Ворон. Перерождение. Дневник оборотня

Мой спортзал достаточно своеобразен — поскольку настоящих тренажеров натащить не мог, то изгаляться пришлось по полной. Целая куча гимнастических снарядов — не только привычные всем турник/брусья/конь/кольца/канат, но целая куча таких, каких только может представить нездоровое воображение. А почему нет? Свои возможности надо знать, да и развитие не будет лишним.

Судя по вернувшейся молодости, прожить я могу заметно дольше, чем рассчитывал, но ключевое слово здесь именно "могу". Подозреваю, что спокойной жизни мне в принципе не добиться.

Помимо гимнастических снарядов, есть масса всякой хрени, вытащенной из гонконгских фильмов "Про кунг фу". Подозреваю, что они по большей части именно киношные, ну да хрен с ними — мне они помогают. Есть и тяжести, но не из спортивных залов, а именно тяжести — банки с водой, куски бетонных плит и т.д. На них я учусь определять вес.

Помогает — уже могу брать небольшие подработки в качестве грузчика и с большой точностью имитировать действия человека — пусть и в отменной физической форме. Пусть и звучит это несколько... убого, но для меня это шанс выжить. Дело даже не в подработках — это помогает контролировать себя, не выдавать свои реальные возможности.

Растяжка, разогрев мышц и прочая хрень не нужна — совсем не нужна. Хватает полётов (честно говоря — не понимаю, каким образом при этом тренируются ноги, но тренируются отменно — и это факт). Занимаюсь по упражнениям из интернета — пытаюсь повторить разнообразные трюки — силовые, акробатические, разбивание предметов.

— Япона мама! — Сижу, держусь за голову, по которой стекает струйка крови — разбил при очередном трюке в стиле Джеки Чана. Неприятно, но не смертельно. Стираю кровь грязной тряпкой — не гигиенично, но где я другую возьму. Отхожу немного — и отрабатывать удары.

Рукопашный бой отрабатываю по книжкам и кассетам. Вариант не самый лучший, но ничего умнее в голову не приходит — ну не идти же в нормальный спортзал? Это в бытовых ситуация я могу контролировать свои способности, а поставь меня в спарринг или хотя бы удары отрабатывать — проколюсь моментально.

Влетел в квартиру и сразу же кинулся к телефону — он аж разрывался.

— Ну где тебя носит?! — Раздался в трубке голос Фона. — Короче — есть возможность подработать — группка одна едет типа в турне, будем у неё за грузчиков, осветителей... За всех, короче. Группа мажористая, так что бабло есть (уточнение ценное, потому как у большинства начинающих музыкантов с этим глухо и рассчитывать они могут только на свои силы или на услуги поклонников), заплатят. Играют они хрень откровенную...

— Да по..., что они играют, — совершенно искренне ответил я, — лишь бы платили.

Короткий смешок:

— Таки да. Лады — подтягивайся завтра к Точке. Ну, часикам к девяти утра. Всё, отбой.

Одна из причин, почему я мог находить разнообразные подработки — то, что я старался брать как можно больше работы на себя, не сачковал. Ну и навыки электрика/сантехника/монтажника помогали. Постепенно у меня появлялась репутация этакого раздолбаистого по жизни (специально стараюсь именно такой имидж поддерживать), но надёжного в работе универсала, который может как аппаратуру смонтировать, так и за ударной установкой сесть. Правда, последнее было всего пару раз, да и то — едва ли не в сельских клубах.

Стоя с утра в условленном месте с Фоном и Лу, общались "за жизнь". При себе рюкзаки — бельё, немного одежды.

— Да ничего особенного, — рассказывал опытный Фон о предстоящих гастролях.

— Парни мажористые, "сынки", так что с нами общаться особо не будут, но платят неплохо, да и в душу не лезут.

Хмыкает, что-то вспоминая, затем говорит:

— Я с ними уже ездил — даже номера могут в разных гостиницах заказать — статус подчёркивают.

Дружно ржём, ничуть не расстроенные и снова слушаем Фона с его смачными историями.

