* Пронг. Окраина.
.
Транспортный корабль с последней группой наёмников уходил к висевшему на орбите небольшому флоту. Поднимался он не слишком быстро, вибрируя потрёпанным корпусом и оглашая диким рёвом двигателей пустыри вокруг космопорта. Даже в терминале, где остались не поместившиеся в транспорт пассажиры и местный персонал, дрожали стены.
Пассажиры. Стоящий возле стеклянной стены мужчина в неновой форме, с тоской смотрел на поднимающийся в небо силуэт. Говорить, что улетала его мечта, было глупо. Он уже слишком много раз уходил с такими вот кораблями в космос, чтобы остались хоть какие-то мечты. На этом корабле для него места не нашлось.
Наёмники обычно, в курсе того, кто и куда набирает команду. Этот небольшой флот из десятка разношерстных посудин, уходил на границу Окраины. Туда, где после визита кочевников появились ослабевшие планеты. Туда, где была возможность захватить пару планет и изобразить собственное государство.
Пронг находится в удобном месте. Он вполне мог бы стать торговым центром, но опоздал к раздаче плюшек. Его положение, на границе Лепестков, вполне подходило для такого, но... торговые центры уже были, когда правительство, наконец решилось и построило орбитальный комплекс. Вроде бы — вот он, новенький комплекс, вот оно, удобное место на стыке Окраины и Лепестков. Ещё немного и... ничего не произошло. Есть транспортные маршруты и желающие торговать, но нет охраны. Крупные торговцы не воспылали желанием работать на Пронге. Дорого? Или опасно? Кто может точно сказать? А если они сюда не пришли, значит и транспортные линии остались открыты для всевозможных любителей чужого имущества. Так представлял себе мужчина в форме.
Пронг напрягся и нашел выход. Наёмники. Те, кто смог бы обеспечить защиту. Этот шаг лишь слегка компенсировал расходы на постройку терминала. Мелочь, которая тут собиралась, была мясом и больших денег не приносила. Собирались местные, желающие поработать пушечным мясом, стекались подобные люди с ближней части Окраины. Оседали на дополнение группы, потерявшие состав или снаряжение. Но где-то там, в месте, где шуршали банкноты и рекой лились керлитовые слитки с банковской маркировкой, было сказано — НЕТ. И Пронг остался всего лишь третьесортным узлом.
Думать о том, что этот флот набирал мясо и не попав в наём, опытный офицер сохранил жизнь, было бы приятно. Но Моур так не думал. Это была его третья попытка наняться. По традиции, после третьей неудачной попытки, его фамилия переместилась в списки резерва. Издевательское название для тех, кто явно не вписывался в требования заказчика и не смог договориться с нанимателем. На этот раз наняться помешало то, что Моур был ратху.
Наёмники ратху ценились. Но наниматель имел собственный пунктик. Стоило посмотреть на его лицо, когда он заявил, что командиров наземной группы, ему не требуется. Требуется "мясо" для абордажной работы. Сказал и посмотрел на седого офицера с массой удачных планетарных операций. Урод.
Рядовой абордажник, это — приговор. Для Моура — точно. Последнее ранение отрезало для него любую возможность выжить в абордажной команде. Не потому, что не хочет или не умеет. Скафандры для абордажников имели некоторые специфические особенности. Расположение аварийных мембран приходилось на место, где у офицера была последняя рана. Даже дружеское штатное пожатие такой мембраны, доставит бойцу массу неприятных ощущений. А после суток в таком скафандре, он будет выть на ближайшее светило, не в состоянии двигаться.
Что думал в этот момент наниматель, было без разницы. Не требуется. Предложение было сделано офицеру с огромным боевым опытом, только для того, чтобы ткнуть его носом в собственную ущербность. После третьего отказа, шансов получить нормальный найм не осталось. Не здесь. Моур застывшим взглядом смотрел на уходящий шаттл.
— Да не переживай так, пару лет поживёшь на поверхности, подлечишься. Следующий наниматель окажется более грамотным.
