентов камней обрабатывались открыто, денежку за них платили работягам, это как раз та конвертная часть и вовсе не уход от налогов. Но выручка от реализации этих камушков шла мимо бухгалтерии и распределялась поровну между Красносельцевым и Константиновым. Знаете, кто это?

Кацман утвердительно кивнул головой:

— Собственник розничной сети магазинов "Алмаз".

— Верно. Красносельцев из своей доли отстегивал немного, видимо, пару миллионов всего, Бронштейну. Но... Официально я ничего ворошить не собираюсь. На ювелирном заводе новый собственник, новый директор, то есть лица, не имеющие никакого отношения к совершенным хищениям путем мошенничества. Однако, отказываться от довольно крупной партии алмазов было бы глупо, и я сейчас работаю над вопросом официальных поставок к нам на завод этих 30-40 процентов. Надеюсь, что в ближайшее время к вам, Исаак Аврамович, подъедут представители неких фирм для заключения договоров-поставок. Объем работы останется прежним, а доходность завода вырастет не хило, извините за каламбур. И никакого криминала, криминал станем выжигать каленым железом. Вот, собственно, и всё, Исаак Аврамович, для чего я вас пригласил, теперь вы владеете необходимой информацией. И последнее, подыщите себе секретаря. Есть кого пригласить, чтобы Элеонора Игоревна могла ввести сотрудника в курс дела уже завтра?

— Найду, Борис Николаевич, не беспокойтесь. Уволить Элеонору Игоревну сегодняшним числом?

— Да, сегодняшним числом по собственному желанию. Элеонора Игоревна станет моим представителем на заводе с правом посещения его в любое время. Скажите охране, что пропуск у ней остается. Вопросы?

— Нет вопросов.

— Если появятся — звоните в любое время, номер телефона у вас есть.

Кацман уехал и Павлова задала вопрос, естественно.

— Я молчала... Но что это было?

— Ты же у меня умница, потому и молчала, — с улыбкой ответил Верхогоров, — готовься к тому, что Константинов перепишет на тебя все свое движимое и недвижимое имущество. Учись заранее управлять сетью магазинов "Алмаз".

— Ничего себе!.. — только и смогла ответить Элеонора.

Борис тоже ушел, не оставшись на час любви. И она его понимала — слишком много дел, слишком много. Верхогоров выкупил ЧОП, считавшийся лучшим в городе. В отличие от других, в него набирали только бывших сотрудников силовых структур или спортсменов. Голова в этом ЧОПе ценилась не меньше способностей рукопашного боя. Он шел знакомиться с руководством и ставить новые задачи.

А Павлова изучала досье на Константинова и прокручивала в голове сценарий будущего общения. Она заявилась к нему в офис через несколько дней. Её чоповцы блокировали охрану "Алмаза", обыскали в кабинете Константинова и пристегнули его наручниками к стояку отопления.

— Абрам Давидович, — сразу же перешла к делу Павлова, — не станем тянуть кота за хвост. Сейчас сюда приедет нотариус и вы переписываете на меня всё движимое и недвижимое имущество.

— А пинка в зад не хочешь? — нагло произнес Константинов.

— Это можно, — ответила она и кивнула головой.

Один из охранников ударил Константинова в солнечное сплетение и когда тот загнулся от боли, другой пнул его в зад.

— Повторить или перебивать меня перестанешь?

— Кто ты?

— Мальчик не понял, что слова ему пока не давали.

Она снова кивнула головой, и охранники стали месить Константинова в четыре руки. Когда он немного пришел в себя, спросила:

— Надеюсь, ты всё понял?

Константинов молча кивнул головой.

— Итак, продолжим. У нас есть все доказательства твоего общения с руководством ювелирного завода. На слово ты вряд ли поверишь, поэтому частично записи покажем.

Она включила разговор с Красносельцевым, где обсуждался вопрос количества поставок и цены. Потом показала видео, как Бронштейн привозит алмазы и забирает деньги.

