Повелитель зверей

— И что это за концепция?

— Виктор Ильич, вы же не ученый, зачем вам знать лишнее. Но увеличить скорость лодки в разы вполне реально без особых затрат. Вот это я и собираюсь обсудить с учеными, если соизволите организовать встречу. Понимаю, что не вам решать, но жду ответа. На промежуточные переговоры не пойду, не вижу в них смысла. На этом, простите, всё, пора к спектаклю готовится.

Полежаев улетел в Москву. Верхогоров представлял, как ему сложно объяснить ситуацию. Пусть не какой-то, а известный, но циркач предлагает увеличить скорость подводных лодок. Не физик, не математик, не механик, а артист. Полежаев убеждал:

"Не просто артист, а провидец, в этом мы уже убедились. И потом он говорит, что в природе такой феномен уже существует, но на него никто не обращает внимания. Кто там быстро летает или плавает, не знаю, но встретиться-то с Верхогоровым можно. Ученый сразу поймет — туфта или вещь. А дальше исходить из этого".

Решили ситуацию просто — отправить в Н-ск рядового конструктора, а дальше действительно исходить из полученной информации. Если идея того стоит, то можно встретиться и с настоящими учеными.

Полежаев позвонил Верхогорову:

— Добрый день, Борис Николаевич, у меня хорошие новости. Ваше предложение принято и к вам уже вылетел конструктор.

— Здравствуйте, — сухо ответил Верхогоров, — полеты в космос во времена Наполеона выглядели бы нереально фантастичными. Но если бы в них кто-то и поверил, что вряд ли, то промышленность бы не смогла реализовать проекты, не тот уровень. Вам предложили нечто подобное и промышленность может успешно превратить идею в жизнь. Но боссы решили отправить ко мне шестерку из конструкторского бюро. Отзовите его назад и мне больше не звоните. Решил стране помочь, а некоторые постановили произвести меня в идиоты. Бумеранг им в руку, прощайте.

Сотрудник конструкторского бюро вернулся назад несолоно хлебавши. Доложил кратко, что встретиться не смог, сотрудники театра заявили, что приказано не пускать.

Полежаев подробно доложил руководству о последнем разговоре с Верхогоровым и о том, что теперь с ним связи нет.

Мостовой задумался — поведение ученых понятно: какой-то артист лезет в святая святых науки. Вот и пусть читает лекции кобрам и тиграм, а создание подводного флота без него обойдется. Его все время напрягала лишь одна фраза о полетах в космос во времена Наполеона. Кто бы тогда поверил — никто. Но ведь летаем! А если у Верхогорова идея скакнула, и он не сложного просит, вернее предлагает всего лишь пообщаться с ведущими учеными. Это не требует финансирования, так чего же мы тогда не идем на встречу? Времени на бред никому тратить не хочется. Ну, а если действительно дельное предложение? Тем более постараются идею затереть, а потом за свою выдать. Нет, здесь необходимо вмешаться. Он позвонил генеральному конструктору подводных лодок и предложил встретиться.

После обоюдных формальностей-приветствий, Мостовой заговорил о сути:

— Сергей Ефимович, вы наверняка слышали о предложении Верхогорова.

— Предложение о встрече с артистом, вы серьезно, Сергей Иннокентьевич? Впрочем, я отправил к нему своего человека, результат вы знаете.

— Знаю, — согласился генерал, — но вы бы тоже не согласились обсуждать секретные проекты с уборщиком помещений.

— В ваших словах заключен ответ. Чего же ещё вы от меня хотите, Сергей Иннокентьевич?

— Вы правы, господин Князев, но ситуация нестандартная. Поэтому я бы хотел, чтобы вы лично встретились с Верхогоровым.

— Хорошо, я приму его, пусть приезжает.

— Видите ли, Сергей Ефимович, Верхогоров выступает в театре с особо опасными животными, и никто не соглашается ухаживать за ними, кормить их. Поэтому придется лететь вам в субботу или воскресенье. Время и дату мы уточним.

— Еще и лететь к неучу...— усмехнулся Князев.