— Рабочие сцены? — Раздался немного искусственный басок из подъехавшего мерседеса. Оборачиваемся — нагловатый парень лет двадцати, одетый как... Нет, не рокер, как модель, изображающая рокера. Взгляд свысока (хотя он сидит, а мы стоим), вальяжный вид.

— Садитесь, — мотает он головой, — да не ко мне! Для вас Волга сзади. Оптимистичное начало...

Глава четвёртая

"Дьявольский ритм" полностью соответствовал своему названию. Группа играла смесь металла, жёсткого рока и временами забредала в панк. Это у них называлось — "Искать себя". Искали они почему-то в альбомах зарубежных исполнителей, причём передирали достаточно коряво. Ну да ничего — музыка громкая, аппаратура очень неплохая, да и имидж соответствующий — дикие причёски, дикая одежда и дикие телодвижения. Дааалеко не фонтан, но в маленьких городках и деревушках дальнего Подмосковья билеты с горем пополам продавались. Не то чтобы сильно — но на уровне районного ДК прокатывало.

Путешествовали на машинах — мы в небольшом автобусе с аппаратурой, а три наших звезды на Волге. Ну, хоть ума хватило, не лезть в глубинку на Мерсе... С нанимателями мы практически не общались — исключительно по делу, да и то редко. Три студента МГУ с "правильными" родителями считали нас настолько ниже себя, что даже не хамили.

Забавных моментов было много и один из них — псевдонимы наших нанимателей. Как вам "Конь Бледный", "Кумар", "Цеппелин"? Пафос можно в банки закатывать... Последний рассказывал всем желающим (и не желающим), что прозвище возникло из-за гигантского размера полового органа — дескать — как увидят, так сразу "Цеппелин". Не страдающий застенчивостью Фон (он действительно Фон — немец и фамилия соответствующая — хрен выговоришь) даже специально подсмотрел, как то писает. Сказал — скромненько там, комплексы у парнишки.

Лу обычно сидел за рулём нашего автобуса — водилой и механиком он был первоклассным. Худой, блондинистый вплоть до бесцветности, молчаливый белорус, пользовался бешеной популярностью у женщин. Бесцеремонный здоровяк Фон искренне не понимал почему:

— Не, ну я же видел его прибор — средний, так что лезут-то?

Фон был настоящим немцем и даже гражданином Германии. Судьба его была настолько сложной и запутанной, что можно было бы снять хороший приключенческий фильм — чего стоит только служба в армиях — сперва в СА, а потом и в Бундесвере!

И снова о нанимателях — мы даже не узнали их имён — только прозвища! Видимо, им казалось, что именно так и должны вести себя настоящие, "крутые" музыканты. Однако повертевшись в этой среде, успел выяснить, что большинство из них — люди пусть и с хорошими такими тараканами, но вполне вменяемые. Судя по всему, мажоры черпали свои представления из фильмов...

В Тверской области "Дьявольский ритм" забухал, так что мы застряли и судя по всему — надолго. Особых переживаний нет — платят нам за каждый день, плюс выступления, да ночлег/еда за их счёт. По отдельности не сильно много, но в целом набегает довольно приличная сумма — с учётом экономии. Проблема в другом — местные. Они варились в своём мирке и длинноволосые парни с серьгами вызывали у них однозначную реакцию...

— Вы пираты? Я что-то моря тут не вижу? — Наезд начался с древней, давно зае...й нас байки.

— Дорогой, — ласково гладит его по щеке охальник Фон, — для тебя — кто угодно.

Бритоголовый отпрыгивает в священном ужасе, а Фон добивает:

— Люблю таких дерзких на четвереньки ставить...

Что мы такие наглые? Так драки не миновать — понятно с первой минуты. Их семеро — нас трое, есть зрители, которые уже вытащили семечки и стратегически расположились — так, чтобы не пропустить представление. "Великолепная семёрка", как можно понять по некоторым деталям, не фаворит среди местных. Так — гопота поселковая — с соответствующим отношением.

