Повелитель зверей

К концу дня собрались сотрудники отдела, но ничего существенного не прояснили. Капитан Ярославцев пообщался с серпентологами, но они заявили конкретно и просто: "Лучше спросить у питекантропа об ядерном двигателе. Змеи не поддаются дрессировке, но древние тоже не могли объяснить происхождение молний и не слышали об электрических разрядах. Так и мы сейчас не можем объяснить простого факта в будущем".

— Не могут они объяснить простого факта, — ворчал на совещании Сафронов, — что говорит Воронова старшая?

Старший лейтенант Синицин встал и снова присел на стул по знаку руки полковника.

— Воронова Екатерина Петровна заявляет, что её чуть не хватил инфаркт на первом спектакле "Театра зверей" Танцы со змеями... с королевской коброй, этой жуткой громадиной. Это невероятно, необъяснимо, но Анастасию этому мог научить только Верхогоров. До общения с ним Настя даже по телевизору передачу о змеях смотрела с мурашками на коже. А сейчас у них в доме свободно ползают кучи змей, бродят тигры, росомахи, здоровенные питоны по сто пятьдесят килограмм. Они же любого сожрут, а Бориса с Настей не трогают. Необъяснимое объясняйте сами, заявила Воронова старшая.

— Однако, способности Верхогорова не приближают нас к причине и цели приезда шейха в Н-ск. Отследите, восстановите по минутам время пребывания шейха в Н-ске, с кем он ещё встречался в городе? Не чай же пить с Верхогоровым он прилетал. Работать, господа, работать, — распорядился Сафронов.

Сам полковник на следующий день решил переговорить с Верхогоровым и направился к нему в "Театр зверей". Войдя в здание, заметил, что персонала практически нет и можно передвигаться в помещении свободно — зверей тоже не было. Понятное дело — каникулы.

Сафронов вошел в кабинет директора, представился:

— Полковник Федеральной службы безопасности Сафронов Яков Кузьмич.

— Присаживайтесь, — Верхогоров указал на кресло, — директор театра Борис Николаевич Верхогоров. Чем могу быть полезен?

— А вы не догадывайтесь? — с ехидной ухмылкой, как показалось хозяину кабинета, спросил полковник.

— По сути я здесь дрессировщик, а не экстрасенс или провидец, — ответил Верхогоров. — Позаниматься с вами или вы пришли по-другому поводу?

Сафронов еле сдержался — что позволяет себе этот урод? Но интересы дела не позволяли вести себя амбициозно напористо.

— Сейчас многих граждан, а в особенности журналистов, волнует вопрос общения вас с животными. Как вам удается находить с ними общий язык? Журналисты не смогли взять у вас ни одного интервью. Это с чем-то связано?

— А вы не догадывайтесь? — ответил Верхогоров.

— Так у нас не получится разговор, — огорчился Сафронов.

— Не я начал, — кратко пояснил Верхогоров, — так с чем пожаловали, господин полковник?

— Шейх Моххамед бин Варум аль Манкум известен нам как русофоб и спонсор радикальных экстремистов. Нам непонятна его цель визита сюда и почему вы первым позвонили ему в Эмираты?

— Вот в чем дело, оказывается. Всё дело в королевской кобре — другие змеи её любимое лакомство. В интернете я случайно наткнулся на страничку этого шейха, на которой говорилось о его пристрастиях к искусству, спонсорской помощи детям. Ни о каких радикалах там речь не шла. Но это, наверное, и понятно. В общем, весь такой положительный человек. Я позвонил, но он даже не соизволил ответить мне на предложение, которое я тоже не успел озвучить в конкретике. И вдруг он появился у меня здесь. Сказать, что я был удивлен — ничего не сказать. Но мы подписали с ним договор о поставке змей для моего театра, основная масса которых предназначается для еды королевской кобре. Змеи, конечно, и в России есть, но кто пойдет их ловить? В городском серпентарии, например, категорически отказались заниматься разведением и поставками пресмыкающихся. Там понимают, что змеи мне нужны не для выступлений — наши гадюки не настолько фотогеничны, как, например, кобры или черные мамбы, сетчатые питоны. Поэтому для меня тоже является загадкой цель прибытия шейха. Вряд ли он прибыл для удовлетворения потребностей моих питомцев, если до этого даже поговорить не захотел. Но уверен, что контейнер со змеями шейх мне предоставит в ближайшие месяц-два. Другой вариант ему не выгоден из-за мировой известности моего театра.

