Прорицатель

Настин отец тоже просился поехать с ними, но Андрей убедил его остаться дома.

— Настю уведут в смотровую и потом ты увидишь её только при выписке. А мы с Дарьей Филипповной поедем по магазинам, ничего же заранее не покупали, а необходимо многое, весь день провозимся с покупками. Нам будет спокойнее, когда кто-то дома остался.

— И правда, Петя, чё ты там будешь нам пеленки помогать выбирать? — поддержала зятя тёща, — лучше за домами присматривай.

В роддоме акушерка сразу увела роженицу в смотровую. Андрей посмотрел на неё, и она ответила: "Хорошо". Настя поняла, что муж что-то мысленно сказал, а та ответила по-простому. Значит, всё хорошо будет, Андрюшенька лишнего не скажет, подумала Настя.

Громов с Емельяновой несколько часов ездили по магазинам, выбирая и покупая необходимое. Излишества не брали, но и денег Андрей не жалел, всё купили от "А" до "Я", как говорится, Лексус "забили" покупками.

К вечеру вернулись в роддом и с радостью узнали, что Настя уже родила мальчика и девочку. Папу ненадолго пустили в палату и как раз принесли детей на кормление. Такие милые крошки...

Когда медсестра ушла, оставив детей, Настя спросила мужа:

— Андрюшенька, я, наверное, что-то не поняла: в родовой одна акушерка сказала, что я детей выплюнула. А другая ответила, что конечно, ещё бы не рожать с такой жопой! Они меня обидеть хотели или что?

— Нет, Настенька, никто обидеть тебя не хотел, они разговаривали на своём сленге. Выплюнуть — это означает родить легко и кости таза у тебя разошлись на нужное расстояние. Бывает и по-другому: тужится роженица, а родить не может, приходится кесарить. Но у тебя все хорошо, вот медики на своём языке и похвалили тебя.

— А-а, теперь поняла, а то всё думала: дать им по морде или нет, решила с тобой посоветоваться.

Андрей взял малышей на руки, потискал нежно немного и протянул Насте:

— Корми, мы с твоей мамой всё купили и сейчас поедем собирать кроватки. Завтра будем у тебя все, а через три дня заберем домой. Так что не грусти, ты с самым дорогим остаёшься.

Андрей поцеловал жену в щёчку и вышел из палаты. На улице на него сразу же налетела Дарья Филипповна.

— Ну как там, как?

— Нормально, — с улыбкой ответил зять, — малыши богатыри и чувствуют себя хорошо, Настя кормит их сейчас. Мальчик весом три килограмма и рост пятьдесят сантиметров; девочка тоже три, но рост сорок девять.

— Настя родилась весом четыре пятьсот и ростом пятьдесят пять, — пояснила Дарья Филипповна.

— Так она одна была, а здесь всё-таки двойня, — уточнил Андрей.

— Как малышей назовем? — спросила тёща.

— Привезём Настю домой и решим. Девочку я назову, а мальчика она. Хотя нет, завтра назовем, чтобы по выписке сразу получить свидетельство о рождении, нечего в райцентр лишний раз мотаться. Поехали, — он открыл дверцу машины.

Когда свернули с трассы на грунтовку к Сосновке, Емельянова попросила остановить машину. Сидела, мялась чего-то, не решаясь заговорить, потом выплеснула из себя, словно ушат воды:

— Не могу я так, Андрей, не могу больше, всё время ощущаю твои руки на своей груди... Хочу я тебя, хочу, ну возьми меня, хоть разок возьми! — она умоляюще смотрела на него мокрыми глазами.

Он раздумывал с минуту, а потом внезапно схватил её за груди, она ойкнула, не ожидая такого, и начала млеть, закрыв глаза. Позже Андрей убрал руки с грудей, завел мотор и двинулся в путь. Дарья Филипповна больше не чувствовала влечения самки и ощущала материнское чувство в зятю. У неё есть дочь и муж дочери стал сыном, ещё появились и внуки. С тёплым чувством благодушия ехала домой Дарья Филипповна.