— Мы знаем, Абрам Давидович, что у вас хорошие связи с полицией и Следственным комитетом, — продолжила Павлова. — Поэтому информацию им не сдадим, в случае вашего отказа, а выложим её в сеть и на сайт ФСБ. В данной ситуации, в целях своей безопасности, они вас элементарно зачистят. Могут это сделать при вашей попытке к бегству или вы повеситесь в одиночной камере, да мало ли ещё как. Ваши счета в офшорах мы трогать не станем, вам хватит на хлеб с маслом до самой естественной смерти. Так какой ваш выбор — переписываете имущество и уезжаете из города или я просто ухожу из кабинета, выложив информацию в сеть и в ФСБ?

— Переписываем, — с трудом ответил Константинов, — теперь мне понятно, почему мгновенно исчез Красносельцев.

— Красносельцев — это кто?

— Константинов криво усмехнулся:

— Секретарша-любовница не знает своего шефа? Ха-ха-ха. Значит, завод тоже ваш... Но это к делу не относится. Технично сработано, ничего не скажешь, весьма недурно, не подавиться бы.

Павлова кивнула головой и Константинову сделали физическое замечание ещё разок. Потом отстегнули его от трубы.

А магазины "Алмаз" жили своей привычной жизнью и никаких противоправных действий не совершали. Директора розничной сети считали новую хозяйку подставной фигурой, но выполняли все её требования. Слишком красива для собственницы, и кто знает, что за папик стоит за ней? Это настораживало больше всего. Её действительно боялись. Скажи что-то не так и папик за свою девочку голову оторвет враз. Позже заметили, что она встречается с циркачом Верхогоровым и были готовы "стукануть", только куда и кому? Ожидали смены власти, но так и не дождались, даже не подумав, что Верхогоров и есть настоящий хозяин.

Кроме сети магазинов Элеонора стала владеть шикарным офисом в центре города. Там Константинов проводил все совещания, собирая директоров и давая им указания по работе, принимал отчеты. В общем, работал. На здании никаких вывесок не было и Верхогоров использовал офис и в своих целях. Иногда было не совсем удобно встречаться в театре или сауне.

Достался ей и частный коттедж в пригороде. Пришлось нанимать прислугу, одной дом не обслужить, образно говоря. Верхогоров выделил чоповскую охрану.

На ознакомительную встречу и получение указаний о дальнейшей работе Павлова собрала всех директоров магазинов "Алмаз". Слухи, конечно, по городу в определенных кругах ходили, но мало кто в них верил из руководителей сети, считая Константинова непотопляемым.

Секретарша, всегда державшая директоров в приемной, сегодня предлагала пройти в кабинет. На совещание никогда юристы, кадровики и служба безопасности не приглашались, а тут пришли и расселись, словно имели директорский статус. Мужчины зашептались, выдвигая свои варианты...

В кабинет вошла молодая женщина и села во главе стола совещаний.

— Я ваш работодатель Павлова Элеонора Игоревна...

— Хозяйка в юбке нашлась, — хихикнула единственная женщина-директор.

Кадровичка сразу же шепнула Павловой: "Протопопова Ядвига Карловна, директор магазина на Первомайской". Магазины различались по названиям улиц месторасположения. На эту Бабу Ягу, так её прозвали директора и другие сотрудники, зуб имели почти все. Любовнице Константинова позволялось многое и с другими людьми она не считалась.

— Конечно, в юбке, — ответила Павлова, — и я вас понимаю, Ядвига Карловна, вам было привычнее общаться с руководством без юбки.

Мужчины, прикрыв рот ладонями, откровенно захихикали.

— Что вы себе позволяете?! — возмутилась Протопопова.

— Ничего особенного кроме того, что у меня правильная ориентация и вы мне не интересны.

Мужчины снова засмеялись, однозначно поняв, что поблажек больше Протопоповой не будет.