— Возможно, шейх что-то иное перевезет в Россию, кроме змей, — предположил Сафронов.

— Это вряд ли. Если внутри песчаные эфы, рогатые гадюки и другие ядовитики, — усмехнулся Верхогоров, — то кто полезет внутрь контейнера? Я же могу свободно входить к ним. Когда заберу их, контейнер могу отдать вам — изучайте.

— Можно ли что-то спрятать внутри змей?

— Спрятать, конечно, можно, но шейх знает, что змеи для еды, а не для спектаклей. Наркотики? Ну... помрет моя кобра от передозы — ему от этого какая польза? Поставка змей — это ширма, прикрытие, ищите что-то другое. Впрочем, я не разведчик и не контрразведчик, я высказал лишь своё мнение.

— Благодарю за пояснения, Борис Николаевич.

Полковник поднялся, собираясь уходить.

— Так звонить вам, когда прибудет контейнер со змеями, и я его освобожу?

— Позвоните, буду ждать, до свидания.

Сафронов ехал в управление и обдумывал разговор с Верхогоровым. Складно и правдоподобно рассказывал артист. Но есть одно "но" и его никуда не спрятать. Это звонок в Эмираты, после которого прилетел шейх. И не к кому-то там он прилетел, а именно к Верхогорову. Только что за дела у них? И как осмотреть этот контейнер со змеями? Явно, что там что-то будет, кроме змей.

Вечером он собрал свой отдел и поставил задачу — всё о Верхогорове: слежка, прослушка, сбор информации, соцсети, бизнес, любовницы и так далее. Связи с таможней и серпентарием.

* * *

Июнь заканчивался и наступала настоящая летняя жара. В городе изнуряющая, на заливах в пригороде дышалось намного легче. Никаких дел у Верхогорова не было, кроме кормежки животных, но он не грустил от безделья. Он понимал, что контора открыла на него охоту и сдаваться не собирался. Времена Советского Союза давно прошли и сейчас все делали деньги. В МВД, в ФСБ, в Следственном комитете, прокуратуре, не говоря уже о настоящем легальном бизнесе. Даже в газетном киоске делали деньги, приторговывая литературой и канцтоварами. В школах, детских садах — то того директора посадят за хищения, то другого. О крупных объектах вообще слов нет, даже строящийся космодром обворовывали неоднократно на миллиардные суммы. А почему? А потому, что наказания настоящего нет. У Советов была статья девяносто три прим с конфискацией и до пятнадцати лет (раньше больше не давали) или высшая мера — расстрел. А сейчас украл миллиард — дадут условно и штраф мизерный. Так чего не красть-то, если наказания достойного нет?! И не будет — депутаты не утвердят. Но за бутылку водки реально посадят — бутылку депутаты не крадут. И деньги стали не кейсами, а КАМАЗами возить. Но хватит философствовать, жить-то всё равно надо, потому как революционной ситуации в ближайшие годы не намечается.

Верхогоров ехал в свой театр. В летние каникулы он там бывал почти ежедневно, кроме выходных, но недолго, заезжал на полчаса, на час. Он сразу заметил, что его вели несколько автомобилей. Борис усмехнулся — идиоты со свиным рылом в калашном ряду не котируются. Какие основания у конторы для слежки за мной, прослушивания телефонов и так далее? Суд разрешения (постановления) не даст. Но спецслужбы всех стран занимаются слежкой и прослушкой. Однако, попадаются те, кто попадается. "Вот и флаг вам в руки", — язвительно проговорил Верхогоров.

