Ворон. Перерождение. Дневник оборотня

Были собраны все мои мнимые и действительные недостатки с первого курса. В ход пошло буквально всё и складывалось впечатление, что девицы вели на на меня досье — настолько много информации удалось им выяснить.

Мешало ли мне это? Да не слишком — так, раздражало слегка, когда они приближались слишком близко. Забавно, но даже самые вменяемые из нашей группы в большей или меньшей степени поддались прессингу Ко — вот что значит информационная война.

— Зоран, что за нехорошие слухи ходят о тебе по кафедре? — Задала мне вопрос наш куратор.

— Тамара Евгеньевна, вы знаете, что такое информационная война? Воот — они тоже знают. Им нужно, понимаешь, место на кафедре — чтобы зацепиться в столице. Им так хочется и значит — я должен подвинутся в сторону и уйти из науки — чтобы Вера и Лика под чутким руководством Светы могли "Построить свой дом" в славном городе Москве.

Я тоже умею вести информационные войны...

Женщина хмурится, прекрасно понимая, что я прав. Она не самый чистоплотный (с моральной точки зрения) человек, но прекрасно понимает, что кафедре (и соответственно — её руководству и приближённым) от аспирантов должна быть какая-то выгода. В моём случае это наука — какое-никакое имя я себе уже сделал и она прекрасно понимает — отдача будет и в дальнейшем.

Это гранты, это возможность влезть в перспективные разработки в качестве соавтора или научного руководителя, это престиж (от которого зависят те самые гранты).

Светик и Ко... Ко — безнадёжны в принципе, а Света ничем не может похвастаться, кроме как наглостью, энергией и пробивными способностями. На фоне нашей группы... Ну ладно, потока — это заметно, а так... В Москве этим никого не удивишь — нужные ещё мозги, связи, деньги.

— Иди, Зоран, я... поговорю с девочками.

Отношения не то чтобы наладились — так, меня демонстративно не замечали. Впрочем — плевать. Я получил приглашение в аспирантуру и вместе с ним — тему для будущей кандидатской. В общем, отношение высокого начальства ко мне-Зорану было просто замечательным.

Неплохо обстояли дела и в мире Иных — я стал уже полноправным некромагом, чем жутко гордился. Это не значит, что я стал невероятно крутым и так далее. Наиболее точный аналог — получил диплом. До настоящего специалиста мне было ещё шагать и шагать. Уровень ассистентов Рэйвена мне светил — в лучшем случае — лет через тридцать, а самого старейшины — через триста.

Заметил, что стал по другому относиться к времени — раньше считал дни и недели, а теперь уже годы. Нет, время не стало лететь. Напротив — после становления оборотнем она стало как будто отчётливее, выпуклей. Поменялось отношение — ловил себя на мысли, что меня ВСЕРЬЁЗ беспокоит проблема угасания Солнца через несколько миллиардов лет...

Съездить на малую родину удалось вскоре после получения диплома. Встал перед зеркалом и уже привычно "одел" маску прежнего себя — только постаревшего. Всё тот же поезд — добираться на машине до нашего городишки — издевательство как над автомобилем, так и на над собственным организмом.

— Ой, Сань, как хорошо выглядишь! — Расчувствовалась сестра.

— Колись — занимаешься или таблетки жрёшь! — Дурашливо толкнул в плечо брат. Родня выглядела очень неплохо для своих лет — не зря же несколько раз навещал их в обличье ворона и наносил всё новые и новые руны, проводил ритуалы.

Они даже не понимают, что при достаточно нездоровом образе жизни, иметь такое здоровье, как у них, просто не реально. Списывают на хорошую генетику...

В Шепиловку меня везли как почётного гостя — на семи машинах. Собралась вся родня и оставшиеся в живых друзья детства (очень немногочисленные). Я был неким символом — символом москвича, который не зажрался и не забыл родину.