На стоявшего рядом знакомого, Моур не смотрел. Он... не знал, чем будет заниматься. Гражданской профессии у него не было. Два найма и долгие годы службы, выжали из него все гражданские привычки. Ожидание вытягивало из него деньги, остававшиеся в резерве. Финиш. Даже те друзья, у которых Моур жил, не могли ничего для него сделать.
— Поехали в город. Оставаться здесь бессмысленно. Раньше чем года через два, набираться на Пронге никто не станет. Давлос выкачал из местного вербовщика всё мясо. Без рядовых солдат в достаточном числе, офицеры, обычно никого не интересуют.
— Да. Едем.
.
Полковник Моур смотрел на скользящую за стеклом автомобиля полосу зелени и, пожалуй, в первый раз обратил внимание на сам Пронг. Столицу называли так же, как и саму планету. Или наоборот? Неважно. Небольшая республика Окраины, которых только на этом краю существовало около сотни. Развитие Пронга было весьма средним. Они покупали сложные машины и оборудование, но сами такого не производили.
Строили корабли, но только для собственного пользования. Строили долго и торжественно. Очередная консервная банка после окончания строительства, пару лет повисит над планетой, демонстрируя всем свои очень красивые, но совершенно не практичные обводы. Затем будет заменена на более качественный, пусть и старенький, корабль из Пятого Лепестка.
Тем не менее, жить на Пронге было приятно. Планеты, которые упорно гнались за статусом, для жизни подходили куда меньше. Статус планеты, вещь, требующая постоянного напряжения. Те, кто говорит, что поработаем пять лет, а потом вздохнём спокойно — лгут. Чем выше планка, тем сложнее жить в государстве. Да и самому государству, поддерживать высокий статус очень недёшево. Недёшево, это значит, что все расходы будут падать на тех же жителей. Плюс массы эмигрантов, плюс желающие урвать свой кусок от видимого благополучия.
Пронг пока, успешно избегал острых моментов во внешней политике. Жизнь на планете была спокойной и сытой. Покупались какие-то мелочи у соседей, демонстрировались достижения, которые у тех, кто собственными глазами видел мир, вызывали только ироническую усмешку.
Сказки о машине времени ушли в прошлое. Зачем она? Билет до Закса взял — и вот ты в прошлом. Там даже конница есть. Захотелось попасть в будущее? Это изрядно дороже, но так же возможно. По цепочке промежуточных узлов, можно добраться до Империи. Там, как говорят, рай.
Но рай сторожат куда лучше, чем ад. Точнее — церберы, не выпускающие из ада, на самом деле, охраняют благополучное существование рая. Очень похоже, что Моур попал именно в ад. Слишком уж сложно оказалось выбраться отсюда.
.
В городе было жарко. Столица планеты, обычно, собирает в себе все достижения местной, точнее — доступной технологии. Пронг исключением не был. Элегантные автомобили, не использующие антигравы, но дающие относительно маленький выхлоп вредных веществ. Редкие атмосферники самых различных конструкций.
В высотной части центра отсутствовали парящие над землёй здания, или сложные переплетения транспортных магистралей, но подземная часть коммуникаций хорошо развита. Добраться в любую точку города и к транспортным узлам на окраинах, можно было без проблем.
Чистые улицы многоэтажного центра, где высадил полковника собрат по неудачному найму, были красивыми и удобными. И изрядно дорогими. В текущей ситуации находиться тут долго, смысла не виделось. Обычный пластиковый пакет с питьевой водой, купленный в магазине, заставил срочно пересматривать график движения. Пожалуй, надо выбираться в пригород. Ужинать в центре и, не дай бог, оплачивать ночлег, будет слишком накладно.
Да и найм на планете искать лучше там, где есть настоящие военные. Люди в форме, которые мечутся по центральной части столицы — это чиновники. Моур уже получил опыт общения с этими чистыми, увешанными цацками, столичными бюрократами. Старшие офицеры, в штабных учреждениях столицы, кроме собственного кармана ничего не видят. Не все, но ключевые должности, обычно у тех, кто крутится. А с этим всё просто. Ты либо воюешь, либо — торгуешься.