Пробыв в театре час, он вышел и поехал на автомобиле в сторону дачи Матвея. Сожалел об одном, что не увидит, как беснуются топтуны, когда все их машины враз не заведутся. Ехать надо, следить, а машины встали. Гораздо позже в спец гараже обнаружат одну и туже причину на всех автомобилях — перегрызенный провод... и электроника встала. Не перерезанный, а именно перегрызенный. Кто перегрыз, каким образом? Крысы, конечно, но откуда в центре города крысы? Крысы, они и есть крысы!

Верхогоров на полдороге остановился и повернул обратно. Посчитал, что ехать к Матвею сейчас бессмысленно — рано ещё. Он решил расслабиться, а заодно и обдумать возникшую ситуацию. Поехал в "Чистюлю".

Елена Морозова встретила его с радостью, но в номере огорченно произнесла:

— Извини, Боренька, у меня сегодня красные дни.

Коньяк и красная икра уже находились на столе. Он любил закусывать коньяк, водку и даже пиво красной икрой, ел её ложками. Наверное, потому, что в детстве и юности не видел этого продукта. Красные дни... Елена нравится, но она не жена и потакать ей постоянно не следует. Потакать... слово-то какое-то совсем не подходящее. Была бы его воля, так вообще бы жил с Пятницами на необитаемом острове.

— Ну... что поделать... это жизнь, — со вздохом произнес Борис. — Отправь двух девочек ко мне.

Он отошел в сторону, чтобы не видеть её лица и момента ухода. Так будет легче обоим.

Морозова вышла и затряслась в беззвучных рыданиях. Что могла сделать она, наёмная работница и любовница? Даже в любви отказать не могла в этом заведении. Любовница, то же мне...

Банно-оздоровительный комплекс "Чистюля" ... Смешно... кому сказать если... а кому скажешь? Областная элита в курсе, а других они просто порвут.

Елена в своем кабинете постаралась успокоиться и вызвала к себе двух девушек — Лялю и Лёлю. Имена, понятное дело, для клиентов, но к ним привыкли и все звали именно так.

— Девочки, у вас сегодня работа — идёте в шестой номер.

Девочки знали, что в этом номере всегда отдыхал губернатор, но в последнее время он почему-то изменил своё решение и стал расслабляться в других номерах. А шестой номер посещал неизвестный, не оплачивал его и всегда находился там с новой директоршей. Она тоже было когда-то обыкновенной девушкой для развлечений, пока "старый" Холмогоров не сделал её секретаршей, а новый не поставил директором. Новый... нового они не знали. Может быть, новый как раз и развлекался там с директоршей? Она ещё в теле...

— Какие услуги оплачены и на какое время? — решила поинтересоваться Ляля.

— Станете выполнять его желания и пока ему не надоест, — ответила директорша.

— А если он в ухо захочет? — съязвила Лёля.

— Значит, дашь ему в ухо, в зад и даже в ноздрю! — сорвалась в крике Елена, — а если ему не понравится, то пойдете плечевыми на трассу обе, если в живых останетесь. Всё понятно? — в ярости закончила она.

— Да понятно всё, чего кричать-то? — оправдывалась Ляля, — конторский генерал что ли или какой другой старый козел из правительства?

— Я тебе дам, старый козел, — вновь сорвалась в крике Елена и пошла на девчонок, растопырив руки. Они поняли, что побоев не избежать и вскочили из кабинета, убегая прямо в шестой номер. Понимали, что туда директорша за ними не погонится.

Вбежали и удивились — пред ними предстал не обрюзгший старик, а вполне молодой человек в маске, судя по фигуре. Рельефность накаченных мышц восхищала. С таким не грех пообщаться и пообщаться с удовольствием, что в их профессии не поощрялось — в клиента влюбляться нельзя.