— Ну, вот..., повёл отец руками, показывая участки с домами. Семь домов стояли рядышком, на участках по тридцать соток. На хрена так много? Провинция — зарплаты здесь невелики, а чаще и вовсе — символические. А есть "фазенда" — так всего можно худо-бедно прожить. Ну и понятно — деревенский тариф*.

— Поманили в свое время твоего деда на завод, он и бросил село, — задумчиво сказал отец, — ан выяснилось — зря.

— Да ладно, дед, — пробасил Федя, — жить лучше в городе.

Отрицательно мотаю головой и понимаю, что внимание родни направленно на меня. Поясняю мысль:

— Жить лучше в деревне — это работу можно искать в городе, да и то...

Глубокомысленные кивки. Ну да — если я сейчас ляпну даже откровенную хрень — все будут искать мудрость. Момент такой.

Дома уже давно стояли на участках. Родители перебрались сюда ещё прошлой осенью — пенсионеры же, о работе задумываться не надо. Городскую квартиру сперва законсервировали, а затем и сдали задёшево хорошим знакомым.

— Ладно, пройдусь по деревне. Один, один, — замахал я руками. Лес, речка, несколько небольших озёр в десятке километров — недурственные места... Однако шёл я не из-за красот.

Лес начинался едва ли не за околицей и меня уже ждали. Немолодая, богомольно одетая женщина с ханжеским лицом низко поклонилась, едва завидев меня.

— Батюшка, не гони меня с земли, отслужу.

Деревенский тариф* — цена на газ, электричество и коммунальные расходы в сельской местности ниже, чем в городе.

Глава шестнадцатая

Шепиловская колдунья жалобно ныла, пока я рассматривал её.

— Вредить моим не будешь, а по возможности и помогать. Сельчанам тоже не вредить.

Лицо её приняло обиженное выражение. Хмыкаю:

— Можешь, но только тем, кто заслужил — и в меру. Иногда буду проверять.

Ведьма велеречиво благодарит и смывается, видя, что на долгое общение не настроен.

Она "нехорошая" колдунья, как из сказок. Определённую черту такие... особи переходят редко, но пакости любят — сила их сродни вампиризму. Потенциальных ведьм и колдуний достаточно много. Просто многое зависит от характера: завистливая особа, любящая открыто или про себя винить окружающих в своих бедах и посылать "заслуженные" проклятия, часто обнаруживает, что они сбываются... Ну и поехало.

Быстро выясняется, что бытиё в качестве своеобразного вредителя имеет свои плюсы — тот же вампиризм, нежелание окружающих связываться и так далее. Начинается "прокачка" способностей, а поскольку на таких вот мелких ведьмочек Иные реагируют редко, то прокачка идёт на интуитивном уровне. Легче всего работать на эмоциях, а какие эмоции у такой вот бабы? Правильно — негативные. Постепенно привыкает и нередко считает себя вполне светлой, едва ли не святой. Начинают ездить люди — кодироваться от пьянства и лечить болезни...

Есть и светлые, но большинство из них даже не подозревают о своих силах, а если и подозревают, то стараются не "засветится", работая обычными воспитательницами в детском садике, нянечками и медсёстрами в больнице. Наконец — обычными жёнами, матерьми, бабушками... Но вот что интересно — настоящая светлая ведьма практически никогда не даст объявление в газетах и не станет принимать страждущих.

Практикующие экстрасенсы, ведьмы, колдуньи, "матушки" и прочие, дающие объявление в газетах, практически никогда не бывают светлыми. В лучшем случае — серыми.

Командировка на Кавказ была вполне дежурной. Нет, я не вояка — просто кому-то нужно "чистить" кладбища и места захоронений. Христианство, ислам, буддизм и прочие религии претендуют на "правильность" похорон и в чём-то они правы — в большинстве случаев этого вполне достаточно. Но — не всегда.