Естественно, дома Петр Степанович сразу же накинулся с вопросами. Пока жена рассказывала ему, Андрей заносил в дом купленные вещи. Потом с тестем собирал детские кроватки, а тёща раскладывала по шкафам пеленки, распашонки и прочие детские вещи.

Обе кроватки поставили в спальне Громовых, пока им ещё было рано находиться в своих комнатах.

На следующий день в палату к Насте заявились втроём. Не положено было, но для Громова сделали исключение.

— Я недавно покормила их и детки спят, — пояснила Настя.

Невооруженным глазом было видно, что у дедушки с бабушкой "руки чешутся", так хочется взять малышей на руки, но пришлось рассматривать их в кроватках.

— Предлагаю дочку назвать Ниной, — объявил Андрей.

— Хорошее имя, согласна, а сына назовем Виктор, пусть будет победителем, — выразила своё мнение Настя.

— А мы...

— А вы принимаете решение родителей, — перебил тёщу Андрей. — Как ты себя чувствуешь, Настя? — сменил он резко тему.

— Хорошо, — ответила она, — домой хочется.

— К вашему приезду всё готово и завтра в полдник заберем тебя с малышами. Молока им хватает?

— Тоже об этом беспокоилась, но хватает, я каждый раз прикладываю их при кормлении к разным грудям, так, полагаю, лучше им и мне, — ответила молодая мама.

— Правильно полагаешь. Потому как груди у тебя разные, — согласился Андрей.

— Как разные? — удивленно воскликнула Настя.

— А ты не знала?! — с улыбкой ответил Андрей, — одна левая, другая правая.

Она, ожидавшая подвоха, рассмеялась.

— Домой хочется... — тоскливо произнесла Настя.

— Ничего, — Андрей поцеловал жену в щечку, — одна ночка и ты дома. Отдыхай, а нам пора уже.

* * *

Прошел месяц, дети уже стали узнавать родителей и улыбались им, гукали, произнося несвязные звуки. Но соседей посмотреть малышей Громовы ещё не пускали. Рано, считал отец, пусть окрепнут маленькие.

Июль, на огородах всё росло неплохо, как и сорняки тоже. Приходилось полоть траву и Емельяновы трудились на два огорода, не задействуя Настю. Андрей ещё ранее высказался, что полоть грядки и ковыряться в хлеву не станет, но вот картошку окучит всю, на обоих огородах. На том и порешили.

Конечно, картошку он не тяпкой окучивал, подсоединил к "Кроту" навесной окучиватель и прошелся по обоим огородам.

Виктор с Ниной обычно спали с двенадцати ночи до семи утра. Педиатр советовал будить и кормить каждые три часа, но Громов так не считал. Ребёнок сам проснется, когда кушать захочет и не стоит вмешиваться в природу. Поэтому родители ночами высыпались.

В семь утра, как обычно, Настя кормила малышей, потом завтракали сами. Пришла Дарья Филипповна.

— Я к тебе, Андрей... Ольга Кочеткова ко мне с утра пришла, она в трех домах от нас живет, слёзно молит, чтобы ты её мать в больницу районную свозил. У неё онкология, сильные боли, а морфин кончился. Ольга в больницу пешком ходила, но рецепт ей не дали, сказали, чтобы приходила с матерью. А как она с ней придет, если мама её уже не ходит и только стонет от болей? Я же местная, Андрей, родилась в Сосновке, потому и знаю здесь всех. Это потом замуж вышла и укатила в Александровку. Так поможешь, свозишь Ольгину мать в больницу, чтобы рецепт выписали?

— Хорошие люди, не вредные? — спросил Андрей.

— Хорошие, не сомневайся, Андрюша. Мы с Ольгой подругами до замужества были...

— Грех хорошим людям не помочь, — произнес Андрей, — но в больницу не повезу. Если Ольгина мама не сможет к тебе домой прийти, то пусть мужики ей помогут. Есть мужики-то в доме?

— Отец у Ольги и муж есть, — ответила тёща. — Зачем её к нам тащить?