— Каждый из нас в чем-то неуч. Я, например, полный неуч в плотницком деле, в хирургии и в других для кого-то элементарных вещах. А вы, господин генеральный конструктор подводных кораблей?

— Да-а-а, умеете вы убеждать, товарищ генерал армии.

* * *

Матвей не любил развлекаться по гостиницам, даже если они принадлежали ему. Но обожал иногда посидеть в ресторане, высмотреть девицу, которую после анализов у врача доставят к нему домой. Девочкам предлагались деньги или какие-либо другие блага, но насильно никого не тащили. За отказавшимися он ухаживал сам и имел половинный успех. Всегда ложился в постель только с двумя девушками сразу, которые надоедали ему через несколько дней или месяцев, тут бывало по-разному. Возраст давал о себе знать, а признавать слабость не хотелось никак. Две девушки шансы на успех увеличивали.

Валет, правая рука Матвея, терпеливо ждал, когда из спальни утром выйдут девочки и появится сам хозяин. Раньше на глаза появляться не следовало — мог пристрелить сгоряча. После душа Матвей сел завтракать.

— Ну, что приперся спозаранку?

— Я нашел человека, — ответил Валет.

— Что за тип, обсуждал заказ с ним?

— Егор, паренек снайпером в армейском спецназе служил. Денежки любит...

— А кто ж их не любит? — вставил ремарку Матвей, — продолжай.

— Я переговорил с ним в общих чертах, без конкретики, он не против, согласен работать за сотню деревянных.

— А повыше классом не нашлось человека? — спросил недовольно Матвей.

— Класс достаточный, профи, просто новенький и к чему переплачивать? — парировал Валет.

— Ладно, сам решай. Если возьмут его?

— Так я... это... напрямую с ним не базарил, он лица моего не видел. Его Чеснок привел, они служили вместе. Если что — уберем и связь обрежем.

— Действуй, Валет. Завалит — обоих уберешь сразу. Ступай.

В начале Валет инструктировал Чеснока.

— Встретишься с Егором в безлюдном месте, на рыбалку его пригласи, к примеру. Отдашь конверт и скажешь, что там всё — аванс, человек и его маршруты. По исполнению получит в два раза больше. Он должен деньги забрать, а конверт с данными сжечь при тебе. Инструмент получит по готовности к работе. Этот телефон тебе, а этот отдашь ему. Никаких созвонов, только СМСки, чтобы голоса не опознали на всякий случай. Всё понял?

— Понял, сделаю, — ответил Чеснок и замялся.

Валет понял и разъяснил:

— Ты в накладе не останешься, не переживай, неплохо заработаешь.

Матвей нервничал не в шутку. Этот чертов Верхогоров перешел ему дорогу во всем. Отобрал алмазный бизнес, который приносил немалый доход, а главное — заставил подчиняться. Вор под барыгой — нонсенс. Но Матвей терпел, понимая, что временно и лучше без подготовки не рыпаться. Настало его время!

Егор изучил содержимое конверта и призадумался. Человек известный и каким образом он мог перейти дорогу Матвею? Чеснок сделал заказ и не скрывал, что за ним стоит кто-то, а за этим "кто-то" стоит Матвей, все они его люди и на такую величину без ведома не кинуться. Впрочем, это не его проблемы, ему платили, и он должен отработать. Вони, правда, поднимется много, всё УВД на уши встанет, а меня сразу же уберут люди Матвея, именно так рассуждал Егор. Уберут... это ещё бабка надвое сказала.

Егора обеспечили транспортом и биноклем, деньги на расходы не жалели. И он вел наблюдение за объектом в течение недели. Потом написал СМСку Чесноку — "инструмент и тройной остаток оставь не месте встречи завтра в одиннадцать".

Матвей приказал не скупиться и в назначенный срок Егор получил винтовку с глушителем, триста тысяч рублей в придачу.

Через день Чеснок получил новую СМСку — "требую личной встречи завтра в одиннадцать на нашем месте, захвати еще сотню: чел не простой". Матвей приказал выдать и обсуждал это с Валетом на улице. Он всегда выходил перед завтраком подышать свежим воздухом, даже зимой.