Маска на лице... выходит, человек публичный. А кто из известных молод с такой фигурой? Ответ не находился. Среди депутатов, областной администрации, правительства и в силовых структурах, насколько знали девушки, подобной фигуры не находилось. Понятное дело, что лейтенантов они в расчет не брали — кошельком не вышли.

Разгоряченные тела всех троих распластались по широкой кровати. Девушки рассуждали, что с таким они бы пообщались и без оплаты с удовольствием. Было бы только где. О более близких отношениях не только не мечтали, но даже не грезили.

А Верхогоров думал о том, что надо бы отправить почтового голубя к шейху. Нет, голубь полетит медленно, надо отправлять сокола сапсана, это самая быстрая птица на планете. Интернет и телефон отслеживаются тщательно. Ни к чему лишний раз будоражить контору.

* * *

Четырехэтажное здание областного управления ФСБ своим серым видом не омрачало мысли подавляющего большинства граждан города. Однако, некоторых личностей бросало в дрожь лишь упоминание о нем. Жизнь...

Сафронов собрал своих сотрудников на экстренное совещание — пришло извещение из таможни о поступлении груза для "Театра зверей". В декларации двадцатитонного контейнера указан товар — змеи.

По существу дела докладывал капитан Ярославцев:

— Наружное наблюдение и прослушка телефонов новой информации нам не принесли. Верхогоров, в основном, сидит дома, за высокий металлический забор которого не заглянешь. Ездит иногда на короткое время в свой театр, видимо, подписать платежки на оплату или решать другие административные вопросы. В рабочее время в здании театра всегда постоянно находятся бухгалтер, сторож-охранник и двое разнорабочих-уборщиков. Пару раз в неделю Верхогоров с Вороновой выезжают в театр со своей труппой на репетиции.

— С труппой?

— Ну да, с животными имеется ввиду. На это время, на время репетиций, весь персонал из театра уходит, а животные разгуливают по зданию свободно. Никаких клеток или отдельных загонов в театре нет. А во время спектаклей на арену опускается огромный бронированный стеклянный колпак — этого требуют правила безопасности. Бухгалтер в театре пояснила, что змеи, которые прибудут из Эмиратов, будут оприходованы в качестве продуктов для нескольких королевских кобр, участвующих в спектаклях. В Индии, оказывается, эти кобры в природных условиях действительно жрут змей и даже своих особей меньших размеров. Кусают их около головы, чтобы не получить ответку.

— Ты, капитан, я погляжу, слишком театром увлекся...

— Извините, товарищ полковник, я для общей информации. Разговаривал с сотрудниками серпентария, но они все категорически отказываются переносить или перемещать змей из одного контейнера в другой, чтобы мы могли спокойно и тщательно обыскать исходный. Объясняют это тем, что там наверняка будут присутствовать песчаные эфы — это такие гадюки шестьдесят-восемьдесят сантиметров длины, которые впрыскивают при укусе двенадцать миллиграмм яда, а смертельной является доза в пять миллиграмм. Да и другие гадюки там не менее ядовиты. При таком количестве змей, их там будет десятков пять, за всеми не уследишь, несколько экземпляров все равно укусят. А кому умирать охота? В области противоядия от этих змей нет, они у нас не водятся.

— И что ты предлагаешь? — сурово спросил полковник.

— Что я могу предложить?.. — пожал плечами капитан, — сотрудники серпентария сказали, что имеется газ, который необходимо запустить в контейнер. Просверлить дырочку и запустить. Он усыпит змей на пару часов, их можно будет перекидать лопатами в другой контейнер, а потом обратно. Извините, товарищ полковник, но Верхогоров никогда не был замечен ни в чем криминальном и зачем ему заниматься продажей наркотиков?

— Ты его счет в банке смотрел? — со злостью спросил Сафронов.

— Нет, Яков Кузьмич, не смотрел, — ответил Ярославцев.

— А зря. У него там больше миллиарда на счете за год работы. Это он на спектаклях сделал? — уже чуть ли не в ярости спрашивал полковник.