Погибшие в сражении часто оставляют такое количество остаточной энергетики, что её хватает на "подзарядку" самым разным сущностям. Сами души в большинстве случаев вполне благополучно отправляются по назначению, но порой какая-то часть души... копируется, что ли.

В результате появляются привидения, деревья частично обретают сознание, появляются гули, а сама земля на месте боёв может стать "нехорошей". Приходится "чистить".

Этим могут заниматься и представители религиозных конфессий, но не столь эффективно. Помимо этого, есть своя специфика — конфессии сильны на "намоленных" местах, причём чем дольше эта "намоленность" и шире область, тем эффективней.

А Кавказ? Здесь всё перемешано — христианство, ислам, язычество... Народы мигрировали, принимали новые религии, возникали секты и двоеверие. Тема невероятно интересная для историка, но мне важней последствия. А они просты — еду в БТР в сопровождении "федералов" с хмурым священником, нехорошо косящимся на меня. Сзади — точно такой же БТР, но уже с представителями местных, с муллой.

— Иван Сергеевич, приступайте, — скомандовал мрачноватый майор. Иван Сергеевич — это я, если что. Точнее — одна из моих личин для сотрудничества с правительством. Числюсь в одной из закрытых структур и даже имею звание — подполковника, если не ошибаюсь.

Время от времени приходится выполнять отдельные поручения правительства. Не все — далеко не все, но поручения/просьбы такого рода стараемся выполнять. Вроде как за это что-то платят — на счёт Ивана Сергеевича. Кстати, надо посмотреть — сколько же там скопилось...

Мулла начинает читать молитву, свирепо глядя на меня. Как по мне, так переигрывает — видно, что он циник и как бы не атеист, просто должен играть определённую роль. Затем в дело вступает православный священник. Они ходят, совершаю какие-то ритуалы...

Фигня всё это. Работаю сейчас я — и несколько солдат срочников. Я черчу посохом линии и знаки, солдаты же выкапывают канавки — узенькие и совсем неглубокие. На бритых черепах рядовых выступил пот, несмотря на вечернюю прохладу и тот факт, что работу тяжёлой никак не назовёшь.

Понимаю — ситуация сомнительная, мягко говоря. Вокруг федералы из Центра (которых дружно не любят ни ваххабиты, ни армия), священники двух религий и непонятный чувак. Смахивает на жертвоприношение...

В принципе — оно и есть. После начертаний, коротких выплесков Силы и столь же короткой медитации (совершенно не интересное зрелище — работаю по урезанному варианту — попы настояли) притаскивают баранов и начинают резать. Так, чтобы кровь стекала в канавки. Канавки должны заполниться — и только потом можно будет перейти к следующей стадии.

Кровь сперва впитывается и только насытившись, земля начинает её держать. Да, баранов требуется очень много — это один из недостатков варианта урезанного.

Они не пропадут — неподалёку стоит рефрижератор, куда и идёт большая часть туш. Не вся:

— Ташь офицер, — обращается ко мне один из осмелевших солдатиков, — можно часть мяса себе взять.

— Ни в коем случае. Мясо ОТСЮДА брать нельзя.

Тот вжимает голову в плечи — уж больно грозная интонация у меня была.

— Ты погоди — нажарим и вы поесть сможете — столько, сколько влезет. Но только здесь.

Звучит странно, но это тоже часть ритуала — все, кто принимал участие в "умиротворении" должны потом совместно пировать, причём желательно нажраться едва ли не до заворота кишок.

Такой совместный пир с духами помогает их умиротворить и самое главное — они потом не прицепятся к участникам — те будут уже как бы "свои". Баранина в рефрижераторах тоже не пропадёт — заморозки вполне достаточно.

— Тащь офицер, а такому... ну... учат? — Всё тот же инициативный солдатик. Мулла со священником едут сейчас в одном БТР, а сопровождающий офицер вылез на броню.

Понимаю, что он хочет спросит.

— Учат, конечно, но не любого.

— Подписки, — "понимающе кивает.