— Работаем в обычном режиме, — объявила Павлова, — покупателя уважаем и не обманываем. Нарушителей стану наказывать рублем или увольнением в зависимости от тяжести совершенного проступка. Если кто-то посчитает, что можно украсть и просто уволиться потом, то окажется прав. В полицию заявлять не стану, подобная реклама фирме ни к чему. Но уволенный станет сам сильно сожалеть, что вовремя не обратился в правоохранительные органы. Сильно сожалеть станет, сильно, — подчеркнула Павлова. — Разберем ситуацию на примере. Ювелирный завод поставляет нам изделия из золота и серебра с разными камнями и без них. Но Константинов попросил индивидуально изготавливать изделия из латуни и стекла, мотивируя тем, что не у всех есть деньги на приобретение настоящего кольца с бриллиантом или соответствующих серёжек. Бижутерия изготовлялась качественная и поставлялась по цене до одной тысячи рублей штука. А вот в магазине Ядвиги Карловны продавались такие изделия уже по сто пятьдесят тысяч, как настоящие изделия. Чтобы не оказаться на нарах, Константинов посоветовал Ядвиге делать для клиентов скидку. Она продавала изделия за сто тысяч, но без чека и ценника. Позже покупателю предъявить было нечего. И Протопопова бы не отрицала в полиции, что магазин продал именно этот товар, но только за девятьсот рублей. По документам такие изделия действительно проходили. Но я не полиция и доказывать ничего не собираюсь. Тем более, что пробке, которая носит сережки из латуни и стекла за одну тысячу рублей, трудно что-либо доказать. Вы уволены, гражданка Протопопова.

— Они двести тысяч стоят, — возмутилась она.

— Ты, Баба Яга, точно дура, — произнес с удовольствием сидящий рядом директор, — все присутствующие здесь знают, что в ушах ты носишь стекло, а на пальцах кольца из фуфла. Дура! — с удовольствием повторил он, теперь не боясь последствий.

Служба безопасности вывела Протопопову из кабинета.

— Её теперь посадят, а с Константиновым что? — спросил один из директоров.

— С Константиновым? — переспросила Павлова, — говорят, что его видели в пограничном состоянии и куда он улетел, в какую за границу?.. — она подняла ладони к верху и посмотрела в потолок. — Я же не пограничник, не знаю.

Все директора поняли о какой границе говорила новая хозяйка и никто о Протопоповой не сожалел. Туда и дорога мошеннице. Директора расходились и каждый думал о Павловой по-своему. Но все сходились в едином — лучше не воровать, а то действительно можно попасть в пограничное состояние. Девочка не простой оказалась, и кто же за ней стоит? Не сама же добилась всего. Когда есть манящий передок и голова, то этот симбиоз пострашнее атомной бомбы будет.

* * *

Верхогоров ехал на ювелирный завод, успевший уже стать родным. По прибытию сразу же прошел к Кацману.

— Как успехи, Исаак Аврамович?

— Ну... с таким собственником успехи могут быть только замечательными. Новое современное оборудование, эффективная охрана тоже с новейшим оборудованием, позволяющим отследить без досмотра вынос любого мелкого алмаза, повышение зарплаты — всё это повышает дух людей и увеличивает КПД производительности. Сотрудники довольны — это тоже немаловажно. Вы, Борис Николаевич, вложили немалые деньги в завод и уже сейчас, полагаю, стали ощущать, что они возвращаются.

— Хорошо... Площади у нас позволяют, поэтому, Исаак Аврамович, планируйте увеличение штата, а отсюда продукции. И необходимо перезаключить договора с акционерным обществом "Алмаз".

— Там Константинов... Это такой гнусный тип... Но что поделать, других масштабных потребителей нашей продукции нет.

— Вы немного отстали от жизни, Исаак Аврамович, Константинова там уже нет. Сетью руководит Павлова.

— Павлова... первый раз слышу, — удивился Кацман.

— Не первый, Исаак Аврамович, не первый. Это наша Элеонора Игоревна.

— Ничего себе поворотики! — восторженно произнес Кацман, посмотрев на Верхогорова.