— Что у тебя с этим Егором? — возмущался Матвей, — то ему то дай, то это... А когда заказ выполнит?

— Я озадачил Чеснока, он спросит.

Больше ничего Валет не сказал, открывши рот от удивленного испуга — Матвей валился в снег с дыркой во лбу. Через секунду "лопнул" и его висок. Егор мчался в условное место. Чеснок сразу же наехал:

— Ты когда клиента завалишь?

— Деньги привез? — перебил его Егор.

— Привез, на, — он вытащил пачку, — ты на вопрос не ответил.

— Отвечаю, — с усмешкой бросил Егор.

Пистолет с глушителем "пукнул" два раза, Егор забрал сотню и был таков. Он обрубил все концы — о нем знали только трое. "Так будет справедливо, — посчитал Егор, — никто убивать не станет и охотиться тоже".

* * *

Зима перевалила за середину, февраль, и начались ветра. Особенно частые — повырубали деревья — но не такие сильные, как раньше. Наверное, деревья сдерживали, и природа копила силы.

Верхогоров отдыхал в "Чистюле", поглаживая ножки Елены.

Ах, эти ножки у Елены,

Манят чарующе, манят.

Уже набухли где-то вены

И нетерпеньем он объят.

Поглаживал ножки, пробегал пальчиками по животику и готовил цветочек...

И вот уже изнеможенье

От страсти бурного движенья;

Тела нагие, развалясь,

Истомой нежатся во сласть.

Говорить особо не хотелось, и бутылка минеральной переходила из рук в руки. В дверь постучали. Такого никогда не было и никто им прежде не мешал.

Что надо? — через дверь спросила Морозова.

— Елена Федоровна, там какой-то полковник из Москвы ломится, говорит, что из ФСБ и по срочному делу, — объяснила администраторша.

Елена посмотрела на Верхогорова и тот что-то шепнул на ушко.

— Если нет Постановления суда — пусть катиться куда угодно, — ответила Морозова. — В полицию не звони, позвони журналистам прямо при нем, пусть приедут и отснимут материал, как чекисты без санкции помыться требуют. Вот смеху-то будет.

Администраторша так и поступила. Полежаев неслышно шепелявил губами. Она поняла — мат отборный. Звонить не пришлось, чекист удалился.

Все-таки вычислил, подумал Верхогоров, неплохо Москва работает, неплохо. Но пусть ещё поштурмуют, им это полезно.

Вечером Верхогоров собрался перебазироваться к Павловой. Но по выезду его машины со двора "Чистюли" встал Полежаев. Верхогоров остановился, приоткрыл стекло. Полковник произнес сухо и без приветствий:

— С вами готов встретиться генеральный конструктор лично.

— Хорошо, пусть прилетает, — ответил Верхогоров, — я лично организую ему встречу с уборщиком театральных помещений.

— Прекратите, Верхогоров! — еле сдерживая ярость, произнес полковник.

— А как вы хотели?! — тоже в сердцах ответил он. — Этот чмо отправил ко мне шестерку. Хотя, с вашим генеральным я бы тоже разговаривать не стал. Он не ученый, а чмо и я это могу доказать.

— Вы зарываетесь, Верхогоров!

— А вы снова беруши в уши вставили, полковник? Я же русским языком сказал — могу доказать. Ваш Князев — фуфло! Встреча может пройти только в таком формате — вы, директор, Князев и его секретарь. Четыре человека, я пятый. Ни больше, ни меньше. Вам будут представлены неопровержимые факты, что у Князева, кроме школьных познаний, ничего нет. Неопровержимые факты, черт бы вас побрал, или вы опять там уши заткнули?! Мне бы не хотелось, — он уже говорил спокойно, — чтобы вы начали реагировать, когда информация попадет к журналистам. А то опять всё замолчите. У вас ровно неделя и не секундой больше. Потом ищите информацию в интернете, там всё будет сказано — кто, когда и как писал диссертации Князеву, кто разрабатывал его идеи и проекты. Свободен, полковник.