— Талант. Подписки потом будут, да и не подписки, а... Неважно.

— А как определить — есть ли у тебя талант?

Смотрю на солдатика внимательно. Точнее — "смотрю". А ведь он что-то почувствовал... Вылезаю на броню.

— Майор, солдата ко мне прикрепишь до конца командировки — присмотрюсь.

Усатый, немолодой уже мужчины нехотя кивает — такие вот ситуации обговорены.

Поселили в отдельной палатке, прикрепив Диму в качестве денщика. Тот не в обиде — здесь ему лучше, чем в части. Ничего особенного, просто он "молодой". Оружие в руках? И что? Ерунда всё это — во время карантина солдат приучают повиноваться, выстраивая иерархию. Переступить настолько сложно, что даже если доведут до крайности, большая часть предпочтёт покончить жизнь самоубийством, чем убить обидчика.

Диму особо не обижают, но молодой есть молодой — чаще гоняют на неприятные работы, могут достаточно обидно разыграть. Мне же он, по сути, почти не нужен. Так — сбегать с каким-то поручением, до убирать в палатке. Парень блаженствует — безделье, сон и сытная еда до отвала.

— Как в отпуск сходил, — искренне говорит он мне.

Парнишка же интересный, хотя не могу толком разобраться — опыта не хватает. Скорее всего — из потомственных магов, а может и кровь Иных сильна. Сейчас пока просто смотрю — годится ли он в принципе, тестирую потихонечку на магические способности (есть, но какие конкретно — не понятно), интеллект, порядочность, силу духа и т.д. Понятное дело — поверхностно. Будет что-то интересное (и похоже, что будет), возьму координаты и передам Рэйвену.

"Прописка" в районе военного аэродрома — не самая лучшая. Необходимо — да, я то и дело отправляюсь в разные районы вместе с сопровождающими, но... Дело даже не в самолётах и вертолётах, а в разнообразном начальстве, которое очень любит командировки в "Зону Боевых Действий". Ага — все буквы заглавные.

Командировка для проверяющих офицеров из столицы практически безопасна — район аэродрома они если и покидают, то едут под тааакой охраной — и исключительно в безопасные места. Зато потом можно повесить на грудь ордена и медали, рассказывать о боевых ранениях и контузиях. Нет — ранения и контузии у таких вот проверяющих действительно бывают — но почти исключительно из-за собственного пьяного лихачества. Проще говоря — бытовые травмы по пьяной лавочке — с военным уклоном.

— Кто такой?! — Задало мне вопрос нетрезвое тело с погонами генерал-майора. Нетрезвое, с чудовищным выхлопом и красной заплывшей рожей, но достаточно твёрдо держащееся на ногах.

— Я повторяю вопрос — ты кто такой!?

Как назло — прикомандированный ко мне майор отсутствовал по каким-то делам вместе с заместителем, а прапорщики в такие минуты ничего не решают.

— Ты в курсе, что офицеры делятся на — "Эй, полковник" и "Господин полковник"? — Голосом Каа спросил я.

— Так вот — в нашем случае я — "Господин подполковник", а ты — "Эй, генерал!". Разжёвывать надо?

Тело постояло немного, развернулось и ушло излишне твёрдыми шагами. За ним (телом) последовала и свита, оглядывающаяся на меня.

Сияющий Дима (ещё бы — увидеть, как "опускают" генерала для солдата многого стоит) подошёл и:

— Тащ полковник*, связисты на обед зовут — они там свинью одичалую подстрелили.

Со связистами я был дружен, потому как неоднократно защищал их от начальственного гнева, да и гостиницы из поездок порой привозил. Почему? А почему бы и нет?

— Сергеич, буш? — Протянул мне кружку спирта капитан Лёвин. Пью залпом. Нет — не любитель, да и не окосею от такой дозы (хотя играть опьянение буду), но с развлечениями здесь не густо, так что пьянка — один из самых популярных способов провести время.