Великолепный, широченный замах в лучших деревенских традициях задевает Лу по носу. Он нарочно подставился, чтобы при дальнейших разборках с братвой или властью (подозреваю, что здесь это одна и та же структура) оказаться пострадавшей стороной. Лу — боксёр, причём неплохой — КМС, но нос его слабое место, кровь идёт легко.

Ну, так и есть — потекла кровь. Всё — можно включать "ответку". Хаароший такой хук уложил агрессора отдохнуть — чистый нокаут. Воинственный рёв вперемешку с матюками — и понеслась. Фон бывший регбист, Лу — боксёр, да и я, гм... В общем, не слишком страшно.

Мне важнее было не победить, а не показать своих возможностей, ну и не подставиться под удар. Так и представляю — "Саш (обхожусь без прозвища), тебе вчера лоб рассекли, а сейчас всё зажило — ты прям оборотень". Не скажу, что задача очень сложная — они в несколько раз медленнее меня (кстати — была та ещё эпопея, с привычкой замедлять свои движения), так что пока замахиваются, я могу не то что увернуться, а едва ли не отойти в сторону и сплясать.

Невысокий, но плотный чернявый парнишка с характерной внешностью (за я что я мысленно окрестил его "Подсвинком") бросается на меня в лучших традициях американского футбола. Поднимаю ногу на уровень чуть выше пояса и с силой толкаю. Именно толкаю, причем всей плоскостью ступни — удар бы просто убил его. Впрочем, хватает и этого — скорость и сила-то — ого-го! В меру, всё в пределах нормы тренированного человека. "Подсвинка" сносит назад метра на три — удар попал ему в грудь и надёжно вывел из строя.

Фон куда результативней меня — один из противников уже валяется окровавленным комком у его ног, а сейчас он добивает второго, взяв правой за грудки и долбя левой. Тот безвольно мотается, но пока не падает. Лу прыгает с каким-то доморощенным каратистом. Не то, что бы противник умел что-то толковое, просто он гораздо выше нашего белоруса и не проиграл исключительно из-за длины конечностей. А нет — подловил!

Прыгаю на армянистого вида крепыша и "ломаю" его приёмом самбо — привет из погранвойск! Фон и Лу тем временем добивают своих, причём немец — уже третьего. С момента деревенского замаха прошло меньше минуты, недурно...

Зрители довольны и недовольны одновременно — зрелище слишком рано закончилось, зато интересное. Рассасываются, обсуждая драку. Всё — мы теперь свои в посёлке. Это не значит, что нам не попытаются при случае начистить морды, просто уже, так сказать, на общих основаниях — по свойственному.

Некоторые зрители оказались благодарными и проставились за зрелище — самогоном. Что ещё может быть в глубинке, где с деньгами напряжно? Пьём — я без восторга, за компанию, а Фон и Лу и видом ценителей. Вроде бы и правда неплохой, но просто не люблю. Парни же пили вещи куда как похуже и пресловутый "Тройной" одеколон занимает здесь не самое почётное место.

Потом решили "угостить" местной шлюшкой — красивой (пока ещё) девахой лет двадцати. Она уже не могла нормально ходить, да и засаленая одежда в сочетании с немытым телом... В общем, утащили её "угощаться" куда-то в переулок — впятером. Зрелище было... Четверо нетрезвых личностей тащат совсем пьяную девку — буквально за руки-за ноги. Штаны и трусы (последние не то что грязные — аж заскорузлые) у неё приспущены до середины бедра, майка с курткой заранее задраны.

— Букет, — открыл рот наш молчальник.

— Неплохой самогон, но до букета далековато, — не согласился немец.

— Заболеваний букет, венерических, — показывает Лу еле заметным жестом.

Дошло не сразу, но ржали долго — действительно, "букет" гарантирован, причём каждому.

На окраине городка озираюсь и принюхиваюсь, долго кружу, убеждаясь в отсутствии слежки. Одет я легко, даже слишком, хотя очень уже вступила в свои права. Да, целый год прошёл...

Оборачиваюсь и взлетаю — счастье и облегчение охватывает меня. Больше трёх недель не мог Перекинутся и тосковал без Неба так... Сравнить не с чем.