— Чем ей в больнице помогут? Рецепт выпишут — ха-ха! Придётся избавить хорошего человека от онкологии. Обратно домой она здоровая побежит.

— Ничего себе! — воскликнула Дарья Филипповна, — это ты вылечить её хочешь?! Никогда бы не поверила, если бы на себе не испытала. Но у неё рак шейки матки и метастазы уже везде, как врачи говорят... ты у нее трусы снимать будешь? — ужаснулась тёща.

— А что делать? Пусть выбирает: или стесняться, или лечиться. Объясни Ольге и пусть они сами решают.

Емельянова вернулась домой, словно обалдевшая. Муж сразу спросил?

— Ну что? Свозит Андрей Кочеткову в больницу?

— Не свозит, — ответила жена, всё ещё находящаяся в состоянии эйфории. — Он предложил вылечить её.

— Не понял, как это вылечить? У неё же последняя стадия и жить осталось неделю-две. А вид у неё, что уже умерла, прости господи, кожа да кости и большущий живот.

— А ты про меня забыл, Петенька, у меня тоже рак был не свеженький. Разве ты не понял, Петя, что наш Андрей лучший на свете экстрасенс, но называет себя прорицателем. Я в шоке... Приду в себя, выпью квасу и пойду к Кочетковым предлагать лечение. Жуть берет...

Емельянова рассказала о предложении Андрея, но Кочетковы сомневались. Дарья Филипповна рассказала им о своём случае.

— Это он меня там трогать станет! — словно возмущённо заявила Кочеткова старшая. — Нет уж, лучше я боли терпеть стану.

— Но врачи же тебя осматривали, — возразила Емельянова, — а он лучше врачей, он прорицатель.

— Прорицатель?! — словно удивилась больная, — если прорицатель, то я согласна, пусть смотрит и делает, что надо.

Теперь удивилась Емельянова, она поняла, что в этом слове Кочеткова старшая видит совсем иной смысл, какой-то божественный.

Больную привели к Емельяновым в дом под руки.

— Всё на этом, господа мужчины, — обратился Громов к её мужу и зятю, — теперь по домам. Через час...

— Тамара Семеновна, — подсказала тёща.

— Через час Тамара Семеновна сама домой придет, не волнуйтесь и около ворот зря не топчитесь, — объявил Андрей.

Он положил старушку на полку в бане. Емельянова раздела её и ушла.

— Так, — произнес Андрей, — под таз поставим низенький пластмассовый таз, ножки шире раздвинем и засыпаем.

Он вошел правой рукой внутрь и на низ живота положил левую ладонь, тактильно осматривал внутренности малого таза. Потом обеими ладонями водил над лобком, словно поглаживая кожу. В тазик вывалился серый кусок, похожий на болонь, потом еще один. И Андрей переместил руки чуть выше, словно невидимыми щупальцами осматривая органы верхних отделов живота. Асцитная жидкость вылилась в таз и Кочеткова ещё лежала в такой позе около часа. Визуально не видно, но Андрей знал, что молекулы метастазов из соседних внутренних органов потихоньку выходят и вываливаются в тазик. Когда внутренности очистились полностью, он убрал таз с асцитной жидкостью и плавающими в ней "болонями". Картина неприглядная, но что делать, работая с человеком?

— Проснись и одевайтесь, Тамара Семеновна, вы здоровы, никаких лекарств принимать не нужно, — пояснил Громов.

Кочеткова глянула на себя, покраснела и сразу схватила трусы. Громов корректно отвернулся. Она ничего не понимала: исчез её большой живот, а самочувствие просто прелестное и никаких болей. Никаких, она это почувствовала в первую очередь.

Бывшая больная накинула халат и спросила:

— Что это было?

Она спала и, естественно, ничего не видела. Боли исчезли, куда-то испарился большой живот на исхудавшем теле...

— Ничего особенного, — пояснил Громов, — просто я удалил вашу опухоль и её последствия в виде метастазов и водянки живота. Вы абсолютно здоровы, Тамара Семеновна, и можете идти домой.

— Но как это возможно?

— А это уже другой вопрос, на который я отвечать не стану, извините, я обещал лишь вылечить вас, и я это сделал, — пояснил он.