Старый знакомый, с которым когда-то служил Моур, стал квадратным и неуклюжим. Но его нынешний кабинет в одном из военных офисов, вполне позволял такое излишество. Генерал поднялся, звякнув регалиями.
— Если не взял Давлос, то по военной специальности у тебя нет шансов, Мо. Нам закрыли все квоты. Наёмников будут выселять с поверхности Пронга. Слишком уж видна разница в технологиях. Нашего... — палец владельца шикарного кабинета коротко ткнул в небо. -... Постоянно спрашивают, почему этого нет у нас, тех кто тебя кормит? И он действительно ничего не может сделать. Договора, соглашения и ограничения для поставок. Слишком плотно всё увязано. Щели есть, но, как всегда, они для единиц. Хрена ли ему слушать постоянные упрёки, если сделать ничего не может? В общем, с планеты вас будут убирать. Можешь улететь — уходи в место, где бардак, или туда, где технологии выше. Вот такая петрушка, брат. Жаль, но в обычного земляного червя, которым стал я, тебе уже не превратиться.
.
С разными мыслями, чаще неприятными, чем наоборот, наёмник добрался до начала малоэтажного пригорода. Только здесь его наконец оставили грустные мысли. Красиво и прохладно. Сквер с ухоженными деревьями, густой аккуратный кустарник и небольшая площадка с фонтаном, возле которой праздные жители собрались посмотреть на небольшую группу артистов.
Со вздохом потратившись на упаковку мороженого, Моур уселся на свободное место и доедая порцию, с удовольствием понял, что жизнь хороша. Вот такая, тихая и спокойная, с копошащимися в своих сумочках старушками и звонким детским смехом.
Тем временем жонглер отошел к фонтану отдыхать и на передний план вышла парочка акробатов. Судя по тому, что Моур видел, выступал младший состав цирка шапито. У них не замечалось тех профессиональных движений, отточенных многолетними выступлениями, которые врастают в тело намертво. По ним очень точно определяется и мастерство и стаж выступлений артиста. Вот этот парень уже успел пройти с цирком пару сезонов, участвуя в основных представлениях. А вот фокусник у них — дерьмо. Скорее всего, кто-то со стороны, потому что такого безобразия, в своей группе, никто держать не станет. Разноцветные шары появлялись и вылетали в разные стороны. Слишком плохо слушались, причём, это явно не клоун. Просто у человека не было возможности увидеть, как работает настоящий мастер. Хотя... если Моур правильно понимает, то эта группа имеет традиционный состав. Полоски частичной трансформации с темной шерстью, у демонстрирующих необычайную гибкость акробатов, странный цвет глаз у жонглера. Циркачи в этой части Окраины, традиционно собирались из эмигрантов. Последних в избытке поставляли территории Лепестков.
Родная планета Моура была в этой же группе. Впрочем, родной он её называл из-за того, что провел на ней больше всего времени. Из Лепестков на планеты, находящиеся за гранью Ткани, часто выходили корабли с теми, кто не нашел себе места дома. Вот такими вот ненормальными. Способными на неполную трансформацию и мелкие фокусы с черными плетениями. А где обычное место уродцев? В цирке. Времени прошло немало, от прежних трансформаций в невиданные чудовища, дети Лепестков сохранили мало. Но сохранили прижившиеся традиции. На многих планетах, когда у ребёнка спросишь, кто работает в цирке, он уверенно отвечает — черные.
— Чувак, включи сандер, противно смотреть на твои мучения.
— Что включить? — Фокусник позорно слил очередную группу шаров и вытаращился на зрителя.
Моур только рукой махнул. В двух словах работу сложного прибора не объяснить человеку, который и названия не слышал. Дело в том, что принципы, используемые фокусником, чем-то необычным не являлись. Но явно не получалось объяснить проще. Специальная терминология, демоны бы её побрали. Какой может быть перевод для слова "горчичник"? Желтый прямоугольный лист с неприятным запахом? Или с острым запахом? Тьфу! Горчичник — это сленг. Сам прибор, удерживающий маскировочные конструкции, на боевой форме у наёмников, называли... ну да — сандер.