Долго летаю, кувыркаясь в воздушных потоках. Да — кувыркаясь буквально, вороны относятся к числу самых маневренных птиц — для своих размеров, понятно. В моём же случае имеется человеческий интеллект, совмещённый с вороньими инстинктами, так что "пилот" я заметно выше среднего. А что будет лет этак через пять...

Кстати, о вороньих инстинктах — не так далеко отсюда запахло свежей кровью. Не могу удержаться, лечу — сбитая косуля на обочине. Осторожно облетаю округу — нет, я пока один тут. Сажусь на череп и выдалбливаю глаза, а затем и ещё тёплый мозг. Вкусняшка.

Шокированы? А уж как поначалу был шокирован я новыми кулинарными пристрастиями... Обнаружить, что мясо или рыба "с душком" кажется тебе аппетитным, это... Мда. Ничего, привык — эскимосы вот тухлятину едят*, да и исландцы, хотя вполне себе европеоиды, от тухлятинки не отказываются — и ничего, никто их извращенцами не считает. Ну что делать, если организму каких-то веществ не хватает?

Запой окончился быстро и судя по обмолвкам — был он скорее "легендированым", для имиджа. Ну — все "настоящие" музыканты бухают, колются, трахаются. Вот собственно и они такие же — настоящие рокеры, епть... По приезде можно будет рассказывать о гастролях, девках, запое — "Жизни на всю катушку".

Честно говоря, аж огорчились — мы здесь как-то прижились, освоились. Местные показали нам грибные места — местные девки. Да и платят за простой...

Москва встретила неласково — меня обокрали. Не скажу, что было что красть — так, кое-какие шмотки, компьютер (сам собирал) и ещё кое-что по мелочи. Вынесли едва ли подчистую и судя по всему — старались какие-то наркоманы. Ну а кому ещё может понадобиться ношеная одежда и самосборный комп? Аж передёрнуло — ненавижу эту публику. Несколько часов занимался дезинфекцией, не только простирав всё что можно и нельзя (включая ковры), но и буквально облизав двухкомнатную квартиру с хлоркой. В милицию обращаться не стал — не хочу привлекать внимания, да и к документам могут домахаться.

Через несколько дней стал замечать взгляд в спину. Нет, я не параноик — я пограничник. Кто служил, особенно где-нибудь в густонаселённой местности, прекрасно об этом знает и умеет замечать. Повесил в квартире несколько простейших, но необнаружимых сторожков (нитка в стратегическом месте) и понял — квартиру посещают в моё отсутствие.

Начинает нарастать паника, но следующие несколько дней я хожу, пытаясь не показать своей осведомлённости. "Работают" со мной поразительно грамотно и можно с уверенностью сказать — это Система или какая-то структура, не сильно ей уступающая. Во всяком случае — в профессионализме. Пытаюсь вычислить — нужно ли бежать и если нужно, то куда.

Само-собой разумеется, что в эти дни я не перекидываюсь, хотя мотаюсь по переулкам и казалось бы — без посторонних глаз. Нет — боюсь, что засекут и тогда мизерный шанс на ПОЧТИ НОРМАЛЬНУЮ жизнь полетит к чертям. Проблема решается сама собой.

В одном из таких закоулков передо мной пролетает ворон и прямо в воздухе оборачивается в человека — худощавого шатена лет двадцати пяти.

— Ты чей, птенец? — Спрашивает он меня.

Тухлятину едят* — копальхем и т.д. Туша животного с неповреждённой шкурой (шкуру могут и зашить при необходимости) закапывают в землю и едят через несколько месяцев. Кто с детства не привык — яд, для аборигенов — лакомство. На Чукотке подготовленную тушу могут засунуть куда-нибудь в болото и достать несколько ВЕКОВ спустя — ничего, съедобно — для аборигенов. Кривится не надо — такие привычки вообще свойственны жителям Севера. Многие русские/казахи/якуты/таджики, живущие где-нибудь в Сибири не первый год, часто "подсаживаются" на рыбу "с душком". Видимом — содержатся какие-то нужные ферменты.