Полежаев записал весь разговор на пленку и теперь её уже неоднократно слушал директор. Он спросил:

— Вы считаете, Виктор Ильич, что Верхогоров не блефует, у него крыша не потекла?

Никогда директор не выражался подобными терминами и Полежаев понял, что он возмущен и озадачен. Артист ставил ему условия.

— У нас только один способ прояснить ситуацию и сохранить лицо — организовать встречу в указанном формате. В любом случае мы будем в выигрыше, в любом, — повторил Полежаев.

— Хорошо, назначайте встречу, — он заглянул в свой дневник, — через три дня. Это как раз суббота.

Кабинет Верхогорова в театре постепенно заполнялся. Все указанные лица прибыли. Верхогоров начал разговор, но его сразу же перебил Князев с издевкой:

— Может быть, сначала представитесь, вы заканчивали физмат или что-то другое, кроме цирковой школы дрессировщиков?

— Да, вы правы, гражданин Князев Сергей Ефимович. Все здесь друг друга знают, телевизор смотрят. С вашим секретарем незнаком, полагаю, что это господин Тульев Андрей Александрович. Верно?

— Да, это так, — ответил Тульев.

Мостовой и Полежаев сразу обратили внимание, что Верхогоров одного назвал гражданином, а другого господином. Хозяин кабинета продолжил:

— Придется отвлечься немного и начать с истории. Когда-то давно Князев и Тульев поступили в университет и учились в одной группе. Посредственный студент Князев...

— Я вам не позволю...

— Вам рот заклеить и наручники надеть сразу? — в свою очередь перебил Верхогоров.

— Говорите, — обреченно ответил Князев и посмотрел на Мостового. Он всё понял.

— Так вот, гуляка и забияка Князев напоил как-то Тульева, а потом изнасиловал его девушку, одев ей на голову мешок. Никогда до селе непьющий Тульев проснулся на своей связанной девушке, снял с нее мешок... Дальше, полагаю, все понятно. Девушка родила и если провести тест ДНК, то это будет ребенок Князева. Тульев до сего момента не догадывался, что его подставили. Он, естественно, женился и до сих пор считает, что это его ребенок. Дальше тоже понятно всё — умница Тульев и профессиональный шантажист Князев. Умница и тупица. Диссертации и все труды Князева написаны Тульевым. За изнасилование Князева не привлечешь, давно это было. Надо доказывать, гнида, что все научные труды за тебя писал Тульев, или сам сознаешься? — Верхогоров посмотрел на Князева. Тот, опустив голову, молчал. — В его квартире есть маленький тайник, там он держит все рукописи научных трудов. И почерк один — Тульева. Хочется добавить следующее — девушка любила и любит Тульева, говорила ему: "Зачем ты меня изнасиловал? Я бы сама тебе отдалась". Тульеву нечего было ответить, он ничего не помнил. А она до сих пор не знает, что это был не её любимый. Говорить или не говорить ей правду — решать вам. Ну, а все научные труды придется признать за Тульевым. Есть еще одно неопровержимое доказательство — сам Князев даже теорему Пифагора не докажет, — Верхогоров усмехнулся, — штаны он только снимать может. У меня всё, господа. Информацию о подлодке позвольте мне обсудить с господином Тульевым, она не для ушей преступника. Вам, господа, — он посмотрел на чекистов, — положено охранять, а не вдаваться в подробности. Впрочем, от вас у меня секретов нет.

Мостовой посмотрел на Князева.

— Борис Николаевич всё правильно рассказал? — спросил он.

Князев ничего не ответил и снова опустил голову.

— Понятно, какая же ты гнида, Князев... Мы пойдем, Борис Николаевич, когда забрать Тульева?

— Не надо его забирать, — улыбнулся Верхогоров, — он еще ничего не натворил. Но это к смеху. Мы сейчас чайку попьем, а в суть Тульев вникнет в течение часа. Он хоть и не академик официально, но труды-то ему принадлежат.