— Короче, чувак. Есть прибор, с помощью которого, во время съёмок голо... — Фокусник удивленно вытаращился на прохожего. Моур окончательно приуныл. Хрена с два ты расскажешь этому перцу, что такое простой горчичник, с помощью которого вот такую независимую визуализацию, обычный техник видеостудии заставит делать всё, что ему потребуется. Если этот недоделка ещё и про съемки голофильмов ничего не знает... то это — диагноз.
— Делается это, чувак. Ты, просто лох, который ничерта не понимает в том, чем занимается.
.
— Ну да. А ты вот, понимаешь?
Низкий женский голос справа был неожиданным.
— Сутамо расски... не путайся под ногами, кошка.
И опять, слова выскочили раньше, чем Моур успел подумать. Очень домашнее место. Люди, словно две капли воды похожи на тех, ставших доброй памятью, участников группы старого Жейна.
Неслышно подобравшаяся женщина замерла... и звонко рассмеялась.
— Сто лет уже не слышала этого. На холту.
— ЗАйми, ты ещё вторую шерсть не сменила, а изображаешь из себя старшую кошку семьи.
— Какого демона ты решил, что можешь МЕНЯ звать — зАйми?
Да. Тут получилось очень неудобно. В этой группе он никто и называть младшей взрослого оборотня? Доказывать своё право старшего, вовсе не так просто, как привыкли считать те, кто никогда не сталкивался с оборотнями.
— Нами? Что этот вонючка хотел?
Ещё один оборотень подошел от фонтана. Явно набивается в партнёры красивой девушке со светлой полоской на виске. В этом месте они показывают свой статус именно так. Это своеобразная норма приличий. Нюх у оборотня гораздо тоньше, чем у обычного человека и из запахов часто собирается своеобразный язык. Пусть не дающий возможности точно выразить многие обычные вещи, но прекрасно позволяющий оскорбить собеседника, не говоря ничего. Именно эта особенность стала причиной того, что оборотни пытаются оградить себя от случайных ссор. В месте, где они живут рядом с обычными людьми. К сожалению, обычные люди менее требовательны к запахам.
Моур неоднократно наблюдал за глухонемыми. Одиночные представители не дают особой пищи для размышлений. А вот группа молодёжи в городском парке, наблюдательному человеку расскажет достаточно много. Специфика общения заставляет таких людей собираться в группы, чтобы рядом находились те, кто понимает тебя и твои проблемы. Это достаточно распространено среди различных мигрантов, ограниченных в общении различными традициями и просто — другим отношением к обычным бытовым вопросам.
Так вот, Моур был уверен, что глухонемые отличаются гораздо большей требовательностью к внешности собеседника. Тщательностью в деталях одежды. Недостаток в одном спектре ощущений, компенсируется избыточной нагрузкой другого. Ваду, как называли себя оборотни, явными ограничениями не были одарены. Но, природа подарила им, вместе с возможностью трансформации, другую проблему: повышенное восприятие.
— Чепан восам... — Фраза была некрасивой. Если культурно перевести, то подошедшему малолетке рекомендовали засунуть свой хвост... в самое неприятное место, которое он себе сможет представить. Стандартная ситуация. Когда-то, именно так Моур отвечал на подобные слова. Вот только это было давно и он уже совсем не тот резкий хулиган, которого знали все забияки округи. Он стал тяжелым и неуклюжим. Последнее ранение до сих пор тормозило ему быстрые движения и не позволяло использовать многие привычные финты. Но если кто-то подумает, что нашел в нём куклу для булавок, то это будет ошибкой. Очень неприятной ошибкой. Специальная подготовка в любом военном подразделении дает ощутимые преимущества в драке, а подготовка у Моура была весьма и весьма качественная.