Обалдевшая, офонаревшая, очумевшая или какие ещё там есть синонимы, Кочеткова старшая пришла домой. Муж, дочь и зять такими же глазами смотрели на неё. Пока они видели только одно — у Тамары Семеновны испарился живот и с её слов исчезли боли.

— Мамочка, рассказывай, что делал это Громов? — с нетерпением попросила дочка.

— Не знаю, — ответила она, — он сказал спать, и я сразу уснула. Что он там делал, я не знаю. Проснулась и чудо, сами видите: живота нет и ничего не болит, кушать хочу.

Весть об исцелении Кочетковой старшей облетела всю Сосновку почти мгновенно. И как положено в таких случаях не без домыслов и присказки. Прорицатель стал мгновенно святым и ни без нимба на голове. Имя и фамилия Громова была мгновенно забыта и теперь называли все его прорицателем. И даже дом его стал определенной легендой — терем оказался посланным святыми старцами, потому и выглядит древним из нового точёного бруса. Строители, мужики деревенские, почему-то враз забыли или не хотели помнить, что строили его своими руками по древним чертежам. Но по древним же!

Докатилась легенда и до Сибирска. В центральной районной больнице лишь хмыкнули и достоверно заявили, что недавно приходила дочка Кочетковой и просила выписать морфин от сильных болей. Сейчас, наверное, уже померла старушка: рак матки в последней стадии с метастазами в печень, желудок и толстый кишечник, водянка и прочее. Толком ни покушать, ни покакать...

Но когда Кочеткова лично появилась в райцентре, врачи центральной районной больницы обратились с заявлением в прокуратуру. Мошенник Громов обвинялся, по заявлению, в подставе другой похожей женщины вместо неизлечимо больной. Прокуратура начала доследственную проверку. История болезни Кочетковой и показания врачей сомнений не вызывали. Но прокурор не согласовал возбуждение уголовного дела до опроса самого Громова и Кочетковой.

Связи с Сосновкой нет, фигурантов ни вызвать, ни передать повестку. Пришлось помощнику прокурора ехать туда самой. Младший советник юстиции Милонова Татьяна Дмитриевна решила вначале побеседовать с самой Кочетковой, посмотреть на неё, так сказать.

Действительно, её внешний вид не соответствовал описаниям докторов, с виду вполне здоровая женщина. А объяснение обескуражило помощника прокурора полностью. Кочеткова заявила, что никогда не обращалась в больницу и онкологией не болела. Милованова опрашивала мужа, дочку и соседей Кочетковой, все в один голос заявляли, что никогда у неё не было большого живота, разве что больше двадцати лет назад, когда была беременна.

Опрошенный Громов пояснил, что действительно его иногда называют прорицателем, но это из-за того, что он угадал погоду. Соседи в прошлом году приехали из Сибирска, где по радио слышали о солнечных днях и можно начинать покос. "А я утверждал, что пойдут дожди, и скошенная трава сгниёт. Я оказался прав, вот и стали меня в усмешку называть прорицателем. К медицине, извините, никакого отношения не имею".

— Но почему тогда врачи написали на вас заявление? — спросила помощник прокурора.

— Не знаю, — пожал плечами Громов, — откуда мне знать. Но логично можно предположить, что у них есть история болезни Кочетковой. Посмотрите её, если там есть назначения морфина, тогда всё становится ясным.

— Вы хотите сказать...

— Я ничего не хочу сказать кроме того, что уже сказал, — перебил Громов прокуроршу. — Бред какой-то, онкобольная в последней стадии за неделю до смерти выздоравливает полностью. Вы сами-то в это верите? Хоть один врач на всём белом свете может подтвердить такой случай излечения? Вас элементарно дурят, крадут наркотики, а вы проверки устраиваете.

Милованова доложила прокурору результаты проведенных опросов и предположения Громова. Действительно, на эту Кочеткову врачи списали большое количество морфина, а она, как утверждают родственники и все жители Сосновки, ни разу из поселка никуда не выезжала. И никто её там не подменял.